Текст книги "Висенна. Времена надежды"

Автор книги: Михаил Бобров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 45 страниц)

Люди на дороге были одеты почти так же, как и караванщики. Те же заметные цветные пояса; те же шапки ступкой, иногда с вырезным околышем, как в кино про Стеньку Разина. Длиннополые кафтаны; вперемешку – плащи с капюшонами. Остроносые сапоги: красные, стоптанные до рыжины и растрескавшиеся; зеленые, пока еще новые, но полосы пыли уже есть; коричневые, на которых грязи не заметишь. Наконец, черные, должно быть, смазанные перед выходом на дорогу, и теперь в серой пыльной шубе с просверками царапин. Колеса на деревянных спицах. Телеги с мешками, кульками и бочонками. Лошади. Куры в прутяных клетках, пушистые желтые гусята тянут шеи из плетеной корзинки… Игнат видел достаточно исторических фильмов, и не удивлялся.

Между тем петлявшая в холмах и перелесках дорога все расширялась, в нее впадали проселки и тропинки. Открывались дымки над далекими стайками игрушечно-четких домиков; в синем небе где-то далеко справа пылало солнце. Золотые листья по обочинам, рощицы в багрово-алом, насквозь просвеченные перелески… Наконец, слева распахнулось желтое поле, перечеркнутое черным муравьиным потоком – множество людей устремлялось к городу.

Город Игната тоже не удивил. Зубчатые стены. Мощные круглые башни, высоченные шатровые крыши над ними, сразу напомнившие Кремль – если ободрать со Спасской башни все завитушки и украшения, и удлинить стену раз в десять – так, чтобы заполнила все поле зрения. Перед стеной ров, во рву десяток лодок. В лодках по несколько человек, черпают жидкую грязь ведрами на длинных ручках, выплескивают на берег. То ли кольцо золотое княжна со стены обронила, то ли ров чистят…

Иркин караван в числе прочих направлялся к воротам. Но ворота, судя по всему, находились гдето в невидимой части стены. Вдоль рва до них предстояло еще ползти и ползти – наверное, поэтому некоторые путники сворачивали и становились лагерем прямо в виду города. Некоторые останавливали лошадей, раздумчиво чесали затылки – точь-в-точь, как Сергей минувшим вечером. Значит, Сергей не верит, что Ирка находится в ином мире? Да и с чего бы ему верить?

Воспоминание о Сергее разрушило сон. Картину заволокли тучи; потом просто серая мгла. Потом было еще что-то, чего Игнат после пробуждения уже не вспомнил. Вспомнил только, что лохматых плащей в этом сне не было – ни у караванщиков, ни на одном из их многочисленных попутчиков.

* * *

Попутчики Игнату попались хорошие: в троллейбусе только бабка на переднем сиденье, да пара симпатичных старшеклассниц у средней двери. Девчонки, как им и полагалось, хихикали с пересмешками. Бабка флегматично молчала, уставившись на свою сумку. Игнат тоже молчал, и беспокойно ежился: воротник рубашки натирал шею. К рубашкам парень не привык, и надевал их только по торжественным или официальным случаям.

А сегодня как раз такой случай: Игнат ехал к отцу любимой девушки, чтобы сказать ему… Хм, а что, собственно, сказать? На минуту Крылов отвелкся от этих мыслей и вспомнил прошедшее утро. Он проснулся, умылся, оделся и поел, что нашлось в холодильнике. Щетина у Игната росла не так яростно, как у того же Сергея, а потому Крылов долго не мог решить: бриться или нет? В конце концов, решил последовать Сергеевой рекомендации – произвести на отца Ирины впечатление получше. Поэтому не только побрился, но и туфли начистил, и одел костюм – вместо привычного набора джинсы-кроссовки-водолазка. Тщательно почистил зубы. Вымыл уши – мать всегда заставляла перед походом в цирк или в театр. Осмотрел себя в зеркале. Наконец, счел годным к разговору, и с легким сердцем отправился на остановку. Ехал он к половине десятого, основной напор студентовшкольников давно иссяк. Троллейбус был практически пуст, и думать Крылову никто не мешал.

