Текст книги "Волшебник"

Автор книги: Майкл Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава 51

Устроившись на верхушке водонапорной башни Алькатраса в окружении огромных диких ворон, Морриган тихонько пела про себя. Эту песню впервые слышали самые примитивные первобытные люди, она покоилась глубоко в ДНК человечества. Песня была размеренная и тихая, жалобная и красивая… но совершенно жуткая. Песнь Морриган, предназначенная для того, чтобы устрашать и наводить ужас. На всех полях битвы во все времена она была последним звуком, который перед смертью слышал человек.

Морриган натянула на плечи черный плащ из перьев и окинула взглядом затянутую туманом бухту, за которой виднелись огни города. Она чувствовала жар людей, видела сияние почти миллиона аур в Сан-Франциско. Каждая аура окутывала человека, излучая страхи и тревоги, насыщенные, сочные эмоции. Она прижала ладони друг к другу и поднесла кончики пальцев к тонким черным губам. Ее предки питались людьми, пили их воспоминания, смаковали эмоции, как хорошие вина. Скоро, очень скоро она вернется к старым традициям. Но сначала насладится пиршеством.

Она получила звонок от Ди. Наконец-то он и его хозяин старейшина пришли к общему выводу о том, что слишком опасно сохранять Николя и Перенель жизнь. Ди дал ей разрешение убить колдунью.

У Морриган есть гнездо высоко в горах Сан-Бернардино. Она отнесет туда Перенель и за несколько дней высосет из нее все до последнего чувства и воспоминания. Колдунья прожила почти семьсот лет. Путешествовала по миру и бывала в царствах теней, видела разные чудеса и переживала чудовищные вещи. У женщин необыкновенная память. Она помнит все – все эмоции, все мысли и страхи. Морриган вкусит их. А когда закончит, от легендарной Перенель Фламель останется только безмозглая кукла. Богиня ворон запрокинула голову и широко разинула рот. Ее передние зубы казались особенно белыми по сравнению с темными губами и тонким черным языком. Скоро, очень скоро…

Морриган знала, что колдунья прячется в туннелях под водонапорной башней. Второй вход был только через туннель, доступный лишь во время отлива. И хотя прилива не будет еще несколько часов, скалы вокруг устья пещеры облеплены воронами, клюв которых может пробить камень.

Но тут Морриган раздула ноздри.

Сквозь солоноватый запах моря, металлический запах ржавого металла и гниющего камня, сквозь вонь от тысяч и тысяч птиц она вдруг почувствовала что-то еще… Оно не принадлежало ни этому месту, ни этому времени. Нечто древнее и горькое.

Ветер изменил направление, а вместе с ним переместился туман. Капельки солоноватой жидкости вдруг заблестели на серебряных нитях, повисших в воздухе перед Морриган. Она моргнула иссиня-черными глазами. В воздухе возникла еще одна нить, потом еще и еще. Нити переплетались, образуя круги. Совсем как паутина.

Это и была паутина.

Морриган поднялась на ноги, когда из шахты появился чудовищно громадный паук и приземлился на стену водонапорной башни. Его огромные, покрытые шипами лапы впились в металл. Паук засеменил к богине ворон.

Множество птиц, окружавших водонапорную башню, спиралью взмыли в небо, сипло покрикивая, и тут же были пойманы в гигантскую паутину, растянутую в воздухе. Они упали на свою черную владычицу, увлекая ее в клубок из перьев и липкой паутины. Морриган освободила лицо с помощью острых ногтей, закуталась в плащ и попыталась взлететь, но паук, взобравшийся на вершину водонапорной башни, стащил ее вниз и придавил огромной колючей ногой.

Перенель Фламель, восседавшая на спине паука с пылающим копьем в руках, наклонилась и улыбнулась Морриган.

– Ты, кажется, искала меня, дорогая?

Глава 52

Софи побежала. Она больше не боялась, не чувствовала тошноты и слабости. Все, что ей нужно было, – это найти брата. Джош прямо перед ней, в пещере в конце туннеля. Она видит золотое свечение его ауры, пронизывающее мрак, и вдыхает аппетитный запах апельсинов.

