Текст книги "Диагноз: Любовь"
Автор книги: Мегги Леффлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)
Глава 25
Тоны сердца
Если мы, используя или не используя стетоскоп, приложим ухо к области сердца здорового человека, то ясно услышим ритмичные и явно отличающиеся друг от друга звуки… Первый из них… более глухой и низкий тон… второй отрывистый, четкий и чистый, похожий на… щелчок хлыста.
Библиотека здоровья, 1927
«Вы в Шотландии. Здесь может случиться что угодно», – повторил мужчина, протягивая ключи от фургона, взятого нами напрокат. В этот пасхальный уик-энд мы решили податься в Эдинбург.
– Мы все еще переплачиваем по три фунта в день за прокат автомобиля, – холодно произнесла Роксана.
Нам повезло, что мы арендовали автомобиль с двумя рядами сидений, поскольку теперь нас было восемь человек. Когда я сошла по трапу самолета, мой взгляд остановился на мужчине в очках Бадди Холли. Он был в джинсах, туристических ботинках и шерстяной куртке, но выглядел слишком спортивным и независимым, чтобы быть Мэттью. «Как забавно, – в который раз подумалось мне, – можно уехать в другую страну, а люди будут казаться тебе знакомыми, и ты начнешь приглядываться к ним, пытаясь узнать старых знакомых…»
Мужчина в темных очках неожиданно улыбнулся, и я замерла на месте. Я знаю эти зубы.
– Мэттью? – недоуменно спросила я.
– Мне было интересно, решишься ли ты поздороваться, – застенчиво и немного лукаво ответил он.
Я шагнула, чтобы обнять его, но вместо этого лишь стукнула по спине футляром фотоаппарата и докторской сумкой, которые были у меня в руках.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, пытаясь выпутаться из перекрутившихся ремней.
– Ты сама меня пригласила, – напомнил он.
– Это как в тот раз, когда мы бежали навстречу друг другу в Галерее Шепота.
– Вообще-то нет, – возразил Мэттью. – Тогда было простое совпадение. А на этот раз ты сказала мне номер своего рейса. И я приехал чуть раньше, чтобы встретить тебя.
Я говорила ему об этом дважды, и оба раза он отвечал, что не сможет, что у него планы на эти выходные, что он собирается провести их с матерью и сестрой. Сейчас Мэттью сказал, что он передумал и что для встреч с сестрой и мамой у него есть в запасе пара недель, поскольку он взял отпуск за весь этот год. Кроме того, он никогда не был на острове Скай.
– Я так рада, что ты здесь! – На этот раз мне удалось обнять его.
Мэттью прижал меня к себе на несколько секунд, а потом что-то за моим плечом привлекло его внимание. Я сразу почувствовала, как он напрягся.
– Блин! – воскликнул он, и его лицо исказилось от отвращения. Я оглянулась и увидела Эда, который спускался по трапу.
– О, это просто… Ну, он… он приехал сюда ради Роксаны, – быстро произнесла я. – Не ради меня. Он проводит с ней много времени.
Мэттью закрыл глаза и несколько секунд простоял так.
– Я не один раз читал твое письмо, – тихо сказал он. – И не помню, чтобы ты упоминала о том, что он тоже приедет.
– Он ее гуру, – объяснила я, отворачиваясь от Эда, который улыбался, обнимаясь с Максом и Ди, – или что-то вроде того. Поверь, я не приглашала его. Я приглашала тебя.
Мэттью медленно кивнул, словно размышляя, уйти ему или остаться. В какой-то момент мне показалось, что он готов был отправиться к кассам и взять обратный билет в Лондон. Остановившись рядом с ним, Эд внезапно воскликнул:
– Эй, это же бывший бойфренд!
Я видела, как на скулах Мэттью заиграли желваки.
– А это, по-видимому, бывший одноклассник, – ответил он.
К счастью, к нам подошел Бен и положил руку на плечо Мэттью.
– Ну что, приятель, готов отправляться на Скай? – спросил он таким тоном, словно не сомневался в появлении Мэттью.