На площади Игнат никого не встретил. Леса все так же стояли вокруг величественного здания; по лесам перекликались рабочие; другие рабочие деловито выгрызали на второй слева колонне горизонтальные канавки и укладывали в них стальные полосы, которые потом стягивали странного вида болтами и крючьями. Шума было не много и не мало: привычный уже рокот перфоратора, свист воздуха из краскопультов, и рев питающего их компрессора; буханье сапог по досчатым мосткам и скрип этих самых мостков… Игнат вошел в здание, направился к конторке, вынул из кармана паспорт и протянул его дежурному:

– Здравствуйте. Мне назначено к Мятликову Борису Петровичу на девять тридцать.

– Здравствуйте… – дежурный принял паспорт, раскрыл его, глянул на Игната, потом в книгу: очевидно, искал фамилию.

– Подождите одну минуту… – прапорщик с треском перекинул сразу несколько рычажков на селекторе и что-то скороговоркой бормотнул в микрофон. Выслушал ответ. Огорченно посмотрел на Игната и протянул паспорт обратно:

– Его вызвали в облисполком. Подождите или приходите позже.

Игнат машинально сунул документ в карман. Задумался. Визит в КГБ, конечно, дело хорошее. Под этой маркой можно и день загулять, никто не пискнет. Но пропускать металлоконструкции? Хм… Стрелецкий, пожалуй, голову открутит. Он может… Пока Крылов прикидывал, позади него распахнулась дверь, и в холл крупными шагами ворвался высокий темноволосый мужчина, раздраженно рыкающий в сотовик:

– Да! Да! Сделаем!.. Нет! Что они там, с ума сошли?… Послушай, я при всех не могу говорить! Через полчаса!.. Да!.. Хорошо… Пока!

Тут он нервным жестом схлопнул свой аппарат, сунул его куда-то в нагрудный карман. Потом снял плащ, повесил на руку, открывая безупречно сидевший серый пиджак, образцовые стрелки на брюках, белую рубашку и галстук… Заколку на галстуке Игнат узнал: был у Ирки в гостях, и видел этот самый галстук на вешалке.

Борис Петрович тоже его узнал:

– Игнат! А ты что тут делаешь?

– Здравствуйте…

– Здравствуй…

– Я к вам. Я хотел погово… – Игнат замялся. Все подготовленные слова вылетели из головы.

Мятликов величественно кивнул дежурному: Игнат не заметил, когда тот выскочил из-за конторки и встал навытяжку. Прапорщик повернулся так четко, словно козырнул, после чего возвратился к работе. Борис Петрович приглашающим жестом указал на лестницу перед собой, и студент зашагал по гладкому мрамору.

Внутренности легендарной Конторы оказались вполне обыкновенными. Коридоры. Деревянные двери. Таблички только с фамилиями: должности, очевидно, все знали наизусть. Кабинет у заместителя по строительству тоже был не такой роскошный, как Игнат ожидал увидеть. Ни тебе евроремонта, ни вычурных потолков, ни сверкающей краски на стенах… Даже секретаря не было. С другой стороны, тут ведь толпы посетителей и не стоят. Дежурный вполне управляется. Перед окном стол да пара стульев с гнутыми деревянными спинками; в углу слева высокий серый несгораемый шкаф; на стене справа календарьплакат с белой лошадью. На сейфе два графина с водой – интересно, зачем два? – на горлышки вмето крышек надеты граненые стаканы. Вешалка…

К черту вешалку!

– Садись.

– Да… Спасибо… Борис Петрович, я… – Игнат качался с носка на пятку, даже не двинувшись к стульям.

– Успокойся. Не подозреваемый ведь. – невесело улыбнулся Мятликов.

– А то я уж думал… У меня ее искали, так я думал, сажать будут, – сбивчиво бормотнул Игнат.

– Это дело прошлое. Забудь. – Борис Петрович царственным жестом распахнул сейф и потащил оттуда какую-то папку. В его движениях Игнату почудилось едва заметное хвастовство: что, парень, к моей дочери клинья подбиваешь? А вот смотри, каковы мы есть: секретными бумагами ворочаем!

– Я думаю, ее и без меня много кто ищет, – справившись с волнением, объяснил Игнат. – Мы тоже искали. Ходили по вокзальным закоулкам, я ходил вдоль речки…

Борис Петрович одобрительно кивал. Он уже убрал бумаги в ящик стола, и теперь стоял у стены справа, одним глазом поглядывая в окно. Игнат догадался: что-то подобное Мятликов ожидал услышать. Да и визит студента наверняка предвидел задолго до сообщения дежурного. Ладно, сейчас мы твою бесстрастность проверим…

– Борис Петрович… Я сон видел. С Ирой. Два раза подряд. Вчера и сегодня ночью.

