Текст книги "Седьмой уровень"

Автор книги: Миюки Миябэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

48

Дачный поселок походил в темноте на заброшенное кладбище.

Нигде не видно горящего окна, не слышно музыки. Дома выстроились унылыми рядами, как надгробные памятники, стерегущие покой умерших.

Мчащийся впереди «мерседес», казалось, все еще надеялся уйти от погони. Такэдзо то и дело оглядывался назад, машину кидало из стороны в сторону. На бешеной скорости он перескочил низкую ограду, окружающую поселок, и, развернувшись, рванул в ворота «Счастливого приюта». В эту минуту машина полностью потеряла управление. Еще немного и она врезалась бы в дом. Послышался визг тормозов. Описав полукруг, «мерседес» резко остановился, открылась дверца и Такэдзо выскочил из машины. Бросился наутек.

Саэгуса, нажав на педаль, поехал за ним. В следующее мгновение машину тряхнуло, подбросило. Видимо, на что-то наехали. Выйдя из-под контроля, машина выскочила с дорожки и полетела в сторону боковой ограды.

– Держитесь! – завопил Саэгуса.

И в тот же миг, сильно накренившись, машина врезалась в ограду. Остановившись, она еще какое-то время раскачивалась из стороны в сторону, сотрясаясь.

Юдзи, ударившийся о спинку переднего сиденья, видел, как подбросило Акиэ, не закрепленную ремнем безопасности, и она ударилась головой об стекло. Он услышал мучительный стон, от которого все в нем перевернулось.

Машина замерла. Все продолжалось лишь мгновение, но у Юдзи голова шла кругом.

Саэгуса боком выполз из машины. Акиэ лежала вытянувшись, припертая к задней дверце. Юдзи похолодел.

– Ты жива? – прошептал он.

Она открыла глаза. Рассеянный взгляд. Зрачки не в фокусе.

– Акиэ! – позвал он.

Она заморгала. Затем, смутно посмотрев на него, прошептала:

– В порядке, в порядке… Мне кажется…

Она попыталась подняться. Юдзи, положив руку ей на плечо, остановил ее.

– Побудь здесь. Хорошо?

Она кивнула.

– Будь осторожен!

Он вылез из машины. Прямо впереди на земле, согнувшись, сидел Саэгуса. Сжимал руками живот. Видимо, ударился о руль.

– Можете идти? – спросил Юдзи.

Саэгуса, скорчив гримасу, взмахнул рукой.

– Уж как-нибудь!

Юдзи помог ему подняться и огляделся по сторонам. Такэдзо исчез.

Не успел он об этом подумать, как тотчас заметил маленькую фигурку, выглядывающую из-за угла дома. Юдзи бросился вперед.

Саэгуса поспешил за ним следом.

– Он?

– Видимо, решил, что мы погибли.

Такэдзо убегал с неожиданной прытью. Расстояние между ними никак не сокращалось.

– Может, выстрелить? – крикнул Юдзи, оборачиваясь.

– Какой смысл его убивать?

– Просто припугнуть.

– Только потеряем время, – прокричал Саэгуса.

Впереди выросла темная громада дачного дома. Словно затопленный, спящий на дне военный корабль. Такэдзо бежал в его сторону.

Он уже задыхался. Юдзи постепенно его нагонял. Заметив, что Такэдзо сбавил скорость и уже еле стоит на ногах, он решился и сделал рывок. Они покатились наземь, сцепившись.

Такэдзо уже не сопротивлялся. Тяжело дыша, лежал на земле. Когда Юдзи схватил его руки и заломил за спину, он громко застонал. В этот момент подоспел Саэгуса.

– Возьми его галстук и свяжи руки.

Саэгуса тоже выбился из сил. Он сильно припадал на правую ногу. Видно было, что бег дался ему с большим трудом.

Саэгуса присел на корточки и, схватив Такэдзо за ворот, приподнял его голову.

– Где Такаси?

Такэдзо молчал. На кончике подбородка висела капля пота.

– Где он? Ты затащил нас в подвал, зная, что сможешь оттуда сбежать, включив спринклеры. Действительно, с какой стати стал бы ты вести нас туда, где находится Такаси!

Такэдзо прикрыл глаза и прошептал:

– Он здесь.

– Что?

– В этом доме.

Юдзи и Саэгуса, не сговариваясь, посмотрели на темное здание.

