Текст книги "Свеча в буре (ЛП)"

Автор книги: Морган Хауэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

22

По дороге в деревню Дайджен радовался царившей вокруг убогости. Пожирателю выгодны только насильственные смерти, а сгрудившиеся беженцы были похожи на поле созревшего зерна, готового к покосу. Дайджен был рад, что какой-то дурак их кормит. Голодная смерть была слишком мирным концом, обманувшим его хозяина страдающих душ.

Поскольку деревня была крошечной, Дайджену не составило труда найти ее единственный трактир, хотя на нем и не было вывески. Несколько грубых комнат, подумал он, и место для крестьян, где они могут пить. Он спустился на землю и вошел в открытую дверь.

Внутри темной общей комнаты он обнаружил пожилого мужчину, вытирающего грязную столешницу тряпкой, которая едва ли выглядела чище.

– Добрый господин, – сказал Дайджен с аверенским акцентом, – не могли бы вы позвать трактирщика?

Мужчина поднялся со своего места.

– Это я. Что вам нужно?

– Место для ночлега.

– Значит, вам нужна комната? – Трактирщик ухмыльнулся. – Ты и еще пять дюжин человек. Ну, у нас три кровати, и все полные. Мать нашего клана позволит вам спать в поле. Если вам нужна крыша, лучше бы вы взяли с собой палатку.

– Я знаю, что сейчас трудные времена, – сказал Дайджен. Он сунул руку в кошелек, висевший у него на поясе. Затем он прикоснулся к столу. При этом его пальцы издали металлический щелчок и оставили золотую монету.

Взгляд трактирщика остановился на монете, но он ничего не сказал.

– У меня с собой товар, – продолжил Дайджен. Еще один щелчок. – Товары, которые глупо было бы оставлять под открытым небом или даже в палатке.

Дайджен даже не взглянул на три монеты на столе. Вместо этого он вглядывался в лицо трактирщика. Когда тот наконец поднял глаза от золота на липкой столешнице, их встретил взгляд Дайджена. Дайджен улыбнулся.

– В трудные времена мудрый человек заботится о себе. Ты кажешься мне мудрым. Если так, то я сниму комнату для себя, а за каждую из этих монет найду себе компаньона.

– Шесть золотых за комнату? – сказал старик, его голос дрожал от одной мысли об этом.

– Я думаю, это справедливо. А ты?

– Да, это справедливо, господин.

– Зови меня Рангар, – сказал Дайджен, положив на стол еще три монеты. – Я просто торговец.

Трактирщик быстро забрал монеты с глаз долой.

– И чем же стоит торговать, когда все так взбудоражено?

– Кинжалы. – Дайджен улыбнулся. – Бывают времена, когда хороший клинок стоит твоей жизни, и я думаю, что эти времена приближаются. У тебя есть такой?

– Нет, только кухонный нож.

– Одну минуту, – сказал Дайджен. – Возможно, мы сможем сделать еще кое-какие дела.

Он вышел из трактира и вернулся с двумя большими кожаными седельными сумками. Судя по тому, как он их нес, они были явно тяжелыми. Он положил их на стол, открыл одну и достал из нее кинжал в ножнах.

– Это будет твоим, если ты поможешь мне.

Глаза трактирщика сузились.

– Как?

– Присмотри за моими товарами, когда я буду в отъезде, направляй покупателей по моему пути и расскажи мне о местном поместье. Именно там я, скорее всего, найду своих покупателей.

Трактирщик вытащил оружие из ножен, чтобы полюбоваться сверкающим лезвием.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Хорошо. Значит, этот день принес удачу нам обоим. Прежде чем вы пойдете и освободите для меня комнату, у меня есть вопрос. У меня есть обычай дарить клинок какому-нибудь достойному человеку. Это показывает добрую волю и помогает выставить мои товары. Кого бы вы могли предложить?

– Это просто. Мать нашего клана, леди Кара.

– Женщина? Нет.

– Тогда ее брат, Кронин.

– Генерал Кронин? – Дайджен покачал головой.

– Тогда Родрик. Он управляющий клана и управлял поместьем до возвращения леди Кары.

Значит, он опустился на ступеньку ниже, подумал Дайджен.

– Родрик – отличный выбор.

– Племянник моей жены служит в поместье, – сказал трактирщик. – Не составит труда передать ему послание для управляющего.

