Текст книги "Проси, что хочешь: сейчас и всегда (ЛП)"
Автор книги: Меган Максвелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)
Когда я выхожу из уборной, то, как могу, прощаюсь с Давидом и договариваюсь увидеться с ним следующим вечером. Подойдя к машине, я сажусь в нее и кричу от отчаяния. Ну почему я такая совершеннейшая дура? Почему я говорю Эрику делать то, что причиняет мне боль? Почему я не могу быть такой же холодной, как и он? Я испанка, я темпераментна, а он – бесстрастный немец. Я завожу машину, включается радио. Голос Алекса Убаго заполняет салон, и я закрываю глаза. От звучащей в его исполнении песни «Не боясь ничего» у меня волосы встают дыбом.
Идиотка, идиотка, идиотка… Я полная ИДИОТКА!
Подпевая куплету, я включаю мобильник:
Me muero por explicarte lo que pasa por mi mente,
Me muero por entregarte y seguir siendo capaz de sorprenderte,
Sentir cada día ese flechazo al verte.
Qué más dará lo que digan, qué más dará lo que piensen
Si estoy loco es cosa mía...[7]
Я ищу телефон Эрика, и когда уже заношу руку, чтобы набрать его номер, то останавливаюсь. Что я делаю?
Какого черта я собираюсь сделать?
Все еще сходя с ума, я закрываю телефон.
Я не собираюсь ему звонить. Ни в коем случае!
Но ярость, поселившаяся во мне, заставляет меня вынуть ключ зажигания и, ощутимо хлопнув дверью моего Леонсито, снова войти в паб. Я теперь сама по себе, у меня нет ни перед кем никаких обязательств, я хозяйка своей жизни. Я ищу Давида, а когда нахожу, то подхожу и целую его. Он мгновенно мне отвечает.
Какие же мужчины все таки простаки!
Некоторое время я позволяю ему исследовать мой рот, и вот, когда я уже готова предложить ему переместиться в другое место, дверь в паб открывается, и я вижу, как входит та самая блондинка, которая ушла вместе с Эриком.
Я удивлена, увидев ее здесь снова, и продолжаю следить за ней взглядом. Она подходит к барной стойке, просит у бармена что-то выпить, а затем возвращается к своим подругам. В этот момент звонит мой мобильник. Сообщение от Эрика.
«Для меня найти женщину так же легко, как дышать. Не делай того, о чем можешь пожалеть».
Сама не зная почему, я ругаюсь и смеюсь одновременно. Проклятый Эрик! Он и его проклятые игры. Давид смотрит на меня. Я говорю ему, что мне нужно работать и возвращаюсь за барную стойку.
В полседьмого утра я возвращаюсь домой. Все еще спят. Я подхожу к мусорной корзине и, поискав в ней, нахожу карточку, которая была вместе с присланными розами. Я открываю ее и читаю: «Милая, я – идиот. Но идиот, который тебя любит, и который хочет, чтобы ты его простила. Эрик».
Глава 5
Когда я утром поднимаюсь с кровати, уже поздно. Ну и ночка у меня выдалась – худшему врагу не пожелаешь, хотя нет, Эрику пожелаешь!
Сестра с отцом заняты рождественским ужином, а зять играет с племянницей в плейстейшен. Выпив кофе, я сажусь рядом с зятем, и десять минут спустя уже играю с ним и Лус в «Братьев Марио». Звонит мой мобильник. Это Эрик. Я сразу же выключаю телефон.
В семь часов вечера, перед тем как принять душ, я смотрюсь в зеркало. Внешне выгляжу я прекрасно, но внутри разваливаюсь на части. Я включаю телефон и, просмотрев двенадцать не отвеченных звонков от Эрика, натыкаюсь на сообщение от Давида: «Я зайду за тобой около полуночи. Оденься красиво».
Это «оденься красиво» заставляет меня усмехнуться. Но улыбка получается печальной, взгляд потухшим. В отчаянии я прислоняюсь к раковине. Что со мною происходит?
Почему я не могу выбросить его из головы?
Почему я говорю одно, когда на самом деле хочу сказать другое?
Почему? Почему?