Растолкав Николя, Жанну и Сен-Жермена не обращая внимания на их крики, Софи бросилась в освещенный сводчатый проем. Она всегда хорошо бегала и устанавливала рекорды в беге на стометровку почти во всех школах, где училась, но сейчас практически пулей пронеслась по коридору. С каждым шагом ее аура, подпитанная злостью и решительностью, разгоралась сильнее, потрескивая, разбрасывая искры. Все чувства обострились, зрачки то уменьшались до точек, то расширялись до серебряных кружков. Тени тут же растаяли, и она увидела мрачные катакомбы во всех шокирующих подробностях. В ноздри ударило множество запахов: запах змеи и серы, гнили и плесени. Но сильнее всех чувствовался запах ауры ее брата.

И Софи поняла, что опоздала. Его силы пробудились.

Не обратив внимания на мужчину, который скорчился на земле у входа в пещеру, Софи ворвалась внутрь. Ее аура мгновенно превратилась в металлическую оболочку, потому что огненные золотые дуги отскочили от стен и устремились к ней. От напора мощной энергии у Софи подкосились ноги. Она вцепилась в дверь, чтобы ее не вытолкнуло из пещеры.

– Джош… – прошептала она, потрясенная увиденным.

Джош стоял на коленях перед самим Марсом. Гигантский старейшина держал в левой руке меч, целясь кончиком в потолок, а правую руку опустил на голову брата. Аура Джоша пылала, как разбушевавшееся пламя, окутывая его золотым светом. Джош как будто был охвачен огненным смерчем, и от него отлетали шары и стрелы энергии. Они ударялись о стены и потолок, отбивая пожелтевшие от времени кости, под которыми белел новый слой.

– Джош! – закричала Софи.

Бог медленно повернул голову и вперил в нее свой огненный взгляд.

– Уходи, – приказал Марс.

Софи помотала головой.

– Без брата я никуда не уйду! – процедила она сквозь стиснутые зубы.

Она не бросит брата. Она бы никогда этого не сделала.

– Он больше не твой брат, – спокойно ответил Марс. – Теперь вы разные.

– Он всегда будет моим братом, – возразила Софи.

Ворвавшись в пещеру, она впустила вместе с собой волну ледяного серебряного тумана. Поток хлынул на Джоша и старейшину. При соприкосновении с аурой Джоша туман шипел и бросал искры, и под потолком начал собираться грязно-белый дым. На твердой коже Марса туман при замерзании превращался в снежинки, мерцающие в янтарном свете.

Бог медленно опустил меч.

– Ты хоть знаешь, кто я такой? – спросил он спокойно, почти ласково. – Если бы ты знала, то боялась бы меня.

– Ты Марс Ультор, – медленно ответила Софи. – И прежде чем римляне стали поклоняться тебе, греки называли тебя Аресом, а вавилоняне – Нергалом.

– Кто ты?

Рука старейшины упала с головы Джоша, и в тот же миг аура мальчика погасла и огонь потух.

Джош закачался, и Софи успела подхватить его, чтобы он не ударился о землю. Стоило ей прикоснуться к нему, как ее собственная аура исчезла, оставив ее без защиты. Но она была далека от страха. Она ничего не чувствовала, кроме облегчения. Наконец-то она снова с братом! Присев на корточки и крепко обняв его, Софи подняла глаза на бога-великана.

– А до того как стать Нергалом, ты был защитником человечества, Хвицилопочтли. Ты увел людей-рабов в укрытие, когда Дану-Талис ушла под воду.

Бог отшатнулся. Наткнувшись на постамент, он внезапно сел, и тяжелый камень треснул под его весом.

– Откуда ты это знаешь? – спросил он.

В его голосе слышалось нечто похожее на страх.

– Потому что ты шел рядом с Аэндорской ведьмой.

Софи выпрямилась и поставила брата на ноги. Его глаза закатились, видны были только белки.

– Аэндорская ведьма отдала мне все свои воспоминания, – сказала девочка. – Я знаю, что ты сделал… и почему она прокляла тебя.

Она протянула руку и дотронулась до каменной кожи бога. Проскочила искра.

– Я знаю, почему она так обошлась с твоей аурой.

Перекинув руку брата через плечо, Софи повернулась спиной к богу войны. Фламель, Сен-Жермен и Жанна собрались у входа в пещеру. Жанна небрежно направила меч на Ди, который неподвижно лежал на полу. Все молчали.

