Текст книги "Змей (ЛП)"

Автор книги: Моника Маккарти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Это замечание не успокоило ее. – Пожалуйста, Роберт, – Белла положила свою руку на его, щеки ее порозовели. – Я случайно услышала... – она прикусила губу. – Он тоже не хочет сопровождать нас. Макруайри бросил свой собственный клан; что заставляет вас думать, что он не бросит так же и нас? Разве нет никого другого, кто мог бы нас сопровождать?

Роберт покачал головой. – Я принял решение, Белла. Я не прошу, чтобы вы доверяли ему, я прошу, чтобы вы доверяли мне.

Белла действительно доверяла Роберту. Даже после всего, что произошло, она верила в него. Ее убеждения не дрогнули. Это Шотландия потеряла веру в своего лидера и свою надежду на свободу.

– Конечно, я доверяю вам. – Она склонила голову в молчаливом согласии, слезы стояли в ее глазах. Она оплакивала все, что было потеряно и все, что еще предстоит потерять.

– Тогда идите, девушка, соберите свои вещи. У нас мало времени. Лорд Лорна преследует нас.

Горячий комок застрял у нее в горле, Белла поняла, что это было прощание. – Куда вы поедете? Что вы будете делать?

Тени преследователей промелькнули во взгляде Роберта. – Мы отправимся на побережье. У меня есть друзья на Западных островах. Будем восстанавливать армию. Соберем большее войско и попробуем сражаться снова.

Ни один из них не верил в это. Роберт Брюс, казалось, потерял все. Ему бы повезло, если бы он сумел живым покинуть Шотландию.

Слезы потекли по щекам Беллы. – До свидания, Роберт.

Брюс протянул руки и крепко обнял ее. – До свидания, братец. – Несмотря на печаль, Белла улыбнулась сквозь слезы, вспоминая, как Роберт называл ее, когда они были юными. – Позаботься о моей жене. – Он помедлил. – Ей нелегко. Элизабет не привыкла к трудностям. У нее нет твоего боевого духа. – Роберт отстранился и еще раз вгляделся в ее лицо. – Мне очень жаль, Белла. Я никогда не думал...

Голос его дрогнул.

– Тебе не за что извиняться. Я не сделала ничего, чего не сделала бы снова. Ты – Лев.

Королевский символ Шотландии. И, несмотря на все, что уже произошло и неопределенное будущее, которое ждало их всех, Белла имела в виду именно это.

Белла посмотрела, как Роберт уходит, и со вздохом повернулась в сторону леса. Она могла только молиться о том, что король знает, что он делает.

Белла подняла голову и вздрогнула, обнаружив, что смотрит прямо в глаза разбойнику. Сердце ее подпрыгнуло. Белла не могла отвести взгляд, пойманный и удерживаемый невероятной по силе связью. Она уже забыла, насколько притягателен был взгляд Лахлана. Его глаза, горячие и проницательные, впились в нее.

Белла покраснела, жар полыхал на ее коже, как лесной пожар. К своему разочарованию, Белла поняла, что ее реакция на Лахлана не изменилась. Только стала еще сильнее.

Но не только ее реакция заставила кровь Беллы нестись по венам. Один его взгляд, и она поняла, что Лахлан слышал ее разговор с Робертом.

Макруайри был в ярости. И не только. Что-то дикое и первобытное мелькнуло в его глазах. Что-то, от чего Белле захотелось развернуться и убежать.

Но она давно научилась никогда не показывать слабость. Контроль над эмоциями помог Белле переносить ее брак. Стоическое подчинение и безразличие помогали ей, а не слезы и страх. Мужчина может управлять ее телом, но не ее волей.

Белла подняла подбородок и заставила себя идти к Лахлану, стараясь даже не намекнуть на яростный стук ее сердца. Глаза их сражались в молчаливой дуэли.

– Графиня, – сказал Макруайри, склонив голову и не скрывая насмешки в голосе.

Белла сделала вид, что ее это не трогает. Вместо этого она выгнула бровь. – Я удивлена, что вы все еще с Робертом.