– Ваша смекалка меня радует, – сказал Дайен. – Это предвещает мне успех.

– Я рад быть полезным, Рангар, – ответил трактирщик, ощутив на ладони вес золота. – Очень рад.

***

Кара вернулась после обхода беженцев в расстроенных чувствах. Она поручила Родрику провести инвентаризацию их запасов, а затем отправилась поговорить с поваром о том, чтобы уменьшить порции для всех блюд. Она решила, что пировать по случаю приезда Йим и Хонуса будет слишком расточительно, но попросила медовый торт к вечерней трапезе. Покончив с этим, она вернулась в свою комнату, чтобы переодеться в платье, испачканное во время блужданий по полям. Там она обнаружила Йим, сидящую на ее кровати.

– А что, Йим, что ты здесь делаешь? Я думала, ты уже ушла.

– Я жду свою одежду.

– Что не так с этим платьем? Оно лучше того, что было на тебе. Та одежда была грязной. Карм знает, когда ты стирала ее в последний раз.

– Я не снимала их с тех пор, как... – Выражение лица Йим приобрело отстраненный вид, который заинтриговал Кару. – ...со дня погребального костра Гатта.

– Это было полмесяца назад. То есть ты жила в ней все это время?

–Мы много путешествовали, и я потеряла в реке свой второй наряд.

– Что ж, я сошью для тебя другой комплект, если смогу найти подходящий оттенок краски.

– Не беспокойся, Кара.

– Почему? Что-то должно случиться? У тебя видения. Что тебе сказала Карм?

– Пока ничего.

– Но ты что-то знаешь. Я в этом уверен.

– Я думаю, что конец близок.

Лицо Кары побледнело.

– Какой конец?

– Я не знаю.

– Ну, это определенно не прибавило тебе бодрости.

Кара подошла к изголовью кровати. Там висел пояс с мечом в ножнах. Кара вытащила оружие из ножен и приняла боевую стойку.

– Если конец близок, я готова к нему.

– Кара! Когда ты научилась владеть мечом?

– Мне еще предстоит выучить все удары и парирования, но я не паду без боя.

Пока Йим наблюдал за происходящим, Кара начала атаковать воображаемого противника, нанося удары и выпады, сопровождая каждое движение криками «ха!» или «умри!». Она ухмылялась, когда наконец убрала оружие в ножны.

– Кара, не очень-то приятно убивать человека на самом деле.

– Откуда ты знаешь? – И тут глаза Кары расширились. – Вот это да! Ты кого-то убила! Когда? Где? Почему ты не сказал мне об этом вчера вечером?

– Я хотела немного поспать. Помнишь?

– Ну, теперь ты отдохнула. Так расскажи мне все.

После того как Йим рассказала, как она зарезала своего преследователя в овраге, Кара выглядела озадаченной.

– Он собирался убить тебя! Зачем жалеть, что он умер?

– Я все время думаю, что мог быть другой способ.

– Йим, другого выхода не было, так что перестань себя мучить. Нам не всегда дается выбор, и не за горами тот день, когда либо наши враги будут жить, либо мы. Ты должен поговорить с братом и выслушать его план.

– Я уже сказала Хонусу, что сделаю это, и я сделаю.

– Слава Карм! – сказала Кара. – Йим, я не хочу убивать. Я просто хочу жить.

***

Устроившись в своей комнате, Дайджен решил прогуляться. Осмотр зала, деревни и озера еще раз подтвердил, что это то самое место, которое показал ему хозяин. В данный момент Дайджен не знал, находится ли там Йим. Возможно, она еще не прибыла. Возможно, она уже пришла, подумал он, надеясь, что это не так. Ему было хорошо известно, что общины Аверена – это места, где каждый не лезет в дела своего соседа. Именно поэтому он так дорого заплатил за комнату: трактирщик умолчал бы о его удаче, опасаясь навлечь на себя недоброжелательность.

Как только Дайджен выяснит местонахождение Йим, перед ним встанет вторая задача: нужно будет набрать убийц. Святейший достиг своего преклонного возраста, не выполняя грязную работу самостоятельно. Даже самые тщательно продуманные планы могли столкнуться с непредвиденными поворотами. Когда что-то шло не так, Дайджен всегда заботился о том, чтобы расплачивались другие, а не он. Практика Кронина по убийству священников привела к тому, что у Дайджена не хватало ресурсов, но присутствие беженцев позволило найти решение. Мне нужно несколько отчаянных людей. Каждый день голода сделает их более податливыми.

