Текст книги "Свеча в буре (ЛП)"

Автор книги: Морган Хауэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

44

Йим провела четыре тоскливых, но тревожных дня в палатке, ожидая, что вот-вот что-то произойдет. Все, что она могла делать, – это восстанавливать силы, готовясь к предстоящим испытаниям. По крайней мере, солдаты помогали ей в этом, и она уже не испытывала ни голода, ни усталости, когда прибывали новые люди. Поначалу ее слух давал лишь намеки на происходящее. Она слышала стук копыт, грохот и скрип повозки и топот множества обутых ног. Когда суматоха прекратилась, она напряглась, пытаясь подслушать разговоры, но они происходили вне пределов слышимости. Затем в лагере стало тихо, словно все ушли. После некоторого молчания Йим услышала приближающиеся шаги. Мужской голос сказал:

– Я хочу поговорить с ней наедине. – Затем Йим услышала голос капитана Така. – Финар, выйди из палатки!

Слуга Йим удалился, а через мгновение вошел Святейший Горм. Он был в ярости и смотрел на Йим с такой яростью, что ей показалось, что он ударит ее. Затем она увидела, как он сдерживает свой гнев. Вместо того чтобы ударить, он приподнял ее платье, обнажив выпуклый живот. Зажав его обеими руками, он улыбнулся, почувствовав холодок внутри ее лона.

– Он там.

– Что там? – спросила Йим.

– Не играй со мной в дурака.

Горм убрал руки и посмотрел на Йим. Они встретились взглядами, и Йим сразу же почувствовала, что он изучает ее, пытаясь выведать ее секреты. Она скрыла свои мысли и начала атаку. Она ничего не скрывала, но всей своей волей стремилась вырвать у Горма правду. Внезапность и сила ее нападения застали противника врасплох, и Йим была поражена тем, что ей довелось увидеть. Затем Горм оказал сопротивление, и его мысли были скрыты от нее. После этого Йим и священник вступили в молчаливую борьбу, неподвижную, но, тем не менее, напряженную.

Горм первым прервал поединок, отвернувшись.

– У тебя есть сила, – сказал он. – Я ожидал этого. То, что ты сделала, не было случайностью.

– Я была всего лишь амбициозной шлюхой, которая надеялась переспать с лордом.

– Ха! Как прозрачна твоя ложь. Девственная шлюха была бы в новинку. За твоим поступком стоял Сарф? Хоть раз скажи правду.

– Опустите мою одежду, и я скажу.

– Хорошо, милая леди, – сказал Горм, добавив в свой голос сарказм. Накрыв Йим, он сказал: – Ну? Говори.

– Меня послал Карм. У меня видения.

– Богиня послала простую девушку? Почему не Сарф?

– Потому что она мудра.

– Почему бы не сказать «слабая», ведь это правда. Сила требует силы.

Во время краткого знакомства с Гормом Йим отметила его гордость и подумала, что может подтолкнуть его к тому, чтобы он открыл что-то полезное.

– Любопытные слова от такого, как ты, простого жреца... прихлебателя... тень Бахла.

– Ты ничего не понимаешь, – ответил Горм. – Я – настоящая сила, стоящая за лордом Бахлом. Я создал его.

– Тогда меня одурачила твоя борода, – ответила Йим. – Я думал, что ты мужчина, а не мать Бахла.

– Ты думаешь, что именно так и будет? Матерью следующего лорда Бахла? Ты всего лишь контейнер, не представляющий никакой ценности.

– Ну, ты тоже не можешь быть важным. Мои видения касались только лорда Бахла. Какую же крошечную роль играешь ты?

Горм невесело усмехнулся.

– Ты пытаешься заставить меня сказать то, о чем я потом пожалею. Это старая уловка, с которой я часто сталкивался. Ты не можешь представить глубину моего опыта. Я был свидетелем восстания орков. Я путешествовал за пределы Восточного Предела и обучал первого короля-колдуна. Я был там, когда пал Лувейн. Мы с тобой можем разговаривать, но не думай, что мы равны.

Йим узнала истинный возраст Горма, когда заглядывала в него, но притворилась изумленной.

