Текст книги "Путь Базилио (СИ)"

Автор книги: Михаил Харитонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 59 страниц)

Базилио осторожно взял на руки лёгонькое тельце с бессильно обвисшими крылышками. Та благодарно замурлыкала и прижалась к нему поплотнее. Баз осторожно погладил кошавку между крыльев, почесал за ушком. Розовый язычок несколько раз прошёлся по тёмной котовой шерсти.

– Котынька мий, – с мягким упрёком сказала писюндра, – що ж ти мэне кинув?

– Я кинул? – удивился кот, давно успевший отвыкнуть от женской логики.

– Ты кинув! – по мордочке сиротки потекла крохотная слезинка.

Выяснение отношений заняло где-то полчаса. По словам Хаси, она, оказывается, отошла «на мыть едыну, на крыхитну хвылиночку» (сколько это в минутах или часах, кот не понял), потом ну вот прямо сразу же вернулась и База не обнаружила. Тогда она побежала за ним, ориентируясь по запаху. Ужасно устала, натрудила ножки и крылышки. Наконец, добралась до провала, долго боялась, потом всё-таки спланировала вниз. И обнаружила Базилио в бессознательном состоянии, из которого попыталась его вывести доступным способом, да сама сомлела. А потом ей приснилось что-то плохое – она толком не помнила, что именно, но очень напугалась, потому что сон был не её, а какой-то посторонний. Кот понял, в чём дело, но объяснять писюндре ничего не стал, опасаясь новых слёз и упрёков.

В конце концов они помирились. Базилио клятвенно пообещал – четыре раза – что больше Хасю не бросит никогда и ни при каких обстоятельствах, получил полагающееся количество всхлипов и мяуканий, и, наконец, вспомнил о своих обязанностях.

– Кушать будешь? – спросил он, со смущением подумав про съеденную им сгущёнку.

Писюндра, однако, удивила: вместо того, чтобы поработать языком и получить свою порцию белка, она со словами «йди до мэне» уселась на кота сверху. Тот сначала не понял, что она собирается делать, а когда до него дошло, было уже поздно.

– Коханый, найкращий… – бормотала Хася, осторожно двигая бёдрами, – не бийся, не бийся… Я добре зроблю, обережно…

Базилио сначала испугался, что сиротке будет больно, но у неё всё получилось, и даже весьма. Похоже, кошавка была внутри безразмерной – ну или очень растяжимой.

Ещё через полчаса Базилио, подложив под голову свёрнутый тактический жилет, засыпал. Ему было хорошо, покойно. Он был сыт, подзаряжен и удовлетворён. То есть – пребывал в том самом состоянии, которое подавляющее большинство самцов обычно принимает за счастье.

Somnium. Сон Базилио

Ночь того же дня. Та же местность.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ.

Видеть во сне голубицу: к удачным родам; к приятным хлопотам; к смерти маленького детёныша; к важной новости; к счастью; к простуде.

Большой сонник-толкователь блаженной Устрицы Матрёны. – ООО «Хемуль», изд-во «Тофсла и Вифсла», 300 г. о. Х. – С. 19.

Сначала коту снилось что-то обыденно-заурядное: стаи воронов, летевших над полями роз; холмы, усеянные, как травой, зажженными электрическими лампочками; реку, запруженную зелеными трупами; кабачок, битком набитый пьяными рыбами и омарами; сад, где росли, пуская могучие корни, виселицы с казненными; огромные языки казненных висели до земли, и на них раскачивались, хохоча, дети. Но эти образы кота не увлекли – и само по себе, и как отсылки к тексту: он обо всём этом уже где-то читал[42]42
  ..он обо всём этом уже где-то читал. – Образы, грезящиеся коту, взяты – чтобы не сказать позаимствованы – из рассказа Александра Грина «Искатель приключений». Рассказ пользуется популярностью среди интеллигентных педобиров, так как, по их мнению, посвящён проблеме изображения в красках тела Дочки-Матери. См. напр.: Александр Грин, «Избранное». – Со схолиями о. Авксентия Гипертоника. – По  благословению Великого Ёпрста Педагогона Афедронского тиснуто на Старой печатне при бумагодельне «Папирна Моудри». Великая Моравия, Жидлоховице, 287 г. о.Х.


[Закрыть].

Потом появился огромный дух без головы, зато с медалью. Он снимал с деревьев медведей и безоары. Дух кота тоже не заинтересовал, и это было, кажется, взаимно. Базилио даже заскучал – секунды на две, на три.