Макруайри улыбнулся, но Белла почувствовала, что ее замечание задело его больше, чем он хотел показать. – Просто жду лучшего предложения.

Белла знала, что Макруайри пытается уязвить ее, но это знание не помешало ей в ожесточении сжать губы. Ее попытки использовать против Лахлана гнев и пренебрежение не имели успеха. Лахлан Макруайри не имел ничего общего с Бьюкеном. Ей никак не удавалось противостоять Макруайри. Чтобы бросить ему вызов, чтобы задеть его, понадобится больше, чем несколько слов и ледяной взгляд. Но Белла не позволит Лахлану запугать ее. Ее взгляд скользил поверх него. – Почем нынче наемный меч?

Макруайри молчал около минуты. Но он выдержал ее взгляд. – Больше, чем вы можете себе позволить.

Было что-то в его голосе, чего Белла не смогла понять. В ней шевельнулось чувство, как будто она сделала что-то злобное и неправильное. Как будто ее ледяная, непроницаемая для издевательств, броня дала трещину, и из этой трещины ударил поток эмоций. Как будто, подобно ей, Лахлан хорошо скрывал свои эмоции. А Белла и понятия не имела, что они у Макруайри были.

Но то, как он повернулся на каблуках и зашагал прочь, заставило Беллу задаться вопросом, почему человек, которого ничто не волновало, был так зол.

Лахлан ворвался в палатку, которую он делил с несколькими мужчинами, и, проигнорировав Гордона, стал складывать свои вещи в кожаную седельную сумку.

Он отказывается признать жжение в груди, и ярость эмоций, бушующих в его крови. У него нет времени на все это дерьмо.

Как бы то ни было, он собирался возглавить эту миссию. Ему нужно сосредоточиться на выполнении работы. Чем раньше все закончится, тем быстрее он сможет вернуться к своим родственникам на Западных островах, и тем скорее его тело перестанет ныть из-за нее.

Но Лахлан не мог просто избавиться от того, что он видел.

Он засунул руку глубже в мешок, просто подумав об этом. Когда Лахлан вышел из конюшен и увидел обнимающихся Беллу и Брюса, ему как будто заехали кулаком в живот.

Слова Беллы злили Лахлана, но то, как она произносила их, как держалась, распространило в его крови пожар ярости. Белла и Брюс стояли близко друг к другу, как любовники. Ее грудь, достаточно большая и пышная, чтобы соблазнить монаха, прижималась к груди короля. А как она коснулась его руки, откинула голову назад, и умоляла своим мягким ртом, ртом, который заставлял мужчину думать лишь об одном.

Бог знает, что Лахлан не мог думать ни о чем другом с того самого дня в лесу. Воспоминания о ее обнаженном теле по-прежнему мучили его. Видимо, четыре месяца на островах не притупили страсти Лахлана к ней. Если ревность, бушевавшая в нем, означала что-то, то это что-то становилось только сильнее.

Роберт. Имя короля так легко соскользнуло с ее языка. Как имя любовника.

Могли ли слухи быть правдой?

Макруайри не хотел верить в это. Хотя он не хотел наговаривать на Брюса-короля, было изрядное количество ублюдков, которые распространяли слухи о Белле и Роберте. Лахлан на самом деле любовался Беллой, что для него было редкостью. А если слухи верны? Тогда попытка Бьюкена развестись с женой-прелюбодейкой, и его утверждение, что она так рисковала, чтобы короновать Брюса, потому что была его любовницей, может иметь основание.

Шотландия была под интердиктом, и развод без разрешения Папы Римского был невозможен. Но Бьюкен добился раздельного проживания. Развод a mensa et thoro, с отлучением от стола и ложа, позволял паре жить отдельными жизнями, но не вступить в повторный брак. Аннулирование было единственной возможностью для нового брака. Если бы можно было найти основания для этого, однако, это сделало бы их дочь незаконнорожденной.

Было ли это правдой? Возможно, это объясняет, почему Белла сделала это. Почему она бросила все, чтобы короновать Брюса.

Лахлан с такой силой запихнул в мешок дополнительный плед, который он использовал как одеяло, что палатка закачалась.