Ответ на все эти «почему?» очевиден. Я люблю его. Я по уши влюблена в Эрика и, как сказал Фернандо, если я не перестану упрямиться, то потом буду сильно раскаиваться. Но я не перестану. Я по горло сыта его причудами и собираюсь строить свою жизнь заново.
Расстроившись, я решаю принять душ, но перед этим иду в свою комнату, чтобы кое-что взять. Я запираюсь в ванной комнате на замок, ставлю диск «Аэросмит» и включаю «Crazy». Я увеличиваю громкость и открываю воду. Я закрываю глаза, начинаю чувственно двигаться под музыку и, в конце концов, с вибратором в руке сажусь на бортик ванны.
Я хочу фантазировать.
Мне это нужно.
Я этого жажду.
Пока звучит музыка, я с закрытыми глазами забираюсь в ванну.
I go crazy, crazy, baby, I go crazy
You turn it on then you're gone,
Yeah, you drive me crazy, crazy, crazy for you, baby
What can I do, honey,
I feel like the color blue…[8]
Я развожу ноги и отпускаю на волю воображение. Я представляю, что Эрик сейчас позади меня и шепчет мне на ухо, чтобы я раздвинула ноги для других. Жар.
Мои бедра раскрываются, и пальцами я раздвигаю свои складочки, предлагая и демонстрируя то, о чем меня просит Эрик, мой жестокий искуситель. Пыл.
Без промедления я провожу пальцами по своей влажности. Я включаю вибратор и подношу его к клитору. Это фантастически, сказочно возбуждающе. Взрыв удовольствия охватывает мое тело, и, когда я собираюсь свести ноги вместе, голос Эрика просит меня, чтобы я этого не делала. Я подчиняюсь ему и начинаю задыхаться. Страсть.
Я сажусь в пустую ванну и раскидываю ноги по ее бортикам. С закрытыми глазами я представляю, что выставлена напоказ для всех желающих. Откинувшись назад и разведя ноги, я снова подношу вибратор к центру моего желания, а в это время голос Эрика нашептывает мне, чтобы я поиграла и хорошо провела время. Какая дерзость!
Мое пылающее тело возбужденно двигается, пока я кусаю губы, чтобы не закричать. Эрик здесь. Эрик меня просит. Эрик заставляет меня кончить. Мои мысли кружатся, фантазия полностью захватывает меня. Я хочу снова пережить эти мгновения из прошлого, снова их почувствовать. Мне это нравиться. Меня это привлекает, так же как и Эрика. Я задыхаюсь. Громко звучит музыка, и я могу позволить себе прошептать его имя точно в момент, когда мое тело выгибается в ванной, и восхитительный оргазм заставляет меня содрогаться от удовольствия.
Когда я прихожу в себя, я открываю глаза. Я одна. Эрик сейчас только в моих мыслях.
I go crazy, crazy, baby, I go crazy
You turn it on then you're gone,
Yeah, you drive me crazy, crazy, crazy for you, baby
What can I do, honey,
I feel like the color blue…
После душа, немного сняв напряжение, я возвращаюсь в свою комнату, убираю вибратор и включаю мобильник. Шестнадцать не отвеченных звонков от Эрика. Это заставляет меня улыбнуться и представить, как он, должно быть, сейчас зол. Получай, проклятый немец! Так тебе от нас – мазохисток.
Я хочу выглядеть красиво на рождественском ужине и решаю надеть очень соблазнительное черное платье. На грани приличия. Уверена, что позже Эрик придет в клуб, и я хочу, чтобы он умер от ярости, что теперь я ему не принадлежу.
Когда я выхожу из своей комнаты, и меня видит сестра, она замирает и восклицает:
– Бууууулочка, какое красивое платье!
– Тебе нравиться?
Ракель кивает и подходит ко мне.
– Оно прелестно, но на мой вкус демонстрирует слишком много, ты так не думаешь?
Я смотрюсь в зеркало в коридоре. Декольте платья скреплено кольцом, а от него разрез идет вниз до самого живота. Оно сексуально, и мне это известно. В этот момент появляется отец.
– Матерь божья, смугляночка, какая ты красавица! – говорит он, внимательно рассматривая меня.
– Спасибо, папа.