Потом из кроны очередного дерева, сотрясённого духом, выпала огромная пурпурная сороконожка, встала – приподняв переднюю часть тулова – в позу оратора и принялась чесать как по писаному:

– Страшное, грубое, липкое, грязное[43]43
  Страшное, грубое, липкое, грязное... – Сороконожка зачитывает стихотворение Зинаиды Николаевны Гиппиус «Всё кругом», написанное в 1904 году. Под «кругом» подразумевалась затхлая царская Россия, которую Гиппиус, как всякий интеллигентный человек, ненавидела и хотела уничтожить. Впрочем, доживя до светлых деньков революции, она и ими осталась не вполне довольна.


[Закрыть], жёстко тупое, всегда безобразное, медленно рвущее, мелко-нечестное, скользкое, стыдное, низкое, тесное! Явно-довольное, тайно-блудливое, плоско-смешное и тошно-трусливое! Вязко, болотно и тинно застойное, жизни и смерти равно недостойное…

Тем временем из-за сугроба выползло именно то, что заказывали – нечто скользкое, стыдное и низенькое. Подобравшись поближе, оно располовинилось и с хлюпом сороконожку поглотило. Кот не удивился и не испугался – ведь это была самая обычная пиздышчатая зажранка, существо неприятное, но не особенно страшное.

Вдруг возжглось вогнище, а по краям його воссели три упыря. Вони простёрли до вогню волохатые, поросшие чернотою руки и унывно затянули песню «не хвалися собою, червона кровь-руда»[44]44
  Не хвалися собою, червона кровь-руда. – Видимо, имеется в виду упырьская народная песня (думка-заплачка) «Наклеп кров'яної», которую кот где-то слышал и случайно запомнил строчку-другую.
  Для интересующихся приводим полный текст заплачки в современной упыриной орфографии:
Хвалиться собою червона кров-руда:– Як промчу, як виплигну з поджілочек,Загачу по ліктики білі рученьки,Проблисну в очах весёлкою-дугою,З п'яти душу повипростаю,Змию буйну голову з плечей геть,Та розсиплюся собою по белу светушку!– Не хвалися собою, червона кров-руда!Одесую від тебе злі Жири кріпляться,Ошуйцу Жовчі гіркі піняться,Вгорi – Чирьі темні настовбурчуються,А низом кипить Лімфи буйні,Та крушать тебе, тіснять тебе з усіх боків,А Сморота свята замикає все:Як ти не сильна, а Сморота сильніше,Всьому світлу воно навік покладене,І над всіма речами кознодействуєт,Всяке тіло воно сідлає і ведеВ тиї краї, де немає уповання,А і жодної краси, нижче веселія,А і роздиху немає від ридання,Від ридання, від муки мученського,В ті краї безвідниє, безмовні.  Подробнее об упырьских заплачках см.: Упырьское народное творчество. – Сборник статей. Под ред. д-ра Клоако. – Издательство «Наука»,  Директория. 259 г. о.Х. Оркестровое переложение песни см: Хор юнцов-побздунцов имени Тараса Вульвы. Избранный репертуар. – Фонд «Наследие». Директория, 288 г. о.Х.


[Закрыть].

Местное стихотворчество и песнопейство Базу успели неимоверно надоесть. Он решительно ступил в круг упырей, намереваясь нещадно опиздюлить каждого из них. Но хитрые упыри растворились в нетях, а вогнище раскатилось в огромную площадь, залитую солнцем. Посреди неё стояла на одной ноге белая голубка и склёвывала с камней стриженные ногти, сухие и ломкие. Баз подумал о том, каким же это образом он постиг, что это именно голубка, а не голубь, и как он разглядел ногти при таком оптическом разрешении. Ответа не нашёл, и посему мысленно послал всю панораму в места не столь отдалённые, а ежели конкретней – то в жопу. Площадь обиженно растворилась в полумраке.

Голубка, однако, никуда не делась. Более того, она каким-то образом переместилась коту на плечо. Кот нервно дёрнулся: птица вполне могла нагадить ему на спину.

– Не дёргайся, – насмешливо сказала голубица. – Это же сон. Даже если я на тебя немножечко капну…

– А если я тебе сверну шею, что-нибудь случится? – перебил кот.

– Я на тебя рассержусь, – предупредила птица.

– Вот если ты на меня немножечко капнешь, я тоже рассержусь. И сверну тебе шею, – расставил акценты Базилио.

Голубка ничего не ответила. Баз это понял так, что та в душе не согласна, но возражений предъявить не может.

– А зачем ты ногти ела? – спросил он.

– Это символ, – сказала голубка. – Впрочем, я тоже символ.

– Символ чего? – не понял кот.

– Мыслишь в верном направлении, – одобрила голубка. – Одна из фундаментальных ошибок мышления – это забывание независимых аргументов логической функции. Например, когда говорят, что нечто хорошо, и забывают сказать, для кого. Или говорят – ты должен, но не уточняют, кому должен и что именно занимал. И даже когда говорят «нечто есть», оно есть не просто так, а для кого-то или чего-то. В общем, всё относительно. Смекаешь?

