Текст книги "Проси, что хочешь: сейчас и всегда (ЛП)"

Автор книги: Меган Максвелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

– В следующий раз я разделю тебя с мужчиной, а может быть, с двумя, как тебе такая идея?

Мой взгляд прикован к Декстеру. Он улыбается. Я часто дышу, но мне все же, несмотря на охватившее меня возбуждение, удается ответить:

– Мне нравится. Я хочу.

Эрик кивает головой и, полностью раскрыв меня для своего друга, шепчет:

– Когда мы будем с ними, я разведу тебе ноги вот так…

Он делает с моими бедрами то, о чем рассказывает, и я тяжело дышу, пока Декстер похотливо разглядывает нас.

– Я предложу тебя. Я приглашу их попробовать тебя. Они возьмут от тебя все, что я им позволю, а ты подчинишься.

Я соглашаюсь.

– А когда я буду удовлетворен твоими оргазмами, я трахну тебя на их глазах, а закончив, прикажу им отыметь тебя. Они будут тебя трахать, иметь тебя, а ты будешь кричать от удовольствия. Хочешь так поиграть, Джуд?

Я хочу ответить, но у меня не получается. Комок в горле едва позволяет мне произнести хоть слово, и я слышу, как он повторяет:

– Ты хочешь так поиграть или нет, Джуд?

– Да, – удается ответить мне.

Знакомое жужжание вызывает у меня мурашки. Эрик держит в руках вибратор в форме губной помады, который я ношу в сумке. Когда он успел его достать? Потом, показав мне анальную пробку со стеклянной розой на конце и тюбик смазки, он тихо произносит:

– Сейчас ты подойдешь к Декстеру, – говорит он, вручая все это мне, – и попросишь, чтобы он вставил эту пробку в твою прекрасную попку, а потом вернешься сюда.

Я беру то, что он мне дает, и возбужденная делаю то, о чем он просит. Одетая лишь в сапоги я медленно направляюсь к разгоряченному Декстеру. Я зачарованно вижу, как он смотрит на мой лобок. Его возбуждает моя татуировка.

– Я хочу дотронуться до нее. Она так прекрасна…

Подойдя к нему, я провожу его рукой по моему венериному бугорку, который он пожирает взглядом. Закончив, я поворачиваюсь и оставляю мою попку во всем ее великолепии на его обозрение. Мне слышно, как он открывает тюбик со смазкой, чтобы через несколько секунд почувствовать давление у заднего входа, когда он ставит пробку на место.

– Прекрасно, – до меня доносится его шепот.

Когда я поднимаю спину, Декстер удерживает меня за бедра и говорит, двигая пробку у меня внутри:

– Богиня, твоя татуировка заставляет меня просить тысячи вещей, не забывай об этом.

Мы вместе возвращаемся к Эрику. Он сажает меня на себя, и Декстер хриплым голосом шепчет:

– Предложи мне ее, Эрик.

Мой Айсмен проводит руками вниз до моих бедер и разводит их. Моя влажная киска остается открытой и трепещущей перед лицом Декстера. Мужчина тяжело дышит и не отводит глаз. Это сводит меня с ума.

Мне тоже с трудом удается дышать. Я очень возбуждена. Иступлена. Я на грани оргазма. Я задыхаюсь и вожу бедрами в поисках чего-то, кого-то… и наконец, своим собственным пальцем провожу по намокшей киске. Без всякого стыда я погружаю его в вагину, а Эрик тем временем подбадривает меня продолжить игру, которой, я знаю, наслаждается Декстер. Я вижу это по его лицу. Раскрытая и выставленная на обозрение, как ему и хотелось, я чувствую, как он убирает мой палец, чтобы заменить его одним из фаллоимитаторов.

Я кричу от возбуждения, пока Декстер в быстром темпе вводит и достает его из меня. Но я хочу большего. Мне нужно больше, и когда к фаллоимитатору он добавляет вибратор, который виртуозно направляет к набухшему клитору, у меня вырывается крик. Опытными, уверенными движениями Декстер подносит и убирает вибратор прямо от центра моего удовольствия, я бьюсь в конвульсиях, тяжело дышу и слышу, как он говорит:

– Богиня, немедленно кончи для нас.

– Да, – сходя с ума, кричу я.

