Текст книги "Шёпот безумия (СИ)"

Автор книги: Мартин Уиллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

     – Пожалуйста, мистер Таненбаум, позвольте мне уйти, – Джордж дёрнул плечом, чтобы избавиться от тяжёлой ладони.

     – Тварь может прикинуться кем угодно! – глаза хозяина дома сверкнули безумием. – Она, как хамелеон, способна примерить на себя любую шкуру. А ты даже не будешь догадываться об этом!

     – Пропустите меня! – мальчик увернулся в сторону и бросился в коридор, по пути случайно опрокинув корзинку с печеньем.

     * * *

     – Мисс Наварро, бежим! – крикнул мальчик учительнице.

     – Джордж, что случи… Ох, чтоб тебя! – она увидела, как распахнулась дверь, и из неё сначала выскочил ученик, а вслед за ним – Роберт Таненбаум.

     – Быстрее! – выдохнул беглец, на ходу схватив учительницу за руку.

     Они со всех ног бросились прочь по подъездной дороге.

     – Осторожно! – предупредил Джордж, перескочив через камень. Мисс Наварро тут же последовала его примеру. Художник же зацепился ногой за препятствие и растянулся во весь рост на земле. Учительница и мальчик воспользовались неожиданным преимуществом, стремительно увеличивая дистанцию между собой и преследователем.

     Минут через десять непрерывного бега они оторвались от Роберта Таненбаума, но окончательно выбились из сил.

     – Что… что… там… было? – с трудом набирая воздух в лёгкие, спросила учительница.

     – Мы… спокойно… разговаривали… – перевёл дыхание Джордж. – А потом… он… просто… слетел с катушек…

     – Ты… чем-то… его расстроил?

     – Кажется, нет… Он… начал… говорить… плохие вещи…

     – Он пытался… тебя обидеть?

     – Нет, он сказал… кое-что плохое… про Иисуса…

     – Поэтому ты убежал?

     – Я… я не знаю… – смутился мальчик.

     – Смотри-ка, на этом участке есть сеть! – радостно произнесла мисс Наварро, проверив телефон. – Сейчас попробую вызвать эвакуатор!

     * * *

     Спустя час они выбрались на шоссе и поехали назад. Несколько раз учительница пыталась завести разговор с Джорджем о художнике, но мальчик замкнулся и лишь молча смотрел на дорогу.

     – Он точно тебя не трогал? Может быть, он попросил тебя о чём-нибудь таком, что тебе не понравилось? Он сделал тебе больно? – все вопросы мисс Наварро строились вокруг недостойных действий Роберта Таненбаума.

     Мальчик отрицательно покачал головой.

     – Он сказал тебе что-то такое, что тебя очень расстроило? Кроме того, что говорил плохо про Иисуса? – сама того не подозревая, учительница приблизилась к истинной причине подавленного состояния мальчика.

     Пассажир ничего не ответил, но из глаз у него потекли слёзы.

     – Да что же этот негодяй с тобой сотворил! Вот, держи платок! Джеймс Рут был прав: нам не следовало общаться с этим сумасшедшим!

     – Мисс Наварро, вы можете включить музыку? Мне очень понравились песни, которые вы слушаете, – наконец-таки подал голос мальчик.

     – Конечно, сейчас! – учительница нажала кнопку на проигрывателе, и из колонок раздался очередной жизнеутверждающий мотив.

     * * *

     Нужна ли была ему эта поездка? Получил ли он ожидаемый результат? Или художник оказался всего лишь чокнутым психопатом, который испугал Джорджа?

     Мальчик много думал о состоявшемся диалоге.

     По словам Роберта Таненбаума, тусклый человек обладал умением внушать мысли. Вероятно, так и было. Образы, навеянные страшными снами, подтверждали такую догадку. Но чтобы убийства совершал сам Джордж… нет, здесь художник явно ошибся. Даже если бы мальчик пребывал в бессознательном состоянии, управляемый чужой волей, ему пришлось бы избавляться от следов крови на своей одежде. Вот только весь его гардероб оставался в полном порядке.

     Тусклый человек показывал Джорджу убийства со стороны. Зачем? Непонятно.

