Текст книги "Волшебник"

Автор книги: Майкл Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Глава 7

Взяв себя в руки, Никколо Макиавелли начал спускаться по ступеням базилики Сакре-Кёр. Туман клубился позади него, будто развевающийся плащ. В воздухе постепенно прояснялось, но вокруг по-прежнему пахло ванилью. Макиавелли запрокинул голову и вдохнул этот запах. Надо запомнить его, ведь он так же уникален, как и отпечатки пальцев. У каждого на планете есть аура – электрические поле, окружающее человеческое тело. А когда электрическое поле сфокусировано и направлено, оно взаимодействует с эндокринной системой и надпочечниками, вырабатывая отличительный запах, характерный именно для этого человека. Своего рода роспись. Макиавелли сделал последний вдох. Он почти чувствовал вкус ванили на языке – бодрящий, чистый. Запах сырой необученной силы.

В этот момент Макиавелли со всей очевидностью понял, что Ди прав: это запах одного из легендарных близнецов.

– Окружить всю территорию, – приказал Макиавелли высшим полицейским чинам, которые собрались полукругом у подножия ступенек в Сквер-Виллетт. – Оцепить каждую улицу, переулок и аллею от улицы Кюстин до улицы Коленкур, от бульвара Клиши до бульвара Рошешуар и улицы Клиньянкур. Немедленно найти этих людей!

Его распоряжение было встречено молчанием, которое нарушил загорелый офицер полиции в звании капитана:

– Вы предлагаете перекрыть весь Монмартр?

Он оглядел своих коллег в поисках поддержки, но все предпочли отвести глаза.

– Да ведь сейчас пик туристического сезона! – запротестовал капитан, повернувшись к Макиавелли.

Лицо Макиавелли осталось таким же бесстрастным, как маски, которые он коллекционировал. Его холодные серые глаза впились в офицера, но голос был ровным и тихим, не громче шепота.

– Ты хоть знаешь, кто я такой? – спокойно спросил он.

Капитан, увешанный орденами ветеран Французского иностранного легиона, под взглядом неподвижных глаз почувствовал себя очень неуютно. Облизав пересохшие внезапно губы, он ответил:

– Вы месье Макиавелли, новый глава Генерального управления внешней безопасности. Но это дело полиции, а не службы национальной безопасности. У вас нет полномочий…

– Я заявляю, что это дело ГУВБ! – перебил его Макиавелли. – И мои полномочия подтверждены самим президентом. Если понадобится, я перекрою весь город. Немедленно найдите этих людей! Сегодня была предотвращена катастрофа! – Он махнул рукой в сторону базилики, очертания которой начали вырисовываться в тающем тумане. – Кто знает, какие еще террористические акты они планировали? Докладывайте мне обстановку каждый час! – закончил он и, не дожидаясь ответа, зашагал к своей машине.

Возле нее стоял водитель в черном костюме, скрестив руки на могучей груди. Водитель, лицо которого наполовину скрывали зеркальные солнечные очки, открыл дверь перед хозяином, а потом осторожно закрыл ее. Забравшись в машину, он опустил руки в черных перчатках на кожаный руль и терпеливо стал ждать указаний. Стекло, отделяющее водителя от салона, опустилось.

– Фламель в Париже. Куда он мог пойти? – без предисловий спросил Макиавелли.

Существо, известное как Дагон, служило Макиавелли почти четыреста лет. Под этим именем его знали почти тысячелетие, и, если не считать наружности, в нем не было ничего человеческого. Повернувшись на сиденье, слуга снял зеркальные очки. В полумраке салона его глаза выглядели выпуклыми, как у рыбы, огромными и влажными под прозрачной стекловидной пленкой. Век у него не было. Когда он заговорил, за тонкими губами показались крошечные острые зубки.

– Кто его союзники? – спросил Дагон, переходя с плохого французского на еще более скверный итальянский и закончив на булькающем языке своей давно забытой юности.

