Текст книги "Змей (ЛП)"

Автор книги: Моника Маккарти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Белла резко втянула воздух, чувствуя, как будто он ударил ее. Нет, не дал ей пощечину, что-то хуже. Выпотрошил ее. Издевался над ней. За то, что она осмелилась влюбиться в него. За то, что осмелилась думать, что может рассчитывать на него. Она рискнула. Она сказала ему, что хочет, чтобы он остался, и он смял ее чувства и бросил ей в лицо.

Ее щеки горели от обиды и негодования. Черт с ним! Ничто не стоило этого. В ее жизни было достаточно жестокости. Она заслужила больше, чем все это. Она заслужила того, кто будет любить ее.

В течение многих лет ее ценили только за ее тело. Она не могла... не могла... позволить этому произойти снова. Если он не хотел ее, не хотел давать им шанс, так тому и быть.

Она была готова оправдать его.

Белла выпрямилась, каждым дюймом являя собой гордую, презрительную графиню. У нее были годы практики, научившие скрывать свои чувства, и теперь Белла опиралась на каждый из них. – Любовь? – Она издала хриплый смешок. – Эта мысль никогда не приходила мне в голову. Я никогда не смогу любить такого, как ты. Человек, которому я отдам свое сердце, будет достоин моей любви и сможет любить меня. Он не будет злым, бессердечным ублюдком, который отвернется от своего клана, друзей и страны. Неудивительно, что твоя жена бросила тебя, ты...

– Достаточно, – прорычал Лахлан. Его глаза впились в нее, красивое лицо застыло. – Я думаю, ты сказала достаточно.

Белла задохнулась, не в силах втянуть воздух из-за боли в груди.

Она сделала это. Ей, наконец, удалось причинить ему боль. Но это не принесло Белле никакого удовольствия, пока она стояла в коридоре заледеневшая, чувствуя, как ее разрывает на части, и смотрела, как Лахлан уходит.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Замок Данстаффнейдж, Ноябрь, 1308

– Ты уверен, что не передумаешь? – Брюс взглянул на Лахлана поверх своего кубка. Они были одни в соларе лорда в замке Данстаффнейдж. Прошло четыре недели с тех пор, как Лахлан был здесь в последний раз, и все же он еще слышал презрение в голосе Беллы, когда она дала ему отпор, который он так заслужил.

Белла была права: она заслуживала лучшего. Он все время пытался ей это объяснить.

Брак, семья? Что, дьявол его забери, заставило сказать это? Конечно, Белла колебалась. Это не ее вина, что на мгновение он позволил себе подумать...

Он оказался дураком. Героиня не попала в руки пирата. Ей нужен был герой, а не злодей. Неудивительно, что Белла посмеялась над ним. Он тоже посмеется.

Лахлан взял свой кубок и выпил. Виски лишь немного успокоило пылающую боль в груди.

Он встретился взглядом с королем. Несмотря на праздный тон разговора, Лахлан знал, что вопрос отнюдь не был праздным. Роберт Брюс выполнит свое обещание, но если был способ, при помощи которого король мог бы с честью этого избежать, он бы нашел его.

Лахлан улыбнулся лениво. – Нет, – сказал он с гораздо большей уверенностью, чем чувствовал. – Я не передумаю.

Лахлан ушел, ему нужно было уйти, прежде чем он сделает что-нибудь глупое. Разговор с Беллой оставил его разозлившимся, разъяренным, его эмоции выплескивались наружу, и Лахлан не мог избавиться от грызущего его чувства, что он только что совершил самую большую ошибку в своей жизни.

Время должно было прояснить его мысли. Но нет. Как только Брюс заплатит Лахлану остальную часть денег и подпишет грамоты, он отправится в путь. Вот почему Лахлан вернулся. Король проводил свое первое заседание совета в Ардхаттане после праздника Святого Андрея.

Черт, кого он обманывает? Он не из-за этого вернулся. Его не ждали здесь еще неделю. Лахлан вернулся, потому что не мог заставить себя держаться подальше от Беллы еще хотя бы один день.

Ему нужно было убедиться, что с ней все в порядке.

Ему нужно было узнать, совершил ли он такую ​​большую ошибку, как боялся.

