Текст книги "Наследница"
Автор книги: Мери Каммингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
роман : [пер. с англ.] / Мери Каммингс.
Современная школа, 2011.– 384 с.Минск
ISBN 978-985-539-005-4.
ПРОЛОГ
До границы оставалось меньше километра – повезло и почти сразу удалось найти подходящую машину. Наверное, полицию уже вызвали... Значит, до того как поднимется тревога, осталось час-полтора – за это время нужно успеть перебраться через границу.
Если ее поймают и вернут, второго шанса не будет, это она хорошо понимала. Весь этот план она продумывала три месяца – с того момента, как поняла, что ее ожидает; тогда же начала копить деньги. Правда, сейчас, после того как она расплатилась за такси и заказала чашку кофе, над которой сидела уже полчаса, у нее оставалось не больше шестидесяти франков – немного мелочи и две кредитки.
Она знала, что выглядит моложе своих лет – тем более в джинсах и свитере Алисы – и вполне сойдет за студентку, путешествующую автостопом. Во всяком случае, у пожилой пары, с которой она добралась сюда из Цюриха, никаких подозрений не возникло.
Но через границу автостопом ехать нельзя – даже если документы там проверяют не слишком тщательно, у нее их просто нет, никаких. Все ее документы лежат в сейфе, надежно запертые... надежно спрятанные от нее...
Все было продумано – так хорошо продумано! Но реальность не совпадала с планами: на улице капал мелкий противный дождик, деньги кончались, каждый входивший в кафе человек заставлял все внутри сжиматься от страха, а подходящей машины по-прежнему не было.
Официант уже спрашивал ее, не собирается ли она заказать что-нибудь еще. Пришлось использовать ту же легенду: она студентка из Франции, едет с подругой в Кельн и договорилась встретиться с ней в этом кафе – но подруга почему-то опаздывает. Еще на полчаса этого хватит, но сидеть до бесконечности здесь нельзя.
Подъехавшие к кафе машины были, казалось, ответом на ее безмолвную молитву: три огромных грузовика с бревнами, прикрытыми сверху брезентом. Теперь оставался самый главный вопрос – куда они едут?
Глубоко вздохнув, она встала и, широко улыбаясь, направилась к вошедшим в кафе людям.
– Простите, месье, вы, случайно, не из Цюриха едете? Как оказалось, водители были итальянцами, более-менее сносно знающими французский язык. Они тут же предложили подвезти ее до Людвигсбурга и даже, кажется, слегка огорчились, когда выяснилось, что дружелюбно улыбающуюся молоденькую француженку интересует лишь одно: не обгоняли ли они по пути машину ее подруги – зелененький «Фиат»? Не дай бог, у бедной Мадлен спустилось колесо! Иначе почему же ее так долго нет?!
Водители были уверены, что такой машины им на дороге не попадалось, и предложили, пока она дожидается Мадлен, выпить с ними чашечку кофе – или еще чего-нибудь. Это не входило в ее планы... но прямо сейчас уходить из кафе – это подозрительно. Быстрее, быстрее, думай!
– Спасибо, месье, я сейчас только позвоню маме – может, Мадлен ей звонила? Прямо не знаю, что и думать – она, конечно, часто опаздывает, но чтобы настолько! – все это с широкой улыбкой, кажется, уже приклеившейся к челюстям.
Выскочив наружу, она побежала в сторону телефонной будки – на случай, если кто-то из итальянцев смотрит ей вслед. По спине бегали мурашки, словно от холода – но холодно не было, наоборот, лицо горело, и прохладные капли дождя давали мимолетное облегчение.
Все, теперь из кафе ее уже не видно. Окинув взглядом стоянку – нет, никто не видит! – она свернула за кафе и осторожно, чтобы не споткнуться, пошла обратно, в сторону грузовиков, стараясь держаться вне освещенного участка.