     Но больше всего мальчика напугало другое. Мистер Таненбаум утверждал, будто тусклый человек умеет скрываться под любой внешностью. Под любой.

     Неужели вся история с художественной галереей – результат взаимодействия с тусклым человеком? Тот перевоплотился в мисс Наварро, повёз мальчика на выставку и показал «Шёпот безумия» Роберта Таненбаума. Зачем? Опять-таки, непонятно.

     От одной мысли о том, что он, ничего не подозревая, провёл полдня с тусклым человеком, Джорджу становилось плохо.

     «Он хотел, чтобы я встретился с художником? – размышлял мальчик. – Для чего? Чтобы художник рассказал мне о нём? Чего же тусклый человек добивается? Чтобы я тоже сошёл с ума?»

     * * *

     В ту же ночь мальчик увидел сон.

     К счастью, ему больше не приходится наблюдать за жестокой расправой убийцы над очередной жертвой. На этот раз Джордж оказывается в закрытой комнате.

     Солнечный свет через окно едва освещает детскую. На кровати, опустив голову, сидит девочка. Она молчит, но мальчик почему-то может слышать её мысли.

     «Помогите!» – думает она.

     – Чем я могу тебе помочь? – обращается к ней Джордж, но девочка его не слышит.

     «Пожалуйста, помогите!» – юная мисс до смерти напугана.

     Мальчик делает шаг вперёд, немного склоняется, чтобы рассмотреть лицо, прикрытое длинными волосами, и тут же вздрагивает. Он мгновенно узнаёт девочку. Эта она скрывалась от убийцы в подвале, кишащем огромными крысами.

     – Тебе удалось спастись? – спрашивает у неё Джордж.

     Она поднимает заплаканные глаза, какое-то время смотрит сквозь мальчика на запертую дверь, и снова прячет взгляд.

     Он подходит к двери и пробует нажать ручку. Та не поворачивается.

     – Я помогу тебе! – обернувшись, даёт торжественное обещание мальчик. – Пока не знаю, что для этого нужно сделать, но обязательно помогу! Обещаю!

Семья Флетчер

     Роберт выскочил из машины, подхватил промокшую Сильвию на руки и поспешно занёс в дом.

     – Милая, ты цела? – не сдержала слёз радости Барбара.

     Девочка ничего не ответила.

     – Она вся дрожит. Нужно как можно быстрее отправить её под горячий душ, – Роберт помог жене стянуть с дочери прилипшую к телу одежду.

     – Идём , дорогая! Сейчас ты согреешься! – заботливо повела дочь за собой взволнованная женщина.

     – А я пока позвоню детективу, – сказал отец и набрал номер Роберта Аттвуда.

     * * *

     Барбара внимательно осмотрела Сильвию, но не обнаружила никаких следов физического насилия: ни царапин, ни синяков, ни побоев. На трусиках следов крови и других выделений тоже не было. Девочка казалась невредимой. Но именно казалась, потому что мать уловила в ней странную перемену.

     – Не горячо? – спросила Барбара, предварительно проверив рукой температуру воды.

     Дочь промолчала.

     – Мы с папой очень беспокоились, – сказала мать, чтобы заполнить неловкую паузу.

     Снова никакой реакции.

     – Сильвия, пожалуйста, поговори со мной! – женщина осторожно тронула её за плечо.

     Но девочка смотрела мёртвым взглядом в стену, словно находилась сейчас в совершенно другом месте.

     Барбара ощутила неприятный укол страха, вонзившийся ледяной иглой в сердце.

     – Тебя обидели? Сделали больно? Не бойся, скажи мне!

     Девочка продолжала хранить безмолвие, глядя в одну точку.

     – Да что же с тобой случилось? – мать выключила воду и принялась тщательно растирать Сильвию полотенцем.

     * * *

     – Роберт, она ничего не говорит, – заплакала Барбара.

     Они оба посмотрели на сидящую за столом дочь. Сильвия механически отпила из кружки тёплого молока, не испытав при этом никаких эмоций.

     – Возможно, это последствия шока, – предположил отец. – Давай дадим ей время прийти в себя.

     – Роберт, я боюсь за неё…

     – Если до завтра Сильвии не полегчает, покажем её специалистам.