– Ты мне зубы не заговаривай. Так символ чего? – нажал кот.

– Доставучий какой, – птица сделала вид, что обиделась. – Но есть ты так настаивашь, изволь. Я символ определённой части твоего подсознания. А именно – женской его стороны. Карл Густав Юнг называл её Анимой. Ликами Анимы в христианской символике является, с одной стороны, Дух Святой, с другой – дева Мария. Зримым образом Святого Духа является голубка. Вот это я и есть, – птица посмотрела на кота маленьким чёрным глазком, отчего-то квадратным. По необъяснимой причине это обстоятельство тут же свело весь голубячий пафос на нет.

– Образ Святого Духа? Это ты о себе, подруга дорогая? – съегозульничал кот.

– Гррлр! – голубка недовольно курлыкнула. – Давай хватит уже. Я к тебе вообще-то по делу.

– Ну так я слушаю, – сказал кот, испытывая острое желание присесть. Увы, сесть было решительно не на что: пока он болтал с птичкой, окружающий ландшафт скукожился до сомнительного и пыльного косогора, присаживаться на который не хотелось даже во сне.

– Дела твои плохи, – заявила голубка с места в карьер. – Ты в непонятке. И при этом держишься так, будто всё нормально. То есть ты встал на кратчайший путь к пиздецу и по нему, посвистывая, идёшь.

Коту такое начало не понравилось.

– Куда я иду – это моё дело, – сказал он. – У тебя-то какой интерес?

– У меня-то? Я часть тебя, остолоп. Лучшая, разумеется, – голубка кокетливо прошлась клювом по пёрышкам. – Но, к сожалению, завишу от худшей. То есть от твоей пустой башки. Поэтому я пытаюсь вложить в неё немного ума.

– Так и говори толком – что делать-то? – разговор раздражал кота всё больше.

– Действительно дурак. Я же символ. Символ – это тебе не нянька. И не инструктор по рукопашке. Символ, знаешь ли, не говорит прямо и не скрывает, а как бы намекает.[45]45
  Символ... не говорит прямо и не скрывает, а как бы намекает. – Возможно, цитата из Гераклита, 14 (93 DK): ὁ ἄναξ οὗ τὸ μαντεῖόν ἐστι τὸ ἐν Δελφοῖς, οὔτε λέγει οὔτε κρύπτει ἀλλὰ σημαίνει.
  Более распространены переводы типа «Владыка, чье прорицалище в Дельфах, не вещает, не скрывает, но знаменует». – См. Плутарх, «О том, что Пифия более не прорицает стихами», XXI. – Перевод и комментарии Л.А. Фрейберг. – «Вестник древней истории». 1978 г. ?2.
  Перевод, предложенный голубкой, мы считаем менее формальным, но более соответствующим мысли древнего философа.


[Закрыть]

– Ну и где твои таинственные намёки? – вздохнул Баз.

– Не нукай. Есть вводная: ты был участником события. Какого?

– Я провалился в подземелье, там нанюхался какой-то дряни и меня были глюки, – сказал кот. – Наведённые, – добавил он на всякий случай.

– Ты чё, совсем плохой? – осведомилась голубка. – Ладно, возьмём тебя на буксир. Какие характеристики имеет любое событие?

– Ну, – Базилио почувствовал себя несколько увереннее. – Кто, что, где, когда, при каких обстоятельствах. То есть субъекты, действия, привязки к месту и времени, контекст.

– Хоть это ты помнишь. Начнём, пожалуй. Кто был участником события?

– Я, – начал кот. – Контролёр. Этот, как его… заяц или кролик. Хотя вообще-то он был глюком. Ещё Сявочка… Какой-то упырь… Жаба…

– Неправильно, – сказала голубка. – Это всё – именно глюки. Что в них правда – ты не знаешь. Но, во всяком случае, ты уверен, что эти образы откуда-то исходили. Значит, есть контролёр-ретранслятор и кто-то передающий. Так?

– Как-то так, – согласился кот.

– Теперь – где всё это происходило?

– В норе упыря… Хотя нет. У меня в голове, – сказал Баз.

– Только? – голубка скептически наклонила голову.

– Может, в чьей-то ещё. А может, и где-то в реальности… – задумался кот. – Там ещё какой-то футбольный матч был…

– То есть даже с локализацией события у тебя большие проблемы. Ладно, проехали. А когда это всё происходило?

– Вчера днём, – уверенно сказал Базилио.

