Текст книги "Из памяти"
Автор книги: Мартин Уиллоу
Жанр:
Роман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
На той же неделе в газете появилось короткое сообщение о том, что на одну из загородных ферм проникли двое злоумышленников и средь бела дня совершили дерзкое ограбление. Как говорилось в печатном материале, хозяин, по случайности оказавшийся свидетелем преступления, попытался им воспрепятствовать, но едва не погиб в неравной схватке. Он попал в больницу с сотрясением, но его жизни уже ничего не угрожает.
Двое злоумышленников? Дерзкая кража? Неравная схватка? Человек в ковбойской шляпе явно преувеличил некоторые факты. Впрочем, какая разница? Главное, что он остался жив, а ребятам придётся впредь вести себя более осмотрительно, чтобы не столкнуться с ним вновь.
И всё-таки мальчик чувствовал себя виноватым. Мало того, что их действия и в самом деле можно было расценивать как кражу, пусть и не такую опустошительную, какой её представили в газетном материале, так ещё Фрэнк чуть не убил мужчину. Второе беспокоило его куда сильнее первого.
А что, если бы хозяин фермы погиб от полученного удара? От таких мыслей мальчику становилось совсем не по себе. Он закрывал глаза и тут же отчётливо представлял распростёртое по земле тело. Рядом валялись разбитые солнцезащитные очки, а ветер подхватывал шляпу и уносил в неизвестном направлении, после чего она долго кувыркалась по пустырю, словно перекати-поле.
Совесть терзала Фрэнка мучительным воспоминанием, отчего он готов был расплакаться, и чтобы хоть как-то отвлечься от тягостных раздумий, мальчик вновь взялся за «Занимательную физику».
* * *
Дуглас притащил из отцовского гаража две пары перчаток, гвоздодёр, молоток, плоскогубцы, рубанок, пилу, складной деревянный метр и гвозди. Всё это добро он сложил в один мешок, а потом торжественно продемонстрировал другу.
С самого утра ребята разбирали деревянные щиты. К обеду им удалось справиться с задачей, и позже они приступили к самой трудной стадии постройки дома на дереве – возведению каркаса. Фрэнк отобрал несколько самых прочных досок, залез на нижнюю ветку и попросил Дугласа подать их ему. Затем он приложил материалы к стволу, прикидывая что-то в уме.
– По-моему криво, – склонив голову набок, высказал мнение Дуглас.
– Вижу, – согласился с ним мальчик. – Придётся выравнивать высоту пола. Придержи-ка здесь немного.
Дугласу пришлось приподняться на цыпочки, чтобы дотянуться до нужной доски.
– Держишь? – спросил Фрэнк.
– Держу.
– Подожди, сейчас прихвачу гвоздём.
– Только не попади мне по пальцам.
– Постараюсь.
Молоток оказался достаточно тяжёлым, поэтому сначала мальчику пришлось вдавить гвоздь в доску и лишь потом взяться за рукоятку двумя руками, чтобы как следует размахнуться. Дуглас зажмурился, а через мгновение, так и не дождавшись первого удара, отскочил в сторону. Деревяшка с грохотом полетела вниз.
– Ты чего? – удивился Фрэнк.
– Давай лучше поменяемся местами. Я буду забивать, а ты – держать. Так будет надёжнее.
– Как хочешь.
После рокировки по желанию Дугласа мальчишки закрепили направляющую рейку и вместе отошли в сторону, чтобы ещё раз проверить, правильно ли они всё сделали.
– И всё-таки есть небольшой уклон влево, – с видом эксперта заключил Дуглас.
– А я говорю тебе, что получилось ровно, – возразил Фрэнк.
– Если бы у нас был уровень, я бы тебе доказал, – но уровня в принесённом мешке с инструментами не оказалось, поэтому друзьям пришлось довольствоваться собственным «глазомером», как любил называть работу на глазок отец Дугласа.
Они провозились до самого вечера, лишь однажды сделав непродолжительный перерыв, чтобы съесть принесённые из дома сэндвичи и запить их фруктовой газировкой.