     * * *

     Родители с волнением дожидались результатов обследования. Утром поведение Сильвии ничуть не изменилось: она всё так же молчала и почти не реагировала на внешние раздражители. Теперь её осматривал доктор Патчелл.

     Наконец, когда процедура закончилась, Роберт и Барбара поспешили узнать подробности состояния их дочери.

     – Что с ней? – с придыханием спросила мать.

     – У девочки наблюдаются симптомы кататонии: мутизм и симптом пассивной подчиняемости, – сообщил доктор Патчелл. – Пока рано делать какие-либо конкретные выводы. Необходимо провести серию тестов и наблюдений, чтобы поставить окончательный диагноз.

     Супруги с недоумением переглянулись.

     – Попросту говоря, в результате тяжёлой психической травмы, девочка впала в состояние, при котором всё время молчит и ни с кем не общается.

     – Это как-то лечится? – задал вопрос встревоженный отец.

     – Я повторюсь: диагноз предварительный, и нам понадобятся более детальные анализы. Но могу вас подбодрить, мы обязательно выведем девочку из ступора. Не скажу, что это произойдёт сразу. Но, стимулируя деятельность нервной системы, мы добьёмся определённых успехов.

     – Что нам следует делать дальше?

     – Миссис Флетчер, сейчас я назначу вам время, когда мы встретимся с вами снова. А вы, мистер Флетчер, можете забрать дочь. Если вам угодно, воспользуйтесь нашей комнатой ожидания.

     * * *

     Они сидели втроём за столом, но присутствия Сильвии совершенно не ощущалось. Она походила на очень искусно выполненную куклу, точь-в-точь повторяющую внешний облик дочери Роберта и Барбары. Девочка подносила ко рту очередной кусочек из тарелки, глотала его, почти не пережёвывая, и снова медленно опускала руку. А её взгляд был устремлён вдаль, сквозь пространство, словно вокруг ничего не существовало.

     – Надеюсь, доктор Патчелл ей поможет, – произнесла Барбара, нарушив тягостную тишину.

     – Боюсь даже предположить, что нашей дочери пришлось пережить в последние дни, – вздохнул Роберт, сочувственно глядя на дочь.

     – А ещё этот детектив со своими дурацкими вопросами, – вспомнила жена. – Знал бы ты, каких усилий мне стоило держать себя в руках, чтобы не выставить его за дверь. Заявился и говорит, что хочет поговорить с Сильвией. Я ему объясняю, что она в тяжёлом состоянии и ничего сказать не сможет, а он повторяет: позвольте увидеть её на пару слов. Минут десять пытался получить от неё ответ, а потом извинился. Зато на все мои расспросы по поводу того, удалось ли им поймать ублюдка, который терроризирует весь город, он сказал, что в интересах следствия информация не распространяется. Произошло несколько убийств, и лишь наша дочь каким-то чудом смогла спастись, а он мне – информация не распространяется!

     – Он не собирался тебя обидеть. У них тоже есть свои правила, свой регламент.

     – Плевать мне на их регламент, если они позволяют убийце спокойно разгуливать по улицам! Я имею право знать!

     Роберт предпочёл не перечить Барбаре. С момента исчезновения дочери нервы у жены заметно расшатались, так что лучше было не давать ей лишних поводов для волнения.

     * * *

     – Время нашего отпуска подходит к концу, – напомнила Роберту перед сном Барбара.

     Он прекрасно понял, о чём она говорит. Стюарт и Ирэн – родители Роберта – наверняка соскучились по внучке. Они до сих пор не знали, что никакого путешествия не было.

     – Завтра заеду и скажу матери, что Сильвия приболела после поездки.

     – А как быть с фото? Ни одного снимка с отдыха? Будешь подставлять пейзажи в Фотошопе?

     – Хорошая идея. У стариков уже не такое острое зрение, чтобы различить подлог.

     – Почему бы не сказать им правду?

     – Ты же понимаешь, что отцу сейчас нельзя волноваться. Эта новость может убить его.

     – А что ты будешь говорить ещё через неделю? Рано или поздно тебе придётся признаться. Вряд ли Сильвия поправится так быстро.

     Роберт почувствовал себя завравшимся ребёнком.

     – Возможно, методы доктора Патчелла окажутся весьма действенными, – виновато произнёс он.