– Э, нет. Вчера днём в событие вляпался ты лично. А сколько времени оно происходит на самом деле, ты не знаешь. Но они не вчера это начали, n'est-ce pas?

– Ну, – согласился кот.

– Про обстоятельства я не говорю вообще, – продолжила голубка, – ты о них не знаешь совсем ничего. Хотя они-то и есть самое интересное. Но мы подойдём к этому с другой стороны. Что, собственно, происходило?

– Я видел направленную галлюцинацию, – сказал Базилио. – Довольно сложную, – добавил он.

– Нет, ты всё-таки идиот. Хорошо, опять на буксир. Ты не просто что-то видел. Ты разговаривал. Общался. Неизвестно с кем. Ещё раз, для тупых: ты общался неизвестно с кем. И этот кто-то очень крут. Круче тебя, во всяком случае. Тебя в этой ситуации ничего не напрягает?

– Н-да. Действительно как-то нехорошо, – признал кот.

– Ах, значит, напрягает. И что ты намерен по этому поводу предпринять? – не отставала голубка.

– Пока – ничего, – признал Базилио. – Я даже не знаю, кто они такие и где засели.

– Вот-вот-вот, – голубка несильно клюнула кота в плечо. – Не знаешь что делать и с чего начать, и поэтому не собираешься делать ничего. Электорат ведёт себя именно так. Чем ты от него отличаешься, в таком случае? Лазерочками?

Кот разозлился. Птичка была права, но совершенно неконструктивна в своей правоте.

– Да, я идиот, электорат и что там ещё? Отвянь, а? – сказал он, борясь с желанием всё-таки свернуть птице шею.

– Не истери. Я и так с тобой деликатничаю. Лучше подумай вот о чём. По идее, ты должен был бы работать исключительно на приём. Ты же попал уровнем выше. Почему?

Базилио честно прокрутил в голове несколько версий. Ни одна его не убедила.

– Эй! Друг прекрасный! Ты там заснул, что-ли? – заактивничала голубица.

– Вообще-то я сплю, – напомнил ей кот.

– Да не в этом смысле! Выводы где?

Кот подумал ещё пару секунд и высказал лучшее из надуманного.

– Может быть, это потому, что я кибрид. На кибридов они своё зелье не рассчитывали.

– Мей би, – согласилась голубка. – Как думаешь, им самим такая гипотеза придёт в голову? Ну вот, допустим, они там сядут и будут обсуждать этот случай – кто-нибудь эту версию выскажет?

– Не знаю, – сказал кот. – Пожалуй что и да, – добавил он через секунду.

– Очень хорошо, просто замечательно. Теперь вопрос: сколько кибридов сейчас топчут Зону? В данный момент?

– Скорее всего, – рассудил кот, – я один.

– Тааак. А ведь ты успел наследить. И в «Штях», и у Дуремара Олеговича.

– Олегович меня не выдаст, – ляпнул кот.

– Почему же? – поинтересовалась голубка. – Ты ему друг? Или он тебе что-нибудь должен?

Базилио счёл за лучшее промолчать – благо, во сне нарисовался какой-то ящик, на который он, наконец, сел.

– Он тебе не друг, – продолжила своё голубка, – и должен не он тебе, а ты ему. Ты думаешь, что он хороший, потому что он тебе однажды спас жизнь, накормил-напоил и снабдил кое-какими ценными вещами. Поэтому ты думаешь, что он и дальше будет действовать в том же духе. А с чего ты это взял?

– Справедливо, – сказал Базилио, припоминая разные случаи из жизни.

– Ну хоть это ты понимаешь. Дальше поехали. Эти существа тебя спрашивали, где ты находишься физически?

Базилио подумал.

– Да, вроде что-то было… Про старого упыря говорили…

– То есть они могут найти это место. Тогда вопрос на засыпку. Как думаешь, у них есть эмпаты? Хорошие эмпаты?

До кота дошло.

– Ну да, меня можно найти, – признал он. – Но зачем? Я ничего плохого им не сделал. Даже не собирался.

– Ты опять рассуждаешь, как электорат, – сказала голубка. – Ещё спроси – «за что». Не за что, а почему. Ты нарушил их планы, появившись там, куда тебя не звали. И мог увидеть или услышать что-нибудь лишнее.

– Да я же ничего такого не видел… – начал Баз и осёкся.

– А они об этом знают? – спросила голубка как-то особенно ласково.

– М-да, – наконец, выдавил из себя Базилио. – Могут и подстраховаться.

– А ты подстраховаться не хочешь? – голубка посмотрела на него красным глазиком.

– В каком смысле? Ну, в принципе, если они боятся, что я кому-то что-то расскажу… А кому? Хасе, что-ли?