– Фламель и его жена всегда были одиночками, – сказал Макиавелли. – Поэтому они так долго прожили. Насколько мне известно, они не жили в этом городе с конца восемнадцатого века.

Он достал тонкий черный ноутбук и прижал указательный палец к встроенному считывателю отпечатков пальцев. Компьютер пискнул, экран загорелся.

– Если они прошли сквозь лейные врата, то пришли неподготовленными, – прохлюпал Дагон. – Ни денег, ни паспортов, ни запасной одежды.

– Точно, – прошептал Макиавелли. – Значит, они будут искать союзника.

– Человека или бессмертного? – спросил Дагон.

Макиавелли задумался.

– Бессмертного, – наконец ответил он. – Неуверен, что они знают многих людей в этом городе.

– А кто из бессмертных сейчас живет в Париже? – спросил Дагон.

Итальянец нажал сложную комбинацию клавиш, и на экране возникла папка под названием «Temp». Там хранилось много файлов с расширениями. jpg, bmp и. tmp. Макиавелли выделил один и нажал «Enter». В центре экрана появилось окно: «Введите пароль».

Его тонкие пальцы забегали по клавиатуре, набирая пароль: «Del modo di trattare i sudditi della Val di Chiana ribellati». [5]5
  «Способы подавить мятежные элементы Вальдичианы» ( ит.).


[Закрыть]Открылась база данных, закодированная улучшенным стандартом шифрования AES – тем самым, которым правительство кодирует большинство совершенно секретных файлов. За всю свою жизнь Никколо Макиавелли накопил целое состояние, но этот файл считал самым ценным сокровищем. Здесь хранилось полное досье на каждого бессмертного человека, живущего в двадцать первом веке. Досье собирала шпионская сеть по всему миру, причем большинство шпионов и не подозревали, что работают на Макиавелли. Он пролистал имена. Даже его хозяева, темные старейшины, и те не знали, что у него есть такой список. Вряд ли они обрадовались бы, если бы узнали, что ему известны местонахождение и подноготная почти всех светлых и темных старейшин, до сих пор живущих на земле или в царствах теней, окружающих этот мир.

Макиавелли прекрасно знал, что знание – сила.

Хотя набралось целых три страницы, посвященных Николя и Перенель Фламель, точной информации оказалось маловато. Имелись сотни записей о том, где были замечены Фламели с момента их предполагаемой смерти в 1418 году. Их видели почти на каждом континенте, кроме Австралии. Последние сто пятьдесят лет они жили в Северной Америке, причем первый раз были замечены в Буффало, штат Нью-Йорк, в сентябре 1901 года. Макиавелли перешел к разделу «Известные бессмертные союзники». Пусто.

– У меня нет никаких записей о бессмертных союзниках Фламелей.

– Но теперь он снова в Париже, – сказал Дагон. Когда он говорил, у него на губах появлялись водяные пузыри. – Он будет искать старых друзей. Дома люди ведут себя иначе: они теряют бдительность. А Фламель по-прежнему считает Париж своим домом, пусть даже он долгие годы жил вдали от этого города.

Никколо Макиавелли удивленно взглянул на него поверх экрана компьютера. Как же мало он знает о своем преданном помощнике!

– А где твой дом, Дагон? – спросил он.

– Его нет. Давно уже нет.

Огромные выпуклые глаза на миг прикрылись прозрачной кожей.

– Почему ты остался со мной? – подумал вслух Макиавелли. – Почему не искал своих сородичей?

– Их тоже давно нет. Я последний из рода. К тому же вы не так уж от меня отличаетесь.

– Но ты не человек, – тихо сказал Макиавелли.

– А вы? – спросил Дагон, широко раскрыв немигающие глаза.

Макиавелли надолго задумался, потом кивнул и перевел глаза на экран.