– Такими темпами мы как раз к сентябрю и закончим, – пришёл к неутешительному выводу Дуглас.
– Нам понадобится неделя, – сделал более оптимистичный прогноз мальчик. – Завтра завершим работу с нижней частью и перейдём к стенам.
– Стены делать ещё сложнее, – вздохнул друг. – В них придётся выпиливать окна.
– Справимся, – подбодрил его Фрэнк. – А пока на сегодня хватит.
* * *
– Где ты опять так выпачкался? – взглянула на сына мать. – Нет, вы только посмотрите! Он ещё и футболку порвал! Ох, Фрэнки, вещи на тебе так и горят!
– Это получилось случайно, – попытался оправдаться мальчик.
– Кто бы сомневался. Немедленно снимай с себя всю грязную одежду и иди купаться. А потом я проверю, насколько хорошо ты помыл ноги.
Не дожидаясь особого приглашения, мальчик отправился в ванную. Он навёл себе тёплую воду с пеной и погрузился на дно, задержав дыхание. Его личный рекорд составлял почти полторы минуты без воздуха. Несколько раз он практически достигал заветной отметки в девяносто секунд, но в самый ответственный момент всегда выныривал, потому что лёгкие начинали сжиматься от недостатка кислорода.
Сейчас Фрэнк не собирался улучшать собственный результат. Ему всего лишь хотелось смыть с лица грязь и усталость. Потом он набрал в ладони пушистую пену и смастерил себе бороду, как у Санта Клауса. В таком виде мальчик поднялся на ноги и заглянул в зеркало, где увидел только половину лица.
«Вот оно!» – неожиданно осенило его. Он вспомнил странную тварь в шатре цыганской ярмарки. Крокодил с двумя пастями, как и подозревал Фрэнк, оказался обычной оптической иллюзией. Скорее всего, рядом с животным под нужным углом прикрепили зеркальную поверхность, а чтобы никто не заметил обмана, свет во время аттракциона включали не в полную силу. Таким образом, хвост крокодила скрывался за отражением, и у зрителей создавалось впечатление, будто они видят двухголовое существо. Трюк основывался на несложном физическом эффекте, но при правильной подготовке выглядел достаточно зрелищно.
«Нужно будет рассказать Дугласу о своей догадке», – подумал мальчик, и в памяти тут же почему-то всплыл разговор с Пифией.
Относились ли чудеса старой женщины к разряду таких же ловких трюков, или она и впрямь обладала удивительным даром? Как она, к примеру, узнала о ребёнке Лоренса? Неужели карты, разложенные в случайном порядке, помогли ей с такой лёгкостью раскрыть чужой секрет?
Ещё она сказала, что Фрэнк необычный мальчик. Он уже толком не помнил, как именно Пифия сформулировала свой ответ на вопрос, что в нём может быть необычного, но это показалось ему фантастическим.
А следующая мысль незаметно переключилась на загадочное появление Эйприл в его школе, о котором он уже и думать забыл. Что это было? Грёза влюблённого мальчишки? Похожая девочка? Или цыганка из фургона всё-таки оказалась права?
* * *
Лоренс опять задерживался к ужину, и его место за столом пустовало, но ни мать, ни отец ничего не сказали по этому поводу, словно и не заметили отсутствия одного из членов семьи. Иногда Фрэнку начинало казаться, что родители, вопреки здравому смыслу, готовы простить Лоренсу любую выходку. Может, следует прямо сейчас обо всём им рассказать? Пусть узнают один занимательный факт из биографии старшего брата. Правда, за раскрытие тайны тот пригрозил спустить с Мелкого шкуру. Вот только если папа с мамой каким-то образом выяснят, что Фрэнк был в курсе дела и всё это время молчал, шкуру с него спустят они. Перед ним встал непростой выбор. Он посмотрел на отца с матерью и понял, что не готов открыть им важный секрет.
– Ты почему не ешь? – спросила у него мать.
– Ем, – Фрэнк наколол на вилку кусок мяса, который немедленно отправил себе в рот.
– Только пережёвывай тщательнее, иначе будет болеть живот.
