Текст книги "Из памяти"
Автор книги: Мартин Уиллоу
Жанр:
Роман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
– Есть идеи, кого он может выделить из этой толпы? – обвёл взглядом присутствующих студентов Фрэнк.
– Возможно, это будет Ирвин, – указал на стоящего чуть поодаль парня с тетрадью собеседник. – У него очень высокий рейтинг, а Ай Кью выше ста пятидесяти.
– Серьёзная заявка, – Фрэнк не мог похвастаться подобными достижениями. Он не проучился в университете и семестра, чтобы говорить о выдающихся результатах успеваемости, а коэффициент интеллекта составлял всего сто тридцать пять единиц, потому что его всегда подводили языковые задания. Он, к примеру, не всегда мог подобрать обобщающие слова. Ему достаточно долго пришлось бы думать, прежде чем понять, что и сыщик, и свиное сало – это шпик.
– Также есть большая вероятность того, что профессор остановит выбор на Чарльзе. Вон на том, который заложил руки за спину и смотрит в окно, – Фрэнк повернул голову и заметил прыщавого студента с неправильными чертами лица. – Он уже опубликовал несколько научных докладов. Разрабатывает собственную теорию многомерности.
– Если они такие достойные кандидаты, то каковы твои шансы?
– Я являюсь членом студенческого клуба «Знание», – поправил очки собеседник. – Кроме того, принимаю активное участие в жизни университета. А чем можешь похвастаться ты?
– Я? – смутился Фрэнк. – Даже не знаю. Занимаюсь изучением времени.
– В каком смысле?
– Всё, что мы знаем о времени, весьма и весьма условно. Но если бы нам удалось понять, как оно действует на физическом уровне, это значительно расширило бы наши возможности. Вот только профессор Гилленгем придерживается на этот счёт классических взглядов.
Дверь приоткрылась, и все обратили внимание на вышедшего из кабинета студента. Несколько человек приступили к нему с расспросами.
– Я следующий, – сказал член клуба «Знание» и оставил Фрэнка дожидаться своей очереди.
* * *
Больше Фрэнк ни с кем не разговаривал. Студенты либо читали конспекты, либо погрузились в собственные мысли настолько глубоко, что, казалось, не замечали ничего вокруг, поэтому завладеть их вниманием почти не представлялось возможным.
Прошло не менее пяти минут, прежде чем дверь распахнулась снова. Головы кандидатов, желающих заполучить место в лаборатории профессора Гилленгема, почти синхронно повернулись в одну сторону.
– Что скажешь? – обратился к вышедшему в коридор парню в очках молодой человек.
– Он слишком требователен к кандидатам, – сокрушённо ответил тот, а затем снял очки и сжал переносицу большим и указательным пальцами так, словно у него началась жуткая мигрень.
– Значит, мне точно ничего не светит, – пожал плечами Фрэнк. Он был следующим в очереди на собеседование.
– Кто знает… Удачи тебе! – пожелал неудачливый кандидат.
– Спасибо! Она мне обязательно пригодится.
Профессор Гилленгем изучал журнал по физике, когда первокурсник вошёл в аудиторию.
– Добрый день! – окликнул его Фрэнк.
Пожилой мужчина ничего не ответил, продолжая увлечённо читать какую-то статью. Молодой человек предпочёл не отвлекать профессора от данного занятия.
– Зачем вы здесь? – неожиданно проронил Гилленгем.
– Я хотел бы получить место ассистента в вашей лаборатории.
– Многие хотят получить место ассистента в моей лаборатории. Что именно привело вас сюда? Получение гранта? Только честно!
– Возможность совершать научные открытия.
– С каждым днём делать открытия становится всё труднее, и для этого необходимо ежедневно прикладывать серьёзные усилия. Я бы даже сказал, титанические. Простите, как вас зовут?
– Фрэнк Амблер. Я учусь у вас на первом курсе.