– Змей? За тобой что, весь ад гонится?

Лахлан огляделся, убедившись, что никого не было рядом, прежде чем ответить. – Нет, – отрезал он. – Будь осторожен, Гордон, когда говоришь. Это не самая обычная из наших миссий.

Когда Брюс присвоил им военные прозвища на тайной церемонии после второй коронации, он сделал так, желая скрыть их личности как членов Хайлендской гвардии. Выполняя свои особые задания, они использовали прозвища, в остальных случаях они должны были являться солдатами регулярной армии. Официально Гвардия не существовала.

Поскольку слухи о мистической секретной группе воинов росли, Лахлан понимал, что сохранение в секрете их истинных личностей становилось делом все более трудным, но необходимым. Кроме того, что секретность создавала вокруг Стражи мистический ореол, так и военные прозвища затрудняли выявление членов стражи и их захват и убийство.

Макруайри был удивлен, когда Брюс назвал его Змеем, но так как в этом прозвище было больше правды, чем шутки, он едва ли мог возражать. Первоначально придуманное Тором Маклаудом как оскорбление за ядовитый нрав Лахлана, имя оказалось на самом деле весьма кстати. Как змея, он ускользал и уклонялся от того, чтобы быть схваченным, и молча наносил смертельный удар. Макруайри был приглашен в Хайлендскую гвардию за способность появляться и исчезать, не будучи замеченным, что было незаменимо для похищения людей и получения информации.

У норвежских предков Лахлана были имена Эрик Кровавый Меч и Торфинн Разбивающий Череп, поэтому, решил он, называться Змеем не так уж и плохо.

К сожалению, предупреждение Лахлана не отвлекло Гордона. – Я не понимаю. Я считал, что тебе не очень нравится выполнять приказы Маклауда, и ты будешь доволен, руководя миссией.

Гордон был прав. Макруайри не нравилось подчиняться любому – особенно Маклауду. Существовало немного мужчин, которые были достойны Лахлана на поле боя, и вождь Хайлендской гвардии был одним из них. Однако нежелание слушаться не означало, что он хотел взвалить на себя ответственность за женщин короля.

Графиня думала, что он уклоняется от своего долга, отказываясь управлять своим кланом. Она была права. После того, как сорок четыре его воина пошли за ним в смертельную ловушку, потому что Макруайри был достаточно глуп, чтобы доверять своей жене, он отрекся от обязанностей вождя в пользу своего младшего брата.

Лахлан буквально сходил с ума от похоти и не заметил признаков, что его молодая жена утомилась от его внимания. Избалованная и слишком красивая, что только вредило ей, Джулиана жалела о своем поспешном браке с ним – вождем, но бастардом без земель, которые прилагаются к титулу. Когда Джулиана нашла более выгодного ухажера, она убедила своего брата, Джона Лорна, что Макруайри собирается предать его. Вместо внезапного налета на небольшую группу Макдональдов, Лахлан и его люди встретили более сотни английских солдат, ожидающих их в бухте Кентра.

Макдональды, его враги и родичи, оставили Лахлана умирать от раны, нанесенной копьем в плечо. Лахлан был единственным выжившим в проклятой бойне. Мужчины – друзья – кого он знал всю свою жизнь, кто доверял ему, были зарезаны, как свиньи у него на глазах. То, что он выжил, вообще было чудом. Или проклятием, в зависимости от того, как посмотреть.

По причинам, которых Лахлан и сегодня еще не понимал, его двоюродный брат Ангус Ог, младший брат вождя Макдональдов, помог Лахлану сбежать из тюрьмы Макдональда. Но когда Лахлан восстал из мертвых, то обнаружил, его жена обручена с другим мужчиной и отправляется в замок своего брата Данстаффнейдж. А сам Лахлан сменил одну тюрьму на другую. Ангус Ог предупредил его, но Лахлан не захотел слушать. Он был объявлен предателем, его имущество было конфисковано. Это было на руку бездельнику Лорну, который пытался заключить договор с англичанами, и которому нужно было кого-нибудь обвинить в недавних нападениях на людей короля Эдуарда.