Дом казался особенно большим потому, что стоял на откосе. Дверь располагалась на высоте второго этажа обычного дома, к ней вела пологая лестница. Слева виднелся полукруглый балкон. Прямо над ним, этажом выше, окно с эркером, чуть подальше – еще один балкон.

Юдзи почувствовал, как у него мурашки бегут по спине.

– Он здесь, – прошептал Такэдзо.

– Что это значит? – переспросил Юдзи, не в силах оторвать взгляда от дома. – Где он?

– В доме! – чуть не закричал Такэдзо. – Если хочешь спрятать – клади на самое видное место. Здесь как на необитаемом острове. Корреспонденты сюда больше носа не кажут, в округе ни одной живой души. О том, что произошло, все уже забыли, теперь здесь самое безопасное место.

– Такаси здесь?

– Да. Он тихий и смирный – если регулярно давать лекарства. Даже не думает о побеге. Достаточно раз в день приходить, чтобы присмотреть за ним. К тому же, в сравнении с нашей клиникой, здесь более человеческие условия…

– Ба! – насмешливо сказал Саэгуса. – Неужели наконец-то заговорил начистоту?

Такэдзо обреченно вздохнул.

– Сейчас Такаси наверняка крепко спит. Я надеялся каким-то образом увести его отсюда и помочь бежать, но, кажется, я проиграл. Все кончено.

– Похвальное смирение, – усмехнулся Саэгуса.

Такэдзо вытянулся на земле.

– Мне уже все равно. Делайте, что хотите. Вы приехали забрать Такаси? Как угодно. Я с ним возился просто потому, что мне его жалко. Если его потащат в суд и вновь поднимется вся эта шумиха, будем расхлебывать вместе.

– Какой примерный отец! – съязвил Саэгуса.

– Однако учтите… – Такэдзо с неожиданной злобой взглянул на Юдзи. – Если дойдет дело до суда, я буду бороться. Когда проведут экспертизу, всем станет понятно, что у Такаси отклонения в психике. А моя репутация как врача и так уже растоптана. Мне нечего терять.

Юдзи был в замешательстве.

– О чем это он?

– Существует много способов смягчить наказание.

Такэдзо хмуро усмехнулся:

– Вряд ли его оправдают, но есть шанс избежать смертного приговора. Японский суд великодушен. Даже получив срок, можно выйти намного раньше. Если он будет заключен в специальное медицинское учреждение, это тоже не на всю жизнь. Может быть, ваше упрямое желание его отыскать, напротив, пойдет ему на пользу.

На какой-то миг у Юдзи закружилась голова. Он пошатнулся. Саэгуса крепко схватил его за руку.

– Идем, – сказал он.

Юдзи, часто моргая, посмотрел на лежащего Такэдзо. Саэгуса покачал головой.

– Можно оставить его здесь, он уже безопасен.

Подчинившись, Юдзи пошел неверными шагами. Как будто к ногам были привязаны гири.

– Он хочет сбить нас с толку.

– Нет, – возразил Саэгуса. – Все, что он сказал, увы, соответствует действительности.

Юдзи остановился.

– В таком случае, что нам делать?

Вместо ответа, Саэгуса расстегнул пиджак и показал ручку пистолета.

– Убить.

Юдзи оцепенел. И только смотрел, как Саэгуса достает пистолет, проверят заряд и берет в руку так, чтоб при необходимости выстрелить без промедления.

– Мне это не сложно, – сказал Саэгуса.

– Убить убийцу?

– На совести которого четыре жизни.

– Такэдзо не будет молчать.

– Думаешь? Но он же сам сказал – делайте, что хотите. В любом случае, официально Такаси уже мертв.

Внезапно Саэгуса обернулся к Такэдзо и небрежно спросил:

– Мы можем делать, что хотим?

– Меня здесь уже нет, – ответил Такэдзо, не поднимая глаз.

– Где ключ от дома?

– Зачем нам ключ, разобьем окно, – сказал Саэгуса.

Не совершаем ли мы ошибку? – размышлял Юдзи, медленно приближаясь к дому. Жалость к Такаси – пустые слова. Единственное, чего боится Такэдзо – если Такаси арестуют, проведут судебно-медицинскую экспертизу и обнаружат психические отклонения, его репутация как врача рассыплется в прах…

Зачем же ему протестовать против убийства Такаси? Нет, мы только помогаем навеки похоронить тайну.