Мятликов быстро развернулся к студенту и посмотрел прямо в глаза. Впечатление было такое, словно на Игната уставилась трехорудийная башня главного калибра.

– Говори! – потребовал отец Ирины, – Все говори, не стесняйся и не бойся… Подожди только секунду…

Одним быстрым движением Борис Петрович выглянул в коридор и кого-то позвал. Почти мгновенно вслед за этим в кабинете появился мужчина средних лет, одетый в серый пиджачный костюм, при свежей рубашке, с неизменным галстуком. Игнат обратил внимание, что новоприбывший носил не туфли, а высокие крепкие темно-коричневые ботинки. И волосы у него были яркосоломенного цвета, а не темные, как у самого Крылова и Бориса Петровича.

– Это наш гость, Игнат Крылов. Мой сотрудник, Игорь Александрович. – представил мужчин хозяин кабинета.

– Теперь Игнат расскажет нам о сне, где он видел Иру.

Игорь Александрович медленно кивнул, не сводя с Игната глаз:

– Очень хорошо. Пожалуйста, – и подвинул к студенту стул.

Крылов шлепнулся на стул и принялся рассказывать всю историю с самого начала. Мужчины внимательно слушали. Игорь Александрович поощрительно кивал головой, и задавал множество уточняющих вопросов: а как стояли девушки? А что держали в руках? Ничего? Но тогда, может быть, ты заметил, как были повернуты руки – кистями внутрь или наружу? А манжеты, запонки или пуговицы, или что-нибудь такое было? А локти? Не заметил ли потертости курток на локтях? А джинсы на коленях протерты или просто выбелены красителем по моде? Сапожки ты точно узнал? По какой детали? Ах, по царапине. А пряжка какого была цвета? А скажи, пожалуйста, вот еще что…

Отвечая, Игнат так увлекся, что сам не заметил, как перешел ко второму сну, который сначала рассказывать не хотел: город, башни… Сочтут еще толкинистким бредом. Но теперь он спокойно и подробно описал непонятное поведение пса, беспокойство Ирининых спутниц, полученные ими плащи, и все остальное, вплоть до лодок, чистящих ров.

Как только студент закончил говорить, Мятликов налил ему воды из графина. Игнат глотнул – и чуть не задохнулся. Да это же чистый спирт! Или водка, что с непривычки не лучше. Автор не знаком с реальными лицами на упомянутых должностях и не имел намерения бросать тень на их моральный облик. Художественный вымысел.

– Не предупредил. Извини! – огорчительно мотнул головой Борис Петрович. – Ну ладно. В медицинских целях можно…

Он налил еще стакан, на этот раз простой воды из соседнего графина:

– Запивай… Так что, Игорь? Что твоя психологическая наука скажет?

Ну конечно, кем же и быть Александровичу в рыжих ботинках, как не психологом? Ладно еще, что не психиатра с санитарами позвали… Игнат опустошенно откинулся на стуле, и сам не заметил, как выпил всю воду.

Психолог утвердительно качнул головой:

– Место определить нельзя. Гор или узнаваемого объекта поблизости нет… Давайте сделаем так: наш молодой человек будет записывать сны и приносить нам… скажем, раз в три дня… А если заметит что-то срочное, или такую деталь пейзажа, которую точно опознает – то в тот же день. – Он повернулся к Игнату:

– Диктофон есть?

Игнат помотал головой. Психолог вытащил из кармана брелок:

– Держи. Потом вернешь… Флэшки… Так…

Мятликов куда-то позвонил, и через минуту парень не старше Игната принес целую пачку флэшбрелков – еще в упаковке. Положил на стол и ушел без единого слова.

– Одна кассета на одну ночь. Ни больше, ни меньше, – Игорь Александрович внимательно смотрел на Игната. Тот послушно кивал.

– … Ничего не пропускай. Пожалуйста! Все черточки. Кто как стоит. Куда смотрит. Что в руках. Морщины на лице. Складки на одежде. Все, что запомнишь! Это важно, парень, – психолог положил руку на плечо Игната:

– Ты очень хорошо ее зна…ешь. Твое подсознание сейчас выталкивает наружу все, что помнит. Наша задача эти символы расшифровать. Поэтому, чем больше ты запомнишь из снов, тем лучше. Понятно?