– Ах, да, тот самый Фрэнк, который задумал повернуть время вспять, – вглядевшись в студента, утвердительно кивнул профессор. – Чрезвычайно амбициозная цель. Можете вкратце поделиться своими соображениями по поводу того, как именно вы собираетесь её достигнуть?
– У меня пока нет готового решения, но есть пара идей.
– Идеи правят миром. Думаю, вы знаете, кому принадлежат эти слова?
– Кажется, Платону?
– Совершенно верно! Но вернёмся к идеям. В нашем предыдущем разговоре вы упомянули фамилию замечательного русского математика Лобачевского, который считал аксиому параллельности Евклида, позже переформулированную Плейфэром, всего лишь ограничением. Требовалась большая смелость, чтобы заявить такое. Современники математика не поняли. Более того, они смеялись над ним. К сожалению, он так и не дожил до того дня, когда учёные признали состоятельность его труда.
Возможно, нынешний уровень развития физики и не позволяет нам представить даже ничтожно малой вероятности путешествий в прошлое, но свежесть взглядов и дерзость молодого ума могут в корне изменить ситуацию. Если ваши идеи действительно столь хороши, чтобы попытаться их воплотить в жизнь, я буду искренне рад, но моя лаборатория не предназначена для подобных исследований.
– И он отказал тебе лишь потому, что твоя научная разработка его не заинтересовала? – возмутился Гарольд, когда Фрэнк сообщил ему о неприятных результатах собеседования.
– Как выяснилось, у него иное направление изучаемых вопросов.
– При таком подходе я бы посоветовал твоему профессору единственное направление – идти в задницу! Если я правильно тебя понял, он даже не дал тебе возможности изложить свою идею, верно?
– У него слишком мало времени, чтобы выслушивать каждого, кто к нему приходит, – попытался защитить руководителя исследовательской лаборатории Фрэнк.
– А, по-моему, он просто старый напыщенный индюк, который слишком многое о себе возомнил, – Гарольд изобразил карикатурное самодовольство, выпятив грудь и задрав подбородок кверху. – Кстати, а в чём, собственно говоря, заключается твоя идея?
– Я ещё не до конца в ней уверен.
– Давай без лишних предисловий.
– Наверняка ты слышал о такой категории, как «время-пространство». Если допустить, что время и пространство действительно неделимы, то можно предположить, что посредством мгновенного точечного воздействия чрезмерно сильной энергии существует возможность деформировать все четыре измерения, не учитывая теории струн, где их насчитывается свыше десятка. Таким образом, появляется вероятность вычленения особых квантов «времени-пространства». Если это так, то у нас появится способ управлять их поведением, а это, в свою очередь, откроет такие широкие перспективы, как изменение течения времени.
– Ты хочешь сказать, что собираешься изобрести нечто вроде телепорта и машины времени в одном флаконе?
– В целом ты правильно уловил ход моих мыслей, но пока данный проект трудноосуществим.
– А что тебе мешает претворить его в реальность?
– Для более точных расчётов потребуется компьютерное моделирование, отвечающее ряду условий, для соблюдения которых придётся задействовать огромные вычислительные ресурсы.
– Какого рода моделирование? – заинтересовался проектом Гарольд.
– Для начала необходимо разработать программу, способную строить неимоверное количество графиков зависимостей, потому что речь идёт о субмолекулярном уровне материи. Ты только представь, какой массив данных эта программа должна через себя пропустить, чтобы выдать более или менее адекватные результаты.
– Тянет на тему целого дипломного проекта по информационным технологиям. Я бы с удовольствием взялся за него, если бы ты более подробно объяснил мне, по какому алгоритму следует работать такой программе.
– Даже если тебе удастся её создать, где мы возьмём столько тысяч гигагерц процессорной мощности?
– Разве ты забыл нашу экскурсию на мой факультет, где расположена серверная комната?
– Вряд ли нам удастся получить к ней доступ, – с сомнением произнёс Фрэнк.