– Готов, – ответил тот без малейших раздумий.
– Вот и здорово! – сказал Бен, а потом добавил, обращаясь ко мне, как будто я могла это забыть: – Этот парень спас мне жизнь!
Вот так Мэттью и присоединился к нашему путешествию на остров Скай. Несмотря на все предупреждения о том, что без встроенной функции навигатора нашей машине не хватит бензина, газа или воздуха в шинах, единственное, чего нам не хватало во время путешествия, – это восторженных эпитетов. Каждый шаг по этой дороге вдоль Северо-Шотландского нагорья вызывал у нас вздох восхищения. Верхушки гор блестели ледяными шапками, а их склоны – зеленью леса, на воде танцевали солнечные блики, а небольшие острова среди озер, поросшие высокими соснами, казались замками мудрых эльфов.
Погода была удивительно ясная, тучки рассеивались уже через минуту. Мы проехали сквозь Гленко по виадуку Гленфиннана, затем спустились по дороге к Форт-Уильям. Шотландия, душа из настоящего изумруда.
После обеда в Форт-Уильям ландшафт изменился. По обеим сторонам шоссе возвышались высокие деревья, оплетенные плющом. Похоже, этим лесам нет конца, но неожиданно мы выехали к песчаному побережью. В автомобиле царила полнейшая тишина. Бесполезно было искать слова, способные выразить наше изумление и восхищение. Единственным ответом всей этой красоте было «спасибо», которое так и не сорвалось с моих губ.
В маленькую рыбацкую деревушку мы прибыли после четырех часов дня, как раз вовремя, чтобы успеть на последний паром, идущий от Армадаля до Ская. Стоя под знаком «Все для рыбалки», мы проверили билеты, которые удалось приобрести.
– Последний паром. Слава Богу. Было бы ужасно, если бы мы его пропустили, – вздохнув, сказала Ди.
– Всегда наступает завтра, – заметила Роксана.
– Да, но мы хотели приехать именно сегодня. Нам просто необходимо успеть, – ответила Ди.
– Не будь фаталисткой, – посоветовала Роксана.
Словно откликаясь на какой-то сигнал, мимо нас пробежал мужчина в резиновых штанах и сапогах.
– Думаете, это паром? – спросила я, пытаясь учуять запах дыма.
– Нет, это рябь на воде, – ответил Мэттью, обнимая меня за плечи. – Но с тем же успехом это может оказаться рыбак.
– Этот парень, похоже, куда-то потащил весла. – Алисия показала на второго незнакомца, который нес большие деревянные весла.
– Разве это не ружья? – спросила я.
– Дорогая, я давным-давно советую тебе купить очки, – сказала Роксана, пожав мне руку.
Наконец «Властелин озер» причалил к порту Маллейг, чтобы перевезти нас через Саунд-оф-Слит. После того как нам помогли загнать автомобиль на паром, мы вышли из него и разбрелись по палубе. Ди нужно было найти место, чтобы она могла покормить ребенка грудью; Бен и Эд решили поискать чего-нибудь съестного; Алисия, бросившись к туалету, чуть не сбила с ног маленькую седоволосую женщину, которая в сопровождении супруга, казавшегося не менее хрупким, пыталась взойти на лестницу.
– Посмотри на них. Разве они не прекрасны? – тихо спросила Роксана, и мы стали наблюдать, как мужчина и женщина, поддерживая друг друга, медленно одолевают ступеньку за ступенькой. Если они и знали, что за ними выстроились в ряд люди, которым они мешали подняться, их это, похоже, ничуть не беспокоило. Его редкие волосы, бывшие когда-то буйной шевелюрой, развевались на ветру, а ее юбка взлетала и опускалась, как у Мэрилин Монро. Он сказал что-то, заставив спутницу рассмеяться и нежно произнести: «Ох, Фарвелл». Я смотрела на них и думала: «Как же мне хочется обладать тем, что им удалось сберечь».