Не то чтобы это имело какое-то значение. Вероятно, Белла просто пошлет его к черту, как он и заслуживает. Теперь, когда Белла была в безопасности, она, несомненно, поняла, что больше не нуждается в нем. Если она когда-либо нуждалась.

Темные брови Брюса мрачно сдвинулись. – Ты стоишь мне королевского выкупа. Надеюсь, ты с толком его используешь.

Лахлан пожал плечами, не желая удовлетворять любопытство короля. Он не чувствовал вины. Он знал, что казна короля пуста, но вскоре она будет снова заполнена. – Я думал, ваш брат только что вернулся с юга.

Эдвард Брюс, сэр Джеймс Дуглас, Бойд и Сетон вместе с отрядом солдат собирали подать.

– Да, но в Галлоуэе снова волнения. Я думал, что сопротивление было подавлено в прошлом году, но Макдауэллы и их союзники подобны сорнякам, которые отказываются умирать. Я отправлю Эдварда с подкреплением. – Король внимательно посмотрел на Лахлана. – Максьюины снова создают проблемы. Вождь и Ястреб, готовят людей, чтобы следить, когда те выйдут из Ирландии. Я решил назначить Ястреба ответственным за подготовку отряда и из...

– Ястреб? Он такой же искусный, как таран. Он их всех убьет.

– Это только до тех пор, пока мы не найдем тебе замену. Я думал, возможно, мой племянник...

– Рэндольф? – Лахлан недоверчиво фыркнул. Сэр Томас Рэндольф – один из самых элитных воинов в Шотландии? Вы не серьезно! Он ничего не знает о военных уловках. Половину времени его меч, с тех пор, как ему его дали, провисел, крепко прижавшись к заднице...

Лахлан прервал сам себя. Черт. Его челюсти сжались, точно зная, что пытался сделать Брюс. Но Лахлан не попадется на эту удочку. Это не его проблемы, и он не хотел быть втянутым в это. У него было все, чего он хотел, в руках.

– Но я уверен, что он разберется с этим, – добавил Лахлан спокойно.

Брюс поднял уголок рта, но он не стал давить. – Я думал, ты неплохо отдохнул.

Лахлан выгнул бровь.

Брюс постукивал пальцами по столу. – Пока ты был на Островах и занимался теми личными делами, о которых говорил. Хотя должен сказать, что удивлен видеть тебя. Я не ждал тебя еще неделю.

Лицо Лахлана ничего не выдавало, но он знал, что король догадался, что вернуло его. – Мои планы изменились.

Брюса было не обмануть. – Ты выглядишь чертовски отвратительно. Тебе лучше побриться и привести себя в порядок перед тем, как встретиться с леди Изабеллой.

Лахлан напрягся при упоминании ее имени. – Зачем мне это делать?

Глаза Брюса сузились. – Я предположил, что это из-за нее ты поехал в Бервик. Он закрыл кубок и перегнулся через стол, вся притворная невозмутимость исчезла. – Черт возьми, Змей, я думал, что ты усвоил урок. Я велел тебе затаиться и держаться подальше от опасности, не принимать участия в какой бы то ни было миссии отмщения, независимо от того, насколько это оправдано. Опять проклятая Англия?

Губы Лахлана изогнулись в хитрой улыбке. – Я не знаю, о чем вы говорите.

– Ты точно знаешь, о чем я говорю. Я не думаю, что это совпадение, когда полдюжины людей погибли в странном нападении на замок Бервик несколько недель назад, в том числе бывший тюремщик Беллы, который был найден голым в клетке, где ее держали.

Лахлан пожал плечами, как бы раскаиваясь. – Для меня это звучит, как Божественная справедливость.

Брюс нахмурился, – ты имеешь в виду Хайлендское правосудие? Но как, черт возьми, ты заставил его подняться туда? – Брюс остановился. – Неважно, не думаю, что хочу это знать. – Брюс сделал еще один глоток из своего кубка. – Тебе повезло, что я все еще намерен выполнить условия нашей сделки.

На этот раз Лахлан перегнулся через стол. – О чем вы говорите? Я выполнил свою часть сделки.

– Неужели? – Брюс бросил Лахлану вызов. – Ты согласился служить мне три года, а это значит, что ты должен выполнять приказы. А с этим у тебя, похоже, проблемы.

– Я не помню никаких приказов.