Мальчик кивнул в знак того, что последует совету и не будет глотать пищу целиком.
– Кажется, Лоренс приехал, – подал голос отец, заслышав звук приближающейся к дому машины.
Мать молча встала из-за стола, подошла к окну и отодвинула занавеску в сторону, чтобы выглянуть на улицу.
– Поставлю на стол ещё одну тарелку, – сказала она.
Через несколько мгновений в дверях показался старший брат, но он пришёл не один. Рядом с ним стояла симпатичная темноволосая девушка в синем платье. Фрэнк сразу же её узнал. Та самая, с которой он случайно застал Лоренса в машине. Она смущённо опустила глаза, словно боялась встретиться взглядом с мистером и миссис Амблер.
– Пап, мам, знакомьтесь, это Шейла, – представил гостью Лоренс.
– Здравствуйте, – проронила его спутница.
– Добрый вечер. Очень приятно, – произнёс отец.
– Какая неожиданность, – растерянно улыбнулась мать.
Возникла неловкая пауза.
А в следующий момент слова Лоренса взорвали тишину.
– Папа, мама, мы с Шейлой любим друг друга… – парень сделал глубокий вдох, как будто собирался нырнуть на большую глубину. – …и у нас будет ребёнок.
Сначала Фрэнку показалось, что он ослышался. Неужели старший брат решился сам обо всём рассказать? Родители переглянулись, словно не знали, как реагировать на ошеломительную новость.
– Ребёнок? – эхом отозвалась мать и почему-то уставилась на живот гостьи.
– Да, – подтвердил сын. – Мы с Шейлой ждём ребёнка.
– Вот и отлично! – разрядил обстановку отец. – Чего же вы стоите? Проходите к столу. Шейла, не стесняйся. А ты, Фрэнк, принеси нам ещё один стул.
– Спасибо, сэр, – пробормотала смущённая девушка.
Мальчик убежал на кухню за стулом, а когда вернулся, взрослые уже что-то обсуждали. Отец и мать разместились напротив Лоренса и Шейлы, разбившись на две разновозрастных пары. Шейла воспользовалась освободившимся стулом, так что Фрэнк, по сути, принёс его для себя.
– И что вы планируете делать дальше? – поинтересовалась мать у Лоренса.
– Соединимся узами брака, – ответил старший брат. – Я подыщу какую-нибудь работу, а потом мы с Шейлой снимем квартиру.
Фраза прозвучала, как заранее приготовленное объяснение.
– Твои родители знают? – задала вопрос девушке женщина.
– Ещё нет, – призналась та.
– И как давно вы… – мать молодого человека на мгновение задумалась, подбирая правильные слова. – …любите друг друга?
– Почти три месяца, – вмешался в разговор Лоренс.
– Три месяца, – задумчиво повторила женщина. Трудно было понять по её интонации, как именно она отнеслась к данной информации.
– Главное, что ребята не струсили и не наделали глупостей, а то ведь оно по-всякому бывает, верно? К примеру, могли бы испугаться. Не посоветовавшись, избавились бы от ребёнка, – поделился своими соображениями отец. – А так они всё сделали правильно.
Шейла бросила короткий многозначительный взгляд на Лоренса. Парень виновато отвёл взгляд в сторону.
Пока четверо общались, мальчик стоял в стороне, держа перед собой стул, и его, казалось, никто не замечает, а когда он, не удержавшись от желания чихнуть, напомнил о своём присутствии, родители тут же повернулись в его сторону.
– Фрэнк, можешь пойти погулять, – предложила мама.
– Ступай, сынок, – поддержал её отец. – Вот, возьми денег и купи себе что-нибудь.
Это был один из тех редких случаев, когда его деликатно выпроваживали из дома, чтобы решить кое-какие взрослые проблемы. Сегодня такой проблемой стало известие Лоренса о беременности Шейлы.
* * *
– Помнишь двухголового крокодила на цыганской ярмарке? – обратился к Дугласу Фрэнк, когда они вышли из магазина, купив себе по палочке фруктового льда. Только мальчик выбрал себе с лимонным вкусом, а друг – с апельсиновым.