– Если в тебе спрятаны знания ведьмы, – заговорил Марс почти с мольбой, – то ты знаешь заклинания и магические формулы. Ты знаешь, как снять проклятие.

Николя подбежал к Софи, чтобы забрать у нее Джоша, но она этого не позволила. Оглянувшись через плечо на бога, она тихо произнесла:

– Да, я знаю, как его снять.

– Тогда сними, – приказал Марс. – Сделай это, и я дам тебе все, что захочешь. Я могу дать тебе все.

Софи на мгновение задумалась.

– Ты можешь забрать у меня все пробужденные силы? Ты можешь сделать меня и брата снова обычными людьми?

Бог долго молчал и наконец ответил:

– Нет. Этого я сделать не могу.

– Тогда ты ничего не можешь для нас сделать.

Софи отвернулась и с помощью Сен-Жермена вывела Джоша в коридор. Жанна тоже вышла, в пещере остался только Фламель.

– Подожди! – крикнул бог, и вся пещера задрожала от его голоса.

Фобос и Деймос выглянули из-за треснувшего постамента и громко защебетали.

– Ты обратишь заклинание или… – начал бог.

Николя шагнул к нему.

– Или что?

– Или никто не выйдет из катакомб живым! – прогремел Марс. – Я этого не допущу. Я Марс Ультор! – Скрытые под шлемом глаза бога налились кровью, и он сделал шаг вперед, размахивая перед собой мечом. – Кто ты такой, чтобы отказать мне?

– Я Николя Фламель. А ты – старейшина, который по ошибке считает себя богом.

Фламель щелкнул пальцами, и на костяной пол упали мерцающие изумрудные пылинки. Они пробежали по гладко отполированной поверхности, оставив на желтоватых костях тонкие зеленые нити.

– Я алхимик. И позволь мне представить тебе величайший секрет алхимии – трансмутацию.

Он стремительно повернулся к выходу в туннель и исчез в темноте.

– Нет!

Марс шагнул вперед и тут же по колени утонул в полу, который внезапно стал мягким, как желе.

Бог с трудом сделал еще один шаг, потерял равновесие на полу, колеблющемся под его весом, и рухнул, расплескав повсюду желеподобные кости. Его меч отбил большой кусок от стены, где минуту назад стоял Фламель. Марс пытался восстановить равновесие, но пол превратился в болото липких полужидких костей. Встав на четвереньки, Марс свирепо уставился на Ди, который медленно пробирался к двери.

– Это твои козни, маг! – дико взвыл он, и пещера сотряслась от его гнева. Отовсюду посыпались обломки костей и пыль. – Ты в ответе за все это!

Ди кое-как поднялся на ноги и прислонился к дверному проему, отряхивая липкое желе с рук и штанов.

– Приведи мне девчонку и мальчишку, – рявкнул Марс, – и тогда я, возможно, прощу тебя. Приведи мне близнецов. Или…

– Или что? – спокойно спросил Ди.

– Я уничтожу тебя, и даже твой господин не сможет уберечь тебя от моего гнева.

– Не смей мне угрожать! – проревел Ди. – Я могу защитить себя и без моего господина!

– Бойся меня, маг, ибо теперь ты мой враг!

– А ты знаешь, что я делаю с теми, кто меня пугает? Я их уничтожаю!

В пещере вдруг сильно запахло серой, а потом костяные стены начали плавиться, как растаявшее мороженое.

– Фламель не единственный алхимик, который знает секрет трансмутации, – сказал Ди.

Потолок расплавился, стекая длинными каплями на пол и накрывая Марса липкой жижей. А потом большими желтыми комьями начали сыпаться кости.

– Уничтожить его! – взревел Марс.

Фобос и Деймос вскочили с постамента на спину старейшины, выставив зубы и когти и вперившись в Ди.

Маг произнес одно-единственное магическое слово, щелкнул пальцами – и жидкие кости тотчас затвердели.

В проеме появился Никколо Макиавелли. Он сложил на груди руки и заглянул в пещеру. Посреди огромного помещения застыл в затвердевших костях Марс Ультор, пойманный при попытке подняться с пола с двумя сатирами на спине.

– В катакомбах Парижа появилась еще одна загадочная костяная статуя, – бесстрастно констатировал итальянец.

