Текст книги "Свеча в буре (ЛП)"

Автор книги: Морган Хауэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

20

Кара не преувеличивала скромность трапезы. Основным блюдом была каша, смешанная с кусками баранины и нарезанными кубиками кореньями. Еще были жареные белые косточки и буханки коричневого хлеба – и то и другое в количестве, которое скорее вносило разнообразие, чем наполняло трапезу. Эль был сильно разбавлен, и обедающие были трезвы как по сути, так и по поведению. Но Йим догадывалась, что не качество еды и напитков было причиной сдержанной атмосферы за столом. Настроение напомнило ей о трапезе в гостинице «Мост» в тот вечер, когда Кронин сообщил своим офицерам, что они возвращаются домой, чтобы защитить его от вторжения.

Пока она ела, Йим оглядывала зал. Он был довольно большим, но простым по конструкции и оформлению. Стены были обшиты деревом, ставшим темно-коричневым от дыма и возраста. Огромный каменный камин занимал центр одной из стен, но перед его почерневшими камнями не горел огонь. Освещение давали факелы, похожие на огромные камыши. Они были расставлены по стенам в бра и на столе в железных держателях. Высокую крышу поддерживали массивные деревянные фермы, украшенные длинными гирляндами цветов. Очевидно, это были реликвии, оставшиеся с прежних времен, они были засохшими и коричневыми.

Вечер не располагал к светским беседам, и Йим не стала их вести.

– Почему это место окружено людьми, живущими под открытым небом?

– Брат собрал всех, кто будет сражаться с лордом Бахлом, – ответила Кара. – Многие не захотели покидать свои семьи из-за междоусобиц, поэтому они привели их сюда. Остальные – люди, бежавшие от беды. Мы обеспечиваем их всем, чем можем.

– Значит, вражда уже началась? – спросила Йим.

– Вражда и даже хуже, – ответил Кронин. – В основном на западе. Там кланы ссорятся, как петухи, и при этом не обращают внимания на наступающего волка. Это безумие!

– Это не удивительно, – сказала Йим. – Мы прибыли с востока, где черные жрецы тоже не дают покоя.

– Йим встретилась с одним из них и...

– Хонус! – предостерегающе сказала Йим.

Хонус тут же склонил голову.

– Прошу прощения, Кармаматус.

Кронин посмотрел на Хонуса, не в силах скрыть удивление на лице. Йим поймала этот взгляд и сказала:

– Я расскажу тебе наедине о том, что узнала.

– Здесь нет необходимости в секретности, – сказал Кронин. – Кара – мать клана, а Родрик – управляющий клана.

Он жестом указал на мужчину средних лет, который уступил свое место справа от Кары.

– Остальные здесь – люди, которые сражались рядом со мной на протяжении многих зим. Любой мой совет – это совет для всех нас.

– Я узнала, что лорд Бахл не является твоим истинным врагом, – сказала Йим.

Выражение лица Кронина стало недоверчивым.

– Тогда кто же?

– Хозяин Бахла. Пожиратель.

– Бог? Мой враг – бог?

– Да.

– И как я могу сражаться с богом?

– Ты не можешь.

Кронин посмотрел на Йим свирепым взглядом.

– Я не претендую на святость. Я могу использовать только тот разум, который у меня есть. Так что, возможно, то, что ты говоришь, правда, и я не могу победить своего врага.

Он хлопнул кубком с элем по столу, разбрызгивая пиво во все стороны.

– Но, клянусь Карм, я попытаюсь!

Затем он поднялся из-за стола и направился к двери.

Кара тоже поднялась.

– Кронин! – крикнула она таким властным тоном, какого Йим от нее еще не слышал. – Не оскорбляй нашего гостя!

Кронин вскинул руки в жесте, который мог означать покорность, ярость, извинение или вызов, Йим не знала, что именно. Что бы он ни означал, Кронин не обернулся, выходя из комнаты.

Кара села, сердито глядя на него.

– Я прошу прощения за плохое поведение брата.