– Даже вспоминать не хочу. Дрянь редкостная. Ничего хуже в своей жизни не видел.
– Это был самый обычный крокодил.
– Я же собственными глазами видел у него две башки, – удивился Дуглас.
– Ты видел только то, что тебе позволили увидеть.
– То есть ты догадался, как ему прирастили вторую голову?
– Не прирастили, а отразили.
– Чего?
– Вторая голова была отражением первой, а хвост спрятан за зеркалом, понятно?
– Не очень.
– Смотри, – Фрэнк остановился, присел на корточки и принялся пальцем чертить на земле схему. – Это крокодил.
– Больше похоже на жирную гусеницу, – прокомментировал набросок Дуглас.
– А ты представь, что это крокодил. Сбоку от него установлено зеркало, которое занимает ровно половину длины его тела. Оно повёрнуто под небольшим углом, скрывая хвост и отражая пасть. Таким образом, получается оптическая иллюзия.
Дуглас внимательно следил за объяснениями мальчика, пока окончательно не убедился в правильности гипотезы:
– Значит, никакого двухголового крокодила не существует?
– Конечно, не существует.
– А жаль.
– Ты же сам сказал, что не хочешь о нём вспоминать, настолько он показался тебе ужасным.
– Ужасным, но всё-таки удивительным, – с каким-то мечтательным сожалением произнёс Дуглас.
* * *
Домой Фрэнк вернулся почти в десять, хотя крайним сроком для него был обозначен девятичасовой рубеж. Тем не менее, никто не высказал ему претензий по этому поводу, потому что сегодня все мысли отца и матери занимал Лоренс и знакомство с его девушкой. Вынужденное знакомство.
Когда мальчик вошёл во двор, старший брат сидел на крыльце и смотрел в небо. Фрэнк уже собирался прошмыгнуть мимо него, но Лоренс отодвинулся и попросил присесть рядом, положив ладонь на ступеньку:
– Падай.
Мальчику пришлось выполнить просьбу.
– Как дела, Мелкий?
Обычно старший брат никогда не интересовался делами младшего, и это немного насторожило Фрэнка.
– Нормально, – ответил он, мысленно ожидая какого-то подвоха.
– Рад это слышать, – произнёс Лоренс и замолчал.
Так они сидели около минуты. В какой-то момент мальчику даже показалось, что брат просто забыл о нём.
– Знаешь, Фрэнк, – неожиданно нарушил затянувшуюся тишину Лоренс. Он не так уж и часто обращался к Фрэнку по имени. – А ведь ты спас человеческую жизнь.
– Чью? – удивился мальчик.
– Моего будущего ребёнка. Признаться, поначалу я испугался. Подумал, что жениться в девятнадцать слишком рано. А потом твои слова (Может, вы всё-таки не станете с ним так?) что-то во мне перевернули. Не знаю, как ты узнал о моих намерениях, но я действительно собирался отвезти Шейлу к доктору, чтобы избавиться от проблемы. В общем, спасибо тебе, и извини, что забрал твои деньги. Кажется, ты на что-то копил? – старший брат вытащил из кармана несколько смятых купюр и вложил в ладонь Фрэнка.
– На усовершенствование моей домашней лаборатории.
– Здесь немного больше, так что возвращаю с процентами.
– Теперь ты переедешь от нас?
– Как только подберу подходящую квартиру.
– Лоренс, а можно задать тебе ещё один вопрос?
– Валяй.
– Твой ребёнок – из-за гормонов?
– В каком-то смысле, да, – усмехнулся старший брат.
– Выходит, если мне понравится какая-нибудь девочка, и у меня появятся гормоны, то у нас тоже непременно родится ребёнок?
– Если ты будешь держать её за руку и даже тайком где-нибудь поцелуешься с нею, то ничего не случится.
– Точно?
– Точнее не бывает.