Игнат кивнул. Он-то думал, от него просто отделаются. А тут целая пачка флэшек, диктофон…

– Дежурному будешь отдавать кассеты, я предупрежу – кивнул головой Мятликов. – Заклеивай в конверт и мою фамилию пиши… Теперь извини, мне скоро к начальнику на доклад.

Крылов встал.

– Спасибо… До свидания.

– Так запомни: каждое утро, – настойчиво повторил психолог. – Если снов не будет, обязательно запиши, какой был день перед этим: где ты гулял и что видел. Надо найти, на какой памятный знак это все срабатывает.

Когда за студентом закрылась дверь, хозяин кабинета налил по чуть-чуть себе и Александровичу из первого графина:

– К черту правила… У меня сердце не на месте. Что скажешь?

– Похоже, у него сдвиг по фазе на почве несчастной любви. – Игорь Александрович покрутил на пальце кольцо с ключами, – Тем более, что толкинист. Антураж снов очень соответствует. Надо его подальше услать, сменить обстановку, а то он и сам свихнется и тебе будет нервы мотать.

Молча выпили. Гость продолжил:

– Например, заслать его в ту же Москву, на тяжелую, но выгодную и интересную работу. Он молодой, деньги нужны. Подачку не примет, обидится. Но выгоду оценить не дурак…

– Так он псих или не псих? – перебил Мятликов.

– Да нет, он пока что в здравом уме. По всем признакам, он действительно видел все эти сны, и детали не придумывает. Ни разу не сбился, нет противоречий. По его рассказу вполне можно нарисовать кто как стоял, на что смотрел, и так далее… Понятно, что перевозбужден: он, похоже, ее любит и очень волнуется из-за пропажи. Кстати, а она к нему как относится?

– Не знаю… – протянул Мятликов. – Ей еще пять человек звонят, есть и куда серьезнее этого пацана. Например, Петр Кащенко.

– А, помню! Этот… Кузнец? Вот у кого было шило в зад… В общем, активный молодой человек.

– Был. Теперь остепенился. Конфетами торгует.

Игорь Александрович с шумом вдохнул и так же громко выдохнул. Помолчал. Выпил из второго графина. Спросил:

– А… На самом деле как?

Борис Петрович скривился:

– Глухо. Никто. Нигде. Ничего. Никогда. Даже в Минске не смогли помочь.

Игорь Александрович покрутил головой: уж если минские знакомства не срабатывают… Куда могло закинуть эту девчонку? Наконец, протянул:

– Ну решай… Я советую отослать его мягко в Москву или куда подальше. Но действуй не напролом, а через родителей: пусть они его отправят. И не сразу. Сейчас он никуда не поедет. Где-то через неделю я еще сеанс гипноза проведу, выкачаем из него все источники беспокойства. Пусть пока перегорит. Затем наступит опустошение, своего рода откат. Вот тогда и время ехать. Но подкинуть идею насчет работы надо сейчас…

– Значит, он все-таки нормальный, – повторил Борис Петрович. – Тогда что же ему снится?

* * *

Сны Игнат честно вспоминал весь остаток дня. Благо, преподаватели, уже осведомленные о его проблемах, особо не беспокоили. На большом перерыве Игнат позвонил Усато-Полосатому. Тот оказался неподалеку, и вскоре друзья сошлись в Дуэльном Зале. На этот раз никто не мешал, да и Крылову было уже наплевать на условности. Сбивчиво и поспешно он пересказал Андрею оба сна, отметив про себя, что скоро выучит их наизусть, особенно первый. Андрей сокрушенно покачал головой, и начал почему-то о другом:

– Ты по телефону говорил, что ее могли украсть. Только извини, любой уголовник в нашем солнечном городе знает прекрасно, чья она дочь. И что будет после любого горбатого слова в ее адрес. А уж за похищение ее отец весь город наизнанку вывернет.

– Заезжие отморозки?

Усато-Полосатый фыркнул:

– То же мне, «Брат-два». С половиной.

– «Девять и одна вторая братьев» – вяло отшутился Игнат – А также «Сбрось брата с поезда»…

– Не могли ее украсть! – заявил Кузовок. – Некому, понимаешь?