– Это уже моя забота. А твоя задача – помочь мне с программным кодом.
– Ты всерьёз готов взяться за его создание?
– Почему бы и нет?
– Отлично! Когда приступим?
– Предлагаю без лишних проволочек сделать это прямо сейчас!
* * *
Прошло три месяца. Ровно столько времени понадобилось Фрэнку и Гарольду, чтобы создать бета-версию программы, которую они назвали СФФП, или симулятор фундаментальных физических процессов.
Если бы они были героями фильма, то режиссёр наверняка показал бы их работу в виде серии динамичных кадров под какую-нибудь вдохновляющую музыку: вот они что-то обсуждают, затем происходит смена плана, и молодые люди уже находятся за компьютером, на мониторе появляются строчки программного кода, пальцы быстро нажимают на клавиши клавиатуры, небольшой перерыв на сон (один уснул с чашкой кофе на неудобном диванчике, а второй – на кресле), и парни опять полны творческих замыслов. Но ни Фрэнк, ни Гарольд не были героями кино, и эти месяцы не пролетели для них, подобно увлекательному трёхминутному эпизоду на большом экране. Разработка сопровождалась определёнными трудностями, ошибками в расчётах, многочисленными сбоями, а иногда Фрэнка даже охватывало отчаяние. Тем не менее, они постепенно продвигались вперёд, пока не разработали более или менее стабильный прототип виртуальной среды, в которой Фрэнк получил возможность моделировать поведение времени и пространства под воздействием произвольных источников энергии.
Гарольд договорился со студентом-старшекурсником, чтобы тот позволил им использовать университетский суперкомпьютер с целью проведения необходимых расчётов и тестов.
– Придётся кое-что оптимизировать, – усмехнулся Гарольд, когда после запуска программа вывела приблизительное время, требующееся для окончания математических операций по моделированию заданной ситуации. На таймере появилось значение в две недели, три дня и семнадцать с половиной часов.
– Для получения результата нужно ждать почти полмесяца? – удивлённо посмотрел на соседа по комнате Фрэнк.
– Будь это твой домашний компьютер, тебе понадобилось бы прожить несколько сотен лет, прежде чем наш СФФП справился бы с поставленной задачей. Теперь главное, чтобы всё сработало так, как мы планировали, иначе придётся строчка за строчкой пересматривать весь код заново.
– И что эта штука делает теперь? – поинтересовался старшекурсник, отвечающий за доступ к серверной комнате, заглянув через плечо Гарольда на монитор.
– Спроси у Ньютона, – указал на Фрэнка тот.
– Программа симулирует некоторые физические процессы, – дал уклончивый ответ Фрэнк.
– А зачем? – не унимался старшекурсник.
– Научное исследование по заданию преподавателя.
– Ничего себе задание! Не знал, что на вашем факультете так трудно учиться.
* * *
С момента запуска программы время для Фрэнка как будто остановилось. Каждый день он с нетерпением дожидался окончания занятий и спешил взглянуть на монитор, чтобы узнать статус выполнения поставленной перед симулятором фундаментальных физических процессов задачи. К счастью, пока всё шло так, как и планировал Гарольд: полоса прогресса медленно, но неуклонно ползла вперёд, отсчитывая проценты до окончания расчётов и выведения результатов компьютерного моделирования.
Кажется, сосед по комнате вообще не переживал по этому поводу. Он ходил на свидания с Наоми, кормил мистера Прингла или часами просиживал за экраном ноутбука.
– А если мы всё-таки где-то допустили ошибку? – снова начинал сомневаться Фрэнк, отвлекая Гарольда, когда тот, удобно устроившись на кровати, посвящал себя прохождению очередной видеоигры.
– Значит, будем заниматься отладкой, – лишь пожимал плечами в ответ Гарольд, не отрываясь от игрового процесса.