Он касается пальцем моего набухшего клитора, и я визжу. Я мокрая, ужасно мокрая, и, удивив саму себя, я прошу:

– Декстер, пожалуйста… соси меня.

Моя просьба выводит его из забытья. Эрик придвигается вперед, чтобы его другу было проще действовать, а несколько мгновений спустя Декстер приближается губами к моей влажности. Я снова нахожусь над его ртом. Декстер сосет, лижет, кружит и стимулирует мою киску, доходя до клитора. Он прикасается к нему, и у меня вырывается стон. Я схожу с ума, а, когда кончаю на его рот, шепчу:

– Ты великолепен.

Я устало улыбаюсь, когда Эрик с силой хватает меня, ставит на кровати на четвереньки и жестко, не проронив ни слова, в меня проникает.

До крайности возбужденный тем, что он только что увидел, он входит в меня, пока я без всякого стыда открываюсь для него и с наслаждением его принимаю. Раз, два, три…, тысячу раз он толкается все глубже и глубже, берет меня за талию и безжалостно входит в меня сзади. Один удар, второй, третий. Я кричу. Он хватает меня за волосы, тянет их назад и шипит:

– Выгни спину.

Я делаю, что он приказывает.

– Сильнее, – требует он мне на ушко.

Когда под внимательным взглядом Декстера Эрик раз за разом насаживает меня, я чувствую себя, как кобыла, которую кроет жеребец. Вдруг Эрик останавливается, достает из моей попки анальную пробку и вводит на ее место свою эрекцию. Я падаю на кровать и тяжело дышу, хватаясь за простыни. Без смазки это больно…, очень больно, но мне нравится эта боль. Я заставляю его просить больше. Эрик прижимает меня к себе, снова шлепает и требует:

– Глубже, Джуд… Прими меня глубже.

Я опускаюсь на него все сильнее. Его атаки опустошительны, возбуждающи, сексуальны. Снова и снова я насаживаюсь на него до тех пор, пока Эрик хватает меня за талию и делает такой мощный выпад, который заставляет меня кричать, пока нас обоих накрывает волной сильнейшего оргазма.

Декстер со своего кресла наблюдает за нами, изнуренными тем, что мы только что совершили. Он наслаждается. Ему нравится то, что он видит. Эрик предлагает пойти в душ, и, когда мы остаемся наедине, ласково спрашивает:

– Детка, все хорошо?

– Да.

Мне нравится, что он всегда заботится обо мне, когда мы остаемся наедине. Капли воды скользят по нашим телам, и мы смеемся. Я интересуюсь у Эрика, как Декстер оказался в инвалидном кресле, и он мне отвечает, что он разбился на параплане. Мне очень жаль. Ведь он так молод… Но Эрик требовательно меня целует. Он не хочет об этом говорить, и заставляет меня вернуться к реальности, когда снова вставляет анальную пробку в мою попку. Выйдя из ванной, мы видим, что Декстер все еще сидит там, где мы его оставили, с вибратором в руке. Он его нюхает и, заметив нас, объясняет:

– Мне нравится запах секса.

По его глазам видно, как он меня хочет, и тогда я, не раздумывая, наклоняюсь к нему и шепчу, вспомнив подходящее слово из «Безумия Эсмеральды»

– А сейчас Декстер, ты меня возьмешь.

Эрик удивленно глядит на меня. Декстер тоже глядит на меня, открыв рот. Что это она имеет в виду?

Никто и них не понимает, о чем я говорю. Ведь член Декстера не функционирует. Как же он собирается это сделать? Я объясняю Эрику свою задумку, и она ему нравится. Он помогает мне пересадить Декстера на стул без подлокотников, и мы привязываем один из фаллоимитаторов, тот, что с ремешками, к его поясу. Декстер с интересом смотрит на искусственный член, стоящий перед ним и шутит:

– Боже, как долго я не видел себя в таком состоянии!

Закончив с этим, я целую Эрика. Моя попка оказывается перед лицом Декстера, и Эрик раскрывает мне ягодицы, а потом их сжимает, чтобы пошевелить анальную пробку. Декстер принимает его игру и щипает меня за попку, чтобы она покраснела. Эрик меня целует и шепчет, разделяя наше дыхание:

– Любимая, ты сводишь меня с ума.