Опальный, объявленный мятежником, подозреваемый в убийстве своей, уже мертвой, жены, Лахлан понял, что для всех будет лучшим выходом – его семьи, его клана, для него самого – если он скроется. Таким образом, Макруайри оказался в Ирландии, став наемником-галлогласом у тех, кто готов был заплатить назначенную цену.

Его плечи застыли от напряжения. То, что Лахлан не хотел руководить миссией, не означало, что он хотел услышать, как Белла Макдафф просила короля о том же самом. «Я удивлена, что вы все еще с Робертом».

Ее презрение жалило. Белла не знала его, черт возьми. Она только думала, что знала его по его репутации. Но то, что Макруайри берет плату за работу, не делает его предателем. Он просто практичный. Возможно, он – циник, но циник честный.

Он взялся выполнить задание, и он его выполнит. Лахлан мог не хотеть сопровождать женщин, но это не означало, что он откажется от работы.

Черт побери, почему имеет значение даже то, о чем она думает?

– Я больше нужен на западе, – сказал Лахлан Гордону. – Бог знает, в какие неприятности Максорли вляпается без меня, за ним нужно присмотреть.

Гордон рассмеялся, хотя Лахлан вовсе не шутил. Эрик Максорли был лучшим моряком в королевстве и любил доказывать это. И в результате он постоянно доставлял беспокойство.

– Хмм. А я подумал, что графиня имеет к этому некоторое отношение.

Лахлан прекратил складывать вещи и после недолгой паузы посмотрел на Гордона ничего не выражающим взглядом. – Какого черта ты так подумал?

Если голос Макруайри и содержал намек на предупреждение, то Гордон не заметил этого. Лахлан знал, что Гордон ступил на опасную почву – он начал думать, что может стать Макруайри другом. Но у Лахлана не было друзей. Больше не было.

– Я не мог не заметить, что в последний раз вы расстались не в лучших отношениях. Ты казался немного... нервным.

Улыбка Гордона задела Лахлана больше, чем хотелось бы. – Я довольно быстро справился с этим, – солгал он. – Одна пара бархатистых бедер так же хороша как любая другая.

Гордон покачал головой. – Ты поэт, Макруайри. Если мне когда-нибудь понадобится бард, я знаю, к кому обратиться.

Прежде чем Гордон успел задать еще какие-либо вопросы о графине, Лахлан велел ему собрать всех и ждать его у загона с лошадьми. Король решил отдать дамам немногих оставшихся лошадей. Брюс с сопровождающими его людьми направлялись в горы, где лошади только замедлят их.

Лахлан вышел через несколько минут после Гордона. Гнев его остыл, хоть и не затих полностью. Но Лахлан больше злился на себя, чем на кого бы то ни было. Он должен лучше себя контролировать.

Реакция Лахлана после нападения в лесу не предостерегла его, а должна была бы. Увидеть Беллу обнаженной... видение преследовало его уже четыре проклятых месяца. Господи, его тело твердело, просто от мыслей о Белле. Лахлану потребовались все силы, чтобы усмирить себя. Нельзя было скользить взглядом по каждому дюйму кремовой обнаженной плоти. Одного взгляда хватило, чтобы едва не столкнуть его в пропасть.

Боже, эти груди… греховно пышные, округлые, увенчанные тугими розовыми сосками. Его рот наполнился слюной просто от мысли о них.

Белла Макдафф была создана для мужских фантазий. Лахлан хотел ее больше, чем он когда-либо хотел женщину в своей жизни. Всем своим нутром он понял, что после стольких лет самообладания, он встретил женщину, которая могла сокрушить его.

Лахлан тогда был в ярости. На себя. На нее. От того, как он набросился на Беллу. Не только с вожделением, но с чем-то столь же тревожным: страхом. От страха за нее, такую уязвимую в руках того ублюдка, кровь застыла в его жилах.