Рот Брюса сжался. – Ты испытываешь мое терпение, Змей. Позволь мне быть предельно ясным: я не хочу, чтобы ты появлялся где-либо вблизи Англии или Марок в течение длительного времени. Я не стану подвергать опасности своих людей по какой-либо причине. Даже стоящей. Ты понимаешь?

– Моя служба закончена, – заметил Лахлан. Ему не нужно было подчиняться чьим-то приказам.

– Почти закончена, – поправил Брюс. – Заседание совета отложено на неделю.

Челюсти Лахлана сжались.

– И я все еще твой король. – Брюс откинулся на спинку стула со щедрой улыбкой человека, выигравшего сражение. – Не волнуйся, ты получишь свои деньги и остров достаточно скоро. Хотя я не понимаю, что ты собираешься делать с ним, будучи в полном одиночестве.

– Ничего, – сказал Лахлан. В этом весь смысл, не так ли? Спокойствие. Одиночество. Ни за кого не быть в ответе. Ни за кого не нести ответственности. Место, которое можно назвать своим. Он будет как в раю.

Не так ли?

Но его грудь жгло все сильнее.

Белла ожидала, что Лахлан останется. Будет сражаться. Свяжет себя с ней и с делом Брюса. Но Лахлан ни во что не верил, черт возьми. Белла ожидала слишком многого. Она даже не знала, чего она хочет от Лахлана. Может быть, ничего.

Черт возьми! Зачем, черт возьми, он думает об этом?

– Ты останешься на свадьбе Тамплиера?

Лахлан пожал плечами. – Я не знаю.

– Он будет разочарован, если тебя не будет.

Удивительно, но Лахлан хотел присутствовать на свадьбе, однако он подозревал, что ему будет легче, если не принимать приглашение. Легче порвать с тем, что ему не нужно.

Не так ли?

– А что насчет леди Изабеллы?

Лахлан почти незаметно напрягся. Почти, но он подозревал, что король заметил. Он не смог утишить тревожное биение своего сердца. – Как она?

– Достаточно хорошо. – Брюс криво улыбнулся. – Лучше, чем ты, с виду.

– Рад это слышать. – Сказал Лахлан. По крайней мере, так и должно быть. Но часть его надеялась... на то, что она страдала так же, как и он?

– Конечно, она беспокоится за дочь, – добавил Брюс.

Меня это не касается. Но Лахлан все равно спросил, – Вы планируете отправить отряд за ней?

Брюс покачал головой. – Нет, девочка находится в безопасности там, где она…

Они услышали голоса прямо перед тем, как дверь распахнулась. Сердце Лахлана остановилось, когда он узнал хозяина одного из них.

– Черт, – прошептал Брюс, вторя мыслям Лахлана.

Нежелание Лахлана видеть Беллу было понятно, но король почему не хочет ее видеть. Лахлан нахмурился, недоумевая, произошло ли что-то между ними.

– Роберт, я... – Белла вздрогнула и застыла, как олень на прицеле охотника, когда увидела Лахлана.

Он ожесточал себя, но этого оказалось недостаточно, чтобы подготовить его к той боли в животе, которая прорвалась из его груди, когда их глаза встретились.

Месяца было недостаточно, чтобы прочистить ему голову. Лахлан понял, что ему не хватит всей жизни.

Сердце Беллы билось с перерывами. Ее кровь, мысли, голос, – все исчезло из ее тела. Кроме ее сердца. Оно мучительно билось.

Уже прошел месяц, она не должна так реагировать. Но, когда Белла увидела Лахлана, все эмоции развернулись в полную силу.

– Ты вернулся, – сказала она глухо.

Лахлан встал. – На заседание совета.

Конечно. Белла не ожидала ничего другого, не так ли? Ее грудь сжалась. Только дурак мог подумать, что Лахлан передумал и что она была не единственной, кто страдал в последние недели. Она так скучала по нему.

Лахлан выглядел более растрепанным и измученным, чем Белла когда-либо видела его. Его волосы отросли, волнистая прядь упала ему на лоб. Жесткие, резкие черты его красивого лица казались еще более острыми и хищными. За две недели челюсти покрыла темная щетина. Самым удивительным, однако, был слой пыли и грязи, которые покрывали кожу его котуна. Белла никогда не видела его таким неопрятным. Лахлан выглядел так, словно только что выполз с поля боя. Несомненно, он вернулся к своим нечестивым делам.