Я улыбаюсь. Эрик улыбается. Он смотрит на своего друга и просит его:

– Декстер, предложи меня моей женщине.

Мужчина берет меня за руку, сажает на себя и разводит мне ноги. Трогая рукой анальную пробку, он шепчет мне на ушко:

– Богиня…, ты так горяча. Мне нравится тебя предлагать.

Я улыбаюсь, и когда рот Эрика касается моей киски, я сжимаюсь. Декстер крепко меня держит, а я, тяжело дыша, извиваюсь и кричу, испытывая огромное удовольствие от тех чудесных вещей, которые проделывает мой любимый. Но, намереваясь разогреть своих мужчин еще больше, я шепчу:

– Да… Здесь… Так… Продолжай… Сильнее… О, да!... Вот так… Да… Да…

Эрик проводит языком по клитору, потом еще раз. Он обводит его, он хватает губами и тянет за него, пока Декстер меня предлагает и ласкает мои соски. Кончиками пальцев он заставляет их затвердеть, он их щипает. Мой Айсмен занят киской, вырывая из меня крики наслаждения. Всего за несколько мгновений дыхание Декстера участилось, и когда Эрик поднимает и входит в меня, мы втроем тяжело дышим. Прижав меня к стене, мой любимый с каждым разом все глубже и глубже погружается в меня, пока, наконец, мы все трое не кончаем. Пресыщенная и в высшей степени возбужденная, я смотрю на Декстера, которому очень жарко. И, подойдя к нему, мурлыкаю:

– Теперь ты.

Я сажусь на него верхом и ввожу в себя искусственный член. Я отдаю ему путь дистанционного управления, и он вибрирует. Я улыбаюсь. Декстер улыбается. Как звезда порнофильмов, я снова и снова извиваюсь в поисках собственного наслаждения, пока Декстер трется об меня, а мои груди соблазнительно подпрыгивают у его рта. Мексиканец держит меня за талию и начинает двигаться со мною в унисон. Он опять и опять с силой пронзает меня, а я визжу от наслаждения его твердостью.

Эрик, ожидая нас, отошел в сторону. Он не произносит ни слова. Он только наблюдает, как Декстер крепко хватает меня и вновь насаживает. Я возбужденно и страстно кричу:

– Так… Возьми меня так… О, да!

Моя киска полностью открыта для фаллоимитатора, и я задыхаюсь, глядя ему в глаза:

– Ну же, Декстер, покажи мне, как ты меня хочешь.

Мои слова его подстегивают. Его желание возрастает, и я чувствую, как у него затуманивается разум. Декстер с жаром сажает меня на искусственный член. Он этим наслаждается. Я вижу это по его глазам. Из его рта вырывается воздух.

– Не останавливайся… Нет! – кричу я.

Декстер не смог бы остановиться, даже если бы захотел, и, прижимая меня к прибору последний раз, он издает удовлетворенное рычание. И вот тогда я понимаю, что достигла своей цели. Декстер получил удовольствие так же как Эрик и так же как я.

Глава 32

Однажды днем, когда мы с Флином в гараже, взявшись за руки, катаемся на коньках, автоматическая дверь внезапно начинает открываться. Эрик вернулся домой раньше времени. Мы с мальчиком замираем.

Черт, что за дурацкое стечение обстоятельств! Мы вот-вот попадемся!

Я быстро тащу мальчика за собой, и мы выбегаем из гаража. Но Эрик следует за нами попятам, и я не представляю, что делать. У нас не остается ни времени, ни возможности, ни на то чтобы снять коньки, ни чтобы уйти в другую часть дома.

Я в отчаянии открываю дверь, ведущую в крытый бассейн. Флин глядит на меня, а я спрашиваю у него:

– Ну что, нагоняй от Эрика или купание?

Тут и выбирать не из чего. Полностью одетые, в коньках мы бросаемся в воду. Пока мы выныриваем, дверь открывается, и мы видим Эрика. Очень осторожно, чтобы не выдать себя, мы облокачиваемся на бортик. К счастью, сверху коньки на наших ногах не видны.

Эрик с удивление подходит к нам и интересуется:

– С каких это пор мы плаваем в бассейне в одежде?