Тем летом мальчишки всё-таки закончили строительство дома на дереве. Погрешность в сроке окончания работ по прогнозу Фрэнка оказалась несущественной. Вместо недели им понадобилось одиннадцать дней. За это время они возвели и закрепили стены, выпилили окна, хотя Дуглас долгое время утверждал, что в их расчёты закралась какая-то ошибка, потому что одно квадратное отверстие получилось на несколько дюймов выше другого.
С последней доской Дугласу пришлось основательно повозиться. Воспользовавшись Мегавыжигателем, он, как и планировал, нанёс два имени – своё и Фрэнка, – чтобы увековечить создателей данного архитектурного шедевра.
Лоренс устроился на работу в деревообрабатывающий цех и съехал из родительского дома в арендованную квартиру, а в июле он и Шейла официально оформили отношения и стали молодой семьёй, так что комната старшего брата освободилась. Родители позволили Фрэнку разместить в ней часть учебной библиотеки и кое-какие ненужные вещи.
Также лаборатория мальчика пополнилась новыми ценными экспонатами, найденными на заброшенном заводе, куда он бегал вместе с другом. Правда, для этого пришлось пожертвовать очередной футболкой, за что пришлось выслушать от матери очередную нотацию о том, «куда его глаза глядели».
А потом лето незаметно подошло к концу и отгорело вместе с последним августовским закатом, уступив права ветреному дыханию осени. Нестройные ряды школьников вновь устремились в классы, где их ждали парты, учебники, домашние задания, длинные уроки и, конечно же, учителя.
Совсем скоро Фрэнку предстояло встретить там Эйприл.
* * *
В первый учебный день, несмотря на отчаянное сопротивление со стороны мальчика, мать надела на него ненавистный пиджак, брюки и галстук. В таком виде он и предстал с утра перед Дугласом на школьном крыльце.
– Ну, ты и педик! – рассмеялся друг, оглядев Фрэнка с головы до ног.
– Сам ты педик, – обиделся мальчик.
– В костюме ты, а не я, следовательно, кто из нас педик?
– Думаешь, я надел его по собственному желанию? А против воли не считается.
– Какая разница, так всё равно одеваются только педики.
– Расскажи об этом мистеру Тайеру, – ответил Фрэнк, заметив, что к ним приближается директор в сером костюме.
– Соскучились по школе? – обратился к ученикам пятидесятилетний мужчина.
– Здравствуйте, мистер Тайер! – широко улыбнулся Дуглас.
– Конечно, соскучились! – присоединился к нему Фрэнк.
– Чего же ты промолчал? – шепнул он другу. – Или струсил, как последний педик?
– И вовсе не струсил.
– Ещё как струсил. Прямо-таки в штаны напустил.
– А вот и нет.
– А вот и да.
– Что мне сделать, чтобы ты не считал меня педиком?
– Сделай публичное заявление о том, что наш директор – педик, – вообще-то мальчик сказал так не всерьёз, зная, что задание будет невыполнимым. Кому придёт в голову объявлять мистера Тайера человеком с неправильной половой ориентацией?
Но Дуглас неожиданно кивнул:
– Договорились.
– Ты с ума сошёл? Я же пошутил!
– А я нет, и докажу тебе это, чтобы ты больше не называл меня педиком, – упрямо возразил Дуглас.
* * *
В класс вошла мисс Лаффан, но сегодня она была не одна. Рядом с ней стояла девочка, которую никто не знал, кроме Фрэнка.
– Знакомьтесь, ребята, это Эйприл Джоунз. Недавно она с семьёй переехала в наш город, и теперь будет учиться вместе с вами, – произнесла учительница, представив ученикам новенькую.
– Привет, Эйприл! – раздались нестройные голоса. Мальчики с интересом принялись её изучать, а Фрэнк почувствовал невероятное волнение, как будто его голова превратилась в лёгкий воздушный шар, подхваченный сильным порывом ветра.
Девочка проследовала на свободное место, оказавшись на противоположном ряду от Фрэнка Амблера. Он украдкой проследил за ней, а когда она повернулась в его сторону, быстро отвёл глаза в сторону. Интересно, успела ли она заметить?