Лахлан рассердил ее тем, что его неопрятный вид только сделал его более привлекательным. Разве женщинам не должна нравиться сияющая кольчуга? Как он делал грубые, исцарапанные доспехи такими привлекательными?

Впрочем, это не имеет значения. Белла, наверное, родилась дурочкой. Лахлан сделал свои чувства – или их отсутствие – болезненно ясными.

Он оставил ее. Ему было все равно.

– Я ожидал его на следующей неделе, – добавил Роберт.

Возможно, Белла не придала бы никакого значения этим словам, если бы не заметила резкого взгляда, который бросил Лахлан на короля. Ее сердце прыгнуло. Это что-то значило? Вернулся ли он из-за нее?

Боже, она снова это делала. Искала скрытый смысл, когда правда была очевидна. Научится ли она когда-нибудь?

Белла заставила свои мысли вернуться к письму, которое держала в руке. – Извините, что отвлекаю. Я могу подождать снаружи, если вы еще не закончили.

– Что-то случилось, Белла? – спросил король.

Белла кивнула, слезы наполнили ее глаза, несмотря на присутствие Лахлана. – Да, это моя дочь.

Лахлан сделал шаг к ней. – Что...

– Это все, Макруайри, – остановил его Роберт. – Я пошлю за тобой, если ты мне понадобишься.

Роберт не хотел, чтобы Лахлан слышал то, что собиралась сказать Белла. На мгновение королю показалось, что Лахлан будет спорить. Но после долгой паузы он кивнул.

– Подумай над тем, что я сказал, – добавил Роберт, когда Лахлан повернулся, чтобы уйти.

Лахлан сжал губы, коротко кивнул королю, отвешивая Белле такой же короткий поклон. – Миледи. Я... – Лахлан колебался. – Мы поговорим позже.

Слова были зловещими, но Белла знала, что это ничего не значит. Она застыла, заставив себя говорить холодно. – Это ни к чему. Я не думаю, что нам есть, что сказать друг другу.

Белла не хотела с ним разговаривать. Было слишком больно просто смотреть на него. Она может сделать что-нибудь глупое, например, попросить.

Лахлан посмотрел на нее долгим взглядом, жилка билась под его челюстью. Затем, не сказав больше ни слова, он ушел, оставляя за собой острую боль и тоску.

Белла некоторое время смотрела на дверь, пытаясь бороться с пожаром эмоций, разгоревшихся при виде Лахлана. Удар был так же силен, как в тот вечер, когда он ушел от нее. Ей нужно забыть его. Эта часть ее жизни закончилась. Джоан была всем, что имело значение. Ну почему Лахлан так поступает с ней?

– Белла? – мягко пророкотал Роберт.

Она вздрогнула, стряхивая с себя задумчивость. Ее дочь нуждалась в ней, и она не собиралась позволить Роберту тянуть время.

Несколько недель Брюс избегал вопросов о том, когда она воссоединится со своей дочерью. Они обсуждали этот вопрос, когда Белле доставили письмо, переданное Маргарет из монастыря, якобы от Джоан. Ее грудь сжалась. Почерк был похож, но в глубине души Белла знала, что Джоан не могла написать такие слова. Больше никаких писем... Не пытайтесь снова связаться со мной... Оставайтесь там, где вы есть.

Последнее казалось предупреждением.

Белла расправила плечи и посмотрела королю в глаза. – Мне нужно вернуться в Бервик.

Брови хмуро сошлись на лбу Брюса. К его чести, он не сразу отказал. – Зачем?

Белла протянула последнее письмо от Маргарет. Его привезла мать Беллы, которая прибыла всего лишь несколько дней назад после того, как узнала о тайном возвращении Беллы. Не успела Белла обрадоваться, увидев свою мать, новость, которую та принесла, ввергла Беллу в панику.

– Это от Маргарет, – объяснила Белла. – Джоан, ее кузина и ее дядя, Уильям Комин, едут в Бервик, чтобы увидеть «меня» – Маргарет – в монастыре. Они остановились у леди Изабель де Бомон в замке Бамбург и посетят Бервик, прежде чем вернутся на юг. Их ожидают к концу недели.

Не так много времени.