– Он высказал свое мнение, – ответила Йим. – В наше время это не так уж и плохо.

Она повернулась к Хонусу.

– Когда поешь, иди к нему. Поговори с ним так, как сочтешь нужным. Ему нужна твоя дружба.

Хонус склонил голову и быстро доел кашу. После этого он поднялся, чтобы выполнить поручение Йим.

* * *

Зал клана был переполнен людьми, и многие заметили проход Кронина. Они направили Хонуса к стене, ограждавшей зал. За ее зубчатой вершиной тянулся деревянный помост. Хонус взобрался на нее и обнаружил Кронина, который вышагивал по ней, разглядывая в темноте костры. Он обернулся на звук шагов Хонуса.

– Я ждал, что она пошлет тебя сюда.

– Похоже, ты недоволен, – ответил Хонус.

– Я пережил много ударов. Но видеть тебя без сил! Это невыносимо!

– Ты так думаешь?

– А что еще? Храм разрушен, так кто же назначил Йим твоим Носителем?

– Сама Карм.

Кронин горько усмехнулся.

– Зачем заглядывать так высоко, чтобы объяснить ее власть над тобой? Мудрее было бы заглянуть под шнурок.

– Осторожнее, друг, – сказал Хонус. – Ты не видел того, что видел я.

– Верно, хотя туника ее рабыни была откровенной. Уверен, она показала тебе...

Хонус схватил Кронина за воротник и дернул его так, что они оказались нос к носу. Мгновение он пристально смотрел на своего друга, затем так же внезапно отпустил его и отступил назад.

– Прости. Это не то, чего хотела Йим.

– А чего она хотела? – спросил Кронин.

– Чтобы я помог тебе.

– Тогда зачем она привела тебя сюда, только чтобы сказать, что бороться бессмысленно? Что она предлагает делать? Ждать, как ягнята в загоне для скота?

– Мне не хватает мудрости Йим. Тебе стоит поговорить с ней.

– Она просто красивая девушка. Какая у нее может быть мудрость?

– Карм направляет ее. В этом я уверен.

– И как ты пришел к такому выводу?

– Когда мы добрались до Бремвена и обнаружили, что храм разрушен, я дал Йим свободу. В качестве одолжения Коммодус сделал ее своей подопечной. Когда Йим была в безопасности, я приготовился отомстить за резню, убив жрецов в Черном храме. Йим остановила меня.

– Остановила Сарфа? Как она могла это сделать?

– В ту ночь она выпытала у Коммодуса правду и разыскала меня в руинах храма. Она сказала, что убийство вызовет недовольство богини. Я насмехался над ней и называл ее заблуждением. Но когда я заглянул в ее глаза, она открыла мне свою святость.

– Я думаю, ты взглянул на свою возлюбленную и нашел в ней то, что вложила в нее надежда.

– Это было совсем не так, – сказал Хонус. – Ты знаешь мои способности к восприятию. И я был готов к смерти, а не искал любви.

– И что же ты увидел?

– Неописуемую святость.

– Неописуемую? – сказал Кронин. – Я сдаюсь. С тобой не о чем говорить.

– Я тоже видел чудеса. Подвиги, достойные легендарных Провидцев и Носителей.

– Каких, например?

– Она поднимала духов. Она заставила черного священника признаться в своей лжи и отречься от своего бога. – Хонус понизил голос до благоговейного шепота. – Когда я умер, она вернула мне жизнь.

Кронин просто ошарашенно смотрел на Хонуса.

– Не говори Йим, что я это сказал. Она будет отрицать это.

– Ну и пусть. Такие истории предназначены только для посторонних ушей.

– Она утверждала, что только высасывала яд из моей раны. Но ты же знаешь, что это не работает. Кроме того, я помню свою смерть и воскрешение, хотя она сказала, что это был всего лишь сон.

Кронин вздохнул.

– Если ты веришь, что она святая, то мое мнение не имеет значения. Но заменить Теодуса робкой девчонкой...

– Она не робкая.