Тем временем новенькая вытащила из розового рюкзака учебник, тетрадь и пенал, после чего опустилась на стул, сложила руки на парте и стала слушать учительницу. В отличие от девочки, мальчик не слышал ни слова из того, что говорит мисс Лаффан, потому что всецело погрузился в мысли о прекрасной Эйприл.
Он мечтал о том, как подойдёт и непринуждённо заговорит с ней. «Помнишь меня? – спросит Фрэнк. – Всё верно, мы виделись в доме моих родителей». Или что-то в этом роде. Потом он начал представлять, как приведёт её в свою комнату и покажет настольную лабораторию. Может, даже продемонстрирует, как именно она работает, если рядом не окажется родителей.
Перед внутренним взором Фрэнка развернулся целый фильм о том, как он покидает детскую, чтобы, к примеру, принести пирожные и сок, а Эйприл случайно находит в книге сложенный пополам рисунок с изображением пронзённого стрелой сердца и подписью «Эйприл Джоунз». Когда мальчик возвращается назад, девочка держит в руках листок и радостно улыбается.
– Значит, ты тоже меня любишь? – спрашивает она.
– Тоже? – удивляется он.
– Конечно, а разве ты не знал? Я люблю тебя, Фрэнк! – Эйприл подходит ближе с твёрдым намерением поцеловать его. Губы мальчика вытягиваются в трубочку. – Фрэнк! Фрэнк!
Он вздрогнул, сообразив, что к нему обращается мисс Лаффан.
– Фрэнк, ты меня слышишь? – учительница подошла к парте и окликнула ученика ещё раз.
– Извините, кажется, я задумался.
– О чём же, если не секрет? – за спиной учительницы раздались сдержанные смешки.
– Я… не знаю.
– Лето закончилось, поэтому тебе нужно сосредоточиться на учёбе. Ты слышал, о чём я только что говорила?
– Вы говорили… э-э-э… о литературе? – испытал неловкость мальчик.
– Ты прав, учитывая тот факт, что сейчас у нас урок литературы. Но я хочу знать, правильно ли ты понял ли моё задание?
– Почти.
– Что «почти»?
Фрэнк огляделся по сторонам в поисках чьей-нибудь подсказки, но никто не соизволил помочь ему в трудную минуту. Во взглядах учеников читалось лишь немое сочувствие.
– Почти понял.
– Тогда повтори, что тебе потребуется сделать к следующему уроку? – мисс Лаффан вовсе не злилась. Наоборот, на её лице появилась приятная улыбка.
– Прочитать книгу? – предположил мальчик.
– Почти, – после такого ответа учительницы класс уже не мог сдерживаться и взорвался громким смехом.
Это был полнейший провал. А главное, за ним наблюдала Эйприл. Она тоже смеялась. В данный момент Фрэнку больше всего на свете хотелось исчезнуть. Сделаться невидимым и убежать прочь.
– Ладно, пошутили, и хватит, – объявила мисс Лаффан. Смех тут же прекратился. – Ровно через неделю каждый из вас подготовит сочинение на тему «За что я люблю осень».
– А если я не люблю осень? – вмешался в разговор Каллен Аттли.
– Тогда так и напиши: «За что я не люблю осень». Всем всё понятно?
– Да! – почти хором ответили ученики.
* * *
C тех пор, как старший брат Фрэнка переехал из родительского дома, отец и мать часто вспоминали о нём. Лоренс то, Лоренс это. А помнишь, как бедного мальчика укусила собака? А как он палкой убил змею, которая заползла к нам во двор? Большинства историй Фрэнк не знал, потому что на тот момент ещё не родился или был слишком мал, чтобы их помнить.
Каждый вечер после ужина мать звонила сыну и выясняла, не устал ли он на работе, вовремя ли пообедал, как себя чувствует Шейла, не нужно ли им чего и всё в таком же духе. Зато после телефонного разговора всё внимание матери переключалось на Фрэнка. Вот и сегодня вечером она вошла в детскую, застав мальчика за письменным столом.
– Я не помешаю? – предупредительно окликнула его женщина.
– Нет, мам, – отвлёкся от выполнения домашнего задания Фрэнк.