Ди отвернулся.

– Сначала ты убил Гекату, теперь Марса, – продолжил Макиавелли. – А я думал, ты на нашей стороне. Ты хоть понимаешь, что мы оба покойники? Нам не удалось схватить Фламеля и близнецов. Наши владыки нас не простят.

– Мы еще не проиграли! – выкрикнул Ди, удаляясь по коридору. – Я знаю, куда ведет этот туннель. И знаю, как мы можем поймать их.

Он остановился и посмотрел на Макиавелли, а потом заговорил, произнося слова с расстановкой, почти неохотно:

– Но… Никколо… Нам нужно работать вместе. Нужно объединить усилия.

– И что ты намерен делать? – спросил Макиавелли.

– Вместе мы можем выпустить хранителей города.

Глава 53

Морриган удалось встать на ноги, но паутина толщиной с руку обернулась вокруг ее талии и обмотала ноги. Богиня ворон упала и чуть не скатилась по стене водонапорной башни, но тут вторая, а затем и третья паутинные нити обмотались вокруг нее с ног до головы, превратив в подобие мумии. Перенель соскочила со спины Ареоп-Энапа и склонилась над своей пленницей ворон. Наконечник ее копья подрагивал от энергии, и в сырой ночной воздух поднимались колечки красно-белого дыма.

– Теперь тебе, наверное, хочется закричать, – с кривой улыбкой произнесла Перенель. – Давай, не стесняйся.

Морриган подчинилась. Разомкнув челюсти и черные губы, она показала свои жуткие зубы и издала вой.

Душераздирающий вопль разнесся по острову. Последние целые стекла на Алькатрасе рассыпались вдребезги, и водонапорная башня закачалась. По ту сторону бухты город заволновался: сигнализации в офисах, домах и машинах сработали одновременно, и береговую линию охватила какофония. Все собаки в радиусе ста километров от острова жалобно завыли.

От этого крика оставшиеся стаи птиц взлетели в ночное небо в оглушительном взрыве хлопающих крыльев и хриплых криков. Многие тут же оказались в плену паутины и упали вниз под весом сетей, развешанных между брошенными зданиями, на каждом открытом окне, от столба до столба. Едва они попали в ловушку, как пауки всех форм и размеров бесконечным потоком посыпались на них, закутывая в плотный серебряный кокон. В считанные минуты на острове снова стало тихо.

Несколько диких ворон спаслись. Шесть гигантских птиц пронеслись низко над островом, увернувшись от липкой паутины. Птицы взвились над бухтой Сан-Франциско, направились к мосту, взмыли ввысь и повернули обратно, чтобы напасть. Теперь они парили над ловушкой из паутины. Они описали круг над водонапорной башней. Двенадцать черных глаз остановились на Перенель, и, щелкнув клювами и когтями, птицы бесшумно метнулись вниз.

Перенель, склоненная над Морриган, краем глаза уловила движение, отраженное в черных глазах врага. Колдунья одним словом зажгла наконечник копья и повернула его в руках, оставив в туманном воздухе пылающий красный треугольник. Дикие птицы пролетели сквозь красный огонь… и изменились.

С неба упали шесть идеальных яиц и были подхвачены нитями тончайшей паутины.

– Завтрак, – восхищенно проговорил Ареоп-Энап, спускаясь по стене башни.

Перенель села рядом с бьющейся в путах богиней ворон. Опустив копье на колени, она окинула взглядом бухту и посмотрела на город, который называла домом уже больше десяти лет.

– Что будешь делать дальше, колдунья? – спросила Морриган.

– Не знаю, – честно призналась Перенель. – Похоже, Алькатрас теперь мой. – Эта мысль ее даже забавляла. – Мой и Ареоп-Энапа.

– Если ты не овладела искусством полета, то ты здесь в ловушке, – фыркнула Морриган. – Это собственность Ди. Туристы сюда не ходят. Здесь не проходят экскурсии, сюда не заплывают рыбаки. Ты такая же пленница, как была в своей камере. И к тому же по нижнему коридору бродит сфинкс. Он найдет тебя.

Колдунья улыбнулась.

– Пусть попробует. – Она повертела копье, и оно зазвенело. – Интересно, в кого он превратится: в девочку, львенка или яйцо?