Мы с Флином, переглянувшись, смеемся, и я отвечаю:

– Мы поспорили. Мы играли в PlayStation, и проигравший должен был прыгнуть одетым в воду.

– А почему же тогда вас там двое? – забавляясь, настаивает Эрик.

– Потому что Джуд сжульничала, – жалуется Флин. – Я выиграл, а когда бросал ее, она потащила меня за собой.

Эрик смеется. Он рад тому, что у меня с его племянником теперь хорошие отношения. Я с нежностью позволяю ему поцеловать себя, при этом не показывая ноги. Я целую его прямо в губы.

– Как водичка? – спрашивает он.

– Великолепная! – говорим в один голос мы с Флином.

Довольный Эрик гладит племянника по голове и, перед тем как выйти, замечает:

– Если хотите остаться в бассейне, наденьте купальные костюмы.

– Давай, дорогой, переодевайся и присоединяйся к нам!

Айсмен смотрит на меня и, прежде чем исчезнуть за дверью, устало отвечает:

– Джуд, меня ждут дела.

Как только Эрик закрывает дверь, мы садимся на бортик, быстро снимаем коньки и прячем их в дальнем шкафу.

– Чуть не попались, – шепчу я, полностью промокшая.

Ребенок смеется, и я вместе с ним, и без промедления мы снова прыгаем в бассейн. Когда час спустя мы выходим, Флин хватает меня за руку.

– Я хочу, чтобы ты никогда не ушла, обещаешь?

У меня перехватывает горло от исходящей от мальчика нежности, и я целую его в макушку.

– Заметано.

Тем же вечером Флин уезжает в гости к Соне. Как он сам сказал, ему надо многое сделать. Меня забавляет его скрытность. Эрик серьезен. Он не злится, но по его лицу видно, что что-то случилось. Я пытаюсь с ним поговорить и, наконец, он признается, что у него болит голова. Я тревожусь. Его глаза! Он молча уходит в спальню отдыхать. Я не иду за ним. Ему хочется остаться одному.

Примерно в шесть вечера Трус, устав от скуки, потому что Флин забрал с собой Кальмара, по-своему, по-собачьи, просит меня пойти с ним погулять. Эрик уже вышел из нашей комнаты и вернулся в свой кабинет. На вид ему лучше. Он улыбается. Это меня успокаивает. Я настаиваю, чтобы он пошел со мной, подышал свежим воздухом. Но он отказывается. В конце концов, я оставляю его в покое.

Надев красный пуховик, шапку, шарф и перчатки, я выхожу наружу. На улице не холодно. Трус бежит, а я бегу за ним. Выйдя за ворота, я начинаю бросать псу снежки. Он радостно бегает за ними туда-сюда и крутится вокруг меня.

Мы довольно долго идем по улице. Район, где мы живем, огромен, и я решаю насладиться вечером и пройтись, пока окончательно не стемнело.

Внезапно я замечаю машину, стоящую на обочине. Я с любопытством подхожу к ней. Мужина лет сорока, нахмурившись, разговаривает по телефону.

– Я уже долбанный час жду этот чертов эвакуатор. Пришлите его немедленно!

Сказав это, он вешает трубку и смотрит на меня. Улыбнувшись, я спрашиваю:

– Что случилось?

Мужчина в костюме, кивнув на машину, неохотно отвечает:

– Фары.

Я с интересом окидываю взглядом автомобиль. «Мерседес».

– Можно мне взглянуть?

– Вам?

Мне не нравится это пренебрежительное «вам?», но, вздохнув, я отвечаю:

– Да, мне.

И, заметив, что он даже не пошевелился, настаиваю:

– Вы ведь ничего не теряете.

Он, раскрыв рот от удивления, соглашается. Трус стоит рядом со мной. Я прошу мужчину, чтобы он открыт капот, он садится в машину и открывает его изнутри. Я фиксирую крышку откидной стойкой, чтобы она случайно не закрылась. Отец всегда учил меня, что первое, что надо смотреть, когда не горят фары, это предохранители. Взглядом я ищу коробку предохранителей, а, найдя ее, открываю. Осматриваю их и понимаю, что произошло.

– У вас расплавился один из предохранителей.

Мужчина таращится на меня так, как будто я объясняю ему теорию относительности.

– Видите вот это? – говорю я, показывая ему на синий предохранитель.