– Она говорит о поражении. Это совет глупца.

– Значит, мудрость заключается исключительно в сражении?

– Если сражаться с умом, – сказал Кронин. – Надежда остается, но действовать надо быстро. Бахл уже на западе и наседает на окраины Аверена. Говорят, он убивает всех, кроме тех, кто присоединяется к нему. Таким образом, его армия растет, а смерть порождает еще больше смертей. Но чтобы прийти сюда, он должен пройти через Врата Тора, и там мы сможем выстоять.

– Я слышал об этом месте, – сказал Хонус. – Там есть крепость, но она не очень крепка.

– Я не собираюсь защищать крепость, – сказал Кронин. – Нам помогут сами Врата Тора – выемка между горами, в которую втискиваются большие силы. В ее пределах неумелые убийцы Бахла не смогут одолеть нас своей численностью. Мы сможем уничтожать их по мере продвижения. Помоги мне, Хонус! Мы можем победить.

– Убеди Йим, и я выполню ее просьбу.

– А если я не смогу ее убедить?

– Мною будет руководить ее слово, а не твои мольбы.

– Она должна передать нашему делу твою доблесть и отвагу. Подумай вот о чем: Если мы потерпим неудачу, люди Бахла с непременно придут за ней, как они пришли за Теодором. И хотя ты будешь защищать ее, она разделит его судьбу. Ты уже видел это раньше. Хочешь ли ты увидеть это снова? Твоего Носителя, растерзанного на твоих глазах?

Хонус не ответил, ибо вновь переживал тот ужасный день, когда пал Теодус. Он уставился в темноту слезящимися глазами, словно наблюдая за резней, которую напомнил Кронин. Затем сцена в его сознании претерпела ужасающие изменения, и орда разорвала на части не Теодуса, а Йим.

21

Ужин давно закончился, когда Хонус вернулся в банкетный зал. Поскольку мать клана задержалась за столом, то и остальные обедающие тоже.

– Ну что, Хонус, – спросила Кара, – успокоил ты моего брата?

Хонус ответил не сразу, и Йим заметила, что его лицо совсем не спокойно. Скорее, она увидела на его лице маску, призванную скрыть бушующие внутри волнения. Она была встревожена, но не знала, что делать. Если бы мы были одни, все было бы иначе, подумала она. Но Йим прекрасно понимала, что у нее есть зрители, которые следят за каждым ее движением. Она повернулась к Каре.

– Мы с моим Сарфом путешествовали долго и трудно, и это изнурило нас. Если вы укажете нам место, где мы могли бы отдохнуть, мы будем вам благодарны.

Кара поднялась, и остальные сидящие за столом тоже встали.

– Спокойной ночи, господа, – сказала она. – Увидимся завтра. Йим и Хонус, вы под моим особым присмотром. Пожалуйста, останьтесь на некоторое время.

Остальные обедающие разошлись, но Кара осталась с Йим и Хонусом, пока они не остались совсем одни.

– Ну, Хонус, что тебе сказал брат? Ты никогда не выглядел таким расстроенным, а ведь ты Сарф. Вот это да! Куда катится этот мир?

Хонус, вернув себе часть самообладания, сказал:

– Он выразил озабоченность.

– Озабоченность! – сказала Кара. «Да, я уверена, что он выразил. Да уж, забот у брата хватит на целую долину. Он говорил о Йим, я в этом уверена. После того, что он сказал за ужином, ты не сможешь утверждать обратного. Мужчины! Соглашайтесь с ними или будьте названы дураками!

На губах Хонуса промелькнула слабая улыбка.

– Я никогда не буду столь опрометчив, чтобы не согласиться с тобой.

– Мудрый выбор, – сказала Кара. – Поговорим завтра. Мне нужно уложить Йим спать. И тебя тоже. А теперь идем.

Она начала уходить из банкетного зала, но продолжала говорить.