– С этой твоей Хасей не всё так просто, – проворчала голубка. – Я ей как женщине не доверяю. Вот только не говори, что тоже ей не доверяешь. На мужика не нужен нож, ему немножечко помнёшь – и делай с ним что хошь. Ты не исключение.

– Что помнёшь? – спросил кот и тут же смутился.

– Вот именно, – голубка издала звук воркующий, но отнюдь не ласковый, а, наоборот, глумливый. – Ладно, продвигаемся дальше. Сам тот факт, что они ведут эти передачи, или как оно там называется – явно не секрет. Сегодня-завтра это начнётся везде. То, что ты эти передачи видел – не страшно. А вот в системной области…

– Ну был там этот, заяц-кролик. Я даже имени его… – начал было Баз и вдруг у него в голове щёлкнуло и провернулось.

– А ведь да, – растерянно сказал он, поворачивась к голубке. Но он её не увидел. Он вообще ничего не увидел: глаза были закрыты, да и на дворе был не светлый день.

Базилио потянулся, прогнал зрение через диапазоны. Всё было в порядке. Мутантов и прочих опасностей поблизости не было. Хася, пристроившаяся возле его лица и накрывшись хвостом, урчала и улыбалась во сне. Она была такая маленькая и миленькая, что котье сердце подтаивало от нежности.

Уже засыпая, он поймал себя на воспоминании о какой-то важной мысли. Но она была туманна, а спать хотелось ужасно.

«Я подумаю об этом завтра» – решил кот и отключился.

Глава 43, в которой мы обретаем повод убедиться в непостоянстве фортуны

6 ноября 312 года о. Х. Поздний вечер

Страна Дураков, Зона, Сонная Лощина, г. Бибердорф (Biberdorf), исторический центр, Bruchentzündungstrasse, д. 30(17)/9 корп. 11-8 стр. 2а. Казино Trumpf.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Выдержки из внутренней переписки Крипо г. Бибендорфа от 06.11.312

Криминальсекретарю Оберсту Хозеншайзеру в собственные руки.

На Ваш запрос от 06.11.312 22–29 сообщаю:

Подозрительный иностранец 2-й категории, уч.з. 1А4522 «Козёл» имел непродолжительный контакт с объектом разработки уч.з. 2F0046 «Собиратель» в 19.07. Легенда: посещение магазина, принадлежащего «Собирателю», под предлогом возможной покупки. Обменялся с «Собирателем» несколькими репликами, покупок не совершал. Наружное наблюдение факта передачи материальных объектов от «Козла» к «Собирателю» не подтверждает.

Криминальассистент 31-го отдела Альфред Бремзер.

Бремзер, вы идиот. Немедленно проверьте все контакты «Козла», особое внимание обратите на третьих лиц, связанных с «Собирателем». Мне нужны эти данные до полуночи. Сейчас же займитесь этим! Х.

Криминальсекретарю Оберсту Хозеншайзеру в собственные руки.

На Ваш запрос от 06.11.312 23–05 сообщаю:

Выявлен контакт (частное сообщение от добровольного помощника полиции) уч.з. 1А4522 «Козла» с объектом уч.з. 2F0015 «Должник» (уличная встреча, непродолжительный разговор неизвестного содержания). Иных подозрительных контактов не обнаружено.

Криминальассистент 31-го отдела Альфред Бремзер.

Бремзер, вы деф. Время! Время контакта! Время! Вы когда-нибудь научитесь выполнять свои обязанности должным образом? И бросьте этот идиотский официальный тон, мы на работе. Ещё раз прочту про запрос и тому подобную херню – выебу шваброй. Х.

Криминальсекретарю Оберсту Хозеншайзеру в собственные руки.

На Вашу личную записку от 06.11.312 от 23–41 сообщаю: точное время контакта уч.з. 1А4522 «Козла» с объектом уч.з. 2F0015 «Должником» установить не удалось, однако по совокупности данных установлено, что он имел место быть до 20.30 06.11.312.

Криминальассистент 31-го отдела Альфред Бремзер.

Криминальассистенту 31-го отдела Альфреду Бремзеру.

Завтра, 7.11.312 в 13.00 Вы должны явиться в здание Криминальной Полиции (Tripperstrasse 38) в каб. 111 для получения надлежащего наказания за неисполнение распоряжения непосредственного начальника.

Криминальсекретарь Оберст Хозеншайзер.

PS. Использование смазок, кремов и смягчающих масел категорически воспрещаю. Х.

Огромная люстра плыла над залом, как хрустальный сад, сияющий богато. Средь рядовых, скромно светящих, лампочек мерцали огоньки пердимоноклей. Иной раз просыпались укреплённые на бронзовом обруче «паникадила», и тогда по люстре пробегала изумрудно-лазоревая волна. А в самом центре хрустальных зарослей на отдельной цепочке висел огромный пурпурный «чубайс». Разгорался он редко, и никогда – к добру.