Добравшись до ближайшего грузовика, оглянулась – на стоянке по-прежнему никого не было. Теперь – быстро! Она подпрыгнула, ухватившись за выступающее бревно, повисла (быстрее, быстрее!), попыталась подтянуться и зацепиться зачто-нибудь носком кроссовки. Цепляясь за торцы бревен, полезла наверх, добралась до края брезента и вползла под него, извиваясь, как червяк. Растянулась, стараясь забиться во впадину между бревнами, чтобы ее невозможно было заметить снизу.
Теперь от нее больше ничего не зависит.
Водители пришли не скоро – показалось, прошла целая вечность, прежде чем вблизи послышались голоса, захлопали двери кабин и машина, наконец, тронулась. От задувающего под брезент ветра сразу стало невыносимо холодно.
Прижавшись к бревнам, она считала секунды и твердила шепотом:
– Господи, господи, господи... Пожалуйста, пожалуйста... Господи...
Машина затормозила, снизу раздались голоса – она вцепилась зубами в кулак, мысленно продолжая повторять: «Господи, господи...»
Сердце билось часто-часто, внезапно затошнило – во рту стало кисло и противно. Господи, господи...
Когда машина тронулась, она даже не сразу поняла, что произошло, продолжая крепко зажмурившись вжиматься в бревна. Прислушалась... Они ехали... Она ехала!
Машину плавно покачивало, и, несмотря на пронизывающий холод, ее внезапно неудержимо потянуло в сон. Она отключилась, потом снова пришла в себя и попыталась подтянуть колени к груди – казалось, так станет теплее.
До Людвигсбурга часа четыре – значит, когда они приедут, будет еще темно. Но если остановятся раньше, надо сразу слезать. Позвонить... Эти мысли мелькали в голове, вспыхивая между краткими периодами забытья – или сна? Не додумав до конца, она снова проваливалась куда-то, усыпленная мерным покачиванием и шумом дождя над головой...
Проснувшись в очередной раз, она не сразу сообразила, что происходит: было абсолютно темно, тихо и тепло. Лишь через несколько секунд поняла, что дождь кончился и машина стоит неподвижно с выключенным мотором. Она рискнула – извернулась, чтобы оказаться головой к задней части машины, проползла к краю брезента и выглянула.
В стороне виднелась светившаяся яркими огнями заправка. Поблизости никого не было. На секунду она замерла, прислушиваясь, затем выскользнула из-под брезента, повисла на руках и спрыгнула вниз, неловко приземлившись на четвереньки. Пригнувшись, отбежала, стремясь оказаться подальше от света, почувствовала под ногами траву и присела, оценивая обстановку.
Водители, очевидно, решили передохнуть и ушли на заправку. Пока они здесь, вылезать нельзя – они уже давно забыли глупенькую француженку, беспокоящуюся о своей подруге, и будут крайне удивлены, узрев ее снова. А когда они уедут, можно будет выйти – и позвонить! И позвонить...
Машины сдвинулись с места лишь минут через двадцать – все это время она сидела в траве и смотрела перед собой, беззвучно шепча что-то. Теперь, когда большая часть пути осталась позади, ей снова стало страшно.
На заправке давно было пусто, а ей никак не удавалось заставить себя встать. В горле пересохло, казалось, все суставы застыли и уже никогда не сдвинутся с места... и не надо – тут так тихо...
Глубоко вздохнув – это всегда помогало ей собраться с духом – она выпрямилась. Пучком травы попыталась стереть с джинсов и свитера пятна смолы и опилки – кажется, получилось вполне прилично.
Вышла на шоссе, огляделась. Неподалеку виднелся указатель: «Штутгарт – 38 км».
Через пару минут она стояла в телефонной будке. Внутри все застыло от страха, только сердце отчаянно билось.
Первый звонок оказался удачным, теперь...
Пальцы плохо слушались и дрожали – она дважды сбивалась и начинала сначала. Этот номер она помнила наизусть —когда-то он был записан карандашом в тетрадке по химии, но три месяца назад она сожгла листок с записью в камине. Никто не должен знать...
Голос автоответчика был незнакомый, женский:
– Оставьте, пожалуйста, сообщение и номер телефона – вам перезвонят.