– Ты знаешь, что Ди вернется. Ему нужна его армия чудовищ.

– Я буду его ждать, – пообещала колдунья.

– Ты проиграешь, – бросила Морриган.

– Люди уже не один век говорят нам с Николя об этом. И как видишь, мы все еще здесь.

– Что ты со мной сделаешь? – наконец спросила богиня ворон. – Если не убьешь, то я никогда не оставлю тебя в покое.

Перенель улыбнулась. Она поднесла наконечник к губам и стала осторожно дуть на него, пока он не раскалился.

– Интересно, а в кого превратилась бы ты? – рассеянно проговорила она. – В птицу или в яйцо?

– Я родилась, а не вылупилась из яйца, – ответила Морриган. – И не угрожай мне смертью. Я смерти не боюсь.

Колдунья поднялась на ноги и вонзила нижний конец копья в землю.

– Я не стану тебя убивать. У меня припасено для тебя более подходящее наказание.

Она посмотрела в небо, и ветер подхватил ее длинные волосы.

– Мне всегда было интересно, каково это – летать, парить бесшумно под небесами?

– Нет ничего лучше этого, – честно призналась Морриган.

Улыбка Перенель была ледяной.

– Я так и думала. Так что я отберу у тебя самое ценное – твою свободу и способность летать. У меня есть одна клетка как раз для тебя.

– Ни одна темница меня не удержит, – презрительно сказала Морриган.

– Она была создана, чтобы удержать Ареоп-Энапа, – сообщила Перенель. – Глубоко под землей ты никогда не увидишь солнца и не сможешь больше летать.

Морриган взвыла и заметалась из стороны в сторону. Водонапорная башня затряслась, но паутину старого паука невозможно было разорвать. Потом богиня ворон внезапно замолкла. Поднялся ветер, двух женщин окутал туман. Из Сан-Франциско донесся до них вой сирен.

Морриган закашлялась, и Перенель не сразу поняла, что богиня ворон смеется. Она знала, что ответ ей не понравится, но все равно спросила:

– Ты скажешь мне, что такого смешного нашла?

– Может быть, ты меня и победила, – выдавила Морриган, – но ты уже умираешь. Твой возраст отразился на лице и руках.

Перенель подняла руку, посветила копьем на кожу и с ужасом обнаружила коричневые пятнышки на тыльной стороне ладони. Она дотронулась до шеи и лица и нащупала новые морщины.

– Сколько времени осталось до того, как алхимическая формула перестанет действовать, колдунья? Сколько осталось до того, как ты сморщишься от старости? Дни или недели?

– За несколько дней многое может случиться.

– Колдунья, послушай меня. Выслушай правду. Маг сейчас в Париже. Он схватил мальчишку и спустил Нидхёгга на твоего мужа и остальных. – Морриган издала каркающий смех. – Меня послали убить тебя, потому что вы с мужем больше никому не нужны. Близнецы – ключ к будущему.

Перенель наклонилась к Морриган совсем близко. Наконечник копья отбросил багровую тень на оба лица, и они стали похожи на устрашающие маски.

– Ты права. Близнецы – ключ к будущему. Но чьему будущему: темных старейшин или человечества?

Глава 54

Никколо Макиавелли осторожно шагнул вперед и посмотрел на город. Он стоял на крыше великого готического собора Нотр-Дам, внизу текла Сена, над ней мост Понт-о-Дубль, а прямо впереди – широкая площадь Тарви. Крепко держась за декоративную кирпичную кладку, он глубоко вздохнул, и сердце перестало учащенно биться. Он только что взошел по лестнице из тысячи и одной ступеньки, поднявшись из катакомб на крышу собора по тайному ходу, показанному Ди. Ноги подкашивались, колени ныли. Макиавелли нравилось думать, что он поддерживает себя в хорошей форме. Он строго придерживался вегетарианства и каждый день занимался в спортзале. Но подъем оказался изнурительным. Его немного раздражало, что Ди совершенно не устал.

– Так когда, говоришь, ты был здесь в последний раз? – спросил он.