– Милая, давай подойдем к перилам, – предложила Роксана. Она прекрасно выглядела, тщательно подобрав себе одежду – вернее спрятав себя под одеждой, – в широких прямых брюках и шерстяном свитере, цвет которого оттенял ее голубые глаза. Я дотронулась до похудевшей спины Роксаны и невольно отметила про себя, что ее лопатки выпирают, словно там уже пробиваются два крыла. Очень скоро Роксана будет там же, где и моя мама, и ее нельзя будет потрогать, услышать, ощутить. От таких мыслей у меня к горлу подкатил горький комок.
– Эй, тебе лучше развеяться. Ты выглядишь подавленной, – сказала Роксана.
– Мне… ну, может, слегка не по себе, – ответила я, глядя на поручень, за который мы держались, – на свои молодые руки с белой кожей и на покрасневшие руки Роксаны, покрытые синяками от инъекций. – А ты как?
– Ты насчет настроения? – Она повернулась ко мне. – По поводу моей скорой смерти?
– В общем, да. – Я нервно сглотнула.
– Я боюсь мучений и боли… но сейчас я не страдаю. Я не хочу никого бросать и очень рада, что именно сейчас мы собрались все вместе. Сама по себе смерть не страшна… Я имею в виду, что… ребенок ведь не боится появляться на свет?
Я задумалась над ее словами, пытаясь понять, что она хотела сказать. Неужели смерть, эту неизбежную утрату, можно рассматривать как своего рода рождение? И в том, чтобы покинуть свое тело, можно тоже найти нечто притягательное?
Мои мысли прервал громкоговоритель, сообщивший, что паром остановится в Саунд-оф-Слит и что пассажирам предлагается посмотреть спектакль из морской жизни прямо с борта.
– Разве ты не волнуешься? – спросила я.
– Волнуюсь? – повторила Роксана, и ее глаза засияли. – Я давным-давно отказалась от волнений и переживаний.
– Но ты не можешь оставаться безразличной. Что ты чувствуешь?
– Нечто вроде благодарности. Почти надежду. Ветер, – ответила Роксана.
Я улыбнулась, обняла рукой ее худые плечи и сказала:
– Знаешь, что я решила?
Несколько секунд Роксана молчала.
– Вообще-то нет.
– Мой папа снова звонил мне. Он говорил о том, что все-таки женится на женщине, с которой познакомился по Интернету. Он хочет, чтобы я приехала домой и помогла ему собрать вещи. А еще он, наверное, надеется, что я не откажусь благословить его. Но я могу продлить свой контракт и остаться здесь еще на год.
– Холли! – Роксана сбросила мою руку, разозлившись. – Ты сваляешь большущего дурака, если останешься в Англии. Уезжай и начинай жить. Ты должна быть на свадьбе отца.
– Да, но…
– Никаких «но»! Ты мне здесь не нужна.
– Дело не в том, что нужно тебе, Роксана, – сказала я, – а в том, что нужно мне самой. Время, проведенное в твоей компании, для меня всегда как подарок.
– Ты мне здесь не нужна, – раздраженно повторила Роксана. – Я не хочу, чтобы ты ждала. И ты не смиришься с маминой смертью, наблюдая, как умираю я. И не поймешь ее. Поверь, я разбираюсь в таких вещах.
– Я боюсь, что уеду из Англии до того, как смогу получить от нее все, что мне здесь причитается.
– Ох, Холли. – Роксана прислонилась лбом к моему плечу. – У тебя впереди целый месяц май. Возьми от него все возможное, а потом беги отсюда. – Она покачала головой. – А что Мэттью здесь делает?
Я повернулась, чтобы поискать его глазами. Он разговаривал с Эдом. Какого черта он разговаривает с Эдом? Они оба бурно жестикулировали, и у меня по коже пробежали мурашки, как от предчувствия беды.
– Он приехал повидаться с мамой и сестрой, – ответила я. – Но поскольку у него впереди еще две недели отпуска, я пригласила его попутешествовать с нами…
– Он приехал к тебе, – перебила меня Роксана. – Он любит тебя.
– О, в этом я не уверена.