– Папа сказал, что Вудроу Джоунз уже перебрался в наш город, а его дочь пошла в твою школу.
– Ты об Эйприл? – постарался говорить как можно равнодушнее мальчик.
Мать кивнула.
– Да, теперь она учится в моём классе.
– Вот это новость! Вы уже познакомились?
– Нет, а зачем? – мальчику не хотелось продолжать разговор в данном направлении, чтобы по случайности не расколоться. Родители не должны узнать о его любви к Эйприл, иначе они обязательно поведают о чувствах младшего сына отцу Эйприл, а тот, в свою очередь, расскажет дочери. Для них же это не всерьёз. Представляешь, Вудроу, твоя очаровательная дочурка нравится нашему Фрэнки! Забавно, правда?
– Ты же спрашивал о ней, – удивилась такому ответу женщина.
– Ничего я не спрашивал, – перешёл в оборону мальчик. – Девчонка как девчонка.
– Ладно, я, пожалуй, пойду, не буду тебя больше отвлекать.
Дверь в комнату закрылась, и Фрэнк облегчённо вздохнул. Он вытащил из-под тетради с сочинением рисунок, который едва успел спрятать, когда рядом с ним появилась мать. Вот бы она удивилась, если бы после их короткого диалога тот попался ей на глаза. На тетрадном листе красовались две фигуры – мальчика и девочки, – обведённые красной линией в форме сердца. Сверху оба были подписаны печатными буквами: ФРЭНК, ЭЙПРИЛ, а ниже значилось – ЛЮБОВЬ.
Рисовать он начал в процессе работы над сочинением по поручению мисс Лаффан, вот только писать об осени у него ничего не получалось. Он вывел аккуратным почерком число, название «За что я люблю осень», отложил ручку в сторону и задумался.
Я люблю осень за то, что она подарила мне встречу с тобой. Не годится.
Я люблю осень за то, что она прервала нашу разлуку после счастливого мгновения, когда я впервые увидел тебя. Опять не так.
Я люблю осень за то… Наверное, следовало бы сделать восторженное описание жёлтых листьев, тяжёлых свинцовых туч, проливных дождей, похожих на слёзы, но все мысли Фрэнка крутились вокруг Эйприл.
* * *
Едва Фрэнк вошёл во двор школы, как ему на глаза попалась огромная надпись, от которой у него даже перехватило дыхание. Чья-то рука вывела мелом на стене всего три слова, но их смысл заставил содрогнуться от невиданной дерзости.
НАШ ДИРЕКТОР – ПЕДИК.
Ребята уже столпились вокруг анонимного послания и что-то бурно обсуждали, а Колтон, школьный фоторепортёр, делавший снимки всех мероприятий для стенгазеты, принёс свой фотоаппарат и дважды щёлкнул обидное заявление крупным и общим планом.
– Разойдитесь! – на крыльце появилась миссис Причетт. – Немедленно разойдитесь!
Ученики расступились, но уходить не спешили.
– Это безобразие! – возмутилась старая ворона. Она принесла тряпку и попыталась стереть мел, но буквы от этого только размазывались и становились ещё толще.
Колтон снова навёл объектив, чтобы запечатлеть её тщетный труд, но миссис Причетт тут же обернулась и потребовала убрать технику. От испуга фотограф всё-таки зацепил кнопку затвора, выхватив из реальности колоритный кадр суровой учительницы с перекошенным от злости ртом.
– Я найду мерзавца, который это сделал! Его исключат из школы! Ему дадут самую отвратительную характеристику, так что он вообще больше нигде не сможет учиться! – обвела толпу ненавидящим взглядом старуха Причетт и пригрозила указательным пальцем.
Неожиданно Фрэнк заметил Дугласа. Тот стоял в стороне и загадочно улыбался. Мальчик подошёл к другу.
– Ну, и кто теперь педик? – с видом победителя прошептал Дуглас.
– Значит, это твоих рук дело? – ужаснулся Фрэнк.
– Публичное заявление, как ты и просил.
– Я?