– У наркотов и алкашей голова не работает, – угрюмо возразил Игнат. – Станут они там думать, кто чей ребенок!

Усато-Полосатый вздохнул:

– Игровую территорию мы прочесали. Потом, как ты и просил, все прошлись по улицам возле своих домов. Ничего. Город у нас небольшой: не Москва, не Минск… Это если не считать, что мальчики ее родителя весь клуб перетрясли. Да и не только клуб. Так вот, что касается сна…

Игнат затаил дыхание. Андрей сказал твердо:

– Могло быть. Только – тогда тебе надо туда. К ней.

Игнат удивленно вскинул брови: не шутит? Это ведь уже не игра! И тем более, не Игра!

Усато-Полосатый обвел взгядом оранжевые стены и продолжил задумчиво:

– В конце концов, это не самая невероятная история, которую я слышал… Но, если и так, есть несколько путей… Ну, допустим, попадешь ты туда… Как – не знаю. Она же вот попала… И, чтобы ее искать, тебе понадобится…

– Да подожди ты! – воскликнул ошарашенный Игнат – Ты что же, всерьез? Ты – веришь??

Некстати зазвенел звонок.

– Найди меня вечером, – сказал Кузовок. – Обязательно. Договорим. Сейчас прости, бежать надо: дипломное проектирование.

Повернулся и унесся куда-то в сторону ПГС.

Четвертую пару Игнат просидел на иголках. После занятий метнулся домой, пообедать – и страшно выругался, убедившись, что вся еда съедена. Чистка и готовка картошки – не меньше часа, а еще сорок минут до клуба ехать… Игнат бы перехватил чего угодно по мелочи, но в холодильнике уцелела лишь капуста. Крылов обшарил карманы: на пакет томатного сока хватит. Хлеб… Хлеб есть. Подумав немного, Игнат плюнул на обед: разговор с Усато-Полосатым казался важнее. В конце концов, Андрей и накормит, первый раз, что ли? Забыв о еде, Игнат бросился во Дворец Молодежи.

Но Андрея на клубном месте сбора не оказалось. «И правда», – вспомнил Крылов. – «Ведь тренировки сегодня нет, а игра только в воскресенье… За этой беготней расписание совсем забыл!» Попавшийся навстречу Костя Рыжик, знавший все и про всех, посоветовал Игнату искать Усатого дома. По слухам, Андрей собирался делать сценарий воскресной игры. Крылов благодарно кивнул, и отправился в путь: на остановку двадцатки, и потом далеко на Речицкое шоссе, к бывшему магазину «Белвеста». Теперь это место славилось броской рекламой универмага. Нужный Крылову двор располагался в точности под аркой с неоновой цифрой «5». Желтую пятерку Игнат разглядел за три остановки. Сама «Пятерочка» располагалась тут же рядом, с былинным размахом предлагая всем желающим пельмени – «Богатырские», да яйца – «Молодецкие».

Но Крылов не стал сворачивать.

* * *

Усатый-Полосатый был дома. И занимался самым что ни на есть прозаическим делом: читал. В полутемной к вечеру комнате лампа на столике освещала только белозеленую обложку. Игнат узнал книгу: Бьерн Страуструп, что-то о программировании на С++. Рядом был раскрыт знаменитый ноутбук Усатого, но по экрану Игнат ничего не понял: рабочий стол выглядел непривычно.

Хозяин тем временем выключил в прихожей свет и гремел чашками на кухне: делал чай.

– Готово! – позвал он, – Идем чай пить!

Игнат еще раз глянул на блестящую обложку, и пошел в кухню. Андрей уже сидел за столом, одной рукой вертел ложку в фарфоровой чашке, второй – устало тер глаза. Посреди стола ожидал «набор мальчиша-плохиша»: хлебница с печеньем и раскрытая трехлитровка клубничного варенья. На них голодный Игнат и набросился. Хозяин утомленно морщил лоб, медленно шевелил длинными пальцами, и ел вяло. Наконец, Крылов это заметил:

– Что грустный такой? Работа туго идет? Что вообще сейчас делаешь?

Кузовок душераздирающе зевнул:

– У-ужи-ина-аю…

– Издеваешься.