– Но ведь тебе уже много веков! Как такое может быть?

– Потому что я служу истинно могущественному господину, – ответил Горм. – Моя долгая жизнь и молодость – лишь некоторые из преимуществ.

– Но какую цену пришлось заплатить за такую милость?

– Я мог бы спросить то же самое у тебя, если бы видения были действительно благом, – сказал Горм. – Но посмотри, куда они тебя привели. А приверженцы Карм называют видения «дарами». Ха! Богиня скуповата и дает только то, что соответствует ее целям. Мне ли не знать. Когда-то я учился на Провидца.

– Ты учился в храме?

– В одном на севере, – ответил Горм. – Сейчас его уже давно нет. В те времена можно было отдать себя на обучение, и я хотел научиться пророчествовать. Я обнаружил, что магия не приходит с обучением. Вся сила исходит из подземного царства. Способности Провидца – это дар Карм, а не результат заученных медитаций.

– Это не великое откровение.

– Да, только базовые знания. Главное – вот что: Какой смысл видеть только то, что Карм желает, чтобы ты увидел? Я хотел научиться тому, что принесет мне пользу. Поэтому я покинул храм и обратился за наставлениями к другому источнику – человеку, который открыл способ продления жизни. Для этого нужно было приносить жертвы, которые забирали души жертв до того, как они вступали на Темный путь. Таким образом, мой наставник продлил свои годы.

– И это то, что ты сделал?

– Нет. Процесс был несовершенен. Человек выглядел как высушенный на солнце труп. Его самым полезным уроком было то, что Карм – не единственный источник магии.

– Он рассказал тебе о Пожирателе?

– Я придумал это имя, когда создал его культ. Сначала я знал его только как существо на Темном Пути. Это источник всего колдовства, тварь, дарующая силу тем, кто удовлетворяет ее потребности.

Потребность в резне, подумала Йим, промолчав, чтобы не показаться невежественным.

– И что же ты сделал с этой силой?

– Я создал набор магических костей, вложив в них частичку существа с Темного пути. Это было опасное занятие, но оно дало костям силу для предсказаний. Используя их, я стал советником могущественных людей. Но я продал кости одному магу.

– Зачем ты это сделал?

– Я почувствовал новую роль для себя. Я принял Пожирателя за своего хозяина и стал тем, кто продвигал его дело через других людей. Они рисковали, а я получал вознаграждение. Я полностью осознал возможности, когда кто-то уничтожил кости и их сила вошла в мага.

– Я бы подумал, что ты предпочел, чтобы она вошла в тебя.

– Отнюдь, – сказал Горм. – Маг был сожжен и искалечен. Но он обрел силу управлять чужими разумами. К сожалению, эта сила быстро уничтожала любой разум, которым управляла. Маг был неудачным экспериментом, который я в конце концов прекратил. Однако он поставил меня на путь экспериментов, которые привели к первому лорду Бахлу, человеку, в чьем духе была частица Пожирателя. Бахл стал для моего хозяина средством прямого действия в этом мире.

– Зачем выпускать такое существо?

– Потому что, когда оно будет править миром, я стану его наместником.

– Это просто причудливое слово для «слуги».

– Вечный и всемогущий слуга. – Горм улыбнулся Йим. – Что дала тебе служба богине? Ты – пленница, которая родит ребенка от своего врага.

– По крайней мере, я остановила этого врага.

– Ты не остановила Возрождение. Ты лишь отсрочила его.

– Возрождение?

– Да, маленькая блудница Карм, Возрождение, – сказал Горм. – Кровопролитие возвестит о нем. В тот день Пожиратель одолеет плоть Бахла, чтобы вечно править миром живых.

– Если это Возрождение столь несомненно, почему оно еще не произошло? Было много войн и много Лордов Бахлов.

– Это едва не случилось с первым Лордом Бахлом. Резня на перевале Карваккен едва не привела к этому. Вторжение в Винден привело бы к этому наверняка. Но Лорд Бахл изнасиловал женщину и потерял свои силы. В то время я не знал, как легко Пожиратель оставляет одно человеческое тело ради нового. Он считает нас слишком хрупкими. Но моя главная ошибка заключалась в том, что я убил женщину после того, как она родила ребенка.