– Холли, послушай меня внимательно. Лучшее, что сделала в своей жизни твоя мама, – это ее решение поехать на тот остров. Лучшее, что можешь сделать ты, – уехать со своего острова. Скажи, ты любишь его?
Я посмотрела вверх, на Мэттью, спускавшегося с верхней палубы, а потом на Эда, устремившего свой взгляд на горизонт, где он пытался отыскать воздушные шары.
– Я люблю тебя, а ты уходишь… – с горечью произнесла я, повысив голос, чтобы она не расслышала в нем плаксивых ноток.
– Ты любишь его, правда? Так дай ему шанс, которого он заслуживает. И помни: ты – не твоя мать. У тебя есть право выбора.
Попытавшись сдержать слезы, я кивнула и стала смотреть на море, на пенный след, который тянулся за нашим паромом.
Роксана схватила меня за руку и заговорила с неожиданным напором:
– Холли, съезди в Нью-Йорк. Давай вместе сходим на Бродвей. Посмотрим действительно хорошее шоу и заплатим за действительно хорошие места.
– Ладно, – ответила я, кивнув ей.
– И пообещай мне, что будешь хорошей девочкой и вернешься домой, – добавила Роксана, сжав мою руку перед тем, как развернуться и уйти.
– Я буду… Я обещаю, – едва сдерживая слезы, произнесла я.
Внезапно на месте Роксаны передо мной возник Мэттью.
– Ты что, плачешь? – спросил он, дотронувшись до моего плеча.
– Нет. Хотя вообще-то да, – призналась я, вытирая глаза.
– Я думал, ты спросишь, почему я поехал с вами.
– Нет. Зачем… – сказала я, глядя на воду. – Я ведь сама тебя пригласила.
– Холли, посмотри на меня.
Я повернулась к Мэттью, чтобы взглянуть ему в лицо, в его теплые зеленые глаза.
«Он такой милый, – подумала я, – остроумный, без напыщенности и заносчивости, чувствительный до смущения. Мэттью Холемби – определенно редкая птица».
– Я люблю тебя, – сглотнув, сказал он, и адамово яблоко двинулось туда-сюда, словно совсем другой фрукт, например клементин. – И я действительно верю, что нам с тобой суждено быть вместе. Не могу объяснить почему… Просто так должно быть.
– Мэттью, – медленно произнесла я, думая, что очень хочу ему верить.
– Пожалуйста, дай мне закончить, – перебил он меня, засовывая руки в карманы.
Заметив его движение, я вдруг подумала, почему он не взял меня за руку. Вместо этого Мэттью достал из кармана открытую коробочку. Я моргнула от ветра и поняла, что смотрю на самый прекрасный изумруд из тех, что мне доводилось видеть раньше. Маленький, но ослепительно сияющий камень так и приковывал взгляд. Мой собственный изумруд.
– Эй, Холли! – позвала Алисия, шагая к нам с противоположной стороны палубы. Она показывала на борт «Властелина озер», возле которого сгрудились остальные пассажиры. – О черт! – добавила она, увидев, как Мэттью протягивает мне коробочку.
Я отвернулась от нее.
– Я купил его еще до твоего отъезда. И он не подойдет никому, кроме тебя. Я сначала хотел купить ожерелье, но подумал, что тебе не понравится носить на шее удавку, – взволнованно продолжил Мэттью. – Потом я подумал о кольце, хотя и считал, что это ужасная банальность. Браслет тоже не подходил тебе… – он запнулся.
– Холли! – закричал с верхней палубы Бен.
– Я люблю тебя, Холли Кэмпбелл, и я хочу, чтобы ты вернулась домой.
Крик, раздавшийся сзади, заставил меня обернуться как раз в тот момент, когда седоволосая леди – постаревшая Мэрилин Монро – падала с лестницы. Общий вопль пассажиров сопровождал каждый удар о ступеньку – голова, колени, снова голова…
Каким бы шокирующим ни было ее падение, но, стыдно признаться, единственной вещью, волновавшей меня в этот миг, был изумруд в руках Мэттью.