– Но послушай, жизнь моя, тебе не кажется, что твоя грудь слишком выставлена напоказ?
Когда я закатываю глаза, сестра вновь возобновляет свои нападки.
– Я ей говорю то же самое, папа. Она очень красива, но…
– Ты собираешься работать в этом платье в пабе? – спрашивает отец.
– Да, а что?
Папа чешет голову, а затем отрицательно мотает ею.
– Ох, смугляночка! Не думаю, что Эрику это понравиться.
– Папаааааааааа! – рычу я на него от злости.
Тут заходит зять и тоже останавливается, чтобы посмотреть на меня:
– Вау, невестка! Выглядишь потрясающе!
Я улыбаюсь, поворачиваюсь к отцу и сестре и говорю:
– Вот, видите! Это именно то, что я хотела услышать.
В полдесятого мы садимся ужинать и наслаждаемся роскошными деликатесами, которые со всей своей любовью купил и приготовил для нас отец. Королевские креветки превосходны, ягненок – пальчики оближешь. Мы ужинаем, время от времени смеясь над тем, что говорит моя племянница, а когда заканчиваем, я иду подправить макияж. Мне нужно идти на работу. Я буду там с Давидом. Я очень хочу забыть обо всем и хорошо провести время. Но когда я возвращаюсь в столовую, то застываю на месте, обнаружив, что все члены моей семьи повставали со своих мест и разговаривают, с кем бы вы думали? С Эриком.
Заметив меня, он пробегает взглядом сначала по моему лицу, а затем и по телу.
– Привет, любимая! – приветствует он меня, но, увидев, как я на него смотрю, исправляется. – Ну, возможно, «любимая» это лишнее.
Я все еще не могу прийти в себя от удивления, и вот, когда я уже собираюсь ответить ему, вмешивается сестра:
– Смотри, кто пришел, булочка. Какой сюрприз, правда?
Я ничего не отвечаю. Я пытаюсь запугать его взглядом и, игнорируя улыбку отца, иду прямо на кухню. Это все сведет меня с ума. Что он тут делает? Мне нужна вода. Спустя несколько секунд заходит отец.
– Жизнь моя, этот парень – хороший человек, и он без ума от тебя.
– Папа, пожалуйста, не начинай. Мы расстались.
– Этот человек тебя любит, разве ты не видишь?
– Нет, папа, не вижу. Что он тут делает?
– Я его пригласил.
– Пааааапа!
Не сводя с меня взгляда, отец стоит на своем:
– Пойдем, смугляночка, оставь свое упрямство для другого случая и поговори с ним. Я пытаюсь тебя понять, но никак не могу уразуметь, почему ты не поговоришь с Эриком.
– Мне не о чем с ним говорить. Не о чем.
– Родная, – упорствует он, – вы должны все обсудить. Пары, бывает, ссорятся и …
До нас доносится дверной звонок. Я смотрю на часы, понимаю, кто это, и закрываю глаза. Внезапно входит сестра в сопровождении маленькой Лус и с расстроенным выражением лица шепчет:
– Ради бога, Джудит, ты с ума сошла?! Только что за тобой пришел Давид Гепардо, и сейчас он в гостиной вместе с Эриком. О бооооже! Что нам делать?
– Гепардо, этот гонщик, сейчас здесь? – спрашивает отец.
– Да, – отвечает сестра.
– Ох! – вырывается у него.
Я издаю нервный смешок.
– У тебя что, два жениха, тетя? – хочет знать племянница.
– Неееет! – отвечаю я, глядя на малышку.
– А почему тогда за тобой пришли два жениха?
– Твоя тетя – уникум! – возражает сестра.
Я смотрю на Ракель и хочу ее убить, и она заставляет девочку замолчать. Отец озабоченно теребит волосы.
– Это ты пригласила Давида?
– Да, папа, – отвечаю я. – У меня есть свои собственные планы. Но… Но вы, сводники… О боооооже!
Бедняге ничего не остается, кроме как согласиться. Та еще ситуация. Все пока выходит не очень хорошо, и тогда я, не говоря ни слова, беру племянницу за руку и возвращаюсь в гостиную. Сестра на грани истерики.