Саэгуса шел впереди. Прижавшись спиной к стене, начал подниматься по ступеням. Не торопясь. Одна ступень. Вторая. Тихо проскользнул, припав к двери, и кивнул в сторону Юдзи.

– Войдем через окно.

Стоя под центральной лестницей, Юдзи не мог шевельнуться. От страшного напряжения и сумятицы в мыслях заболела голова. Дом обнимала неподвижная тьма, лес тихо шелестел. Шелест листвы сливался с шумом крови в голове.

Убить или быть убитым? – повторял он про себя, закрыв глаза.

Делать так, как говорит Саэгуса. Так будет лучше. Другого пути нет.

Какую цель преследовал Такэдзо, скрывая Такаси? Сделать пластическую операцию, дождаться, когда в клинике умрет пациент одного с ним возраста, не имеющий ни родителей, ни родственников, использовать его документы и, сотворив из Такаси совершенно нового человека, вернуть к обычной жизни?..

Для Такэдзо это проще простого. В городе он полновластный хозяин. Те немногие, кто мог оказать ему существенный отпор, в результате трагедии, разыгравшейся в «Счастливом приюте», лежат в могиле…

Или же он намеревался держать Такаси при себе до самой смерти, как домашнюю скотину? Этакий не вымышленный, современный вариант «Железной маски».

Зазвенело разбитое стекло. Юдзи очнулся.

– Эй, ты в порядке? – крикнул Саэгуса.

Юдзи рассеянно посмотрел вверх.

– Нашел полезную вещь, – сказал Саэгуса громким шепотом: – Лови!

Одновременно упал какой-то легкий продолговатый предмет. Схватил. Карманный фонарь.

– Не зевай! – крикнул Саэгуса и, держа пистолет на изготовку, исчез. Послышался звон бьющегося стекла.

Юдзи включил фонарь, выбросивший неожиданно яркий луч. Осторожно посветил в сторону парадной двери.

Осколок памяти, сверкнув, лег перед его внутренним взором.

«Сегодня же ночь перед Рождеством».

Вспомнил, как стоял здесь вместе с Акиэ.

Свет фонарика упал на деревянный почтовый ящик, установленный под низкими воротами. На боку виднелась красиво вырезанная надпись.

«Счастливый приют».

Он вернулся.

49

Ёсио неспешно завел мотор и отъехал от клиники. Выехав на огибающую город горную дорогу, он остановил машину и вышел вместе с доктором Сакаки. Пока мужчины стояли, отвернувшись, Эцуко помогла Мисао стянуть мокрую пижаму и переодеться в припасенную одежду.

– У меня, наверно, чуть больше размер, но ничего.

Мисао надела сухую блузку и юбку, вытерла полотенцем волосы. И вдруг, точно очнувшись, крепко обняла Эцуко.

– Спасибо!

Стоило им разжать объятья, как подскочила Юкари. Но не она, а Мисао расплакалась, как ребенок, и Юкари пришлось успокаивать ее, гладя по голове.

Ёсио, вернувшись на свое место, ласково похлопал Мисао по плечу. Положил руки на руль. Открылась противоположная дверца и показалось улыбающееся лицо доктора Сакаки.

– Не знаю, в какие опасные игры вы играете, но скажите, к тому времени, как мы доберемся до Токио, уже определится, на чьей стороне победа? – спросил Ёсио.

Сакаки кивнул.

– Будем молиться, чтобы все прошло удачно.

Эцуко, преодолев смущение, спросила:

– С точки зрения тех, кто работает в Клинике Катадо, вы – предатель?

Сакаки горько улыбнулся.

– Да, бунтовщик.

– Эта клиника заслуживает предательства. В данном случае именно это – нравственный поступок.

– Там такая жуть? – спросила Юкари.

Мисао посмотрела на нее.

– Не хочу рассказывать, чтобы тебя, Юкари, потом не мучили кошмары. А я… а я… точно побывала в страшном сне.

Эцуко вдруг стало не по себе.

– А со стороны выглядит такой замечательной клиникой… – уныло пробормотал Сакаки, глядя прямо перед собой. – Угораздило же породниться с разбойником!

Эцуко не поняла, что он имеет в виду, и уже хотела переспросить, как вдруг им наперерез выскочил приземистый автомобиль. Ёсио резко нажал на тормоз. Автомобиль, не сбавляя скорости, промчался мимо.