Гудок... и она заговорила срывающимся голосом, громко и быстро:
– Тед, это Рене. Мне нужна помощь. Я ушла от мужа. Приезжай, пожалуйста. Мюнхен, Нойбахштрассе восемь. Пожалуйста, приезжай, ты мне очень нужен. Мюнхен, Нойбахштрассе, восемь...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
За четыре года до описанных событий.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В этом доме вечно было полно народу. Сам хозяин, высокий мрачноватый красавец, на весь день уезжал в сопровождении шофера и телохранителя и не создавал особых проблем. Проблема состояла в том, что и без него дом никогда не оставался пустым.
Домоправительница, горничные, какая-то девчонка, болтавшаяся по двору со стаей мелких разношерстных собачонок, садовники, секретарь (именно секретарь, а не секретарша!) и еще человек пять, чьи функции со стороны было трудно определить – и все это для того, чтобы обслужить одного человека!
Правда, и дом был хорош: помпезное трехэтажное здание конца восемнадцатого века (под названием «особняк Перро» он упоминался в путеводителе по Цюриху). Две круглые башни, мраморные колонны у входа, подъездная дорожка, выложенная битым кирпичом. И высокая чугунная ограда, позволявшая видеть всю красоту этого светло-синего с белым дворца, не давая при этом возможности подойти вплотную ни туристам, ни прочим посторонним.
Впрочем, молодого человека, сидевшего в парке и мрачно созерцавшего дом, мало волновали вопросы социальной справедливости – его проблема была куда более прозаической. Несмотря на всю эту толпу, ему необходимо было каким-то образом добраться до сейфа, находившегося на втором этаже, в кабинете хозяина – и он собирался это сделать в самое ближайшее время.
Звали молодого человека Тед Мелье. Как правило, в беседах с более-менее интересными женщинами он представлялся частным детективом – это звучало романтично и таинственно. У него и правда была лицензия частного детектива, даже с разрешением на оружие – выданная во Франции и посему в Швейцарии не дающая никаких прав.
Что касается более-менее интересных женщин, то с ними особых проблем не было. Конечно, какая женщина, если она имеет голову на плечах, захочет всерьез и надолго иметь дело с человеком, единственное имущество которого – небольшая квартирка в центре Парижа. При этом без денег, без устойчивого заработка – да и особо интересной внешностью не отличающимся: возраст – неопределенный, можно дать и двадцать пять лет и тридцать пять (на самом деле – тридцать один); рост – выше среднего, худая, кажущаяся чуть долговязой фигура. Волосы – средне-коричневые, глаза – средне-серые – словом, не за что зацепиться глазом.
Тем не менее самого Теда его внешность вполне устраивала, равно как и несерьезные отношения с женщинами, которые... скажем, так – не находили его непривлекательным. Кто-то из знаменитостей (он не помнил, кто) обмолвился однажды, что для мужчины достаточно быть лишь немного красивее обезьяны – таковому требованию он вполне удовлетворял. Кроме того, на столь неприметную внешность легко ложился любой грим и парик – а для его работы это было весьма полезно.
В разговоре с клиентами он обычно именовал себя «специалистом по особым поручениям» – это понятие охватывало более широкую сферу деятельности, чем просто работа частного детектива. Слежка за чужими мужьями и женами, мелкий промышленный шпионаж, добывание улик – вот то, что уже не первый год давало Теду верный кусок хлеба и крышу над головой.
Вот и сейчас, сидя напротив сине-белого особняка, он был уверен, что справится с порученным заданием: забраться в сейф и сфотографировать проект договора о слиянии некоей фирмы с другой фирмой, президентом которой являлся владелец особняка... Проще простого – а заплатят очень неплохо!
Девчонка с шавками, очевидно, решила, что двора ей недостаточно, и, позвав свою разномастную стаю, начала прицеплять к ним поводки. Собачонки подпрыгивали и пытались лизнуть ее в нос.
Наконец, обрядив всю свору, девчонка накрутила на руку поводки, приоткрыла створку ворот и вышла на улицу. Огляделась, сказала собакам что-то строгое – на минуту они присмирели – перешла дорогу и направилась к входу в парк.