– Что мы будем делать? – снова спрашивает она, внимательно глядя на меня.
Я снова делаю глоток воды и, не намереваясь менять свои планы, отвечаю:
– Ты – не знаю. А я ухожу с Давидом.
– Ай, пресвятая дева! Какой ужас!
– Ужас? Почему?
Сестра, всем своим видом демонстрируя свою нервозность, передвигается по кухне. Я нервничаю еще больше, но скрываю это. Я игнорирую присутствие Эрика в доме моего отца. Тогда Ракель подходит ко мне.
– Эрик – твой жених и…
– Он не мой жених. Как мне еще тебе об этом сказать?
В этот момент сестра широко раскрывает глаза, и я слышу позади меня:
– Джуд, ты никуда не пойдешь с этим типом. Я тебе этого не позволю.
Эрик!
Я оборачиваюсь.
Я смотрю на него.
О бооооооже, он потрясающе красиииииив!
Но давайте посмотрим правде в глаза, а когда он был некрасив? Сознавая наши взаимные обиды, я ехидно спрашиваю его:
– И кто это мне запретит? Ты?
Он молчит.
Он не отвечает.
Только смотрит на меня своими холодными небесно-голубыми глазами.
– Если, чтобы воспрепятствовать этому, мне придется перекинуть тебя через плечо и забрать с собой, я это сделаю, – в конце концов шипит он.
Эта фраза меня не удивляет и не пугает.
– Да, конечно, после дождичка в четверг. Ну ты и обнаглел. Ты осмеливаешься…
– Джуд…, не провоцируй, – сухо обрывает он меня.
Я смеюсь над его предостережением, понимая, что мой смех только еще больше злит его.
– Мое терпение уже на исходе, детка, все это время…
– Твое терпение? – вне себя от злости кричу я. – Это мое терпение уже закончилось. Ты мне звонишь, преследуешь, не даешь мне прохода, появляешься у меня на работе. Моя семья считает тебя моим женихом, но нет. Нет! Ты мне не жених. И ты еще смеешь утверждать, что твое терпение на исходе.
– Я люблю тебя, Джуд.
– Тем хуже для тебя, – отвечаю я, сама не понимая, почему я это говорю.
– Я не могу без тебя жить, – напряженно шепчет он хриплым голосом.
Мягкое «ооооох!» срывается с губ моей сестры. Все написано у нее на лице. Слащавые слова Эрика покорили ее целиком и полностью. Я обижена и не хочу слушать то, что он собирается мне сказать. Подойдя к нему, я встаю на цыпочки и, четко артикулируя, произношу следующие слова так близко к его лицу, как могу:
– Мы с тобой больше не вместе. Какая часть этой фразы тебе непонятна?
Сестра, заметив мое состояние, наконец, падает с небес на землю, хватает меня за плечо и оттаскивает от Эрика.
– Ради бога, Джудит! Я знаю, что ты собираешься сделать. На кухне полно колюще-режущих предметов, а ты сейчас, как оружие массового поражения.
Эрик делает шаг вперед, отодвигает сестру и, глядя на меня, заявляет:
– Ты пойдешь со мной.
– С тобой? – говорю я и с издевкой ему улыбаюсь.
Мой собственный Айсмен соглашается с такой поразительной уверенностью, что этим приводит меня в смущение, и повторяет:
– Со мной.
Разозленная той уверенностью, которую источает каждая его пора, я поднимаю бровь.
– И не мечтай.
Эрик улыбается. Но его улыбка дерзкая и холодная.
– Не мечтать?
Я пожимаю плечами и смотрю на него, бросая ему вызов. Я сама начинаю везти себя так дерзко, как только могу.
– Совсем.
– Джуд…
– О, пожаааааалуйста! – протестую я, желая в этот момент схватить сковороду, которая обнаруживается как раз у меня под рукой, и шарахнуть его по голове.
– Джудит, – шепчет сестра, – сейчас же убери руку от сковороды.
– Ну-ка замолчи, Ракель! – кричу я. – Не знаю, кто мне больше действует на нервы, ты или он.