Хотя поставленная задача не казалась особенно сложной, ставки на нее заставляли Дайджена волноваться. Ему достаточно было взглянуть на свое тело, чтобы осознать цену неудачи. Он еще не оправился от шока, вызванного мгновенным старением на тридцать лет. Хотя он выглядел меньше, чем на половину своего истинного возраста, он все еще оплакивал свою юную форму. Дайджен винил Йим в том, что он изменил свою внешность, и каждый раз, когда он чувствовал боль в суставах или красивая девушка игнорировала его, в нем вспыхивала ненависть. Поэтому он тщательно готовился к гибели Йим. Набранные им люди носили с собой клинки, обмакнутые в особый яд, который не только гарантировал смерть, но и обеспечивал ее мучительность.

Несмотря на свои ядовитые мысли, Дайджен казался благодушным, когда неторопливо прогуливался по полю. Когда он останавливался среди оборванных людей, изгнанных из своих домов, казалось, что он искренне огорчен их положением. Иногда он даже решался дать им несколько монет. Если кто-то и замечал, что его щедростью пользуются только более крупные и выносливые мужчины, то не подавал виду.

Когда Кара увидела Дайджена, он совершал свой дневной обход среди беженцев. Она не обратила на него внимания. Незнакомых людей было так много, что на другого легко было не обратить внимания, особенно на того, кто не выглядел желанным. К тому же внимание Кары было приковано к Йим. Кара была заинтригована тем, как ее подруга общается с детьми. Никто не знал, что она Носительница, ведь она по-прежнему была одета в сине-серое платье. Тем не менее, Йим обладала качеством, которое успокаивало даже самого беспокойного ребенка.

Кара наблюдала за ней, пытаясь решить, было ли это сострадание в голосе Йим, мягкость ее прикосновений, нежность в ее взгляде, или что-то еще, что оказывало такое успокаивающее воздействие. Что бы это ни было, Кара была рада, что Йим рядом с ней.

Дайджен обращал на двух женщин еще меньше внимания, чем они на него. Сосредоточенные на своих нуждах, они не представляли для него никакого интереса. Поскольку Кара была одета не как мать клана, он решил, что она и ее спутница – просто служанки, выполняющие какое-то поручение. Единственным впечатлением была короткая стрижка волос Йим, которые Кара подстригла до одинаковой длины еще днем. Тем не менее, желая изобразить покорность, он безмятежно улыбнулся им, а затем отвернулся.

Когда Дайджен возвращался в трактир, его внимание привлек какой-то мужчина. Поначалу в нем не было ничего примечательного. Он был таким же оборванцем, как и остальные, хотя, возможно, питался немного лучше. Затем Дайжен взглянул в глаза человека и почувствовал волну облегчения, приближающуюся к ликованию. С этого момента он был уверен, что его предприятие увенчается успехом.

К тому времени, когда в пиршественном зале подали вечернюю трапезу, Йим снова была одета в чистую и недавно починенную одежду Носительницы. За высоким столом сидела все та же небольшая, избранная компания, остальные члены семьи ели менее официально в других местах. Блюда также не изменились, за исключением медового торта. Когда Йим уселась, Кронин сел рядом с ней и низко склонил голову.

– Кармаматус, я должен извиниться за свое вчерашнее поведение.

– Думаю, ты говорил искренне. Я ценю это.

– Но я был слишком горяч и не объяснил своих доводов.

– В этом не было нужды. Ты командуешь своими войсками. Я не имею над ними власти.

– У тебя есть власть над Хонусом. В прошлом Теодус переманил его на нашу сторону. Я надеюсь, что ты сделаешь то же самое.

– Ты имеешь в виду отправить его в поход?

– Да, как это сделал Теодус. Но только ненадолго.

Предложение стало шоком, хотя Йим чувствовала, что должна была его предвидеть. Конечно, я останусь здесь. Тем не менее, даже мысль о разлуке расстраивала. Йим задалась вопросом, видит ли Кронин это по ее лицу. Стараясь, чтобы голос звучал непринужденно, она ответила.