– Йим сказала, что у вас будут отдельные комнаты. Жаль, но это не моя забота. Так что, Хонус, у тебя будет своя комната, только тебе придется ее делить – не с Йим. Это не так уж и сложно, ведь у нас полно народу. Даже больше, чем полно, со всеми родственниками, каких только можно себе представить. И офицеры брата. И несколько бродяг. Так что, Хонус, ты будешь спать со слугой брата. И с троюродным братом из Карм-не-знаю-где. Но, по крайней мере, твоя комната будет рядом с комнатой Йим.

Кара бросила взгляд на Йим, которая достала из прихожей мешок с вещами.

– Йим, ты будешь спать в моей постели.

– Я не смогу! – сказала Йим.

– Конечно, сможешь! И будешь. Но сначала ты должна принять ванну и рассказать мне, что случилось с твоими волосами. Кто отрезал их?

– Сарф, – ответил Йим.

Кара бросила на Хонуса возмущенный взгляд.

– Боже, Хонус! Как ты мог?

– Это был не я, – сказал Хонус.

– Тогда кто?

– Спроси Йим, – ответил Хонус, – потому что я уверен, что ты это сделаешь, независимо от того, что я скажу.

– Тогда спрошу, а когда... – Кара заметила слугу и подошла к нему, чтобы сказать, чтобы он принес в ее комнату ванну и горячую воду. Отвлекшись на прерванный разговор, по возвращении она завела новую тему.

– Хонус, ты должен поговорить с братом о его плане. Я не дура, я знаю, что его перспективы не так уж хороши. Брат тоже это знает, но не скажет. Но маленький шанс больше, чем никакого. О Карм, подумать только... Ну, вот твоя комната. Спи спокойно, Хонус. Завтра мы поговорим об этом подробнее.

– А где будет спать Йим? – спросил Хонус. – Как ее сарф, я должен знать.

– Конечно же, в комнате Дар, – ответила Кара, указывая на дверь в конце коридора. – Я теперь клановая мать, или ты забыл?

Хонус улыбнулся и поклонился.

– Это было бы невозможно.

Как только обе женщины остались одни, Кара бросилась к Йим и крепко обняла ее.

– О Йим, я думала, что никогда больше не увижу ни тебя, ни Хонуса. А теперь, когда ты здесь, мне и радостно, и грустно одновременно. Я боюсь, что твой визит может обречь тебя на гибель.

– Опасность подстерегает повсюду, –  сказала Йим, – поэтому лучше встречать ее с друзьями. Ты уже совершила чудо и развеселила Хонуса.

– После того как брат сделал прямо противоположное. Хонус всегда был заводилой. Ты должна знать это наверняка. Но, как и большинство мужчин, он не может думать о двух вещах одновременно, так что я просто дала ему больше, чем он мог вынести.

– Больше, чем я могу вынести.

– Нет, не ты. Но хватит об этом. Ты влюблена. И Хонус тоже! Я поняла это сразу, как только увидела вас двоих, так что не отрицайте этого. Как это чудесно! Я так рада, что вы прислушались к моему совету. Так почему же разные комнаты? Эта кровать может быть у вас обоих. Я хочу, чтобы она была у вас. Кто знает, где мы скоро окажемся. Скорее всего, на Темном Пути. Так почему же не хвататься за счастье?

– Ты знаешь, почему, Кара. Я – Избранная.

– То есть ты все еще...

– Девственница? Да.

– Почему? Я вижу, как ты смотришь на Хонуса. И как он смотрит на тебя. Почему бы не уступить ему?

– И бросить богиню?

– Мне кажется, что она бросила тебя. Зачем вообще думать, что у тебя может быть ребенок? Для этого нет времени. Боюсь, изверги Бахла придут к нам задолго до того, как пройдет девять лун.

– Мой путь был намечен давно, и я буду следовать ему, насколько смогу.

– Но ты любишь Хонуса?

– Да, и это мучение! Каждую ночь я колеблюсь. И с каждой ночью мне все труднее игнорировать свое сердце.

Кара печально посмотрела на Йим и покачала головой.

– Я тебя не понимаю.