Сестра, обиженная моими словами, выходит из кухни и закрывает дверь. Я угрожаю последовать за ней, но Эрик мне мешает. Он преграждает мне путь. Я тяжело дышу и, сдерживая желание убить его, тихо говорю:
– Я тебе ясно сказала, чтобы ты ушел, чтобы ты, наконец, взял на себя ответственность за последствия произошедшего между нами.
– Я знаю.
– Ну и?
Он смотрит на меня, смотрит, смотрит и, наконец, произносит:
– Я плохо поступил. Я, как ты говоришь, твердолобый, и мне нужно, чтобы ты меня простила.
– Я тебя прощаю, но между нами все кончено.
– Малышка…
Не дав мне времени отреагировать, Эрик обвивает вокруг меня свои руки и целует. Я в его плену. Он жадно набрасывается на мой рот и властно прижимает меня к себе. Мой пульс увеличивается до тысячи ударов в минуту, но когда он отрывается от моего рта, я его заверяю:
– Я устала от твоих домогательств.
Он снова меня целует, оставляя практически бездыханной.
– От твоих скандалов и твоих обид, и…
Он снова завладевает моим ртом, и, когда отрывается от меня, я шепчу, ловя воздух ртом:
– Не делай так больше, пожалуйста.
Эрик смотрит на меня, а затем отводит взгляд, отрицательно качая головой.
– Если ты хочешь ударить меня сковородой, ударь, но только не убегай. Я буду целовать тебя до тех пор, пока ты не дашь мне еще один шанс.
Тут я соображаю, что все еще держу в руке сковороду, и отпускаю ее. Я себя знаю и, как говорит сестра, я – оружие массового поражения! Эрик улыбается, и я заявляю со всей убежденностью, на которую только способна:
– Эрик… Мы расстались.
– Нет, любимая.
– Да… Расстались! – повторяю я. – Я исчезла из твоей фирмы и из твоей жизни. Что еще ты хочешь?
– Я тебя люблю.
Находясь все еще в его объятиях, я закрываю глаза. Силы оставляют меня. Я это замечаю. Тело начинает меня предавать.
– Я люблю тебя, – продолжает он, шепча слова прямо мне в рот. – Любовь к тебе иногда в определенных вопросах делает меня неразумным. Да, я сомневался. Сомневался, увидев те фотографии с Беттой. Ты не лгунья и не подлая бесстыдница, как она. Ты замечательная, прекрасная женщина, которая не заслуживает подобного обращения, и я никогда не прощу себе того, что разбил тебе сердце.
– Эрик, не…
– Любимая, ни на секунду не сомневайся в том, что ты – самое важное в моей жизни, и что я схожу по тебе с ума.
Я смотрю на него, и он спрашивает:
– Ты больше меня не любишь?
Я не отвечаю, и он продолжает:
– Если ты мне скажешь, что это так, я обещаю оставить тебя, уйти и больше не беспокоить. Но если ты меня любишь, прости меня за то, что я был таким упрямым. Как ты говоришь, я – немец! Я буду продолжать пытаться вернуть тебя, потому что не знаю, как без тебя жить.
Мое сердце сейчас разорвется на части. Какие прекрасные слова он говорит! Но нет! Я не должна его слушать и поэтому едва слышно шепчу ему:
– Не поступай так со мной, Эрик…
Не выпуская меня из объятий, он умоляет, прижавшись лбом к моему лбу:
– Пожалуйста, любовь моя, пожалуйста…, пожалуйста…, пожалуйста, послушай меня. Однажды ты на меня рассердилась за мое поведение по отношению к тебе, и я не знал, что делать. У меня нет ни твоей магии, ни щедрости, ни остроумия, чтобы тем же способом вернуть тебя. Я – скучный немец, который стоит здесь перед тобой и просит…, умоляет тебя дать ему еще один шанс.
– Эрик…
– Послушай, – обрывает он меня, – я уже переговорил с хозяевами паба, где ты работаешь, и обо всем договорился. Тебе не нужно сегодня идти на работу. Я…
– Что ты сделал?
– Детка…
Я в ярости, снова в ярости.
– Да кто ты такой, чтобы…, чтобы? Ты что, с ума сошел?