– Зачем ты это сделал?

– Ради мести. Она разрушила мои планы.

– Она разрушила их не по своей воле, – сказала Йим. – Ее изнасиловали.

– Неважно, она все равно их разрушила. И все же я пожалел о своей мести. Хотя ребенок и обладал способностями своего отца, они были сильно ослаблены. Я не понимал, как все работает.

– И как же они работают?

– Хотел бы я знать. – Горм усмехнулся. – Но я рассказал тебе все, что собирался.

В последней попытке спровоцировать Горма Йим сверкнула насмешливой улыбкой.

– Но я узнала гораздо больше. Я не так беспомощна, как ты думаешь.

Горм лишь пожал плечами.

– Пустые слова. Отныне ты будешь такой же, как все остальные матери.

– Нет, не буду. Я слышала, что они послушные.

– В неведении есть что-то от невежества, – сказал Горм. – Их жизнь в Железном дворце была сытой.

– Но короткой.

– Не короче, чем будет твоя.

– Я понимаю, что во мне, – сказала Йим, – и я не имею в виду ребенка. Я сталкивался с твоим хозяином на перевале Карваккен и в руинах храма Карм. Это мерзость. Я не сдалась тогда и не сдамся сейчас.

Горм с изумлением посмотрел на Йим.

– Так это был ты! Это ты ворвалась в храм! Это ты разгневала моего господина!

Йим не видела смысла отрицать это.

– Да, я остановила вторую резню, в которой погибли бы все жрецы Черного храма. Похоже, твоему «богу» все равно, кто умрет. Тварь, которую вы называете «хозяином», хищна и зла. Ты глупец, если поклоняешься ему.

– Ты еще большая дура, если поклоняешься Карм, – ответил Горм. – Видишь, как она тебя бросила.

– Моя история еще не закончена. Не притворяйся, что знаешь ее конец.

– Но я знаю, – ответил Горм. – Матери всегда умирают.

– Несмотря на твои грандиозные планы, твоя история закончится так же, ибо Пожиратель жаждет смерти. Это всего лишь существо, сформированное из воспоминаний об убийствах. Оно обратится против тебя. У него нет верности.

– Как и огонь. Он обжигает неосторожных, но это не повод отказываться от приготовленной пищи и тепла. Пожиратель – это колодец силы, и я научился использовать его.

– Если ты в это веришь, то заблуждаешься, – ответила Йим. – Это тебя запрягли.

– Ты всего лишь женщина, – сказал Горм. – И к тому же беспомощная. Ты связана, закована в кандалы и находишься под охраной. В отчаянии ты скажешь все, что угодно.

– Даже правду!

– Я мало что слышал от тебя. – Без предупреждения Горм с силой ударил Йим по лицу, оставив след от его руки и струйку крови, стекающую с ее губы. Он улыбнулся, впервые выглядя довольным. – В Железном дворце ты научишься говорить более честно. Я с нетерпением жду этого.

Горм вышел из палатки, и Йим осталась одна на некоторое время, пока не вошел генерал Вар. К тому времени в лагере стало шумно. Генерал улыбнулся, увидев кровь на губе Йим и отметину на ее щеке.

– Значит, вы со Святейшим немного поболтали. Клянусь Пожирателем, я бы хотел сделать то же, что и он!

– Что? Поинтересоваться моим здоровьем?

Вар стиснул зубы.

– Лучше бы я задушил тебя в ту ночь.

– Ну так сделай это сейчас, – сказала Йим. – Будь моим гостем.

Вар нахмурился.

– Меня мучает искушение, но я предпочту жить. К тому же я с таким нетерпением жду кормления.

Он усмехнулся, увидев замешательство Йим.

– Не слышала о таком? Ну, я был свидетелем последнего кормления, когда мой господин был еще совсем мальчишкой. Ты увидишь своего сына только дважды – когда родишь его и когда будешь кормить.

– Вы, очевидно, ничего не знаете о кормлении.