Глава 26
Достоверность статистики
В настоящей практической медицине слепец ведет слепца.
Оксфордский учебник клинической медицины
Я сразу же услышала вопрос, переданный по громкоговорителю:
– Есть ли врач на борту?
О черт.
– Я могу помочь! – вызвался кто-то.
– Пойдем, – сказал Мэттью, подталкивая меня вперед.
Я стряхнула с себя наваждение и, шагнув в сторону лестницы, закричала:
– Я врач!
– Холли – доктор, пропустите ее, – потребовала Алисия, когда мы с Мэттью подошли к толпе пассажиров, окруживших упавшую леди, которая теперь лежала под лестницей. – Здесь доктор, дайте пройти!
Затем, понимая, что иначе мы не пробьемся, Алисия закричала, словно грабитель, угрожающий охране банка:
– А ну отвалите, черт бы вас побрал!
Удивительно: море голосов затихло и все отвалили.
– Мадам? – Я опустилась на колени возле пострадавшей, думая о том, что в первую очередь нужно проверить дыхание и кровообращение. Женщина дышала трудно и прерывисто, вокруг ее головы расползалось пятно крови.
– Это Хелен, – сказал с британским акцентом ее муж, Фарвелл. – Ее зовут Хелен.
Он добавил, что ей семьдесят пять и что, если не считать артрита, она никогда ничем не болела.
– Хелен, вы меня слышите? – спросила я, пытаясь определить, можно ли обеспечить ей доступ воздуха, не касаясь шеи.
– Не трогайте шею! – раздался голос Эда. – Это может парализовать ее!
– Она только что упала с лестницы. Возможно, ее уже парализовало, – ответил Мэттью.
– Она повернула голову, – произнес кто-то, указывая на Хелен. Я подняла глаза и увидела одного из рабочих парома, одетого в зеленую спецовку. – Видите? Она не парализована, – добавил он.
– Вы не доктор, – оборвала его Алисия.
– А то я сам не знаю, – добродушно согласился мужчина.
Хелен застонала, держась за левую сторону груди.
– Кто-нибудь, принесите мою докторскую сумку, – попросила я, оглянувшись на пассажиров и встретившись глазами с Эдом.
– Сейчас, – ответил он.
– Хелен, вы понимаете, где вы? Помните, кто вы такая? – спросила я.
Женщина только стонала, ее ноздри трепетали, а дыхание становилось все более прерывистым.
Мэттью расстегнул на ней блузу и приложил ухо к костлявой груди, словно индеец, пытающийся услышать звуки приближающейся конницы.
– С правой стороны признаки дыхания отсутствуют, – сказал он, начиная простукивать тяжело поднимающуюся и опускающуюся грудь женщины. Ее межреберные и подреберные мышцы не работали, затрудняя дыхание. – Отказ правого легкого и возможность отказа левого, – констатировал Мэттью.
– Пневмоторакс? – спросила я, и он кивнул.
– Мне нужна игла шестнадцатого размера, – сказал Мэттью и, повернувшись, крикнул: – Принесет кто-нибудь наконец докторскую сумку?
– Трахея не повреждена, – продолжила я, – но шейные вены расширены.
– Плохой признак. Где сумка? – снова спросил Мэттью.
– Несут из машины, – ответила Ди, и в ту же секунду перед нами оказалась моя черная сумка. Я подняла глаза и увидела Эда.
– У нее инфаркт? – спросил он.
– Пневмоторакс, – ответил Мэттью, не отвлекаясь от пострадавшей.
Дрожащими пальцами я пробежала по ребрам Хелен до второго межреберного промежутка, пытаясь определить место, в которое нужно будет воткнуть иглу… если мы вовремя найдем ее.
– Господи, Холли, что ты тут носишь? – ворчал Мэттью, роясь в моей сумке. – Набор для центральной капельницы? Стерильные перчатки? Ты что, ограбила Государственную службу здравоохранения?
Не обращая внимания на его слова, я вновь пересчитала ребра пострадавшей.