В такие минуты Фрэнк думал, что его никто не понимает. Для него правильная работа созданной ими программы значила гораздо больше, чем живой научный интерес. Возможно, она поможет ему преодолеть невероятное препятствие, возведённое между прошлым и настоящим привычными физическими законами, и спасти жизнь Эйприл Джоунз.
Иногда память бывает слишком жестока и сохраняет самые ужасные моменты с такой отчётливостью, словно это фотографии на прикроватном столике. Достаточно было молодому человеку прикрыть глаза, чтобы мгновенно перенестись к тем страшным событиям на школьном дворе, когда он увидел лежащую на земле девочку и подбежал к ней, чтобы помочь подняться, но она уже не дышала. Позже мальчик стоял в туалете и сквозь слёзы смотрел на стекающую в раковину кровь Эйприл, присохшую к пальцам. Вместе с нею в водостоке скрылась часть его жизни. Лучшая часть.
Вот почему теперь, когда перед Фрэнком забрезжил призрачный шанс вернуть её, он так боялся его упустить. Любая погрешность в расчётах – и ему придётся опять ждать.
* * *
Сбой произошёл примерно на восьмидесяти процентах. Один из дескрипторов программного кода запустил математическую операцию в бесконечный цикл, так что Гарольду пришлось воспользоваться грубой отменой.
– В чём проблема? – обеспокоенно спросил Фрэнк.
– Ещё не знаю. Нужно сделать расшифровку отчёта об ошибке, – хмурясь, ответил Гарольд.
– Моделирование прервано?
– К сожалению, да.
– Сколько времени понадобится на устранение неполадки?
– Сейчас не могу сказать ничего определённого. Мне необходимо разобраться, чем вызвана подобная нестабильность.
* * *
Как выяснилось, проблема оказалась серьёзной, и Гарольд с головой погрузился в исправление программы. Ошибка закралась в самом начале, а это значило, что для отладки понадобится переделать почти весь код.
– У меня на носу экзамены, поэтому придётся отложить данную работу на следующий семестр, – сообщил Фрэнку сосед по комнате.
– Да, конечно, – разочарованно ответил Фрэнк.
Ещё один день и ещё одна упущенная возможность.
Ему хотелось как можно быстрее получить результаты компьютерного моделирования, чтобы приступить к практическому воплощению грандиозного замысла, противоречащего всем канонам природы, но в дело вмешалась единственная мелочь в виде неверной системной команды и помешала выполнить необходимые расчёты. Однажды подобная мелочь – небрежно оставленный на строительных лесах молоток – убила Эйприл.
У Фрэнка даже появилась безумная мысль о том, что такие, на первый взгляд, незаметные мелочи неизменно отнимают чью-нибудь жизнь. К примеру, достаточно уронить за ужином ложку или вилку, и это обязательно приведёт к трагедии. В воображении молодого человека возникла целая цепь случайных событий: некто наклоняется под стол, чтобы поднять столовый прибор, из-за чего выходит из дома на несколько секунд позже. Вместо того чтобы успеть на зелёный свет светофора, ему приходится остановиться перед красным. Он терпеливо ждёт, а затем переходит дорогу. Нет, причиной гибели станет вовсе не автомобиль. Этот некто приходит на станцию как раз в то мгновение, когда перед ним закрываются двери электрички. Через пять минут, дождавшись следующей, он садится и проезжает четыре остановки. Выходит и идёт дальше по улице. И тут из подворотни его окликает подозрительный парень, которого пятью минутами ранее здесь не было. Завязывается непродолжительный разговор, оба вступают в драку, и, как следствие, гипотетический некто падает на землю с тяжёлым ножевым ранением. Его ещё можно было бы спасти, если бы не водитель кареты скорой помощи, который сегодня всего лишь уронил из кармана ключи…
«Наверное, у меня развивается паранойя», – подумал Фрэнк.
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, он взялся за книгу. Правда, через несколько страниц поймал себя на том, что ничего не запомнил. Сознание переключилось на яркие воспоминания, которые продолжали терзать Фрэнка даже много лет спустя после смерти девочки.