– Значит, мы ищем кого-то, кого Фламели знали, когда жили здесь. Нам известно, что они не посещали город с восемнадцатого века, поэтому ограничим наши поиски бессмертными, которые жили здесь в то время. – Его пальцы забегали по клавиатуре, сортируя результаты. – Только семь. Пятеро на нашей стороне.

– А остальные двое?

– Екатерина Медичи живет где-то на улице Драгон.

– Она не француженка, – пробурчал Дагон.

– Зато она мать трех французских королей, – возразил Макиавелли и улыбнулся, что случалось с ним нечасто. – Но она предана только самой себе…

Его голос затих, и он выпрямился.

– Ну-ка, ну-ка, что это у нас тут?

Дагон сохранял неподвижность.

Никколо Макиавелли развернул компьютер, и его слуга увидел на экране фотографию человека, который смотрел прямо в объектив и, очевидно, позировал для публичного снимка. Густые вьющиеся черные волосы падали до плеч, обрамляя круглое лицо. Глаза были удивительного синего цвета.

– Я не знаю, кто это, – сказал Дагон.

– Зато я знаю. Очень хорошо знаю. Это бессмертный, некогда известный под именем граф Сен-Жермен. Волшебник, изобретатель, музыкант… и алхимик.

Макиавелли закрыл программу, а затем и компьютер.

– Сен-Жермен был учеником Николя Фламеля. И сейчас живет в Париже, – с ликованием закончил он.

Дагон улыбнулся, и его рот превратился в идеальную букву «О», очерченную острыми зубами.

– Фламелю известно, что Сен-Жермен здесь?

– Понятия не имею. Никто не знает, до каких пределов простираются знания Николя Фламеля.

Дагон снова надел очки.

– А я думал, вы всеведущи.

Глава 8

– Нам надо отдохнуть, – наконец сказал Джош. – Я не могу больше идти.

Он остановился и привалился к стене, согнувшись пополам и тяжело дыша. Каждый вдох давался ему с трудом, и перед глазами начинали прыгать черные точки. В любой момент его могло стошнить. Иногда такое бывало после тренировок по футболу, и он по опыту знал, что надо посидеть и выпить чего-нибудь.

– Он прав, – заметила Скетти, повернувшись к Фламелю. – Надо отдохнуть, хотя бы чуть-чуть.

Она все еще несла на руках Софи. С первыми проблесками солнечного света над парижскими крышами на улицах начали появляться первые трудяги. Беглецам пришлось держаться темных переулков, и пока что никто не обращал внимания на странную группу, но все могло быстро измениться, когда улицы заполнятся сначала парижанами, а затем и туристами.

Николя остановился в конце узкой улочки. Он бросил взгляд по сторонам и оглянулся на своих спутников.

– Надо торопиться. Каждая секунда промедления приближает Макиавелли к нам.

– Мы не можем, – ответила Скетти. На одно-единственное мгновение ее ярко-зеленые глаза сверкнули. – Близнецам нужен отдых. И тебе тоже, Николя. Ты совсем обессилел.

Алхимик задумчиво посмотрел на нее и кивнул, соглашаясь.

– Ты, безусловно, права. Пусть будет так, как ты говоришь.

– Может, снимем номер в гостинице? – предложил Джош.

От усталости у него ныло все тело, голова раскалывалась от боли, а в глаза будто песок насыпали.

Скетти покачала головой.

– Там нужны паспорта.

Софи зашевелилась у нее на руках, и Ската осторожно поставила девочку на землю и прислонила к стене.

Джош тут же оказался рядом.

– Ты проснулась, – с облегчением в голосе произнес он.

– А я и не спала, – ответила Софи, еле ворочая непослушным языком. – Я понимала, что происходит, но как будто наблюдала за всем со стороны. Словно по телевизору. – Она уперлась руками в поясницу и попыталась прогнуться, поворачивая голову из стороны в сторону. – Ой, как больно!

– Где больно? – спросил Джош.