А теперь еще и ревность, ради Бога! Что, черт возьми, с ним происходит? Лахлан знал о последствиях этой слабости. Ревность, питаемая похотью, принесла уже достаточно хаоса в его жизнь. В последний раз, когда люди рассчитывали на него, Лахлан позволил своим эмоциям отвлечь себя. Его люди потеряли свои жизни из-за него, и он потерял все. Теперь, когда он был так близко к тому, чтобы восстановить, хотя бы частично, свое положение, он не собирается повторять свои ошибки. Он слишком много работал, чтобы снова рисковать.

Макруайри проверил кошель с золотом на своем поясе. Брюс держал свое слово до сих пор, и Лахлан намерен сдержать свое. Часть нужной суммы он уже собрал, это золото было в пути на острова. Оставшийся долг Лахлан надеялся выплатить в течение двух с половиной лет.

Что в Белле Макдафф зацепило его? Смелый язык? Тело блудницы? Лахлан не знал. Но так как он не мог запихнуть Беллу в мешок на оставшееся «бог-знает-какое» время (неважно, насколько силен соблазн), Лахлан приложит все усилия, чтобы ее избегать.

Макруайри подозревал, что собирается быть слишком занятым сопровождением женщин в безопасное место, чтобы волноваться только об одной девушке, неважно, насколько сильно она приводит его в смятение.

Его подозрение подтвердилось несколько минут спустя, когда Лахлан увидел своих новых подопечных.

Вот, дьявол!

Человек, известный как самый жестокий наемник на Западных островах, жалящий, как змея, и столь же смертоносный, который никогда не уклонялся от драки, как бы ни были плохи шансы, захотели уйти – нет, сбежать – подальше.

Макруайри стал наемным мечом, только чтобы избежать такой ситуации. Король просит слишком много. Ни оплата долгов, ни зéмли, ни количество монет не стоили этого.

Один, два, три... трое детей, чтоб тебя! А женщин он даже не хотел считать.

Иисусе! Макруайри стало плохо. Он не будет в это ввязываться. Как, черт возьми, ему безопасно провести их через сто миль самой тяжелой местности в Шотландии с половиной английской армии на хвосте?

Белла Макдафф догадалась, о чем он думает. Лахлан встретил смелый взгляд ее голубых глаз, и намека на вызов хватило, чтобы подстегнуть его. У Макруайри была работа, которую надо выполнить, и, черт возьми, он сделает это.

Но груз ответственности камнем лег на его плечи. Макруайри видел уже слишком много смертей в своей жизни.

Лахлан быстро организовал людей, раздавая им наставления, однако потребовалось больше времени, чтобы разобраться с лошадьми, как оказалось, у некоторых дам был небольшой опыт верховой езды.

У Макруайри, в свою очередь, не было опыта в руководстве группой женщин. Закаленные воины не испытывают нежных чувств, и, дьявол, они точно не пытаются заплакать, когда ты пару раз повышаешь голос, отдавая приказы.

Когда одна из дам отказалась ехать на большом боевом коне вместе с Маккеем, Макруайри едва не сорвался. Он был готов сам забросить ее на коня или сказать ей, что она может подождать англичан, которые прибудут, чтобы сопровождать ее, если она не сядет на эту проклятую лошадь, когда получил совершенно неожиданную поддержку.

Графиня положила ладонь на его предплечье. Этот жест утишил волну раздражения, поднявшуюся внутри него. Нежное прикосновение мгновенно успокоило Макруайри. Белла взглянула на него, и на мгновение он утонул в голубом море.

Красавица, – подумал Лахлан. А ресницы длинные и пушистые, как кончики крыльев ворона.

– Возможно, я могу помочь?

Лахлан уже забыл про хрипотцу в ее голосе. Как она скользит по коже и проникает внутрь него до самых костей.

Когда Белла посмотрела на него с добротой и пониманием, Лахлан почувствовал, как в груди внезапно стало тесно. Незнакомые ощущения испугали его. Лахлан прожил так долго благодаря острому чувству опасности, и сейчас все его инстинкты звенели, предупреждая.

Черт возьми, Лахлану больше нравилось, когда он думал только о том, как бы трахнуть ее.