Мужчина кивает.

– Если вы посмотрите повнимательнее, то заметите, что он оплавился. Не волнуйтесь, с фарами все в порядке. Вам просто надо его поменять, чтобы лампочка в фаре снова загорелась.

– Невероятно, – глядя на меня, соглашается мужчина.

– О, боже! Как же мне нравится вот так вводить мужчин в ступор. Спасибо тебе, папочка! Как же я благодарна своему отцу за то, что он научил меня чему-то большему, чем быть просто красивой девочкой.

Отойдя от мужчины, который приблизился ко мне сильнее, чем предполагают приличия, я интересуюсь:

– У вас есть запасные предохранители?

Он снова пялится на меня так, как будто не представляет, о чем я говорю. Я с довольным видом настаиваю:

– Вы знаете, где у вас в машине ящик с инструментами?

Красавчик в костюме открывает багажник и вручает мне то, о чем я просила. Под его внимательным взглядом, я ищу нужный мне предохранитель а, найдя, устанавливаю на нужное место, и через две секунды передние фары снова работают.

Надо было видеть лицо этого типа. Он ошеломлен. То, что какая-то незнакомка подошла к нему и легким движением руки починила его машину, полностью выбило из колеи. И, подойдя ко мне, он говорит:

– Большое спасибо.

– Не за что, – улыбаюсь я.

Он глядит на меня своими светлыми глазами и, протягивая руку, говорит:

– Меня зовут Леонард Гуцтле, а вас?

Я даю руку и отвечаю:

– Джудит. Джудит Флорес.

– Вы из Испании.

– Да, – с радостью отвечаю я.

– Мне нравятся испанцы, их вина и картофельная тортилья.

Кивнув, я вздыхаю. Этот, по крайней мере, не сказал «оле!».

– Мы можем перейти на «ты»?

– Конечно, Леонард.

Несколько мгновений я чувствую, как он пробегает своими светлыми глазами по моему лицу, а потом предлагает:

– Мне бы хотелось куда-нибудь тебя пригласить. После того, какую услугу ты мне оказала, это самое меньшее, что я могу сделать, чтобы отблагодарить тебя.

Ну и ну! Он, что, ко мне клеится?

Но, намереваясь пресечь его поползновения на корню, я с улыбкой отвечаю:

– Спасибо, но нет. Мне срочно надо идти.

– Я могу отвезти тебя туда, куда ты скажешь? – настаивает он.

В этот момент Трус гавкает и бежит к автомобилю, едущему в нашу сторону. Это Эрик. Наши взгляды пересекаются, и, вау, его очень серьезен. Остановив машину, он выходит, подходит ко мне и, поцеловав и обняв меня за талию, шепчет:

– Я беспокоился. Тебя долго не было.

Потом, переведя взгляд на мужчину, который за нами наблюдает, говорит, протянув ему руку:

– Привет, Лео, как дела?

Так они знакомы!

Удивленный появлением Эрика мужчина смотрит на нас, и мой Айсмен поясняет:

– Вижу, что ты уже познакомился с моей невестой.

Повисает напряженное молчание, я ничего не понимаю, пока Леонард, поставленный Эриком на место, соглашается и делает шаг назад.

– Я не знал, что Джудит – твоя невеста.

Они оба качают головой, и Леонард продолжает:

– Но, да будет тебе известно, она сама, в одиночку только что починила мне машину.

– Да ладно, я всего лишь поменяла предохранитель.

Леонард с улыбкой шепчет, пальцем касаясь кончика моего замерзшего носа:

– Ты сумела сделать то, чего я не умел, и я тобою восхищен, девочка.

Напряжение. Эрик не улыбается.

– Как твоя мать? – интересуется мужчина.

– Хорошо.

– А малыш Флин?

– Отлично, – сухо отвечает Эрик.

Что происходит? Что с ними случилось? Я ничего не понимаю. В конце концов мы прощаемся. Леонард заводит свой «мерседес», зажигает фары и уезжает. Я, Эрик и Трус садимся в его машину. Он включает зажигание, но не двигается с места, а потом задает мне вопрос:

– Что ты делала с Леонардом наедине?

– Ничего.

– Как это ничего?

– Да ладно, у него не горели фары, и я поменяла ему предохранитель. Вот и все, не злись.