– А кто говорил, что я струсил?
– Но если кто-нибудь узнает…
– Каким образом? Никто ведь не видел.
– А если они найдут способ тебя вычислить?
– Не найдут. Я не оставил никаких улик.
– Будем надеяться.
* * *
Спустя неделю мисс Лаффан приступила к проверке домашнего задания. Но на этот раз она не просто собрала тетради, как делала это обычно, а попросила каждого выйти к доске и прочитать сочинение вслух, чтобы затем обсудить его вместе с классом. Первой подняла руку отличница Мойра Теркл.
– Пожалуйста, Мойра, – дала ей слово учительница.
Ученица встала из-за парты, поправила волосы и размеренным шагом прошла между рядами, словно ей довелось принять участие в телевизионном шоу и на неё были нацелены десятки камер.
– За что я люблю осень, – продекламировала она.
Фрэнк её не слушал, потому что писанина Мойры оказалась неинтересной. Сплошь унылые рассуждения о начале нового учебного года, о необходимости учёбы в жизни каждого человека и о прочей ерунде.
Когда отличница закончила чтение, мисс Лаффан похвалила её и обратилась к классу с просьбой прокомментировать первое выступление. Никто не проронил ни звука.
– Что ж, спасибо, Мойра, можешь возвращаться на место, а мы послушаем следующую работу. Кто желает выступить?
Желающих не оказалось, поэтому учительница воспользовалась журналом:
– А познакомит нас со своим сочинением Фрэнк Амблер. Прошу, Фрэнк.
– Можно чуть позже? – смутился мальчик. Иногда он искренне мечтал о том, чтобы сменить фамилию, которая неизменно возглавляла первую строчку классного списка.
– Никаких «позже», мы ждём.
Фрэнк нехотя покинул уютное убежище и оказался перед двумя десятками любопытных глаз. В числе зрителей находилась и Эйприл, так что он ощутил, как сердце подступает к самому горлу.
– За что я люблю осень, – тихо прозвучал его голос и тут же смолк.
– Итак, Фрэнк, за что же ты любишь осень? – подбодрила ученика мисс Лаффан.
– В жизни каждого из нас случаются чудеса, – Фрэнк поднял взгляд на девочку, не выходившую у него из головы на протяжении всего времени, пока он трудился над данными строками. – Вот только всегда ли мы их замечаем? Всегда ли понимаем, что они совсем рядом? Нынешней весной со мной произошло одно такое чудо…
– Подождите, это же не про осень! – перебил мальчика Каллен Аттли.
– Тише, – обернулась к нему учительница. – Скоро и до тебя дойдёт очередь. Продолжай, Фрэнк.
– Я долго думал, какими словами его описать, но понял, что не смогу этого сделать, – вернулся к прерванному фрагменту мальчик. – Оно ворвалось в мой день, словно сквозняк – в приоткрытую дверь. Ворвалось и наполнило мою грудь счастьем.
Вы когда-нибудь задумывались над тем, что такое счастье? Это значит найти то, что давно искал, а ещё лучше – то, о существовании чего даже не подозревал, и вдруг нашёл. Так случилось и со мной.
Так за что же я люблю осень? За то, что она подарила мне удивительную встречу с чудом.
Автор сочинения замолчал.
– Это всё?
– Да.
– Итак, что вы можете сказать по поводу работы Фрэнка? – задала вопрос классу мисс Лаффан.
– Что-то я ничего не понял, – высказался Каллен. – Сначала весна, потом осень. И о какой встрече вообще идёт речь?
– Можешь объяснить, Фрэнк? – учительница улыбнулась, словно уловила истинный смысл сочинения, скрытый между строк.
– Я не хотел бы этого делать, – ответил мальчик.
– Тем не менее, твой труд заслуживает хорошей оценки.
– Спасибо, – ученик положил тетрадь на угол стола поверх работы Мойры и вернулся за парту. Его щёки горели от волнения. Поняла ли Эйприл скрытое признание? Удалось ли ей разобрать среди витиеватых фраз и намёков главную мысль, которую он пытался до неё донести?