Не желая, чтобы Белла догадалась о силе его чувств, Лахлан кивнул, более благодарный за ее помощь, чем он хотел признать.

После нескольких ободряющих слов графини женщина уже сидела на лошади с Маккеем. Когда выяснилось, что Белла хорошо знала о способностях остальных дам в верховой езде, Макруайри принял ее предложения относительно остальных пар. Через некоторое – совсем непродолжительное – время они были в пути.

Одна королева, одна принцесса, две графини, пять придворных дам, младшая сестра короля, два графа – одному только исполнилось четыре года, и молодой рыцарь, желавший проявить себя.

Пять членов Хайлендской гвардии – это все, что стояло между ними и армией самого могущественного и мстительного короля в христианском мире.

Лахлан никак не показал чувства обреченности, которое охватило его, но последовал за ними, как темная, несущая смерть тень в леса и холмы Атолла.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Белла не знала, сколько еще она сможет вынести. Три дня в попытках избежать англичан, в попытках не дать людям разбежаться в панике взяли свое. Она была напряжена до предела.

Белла говорила себе, что причиной этого – вездесущий страх того, что их возьмут в плен, необходимость поддерживать настроение, особенно у детей, и кости, уставшие от езды в течение дня, и отсутствие хорошего отдыха ночью, опять же из-за страха быть пойманными.

Ее изношенные нервы не имели никакого отношения к человеку, который вел их.

– Я устала, – сказала леди Мэри Брюс.

Сердце Беллы сжалось, когда она пристально посмотрела на девочку, едущую рядом с ней. Каждый раз, когда Белла смотрела на Мэри, она думала о своей дочери. Девочки были сверстницами, но совершенно несхожими по характеру и поведению. Джоан была тихой и сдержанной, тогда как Мэри была смелой и откровенной. Обе девочки были темноволосыми, но Мэри, будучи старше Джоан на год, уже приобретала женственные формы. Постоянное напоминание о дочери причиняло Белле боль, но она также чувствовала потребность защищать младшую сестру Роберта.

– Я знаю, милая, знаю. – Они все устали. Но они должны были продолжать двигаться к Килдрамми. Когда они доберутся до замка, они будут в безопасности. Белла надеялась на это. – Может, ты поедешь с Магнусом некоторое время?

Белла, королева Элизабет, сестра Роберта Кристина, и одна придворная дама – только четыре женщины скакали верхом самостоятельно. Остальные женщины и дети были распределены в пары к мужчинам, с которыми они и ехали.

После долгих часов пути, выявились предпочтения в спутниках. Четырехлетний граф Мар, сын Кристины Брюс от первого мужа, ехал на лошади со своим новым зятем, сэром Александром Сетоном. Второй муж Кристины, Кристофер, пропал под Метвеном, и страх от неизвестности висел, как темное облако, над ними всеми. Он был одним из величайших рыцарей в христианском мире.

Марджори – десятилетняя дочь Роберта от первой жены – была взята под охрану одним из самых устрашающе выглядевших воинов, каких Белла когда-либо видела. Роберт Бойд был родом из Шотландской марки, и она сомневалась, что можно было бы найти другого человека, по обеим сторонам границы, более мощно сложенного. Если явная грубая сила что-нибудь да значила, то принцесса была в лучших руках. Как брат сэра Алекса, брат Бойда также пропал без вести и о нем уже думали, как об умершем.

Мэри ехала с Магнусом или, время от времени, с Лахланом, он, казалось, был готов разделить свою лошадь со всеми кроме Беллы. Белла делала вид, что не замечает этого.

Мэри покачала головой. – Я в порядке. На данный момент. – Белла знала, кого поджидала Мэри. Белла опасалась, что у молодой девушки появятся нежные чувства к их лидеру с сомнительной репутацией. Большие тревожные темные глаза посмотрели на Беллу. Мэри спросила почти шепотом. – Вы думаете, что с ними что-то случилось?

Белла покачала головой. – Нет, – сказала она твердо, услышав в голосе девочки страх, отражающий и ее собственный страх тоже. – Нет.