«Там! Она там! – эхом раздался в памяти голос Мойры Теркл. Она первая увидела Эйприл Джоунз на школьном дворе и прибежала в класс, чтобы сообщить о страшной находке. – Кажется, она мертва».
В тот момент Фрэнку показалось, что это какой-то нелепый розыгрыш. Ученики, не спрашивая разрешения мисс Лаффан, бросились в коридор.
Она неподвижно лежала перед самым крыльцом.
На глазах у Фрэнка, против его воли, проступили слёзы.
После того ужасного дня мистер Джоунз несколько раз бывал в доме Амблеров, но мальчик больше никогда не видел у него на лице улыбку. Похоже, Вудроу Джоунз похоронил её вместе с дочерью.
* * *
Всё-таки Фрэнк решился взглянуть правде в глаза и пойти на кладбище. После уроков вместо привычного маршрута он пошёл совсем другим путём. Ему понадобилось некоторое время, чтобы отыскать среди множества могил именно ту, в которой покоилась девочка. Наконец-таки, остановившись перед холодной мраморной плитой, он внимательно посмотрел на выгравированное имя. Неужели это всё, что остаётся после человека на этой земле?
– Извини, что так долго не приходил, – нарушил тишину мальчик, содрогнувшись от звука собственного голоса. Но произнося слова вслух, он всего лишь хотел поддержать некую иллюзию общения. – У меня тут кое-что для тебя есть.
Школьник запустил руку в узкий карман брюк, что-то там нащупал, после чего вытащил на свет красное пластмассовое колечко.
– Вот. Выиграл в школьной лотерее, – пояснил Фрэнк. – Я подумал, что оно тебе понравится.
Ответом послужило леденящее душу безмолвие. Лишь где-то вдалеке щебетали птицы.
– Знаешь, Эйприл, а ведь я кое-что придумал… – мальчик перешёл на шёпот. – Помнишь книгу Герберта Уэллса о машине времени, которую ты мне давала? Я изобрету такую же, вернусь в прошлое и спасу тебя. Возможно, для этого понадобится много лет, но я обещаю, что приложу все усилия к тому, чтобы осуществить свою задумку.
Фрэнк со всей отчётливостью помнил данное на могиле девочки обещание. Абсурдное с точки зрения классической физики, невыполнимое доступными человечеству техническими средствами, но искреннее, как первое нежное чувство, вспыхнувшее при встрече с Эйприл.
И пусть в симуляторе фундаментальных физических процессов произошёл досадный сбой, молодой человек продолжал надеяться, что он на правильном пути. В конце концов, удалось же Лобачевскому доказать, что при искривлении пространства две параллельные прямые всё-таки могут пересечься.
– Дядя Фрэнк! – с радостью воскликнула племянница и бросилась обнимать Фрэнка. – Я так по тебе соскучилась!
– Я тоже по тебе соскучился! – подхватил её на руки молодой человек. – Как же ты выросла, Кристи!
– Ты всегда так говоришь, а мне кажется, что я совсем не расту.
– Ещё как растёшь! Вон только посмотри, какая уже большая! Скоро мне придётся задирать голову, чтобы разговаривать с тобой, – улыбнулся Фрэнк.
Кристи рассмеялась, обнажив недостающие зубы.
– Пойдём, я покажу тебе мой новый кукольный домик, который мы склеили с дедушкой, – предложила она и настойчиво потянула дядю за руку в другую комнату.
– Подожди, Кристи, твоему дяде нужно немного отдохнуть после дороги, – вмешался старший брат. – А потом ты обязательно покажешь ему свою поделку.
– Но я хочу сейчас! – капризно тряхнула головкой девочка.
– Кристи, будь хорошей девочкой, – сделал ей замечание Лоренс.
– Я просто умру от любопытства, если немедленно не увижу твой домик, так что скорее пойдём и посмотрим на него, – подыграл племяннице Фрэнк.