– О, ваш сын не будет сосать из твоих сисек. Для этого у него будет специальная кормилица. Ты обеспечишь его более сытной пищей. Они запрут тебя, пока он не станет крепким парнем. Потом будет церемония на самой высокой башне, где Святейший вскроет твою шею и мальчик выпьет.

– Мою кровь? – в ужасе спросила Йим, вспомнив, что она сделала с кроликом.

– Каждую каплю, пока ты не станешь белой как снег. Это самое живительное блюдо. Оно преображает его. – Генерал Вар злобно улыбнулся. – Может, я и не поражу тебя, но мне приятно говорить тебе об этом. Это даст тебе повод для размышлений во время твоего заточения.

Йим взглянула в глаза генерала и увидела в них и удовольствие, и то, что он сказал правду.

Когда генерал Вар ушел, Финара привели обратно в палатку Йим. Приоткрыв створку, Йим увидела, что солдаты разбивают лагерь. Она не стала спрашивать своего сопровождающего, что происходит, потому что знала, что он не станет говорить. Он был предан другим, и она была уверена, что ему приказали молчать. Вместо этого она попросила его вытереть ее лицо, не потрудившись сказать, что он убирает с него кровь.

Ожидая начала следующего этапа своего путешествия, Йим размышляла о своих беседах со Святейшим и генералом. Горм подтвердил то, о чем она уже догадывалась, – что за Лордом Бахлом стоит его сила. Большая часть того, что он ей рассказал, была интересной, но не особо полезной. Однако была одна вещь, которая заинтриговала Йим: это возможность того, что создание Лорда Бахла никогда не повторится. Ей казалось, что после того, как первый Бахл утратил свою силу, Горм, будь у него такая возможность, создал бы ему замену. Вместо этого он оставил ослабевшего сына Лорда Бахла и взращивал его потомков, пока эта линия не произвела на свет Бахла, чья сила сравнялась с силой оригинала. Возможно, Пожиратель может покинуть Темный путь лишь однажды, подумала Йим. Это всего лишь предположение, но оно объясняет обращение с ней. Я несу что-то незаменимое.

Кроме того, Йим узнала название того, чего так боялись Старейшие – Возрождения – и поняла его природу. Оно грозило превратить мир в кошмарное царство, где властвуют жестокость и смерть. Йим не мог представить, зачем Горму добиваться подобного. Кто захочет жить вечно в таком месте? Безумие казалось единственным объяснением. Но безумие Горма было продуманным и терпеливым, и, несмотря на то, что Йим ломала голову, она не видела способа помешать осуществлению его замысла.

Из слов Горма и насмешек Вара Йим поняла, как ее смерть впишется в этот процесс. Вот почему сила второго лорда Бахла уменьшилась, подумала Йим. Вот почему мой сын должен употребить мою кровь: это сделает Пожирателя снова сильным. Это был бы ужасный способ умереть. Кроме того, это означало, что Пожиратель покинет ее только после смерти. А до тех пор она никогда не избавится от зла.

То, что узнала Йим, лишь усилило ее отчаяние. Она не видела способа использовать эту информацию. Горм был прав: она была беспомощна. Она боялась, что Горм тоже был прав, когда сказал, что Карм бросил ее, несмотря на свои смелые слова. Йим чувствовала, что ее страдания дали миру немного больше времени до наступления темноты, но она все равно наступит.

Капитан Тхак вошел в палатку и расстегнул кандалы на лодыжках Йим.

– Подъем, миледи. Ваш транспорт прибыл.

Йим вышла из палатки, впервые за несколько дней наслаждаясь тем, что стоит прямо. Оглядев разобранный лагерь, она увидела, как Горм ускакал галопом. Йим подозревала, что он не вернется. Затем двое солдат подхватили ее под руки и повели к повозке. Это была обычная повозка – достаточно легкая, чтобы ее могли тянуть две лошади, с деревянным каркасом, на который был натянут холщовый тент, похожий на палатку. Когда они подошли к повозке, один из сопровождающих Йим забрался на ее заднее сиденье и поднял Йим внутрь.

Когда второй солдат забрался в повозку, Йим огляделась. Большую часть внутреннего пространства повозки занимал матрас. Помимо матраса, Йим заметила неглубокий горшок, шкуру для воды и несколько одеял. По бокам повозки были прикреплены кандалы и цепи.