Но где они были? Они так долго отсутствовали. Слишком долго. Лахлан выехал с сэром Джеймсом Дугласом и Уильямом Гордоном, после того как они быстро отбились от выслеживавших их вражеских солдат. Их преследовали не только англичане, за ними охотились и соотечественники-шотландцы. Мужчины постоянно уходили в разведку, но они никогда не отсутствовали так долго.

– Разве они не должны были вернуться?

Белла услышала, как ее собственные мысли эхом повторяются в голосе ее кузины. Хотя Маргарет ехала позади них – в узком горном перевале с трудом размещались рядом два всадника – она была достаточно близко, чтобы услышать вопрос Мэри. Ее кузина тоже выглядела обеспокоенной. А также, подумала Белла со злым негодованием, они очень хрупкие и испуганные.

Именно так Белла себя и чувствовала, хотя она старалась этого не показывать. Остальным женщинам и детям нужен рядом кто-то сильный, и этим кем-то оказалась она. Другие смотрели на Беллу, и она сделает все, что угодно, чтобы сохранить их отряд, даже... солжет. – Я уверена, что они вернутся в ближайшее время, – заверила Белла свою кузину. – Наш командир сказал, что они будут отсутствовать большую часть дня.

Мэри взглядом дала понять Белле, что она не столь доверчива, как Маргарет, но ни одна из них не указала, что день быстро заканчивался. То, что стояла середина лета, было едва ли не единственным положительным моментом в их мрачном положении. В отличие от ее поездки на коронацию было немного дождей, и ночи в горах, хотя и холодные, были весьма терпимыми.

Стук приближающихся копыт прервал разговоры. Одно мгновение Белла не была уверена, были ли это друзья или враги. Ее сердце едва не выпрыгивало из замершего тела. Оставшиеся воины веером встали перед женщинами, чтобы обеспечить защиту. Их ведь всего четверо, и Белла подумала, что их путешествие может завершиться прямо сейчас.

Господи, что же с нами будет?

Когда трое мужчин появились из-за поворота, Беллы сразу же стала вглядываться в того, кто скакал впереди. Она закрыла глаза от обрушившегося на нее облегчения.

Сила ее эмоций показала, насколько Белла полагается на Лахлана. Никто не был удивлен больше, чем она. Лахлан провел их так далеко, с бóльшим мастерством и решимостью, чем Белла полагала возможным.

Для человека, который избегает возглавлять свой клан, Макруайри был удивительно грамотным руководителем. Не просто грамотным, призналась себе Белла, сильным. Другим мужчинам Макруайри мог не нравиться – за исключением Уильяма – но они подчиняются его приказам без вопросов. Макруайри может быть циничным и беспринципным, но он был также трезвомыслящим, уверенным в себе и умелым. Он провел их через, казалось бы, непроходимую местность и сумел уйти от бесчисленных отрядов, которые преследовали их.

Макруайри обеспечивал их безопасность.

Как она привыкла полагаться на него, так и он привык полагаться на нее, что, как Белла подозревала, было редкостью. Они были похожи в этом отношении, как она думала.

Насколько Макруайри был решительным и умелым в управлении мужчинами, настолько ему не хватало опыта в руководстве женщинами и детьми. Почувствовав его смятение, Белла сжалилась над ним в первый день, а впоследствии они образовали молчаливый союз по необходимости – Макруайри отвечал за безопасность, Белла – за настрой.

Беллу не волновало, если это была единственная причина, по которой Лахлан разговаривал с ней. Но Белла говорила себе, что ему не заставить ее поверить в это. Беллу тянуло к Лахлану, хотела она того или нет.

Она побледнела, когда мужчины приблизились. Грязные и растрепанные, покрытые пылью и темно-красными пятнами, которые могли быть только кровью, они были сплошь в порезах и ушибах. К счастью, ни одно из повреждений не выглядело серьезным.

– Что, черт возьми, случилось? – первым спросил Роберт или Робби – как его называли – Бойд.

– Засада, – ответил угрюмо Макруайри. Он ждал испуганного плача и вздохов от дам прежде, чем он объяснил. – Они были на перевале в нескольких милях впереди.