Роберт нахмурился еще больше. – Это не имеет никакого смысла, – сказал он как будто самому себе.

– Нет, если верить первому письму. Такой веры у Беллы не было. – Здесь что-то не так. – Она не знала, как это объяснить. Белла просто чувствовала это в глубине души. Ее дочь была в опасности.

Роберт взял письмо и прочитал его. Когда он закончил, он выглядел более озадаченным, чем удивленным. Он бросил письмо на стол и пристально посмотрел на Беллу. – Я знаю, о чем вы думаете, но это невозможно. Вы не можете рисковать и возвращаться в монастырь.

– Я должна, – настаивала Белла. – Если Джоан приедет со своим дядей, все узнают, что я сбежала. Уильям Комин знает, как я выгляжу. Маргарет не сможет одурачить его, и жизнь Джоан будет в опасности.

Роберт покачал головой. – Это слишком опасно. Ваша дочь не пострадает.

– Вы не можете быть в этом уверены.

Роберт сделал паузу, что-то обдумал, видимо, тщательно подбирал слова. – За Джоан присматривают.

Глаза Беллы расширились. – Кто? Почему вы не сказали мне?

– Я не могу сказать. Вы должны доверять мне. Но я могу заверить вас, что при первых признаках опасности, я буду об этом знать.

– Но что, если будет мало времени? Что, если они обнаружат, что я сбежала, и решат причинить вред Джоан или немедленно бросить ее в тюрьму? Я не могу этого допустить. – Белла склонилась, взяв Роберта за руку, чтобы встать на колени перед ним. – Пожалуйста, Роберт, если вы не хотите, чтобы я отправилась в монастырь, тогда, по крайней мере, отправьте несколько мужчин, чтобы спасти Джоан, если правда откроется.

Король огорченно посмотрел на Беллу. – Простите, Белла, я хотел бы помочь вам, но это невозможно. Не сейчас, по крайней мере. Мы слишком близки к тому, чтобы освободить Мэри. Я не могу рисковать и сорвать миссию. У нас нет дополнительной информации. Но клянусь вам, что при первом намеке на опасность я сделаю все, что в моих силах, чтобы благополучно вернуть вашу дочь. До тех пор вам придется запастись терпением.

Уязвленная, Белла уставилась на него, слезы жгли глаза и горло. Она не сомневалась в искренности его слов, но его отказ, даже хорошо обоснованный, заставил Беллу почувствовать себя преданной. Она не хотела слушать рациональных объяснений. Она просто хотела вернуть свою дочь.

– Я терпела три года, – тихо сказала она. Это было напоминание – единственное, какое она себе позволила, – о том, что она сделала для него.

Взгляд Роберта был грустным. – Я лучше всех знаю, чем вы пожертвовали, Белла, и как тяжело ждать. Не проходит и дня, чтобы я не ждал своей жены, дочери и сестер. Он сжал ее руку. – Еще немного. Эта война не может продолжаться вечно.

Похоже, Роберт пытался убедить себя так же, как и она.

Белла кивнула, но она понимала, что должна что-то сделать. У Роберта была корона и страна, о которой можно было подумать, но у нее была только дочь. Если бы он не помог ей, она бы нашла кого-нибудь, кто сделал бы это. Кто-то, кто мог бы помочь ей попасть в монастырь незамеченной.

Ее желудок сжался, Белла точно знала, кто может это сделать. Лахлан. Несомненно, его способность незаметно появляться и исчезать была тем, что сделало его настолько привлекательным для Брюса, и он был готов платить Лахлану за службу в своем элитном отряде.

Мысль о том, чтобы пренебречь своей гордостью и попросить Лахлана о чем-нибудь после того, что произошло между ними, была ей неприятна. Но Белла сжала зубы, проглотила желчь и сделала это. Ради дочери она поступится своей гордостью. Ради дочери она, если понадобится, продаст душу дьяволу.

Белла только надеялась, что до этого не дойдет.

Лахлан Макруайри был пьян. Поскольку большую часть времени он полагал, что был достаточно злым, он обычно не топил себя в кувшине с виски.

Однако сегодня он сделал исключение. Поняв, что из-за Беллы на волю были выпущены все возможные нежелательные эмоции, черт возьми, он собирался напиться и, будучи пьяным, не думать об этом. Она не хотела его видеть. Не хотела с ним разговаривать. Конечно, нет. Ее холодная реакция была понятна. Это было то, чего он ожидал, не так ли? И он был уверен, черт возьми, что заслужил это.