Он несся в сторону дачного поселка, расположенного на берегу моря.

– Это же… – удивленно прошептал Сакаки, провожая глазами удаляющуюся машину.

Но прежде чем он успел договорить, Мисао громко закричала:

– Это машина Мураситы!

– Мураситы?

– Кадзуки, мой зять, – поморщился Сакаки. – Что ему здесь надо?

– Его приезд входил в ваши планы?

Сакаки решительно замотал головой.

– Нет, он должен быть сейчас в Токио.

Его голос дрожал. Не только голос, его всего охватила дрожь.

– Может, просто приехал посмотреть, как обстоят дела… Вполне в его духе. Но если он что-то пронюхал и узнал о нашем плане… – пробормотал Сакаки и сделал попытку выйти из машины.

Но Ёсио резанул:

– Держитесь крепче! Едем за ним!

– Но…

– Ты согласна, Эцуко? А ты как, Мисао?

– Едем! – согласилась Мисао, крепко сжав руку Эцуко.

Ёсио плавно развернул машину и помчался вслед за Кадзуки.

– Мисао, ты знакома с этим человеком? Откуда ты его знаешь?

Мисао опустила глаза.

– Госпожа Сингёдзи, что вам известно?

Эцуко коротко рассказала все, что ей удалось разведать за последние дни. Тем временем впереди показалась машина Кадзуки, и Ёсио сбавил скорость. Теперь никуда не уйдет. Выключил фары.

Выслушав рассказ Эцуко, Мисао после паузы заговорила:

– Я… следила за вашим любовником… простите, за человеком, который следовал за вами, дошла до Клиники Сакаки, а оттуда попала в бар под названием «Ла Панса». Со мной был мой друг Андо, он уговаривал на этом закончить, но меня не отпускало беспокойство и, расставшись с ним, я вновь вернулась в «Ла Пансу».

Это было ночью четвертого июля.

– Когда я вошла в бар во второй раз, хромого уже не застала, там не было никого, кроме хозяина «Ла Пансы». Он был сильно пьян, но встретил меня радушно. Это и был Кадзуки Мурасита.

Мисао, как бы между прочим, спросила его о хромом посетителе, Кадзуки назвал его имя и сказал, что завтра вечером он наверняка придет вновь.

– Не знаю, зачем тебе Саэгуса, но если нужен, приходи, познакомлю.

В этот момент в бар неожиданно вошла еще одна посетительница. Молодая девушка. Густо накрашенная, она не производила впечатление пьяной, но не вполне уверенно держалась на ногах.

– Слишком слабое, совсем не в кайф! – возмущенно крикнула она Кадзуки, совершенно игнорируя Мисао.

Кадзуки, хихикая, взглянул на Мисао, затем перевел взгляд на девушку.

– Чего ты хочешь, – сказал он, – это же первый уровень, раз-два и кончено.

– Какая-то я вялая.

– Пойди в подсобку, проспись.

Мисао стало любопытно.

– Что это значит – «первый уровень»? – спросила она.

Кадзуки ответил:

– Балдежная игра, затягивает страшно!..

Его слова как-то странно задели Мисао.

На следующий день, в воскресенье, отпросившись с работы, Мисао вновь пришла в «Ла Пансу». Было еще рано, и бар оказался закрыт. Робея, она топталась поблизости, как вдруг подошел Саэгуса.

– Он скрылся в баре и вышел приблизительно через час. Я вновь последовала за ним. По пути он всего раз, будто что-то заподозрив, обернулся, но я успела спрятаться.

– Куда он шел?

– В Синдзюку. Поднялся на крышу универмага. Ни с кем не заговаривал. Просто бродил бесцельно.

Мисао решила подойти к нему поближе. Но попытка завязать разговор не увенчалась успехом, он ее проигнорировал и вскоре ушел.

– Я поспешила за ним, но сразу же потеряла из виду. На следующий день я пришла в «Ла Пансу» с наступлением темноты. Вы наверно решите, что это глупо, но я никак не могла успокоиться. Что это за человек? В каких он с вами, госпожа Сингёдзи, отношениях? Что ему от вас нужно? Эти вопросы преследовали меня днем и ночью.

– Дурочка, – сказала Эцуко.