Да, Попандопулос знал – это рассказывали каждому новичку, хоть раз посетившему красный зал и не вылетевшему оттуда сразу же, с пустыми карманами – что люстра была изготовлена пятьдесят семь лет назад в Вондерленде и с тех пор дважды реставрировалась, что состоит она из более чем девяти тысяч деталей, а бесценный «чубайс» достался заведению по итогам исторического покерного турнира сто первого года, когда знаменитый спекулянт недвижимостью Гринуальд фон Коккер спустил на двух тузах всё состояние, уникальную коллекцию артефактов и левый коренной клык. На клык – и другие интересные вещицы – можно было посмотреть в музее казино, рядом с курительной комнатой. Септимий всё собирался в музей заглянуть, но каждый раз откладывал до случая.

Он прошёл мимо столика с рулеткой, за которой скучал кровосос. Рулетка была обязательным атрибутом игорных заведений, что было прописано в каком-то муниципальном постановлении. У посетителей Trumpf» а это бездушное устройство интереса не вызывало, так что администрация ввела правило: перед тем, как пройти к столам, обязательно сыграть на сумму не менее соверена. Все воспринимали это как своего рода входной взнос. Однако это нелепое узаконение козла однажды сильно выручило. В первый раз, когда он пришёл сюда, в кармане у него было доставшаяся в наследство «паяльце», «хинкаль» и два соверена семь сольдо. Он поставил – безо всякой надежды на выигрыш, просто чтобы войти – на цифру «одиннадцать» и неожиданно выиграл. С деньгами он подсел к четырём мозгоклюям, резавшимся по маленькой в секу, и быстро учетверил капитал – что позволило ему пересесть за стол с игроками посерьёзнее.

Воспоминания о прошлых победах захандрившего козла несколько подбодрили. Он бросил кровососу монету в пять соверенов, сказал «на чёрное», результата ждать не стал, а сразу двинулся к зелёным столам.

Сначала он приземлился за столом, где играли в треш. Эту новую игру козёл не любил из-за сложных правил и большого преимущества казино. Однако среднедостаточные граждане трэш обожали – возможно, потому, что при торговле можно было долго, со вкусом меряться ментальной силушкою. Что касается козлиного интереса, то на столике для ставок среди золота и бумажек лежала ядрёная «хакамада».

– Герр Попо, мы о вас наслышаны, благодарим за честь, – сообщил от имени присутствующих банкомёт, жук-крючкотвор. Козёл посмотрел на него с интересом. Крючкотворы аборигенами Зоны вообще-то не являлись, жили повсюду и занимались в основном юридической практикой – поскольку были малочувствительны к боли и устойчивы к ментальным воздействиям. Но этот экземпляр был, судя по всему, особо выдающимся: он спокойно сдавал карты двум душеедам, спиногрызу и гиппокампной сосальщице, в предвкушении игры тихонько цвиркающей напомаженным щячлом.

Анте – начальная ставка – была заявлена в сто соверенов. Попандопулос положил золото на столик и получил свои четыре карты. Комбинация была так себе: тройка бубней, семёрка червей, крестовый туз и пиковая дама – так называемый крест или младший флэш по мастям. Козёл пасанул и принялся наблюдать за происходящим.

Было заметно, что оба душееда играют против спиногрыза. Оба с разных сторон вперились в бедолагу, явно пытаясь накрыть его подавляющим полем и к чему-то вынудить – скорее всего, к раскрытию. У спиногрыза дрожал хвост, но он держался. Сосальщица ставку удвоила. Козёл решил, что она блефует. Жук уравнял. Однако от козла, уже поднаторевшего в местных обычаях, не укрылось, как судорожно тот вцепился в карты. Видимо, спиногрыз пытался расстроить работу периферической нервной системы жука, чтобы тот выронил карты или сделал ещё какую-нибудь глупость. Козёл про себя пожелал ему удачи. Жук его беспокоил: чуялось, что от него можно ждать сильной игры.

Пошли на второй круг. Сосальщица удвоила, спиногрыз, обливаясь слезами – ментальная атака душеедов вызывала депрессию – всё-таки вскрылся. У него оказалась квадрига на тройках. Сосальщица сделала сейв, жук прижукнулся.