     – Давай смотреть правде в глаза. Наша дочь пережила тяжёлое потрясение. Ей потребуется длительный период восстановления. Это не расшибленная коленка, которая заживёт через пару дней. Ты же сам видишь, как сильно Сильвия замкнулась в себе, и сколько сил нам потребуется, чтобы вытащить её из этой раковины.

     – Но ведь отец едва оправился от сердечного приступа, – предпринял слабую попытку защититься Роберт.

     – Придумай способ подсластить пилюлю. Если они случайно узнают о случившемся от кого-то другого, это точно разобьёт им сердце.

     – Ладно, я подумаю над этим.

     * * *

     Доктор Патчелл провёл повторное обследование и взял у Сильвии необходимые анализы. Предварительный диагноз окончательно подтвердился.

     – Нам придётся ложиться в больницу? – поинтересовалась Барбара.

     – Нет, мы будем давать вашей дочери растормаживающие лекарственные препараты и наблюдать за реакцией, – ответил доктор Патчелл. – Но вам придётся приложить максимум усилий, чтобы Сильвия пошла на поправку.

     – Поверьте, мы будем делать всё, что от нас зависит! – поспешила заверить его женщина. – Только скажите, что от нас требуется?

     – Как я уже говорил, в первую очередь, необходимо стимулировать деятельность нервной системы. Представьте себе автомобиль, поставленный на ручной тормоз. Уколы – это своеобразные ключи к замкнутым дверям, а ваша основная задача – попасть в салон и опустить рычаг, удерживающий тормозные диски.

     – И как опустить этот рычаг?

     – Нужно постоянно разговаривать с девочкой, поддерживать с ней вербальный и визуальный контакт. Поначалу он будет односторонним, но вы не должны опускать руки. Главное, планомерно двигаться вперёд.

     – Я поняла, – кивнула Барбара и посмотрела на сидящую рядом дочь. Сильвия не проявляла никакого интереса к беседе, как будто происходящее не имело к ней ни малейшего отношения.

     – Попробуйте задействовать простейшие игры, чтобы вовлечь девочку в процесс. Мутизм – это не слабоумие. Сильвия всё слышит и понимает, но «ручной тормоз» – мужчина в халате показал пальцами обеих рук кавычки, – сдерживает верхний этаж её сознания.

     – Думаю, мы справимся.

     – Если возникнут какие-нибудь вопросы, вот мой номер, – передал визитную карточку врач.

     – Спасибо, доктор Патчелл! До свидания! Идём, солнышко! – Барбара взяла Сильвию за руку, и та покорно последовала за матерью.

     * * *

     – Привет, мам! Привет, пап! – произнёс Роберт, поцеловав родителей. – Как у вас дела?

     Он постарался выглядеть бодрым и отдохнувшим, как будто действительно только что вернулся из отличного отпуска.

     – А почему ты один? – удивились старики.

     – Сильвия немного приболела, так что они с Барбарой остались дома, – в голове Роберта тут же прозвучал голос жены: «Если они случайно узнают о случившемся от кого-то другого, это точно разобьёт им сердце».

     – Что-нибудь серьёзное? – встревожилась Ирэн.

     – Обычная простуда, – соврал Роберт.

     «Зачем ты затягиваешь петлю на собственной шее!» – мысленно обругал он себя, но страх за отца не позволил ему воспользоваться даже до предела смягчённой версией правды.

     – У неё температура? – начала уточнять симптомы болезни бабушка Сильвии.

     – Да, но беспокоиться не о чем, – поспешил пояснить мужчина. – Лучше расскажи, как ты себя чувствуешь, папа?

     – Как будто мне двадцать, а я застрял в теле семидесятилетнего старика! – улыбнулся Стюарт. – Ничего, старая развалина ещё всем покажет!

     – Рад это слышать!

     – Ты пообедаешь с нами? – предложила сыну Ирэн.

     – Спасибо, мам, но мне ещё нужно заехать в аптеку.

     – А новые фотографии есть? – спросила у Роберта мать.

     – Потом обязательно покажу, – смутился Роберт. – Их нужно немного отсортировать.