– Везде.

Девочка хотела выпрямиться, но ноющие мышцы сопротивлялись, а в голове начала пульсировать боль.

– В Париже есть кто-нибудь, кто мог бы нам помочь? – спросил Джош, переводя взгляд с Николя на Скату. – Здесь живут бессмертные или старейшины?

– Бессмертные и старейшины живут везде, – ответила Скетти. – Но не все они дружелюбны, – добавила она с невеселой улыбкой.

– Да, в Париже есть бессмертные, – медленно произнес Фламель, – но я понятия не имею, где их искать. И даже если бы знал, то как угадать, на чьей они стороне? Перенель бы знала, – сказал он с грустью.

– А твоя бабка знает? – спросил Джош у Скетти.

Воительница посмотрела на него с одобрением.

– Наверняка. – Она обернулась к Софи. – Среди твоих новых воспоминаний есть что-нибудь о бессмертных или старейшинах, живущих в Париже?

Софи закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, однако в голове проносились лишь пугающие и беспорядочные образы: огненный дождь, падающий с кроваво-красного неба, огромная пирамида с плоской вершиной, которую вот-вот накроет гигантская волна. Девочка начала качать головой, но тут же остановилась, потому что малейшее движение причиняло ей боль.

– Не могу думать, – вздохнула она. – Голова сейчас лопнет.

– Ведьма, конечно, знает, – сказал Фламель, – но мы не сумеем с ней связаться. У нее нет телефона.

– А как же ее соседи, друзья? – спросил Джош и обернулся к сестре. – Я знаю, ты не хочешь думать об этом, но надо. Это важно.

– Я не могу думать… – начала Софи и отвела взгляд.

– А ты не думай. Просто ответь.

Он набрал в грудь воздуха и, понизив голос, медленно произнес:

– Сестренка, кто самый близкий друг Аэндорской ведьмы в Оджаи?

Софи снова закрыла ясно-голубые глаза и закачалась, как будто вот-вот упадет в обморок. Открыв глаза, она помотала головой.

– У нее там нет друзей. Но все ее знают. Может, позвонить в магазин по соседству? – предложила она. – Хотя в Оджаи сейчас все спят.

Фламель кивнул:

– Софи права. Сейчас там ночь, и магазин закрыт.

– Ладно, пусть закрыт, – возбужденно сказал Джош, – но когда мы сбежали из Оджаи, в городе творилось черт знает что. И не забывайте, мой «хаммер» врезался в фонтан в Либби-парке. Кто-то должен был обратить на это внимание. Готов спорить, там сейчас полиция и пресса. А пресса может ответить на наши вопросы, если правильно их задать. Я хочу сказать, если лавке ведьмы был нанесен урон, журналисты начнут вынюхивать подробности.

– Пожалуй, это может сработать, – согласился Фламель. – Но нужно знать название газеты.

– «Оджаи-Вэлли ньюс», номер телефона шестьсот сорок шесть четырнадцать семьдесят шесть, – выпалила Софи. – Я это отлично помню… то есть ведьма помнит, – поправилась она и вздрогнула.

У нее в голове роилось множество воспоминаний, мыслей и идей… И не только пугающие и фантастические образы людей и мест, которые просто не могли существовать, но и вполне обычные вещи: номера телефонов, кулинарные рецепты, имена и адреса каких-то неизвестных Софи людей, кадры из старых телепередач, афиши кинофильмов. Она даже вспомнила названия всех песен Элвиса Пресли.