Тед незаметно наблюдал за ней, прикидывая, не может ли она оказаться ему полезной. Впрочем, нет – слишком молода и явно не из тех девушек, которые расположены к случайным знакомствам. Скромное темно-синее платье с белым воротником, туфли на низком каблуке, никакой косметики. Каштановые волосы крупными локонами спадают на плечи. Не прислуга, а, скорее всего, какая-нибудь бедная родственница – кузина или двоюродная племянница.
Войдя в парк, она на секунду задумалась, потом свернула на боковую аллею – ту самую, где сидел Тед – и прошла совсем рядом с ним. Одна из собак даже потянулась, пытаясь его понюхать.
Собак было три, все маленькие. Тед распознал только фокстерьера – в породах он разбирался плохо. Кроме того, в стае состоял приземистый угольно-черный песик, заросший так, что невозможно было различить, где у него глаза и – словно по контрасту – тонкое вытянутое существо на высоких лапках, светло-желтое, гладкое, с длинным тонким носом.
На Теда девушка даже не взглянула. Да, это еще одно подтверждение тому, что не стоит тратить на нее время. Поэтому, проводив ее глазами, он вернулся к своим мыслям, продолжая – почти машинально – наблюдать за домом.
За неделю не было ни одного случая, чтобы хозяин особняка, Виктор Торрини, нарушил свое расписание. Ровно без четверти восемь его «Линкольн» выезжал на улицу и поворачивал в сторону центра. Возвращался Виктор часов в семь и тут же проходил в кабинет. Примерно через полчаса свет в кабинете гас, но еще через сорок минут – после ужина вспыхивал вновь, уже до самой ночи. Исключение составило воскресенье: с утра Виктор отправился в собор, на мессу, после чего вернулся домой – и, судя по горевшему в кабинете свету, опять работал до ночи.
Более непредсказуемым было поведение секретаря – он то ночевал в особняке, то вечером отправлялся домой, иногда утром уезжал вместе с хозяином, а порой работал в кабинете и в его отсутствие. Но если уж секретарь уезжал, то никогда не возвращался один – только вместе с Виктором, а, следовательно, не раньше семи часов.
Значит, операцию можно было проводить буквально завтра вечером – если, конечно, секретарь не останется работать в доме. Или послезавтра – если останется.
Внезапный крик заставил Теда повернуть голову. Это была та самая девчонка – только на этот раз она лежала на животе посреди дорожки и тонким срывающимся голосом орала:
– Назад! Ко мне!
Собаки, не обращая на эти крики внимания, скакали вокруг старого дуба, задрав кверху носы и потявкивая, и изредка оборачивались к хозяйке, словно призывая ее принять участие в веселье.
Идеальная ситуация для знакомства – правда, никому не нужного. Но делать нечего – подойдя к девушке, Тед склонился над ней.
– Вам помочь?
Ее глаза были залиты слезами – она сморгнула и мотнула головой, чтобы лучше увидеть его.
– Поймайте их, пожалуйста! Тут сторожа везде! – воскликнула она и, заметив сомнение на его лице, добавила. – Пожалуйста! Они не кусаются! – Он попытался помочь ей встать, но девушка снова мотнула головой. – Я сама. Их – скорее, пожалуйста!
К дубу Тед шел не без опаски. Дело было не в том, кусаются или не кусаются собаки – он их просто побаивался, любых, и больших, и маленьких. Но показывать это незнакомой девушке не стал бы ни один уважающий себя мужчина.
Собаки приняли его вполне, даже слишком доброжелательно: его джинсы тут же украсились несколькими фигурными отпечатками лап. Но стоило Теду ухватить поводки, как шавки перестали прыгать и безропотно направились к девушке, которая уже успела доковылять до скамейки и опуститься на нее.
Привязав поводки к углу скамейки, он подошел и присел на корточки.
– С ногой все в порядке? – не дожидаясь ответа, взял ее за щиколотку, придержав второй рукой под колено, и попытался согнуть ногу. Нога послушно согнулась – девушка при этом прикусила губу, но, скорее, из-за сочащейся капельками крови ссадины на колене.
– Это белка, – неожиданно сказала она.