– Садитесь на кровать, миледи, – сказал один из солдат.

Йим села, и солдаты закрепили ее лодыжки в железных кандалах, обтянутых бархатом. Затем они развязали ее запястья и тоже закрепили их в кандалах. Закончив, они подсадили Финара и ушли. Йим лежала на матрасе в позе орла. Цепи обеспечивали ей некоторую подвижность, и она сразу же проверила их на прочность. Она могла сидеть, но не стоять. Она могла двигать ногами, но не настолько, чтобы колени соприкасались. Ее руки были скованы настолько, что она не могла прикоснуться ни к одной части своего тела. Таким образом, она по-прежнему зависела от Финара во всех своих личных нуждах.

Йим плюхнулась обратно на матрас. Он был набит перьями и очень мягкий. Она подозревала, что это скорее для предотвращения самоповреждений, чем для обеспечения комфорта.

– Ну что ж, Финар, вот и наш новый дом, – с издевательской веселостью сказала Йим. – Интересно, как долго мы здесь проживем?

По привычке Финар повернул голову на звук голоса Йим, словно мог рассмотреть ее своими безглазыми глазницами. Затем он пожал плечами.

45

Любовь, страх и вера соединились в Хонусе в единую волю. От его внимания не ускользнула ни одна травинка, ни один след, ни один комок конского навоза. Все наставляло его, и он уверенно шел по следу повозки, но не сказать, чтобы быстро. Хонус знал все карты этого региона и прошел большую его часть. Поэтому он знал, куда лучше всего нанести удар. Бахленд лежал к западу, чуть севернее Аверена. Железный дворец возвышался над бухтой на далеком морском побережье. Раскинувшаяся впереди равнина все еще называлась Западным Пределом, хотя уже не принадлежала Империи. Этот край был одиноким местом, поскольку войны многих поколений лишили его жителей. Хонус планировал следовать за солдатами на расстоянии, пока пустое море травы не убаюкает их. Тогда он обрушится на них.

В начале пути Хонус останавливался в нескольких крестьянских усадьбах за провизией. Он не просил милостыню от имени Карм, хотя и считал, что это ее заслуга. Вместо этого он требовал то, что ему было нужно, будучи уверенным, что никто не посмеет отказать. Ему было неприятно так поступать, и это казалось ему воровством. Хотя его действия были продиктованы необходимостью, они все равно не давали ему покоя.

Мысли о Йим беспокоили Хонуса гораздо больше. Он был уверен, что найдет ее, но не представлял, как именно. Хендрик сказал ему, что не видит никаких повреждений, но он также сказал, что Йим ходит так, будто ей больно, и что у нее неестественный холод. Этот холод особенно беспокоил Хонуса, ведь он мог быть признаком какого-то заклинания. Поведение Йим усиливало его опасения. Казалось, она бежит не только от лорда Бахла. Хонус боялся за Йим, и все опасения, терзавшие его всю зиму, обострились от перспективы увидеть ее снова. То, что он смог вытеснить их из своих мыслей и сосредоточиться на цели, свидетельствовало о его выдержке.

Изучение следов солдат позволило Хонусу определить темп и характер их продвижения. Трудно было определить точное число марширующих, но он заметил следы трех всадников, сопровождавших отряд. Они не служили разведчиками, а ехали рядом с пешими солдатами и повозкой. Это позволило Хонусу следовать за повозкой довольно близко, держась за пределами видимости и подгоняя свой темп под темп марширующих. Хонус следил за людьми в течение пяти дней, прежде чем решил, что они достаточно изолированы. Тогда он сделал первый шаг.

Луна была в первой четверти, когда Хонус в сумерках привязал свою лошадь и пошел по следу солдат при свете луны. Он заметил их лагерь, когда луна приблизилась к горизонту. Отточенная долгими тренировками скрытность позволила ему направиться к нему. Местность была из низких холмов, и Хонус остановился на одном из небольших возвышений, чтобы понаблюдать за лагерем. Он тщательно пересчитал всех, кто в нем находился. Было видно тридцать четыре врага. В небольшой палатке, вероятно, укрылся один или два офицера. Простые солдаты спали на земле вокруг повозки под присмотром трех дозорных. Лошади были привязаны неподалеку, в зарослях сочной травы. За ними присматривал еще один часовой. Хонус не видел никаких признаков Йим. Он опустился в высокую траву и стал ждать захода луны.