– Я не говорил, – огрызнулся волшебник. Он стоял слева от Макиавелли, в тени южной башни. – Но если хочешь знать, это было в тысяча пятьсот семьдесят пятом году. – Он махнул рукой куда-то в сторону. – Вот здесь я встретил Морриган. На этой крыше я узнал правду о Николя Фламеле и услышал о существовании «Книги Авраама». Символично, что здесь все и заканчивается.

Макиавелли перегнулся через парапет и посмотрел вниз. Он стоял прямо над западным окном-розеткой. Площадь внизу должна бы быть переполнена туристами, но сейчас здесь было до жути пусто.

– А откуда ты знаешь, что Фламель и остальные выйдут сюда? – спросил он.

Ди криво ухмыльнулся и показал маленькие зубки.

– Мы знаем, что у мальчишки клаустрофобия. Его способности только что пробудились. Когда он выйдет из транса, его охватит ужас, а обостренные чувства лишь подольют масла в огонь. Чтобы сохранить ему рассудок, Фламелю придется вывести его на поверхность как можно скорее. Я знаю, что из погребенного римского города в собор ведет потайной ход.

Внезапно он указал на пять фигур, которые вывалились из центральной двери собора прямо под ними.

– Видишь? – с ликованием воскликнул он. – Я никогда не ошибаюсь. Знаешь, что мы должны делать?

Итальянец кивнул.

– Знаю.

– Тебе это, похоже, не по душе.

– Разрушать красивое здание – преступление.

– А убивать людей – нет?

– Ну, незаменимых людей не бывает.

– Дайте мне сесть, – выдохнул Джош.

Не дожидаясь ответа, он вывернулся из рук сестры и Сен-Жермена и сел на гладкий круглый камень посреди мощеной площади. Подтянув колени к груди, он опустил голову и обхватил руками лодыжки. Его так сильно трясло, что пятки соскакивали с камня.

– Нам правда нужно идти, – заторопил Фламель, озираясь по сторонам.

– Дайте ему минуту, – сердито ответила Софи.

Присев рядом с братом, она дотронулась до него, но между ее пальцами и его рукой проскочила искра, и оба вздрогнули.

– Я знаю, что ты чувствуешь, – ласково сказала она. – Все такое… яркое, громкое, резкое. Одежда кажется тяжелой и грубой, туфли жмут. Но ты привыкнешь. Это ощущение пройдет.

Он сейчас испытывал то же, что она испытала всего пару дней назад.

– Голова раскалывается, – промямлил Джош. – Как будто сейчас взорвется, как будто в нее напихали слишком много информации. И приходят какие-то странные мысли…

Девочка нахмурилась. Здесь что-то не так. Когда она получила свои способности, ее тоже переполняли ощущения. Но лишь после того, как Аэндорская ведьма передала ей свои знания, Софи стало казаться, что мозг вот-вот взорвется. Ей пришла в голову неожиданная мысль, и она вспомнила, что, когда вбежала в пещеру, старейшина держал свою руку на голове Джоша.

– Джош, – тихо произнесла она. – Когда Марс пробудил твои силы, что он сказал?

Брат жалобно скривился.

– Не знаю.

– Подумай! – приказала она и увидела, как он сощурился от громкого голоса. – Джош, прошу тебя, – сказала она, понизив голос, – это важно.

– Не указывай мне, – пробормотал он и слабо улыбнулся.

– Знаю, – улыбнулась она в ответ. – Но я все еще твоя старшая сестра. Скажи мне!

Джош нахмурился, но от этого усилия у него заболела голова.

– Он сказал… Он сказал, что Пробуждение – это не дар, что за него придется заплатить.

– Что еще?

– Он сказал… Сказал, что у меня одна из сильнейших аур, которые он когда-либо встречал.

Джош смотрел тогда на бога и впервые видел его по-настоящему зорким взглядом. Он разглядел мельчайшие детали на его шлеме и красивый узор на кожаных доспехах, отчетливо услышал боль в его голосе.

– Он сказал, что дарует мне то, что может скоро пригодиться.

– И?..

– Понятия не имею, что это. Когда он положил руку мне на голову, я почувствовал, что он как будто пытается вдавить меня в пол. Давление было невероятным.

– Он что-то передал тебе, – встревожено сказала Софи. – Николя!

Но ответа не последовало. Она обернулась к алхимику и увидела, что Николя, Сен-Жермен и Жанна смотрят назад, на великий собор.