     – Тогда с нетерпением будем ждать! И пусть Сильвия быстрее поправляется! Передай ей от нас вот это, – Ирэн протянула Роберту бумажный пакет с любимыми сладостями его дочери.

     * * *

     Перед семьёй Флетчер всерьёз встал вопрос о том, как лучше поступить: нанять ли для Сильвии няню, или Барбаре оставить работу, чтобы заниматься дочерью. Роберт настаивал на первом варианте, а его супруга доказывала преимущества второго.

     – Возможно, Сильвии в ближайшее время станет легче, – оптимистично предположил отец. – А ты напрасно потеряешь своё место.

     – Ты должен понимать, что наша дочь для меня важнее работы, – возразила мать. – Сейчас она, как никогда, нуждается в поддержке. А ты хочешь доверить её незнакомому человеку?

     – Барбара, мы же не возьмём с улицы первую встречную! У няни будут хорошие рекомендации, отзывы других родителей…

     – Роберт, взгляни на неё! – она перебила его, указав на Сильвию. Та равнодушно сидела перед телевизором. – Если ты сейчас подойдёшь и выключишь мультики, она продолжит смотреть в чёрный экран! Хватит жить иллюзиями, что всё наладится само по себе! Мы должны помогать ей! Слышишь? Мы! Ты и я! Не няня с хорошими рекомендациями, которой платят за то, что она сидит с детьми, а мы!

     – Я не живу иллюзиями, – смутился мужчина, уязвлённый словами жены.

     – Начнём с того, что ты до сих пор так ничего и не сказал своим родителям! Они пребывают в полной уверенности, будто их внучка «немного», как ты изволил выразиться, приболела!

     – Я же объяснял тебе, что боюсь за отца.

     – Ты надеешься, что Сильвия скоро придёт в норму, и тебе не придётся никому ничего объяснять!

     – Ты права! – развёл руки в стороны Роберт, словно зрители неожиданно разоблачили секрет его фокуса. – А что плохого в том, что я надеюсь на лучшее?

     – Ты всего лишь стараешься убежать от проблемы! Сделать вид, что всё отлично!

     – Это неправда!

     – Правда!

     – Нет, Барбара! Пожалуйста, прекрати!

     – Мы нужны ей! Нужны! – запал женщины иссяк, и она заплакала.

     – Тише, не плачь, – Роберт прижал её к себе. Через плечо он заметил, как Сильвия следит за ними осмысленным взглядом. – Подожди-ка… Кажется, она понимает…

     – Что? – удивлённо отстранилась от груди Роберта Барбара. Она посмотрела в сторону дочери.

     – Странно, я же видел… – растерялся отец. В остекленевших глазах девочки по-прежнему отсутствовал всякий намёк на осознанное восприятие окружающего мира.

     * * *

     Вернувшись с дочерью из больницы, Барбара посадила её за стол и поставила перед ней обед. Девочка никак не отреагировала.

     – Ешь, милая! – ласково обратилась к Сильвии мать.

     Теперь девочка покорно взяла ложку и приступила к обеду. Движения напоминали работу механизированных манипуляторов на конвейере: ложка опустилась в тарелку, ложка поднялась ко рту, ложка опустела, ложка опустилась в тарелку, ложка поднялась… Сердце женщины сжалось от гнетущего зрелища.

     – Нужно пережёвывать пищу, иначе у тебя заболит желудок, – посоветовала Барбара.

     На мгновение рука дочери замерла перед открытым ртом, после чего Сильвия продолжила совершать в точности ту же процедуру без каких-либо изменений.

     – Ладно, в следующий раз я воспользуюсь блендером, – вслух обратилась к самой себе мать.

     Когда тарелка более чем наполовину опустела, дочь начала постукивать ложкой по фарфоровому дну, и каждый такой удар стал отзываться болью в груди Барбары.

     – Подожди, солнышко! Дай-ка я тебе помогу! – женщина приподняла тарелку за один край. – Ну, вот, так гораздо лучше!

     Разделавшись с обедом, Сильвия положила ложку и замерла.

     – Отлично, ты всё съела! – прокомментировала мать, помня о советах доктора Патчелла. Она убрала столовые приборы, а затем принесла апельсиновый сок.