– Что? – не понял Тед.
– Белка дорожку перебежала. Они вообще воспитанные и не дергают – но тут под самым носом...
Он удивленно поднял голову – будто сейчас так уж важно было реабилитировать в его глазах собак! Девушка уже не плакала, хотя на щеках еще виднелись влажные полосы и нос посапывал. Теперь, вблизи, стало видно, что глаза у нее карие – точно такого же каштанового оттенка, как волосы. Она оказалась чуть старше, чем он подумал вначале – пожалуй, лет восемнадцати.
Достав из кармана платок, Тед сунул девушке:
– На, вытри лицо, – отошел на пару шагов, сорвал несколько листьев, вернулся и снова присел на корточки. Лопухом – мягкой тыльной стороной – смахнул прилипший к ссадине песок, после чего лизнул лист подорожника и прилепил к колену. – Посиди так пару минут. Должно помочь.
Она молча кивнула. Тед чувствовал, что ей очень неудобно и стыдно – и то, что посторонний человек трогает ее за ногу, и то, что он видит ее такую заплаканную и беспомощную – и вообще вся эта ситуация.
– А как называется та желтая собачка? – спросил он, кивая в сторону своры и присаживаясь на скамейку рядом с девушкой.
– Левретка, – несколько удивленно отозвалась она.
– Я плохо разбираюсь в собаках, – пожав плечами, пояснил Тед.
– Это самая маленькая из борзых.
– Такая малютка? Кого же она может поймать? – собачонка и правда была ростом с кошку – но значительно короче, легче и худее.
– В прошлом веке они были очень популярны. С ними в Италии охотились на кроликов.
Кажется, он сумел отвлечь ее от переживаний – во всяком случае, глаза она уже не прятала.
– А эта на кого охотится? – спросил он в полушутку. – На белок?
– Нет, они все просто домашние, – ответила девушка вполне серьезно.
Попыталась, придержав листик, согнуть-разогнуть колено, осторожно встала и прошла, прихрамывая, пару шагов.
– Ну, как?
– Уже могу ходить. Спасибо, – она улыбнулась виноватой улыбкой, словно снова почувствовав себя неловко. Начала отвязывать поводки – собаки радостно запрыгали.
– Ну-ка, все угомонитесь! – внушительно сказала девушка; повернулась к Теду. – Еще раз – спасибо.
– Не за что. Не споткнись по дороге, – улыбнулся он. Слегка улыбнувшись в ответ, она направилась к выходу из парка. Уже на улице оглянулась, помахала рукой и, больше не оборачиваясь, пошла к особняку.
ГЛАВА ВТОРАЯ
По вечерам фасад особняка был ярко освещен. Задний двор тоже был освещен, кроме того, там постоянно болтались люди. Самое подходящее для того, чтобы забраться в дом, место находилось за правой башней, туда выходили и окна спальни хозяина, из которой можно было, минуя коридор, пройти прямо в кабинет.
С этой стороны особняк граничил с соседним домом, в настоящий момент пустым, так что риска быть замеченным практически не было.
Прошлой ночью Тед обследовал ограду, отделяющую особняк от соседнего дома, даже перебрался через нее и пару минут походил по траве, прислушиваясь: не выскочит ли откуда-нибудь собака.
Но никаких собак не было – те мелкие шавки, очевидно, ночевали в доме. Таким образом, операция представлялась не слишком сложной: вечером, когда начнет темнеть, с тихой соседней улочки забраться во двор пустующего дома, перемахнуть через ограду и перебежать пятиметровый открытый участок, в результате оказавшись за башней. Подняться по стене на второй этаж – дом, казалось, был для этого специально предназначен благодаря огромному количеству выступов, завитушек и украшений. Забраться в окно – Виктор Торрини любил свежий воздух и весь день держал форточку открытой, что облегчало задачу; через гардеробную пройти в кабинет, отключить сигнализацию (схема была приложена к заданию, равно как и шифр сейфа, кроме последней цифры), открыть сейф, достать документы и сфотографировать. Положить все на место и уйти тем же путем, через окно спальни.