Стук в дверь прервал беседу двух женщин. Из-за нее раздался голос:

– Мать клана, мы принесли ванну.

Кара велела слугам войти. Один из них нес небольшую медную ванну, другие принесли таз с горячей водой, мыло и полотенца для вытирания. Йим была рада, что ее прервали, и подозревала, что Кара почувствовала ее облегчение, потому что после ухода слуг Кара не стала возобновлять прежний разговор. Вместо этого она спросила, действительно ли Сарф обрезал ей волосы.

– Да, – ответила Йим, – но он целился мне в шею.

– Вот это да! И он промахнулся? Я думала, Сарфы никогда не промахиваются.

– Я прыгала в реку, когда он замахнулся.

– О Святой Карм! Что за жизнь ты ведешь! А откуда у тебя такой большой шрам на спине? Это что-то новенькое. Расскажи мне все. Не упускай ни одной мелочи.

– Когда ты сказала, что мы будем спать в одной постели, я подумала, что ты позволишь мне спать в ней, – сказала Йим. – А вместо этого ты собираешься не давать мне спать всю ночь. Разве я не могу немного отдохнуть? Я не собираюсь уезжать завтра.

– Когда ты уезжаешь?

– Не знаю. У меня нет никаких планов. Я останусь, пока Карм не направит меня в другое место или я тебе не надоем.

– Я никогда этого не сделаю, – сказала Кара. – Мы состаримся вместе.

Она быстро сделала знак Равновесия.

– Карм желает.

Затем она подпрыгнула, как капризный ребенок.

– Но, черт возьми, Йим, пожалуйста, расскажи мне что-нибудь!

Пока Йим умывалась, она начала вкратце рассказывать о своих приключениях с тех пор, как в последний раз виделась с Карой. Она продолжила рассказ после того, как переоделась в свою старую тунику рабыни, которая все еще служила ей ночной рубашкой, и забралась в постель рядом с подругой. Йим многое опустила, стараясь казаться как можно более неприметной. Она не стала рассказывать о видениях, вызывании духов, злом присутствии в разрушенном храме и встрече с Лайлой. Поскольку Йим однажды использовала свои силы, чтобы выудить правду из Кары, она рассказала о том, что сделала то же самое со священником Пожирателя. Однако Йим не стала описывать последствия. Она рассказала об инциденте с Гаттом как о серии поединков, в которых Хонус в конце концов одержал победу и завоевал ее сердце.

Кара, в свою очередь, в основном молчала, лишь произнося «Ах!» в драматические моменты и задавая несколько уточняющих вопросов. На протяжении всего повествования она выглядела задумчивой, и Йим не сомневалась, что Кара взвешивает все сказанное и находит много недостающего.

Йим проснулась в одиночестве. Сквозь крошечные окна комнаты пробивался солнечный свет. По его наклону Йим поняла, что проспала до утра. Она огляделась в поисках своей одежды и впервые заметила, что когда-то эта комната была домом. Входная дверь и некоторые окна были заделаны, но их очертания все еще виднелись, а древний деревянный пол был наиболее изношен в районе бывшего дверного проема. Кара называла эту комнату «комнатой Дар», подумала Йим, подозревая, что это был дом основателя клана. Она представила себе длинную череду женщин, живущих в этом помещении, правящих растущим кланом и достраивающих дом, пока он не превратился в усадьбу.

Йим продолжила поиски своей одежды, но нашла только сандалии. Рядом с ними лежало платье с короткими рукавами из тонко выделанной шерсти, и Йим решила, что оно предназначалось ей. Платье было не темно-синим, как положено Носителю, а голубовато-серым. Она надела его с неохотой, чувствуя, что оно умаляет ее положение. После того как Йим оделась, она открыла дверь и увидела, что за дверью ее ждет молодая женщина. Женщина сразу же поклонилась.

– Доброе утро, Кармаматус. Мать клана велела мне прислуживать вам.

– Для этого у меня есть Сарф. Где он?

– Ждет тебя, Кармаматус. Мне отвести тебя к нему?