     – Смотри, что у меня есть! – как можно веселее произнесла Барбара, придвинув один стакан дочери, а другой – себе. – Тебе нравится этот солнечный цвет?

     Сильвия посмотрела на напиток, не выразив никаких эмоций, после чего сделала несколько глотков.

     «Наверное, если бы там была моча, она бы выпила её точно так же», – почему-то пронеслась мысль в голове несчастной матери.

     – Если хочешь, мы можем с тобой немного поиграть, – предложила Барбара. – Как насчёт чаепития в кукольном домике?

     Прежняя Сильвия обязательно с радостью согласилась бы, но Молчаливая Сильвия проигнорировала такую возможность.

     – Вот и замечательно! – женщина сделала вид, словно получила утвердительный ответ. – Тогда идём в детскую!

     По инициативе Барбары они отправились в комнату Сильвии.

     «Девочки играют в куклы, изображая настоящих людей. Кажется, я занимаюсь тем же самым, с той лишь разницей, что куклой мне служит моя дочь…» – с грустью подумала мать.

     * * *

     Медсестра увела Сильвию в процедурный кабинет, а Барбара воспользовалась возможностью поговорить с доктором Патчеллом.

     – Доктор, я хотела бы у вас поинтересоваться относительно болезни моей дочери, – заговорила женщина, испытывая некоторое волнение.

     – Я вас слушаю, – ответил мужчина в халате.

     – Вы говорили, что нынешнее состояние Сильвии никак не повлияло на её умственные способности.

     – Верно, она непроизвольно выстроила в своей голове защитный барьер, чтобы справится с последствиями стресса, – кивнул доктор Патчелл, деловито скрестив пальцы в замок. – А в остальном – никаких отклонений.

     – А как обстоят дела с её памятью?

     – Анализы показали, что долгосрочная память не затронута, и амнезии не наблюдается. А почему вы спрашиваете?

     – Она как будто напрочь забыла о своей прежней жизни.

     – И в чём это проявляется?

     – К примеру, она равнодушно реагирует на любимые игрушки. Вчера мы играли с ней в куклы, и я предложила кого-нибудь выбрать. К сведению, любимым у неё всегда был плюшевый медведь, с которым Сильвия почти не расставалась. Но она его проигнорировала. Вот я и спрашиваю: может быть, у моей дочери заблокированы какие-то воспоминания?

     – Миссис Флетчер, результаты диагностики этого не показали. Как только мы снимем симптомы мутизма, и ваша девочка заговорит, вы убедитесь в том, что с памятью у Сильвии никаких проблем нет.

     – Надеюсь, ваши слова подтвердятся.

     – Доверьтесь моему многолетнему опыту. И не отчаивайтесь.

     – Спасибо вам за тёплые слова, доктор Патчелл! Просто я волнуюсь за неё!

     – И это нормально, – на лице мужчины в халате появилась отеческая улыбка. – Каждая нормальная мать волнуется за своего ребёнка. Но сейчас Сильвии требуется ваша поддержка, а не волнение. Понимаете?

     – Да, я возьму себя в руки! – улыбнулась в ответ Барбара.

     – Вот и замечательно!

     * * *

     Супруги легли в кровать, но ещё не спали. С той ночи, когда их дочь пропала, между ними не было физической близости. Теперь же мужчина попытался поцеловать жену, чтобы добиться чего-то большего, вот только она остановила его решительным движением ладони.

     – Пожалуйста, Роберт, давай не будем!

     – В чём дело, Барбара? – спросил он.

     – Сейчас у Сильвии трудный период восстановления, и мы не должны так себя вести! – прошептала она.

     – Чем это может ей навредить?

     – Это… вроде как… неправильно.

     – Ты всё усложняешь.

     – Неужели тебя абсолютно не волнует состояние нашей дочери?

     – Конечно, волнует! И твоё состояние меня волнует тоже! Тебе нужно хотя бы немного отвлечься от мрачных мыслей, – Роберт вновь совершил наступательный манёвр, чтобы запечатлеть поцелуй на шее Барбары. Он ловко скользнул рукой по её бедру и тут же получил повторный отпор.

     – Прекрати! – шикнула на него жена.

     Мужчина обиженно убрал руку и капитулировал на свою половину кровати:

     – Так лучше?