Секретарь после обеда убрался – дорога оказалась свободна, и смысла откладывать дело не было.
Все шло по плану: двор пустого дома, ограда, подъем (еще легче, чем он предполагал, почти как по лестнице), окно – и, перемахнув подоконник, Тед оказался в спальне.
Прислушался – было тихо. Подсвечивая себе тонким лучом фонарика, он подошел к двери гардеробной – она оказалась не заперта.
Через пару минут Тед был уже в кабинете. Сигнализацию удалось отключить быстро – проблемой оказалась картина, за которой, по данным заказчика, находился искомый сейф. Освещая ее фонариком, Тед тщетно пытался понять, как она снимается. Ну не приклеена же она, в самом деле, к стене?!
Наконец, случайно посветив в сторону, он обнаружил на ткани, покрывавшей стену, небольшую потертость. Стоило нажать на это место, как картина одной стороной отошла от стены. Оказывается, она была закреплена на петлях, как дверца! Чтобы пристроить ее обратно, требовалось просто прихлопнуть ее к стене – язычок замка попадал в прорезь и защелкивался. Такого Тед еще не видел. Век живи – век учись...
Зато сейф удалось открыть почти сразу – подбор последней цифры занял всего минуту. Кроме толстой папки документов, в нем ничего не было: ни денег, ни драгоценностей.
Вытащив всю палку на стол, Тед начал быстро просматривать ее. Какие-то соглашения, страховой полис... черновик завещания... да, вот оно!
Еще раз пробежал глазами: «Солариум»... «Релан» – да, все сходится. Четыре страницы, каждую для надежности нужно сфотографировать раза по три. Первая страница – раз... два... три... Вторая...
Шаги в коридоре и последовавший за ними скрежет ключа в замке заставили Теда действовать с быстротой молнии. Бумаги – в сейф, запирать некогда. Картину на место – черт возьми, когда сейф не заперт, замок не защелкивается! В гардеробную... нет, не успеть.
Он едва успел метнуться за штору и вскочить на подоконник, как в кабинете вспыхнул свет. Это оказался хозяин собственной персоной в сопровождении секретаря. Только бы они не заметили, что картина не защелкнута!
Впрочем, надежды на это было мало. Оставался лишь слабый шанс, что Виктор подумает, будто преступник давно сбежал, и не станет искать его за шторой в собственном кабинете.
Из-за плотной ткани ничего не было видно, но голос слышался отчетливо:
– У нас мало времени – через час я уже должен быть там. Когда я уйду, вставьте все, о чем мы говорили, а вечером посмотрим еще раз. Подождите! – Тед напрягся, но последующие слова Виктора заставили его слегка расслабиться: – Это письмо тоже проработайте, – и после короткой паузы: – Рейни, поднимитесь ко мне!
Чем дальше, тем больше народу! Прямо хоть в окно прыгай! На секунду в голове Теда мелькнула шальная мысль: открыть окно и попытаться быстро спуститься прямо по фасаду – несколько секунд, пока они придут в себя, у него будет! Но реализовать эту безумную идею не удалось – внезапно штора отодвинулась в сторону.
Виктор стоял метрах в трех от окна, с пистолетом в руке. Секретарь – сбоку, придерживая штору. Несколько секунд все смотрели друг на друга, потом Виктор повел дулом пистолета, молча приказывая Теду спуститься с подоконника.
Не подчиниться было нельзя – медленно, стараясь не делать резких движений, Тед слез и, повинуясь качнувшемуся дулу, отошел на середину комнаты.
– Руки! – отрывисто бросил Виктор.
Покорно подняв руки, Тед застыл в этой неудобной позе.
В коридоре послышались шаги, и на пороге появился телохранитель.
– Стойте у двери, – приказал Виктор. Кивнул секретарю: – Обыщите его!
«Черт возьми, я, кажется, крепко влип!» – подумал Тед, когда руки секретаря начали обшаривать его карманы. Никаких полезных идей – например, как унести отсюда ноги – в голову не приходило.
Закончив обыск, секретарь отошел к письменному столу и вывалил на него добычу: документы, фотоаппарат, фонарик и отмычки.