Но все это были воспоминания ведьмы. А сейчас Софи силилась вспомнить номер своего сотового телефона. Неужели воспоминания ведьмы способны вытеснить ее собственные воспоминания? Софи попыталась сосредоточиться на лицах своих родителей, Ричарда и Сары. Перед ее мысленным взором проносились сотни лиц: образы фигур, выточенных из камня, головы огромных статуй, рисунки на стенах зданий, крошечные узоры, выдавленные на черепках посуды. Софи начинала сходить с ума. Почему она не может вспомнить лица своих родителей? Закрыв глаза, она сконцентрировалась на том дне, когда последний раз видела маму с папой. Это было примерно три недели назад, перед тем как они уехали на раскопки в Юту. В голове девочки продолжали мелькать бесконечные лица: картинки на обрывках пергамента, фрагменты рукописей, потрескавшиеся картины, написанные маслом, выцветшие черно-белые фотографии, нечеткие изображения в газетах…

– Софи!

А потом вспышкой цвета в голове всплыли лица ее родителей, и Софи почувствовала, как воспоминания ведьмы отступили на второй план. Она вдруг вспомнила номер своего телефона.

– Сестренка!

Девочка открыла глаза и удивленно посмотрела на брата. Он стоял, наклонившись к ней, и его глаза были полны тревоги.

– Все хорошо, – прошептала она. – Просто я пыталась кое-что вспомнить.

– Что?

Она попыталась улыбнуться.

– Номер своего телефона.

– Номер твоего телефона? Зачем? – Он замолчал, а потом добавил: – Никто не помнит свой номер телефона. Вот скажи, когда ты последний раз звонила самой себе?

Обхватив руками обжигающе горячие кружки с горько-сладким шоколадом, Софи и Джош сидели друг против друга в кафе рядом со станцией метро «Северный вокзал». Больше здесь никого не было, кроме обслуживающего персонала за стойкой – угрюмого бритоголового парня с нацепленным вверх ногами беджем, на котором было написано: «Ру». [6]6
  Рыжий ( фр.).


[Закрыть]

– Умираю, до чего хочу в душ, – мрачно сказала Софи. – Надо помыть голову и почистить зубы, да и переодеться не мешает. Я сто лет не мылась.

– Наверное, так и есть. Выглядишь ты скверно, – согласился Джош.

Он протянул руку и убрал прядь волос, прилипшую к щеке сестры.

– И чувствую себя не лучше, – прошептала Софи. – Помнишь, как прошлым летом мы были в Лонг-Бич и я объелась мороженого, потом съела хот-дог и картошку-фри и выпила огромную кружку шипучки?

Джош ухмыльнулся.

– А еще ты доела мои куриные крылышки. И мое мороженое!

Софи улыбнулась этому воспоминанию, но улыбка быстро исчезла. Хотя в тот день стояла ужасная жара, девочку начала бить дрожь, по спине побежали капельки ледяного пота, а в животе образовалась такая тяжесть, как будто она проглотила камень. К счастью, Софи не была пристегнута ремнем, когда ее вырвало, но результат все равно оказался плачевным, и на машине нельзя было ездить целую неделю.

– Сейчас я чувствую себя точно так же. Мне холодно, меня трясет, и все болит.

– По крайней мере, постарайся, чтобы тебя здесь не стошнило, – пробормотал Джош. – Не думаю, что Ру, наш веселый друг, обрадуется.

Ру проработал в круглосуточном кафе уже четыре года, за это время его дважды грабили и не раз ему угрожали. Перед его глазами прошло множество странных и зачастую опасных типов, и Ру решил, что эта необычная четверка определенно подходит под категорию «странных», а может быть, даже «опасных». Два чумазых, плохо пахнущих подростка выглядели напуганными и усталыми. Старик, возможно их дед, тоже был не в лучшей форме. Только четвертая из их компании – рыжеволосая девушка с зелеными глазами в черной майке, черных солдатских штанах и тяжелых солдатских ботинках – выглядела бодрой и настороженной. Интересно, какое отношение она имеет к остальным? На родственницу не похожа, но мальчик с девочкой вроде бы двойняшки.

Ру засомневался, когда старик решил заплатить за два горячих шоколада кредиткой. Обычно за такой маленький заказ люди платят наличными. А вдруг карта краденая?