Были, – отметила про себя Белла.

– Сколько? – Спросил Маккей.

Лахлан пожал плечами, но Дуглас с гордостью ответил. – Много. И еще чуть-чуть.

Сердце Беллы поднялась к горлу. Боже Мой! Они должны были быть убиты.

– Вы позаботились о них? – поинтересовался Бойд.

– Да, – сказал Дуглас. – Я убил пятерых. Молодой рыцарь указал на Атолла. – Граф убрал столько же.

Белла могла только догадываться, кто убил остальных.

– Кто они? – спросил Магнус.

– Люди Комина. – Лахлан взглянул на Беллу, чтобы убедиться, что она не расстроилась из-за того, что муж разыскивает ее. – Кто-нибудь придет их искать. Мы должны выбрать другой путь.

Белла подавила стон, зная, что другой путь будет нелегким. “Дорог” в горах было мало, и все не основные были очень тяжелыми для путешественников.

«Тяжелыми» оказалось преуменьшением. К тому времени, когда Макруайри дал сигнал делать привал на ночь, они валились от слабости.

Белла остановила свою лошадь и ждала, что ей помогут спуститься. Как и Белла, Маргарет ехала одна и тоже ждала, чтобы ей помогли спешиться. В отличие от Беллы, Маргарет не пришлось долго ждать.

Белла оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лахлан обхватил руками талию ее кузины, чтобы помочь ей спуститься. Оказалось, этот разбойник может быть очень любезным – со всеми кроме Беллы.

Во взгляде Лахлана на Маргарет Белла заметила некий намек на благоговение. Как это было не похоже на горячий, полный желания взгляд, обращенный к ней. Как будто он снова видел Беллу обнаженной.

По груди как ножом полоснули. Белла быстро отвела взгляд. Но от боли было не так просто избавиться.

Просто однажды она пожелала, чтобы мужчина так на нее смотрел.

Но это не вина Маргарет. Ее кузина, безусловно, была милой и невинной. Благоговение Макруайри было заслуженным.

Белла не была ни милой, ни невинной, к ней это не относилось.

Магнус помог ей спуститься с лошади после того, как он позаботился о леди Мэри, которая из-за усталости поехала вместе с ним. Но усталость не могла сдержать интереса девушки к их предводителю. Казалось, что леди Мэри еще меньше, чем Беллу, радует забота Лахлана о Маргарет.

– Ваша кузина очень мила.

Белла слегка улыбнулась. Она сомневалась, что Мэри заметила, что хмурится.

– Да, это так, – согласилась Белла.

Мэри выглядела так, будто пыталась разобраться в своих мыслях. – Как вы думаете, то, что про него говорят, правда?

Искры волнения в глазах Мэри раздражали Беллу. Она знала, что некоторые женщины находят опасных мужчин непреодолимо привлекательными, их порочность проникает в самое сердце.

Как можно быть такой глупой и безрассудной? Белла нахмурилась.

Она подумала, как лучше ответить Мэри, не возбуждая любопытства девушки. Хотя Белла видела на собственном примере, что это окажется невозможным. Такие люди, как Макруайри, провоцируют женское любопытство. Женщины хотят залезть им глубоко в душу, чтобы найти единственную крупицу ​​добра среди шелухи, даже прекрасно зная, что и эта крупица может оказаться гнилой.

Это просто интерес и любопытство, от безделья, ничего более, убеждала Белла сама себя.

– Я подозреваю, что часть этого верна, а кое-что преувеличено, – подстраховалась Белла.

Пристальный взгляд Мэри следил за Макруайри. – Вы думаете, он убил свою жену?

Белла быстро справилась с шоком и строго посмотрела на девочку. – Вы не должны повторять такие вещи. Конечно, это не правда. – Она пренебрегла тем, что сама задавалась этим вопросом. – Неужели вы думаете, что ваш брат доверил бы семью человеку, который убил свою жену?

Мэри хватало такта, чтобы покраснеть, но девушку было не так легко запугать. – Я так не думаю. Я только повторяю то, что слышала.