Когда виски не помогло, Лахлан попытался затеять ссору. Выпивка и драка очень хорошо сочетались.

Именно Гордон, наконец, вырвал его из-за стола, прежде чем Лахлан успел ввязаться в драку. – Черт возьми, Змей, что, дьявол тебя забери, ты пытаешься сделать? Ты хочешь, чтобы все трое убили тебя? Тебе удалось привести в раздражение даже Ястреба.

– Должно быть, он потерял свое чувство юмора вместе с яйцами, когда женился, – бормотал Лахлан. – Все они потеряли.

Гордон вытолкнул Лахлана наружу в холодный ночной воздух. Зима была в полной силе, и ледяной туман ударил его отрезвляющей пощечиной. Или, может быть, он просто не был таким пьяным, каким хотел быть. Лахлан не спотыкался, не качался и не заплетался, когда Гордон вел его мимо темного бармкина к баракам. И, черт возьми, его голова была слишком ясной.

Лахлан мысленно представлял Беллу, как она сидела на возвышении, ни разу не взглянув в его сторону во время ужина. Снова. Сделано. Окончательность произошедшего резко пнула его в живот и немилосердно сбила с ног. Это было то, чего он хотел, не так ли?

Ошибка.

– Черт, если ты так говоришь о моей жене, я не думаю, что смогу продемонстрировать ​сдержанность.

Лахлан лениво поднял голову и посмотрел на Гордона. – Еще не передумал? Уже нет времени, чтобы избежать петли.

Что-то странное мелькнуло во взгляде Гордона, прежде чем он с улыбкой ответил. – Поскольку моя невеста прибудет со дня на день, для этого несколько поздновато.

Лахлан хотел что-то сказать, но, проявляя необычную сдержанность, прикусил язык. Если между Маккеем и Гордоном что-то было, это не его проблема. Если Маккей был слишком упрям, чтобы что-то сказать, это была его собственная проклятая вина. Ему придется жить с последствиями.

Как и Лахлану. Его зубы заскрипели. Он поступил правильно, черт возьми. Но это было не так.

– С тобой все в порядке? – спросил Гордон. – Ты выглядишь не слишком хорошо.

Лахлан сбросил руку, которую Гордон протянул, чтобы успокоить его. – Голова болит.

Гордон рассмеялся. – Я не удивлен, с тем количеством виски, которое ты выпил сегодня вечером. – Лахлан уже протрезвел. – Помогло?

Если бы спросил кто-нибудь другой, Лахлан нахамил бы и прогнал его. Но, несмотря на усилия Лахлана, Уильям Гордон был человеком терпеливым. – Нет.

– Я могу помочь?

Лахлан покачал головой. Все так запуталось между ним и Беллой, что не было никакой возможности распутать этот клубок, даже если бы он захотел. Белла ясно дала понять, что у них нет будущего.

Единственное, что ему нужно, это как можно скорее убраться отсюда. Прежде чем Лахлан еще больше все испортит. – Ничего, окунусь в озеро, будет легче, – ответил он.

Гордон покачал головой. – Эта кровь викингов должна быть очень горячей у вас островитян. Или это или вы все полубезумны. Я не знаю, почему любой из вас принял бы решение поплавать в такую погоду как эта. Ты никогда не слышал о хорошей теплой ванне перед камином?

– Ванны для женщин, – ответил Лахлан. Когда он пошел, чтобы собрать вещи, то был удивлен, заметив, что улыбается.

Его хорошее настроение длилось недолго. Усевшись на перевернутой лодке, которая, очевидно, отслужила свой век, Лахлан только что закончил натягивать сапоги и застегивать плед на плечах, когда услышал, как сзади кто-то приближается.

Он напрягся, почувствовав Беллу еще до того, как повернулся и увидел, что она стоит в лунном свете. Ей здесь не место. Здесь было слишком много плохих воспоминаний. В последний раз, когда он был наедине с женщиной на этом пляже, она была мертва. Странно, что сейчас он мог думать об этом с таким спокойствием.

Лахлан заметил, что Белла выглядела хорошо. Недели в Данстаффнейдже стерли все следы пребывания в тюрьме. Щеки приобрели здоровый цвет, лицо поправилось и перестало быть бледным и изможденным.