– Я с удовольствием выслушаю ваши планы.

Кронин улыбнулся.

– Тогда поговорим после ужина.

Йим попыталась улыбнуться в ответ, но чувство ужаса застыло на ее губах.

23

Комната была маленькой, простенькой и находилась под карнизом, так что ее потолок был скошен. В ней имелись полки со свитками и один стол, за которым лежали карты. Кронин использовал свою свечу, чтобы зажечь масляные лампы над столом. Когда освещение стало достаточным, он повернулся к Йим.

– У меня вспыльчивый характер, – сказал он, – и я сожалею о том, что сказал вчера вечером. Я солдат с грубыми солдатскими замашками.

– Но с добрым сердцем, – сказала Йим. – Встреча с тобой и Карой изменила мою жизнь.

– Надеюсь, к лучшему. – Кронин улыбнулся Йим, но улыбка получилась неловкой. – Ты уверена, что не хочешь, чтобы Хонус был здесь?

– Это касается только нас с вами. Пожалуйста, говори откровенно.

– Тогда скажи мне вот что, прежде чем я буду говорить о тактике и сражениях: Не потрачу ли я время впустую? Вчера вечером ты сказала, что я сражаюсь с богом и победа невозможна.

– Думаю, ты будешь сражаться не с Бахлом, а с его хозяином – Пожирателем.

– Тогда мне кажется, что Бахл должен сражаться с Карм.

– Скорее всего, это так, – сказала Йим, – но богиня и Пожиратель стремятся к разным вещам. Хозяин Бахла жаждет смерти, и ему все равно, кто умрет. Я думаю, что противостоять такому врагу с помощью оружия – все равно что заливать огонь маслом.

– В твоих словах есть смысл, – сказал Кронин. – Если ты утверждаешь, что, убив людей Бахла, ты угодишь его богу, я не соглашусь. Но подумай вот о чем: Убийство одного волка спасает многих овец. Люди Бахла не перестанут убивать, пока их не убьют. Они никогда не устанут. Они никогда не насытятся. Меч может делать работу Карм, иначе ей не нужны были бы Сарфы.

– Что ты сказал Хонусу прошлой ночью? – спросила Йим. – Думаю, не это.

– Ты права. Хонус знает все о силах Бахла. Как они превосходят нас числом и сражаются, не обращая внимания на свои раны. Вчера вечером я сказал ему, что есть только одно место, где мы можем их одолеть, одно место, где местность нам благоприятствует.

– Такие разговоры не оставят его в смятении. – Йим посмотрела Кронину прямо в глаза. – Ты намекал на мою смерть, чтобы склонить его на свою сторону.

– Да, – сказал Кронин. – И я не раскаиваюсь в этом. Если мы потерпим неудачу, надежды нет. Ты можешь бежать до самого Бремвена, но это лишь отсрочит смерть. Бахл придет и туда. Если ты не сможешь остановить его, то не сможешь и спастись от него. Кара видит это. Она не сдерживается, а посылает всех, кто годен к бою.

– Значит, я не должна сдерживать и Хонуса?

Он хочет спасти тебя, и сделать это он может только рядом со мной.

Йим лежала без сна, пока Кара спала. Прошло много времени после встречи с Кронином, и Кара уже не пыталась выяснить, что решила Йим. По правде говоря, Йим была далека от решения, она только обещала его принять. Кронин сделал все возможное, чтобы заставить ее посвятить Хонуса в это дело. С помощью карт он показал, как горный хребет работает как воронка, пропуская наступающую армию через Ворота Тора. Йим так долго рассматривала старые карты, что могла вспомнить очертания вершин, так тщательно нарисованных цветными чернилами.

Пики были обозначены, как и долины, озера и реки, но Йим не помнила ни одного их названия. Она была слишком занята, представляя, как Хонус марширует по ним. Марширует прочь от нее. Марширует к... Что? Все так неопределенно. Если он пойдет с Кронином, то пойдет ли он на смерть, или пребывание здесь обречет его на гибель? Хонус хотел, чтобы она жила. Она хотела, чтобы он жил. А чего хочет Карм? Это не изменилось: Йим должна была родить ребенка. Возможно, мужчина, который должен был стать отцом моего ребенка, мертв. Но, возможно, правильное решение Йим спасет его. Йим могла только предполагать, у нее не было возможности сказать, какой путь выбрать.