На третьем круге Септимий внезапно ощутил что-то вроде пустоты под ложечкой – что было похоже на атаку сосальщицы. Опасности она не представляла, но неприятен был сам факт, что он её ощутил. Похоже, поношенный гвоздь уже не блокировал воздействия полностью: что-то начало просачиваться. Козёл и из этой ситуации извлёк пользу – притворился, что поддаётся: начал вертеть головой, как бы оглядывась по сторонам и пытаясь припомнить, где находится. Торжествующая сосальщица усилила атаку на его кратковременную память – и пропустила удар спиногрыза: судорожным движением конечности она выбросила на стол туза. Пришлось вскрываться, козёл докупил, а сосальщица выбыла.

Внезапно вспыхнула красным люстра: видимо, кто-то очень крупно проигрался. «Чубайс» такого размера реагировал только на настоящее отчаяние. Тут же казино потряс вопль – истошный, гибельный вопль неудачника. Все, у кого были свободны конечности, зааплодировали. Крупный проигрыш считался хорошей приметой для остальных.

Через пару минут служители выволокли за ноги тело проигравшегося. То был довольно представительный – даже в агонии – кукен-кракен в чёрной жилетке. Судя по посиневшим чревососьям, он или умирал, или уже. За ним тянулась вяло поблёскивающая часовая цепочка. Тянулась, впрочем, недолго – из-за столика, где играли в макао, молниеносно выскочила чья-то когтистая нога, наступила на цепочку и дёрнула. Часы выскочили рыбкой и тут же пропали, как и не было их. Все сделали вид, что сделали вид. В конце концов, в казино ходили ещё и затем, чтобы отдохнуть от установленного порядка.

Попандопулос тоже воспользовался неожиданной паузой: перетасовал свои карты и прокашлялся, деликатно прикрыв пасть пястью. В результате чего место совершенно ненужного туза заняла заначенная в самом начале игры семёрка – правда, малость обслюнявленная. Был, конечно, шанс, что жук её запомнил. Насчёт остальных козёл не беспокоился – всё своё внимание и душевные силы они уже потратили друг на друга.

Однако Септимию не повезло: против его пятёрки на червях, которую он считал убийственной, жук выставил старший флеш. Более того, по жучиным глазам Попандопулос понял: тот что-то заметил. С трудом сдерживаясь, чтобы не достать меч, он вышел из игры в крупном минусе. «Хакамада» издевательски сверкнула вслед.

Потом он потратил полчаса на скучный розыгрыш в перфоманс. Перфомансисты его тоже пытались ломать – точнее, мозгоклювить. Но гвоздь в голове атаку выдержал, и из-за этого стола козёл встал в заметном плюсе.

Пора было прерваться на выпивку и общение.

У стойки – её подсвечивали изящные бронзовые рожки – кучковались завсегдатаи. Некоторых козёл знал, остальные знали его. Тут же рядом образовались две девушки-мандалайки, одна мраморного окраса, другая игреневая. Мужского интереса у Септимия они не вызывали, но реноме надо было поддерживать, так что он заказал им шампанского с ликёром и какие-то канапешки по непомерной цене. Девушки закрутили хвостами и зачирикали что-то бессмысленно-весёлое. Козёл почувствовал в голове что-то вроде щекотки, и напрягся.

Внезапно он заметил покаянца. Тот рассекал толпу, направляясь к нему. На этот раз был без цилиндра, но в синем берете с пером, придававшим ему вид лихой и придурковатый.

– Вечер добрый, герр Септимиус, – приблизившись, начал он без предисловий, – надеюсь. вы не забыли расписку?

– Со мной, – тем же тоном ответил козёл.

– В таком случае – не будете ли вы столь любезны уделить немного внимания нашим делам? У меня очень мало времени, – извиняющимся тоном сказал покаянец. – Нужно до полуночи выплатить штраф.

Попандопулос понимающе мемекнул. Он уже знал, что невыплата штрафа в положенный срок считается прямым вызовом установленным порядкам и карается неотвратимо, жестоко и изобретательно. Однако козёл не мог себе вообразить, как это вдруг почтеннейший мутант нарушил установленный порядок.

– Штраф? С вас? Не ожидал, – признался он.

Это было искренне, и покаянец искренность почувствовал и оценил: нижняя лицевая щель обмякла, самодовольно шевельнулись подхрустники.

– Не думайте обо мне слишком дурно, герр Септимиус, – сказал он. – Понимаете, у меня был хороший секс, я расслабился… и принялся насвистывать наш гимн. Сам не знаю, как так вышло.

Козёл догадался, что секс был с той самой мандалайкой и донесла на покаянца она же.

– Надо контролировать себя в любых ситуациях, – поделился козёл обычной бибердорфской мудростью и удостоился самой вежливой из улыбок верхней лицевой щелью.

– Зайдём в музей, там тихо, – предложил покаянец.

Музей, однако, оказался закрыт на переучёт. Козёл огорчился – ему хотелось заодно посмотреть выставленные там диковинки. Контрагенты решили занять ломберный столик в уголке и быстренько договориться.