Но мысль о том, что Мисао так сильно за нее волновалась, не могла оставить ее равнодушной.

В тот вечер в баре вновь был один Кадзуки. Мисао редко захаживала в подобного рода заведения, но и она понимала, что этот бар какой-то особенный. Непохоже, чтобы его использовали только по прямому назначению. Хозяин, Кадзуки, постоянно пьян, а кроме него нет никого, кто бы обслуживал посетителей.

– Кадзуки предложил мне кока-колу и немного со мной поболтал. Сказал, что Саэгуса сегодня не придет, и предложил развлечься с ним. Я испугалась и убежала. После этого какое-то время не приближалась к «Ла Пансе». Пыталась выбросить из головы. Но, увы, не могла. Даже когда вам звонила, будто ком стоял в горле… Не могла ни на чем сосредоточиться. Все кончилось тем, что я вновь направилась в «Ла Пансу».

– Это было двадцатого июля? – спросила Эцуко.

– На следующей неделе, в пятницу, кажется, да…

Кадзуки встретил Мисао радушно, точно ждал ее. Сказал, что сегодня обещал быть Саэгуса.

Саэгуса явился ближе к полуночи. Взглянув на Мисао, он недовольно нахмурился и сказал:

– Кажется, девочка, я тебя где-то видел.

Мисао прервала рассказ и несколько раз провела языком по пересохшим губам. Потупилась, глядя на колени.

– Я не стерпела и сразу все выложила. Что следила за ним, что хотела узнать, зачем он наблюдает за госпожой Сингёдзи… Саэгуса пришел в ярость.

Сакаки, который все это время молчал, прервал ее:

– Он боялся за вас, боялся, что вы окажетесь замешанной в это дело.

Мисао кивнула, не поднимая головы.

– Он был в такой ярости, что мне стало страшно. «Что странного в том, что я знаком с Сингёдзи! Я не заметил твоей слежки, и мне плевать, чем ты руководствовалась! Сейчас же убирайся!»

– И что дальше?

– Он скрылся в подсобном помещении. Я, разрыдавшись, выскочила на улицу. Кадзуки догнал меня и стал утешать. Говорил, что хочет загладить свою вину и предлагал сводить в ресторан. Я была так потрясена стычкой с Саэгусой, так взвинчена, что пропускала его слова мимо ушей. Когда опомнилась, мы уже сидели вдвоем в каком-то баре или кафе. Он сказал, что у него нет настроения возвращаться домой. И тогда я – сейчас мне это кажется странным – стала рассказывать ему о себе. Какой я пропащий человек, что, если этот Саэгуса расскажет обо всем госпоже Сингёдзи, она меня возненавидит и я опять осиротею. Кадзуки пытался меня успокоить, обещал как-нибудь все уладить.

– Он тебя напоил? – спросила Эцуко.

Мисао кивнула. Эцуко решила про себя, что она этого так не оставит. Поступил как последний мерзавец – подпоил девочку и обманул!

Машина уже тащилась черепашьим шагом. Вокруг стояла кромешная тьма, иногда порыв ветра доносил шелест листвы. Впереди горели задние фары машины Кадзуки.

Мисао стала рассказывать торопливо, точно спешила признаться во всем, пока хватает смелости.

– Он сказал: «Слушай, мне кажется, ты себя недооцениваешь». «Я себя ненавижу», – ответила я. «Но страстно желаешь себя полюбить», – усмехнулся он. И вдруг предложил: «А ты не хочешь сыграть в игру, в которой ищут себя? Это забавно. Кстати выяснится, можешь ли ты полюбить свое вновь обретенное «я». Рискнешь?»

Мисао подняла глаза.

– Он сказал, что игра называется «Новый уровень».

– И ты согласилась?

Мисао кивнула, прикусив губу.

– Я во всем виновата…

– Тебя просто обманули.

Притихшая Юкари нетерпеливо дернула Эцуко за рукав.

– Ну же, что это за игра «Новый уровень»?

Эцуко тоже хотелось знать. Она как раз собиралась задать этот вопрос. Молча посмотрела на Мисао.

Та тяжело вздохнула.

– Кадзуки сказал, что есть один препарат, совсем не опасный…

– Все ясно…

Из глаз Мисао брызнули слезы.

– Благодаря этому препарату на определенный срок впадаешь в амнезию.

Эцуко невольно закрыла глаза.