Когда небо озарилось лишь светом звезд, Хонус направился к часовому, охранявшему лошадей. Шум, который он издавал, сливался с шелестом ночного ветерка. Мужчина выглядел расслабленным, убаюканным тишиной пустого пейзажа. Его голова изредка запрокидывалась, так как сон почти одолел его. Он не видел лезвия, перерезавшего ему горло. Рука закрыла ему рот, и он умер беззвучно, пока Хонус опускал его на землю.

Надев на мертвеца шлем и плащ, Хонус подошел к лошадям. Он погладил каждую лошадь и накормил её лакомством, а затем быстро и милосердно зарезал. Он сожалел об убийствах, но они были необходимы. Без животных солдаты могли двигаться не быстрее, чем маршем, и ни один всадник не мог вызвать помощь.

Хонус отступил, чтобы понаблюдать за лагерем в поисках признаков того, что его работа обнаружена. Когда все стихло, он подкрался к спящим людям. Дозорные там были не более бдительны, чем те, что охраняли лошадей, и Хонус смог присоединиться к спящим. Завернувшись в плащ убитого гвардейца, он лег на землю и слился с дремлющими солдатами. Когда гвардейцы смотрели в другую сторону, Хонус перерезал кинжалом горло спящему. Таким образом, он забрал шесть жизней, пока один из стражников не заметил лужу крови около одного человека. Хонус не стал ждать, что будет дальше. Он вскочил на ноги, выхватил меч и обезглавил удивленного часового. Схватив меч упавшего часового, Хонус вонзил его в только что проснувшегося солдата и бросился в ночь.

Девять убитых, подумал Хонус, спеша к месту, где оставил своего коня. Хонус прекрасно понимал, что он все еще в меньшинстве, по крайней мере двадцать пять к одному, и враг был предупрежден о его присутствии. В следующий раз они будут ждать его. Сев на коня, Хонус ускакал в ночь, зная, что враги могут преследовать его только пешком.

Хонус дождался середины утра и вернулся в лагерь противника. Как он и ожидал, там было пустынно, но он удивился, обнаружив отсутствие повозки. Судя по следам, ее тянули солдаты. Хонус счел этот выбор странным, но он сыграл в его пользу. Это замедлит продвижение солдат и утомит их. Хонус предположил, что в повозке находилась Йим, и опасался, что она может быть ранена. Все это озадачивало и беспокоило его.

Немного изучив лагерь, Хонус узнал, что произошло в его отсутствие. Он обнаружил трупы девяти человек. Они были уложены в аккуратный ряд. Похоже, это было единственное уважение, которое им оказали, и признак поспешного ухода. Изучая след, оставленный солдатами, он заметил, что пара человек отделилась от остальных. По длине их шагов Хонус догадался, что это пара бегунов, отправившихся за подкреплением. Они, должно быть, не знают, что у меня есть лошадь, подумал Хонус. Он поскакал их догонять.

Хонус выбрал извилистый путь, чтобы обойти марширующих солдат, так как хотел, чтобы его лошадь оставалась незаметной. Проскакав вперед изрядное расстояние, он должен был найти след бегунов, прежде чем выследить их. Как он и опасался, они разделились, чтобы затруднить преследование. Это указывало на то, что они подозревали, что на них напал только один враг. Хонусу потребовалось время, чтобы найти мужчин, и он предложил каждому из них спасти свою жизнь разговором. Оба предпочли драться, но ни один из них не мог противостоять сарфу. Хонус укрыл тела дерном, чтобы стервятники не выдали судьбу бегунов. Затем он ускакал, чтобы подготовиться к новому бою.