Сели. Септимий достал расписку, мутант – свои сокровища. «Хакамада» оказалась не такой уж крупной и к тому же изрядно потёртой, зато имелись «пастернак» и «глазупесь». После жёсткой, но недолгой торговли эти два артефакта ушли за расписку и двести двадцать соверенов сверху. Септимий при этом понимал, что ему ещё повезло.

Однако напоследок покаянец выкинул сюрприз. Как бы колеблясь, с печальным видом он достал из левой протожабры, заменяющей ему жилетный карман, крохотный хрустальный пузырёк. Жидкость на дне козёл узнал сразу, хотя видел всего раз в жизни: это опалесцирующее свечение было трудно с чем-то спутать.

– «Молочко комсомолки»? – спросил он, чувствуя, как от жадности пересохло во рту. – У меня таких денег нет, – сразу сказал он.

Это была правда: за каждую каплю этой жидкости просили от десяти тысяч золотых.

– Нет, это не на продажу, – объяснил покаянец. – Но, видите ли… мне ужасно хочется отыграться. Вы не расположены тратить время, я тоже занят. Поэтому давайте сыграем в шмон, это быстро. Каждый ставит всё, что у него есть, целиком и полностью. Пойдёт? – он заглянул козлу в глаза.

Козёл задумался. «Слеза» манила, но риск был слишком велик. Потом он вспомнил про открытую кредитную линию.

– Если я проиграю, вы дадите мне шанс отыграться, – поставил козёл условие.

– Мы же играем на всё? – мягко напомнил покаянец.

– На всё. Но если я, не выходя из зала, раздобуду хотя бы… хотя бы десять соверенов, – на лету сымпровизировал козёл, – играем снова. Мои деньги против вашего выигрыша. Да так да. Нет так нет, – жёстко закончил он.

– Вы не оставляете мне выбора, – с мягкой печалью в голосе сказал мутант. – В другое время я бы не согласился на такие условия. Да и сейчас, признаться… Убедите меня.

Козёл молча выставил на столик подсумки с деньгами и артефактами и открыл оба. В качестве последнего аргумента он приставил к столику трость.

– Играем, – вздохнул покаянец. – Но учтите. Если вы проиграете и пойдёте искать деньги, я потребую подтверждения, что вы их получили законным путём от третьего лица. Не то чтобы я вам не доверяю, но не хочу даже думать о нечестности с вашей стороны. У вас же нет заначки?

– Проверяйте сколько угодно, – легкомысленно согласился козёл.

Подозвали крупье. Как обычно при игре «на всё», он накрыл столик со ставками специальной тканью и опечатал его. Потом перетасовал колоду и сдал игрокам по пять карт. Разыграли очерёдность, старшая карта выпала покаянцу. Это значило, что он имеет право первым шмонать соперника – то есть проверить у него любые две карты и взять себе любую из них.

У козла складывалась неплохая комбинация с двумя королями. Увы, везучий покаянец как раз их-то и вытащил, и забрал себе червового. После чего положил перед козлом свои карты рубашками вверх и застыл в ожидании.

Попандопулос потянулся к чужим картам, внимательно следя за партнёром. Он не очень-то разбирался в мимике и реакциях мутантов, но чувствовал, что его соперник очень напряжён, буквально на пределе.

Козёл коснулся крайней карты, и тут началась ментальная атака.

Гвоздь не выдержал. В голове Попандопулоса поднялся клубок стыдных воспоминаний. Вспомнились всякие мелкие и крупные грехи, грешки, просчёты и смешные ситуации, в которые он попадал – начиная от неудачно выебанного гуся и кончая позапрошлогодней маналулой, когда он облажался, неконструктивно проткнув под рёбрами грешного таракана и тем самым сгубив его до срока. Козла охватило труднопреодолимое желание немедленно встать и уйти, чтобы где-нибудь оплакать свою бездарно проведённую жизнь – и подальше, подальше от чужих глаз.

Попандопулос с шумом перевёл дух и набычился. Удар был сильным, но переносимым. Всё-таки теллуровый костыль брал на себя процентов девяноста ментального давления, а остальное успешно отразила закалённая козлиная совесть. Дрожащие пальцы козла всё-таки сомкнулись на карте и перевернули её.

Карта оказалась пиковой дамой. Вроде и хорошо, но для козловых раскладов она была ни к селу, ни к городу. Попандопулос потянулся за второй, в последний момент приметив, что покаянец явно прячет одну карту – она лежала так, чтобы до неё было неудобно дотягиваться. Это могло быть блефом, но козёл решил, что его визави всё вложил в ментальные удары и на тонкую игру не способен.