Они вошли в бывшую комнату Лоренса, где теперь ночевала Кристи, когда оставалась в гостях у дедушки с бабушкой. На столе расположилась картонная коробка с аккуратно прорезанными окнами, дверью и приклеенной крышей. Отец Фрэнка помог внучке приладить с внутренней стороны крошечные занавески, вырезанные из цветной ткани, украсить стены цветной бумагой и закрепить со стороны двери картонный фонарик с настоящей лампочкой, работающей от батареек.
– Смотри! – девочка радостно продемонстрировала, как при нажатии на специальную кнопку включается свет. – Тебе нравится?
– Это лучший домик из всех, какие мне доводилось видеть! – изобразил небывалый восторг Фрэнк.
– Правда?
– Честное слово!
* * *
После ужина Фрэнк вышел со старшим братом на крыльцо. Лоренс вытащил из кармана пачку сигарет и задумчиво закурил. Он сделал глубокую затяжку, после чего выдохнул в морозный воздух облако табачного дыма.
– Как там твоя учёба в университете, профессор? – спросил старший брат, чтобы не молчать.
– Скоро экзамены.
– Трудные?
– Думаю, справлюсь.
– С кем-нибудь уже познакомился? – с любопытством посмотрел на младшего брата Лоренс.
– Пока не довелось, – уклончиво ответил Фрэнк.
– Неужели у вас нет хорошеньких студенток?
– Почему же, есть, – Фрэнк невольно вспомнил о неприятном эпизоде в спортзале, когда Ивон и Лианн разыграли его и Гарольда.
– Так чего же ты зря теряешь время?
– Я занят одним важным проектом, поэтому приходится откладывать знакомства на второй план.
– Может, ты и прав. Когда Шейла забеременела, мне пришлось устроиться на работу и забыть о дальнейшей учёбе. Но тебе всё равно не следует полностью пренебрегать данным вопросом. Ты же меня понимаешь? – хитро подмигнул старший брат.
Фрэнк утвердительно кивнул.
– А помнишь, как ты таскал у меня журнальчики для мужчин?
– Не было такого.
– Да ладно тебе отпираться! Как насчёт того выпуска «Хастлера» с грудастой девчонкой на весь разворот?
– Я вовсе не собирался его смотреть.
– Конечно, не собирался, но почему-то, затаив дыхание, изучал страницы, когда я застукал тебя.
– Я нашёл его совершенно случайно.
– Ага, случайно, учитывая тот факт, что «Хастлер» был надёжно припрятан на самом дне ящика, и ни одна живая душа о нём не догадывалась. Как ты вообще узнал о его существовании?
– Мы с Дугласом играли в детективов, так что я искал доказательства совершённого тобой преступления, вот и наткнулся.
– И в каком же преступлении ты меня подозревал?
– Не помню, – соврал Фрэнк, чтобы не вытаскивать на поверхность неприятную историю с попыткой Лоренса заставить Шейлу сделать аборт.
– Кстати, Дуглас недавно спрашивал о тебе. Вы с ним ещё не виделись?
– Нет, я взял на вокзале такси и сразу поехал домой. Как у него дела? Он так и работает у Декстера?
– Если я не ошибаюсь, он устроился в автомастерскую. По крайней мере, осенью я часто его там видел, – Лоренс докурил сигарету, затушил её об подошву ботинка и щелчком отправил в урну.
– Больше ничего нового?
– Всё остальное по-старому. Ах, да, чуть не забыл: недавно заезжал Вудроу Джоунз и просил отца что-то тебе передать, – неожиданно вспомнил старший брат.
– Почему же отец мне ничего не сказал?
– Не знаю. Сам у него спроси.
* * *
Вечером мать отправилась играть с Кристи в детское домино, а отец разместился в гостиной, чтобы почитать газету.
– Пап, – окликнул его молодой человек.
– Да, Фрэнк? – Эдвард отвлёкся от чтения и вопросительно посмотрел на сына.