– У меня закончились евро, – с улыбкой объяснил старик. – Не могли бы вы пробить двадцать и дать мне немного сдачи?

Ру показалось, что по-французски старик говорит странновато, на старинный манер, почти нараспев.

– Это против наших правил… – начал Ру, но ему достаточно было одного взгляда на суровую рыжеволосую девушку, чтобы передумать.

Он произнес с вымученной улыбкой:

– Конечно, давайте так и сделаем.

Если карта краденая, она все равно будет заблокирована.

– Буду очень благодарен, – улыбнулся мужчина. – И не могли бы вы дать мне несколько монет? Мне нужно позвонить.

Ру пробил восемь евро за два горячих шоколада и снял с карты Фламеля двадцать евро. Его удивило, что это оказалась американская кредитка. Он мог поклясться, что у мужчины чистый французский акцент. Пришлось подождать, но платеж прошел, и Ру вычел стоимость двух напитков и дал сдачу монетами по одному и два евро. После этого Ру вернулся к учебнику по математике, спрятанному под стойкой. Он ошибся насчет посетителей. Не в первый раз и не в последний. Скорее всего, они просто сошли с раннего поезда, и нет в них ничего особенного.

Ну, может, не во всех. Не поднимая головы, Ру исподлобья взглянул на рыжую девушку. Она стояла к нему спиной и разговаривала со стариком. А потом медленно обернулась и посмотрела прямо на Ру. Она только и сделала, что улыбнулась уголками губ, но учебник по математике вдруг показался ему необычайно увлекательным.

Фламель, стоявший у стойки, посмотрел на Скату.

– Я хочу, чтобы ты осталась здесь, – негромко произнес он на латыни и указал взглядом на близнецов, которые пили горячий шоколад. – Пригляди за ними. А я найду телефон.

Воительница кивнула.

– Будь осторожен. Если что-то случится и нас разделят, давай встретимся на Монмартре. Макиавелли и в голову не придет, что мы можем туда вернуться. Будем ждать возле какого-нибудь ресторана, например «Ла Мезон роз», пять минут в начале каждого часа.

– Договорились. Но если я не вернусь к полудню, – продолжил он очень тихо, – забирай близнецов и уходите.

– Мы тебя не бросим, – безапелляционно заявила Ската.

– Если я не вернусь, значит, Макиавелли меня нашел, – серьезно сказал алхимик. – Ската, даже ты не сможешь спасти меня от его армии.

– Я и раньше сталкивалась с армиями.

Фламель положил руку на плечо воительницы.

– Близнецы теперь под твоей ответственностью. Их нужно защитить любой ценой. Продолжай учить Софи. Найди кого-нибудь, кто сможет пробудить силы Джоша и обучить его. И по возможности спаси мою дорогую Перенель. А если я умру, скажи ей, что мой дух найдет ее.

Не успела Ската ответить, как он развернулся и вышел на холодную предрассветную улицу.

– Скорее возвращайся, – прошептала Ската, но Фламель ее уже не слышал.

Если его поймают, она разнесет весь город, но обязательно отыщет его. Глубоко вздохнув, она оглянулась через плечо и увидела, что бритоголовый официант таращится на нее. Сбоку на шее у него была татуировка в виде паутины, а оба уха были усеяны гвоздиками. Интересно, ему было больно? Она всегда хотела проколоть уши, но не успевала проколоть, как дырочка сразу зарастала.

– Хотите чего-нибудь выпить? – спросил Ру, нервно улыбнувшись, и на языке у него блеснул металлический шарик.

– Воды.

– Конечно. «Перье»? Газированную? Без газа?

– Из-под крана. Льда не надо, – добавила она и отошла к столу, где сидели близнецы.

Она повернула стул и села на него задом наперед, опустила локти на спинку и подперла руками подбородок.

– Николя попробует связаться с моей бабкой. Может, она кого-то здесь знает. Ума не приложу, что мы будем делать, если у него не получится.