– Скучаю. Точнее, тоскую. Нету игры, в которую было бы интересно играть.

– Вот как? – вяло удивился Игнат, – А мне диктофон дали с кучей флешек. Чтоб сны записывал.

– Я думал, тебя просто вежливо пошлют… – рассеяно отозвался Кузовок. – Как ненормального.

– А мы что, по-твоему, ненормальные? – невнятно удивился гость, пережевывая печенье.

– А что, твою мать, нормальные, что ли?!! – карие глаза Андрея сверкнули тигровым золотом. – Нормальные пацаны в это время на районе пиво пьют. А мы тут, как маменькины сынки, чаем балуемся. Разве ж это интересно? Разве из таких, как мы, нормальные мужики вырастают?

– Это которые вечером водку пьют и жену бьют? – скривился Игнат, намазывая побольше варенья на следующий кусок. – Сергей мне как-то сказал, что лучше он, как последний придурок, будет пить пиво.

– Ну, а кто ж тогда мы получаемся? – издевательски спросил Кузовок. – Тут крепче чая них… ни хрена нет. Даже кефира нет!

– Ты чего злишься? – мягко спросил Игнат. – Опять Ленка достала?

Усато-Полосатый уронил голову в руки. Длинные волосы засыпали лоб и кисти. Андрей глухо буркнул из-под живого русого шлема:

– И она тоже. Да и так… Тупо все как-то. Стал игрушку делать, напоролся на пару мест в инете.

– Ну и?

– Да о компьютерных играх. О последнем «Falloutе»…

В играх Усато-Полосатый разбирался неплохо. Ролевые игры он часто делал и сам – как лидер одного из активных клубов. Кроме ролевых, Андрей интересовался компьютерными стратегиями. Интересовался вплотную: каждый месяц покупал газету игроманов, выменивал по знакомым тематические журналы, внимательно изучал описания. Иногда – напрашивался к комунибудь посмотреть, как играют. Обычно ему не отказывали: во-первых, Андрей умел просить, вовторых все знали, что ноутбук у него очень древний и потому новые игры не тянет. Не может человек поиграть, так хоть посмотрит – жалко, что ли? Ну, а втретьих, полевые игры УсатоПолосатого чаще всего удавались. Народ не без основания считал, что взгляд на игру пригодится лидеру клуба для работы: глядишь, в новой полевке и мелькнет особенность, знакомая по последнему хиту Кармака Кармак – из фирмы «ID Software», разработчик игры DOOM. Мейерс, Сид – разработчик серии игр Civilisation, на 2005год известно три вышедших части, и анонсирована четвертая. или Мейерса. Мелочь, а приятно. В-четвертых, Андрей Кузовок тщательно обдумывал и изучал игры, а потому даже заядлому фанату мог дать дельный совет. Исход игры Андрея, как наблюдателя, почти никогда не интересовал, и советовать он мог на трезвую голову, не отягченную боязнью проигрыша.

О том, что Усатый-Полосатый сам пытается написать компьютерную игру, Игнат давно знал. Чем-то Андрею не нравились все выходящие шедевры – даже те, которые вроде бы все хвалили. Кузовок же ворчал, что не хватает вот таких и вот этаких возможностей; а еще вон то стоило бы ввести вместо слащавых красивостей. И надо бы игровым персонажам ума добавить… Что могли фанаты ответить на подобные придирки? Правильно: «Напиши лучше, раз такой умный!» Но разработка компьютерных программ вообще, и игр – как особо сложной их разновидности – только выглядит легкой. Так что Андрей возился со своим детищем уже года два, если не больше.

– Что, – посочувствовал Игнат, – Кто-то идею спер? Буржуи чего-то реализовали из твоей игры?

Кузовок поднял голову, допил остывший чай, стукнул чашкой. И вдруг засмеялся, да как! Подпрыгивая на стуле, хлопая ладонями по коленям, чуть не задыхаясь. Даже посуда в шкафчике согласно позвякивала в такт.

– Да где им! – выдохнул Андрей, отсмеявшись. – Они все спорят, какой клон более одноразовый, да как высшую тварь в игре назвать: соник-танком или золотым драконом. Или вообще хренотроном. Алгоритмы-то игр не меняются. А ты: идею спереть! Где им! Не надо там никому никакая идея… Не знаю уж, куда они там движутся… Впрочем, это только мне интересно. – Полосатый мгновенно отвердел лицом, – Извини, я совсем тебя не слушал. Ты говоришь, что Иркин отец отнесся к твоему сну серьезно?