– Я слышал, что к нам недавно заглядывал мистер Джоунз.
– Было дело, – кивнул отец, но тут же сделал вид, что наткнулся в газете на очень интересную заметку.
– Что-то по работе?
– Да, у нас состоялся деловой разговор.
– И больше ничего?
– Нет, а что? – пожал плечами мужчина. У него на лице появилось виноватое выражение. Фрэнк с детства отлично знал: когда отец так хмурился и поджимал губы, это был верный признак того, что ему за что-то стыдно. В данном случае – за ложь.
– Может быть, он передавал мне привет? – попытался вывести отца на чистую воду молодой человек.
– Тебе уже сообщили, верно? – сдался мужчина.
– Что сообщили? – изобразил неведение Фрэнк.
– Вудроу действительно кое-что тебе передал, но мы с матерью не хотели тебя расстраивать.
– Вот как?
– Ты очень тяжело переживал по поводу Эйприл, и любое напоминание о ней… – отец замолчал, раздумывая, в какую сторону сделать следующий шаг на хрупком льду памяти сына, где до сих пор оставалась незамёрзшая полынья школьной трагедии.
– То есть ты решил всё за меня? – с укором произнёс Фрэнк. – Что именно мистер Джоунз мне передал?
– Недавно они с женой перебирали вещи в комнате дочери, – отец вздохнул, отложил газету в сторону и жестом пригласил Фрэнка следовать за собой в рабочий кабинет. Там он вытащил из выдвижного ящика стола старую фотографию, сделанную поляроидом, и протянул сыну.
Молодой человек взял её в руки и увидел выцветшее изображение двух беззаботно кривляющихся перед объективом детей. Это фото было снято в тот раз, когда Фрэнк делал уроки у Эйприл.
«Посмотри, что мне подарил папа! – девочка аккуратно сняла с книжной полки новенький фотоаппарат. – Для него не нужна плёнка. Достаточно нажать на кнопку, и отсюда выскочит готовая фотография. Правда, нужно подождать минут пять, чтобы она проявилась. Хочешь, сфотографируемся вместе?»
Ещё бы! Фрэнку очень хотелось сделать совместный снимок.
Они присели на кровать и как можно ближе склонили головы друг к другу. Эйприл доверила фотоаппарат Фрэнку, чтобы тот вытянул руку, направил объектив на них и нажал на кнопку.
«Давай покажем языки, чтобы получилось не так скучно?» – предложила девочка.
«Давай!» – согласился мальчик.
Вспышка поляроида выхватила из прошлого застывшее мгновение, уместившееся на маленьком прямоугольнике пластика.
Фрэнк, как зачарованный, смотрел на лицо Эйприл Джоунз. Если бы она не умерла, и сейчас ей было бы девятнадцать, как и ему, она по праву могла бы считаться настоящей красавицей.
– К сожалению, мы уже не в силах ничего изменить, – заметил печаль в глазах сына отец.
«Кто знает», – подумал молодой человек и спрятал снимок в карман.
* * *
Трудно поверить, что они не представляли и дня друг без друга, а потом жизнь, подобно перекрёстку, развела их по разным дорогам. Лучшим друзьям пришлось расстаться, потому что Фрэнк поступил в университет, а Дуглас остался работать в родном городе. Теперь молодой человек остановился перед знакомым домом и испытал волнение в предвкушении встречи.
После звонка в дверь на пороге появилась мать Дугласа.
– Фрэнк, это ты! – всплеснула руками женщина. – Сколько же ты у нас не появлялся!
– Здравствуйте, миссис Клеверли! – поприветствовал он её. – Дуглас дома?
– Да, сейчас я его позову. Может, войдёшь?
– Как-нибудь в другой раз, – вежливо отказался молодой человек, чтобы спокойно поговорить с другом за пределами дома.
Через полминуты в дверях показался сам Дуглас. Он почти не изменился, за исключением заметно огрубевшей щетины на лице.