– А что такое? – спросила Софи.

Скетти покачала головой.

– Нам нельзя выходить на улицу. Еще повезло, что мы успели сбежать из базилики Сакре-Кёр, пока полиция не поставила заградительный кордон. Того полицейского наверняка уже нашли, так что начнут искать дальше, а у патруля есть ориентировки на нас. То, что нас найдут, – дело времени.

– И что тогда произойдет? – вслух спросил Джош.

Улыбка Скаты была ужасной.

– Тогда они узнают, почему меня называют воительницей.

– Но что, если нас схватят? – не отставал Джош, у которого до сих пор в голове не укладывалось, что их разыскивает полиция. Проще представить, как на них охотятся мифические чудовища или бессмертные. – Что с нами будет?

– Вас отдадут Макиавелли. Темные старейшины обрадуются добыче.

Софи быстро взглянула на брата.

– Что они с нами сделают?

– Вам лучше не знать, – честно ответила Ската, – но поверьте, приятным это не назовешь.

– А как же ты? – спросил Джош.

– У меня нет друзей среди темных старейшин, – тихо сказала Ската. – Я была их врагом две с половиной тысячи лет. Думаю, они приготовили для меня особую темницу в царстве теней. Очень холодную и сырую. Они знают, что я этого терпеть не могу.

Она улыбнулась, и кончики клыков впились в губы.

– Но пока что нас не поймали, – бодро добавила она, – и мы так просто не сдадимся. – Она подмигнула Софи. – Выглядишь ужасно.

– Мне это уже говорили, – ответила Софи.

Обхватив руками обжигающую чашку с шоколадом, она поднесла ее ко рту. Глубоко вдохнула, почувствовала каждый оттенок насыщенного аромата какао, и у нее заурчало в животе. Давно же они не ели! Горячий шоколад оказался горьким на вкус и таким крепким, что из глаз брызнули слезы. Софи вспомнила, как где-то читала, будто в европейском шоколаде гораздо больше какао, чем в американском, к которому она привыкла.

Скетти наклонилась и заговорила шепотом:

– Вам нужно время, чтобы восстановиться после всего пережитого. Говорят, что перенестись из одной части света в другую через лейные врата – это все равно что пройти акклиматизацию.

– А у тебя такого не бывает, значит? – проворчал Джош.

У них в семье шутили, что он проходит акклиматизацию даже после поездки на машине из одного штата в другой.

Скетти покачала головой.

– Нет, у меня такого не бывает. Я не летаю на самолетах, – объяснила она. – Меня туда силком не затащишь. Только существа, обладающие крыльями, имеют право находиться в небесах. Хотя один раз я летала на Ин-Луне.

– На Ин-Луне? – переспросил Джош.

– Это китайский дракон, – подсказала Софи.

Ската озабоченно посмотрела на девочку.

– Создание тумана отняло много энергии у твоей ауры. Ты должна как можно дольше беречь энергию.

Из-за стойки вышел Ру с большим стаканом воды. Он поставил стакан на край стола, нервно улыбнулся Скетти и ретировался.

– Кажется, ты ему понравилась, – слабо улыбнувшись, заметила Софи.

Скетти обернулась и сурово уставилась на официанта, но близнецы заметили, как на ее губах промелькнула улыбка.

– Он весь в пирсинге, – сказала она достаточно громко, чтобы он услышал. – Мне не нравятся парни с пирсингом.

Девушки улыбнулись, а у Ру побагровел затылок.

– Почему так важно, чтобы Софи не пользовалась своей силой? – спросил Джош, вернувшись к предыдущей реплике.

Где-то у него в мозгу зазвенел тревожный колокольчик.

Ската перегнулась через стол, и Софи с Джошем наклонились к ней.

– Если использовать всю естественную энергию ауры, то сила начинает питаться твоим телом.

– И что тогда? – спросила Софи.