– А затем шляешься по городу. Как будто начинаешь жить заново, с чистого листа, берешь себе вымышленное имя, общаешься со случайными людьми, ничто тебя не сковывает… Когда действие препарата заканчивается, память возвращается. Но препарат не может полностью уничтожить прежнее «я», время от времени оно напоминает о себе. И вот ты подбираешь эти обрывки памяти, сравниваешь со своим нынешним состоянием, сопоставляешь, связываешь в одно целое и в конце концов, когда действие препарата прекращается и ты возвращаешься в себя прежнего, возникает ощущение, что обрел свое заблудшее истинное «я». Так говорил Кадзуки.

Ночью двадцатого июля Мисао начала сразу с третьего уровня. После того, как из «Ла Пансы» ушел последний посетитель, она украдкой вернулась в бар, и Кадзуки сделал ей инъекцию.

– Не сердитесь, но я была в такой эйфории! Кадзуки находился рядом, мне было не страшно. Однако в какой-то момент мне стало дурно – Кадзуки сказал, что это из-за выпитого вина. Он привел меня обратно в бар. А жаль. Было так захватывающе! Мне не хотелось сразу возвращаться домой, я зашла к Момоко и помню, как странно она на меня поглядела. Спросила, не приняла ли я наркотиков.

Некоторое время Мисао молчала, точно набираясь сил для последующих признаний.

– Я еще несколько раз встречалась с Кадзуки. Игра в амнезию меня увлекла. Казалось – я спасена. Я не люблю себя. Ненавижу. Как ни пыталась изменить себя, все тщетно. Все во мне отвратительно, ни одного светлого воспоминания.

– Не у тебя одной, – пробормотала Эцуко.

– Но после столкновения с Саэгусой у меня было такое мучительное состояние, особенно когда я звонила вам! – Мисао закрыла лицо руками. – Слова застревали в горле. Я была уверена, что Саэгуса рассказал вам о моей слежке, что все уже знают о моем постыдном поведении. Мне казалось, вы терпите меня только потому, что это ваша работа.

Вот почему телефонные беседы стали такими короткими!..

– И тогда я попросила Кадзуки: «Я хочу стать другим человеком. Уничтожить память и уже никогда не возвращаться в себя прежнюю». Кадзуки поспешил заверить меня, что такое невозможно. Но я продолжала настаивать. Тогда он сказал: «Если дойти до седьмого уровня, назад уже не вернуться». И пообещал сделать так, как я хочу.

Это было восьмого августа, в тот день, когда Мисао убежала из дома. Вот почему в дневнике появилась запись: «Безвозвратно?»

– Но в результате ты опять стала прежней Мисао? – спросила Эцуко.

Мисао кивнула. Сакаки объяснил:

– Кадзуки и не мог довести до седьмого уровня. Он может сделать инъекцию, но этого не достаточно.

– Что еще необходимо?

Сакаки мрачно усмехнулся:

– Электрошок. Об этом лучше не рассказывать.

– Когда я очнулась, – сказала Мисао, – я набросилась на Кадзуки, обвиняя, что он меня обманул. Но он сказал – дошедший до седьмого уровня теряет человеческий облик.

– Так оно и есть, – подтвердил Сакаки.

Он повернулся к Эцуко и, устало сгорбившись, сказал:

– В том, что Мисао влипла в эту историю, виноват прежде всего Кадзуки. Нам нужно было провернуть одно дело, для чего мы доставили в его бар большое количество препарата и оборудование для воздействия электрошоком. А он без спросу стал раздавать наш препарат налево и направо, используя для этой рискованной забавы.

– Препарат уничтожает память?

– Временно блокирует. Синтетический гормон «пакисинтон». У него есть побочные эффекты. Опасная вещь – если принимать в больших дозах, можно стать инвалидом. Мисао, онемение руки прошло?

Мисао удивленно посмотрела на свою левую руку.

– Я совсем позабыла.

– Значит, все в порядке.

Эцуко поежилась. На краю какой ужасной бездны стояла Мисао!

– Мисао оказалась втянутой в наш замысел, когда ночью одиннадцатого августа вернулась с Кадзуки в «Ла Пансу». Ее появление застало нас врасплох. Узнав, что Кадзуки раздает препарат, я насмерть перепугался…

В этот момент Ёсио, подняв руку, прервал разговор:

– Машина впереди остановилась.