– Оружие? – коротко спросил Виктор.
Секретарь покачал головой. – Хорошо. Можете опустить руки, но одно липшее движение – и я стреляю.
– Вызвать полицию? – вопрос секретаря был вполне естественным, зато ответ показался Теду несколько странным:
– Пока не надо. Я сначала сам с ним поговорю.
Подойдя к двери гардеробной, Виктор запер ее на два оборота, проверил дверь в противоположном конце кабинета – та уже была заперта – и повернулся к телохранителю:
– Можете идти, Рейни, – еще несколько секунд постоял, глядя куда-то вниз, побарабанил пальцами по столу и обратился к секретарю: – Пере, пожалуй, я справлюсь без вас. Возьмите документы и поработайте у себя в комнате – если понадобитесь, я позвоню. Сообщите, что я не смогу придти на бал... по какой-нибудь удобоваримой причине. Пошлите чек с посыльным и предупредите мадемуазель Рене.
– Но вам может понадобиться... – попытался возразить секретарь.
– Разберусь! – Виктор не дал ему договорить. Секретарь взял со стола пару папок и вышел. Заперев за ним дверь, Виктор вернулся к столу. При этом он ухитрился ни разу не повернуться к Теду спиной и ни на градус не отвести от него дуло пистолета.
– Так, теперь можно и поговорить, – взял паспорт, открыл, – месье Сенно. Тьерри Сенно, если я не ошибаюсь?
Тед кивнул, сделал шаг вперед – и тут же отступил назад, повинуясь жесткой команде:
– Стоять на месте! Итак, месье Сенно, или как вас там – кто вас послал?
– Нет-нет, я... это все из-за денег, – начал Тед. – В таком богатом доме в сейфе обычно...
– Не сметь мне врать! – удар кулаком по столу и резкий крик – впрочем, тут же сменившийся прежним спокойным, даже ироническим тоном – заставили его замолчать. – Так вот, месье Сенно, не стоит тратить время на вранье: вы не могли случайно узнать шифр сейфа, его не знает никто, даже мой секретарь. Поэтому я сейчас буду задавать вопросы, а вам придется на них отвечать. Если ответ меня не устроит, последует выстрел. Я буду стрелять по конечностям – по вашим конечностям. Голень, колено, бедро... и так далее. Стены здесь толстые, а прислуга не болтлива. Потом вас отвезут куда-нибудь подальше и выкинут из машины – я полагаю, вы не станете обращаться в полицию? Если же вы ответите правду, то ничего неприятнее полиции вам не грозит. Возможно, я даже отпущу вас... возможно...
Оттого, что Виктор говорил ровным монотонным голосом, это выглядело еще страшнее. На красивом неподвижном лице невозможно было ничего прочесть, но Тед почему-то чувствовал, что его собеседник не блефует.
– Не надо стрелять... пожалуйста... я все скажу! Только не надо стрелять!
Выдавать клиента было нельзя ни при каких обстоятельствах – это значило потерять репутацию и остаться без клиентов вообще, ведь одним из условий работы являлась полная конфиденциальность. Лихорадочно прикидывая, что сказать, Тед машинально тянул время – сам не зная зачем, ведь помощи ждать было неоткуда.
– А-а, месье боится пистолета? Ну что же – можно обойтись и без него!
Положив пистолет в ящик стола, Виктор запер его на два оборота и сунул ключ в карман брюк. Медленно подошел к Теду, обошел его сзади, но на попытку повернуть голову снова приказал:
– Не двигаться!
Теду показалось, что волосы у него на затылке встали дыбом – присутствие за спиной этого человека несло в себе физически ощутимую опасность. Выйдя из-за его плеча, Виктор остановился и спросил, резко и отрывисто:
– Кто тебя послал?
Тед не успел открыть рот, чтобы ответить – страшный удар в лицо застал его врасплох. И сразу же еще один, под ложечку – но этот он уже ощутил словно через толстый слой ваты.
Он не терял сознания, но почему-то оказался лежащим на полу.