– Вы когда-нибудь слышали о произвольном самовозгорании?

Софи заморгала с непонимающим видом, но Джош кивнул:

– Я слышал. Человек просто загорается, без всякой причины. Это сказки.

– Никакие не сказки, – возразила Скетти. – На протяжении истории человечества зафиксировано много таких случаев. Я сама пару раз видела. Это может произойти в одно мгновение. Огонь, который обычно вспыхивает в животе и легких, горит так жарко, что от человека остается лишь пепел. Тебе нужно быть осторожной, Софи. Ты должна пообещать мне, что сегодня больше не будешь пользоваться своей силой, что бы ни случилось.

– И Фламель об этом знал, – проворчал Джош, не в силах сдержать злость.

– Разумеется.

– Но даже не потрудился нас предупредить?!

Услышав, что посетители начали разговаривать на повышенных тонах, Ру обернулся. Джош глубоко вздохнул и продолжил хриплым шепотом:

– Что еще он от нас скрывает? Что еще получила Софи вместе с этим «даром»?

Последнее слово он произнес с отвращением.

– События развиваются слишком стремительно, Джош, – сказала Скетти. – У нас даже не было времени толком вас обучить. Но вы должны запомнить, что Николя прежде всего заботится о ваших интересах. Он пытается защитить вас.

– Мы были в безопасности, пока не встретили его, – заметил Джош.

У Скетти застыло лицо, мышцы на шее и плечах напряглись. Что-то темное и ужасное блеснуло в зеленых глазах.

Софи опустила ладонь на руки Скетти и Джоша.

– Хватит, – устало произнесла она. – Не хватало только поругаться между собой.

Джош хотел было ответить, но взгляд изможденной сестры напугал его, и он кивнул.

– Ладно. Пока хватит.

Скетти тоже кивнула.

– Софи права. Жаль, что все сейчас свалилось на ее плечи. И жаль, что мы не смогли пробудить твои способности.

– А мне-то как жаль, – ответил он с горечью в голосе. Несмотря на все, что он видел, и даже зная об опасности, он хотел получить такую же силу, как у сестры. – Еще ведь не поздно?

Скетти покачала головой.

– Твои силы можно пробудить в любой момент, но я не знаю, кто способен это сделать. Это должен быть старейшина, и такими способностями обладают единицы.

– Например? – спросил он и посмотрел на Скату.

Но ему ответила сестра.

– В Америке это могут сделать Черная Аннис или Персефона, – сонным голосом произнесла она.

Джош и Скетти одновременно уставились на нее. Софи удивленно моргнула.

– Я знаю имена, но не знаю, кто это такие. – Внезапно ее глаза наполнились слезами. – Все эти воспоминания – они не мои!

Джош нежно сжал руку сестры.

– Это воспоминания Аэндорской ведьмы, – тихо проговорила Ската. – Кстати, тебе повезло, что ты не знаешь, кто такие Черная Аннис и Персефона. Особенно Черная Аннис. Если бы моя бабка знала, где ее искать, вряд ли бы она ее пощадила.

– Она в горах Катскилл, [7]7
  Горы в США, штат Нью-Йорк


[Закрыть]– начала было Софи, но Ската вдруг ущипнула ее за руку. – Ой!

– Я просто хотела отвлечь тебя, – объяснила Ската. – Даже не думай о Черной Аннис. Некоторые имена нельзя произносить вслух.

– Это все равно что сказать «не думай о слонах»: сразу начинаешь о них думать, – усмехнулся Джош.

– Тогда я займу твои мысли кое-чем другим, – сказала Ската. – На нас через витрину пялятся два полицейских. Не смотри!

Поздно. Джош обернулся, и что бы ни промелькнуло у него на лице – шок, ужас, вина или страх, – оба полицейских тут же ворвались в кафе. Один выхватил из кобуры пистолет, другой заговорил по рации, доставая дубинку.