– Чего он после моего ухода психологу сказал, я не знаю, – задумчиво ответил Игнат. – Может, велел в дурдоме палату подготовить. Но меня они просили тщательно записывать все сны. Стало быть, подсознание все детали наружу прет, может, чего и удастся расшифровать.

– Вот как!

Усато-Полосатый задумался. Предложил:

– Пошли в комнату. Все равно печенье кончилось.

В комнате наевшийся Игнат привычно уселся на ковер спиной к дивану, а хозяин за ноутбук. Помолчали: Игнат от нервного дня и внезапной сытости, Андрей же вертел в голове ситуацию. Наконец, Усато-Полосатый заговорил:

– В принципе, тут только две ветки. Первая – рациональное объяснение. Что Ирку украли бандиты или она попала под машину, или упала с крыши, ушла в загул, и так далее… На этой ветке парень нашего с тобой возраста, уровня дохода и общественного положения мало чего значит и почти ничего не может сделать, кроме тех же поисков. Но поиски мы уже пробовали…

Игнат встрепенулся и слушал жадно, даже не замечая, как обострилось все его восприятие разом: сонливость и запах ковра исчезли; тонкий писк ноутбука перестал мешать; шум машин за окном просто пропал. В полутемной комнате существовал только желтый круг под лампой, только руки Андрея, машинально перебирающие страницы, и только голос:

– … Вторая ветка тоже определена. В фантастике она изучена: что вдоль, что поперек. Ты попадешь в тот же мир, к Ирке. Совершишь там массу подвигов, описанных тысячами авторов, и либо освободишь ее, либо геройски погибнешь… О погибших пишут реже: читать неинтересно, сам понимаешь. Но вот что будет дальше, после победы? Черт его знает! Мне кажется, потом и начнется самое важное…

Хозяин замолчал. Комнату затопила тяжелая непроглядная тишина. Только страницы толстенного справочника по С++ шелестели опадающими листьями, нагоняя сон и равнодушие.

Игнат потянулся и разбил черное колдовство. Снова комариным писком запищал ноутбук; за окном вспороли воздух легковушки. Сам хозяин поднялся, включил верхний свет, и комнату заполнили вещи: книжные полки, маленький верстак с радиодеталями справа от двери, портрет девушки Андрея над креслом. Лак на подлокотниках кресла давно обгрызли кошки: Андрей держал сразу двух, и стоически терпел все их выходки. Даже шутил иногда, что по сравнению с клубом, кошки просто ангелы во плоти.

Андрей пересел на диван. Игнат занял его место. Глянул в ноутбук. Добавить к словам УсатоПолосатого он не мог ничего.

– Что это у тебя? Непривычное какое-то? – указал он на экран, не найдя слов. – Это и есть Линукс?

– Нет, – отозвался Кузовок, – Инферно… Торн по большой дружбе из забугорья пригнал… Давай потом про это, ладно?

– Разве ты можешь что-нибудь добавить? – удивился Игнат.

– Могу… – Андрей невесело улыбнулся: – Какую бы ветку ты не выбрал, ты делаешь это сейчас. Потом ты уже окажешься в колее. – Он не удержался от шутки:

– А в сказочной, или смазочной, невелика разница. Колея есть колея, поди выпрыгни!

– Ты что же, всерьез? – повторил изумленный Игнат. – Всерьез думаешь, что можно попасть куда-то туда? – он ткнул пальцем в сторону полки с фантастикой.

Андрей повернул голову к красочным корешкам. Бушков, Сапковский, Ле Гуин, Толкиен, конечно же, Саймак, и много-много еще… Хозяин поднялся, легко провел пальцами по глянцевым обложкам. Перешел к совершенно другой полке и вытащил маленький истрепанный томик «Ларца острословов». Открыл, полистал, поставил на место. Повернулся к гостю:

– Кажется, Ларошфуко… «Не доверять друзьям позорнее, чем быть ими обманутым». Уж больно мы боимся обмануться. А потому даже в очевидные вещи не верим.