Единственная надежда Йим заключалась в получении видения, но и это казалось слабой надеждой. Послания Карм были случайными и двусмысленными. Йим подозревала, что ей придется принимать решение без подсказки. Тем не менее, она решила отложить выбор до тех пор, пока ее не заставят это сделать, – на случай, если Карм откроет свою волю. Если Лайла была права и конец приближался, то у богини было совсем немного времени, чтобы выразить свои желания.

Решение не принимать решения немного успокоило Йим, но в то же время позволило ее мыслям блуждать в других направлениях. Они быстро сосредоточились на Хонусе. Он был расстроен, узнав, что она была среди беженцев вместе с Карой. Йим заметила, что он был особенно почтителен, называя ее «Кармаматус» и указывая на опасности, которые могут подстерегать ее без Сарфа.

– Помнишь священника, который напал на тебя? – спросил Хонус. – У него был отравленный клинок.

Йим беспокоилась, что будет, если она скажет Хонусу, что он должен идти с Кронином. Она знала, что он подчинится, но боялась, чего ему это послушание будет стоить. А я...

У Йим возникло желание прокрасться в комнату Хонуса и разбудить его. Что бы я сказала? Тот факт, что двое других спали в его постели, а она – в постели Кары, осложнял дело. А еще она поняла, что это не тот разговор, которого она хотела. Я просто хочу быть рядом с ним. Воспоминания о том, как она спала на земле, прижавшись к телу Хонуса, чтобы согреться, заполнили ее голову. Желание превратилось в потребность. Тем не менее, Йим боролась со своим желанием и оставалась с Карой.

Когда Йим наконец уснула, ей приснился Хонус. Он был один и шел по пустой дороге. Была ночь, и шел сильный дождь. В руках у Хонуса был деревянный посох, а не меч. И одет он был не как Сарф. Вместо этого на нем были грязные лохмотья. Грязные тряпки были обмотаны вокруг его рук и ног, как бинты. Такая же тряпка сползла с его лица. Хонус выглядел изможденным. Но больше всего Йим встревожили его глаза. Казалось, они не смотрят на мир живых. Они казались пустыми и глубоко печальными.

Когда солнечный свет заполнил комнату, Йим проснулась в одиночестве, преследуемая своим сном. Представив себе Хонуса, бредущего в лохмотьях по одинокой дороге, она прониклась к нему состраданием. Она быстро оделась и поспешила в комнату рядом с кухней. Хонуса там не было. Зато была служанка, которая встретила Йим предыдущим утром.

– Где мой Сарф? – спросила Йим, стараясь говорить спокойно и почти безразлично.

Служанка поклонилась.

– Он просил передать, что изучает карты.

Йим повернулась и ушла, даже не вспомнив о завтраке. Она нашла Хонуса одного в комнате под карнизом. Он склонился над одной из карт Кронина, его пальцы обводили контуры горного хребта. Хонус выпрямился, как только увидел Йим, и склонил голову. Она бросилась к нему, прежде чем он успел заговорить.

Во сне татуированные щеки Хонуса были изборождены морщинами. Йим захотелось стереть этот образ, погладив лицо Хонуса. Кончики ее пальцев скользили по его гладкой, упругой коже, а затем, не успев опомниться, направили его голову к своей. Их губы встретились, и Йим почувствовала себя так же, как в ту ночь, когда она вернулась с Темного Пути. Она целовала Хонуса, и ощущения усиливались от нахлынувшей страсти. Ее чувства были неотложными, как голод или потребность дышать. Йим была уверена, что Хонус чувствует то же самое.

Взяв руку Хонуса, Йим поднес ее к груди. Он коснулся ее через ткань рубашки. Его пальцы нежно исследовали ее контуры, а затем добрались до соска. Он напрягся, когда он коснулся его. Прикасаясь к ней, он поцеловал ее. Это было чудесно, но скорее подстегивало желание Йим, чем удовлетворяло его. Рука Йим поднялась к рубашке, чтобы расстегнуть пуговицы. Когда она расстегнула три, рука Хонуса проскользнула в отверстие. И тут Йим почувствовала тепло его пальцев на своей груди. Она была поражена тем, что столь нежное прикосновение может иметь такой сильный эффект. По ней разлилось теплое покалывание, словно прикосновение Хонуса разожгло лесной пожар.