– Как там дела? – спросил паромщик.
– Нормально, – ответила я, прежде чем поняла, что он спрашивал не о нас, а о Хелен, которая часто моргала, тяжело дышала и пыталась сесть. Толпа вокруг нас возбужденно обсуждала происходящее, то и дело давая собственные советы. По общему мнению, Хелен не должна была двигаться.
– Тише, Хелен. Вы можете навредить себе, – предупредила я.
– Ага! – Мэттью нашел в недрах моей сумки нужную иглу в комплекте с трехсторонней помпой. – Разреши? – спросил он, как настоящий джентльмен. Разреши мне самому заняться этой процедурой?
– Ты хирург, – ответила я. – Приступай.
И Мэттью приступил, уверенно и со знанием дела. Я наблюдала за ним с искренним восхищением. Некоторые девушки ценят высоких, красивых и ухоженных мужчин, а мне нужны кривые зубы, очки, как у Бадди Холли, и уверенные руки, которые способны профессионально ввести иглу в чью-то грудную клетку. Замерев, я смотрела, как Мэттью работает помпой, накачивая воздух в грудь Хелен, помогая ее легкому расправиться и продолжить работу.
– Проверь дыхание, – приказал Мэттью, и я быстро схватила стетоскоп, чтобы прослушать симметричность звуков.
Завыла сирена, укрепленная между трубами «Властелина озер»: семь протяжных звуков один за другим. Похоже, это взволновало пассажиров: что, паром собрался тонуть?
– Мы не справимся, – услышала я чей-то голос, который заставил меня вскочить и крикнуть:
– Он хирург!
Только после этого я заметила, что рабочий парома говорит по рации, и поняла: его слова не имеют никакого отношения к Мэттью.
– Говорю вам, она в беде… Понятия не имею, но у нее явно большие проблемы… Вам следует прибыть немедленно. Да, он вам лучше объяснит.
Краем уха я услышала, как помощник паромщика сказал «парамедики», а затем передал рацию Мэттью, который тут же заговорил с ними:
– Здесь семидесятипятилетняя женщина, которая упала с лестницы. Ей нужна плевральная дренажная трубка. Рентген грудной клетки до и после установки, а также компьютерная томография головы. Возможно, понадобится самолет, чтобы отправить ее в Глазго. – Он вернул рацию одному из команды и посмотрел на меня.
– Я люблю тебя, Мэттью, – сказала я.
Его глаза расширились. И ты говоришь об этом сейчас?
– Я люблю всего тебя… До самых маленьких частичек… До самого маленького атома… и того, что меньше атома. Если есть что-нибудь меньше атома.
– Лептоны и мюоны, – невозмутимо ответил Мэттью. – Они меньше атома.
– Я люблю каждый твой лептон и мюон, а также пространство между ними. – Я начала смеяться, потому что мы находились на пароме возле острова Скай, потому что мы никогда не забудем Хелен и Фарвелла и потому что – наконец-то! – я могла заплакать с облегчением. Я ощутила такое огромное облегчение, что с ним могло сравниться только чувство Бена, который вновь открыл в себе веру в Бога.
– Ты умеешь подобрать подходящее время, – с улыбкой сказал Мэттью.
Фарвелл опустился на колени возле жены, взял ее за руку и сжал.
– Хелен? Дорогая? – позвал он. Внезапно я поняла, что с ней все будет хорошо. До того как это случилось, Роксана, медиум с международным признанием заслуг, сказала, что в эти выходные никто не умрет. И никто не умрет!
На стоянке возле пристани Армадаля нас уже ждала машина «скорой помощи», завывала сирена. Я внезапно удивилась тому, как нечетко она выглядит. Буквы на боку машины расплывались, и, как бы я ни всматривалась, мне не удалось прочитать их – Дубб… Макинто?.. Пока паром не подошел вплотную к пристани, я даже не могла разобрать вывеску на магазине, которая показалась мне бессмысленной: «Проф Стоп». На самом деле это был «Крафт Шоп».
Роксана права. Мне давно пора купить себе новые очки.