– Уильям сказал мне, где я могу найти тебя.

Дьявол помоги ему.

– Мне нужно поговорить с тобой.

Белла дрожала в туманном сумраке, стискивая тяжелый меховой плащ. Лахлан пожалел о штанах. В женской одежде, как он убедил себя, Белла была так далека от него. Надев платье, она еще больше увеличила расстояние между ними. Пират и принцесса. Разбойник и героиня.

– Не сейчас, Белла. – Не здесь. Не в том месте, где он потерял душу.

– Пожалуйста, – настаивала она. – Это важно и не может ждать.

Лахлан должен был просто встать и уйти. Но, как он уже не раз доказывал, он был дураком, когда дело касалось Беллы Макдафф.

Белла снова вздрогнула, и Лахлан сжал кулаки, чтобы не сжать ее в объятиях. Ей холодно, черт возьми. Лахлан не мог смотреть на нее мерзнущую, зная, что это напоминает ей про ад, через который она прошла.

– Отлично, – сказал он сердито. – Но мы поговорим там. – Он указал на деревянное здание, в котором раньше хранились самые дорогие бирлинны Макдугаллов, а теперь здесь располагались королевские.

Поднявшись с лодки, он взял факел, который принес с собой, и пошел по песку в сарай. Он был темным, прохладным и влажным внутри, но, по крайней мере, без ветра и пробирающего до костей холода. Прикрепив факел к железному кронштейну, Лахлан скрестил руки на груди, чтобы удержать их на месте, и повернулся к ней лицом. – Что случилось?

Белла прикусила губу, и Лахлан пожалел о факеле. Не то, чтобы темнота помогала. У него есть и другие чувства, с которыми нужно бороться. Ее опьяняющий аромат окружал Лахлана. В ушах звучало ее мягкое дыхание. Каждая кость, каждая мышца, каждая клеточка его тела были настроены на Беллу.

– Мне нужна твоя помощь.

Лахлан был так потрясен, услышав эти слова, что ему потребовалась минута, чтобы осознать все, что она говорила и объясняла. Но к тому времени, когда Белла закончила, любые гордость или счастье, которые он мог почувствовать, думая, что она обратилась к нему, потому что она верила в него, доверяла ему, любила его, умерли.

Наемный меч. Человек без привязанностей. Вот почему она пришла к нему. Вот как она его видела.

Таким он и был. Это все, чем он был для нее.

И Лахлан ненавидел это.

– Значит, ты пришла ко мне, потому что король отказал в твоей просьбе, и ты решила, что я пойду против его приказа? – Лахлан покачал головой. – Прости, Белла. Я знаю, что ты боишься за свою дочь, но король прав. Это слишком опасно.

Лахлан видел нарастание эмоций на ее лице – страх и отчаяние – хотя Белла боролась, чтобы не пустить его в ход. Было ясно, что она прилагает все усилия, чтобы не спорить с ним, но ей было трудно. – Я пришла к тебе, потому что ты единственный человек, который может мне помочь. Потому что ты можешь привести меня в монастырь и вывести оттуда незамеченной. Я пришла к тебе, потому что ты знаешь, насколько это важно для меня. – Белла посмотрела Лахлану в глаза. – Я пришла к тебе, потому что ты должен мне это. Ты должен мне мою дочь.

Ее стрела ударила его прямо в грудь, прерывая дыхание. Это его решение разделило мать и дочь, и Белла никогда не забывала об этом. И Лахлан тоже. Заслуженная или нет, эта вина не отпускала его.

Лахлан заставил себя насмешливо улыбнуться. – Ты изменилась, Белла. Ты научилась грязным приемам.

Белла сделала глубокий вдох, словно движение причиняло ей боль, а затем вздернула подбородок. – Я училась у лучших.

Да, конечно.

– Я выплатил свой долг, когда вытащил тебя из тюрьмы. – Он сделал шаг к ней, борясь с горячими эмоциями, бурлившими в его венах. – Меня чуть не посадили в тюрьму из-за тебя. Разве этого недостаточно? Хочешь увидеть меня прикованным к дыбе?

Брюс был прав: Лахлан играл в опасную игру каждый раз, когда покидал Высокогорье.