В ночь первой атаки Хонуса Йим знала, когда погиб первый солдат. Злой дух внутри нее ликовал, как голодная собака, которую накормили объедками. Его удовольствие было непристойным и мерзким, но настолько сильным, что разбудило Йим. Инстинктивно она поняла, что произошло, и боролась с чувством восторга. После этого она лежала без сна в тихой темноте и чувствовала, когда умирает каждый мужчина. Только две последние смерти сопровождались звуками: первая – влажным хрустом, как при разделке капусты, вторая – стоном.

После этого Йим услышал гул сбивчивых голосов, когда спящие люди проснулись и обнаружили, что их посетила смерть. Закованная в цепи внутри повозки, Йим ничего не могла видеть и была вынуждена составлять свое впечатление о событиях из обрывков разговоров. Было много ругательств. Потом она услышала, как капитан Тхак выкрикивает приказы, а генерал Вар – тоже, но только капитану. Зажигались факелы. Были сделаны открытия. Йим знала о погибших солдатах, но не знала об убитых лошадях, пока Тхак не разразился целой вереницей непристойностей в ответ на доклад. Среди всего услышанного Йим услышала слово, которое привлекло ее внимание: «Сарф».

– Сарф вернулся, чума на его синей шкуре! – проклинал один из мужчин.

– Да, это точно этот хладнокровный урод, – сказал другой. – Вы видели, что он сделал с беднягой Фатаром?

Йим не сомневалась, что Сарф – это Хонус. Оказалось, он уже много лун досаждает людям Бахла. Мысль о том, что он нашел ее, вызывала целый ряд противоречивых эмоций. Упорство Хонуса свидетельствовало о преданности, которая возбуждала любовь Йим. Это также вселяло в нее надежду. И в то же время она боялась, что он погибнет ради нее. Она молилась Карм, чтобы Хонус забыл ее и нашел счастье в другом месте. Очевидно, богиня проигнорировала ее просьбу. Тем временем паника боролась с любовью и надеждой, ибо Йим боялась воссоединения. Она сомневалась, что Хонус знает, что она беременна от лорда Бахла. Как он воспримет эту новость? В последний раз, когда мы разговаривали, я сказала, что он будет отцом. Йим также беспокоилась, что Хонус мог неправильно понять смысл оставленного ею лоскута. Легко было представить, как он обиделся на ее уход.

Но больше всего Йим удручало то, во что она превратилась. Ей казалось, что она больше не та женщина, которую любил Хонус, а кто-то оскверненный – носитель чего-то мерзкого и злого. Йим с ужасом думала о том, к чему это может привести, если она хоть на мгновение ослабит бдительность. Кроме того, Хонус был смертельно опасным человеком. Его поступки, какими бы благородными ни были намерения, подпитывали зло внутри нее.

Надежда, отчаяние, любовь, стыд и ужас боролись внутри Йим, и она не могла разрешить этот конфликт, как не могла спастись сама. Закованная в цепи и беспомощная, она была не в силах действовать. Ей оставалось только ждать, а ожидание было мукой.

Йим заметила, как Финар зашевелился.

– Мой Сарф пришел спасти меня.

Как обычно, Финар ничего не ответил.

– Я знаю, что ты предан лорду Бахлу, – сказала Йим, – хотя именно он, а не я, вырвал тебе глаза. Хотя ты служишь мне неохотно, ты все же служишь мне, и я благодарна тебе за это. Когда мой Сарф вернется, я прикажу ему пощадить тебя.

– Вы не знаете Железную Гвардию, миледи. Они будут сражаться до последнего человека. Так что не стоит меня щадить, слепой человек – пустая трата времени. Не говорите о милосердии. Мою жизнь спасет только смерть вашего Сарфа.

День прошел. Когда зашла луна, Хонус двигался в темноте как тень и так же бесшумно. В эту ночь стражников было больше, и страх заставлял каждого человека быть начеку. Они несли факелы, сделанные из сухой, скрученной травы. Хонус остановился за пределами круга света, отбрасываемого одним из них, и наблюдал, как тот медленно догорает. Когда пламя приблизилось к руке часового, он поднял свежий факел и зажег его. Затем Хонус атаковал, нанеся удар в узкое место между шлемом гвардейца и его кольчугой. Он схватил факел мертвеца, когда тот упал.