– Пожалуйста. А что случилось с моей одеждой?

– Ее стирают и чинят, Кармаматус.

Йим хотела было попросить слугу называть ее «Йим», но раздумала. Кронин, похоже, усомнился в ее святости за ужином, и сейчас она была одета как обычная женщина. Служанка провела Йим в небольшую комнату рядом с кухней, которая оказалась неофициальной столовой. Хонус уже сидел, но сразу же поднялся, когда вошла Йим. Он поклонился.

– Доброе утро, Кармаматус.

Формальность Хонуса обеспокоила Йим, пока она не взглянула на его лицо. Его любящий взгляд был как никогда силен. Ей не хватало его близости ночью, и она была уверена, что он скучал по ней не меньше.

– Ты хорошо спал, Хонус?

– Матрас был мягким. – Хонус криво усмехнулся. – Но зато компания была обильной.

Затем его голос стал тоскливым, когда он заглянул в глаза Йим.

– Сон под открытым небом имеет больше прелестей.

Йим уже собиралась согласиться, но вместо этого сказала:

– И больше соблазнов.

– Да, – сказал Хонус, отводя взгляд. – И это тоже.

– Не желает ли Кармаматус каши? – спросила подавальщица.

– Да, пожалуйста, – ответила Йим.

Когда женщина ушла, Йим негромко обратилась к Хонусу.

– Что Кронин сказал тебе вчера вечером? Я редко видела тебя в таком состоянии.

– Ему не понравилось то, что ты сказала, поэтому он был не склонен верить твоему авторитету. – Хонус сделал паузу. – Прошлой ночью ты сказала, что с Пожирателем нельзя бороться. До этого ты лишь сомневалась, что это возможно.

– Возможно, я говорила слишком резко, – сказала Йим. – Однако я начала думать, что сражаться бесполезно.

– Но ты не уверена? – спросил Хонус, в его тоне сквозила надежда.

Йим отреагировала скорее на тон Хонуса, чем на его вопрос.

– Что между вами произошло?

– У Кронина есть план. Возможно, вам стоит его выслушать.

– Не разговоры о стратегии привели тебя в уныние.

– Он говорил о том, что произойдет, если эта стратегия провалится. Если Бахл придет сюда, я знаю, что произойдет. Я видел это воочию.

Йим вздохнула.

– Он заставил тебя вспомнить о смерти Теодуса... – Она взглянула на Хонуса и увидела, как заблестели его глаза. Затем ее голос стал мягким и печальным. – ...и представить себе мою.

Хонус кивнул.

Тогда я поговорю с Кронином о его плане и оценю его мудрость.

***

Тем временем Кара шла по полям, окружавшим зал и деревню. Родрик, управляющий клана, шел рядом с ней, а двое грозных слуг следовали позади. Кара заметила среди ячменя клок тряпья и направилась в его сторону.

– Они новые сегодня утром, – сказала она Родрику. По мере их приближения некоторые из лохмотьев поднимались и принимали человеческий облик. Самой старшей оказалась девушка не старше шестнадцати зим. Ее каштановые светлые волосы были растрепаны, как сорняки. Она была не обута, ее одежда изорвана, а у груди сосал младенец. К ней прижимались такие же растрепанные мальчик и девочка помладше. У их ног дремали двое еще более маленьких детей. Девушка с младенцем смотрела на Кару взглядом, в котором не было ничего, кроме страха.

– Ты не можешь жить среди моих посевов, – сказала Кара, стараясь, чтобы ее голос был мягким. – Пойдем, я отведу тебя в лучшее место.

Девушка не двинулась с места, а значит, не двинулись и остальные.

– Теперь ты в безопасности, – сказала Кара. – Никто не причинит тебе вреда. У тебя есть еда?

При слове «еда» в глазах девушки появилось понимание, и она покачала головой.

Кара повернулась к одному из слуг.

– Тамус, буханку.