Бесстрастная маска сползла с ее лица, и слезы потекли по щекам. – Пожалуйста, Лахлан, я знаю, что я прошу очень много, но если я не сделаю что-нибудь, они узнают, что я сбежала и Джоан будет в опасности. – Лахлан считал, что он был неуязвим перед отчаянными мольбами. Он был неправ. С Беллой он никогда не будет неуязвим. – Я не могу просто оставить ее, на растерзание, у нее никого нет, чтобы защитить ее. Я клянусь, ты не услышишь ни слова против – я сделаю все, что ты скажешь. Пожалуйста, Лахлан, я умоляю тебя. Ты нужен мне.

Ты нужен мне. Слова впились в него. Въедались. Проникали. Угрожали сломить его решимость. Лахлан никогда настолько сильно не хотел отдать что-то, как в этот момент. Он отдал бы свою душу, чтобы помочь Белле.

Но его душа была давно продана.

Если Лахлан сделает так, как она просит, и согласится на эту неслыханную миссию, король будет в ярости. Деньги и земля, которые он должен получить, окажутся под угрозой. Все, за что он боролся, все, чего он хотел, окажется под угрозой.

Но это было не все, что он хотел. Вот в чем проблема. Он хотел ее, и казалось невозможным верить, что она может когда-либо захотеть его.

Лахлан смотрел в ее несчастное лицо, в глаза, смотрящие на него с таким доверием и тоской, и чувствовал, как что-то внутри него треснуло. Его воля ломается. – Белла, я...

Лахлан остановился. Нет. Он не мог позволить своему желанию получить женщину контролировать свои решения. – Я не могу, – закончил он.

Ее пухлый чувственный рот скривился от гнева. – Ты хочешь сказать, что не хочешь?

Лахлан схватил Беллу за руку, не давая ей развернуться. – Нет, я хочу сказать, что я не могу. Пока Брюс не проведет свой первый совет.

– Но это будет слишком поздно. – В ее голосе нарастала истерика. – Нам нужно выехать сегодня вечером, не позднее завтрашнего утра. Даже если ехать днем ​​и ночью мы можем не успеть. Почему…

Лахлан услышал ее резкий вздох и увидел, что глаза Беллы расширились, когда возникло суровое понимание. – Конечно. Совет – когда Роберт намеревается вручить тебе награду. – Презрение – отвращение – ее лицо сморщилось как от кислого. – Деньги. Это все, о чем ты когда-либо мечтал.

Лахлан должен был объяснить. Он должен был сказать ей, почему это так важно для него. Почему он не мог этим рисковать. Он хотел помочь Белле, черт возьми, но он не мог. Нет, если он собирается спасти то, что осталось от его чести. Люди рассчитывали на него. – Черт возьми, Белла, это еще не все. Ты не понимаешь...

– Я прекрасно понимаю. Сколько потребуется, Лахлан? Я отдам тебе все, что у меня есть, хотя я уверена, что это не будет соответствовать награде короля. Поскольку большая часть земель моего мужа распределена среди людей Роберта, а моя собственная личность не может быть подтверждена, пока я скрываюсь, я боюсь, что мне придется полагаться на милость короля. Но когда мои права будут восстановлены...

Лахлан крепко встряхнул Беллу, и ярость пробежала по его венам. – Мне не нужны твои чертовы земли или деньги.

Ее голубые глаза встретились с его глазами, вспыхивая сердитым вызовом.

– Тогда чего ты хочешь?

Он притянул Беллу к себе сильнее, его тело затвердело, когда она прижалась к нему. Борьба бушевала внутри него. Что он думал, что хотел. Что он хотел на самом деле. Что он мог иметь. Все закрутилось в клубке безумных эмоций, которые он больше не мог сдерживать.

Ты. Я хочу тебя. Но Лахлан не знал, как сказать это. Как облечь в слова то, что он чувствовал. Как сделать все правильно.

А потом все пошло не так.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

– Я знаю, чего ты хочешь. – Белла грубо прижалась бедрами к его затвердевшему члену. – Это все, что ты когда-либо хотел от меня, не так ли? Боже, ты такой же, как все остальные! – Она положила одну руку Лахлану на плечо, а вторую положила на его выпуклый член. – Если тебе не нужны мои деньги, тогда как насчет моего тела?