Одетый, как только что убитый человек, Хонус держал факел наперевес, чтобы лицо его оставалось в тени. Шлем также помог скрыть его татуировки, когда он подошел к другому стражнику.

– Что ты делаешь вдали от своего поста? – спросил тот хриплым голосом.

– Мне нужен еще один факел, – ответил Хонус.

– Ты не...

Тринадцать убитых, подумал Хонус. Он выхватил у мертвеца меч и принялся рубить его труп, не выпуская из рук факела.

– Сарф! – хрипло крикнул он. – Я поймал его! Я поймал его!

Когда двое ближайших стражников подбежали, Хонус уронил факел и потушил его пламя ногой. Затем он повернулся и ударил двух встречных. Семь ударов мечом, и все было кончено.

Пятнадцать. Хонус набросился на спящих людей, прерывая сны и жизни. Некоторые солдаты, измотанные долгим днем, проведенным на повозке, сидели сонные и растерянные, чтобы попасть под клинок Хонуса. Другие солдаты, воодушевленные ужасом, вскочили с мечом в руках. Темнота усилила их смятение, и один из них убил своего товарища, прежде чем Хонус избавил его от головы. В этом хаосе только Хонус был готов и сосредоточен, как смертоносный акробат, исполняющий хорошо отработанный номер. С каждым ударом он чувствовал себя все ближе к Йим и все больше убеждался, что в нем проявляется божественный гнев, вытатуированный на его лице.

Хонус потерял счет убитым, но не понимание тактики. Когда бдительные и закованные в броню стражники поспешили покинуть свои посты, Хонус отступил в безлунную ночь, довольный тем, что посеял достаточно хаоса. Он легко ушел от преследователей, нашел свою лошадь и ускакал спать.

Йим ощущала каждую смерть во время набега Хонуса как толчок злобной радости. Бороться с внутренним врагом, который с каждым разом становился все сильнее, было утомительно, и Йим почувствовала себя едва отдохнувшей, когда капитан Тхак разбудил ее утром. Он сменил свои офицерские доспехи на доспехи обычного гвардейца. Выражение его лица было жестким и сердитым.

– Сядь! – рявкнул он.

Йим села, и капитан расстегнул кандалы, сковывавшие ее запястья. Затем он бросил что-то ей на колени.

– Надень это.

Это был доспех гвардейца, состоящий из кольчуги с длинными рукавами, укрепленной на плечах и груди стальными пластинами. Сделанная для крупного мужчины, она придала Йим плоскую форму, когда она ее надела. Затем капитан связал запястья Йим за спиной. Затем он достал свой кинжал и грубо обрезал длину ее одежды, чтобы она была чуть ниже колен. Это была та же длина, что и у плаща гвардейца. Наконец капитан развязал ее лодыжки.

– Я помогу тебе выйти из повозки, – сказал он. – Благодаря твоему другу ты дойдешь до Железного дворца пешком.

Йим окинула взглядом лагерь. Одиннадцать тел лежали в ряд. Генерал Вар раздавал солдатам маленькие стеклянные пузырьки с коричневой жидкостью.

– Нанесите это на меч и дайте ему высохнуть, прежде чем убирать в ножны, – сказал он солдатам. – Уколитесь, и вы умрете.

Пока генерал раздавал яд, капитан завязал на шее Йим кожаную петлю, очевидно, намереваясь использовать ее в качестве поводка. Он надел ей на голову гвардейский шлем, накрыл доспехи гвардейским плащом и ухватился за болтающийся конец кожаной петли.

– Ну вот, миледи, вы и одеты для вашей маленькой прогулки, – воскликнул Финар из повозки. – А как же я, сэр?

– Ты нас замедлишь. Я оставил шкуру с водой в повозке. – Он подошел к одному из мертвых солдат, взял его кинжал и протянул Финару.

– Используй это, если хочешь покончить с этим быстро, – сказал он. – В противном случае здесь полно свежего мяса, если ты сможешь его съесть.

Генерал Вар подошел и посмотрел на Йим.

– Ну, на женщину она похожа меньше, но на солдата – не очень.

– Она будет идти в центре, – сказал Тхак. – В стороне от посторонних глаз.