– Софи, – тихо сказал Николя, не оборачиваясь, – помоги брату. Нам надо немедленно убираться отсюда. Пока не стало слишком поздно.

Его спокойный, рассудительный тон испугал ее больше, чем если бы он закричал. Софи подхватила брата под руки и, не обращая внимания на потрескивание их аур, помогла Джошу встать на ноги. Когда они выпрямились, перед ними стояли три маленьких несуразных чудовища.

– Похоже, уже слишком поздно, – сказала Софи.

За несколько веков доктор Джон Ди научился оживлять големов, а также создавать и контролировать симулякров и гомункулусов. Макиавелли научился мастерски управлять тульпами. Процессы были на удивление схожи, различались только материалы. Они оба могли оживить неживое.

Теперь маг и итальянец стояли рядом на крыше собора Нотр-Дам и направляли свою волю.

И один за другим горгульи и гротески Нотр-Дама со скрипом наполнялись жизнью.

Горгульи, они же водосточные трубы, зашевелились первыми.

Поодиночке и парами, потом десятками и наконец сотнями они отрывались от стен собора. Выползали из скрытых мест, невидимых ниш, забытых канав. Каменные драконы и змеи, козлы и обезьяны, коты, собаки и всевозможные чудовища сползали по фасаду здания.

Затем с грохотом начали оживать гротески – отвратительные статуи животных. Львы, тигры, обезьяны и медведи отрывались от средневековой кладки и спускались вниз.

– Это очень, очень плохо, – пробормотал Сен-Жермен.

Грубо выточенный лев спрыгнул на землю прямо перед дверями собора и двинулся вперед на мягких лапах, щелкая когтями и скользя по гладкому булыжнику.

Сен-Жермен взмахнул рукой, и тигра охватил огненный шар. Однако на него это не подействовало – сгорела только вековая пыль и птичий помет. Лев продолжал идти вперед. Сен-Жермен испробовал разные виды огня – стрелы, огненные полотна, шары и хлысты, но тщетно.

Все больше и больше горгулий спускалось на землю. Некоторые разбивались от удара, но большинство выживали. Они рассредоточились, заполняя площадь, а потом начали смыкаться в круг, стягивая петлю. Некоторые существа оказались очень искусно и тщательно выточены. Другие походили на безликие глыбы. Большие горгульи шагали медленно, а маленькие метались по площади. Но все они двигались в абсолютной тишине, если не считать скрежета камня о камень.

Одно из существ, наполовину человек, наполовину козел, шаркающей походкой отделилось от наступающей толпы, упало на четвереньки и двинулось вперед, грозно целясь в Сен-Жермена изогнутыми каменными рогами. Жанна выскочила и рубанула по зверю мечом, так что искры полетели. Однако удар даже не остановил чудовище. В последнюю секунду Сен-Жермен увернулся, а потом шлепнул зверя по заду. Это оказалось опрометчивым поступком: руку пронзило острой болью. Человек-козел попытался остановиться, но поскользнулся, рухнул на землю и потерял один рог.

Николя вытащил Кларент и повернулся вокруг своей оси, пытаясь угадать, кто из животных нападет первым. Медведь с головой женщины зашаркал вперед, растопырив когти. Николя ударил по нему мечом, но клинок только скользнул по каменной коже чудовища, не принеся ему вреда. Он быстро нанес рубящий удар, но от вибрации у него онемела рука, и Николя чуть не выронил меч. Медведь взмахнул тяжелой лапой, и Фламель быстро пригнулся. Лапа просвистела над головой алхимика, зверь потерял равновесие, и Николя навалился на него всем телом. Медведь рухнул на землю. Он скреб когтями по мощеной улице, а когда попытался встать на лапы, то и вовсе отбил себе когти.

Отчаянно пытаясь загородить собой брата, Софи выпустила несколько маленьких смерчей. Они отскакивали от большинства камней и только и могли, что подбросить газеты в небо.

– Николя, – срывающимся голосом заговорил Сен-Жермен, когда круг из каменных чудовищ сомкнулся еще ближе. – Совсем чуть-чуть магии и немного алхимии сейчас не помешает.

Николя вытянул правую руку. На ней появился крошечный шар из зеленого стекла. Затем стекло треснуло, и жидкость впиталась обратно в кожу.