– Какие люди! – парень тут же заключил Фрэнка в дружеские объятия. – Что-то ты совсем пропал!
– Учёба, – ответил тот извиняющимся тоном.
– Подожди-ка, я накину куртку, и мы заскочим в какой-нибудь бар, чтобы пропустить по кружечке за твой приезд.
Спустя четверть часа они разместились за одним из столиков в спокойном местечке, где тишину нарушал только звук работающего телевизора. С утра народу было мало, так что знакомый бармен продал пиво и вернулся к просмотру выпуска новостей.
– Ну, рассказывай, – первым заговорил Дуглас. – Как твоя разудалая студенческая жизнь?
– Ничего особенного, – пожал плечами Фрэнк. – Скоро предстоит сдавать экзамены.
– На кой мне сдались твои экзамены? Лучше делись, сколько презервативов ты использовал?
– Если ты об этом, то результат тебя не слишком порадует.
– Неужели так мало? Два? Три?
– Ни одного.
Дуглас даже поперхнулся:
– Ты меня разыгрываешь? Вырваться из-под опеки предков и не воспользоваться такой возможностью? Нужно быть круглым дураком, чтобы её упустить!
– Я усиленно работал над важным проектом, – попытался оправдаться Фрэнк.
– Какой проект, когда вокруг тебя столько классных девчонок?
– Ты говоришь точно так же, как и мой брат.
– Значит, Лоренс, в отличие от тебя, кое-что смыслит в этом деле.
Впервые Фрэнк поймал себя на мысли о том, что между ним и Дугласом не так уж много общего. В детстве его привлекала бесшабашность друга, но теперь она показалась ему досаждающим дефектом характера. Их разделяла целая пропасть. За последние полгода молодой человек стремительно развивался, в то время как Дуглас так и остался примитивным подростком, рассуждающим упрощёнными категориями.
«Я находил в нём то, чего мне так не хватало», – подумал Фрэнк и отпил из бокала немного пива.
– А как насчёт твоих достижений? – произнёс он, обратившись к Дугласу.
– Девять девчонок, – с гордостью озвучил цифру тот. – С тех пор, как я купил себе мотоцикл, они, считай, сами запрыгивали ко мне в постель.
– Ты купил себе мотоцикл? – удивился Фрэнк.
– А ты разве не знал? Пойдём, я тебе покажу! Отличный аппарат. Не успеешь и пальцем щёлкнуть, как он разгонится до сотни.
– Значит, брат не ошибся, когда сказал, что ты сменил место работы и устроился в автомастерскую?
– Ага, устроился, – кивнул Дуглас. – По крайней мере, Пит платит гораздо больше, чем этот жопошник Декстер. Там я и присмотрел себе своего красавца. Он достался мне изрядно потрёпанным, но сам понимаешь, что запчасти оказались не проблемой, так что я в два счёта поставил его на колёса. Полностью перебрал движок, кое-что заменил, поставил новую резину, так что в итоге из старой железяки получил вполне годного зверя. Так что, ты идёшь смотреть, или нет?
– Ладно, показывай, – дал утвердительный ответ другу молодой человек.
Они допили пиво и вместе пошли в гараж, где стоял подержанный мотоцикл. Судя по всему, Дуглас относился к нему с особым трепетом. Это было заметно по тому, с какой любовью он провёл ладонью по бензобаку и положил ладонь на ручку газа.
– Мать запретила мне садиться за руль, пока не наступит весна, – с тоской вздохнул хозяин мотоцикла.
– Наверное, она правильно сделала, – пожал плечами Фрэнк. – В такую погоду два колеса – не самая надёжная опора, тем более, когда речь идёт почти о полутора сотнях лошадиных сил.
– Слышал бы ты, как он работает, – не обратил внимания на замечание Дуглас. – Настоящая музыка! Когда ты приедешь в следующий раз на летние каникулы, я обязательно дам тебе прокатиться! Эту мощь не передать словами, её можно только почувствовать телом.