Мужчина протянул Каре небольшую круглую буханку коричневого хлеба, она отломила три куска и передала их беженцам, а затем посмотрела на спящих детей.

– Они ваши родственники?

– Да, – ответила старшая девочка с набитым хлебом ртом.

– Разбудите их, и я накормлю их тоже. А когда вы переселитесь, я дам вам еще.

Девушка опустилась на колени и разбудила детей. Самой младшей на вид было всего четыре зимы. Ее босые ноги были в трещинах и кровоточили, и Кара не могла представить, как она проделала этот путь.

– Годен. Хомми. У этой леди есть для вас еда.

Кара дала им хлеб, а затем обратилась к старшей девочке.

– Как тебя зовут, дорогая?

– Герта.

– Ну, Герта, а мужчины с тобой были?

Герта покачала головой.

– Всех убили, – сказала она пустым голосом.

– Кем?

– Долбанесом.

Кара посмотрела на Родрика.

– Значит, на востоке теперь вражда.

Затем она снова повернулась к девушке.

– Герта, здесь нет вражды. Любой, кто дерется, отсылается прочь. Тот, кто убивает, предается смерти. Это мой закон, и я слежу за тем, чтобы он соблюдался без исключений. Понимаешь?

Девочка кивнула.

Кара посмотрела на младших детей.

– Вы поняли?

Они тоже кивнули.

– Это суровый закон, но он обеспечит вам безопасность. Так что никаких разговоров о мести. А теперь идемте со мной, и мы вас устроим.

Потрепанная группа подхватила скудные свертки, в которых лежало то немногое, что у них было, и последовала за Карой на поле, где земля была плотно утрамбована множеством ног. Оглядевшись по сторонам, Кара постаралась скрыть свое уныние. Вокруг царили нужда и отчаяние, а самые новоприбывшие оказались самыми нуждающимися. Она нашла свободное место на голой земле, раздала остатки буханки и сказала: «Вы можете остаться здесь. Герта, видишь то дерево? Там стоит бочка с питьевой водой. У вас есть миски?»

Герта покачала головой.

– Ну, вы можете взять одну там, но вам придется разделить ее между собой. У меня есть слуги у дерева. Мы не справляемся, но вы можете обратиться к ним за помощью. Сегодня вечером у них будет каша. – Кара вздохнула. – Я должна пойти помочь другим. С тобой все в порядке?

Девушка кивнула, но Кара в этом сомневалась. Тем не менее, она направилась прочь, чтобы найти других новоприбывших. Когда Кара оглянулась, девочка все еще стояла на месте и выглядела потерянной, а остальные дети прижались к ней, как к дереву в бурю.

– Мать клана, – сказал Родрик, – так больше продолжаться не может! С каждым днем их становится все больше и больше. Они топчут наши поля и проедают наши запасы. Ты должна быть сурова и заботиться прежде всего о своих.

– И что же ты посоветуешь? – спросила Кара. – Отправить этих детей в дикую природу? Или я должна быть более милосердной и утопить их в озере? Кто знает, когда мы предстанем перед Карм и наши деяния будут взвешены на ее весах? Скорее всего, скоро. Так что подумай о ее решении, прежде чем действовать.

– Это та девушка, которая отвратила тебя от твоего долга.

– Какая девушка?

– Девушка, которая утверждает, что она Носительница.

– Йим – Носитель, и я не услышу от тебя обратного. Что же касается моего долга, то я сама буду судить об этом.

Родрик замолчал. Получив известие о том, что в поле между усадьбой и озером живет семья, Кара направилась в ту сторону. Управляющий и двое слуг последовали за ней, так что ни Кара, ни они не видели всадника, спустившегося по северной дороге. Иначе они наверняка отметили бы его появление, ведь мало кто путешествовал, если их не подгоняла нужда. Лошадь мужчины была тяжело нагружена, но он не выглядел беженцем, так как на его суровом, но красивом лице не было никаких признаков лишений. На вид ему было далеко за тридцать, а в его холодных серых глазах читалось удовлетворение человека, нашедшего то, что искал.