«Он сам туда хочет!» – сообразил Игнат – «Каким неизвестный мир ни окажись, Полосатый хочет туда. Потому и поверил с такой охотой…»

Усатый-Полосатый словно прочитал эту мысль:

– Рассмотри альтернативу! Если причина в нашем мире, то что мы в силах сделать? Искать? Разве ты не ищешь? И мы полгорода облазили! Но ведь ты сам мне по телефону сказал, что даже у ГБ, скорее всего, нет версий! «С их возможностями давно бы нашли» – это не твои слова? Так что лучше – искать вслепую, или взять твою гипотезу, что Ирка провалилась в неизвестный мир? Плохая гипотеза лучше никакой, ведь так?

Игнат кивнул и облизнул пересохшие губы. Если его сон правдив, то Иринка, по крайней мере, жива!

– И потом, если уж говорить о рациональных объяснениях… тут Усатый-Полосатый нахмурился. Оттянул горловину футболки, пощелкал ремнем на джинсах. Наконец, решился:

– Ты у Петра был?

Крылов отрицательно мотнул головой.

– Съезди завтра же, – приказал хозяин. – На свежую голову. Хотя и у него наверняка искали, да только Петенька наш хитрый жучара… Кто ему эти мальчики в красивых пиджаках? Напугать его особо нечем: на московской трассе наверняка Петра страшнее пугали. А вот если главный соперник лично приедет морду бить, ему хочешь-не хочешь придется открыть карты.

– Сомневаюсь, что он вообще захочет со мной разговаривать! – возразил Игнат. – Крут больно.

– Думаю, что захочет, – Усатый-Полосатый вздохнул. – Он пару раз приходил в клуб. Да ты ведь помнишь, на той неделе два раза, и месяц назад. Наши его еще Кащеем обозвали, так он только посмеялся: весит где-то под сотню. Ну вот, видится мне в нем что-то странное. Вроде как тоже наше, понимаешь?

Игнат кивнул и поднялся. Как ни откладывай неприятную правду, а только нету Иринки. Ушла к Петру – все равно что в тот же другой мир. Надо и впрямь ехать, отец учил неприятные новости разъяснять как можно быстрее…

Задумавшись, Крылов уже почти не слушал, что там говорит провожающий его хозяин, и сам не заметил, как вышел из подъезда.

Троллейбус подошел мгновенно. Как по заказу.

* * *

Сон заказать не получилось. Первую половину ночи Игнат извертелся, пытаясь решить: правильно ли он не поехал к Петру сразу от Усато-Полосатого, стоило ли откладывать на утро. Подумал, что, пожалуй, к Кащенко следует ехать при параде, как и к Иркиному папаше. Петру Васильевичу – кажется, он Васильевич, – уже подходит к тридцати. По словам Андрея, держится Кащей всегда уверенно. А если Ира и правда у него? Игнат представил, как появится храбрый геройспаситель: небритый, помятый и уставший. Смешно!

После полуночи беспокойство, наконец, отлетело. Игнат же все ворочался и ворочался; в конце концов, плюнул и пошел на кухню. Где-то читал он, будто человек спит периодами по два или два с половиной часа. И будто бы в середине периода заснуть бесполезно, надо ждать следующей волны. Крылов вспомнил, как в Минске дожидался ночного поезда на чьей-то квартире. Чтобы не сморило, всей компанией гоняли компьютерных коников в «Героях-III». Сам Игнат на компьютер не скопил. Отец, правда, что-то такое сулил по факту успешной сдачи сессии. Но это когда еще, после Нового Года… Игнат бездумно передвигал чашку взад-вперед по столу.

За окном раскачивались деревья: незаметно поднялся ветер, обрывал не успевшие пожелтеть листья. Игнат думал, что погода за последние десять лет испоганилась: пацаном он еще успел накататься на лыжах. Нынче же зимы сплошь гнилые. Весь год словно бы на месяц сдвинулся: сентябрь жаркий полетнему; октябрь чаще всего теплый, лишь в середине одна-две недели сырых и дождливых. Потом снег не выпадает до середины января, а то и до конца. И, когда уже до начала весны рукой подать, сюрприз: холода не уходят до апреля! В позапрошлом году снег выпал 11 апреля, но хоть стаял быстро. А в этом году и вовсе ни в какие ворота: мокрый снег 24-го апреля, и потом весь май холода – краше в гроб кладут. Июнь тоже премерзкий… Зато вот сентябрь без единого дождика.