Затем Йим услышала стук сапог по половицам. При этом звуке они с Хонусом отпрянули друг от друга. Не успела Йим застегнуть рубашку, как в дверном проеме появился Кронин. Йим почувствовала, как покраснело ее лицо, когда Кронин увидел расстегнутую рубашку, и на его губах заиграл призрак улыбки.

– Вам пока не нужно прощаться, – сказал он. – Мы уедем только через три дня.

– Я еще не приняла решение, – сказала Йим. – Я жду божественного видения.

Йим видел, что Кронин разочарован, хотя изо всех сил старался это скрыть.

– Конечно, ты же Носитель.

– Я скажу «да» или «нет» до того, как придет время, независимо от того, пошлет мне Карм знак или нет.

Кронин слегка склонил голову.

– Это все, о чем я могу просить. Что ж, я оставляю вас наедине с собой.

Йим застегнула рубашку под звук удаляющихся шагов Кронина и посмотрела на Хонуса.

– Мне жаль. Это было несправедливо по отношению к тебе.

– Это была моя вина, – сказал Хонус. – Я должен был быть сильнее.

– Все, чего я хочу... – Йим сделала паузу, чтобы вытереть глаза. – Все, чего я хочу, –  это счастливого конца.

Она горько улыбнулась.

– Как глупо.

– Кармаматус.

– Какое глупое имя для меня. «Возлюбленный Карм», в самом деле! О, почему она выбрала меня для этого? Я была всего лишь маленькой девочкой. Ничем особенным.

– Ты стала кем-то особенным, – сказал Хонус. – Кара рассказывала, как ты успокаиваешь детей.

– Но я не могу успокоить себя. Что мне делать, Хонус? Время идет, и я должна принять решение.

– Ты решишь, и твое решение будет мудрым.

Йим улыбнулась, не удивляясь тому, что Хонус в ней уверен. Тем не менее, от этого ей стало немного легче.

– Что ж, я решила поесть каши. Если, конечно, здесь подают кашу.

Хонус последовал за Йим в комнату рядом с кухней, где они нашли Кару.

– Доброе утро, Йим, – сказала она бодрым голосом. – Рада видеть тебя после прошлой ночи. Беспокойный ум приводит к беспокойному сну, а ты ворочалась, как блохастый щенок. Но у меня есть лекарство от проблем – прогулка. Сегодня я отношу подарок Дар.

Йим не понимала, о чем говорит Кара.

– Куда бы мы ни отправились, Хонус должен сопровождать нас.

– Он может ехать в лодке, если ты настаиваешь, – сказала Кара. – Но он должен сойти на дальнем берегу, потому что ни один человек не может войти в лощину.

«Лощина?» – спросила Йим, чувствуя неловкость от такой перспективы. – А что за лощина?

– Кара намерена отвезти тебя к Фэйри, – сказал Хонус.

– Не волнуйся, Хонус, – сказала Кара. – Йим будет в полной безопасности. Я знаю. Не спрашивай меня, откуда, но я знаю, и на этом все закончится. Может, ты действительно останешься? Негоже мужчине портить хорошую беседу.

– Это зависит от Йим», – сказал Хонус. Он повернулся к ней лицом. – Тогда я провожу тебя до лодки и обратно, в остальном ты будешь в безопасности.

Йим взглянула на Кару, на лице которой было такое умоляющее выражение, что это заставило ее улыбнуться.

– Хонус, ты можешь остаться здесь, если Кара пообещает не топить меня.

Кара усмехнулась.

– Клянусь, ты не утонешь. – Она сделала знак Равновесия. – Я еще никого не топила и обещаю не топить сегодня.

Через некоторое время Кара, Йим и Хонус вышли на берег озера. В волосах у Йим и Кары были гирлянды из небесно-голубых астр, а Кара несла корзину с огромным шаром сыра. Он был диаметром в три ладони, а его поверхность была золотисто-коричневой от пчелиного воска. К причалу было привязано несколько лодок, но было очевидно, на какой из них они отправятся. Это было маленькое деревянное судно с двумя сиденьями, одной парой весел, изогнутыми носом и кормой, обмотанными гирляндами из астр.