– А зачем тебе надо было это делать?

Пораженная этим абсурдным вопросом я шепчу:

– Эрик… потому что так вышло. Так меня воспитал отец. Кстати, откуда ты его знаешь?

Эрик глядит на меня.

– Этот урод, которому ты починила машину, не кто иной, как Лео, жених Ханны. Тот самый, который, когда с ней случилось несчастье, отказался от Флина.

Я потрясена до глубины души!

Это тот самый идиот, который ничего не захотел знать о Флине, когда умерла Ханна? Если бы я знала, черта с два я бы занималась его автомобилем.

В глазах Эрика пылает огонь. Он очень зол. От нахлынувших на него воспоминаний, он с силой бьет по рулю.

– Кажется, он тебе понравился.

Я не хочу ругаться и, пытаясь сохранить самообладание, шепчу:

– Любимый, послушай, я не знала, кто он. Я просто была любезной и…

– Лучше бы не была, – обрывает он. – Когда же ты, наконец, поймешь, что если ты будешь так любезна с каждым мужчиной, они все будут считать, что ты с ними флиртуешь.

Мне смешно. В некоторых вещах немцы настолько прямолинейны, и это одна из них.

– Ты ревнуешь?

Эрик не отвечает. Он глядит на меня своими потрясающими глазищами, которые сводят меня с ума. Наконец он шипит:

– А должен?

Отрицательно мотая головой, я нажимаю на кнопку включения проигрывателя компакт-дисков. Я очень удивлена, увидев, что Эрик слушает мою любимую музыку. И под пение Луиса Мигеля Эрик сердится, а я улыбаюсь:

Tanto tiempo disfrutamos de este amor

Nuestras almas se acercaron tanto así,

Que yo guardo tu sabor,

Pero tú llevas también,

Sabor a mí.[41]

О, боже, это болеро такое романтичное!

Я смотрю на Эрика, вздыхаю при виде его хмурого лица и, останавливая его ворчание, спрашиваю:

– Как твоя голова?

– Лучше.

Мне нужно что-то сделать. Нужно, чтобы он расслабился и улыбнулся. Поэтому я приказываю:

– Выходи из машины.

Он удивленно глядит на меня и интересуется:

– Это как?

Открыв дверь, я повторяю:

– Выходи из машины.

– Зачем?

– Выйди и узнаешь, – настаиваю я.

Он подчиняется, громко хлопнув дверью. И стоит. Со своей стороны. Прежде чем выйти, я увеличиваю громкость музыки до максимума, и оставляю свою дверь открытой. Трус тоже выпрыгивает наружу. Я направляюсь туда, где стоит мой любимый ворчун и, обняв его, заявляю, глядя прямо в его обиженное лицо:

– Потанцуй со мной.

– Что?!

– Потанцуй со мной, – настаиваю я.

– Здесь?

– Да.

– Прямо посреди улицы?

– Да… Под снегом. Правда, это очень красиво и романтично?

Эрик чертыхается. Я улыбаюсь. Он собирается отвернуться, но, стукнув его кулаком по плечу, я требую:

– Потанцуй со мной!

Битва титанов. Германия против Испании. Наконец, после того как я сморщила нос и улыбнулась, он сдается.

Оле, да здравствует Испания!

Он меня обнимает. Волшебно. Неповторимо. Он танцует со мной. Он расслабляется, в объятиях любимого я закрываю глаза и парю под завораживающий голос Луиса Мигеля:

Pasarán mas de mil años, muchos más.

Yo no sé si tendrá amor la eternidad.

Pero allá, tal como aquí, el la boca llevarás

Sabor a mí.[42]

– Любимый, у тебя есть право ревновать, но, пожалуйста, не делай этого. Ты для меня единственный и неповторимый, – шепчу я, повернув голову в сторону.

Я замечаю, что он улыбается. Тогда я тоже улыбаюсь. Мы молча танцуем, а когда музыка затихает, я, глядя на него, спрашиваю:

– Успокоился?

Эрик не отвечает. Он внимательно смотрит на меня, и тогда я, продолжая улыбаться, добавляю:

– Я люблю тебя, Айсмен.

Эрик целует меня. И поглощая мои губы, шепчет:

– Я тоже так тебя люблю, булочка.