– Откуда ты знаешь шифр? – стоя над ним, спросил Виктор и снова, не дожидаясь ответа, ударил ногой в живот. На этот раз Тед успел сгруппироваться и попытался откатиться в сторону. Голова казалась распухшей и обвязанной толстой тряпкой, слова Виктора доносились словно бы откуда-то издалека:
– Зачем ты пришел? – удар.
– Откуда ты знаешь, что в сейфе? – и опять удар...
Потом наступило затишье. Тед лежал зажмурившись, прикрыв голову руками и скорчившись, чтобы защитить живот – но все же понял, что голос отдалился на несколько метров:
– Ну что же, месье, я перечислил вам мои основные вопросы – а теперь потрудитесь встать и ответить на них!
Медленно, цепляясь за стену, Тед ухитрился встать и, подчиняясь резкому приказу, вновь отошел на середину комнаты.
– Итак – кто вас послал и зачем?
– Документы... в сейфе, сфотографировать.
Как ни странно, челюсть двигалась. Голова гудела, но он уже мог держаться на ногах. При вдохе сбоку становилось больно – наверное, треснуло ребро.
– Какие документы? Кто послал?
– Все... все документы! Я не знаю, кто послал! Они обещали заплатить! Случайно, в баре...
– Хватит врать! У тебя всего одна запасная пленка! На все документы этого не хватит! Ты знал, за чем шел! Хватит врать!
Встав из-за стола, Виктор снова направился к Теду. Уже зная, что его ждет, тот попытался принять какое-то подобие боксерской стойки – увы, его боевой опыт не простирался дальше нескольких подростковых драк, Виктор же явно занимался боксом и, судя по всему, успешно.
– Ах, месье хочет побоксировать? Ну что ж – это даже интересно!
Новый удар под ложечку заставил Теда согнуться, судорожно ловя ртом воздух. Слабой попытки сопротивления Виктор словно и не заметил.
– Откуда ты узнал про эти документы? Кто тебя послал?
Тед еще не успел до конца распрямиться, когда новый удар по лицу отбросил его к стене.
Чернота обрушилась со всех сторон в тот самый момент, когда он врезался в стену затылком. Теду показалось, что он внезапно ослеп, и впервые за время избиения он закричал от ужаса.
Легкое дуновение... шорох... что-то дернуло его за плечо, и над самым ухом раздался еле слышный шепот:
– Тихо! Быстрее!
С противоположной стороны послышатся дикий рев Виктора: «Какого черта!» Неважно, кто и почему, главное – подальше от этого страшного звука – и Тед метнулся туда, куда настойчиво тянуло нечто, вцепившееся в его плечо.
Снова шепот:
– Стой! – шорох, чуть слышный щелчок. – Быстрее! Тихо! – теперь его тянули за запястье.
Еще мгновение, и ему удалось уловить отблеск света из плохо зашторенного окна – но даже обрадоваться, что он не ослеп, времени не было.
– Быстрее! Быстрее! – подчиняясь этому шепоту, он почти бежал в темноте, сам не зная куда.
Какие-то комнаты... двери...
– Стой! – и его запястье освободилось. Отодвинулась штора, Тед увидел фонари на улице – такое мирное зрелище! – и темный силуэт на фоне окна. Створка распахнулась. Он хотел сказать, что не сможет сейчас спуститься по стене – его слегка пошатывало и голова все еще гудела от последнего удара – но, оказывается, никто и не добивался от него этого.
– Сюда, быстрее! – его снова потянули, на этот раз – в угол. – Направо, наверх, по ступенькам – тихо и быстро! – резкий толчок заставил Теда шагнуть вперед, упереться в стену и застыть на месте.
– Направо – ну скорее же!
На этот раз он понял, чего от него хотят и, осторожно шевельнув правой ногой, нащупал ступеньку, другую...
Проход был тесным – приходилось двигаться, развернувшись боком. Внезапно стало светлее, и сзади раздался отчаянный шепот:
– Быстрее, они уже включили свет!
Еще чуть пошатываясь, но с каждым шагом все увереннее, Тед поднимался по проходу, пока внезапно не обнаружил, что ступеньки кончились.