– Я недостаточно силен, – печально ответил алхимик. – Заклинание трансмутации в катакомбах меня изнурило.

Горгульи на шаркающих ногах подбирались все ближе. Слышался скрежет и хруст камней. Маленькие гротески превращались в пыль, попадая под ноги больших чудовищ.

– Они просто задавят нас, – пробормотал Сен-Жермен.

– Видимо, ими управляет Ди, – промямлил Джош.

Он повис на сестре, зажав уши руками. Все эти скрежеты и перекаты камней терзали его чувствительный пробудившийся слух.

– Один человек не может контролировать столько уродцев, – заметила Жанна. – Скорее всего, Ди и Макиавелли работают в паре.

– Но они должны быть где-то рядом, – сказал Николя.

– Совсем рядом, – согласилась Жанна.

– Командующий всегда наблюдает с высокой позиции, – вдруг сказал Джош, удивив самого себя такими познаниями.

– Значит, они на крыше собора, – сделал вывод Фламель.

Жанна указала наверх.

– Я их вижу. Вон там, между башнями, прямо над серединой западного окна-розы.

Она бросила свой меч мужу, а потом ее аура вспыхнула, обливая ее тело серебром, и в воздухе запахло лавандой. Аура начала материализоваться и обретать форму, и неожиданно из левой руки вырос лук, а в правой возникла блестящая стрела. Отведя назад правую руку, она натянула тетиву, прицелилась и выпустила стрелу, которая описала красивую дугу высоко в воздухе.

– Они нас заметили, – сказал Макиавелли.

По его лицу стекали крупные бусинки пота, губы посинели от усилий, которые он прикладывал, чтобы управлять каменными существами.

– Это неважно, – ответил Ди, выглянув через парапет. – У них нет сил.

Внизу на площади пятеро людей стояли в окружении каменных статуй. Круг неумолимо сужался.

– Тогда закончим с этим, – сквозь зубы процедил Макиавелли. – Но помни: дети нужны нам живыми…

Он осекся, когда что-то тонкое и серебристое пролетело перед его лицом.

– Это стрела, – изумленно сообщил он, а потом остановился и закряхтел, потому что стрела впилась ему в бедро.

Вся нога от бедра до пальцев онемела. Макиавелли зашатался и упал на крышу, зажимая руками ногу. Крови почему-то не было, но боль оказалась нестерпимой.

А внизу, на земле, примерно половина чудовищ внезапно замерла и повалилась на землю. Они падали и увлекали за собой остальных. Старые обветренные камни разбивались в пыль. Но остальные животные продолжали наступать.

Еще десять серебряных стрел взлетели ввысь. Они отскакивали от кирпичей и не попадали в цель.

– Макиавелли! – взревел Ди.

– Не могу… – простонал тот. Боль в ноге была неописуемая, и по его щекам текли слезы. – Не могу сосредоточиться…

– Тогда я сам закончу.

– Мальчишка и девчонка, – через силу выдавил Макиавелли. – Они нужны живыми…

– Не обязательно. Я некромант. Смогу оживить их трупы.

– Нет! – вскрикнул Макиавелли.

Но Ди не обратил на него внимания. Сконцентрировав всю недюжинную силу воли, маг отдал горгульям одну на всех команду:

– Убить их! Убить всех!

И чудовища повалили на людей.

– Еще, Жанна! – закричал Фламель. – Стреляй еще!

– Не могу. – Миниатюрная француженка побледнела от изнеможения. – Это стрелы из моей ауры. У меня ничего не осталось.

Горгульи продолжали подступать все ближе и ближе, скрипя своими каменными суставами. Движения их были ограниченны, у кого-то имелись когти и зубы, у других – рога и колючие хвосты, но они могли просто-напросто растоптать людей.

Джош поднял маленький круглый гротеск, настолько изъеденный временем, что он превратился в безликую каменную глыбу. Мальчик метнул камень в горгулью, и оба разбились. Мальчик сморщился от громкого звука, но понял, что чудовищ можно уничтожить. Зажав руками уши, он прищурился и пристально посмотрел на чудовище. Его зоркое зрение уловило каждую деталь. Каменные существа были неуязвимы перед сталью и магией, но он заметил, что камень очень хрупкий. Что же разрушило камень?