– Любимая. Я умираю от ревности и…
– Не знаю как от ревности, но я собираюсь убить тебя прямо сейчас, – настаиваю я. – Ты только что лишил меня единственной работы, которая у меня была. Кто ты такой, чтобы это делать? Кто?
Я жду, что мои слова его обидят, но нет.
– Я знаю, что мои действия тебе покажутся чрезмерными, но я хочу, мне нужно быть с тобой, – упорствует мой Айсмен.
Я уже почти рычу, когда он добавляет:
– Я не могу позволить, чтобы ты продолжала дарить свою чудесную улыбку и свое время кому-либо кроме меня. Я люблю тебя, малышка. Я слишком тебя люблю, чтобы забыть, и сделаю что бы то ни было, чтобы ты снова меня полюбила и так же нуждалась во мне, как я в тебе.
Мои глаза наполняются слезами. Из меня как будто выпустили весь воздух. Вот мы и попали! Мужчина, которого я люблю, стоит здесь передо мной и говорит мне самые прекрасные вещи, которые я когда-либо слышала. Но я продолжаю цепляться за свое решение.
– Отпусти меня.
– Значит, это точно? Ты меня уже не любишь? – напряженным голосом спрашивает он.
Голова у меня сейчас взорвется.
– Я этого не утверждала, но мне надо поговорить с Давидом.
Он продолжает удерживать меня.
– Зачем?
Несмотря на потрясение, я одариваю его тяжелым взглядом.
– Потому что он ждет меня, он пришел за мной и, по крайней мере, заслуживает объяснений.
Эрик соглашается. Я замечаю неловкость у него лице, но оставляю его объятия. Наконец, вслед за ним я выхожу из кухни, и Давид, увидев меня, одобрительно присвистывает.
– Ты великолепна, Джуд.
– Спасибо, – отвечаю я, не испытывая желания улыбаться.
Не мешкая ни секунды, перед изумленными лицами отца и сестры я хватаю Давида за руку и тяну в сад, чтобы поговорить с ним наедине. Давид соглашается. Он узнал в Эрике вчерашнего человека из бара. Он принимает мои объяснения и, поцеловав меня в щеку, уходит. Я возвращаюсь в дом. Все смотрят на меня. Отец улыбается, Эрик протягивает мне руку, чтобы я ее взяла.
– Ты пойдешь со мной?
Я не отвечаю.
Я только смотрю, смотрю и смотрю на него.
– Тетя, ты должна его простить, – говорит племянница. – Эрик очень хороший. Смотри, он принес мне целую коробку конфет с Губкой Бобом.
Тут я замечаю, что Эрик ей подмигивает.
Он, что, ее подкупил?
Лус сообщнически улыбается ему своей щербатой улыбкой. Черт бы их обоих побрал!
Я смотрю на отца, он взволнованно соглашается, смотрю на сестру, она, глупо улыбаясь мне, одобрительно кивает головой. Зять мне подмигивает. Я закрываю глаза, и мое сердце сдается. Я желаю этого, мне это необходимо.
– А теперь, нам с тобой надо поговорить, – объявляю я, обращаясь к Эрику.
– Все, что ты хочешь, любимая.
Племянница радостно прыгает.
– Дай мне секунду.
Я вхожу в свою комнату, сестра заходит следом. Видя мое потрясение, она обнимает меня.
– Оставь свою гордость, упрямица, и наслаждайся мужчиной, который пришел за тобой. Вы часто ссоритесь? Это естественно, родная. Я день за днем спорю с Хесусом, но тем слаще примирения. Не отрицай своих чувств и позволь себе любить.
Злясь на саму себя за свои колебания и сомнения, я сажусь на кровать.
– Но он выводит меня из себя, Ракель.
– Как и меня Хесус! Но мы любим друг друга, и это все, что имеет значение, булочка.
В конце концов, я улыбаюсь и начинаю с ее помощью собирать в рюкзак кое-какие свои вещи.
То, что я испытываю к Эрику, определенно настолько сильно, что целиком захватывает меня. Я его люблю, обожаю, он мне необходим. По возвращении в гостиную с собранным багажом, Эрик улыбается, обнимает меня и когда он перед отцом и всей моей семьей объявляет: «Я буду завоевывать тебя всю жизнь!», у меня по телу бегут мурашки.