Кара помогла Йим сесть на ее место, а затем взобралась на борт сама. Затем они отчалили, оставив Хонуса позади. Йим наблюдал, как его фигура становится все меньше, пока Кара гребла дальше в озеро. Оно было совершенно спокойным, и каждый взмах весла оставлял на темно-зеленой воде расширяющиеся кольца небесного цвета. Кара вздохнула.

– Здесь так спокойно. – Она вздохнула еще раз, как бы подчеркивая сказанное. – Хорошо на время оставить мир позади. Я приезжала с матушкой, когда она относила дар. Это всегда был особенный день.

– А теперь ты расскажешь мне, что мы делаем? – спросила Йим. – Раньше ты была такой загадочной.

– Это потому, что у нас секретное дело. Ни один человек не может знать, даже брат. – Кара указала в сторону ущелья, разделявшего горы на западном конце озера. – Видишь то дерево с золотыми листьями?

Йим посмотрела в ту сторону, куда указывала Кара. Листья на одном дереве стали ярко-желтыми, выделяясь на фоне зеленого леса.

– А не рано ли деревьям менять цвет?

– На Аверене возможно, еще одна луна принесет первый снег. Но это дерево всегда меняется первым, причем за одну ночь. Это знак того, что подарок Дар уже готов.

– Подарок? Кому?

– Старейшим в лощине.

– Ты имеешь в виду фейри?

– Да, фейри. Когда Дар поселилась здесь, она заключила с ними договор.

Йим был заинтригована и знала, что Каре не потребуется особых усилий, чтобы рассказать всю историю.

– Это и есть Дар Бородатый, о которой ты говоришь?

– Да, но борода была лишь татуировкой. Она сделала ее, когда стала орком.

Йим улыбнулась.

– Орком? Ты имеешь в виду гоблина?

– «Уркзиммути» – вот правильное имя, но да, она стала орком. Не внешне, а по духу. До этого она была рабыней, как и ты. Но она сбежала и некоторое время была королевой орков. Потом она пришла сюда с человеком из Аверена по имени Севрен и золотым деревом. Оно было похоже на мою брошь, только моя брошь из позолоченного серебра, а ее – из чистого золота и размером с две ладони.

– Они с Севреном искали землю, и эта долина была всем, что она могла найти. Один вождь выменял ее на золото только потому, что считал эту землю проклятой. И так оно и было, потому что никто не мог здесь жить. Люди пытались, но всегда уходили. Урожай пропадал в одночасье, волки забирали скот, дичь убегала, и рискнуть выйти к озеру стоило жизни. Но Дар было видение от матери мира...

– Ты имеешь в виду Карм? – спросила Йим.

Дар дала ей оркское имя «Мут ла», но я думаю, что она должна была быть Карм. Как бы то ни было, Дар отправилась к колодцу и поговорила со Старейшими. Она пообещала всегда уважать колодец и посылать его хранителям подарок в знак своего обещания. Так что каждый год мать клана приносит подарок, когда дерево становится золотым.

– Ты когда-нибудь видела фейри? – спросила Йим.

– Нет, но я чувствую, что они наблюдают за нами в лощине. Есть ли у тебя при себе какой-нибудь металл?

– Нет.

– Хорошо, потому что они не потерпят его, а злить их опасно.

Йим посмотрела на ущелье вдали. Отвесные скалистые стены затеняли его внутреннюю часть, так что оно казалось клочком сумерек среди солнечного дня. Жутковатое зрелище, оно заставляло Йим уважать женщину, которая впервые решилась отправиться туда в одиночку, когда долина была сплошь дикой. А Кара – ее наследница, подумала Йим, увидев ее в новом свете.

Затем Йим охватило ощущение, которое она могла описать только как «потустороннее». Она сидела в лодке и одновременно поднималась в воздух, чтобы посмотреть на себя с высоты озера. С этой божественной точки зрения лодка казалась крошечной и хрупкой на фоне темной глади воды. Тем не менее, Йим знала, что она в полной безопасности и Кара надежно проведет ее через неизвестность. Хонус тоже был виден, он остался позади и стоял на берегу. Прошел миг, и Йим видела мир только изнутри лодки. Казалось, ничего не изменилось, но с уверенностью, которую дают видения, Йим знала, что может отпустить Хонуса с Кронином и довериться Каре.