     – Я сегодня разговаривала с Чарльзом, – вместо ответа произнесла Барбара. – Он сказал, что даст мне месяц. Если Сильвия за это время успеет поправиться, то я спокойно вернусь на работу.

     Что произойдёт, если дочери потребуется дальнейший уход, озвучивать не требовалось.

     – А что говорит доктор Патчелл? – переключился на серьёзный лад Роберт.

     – Что мы должны запастись терпением. Но мне кажется, что он уже и сам начинает сомневаться в своих радужных прогнозах.

     – У Сильвии есть какие-то серьёзные осложнения?

     – Доктор этого не подтверждает. Хотя я ему рассказала о её проблемах с памятью.

     Роберт промолчал.

     – Если в ближайшем будущем не произойдёт никаких улучшений, нам придётся подыскать хорошую клинику, – сделала вывод Барбара.

     * * *

     Во время очередного визита к доктору мать Сильвии поставила вопрос об эффективности лечения. Она призналась, что не замечает никакого видимого прогресса.

     – Я прекрасно понимаю ваши чувства, миссис Флетчер, – согласился доктор Патчелл. – Вам хочется, чтобы ваша дочь как можно скорее поправилась. Возможно, вы даже ставите под сомнение мой профессионализм, если я не совершил чуда в столь короткий срок.

     Барбара слегка поджала верхнюю губу. Она действительно усомнилась в докторе, отчего ей стало немного стыдно за себя.

     – Как это ни странно, но нейролептики не принесли ожидаемого результата, и я собираюсь подключить дополнительные методы терапии. Мы назначим Сильвии массаж, лечебную гимнастику, а также прибегнем к использованию арт-терапии, чтобы купировать возникшее невротическое расстройство.

     – Когда к моей дочери вернётся речь, она сможет рассказать о том, что с ней случилось? – спросила Барбара.

     – Понадобится работа с квалифицированным психологом, чтобы нейтрализовать очаг болезни. Представьте, что травмирующее событие, отложившееся в памяти девочки, – это нечто вроде опухоли, которую необходимо вырезать, но вырезать с такой ювелирной точностью, чтобы не задеть соседние органы, а в нашем случае – не нанести новую психическую травму. Понимаете?

     – Кажется, да.

     – А вот и наша красавица! – улыбнулся доктор Патчелл, когда медсестра ввела в кабинет Сильвию после очередной процедуры. Та никак не отреагировала на комплимент.

     – Итак, миссис Флетчер, со следующей недели мы приступим к курсу массажа и лечебной гимнастики, а вы, в свою очередь, займётесь с вашей девочкой совместным творчеством. Это может быть лепка, рисование или изготовление поделок из цветной бумаги.

     – Мы с Сильвией обязательно попробуем что-нибудь сделать! Правда, милая? – обратилась к дочери мать.

     К сожалению, Сильвия не разделила энтузиазма матери.

     * * *

     Роберт вернулся домой не с пустыми руками.

     – Девочки! У меня для вас кое-что есть! – радостно объявил он.

     – Что там у тебя? – удивлённо перевела взгляд на коробку Барбара.

     – А давайте посмотрим вместе! – предложил муж и хитро подмигнул дочери. Сильвия даже не заинтересовалась предложением отца.

     – Дорогая, разве тебе не хочется узнать, что принёс папа? – коснулась плеча девочки мать.

     Ответа не последовало.

     – Конечно, хочется! – коробка перекочевала из рук Роберта на стол. – Сейчас мы уберём крышку в сторону…

     – Что же мы увидим внутри? – обратилась к Сильвии заинтригованная Барбара.

     – Всем приготовиться! – торжественно объявил Роберт, словно ему выпала честь комментировать грандиозное шоу. – Зрители затаили дыхание! Вот-вот их взорам откроется удивительное зрелище! Вы готовы?!

     – Да! – подхватила настроение мужчины жена.

     – Я не слышу!

     – Да-а-а! – теперь Барбара замахала руками, как болельщица на стадионе.

     – Отлично! Тогда внимание сюда! – наконец-то Роберт продемонстрировал содержимое коробки. Внутри сидел маленький серый котёнок.

     – Ты только глянь, какая прелесть! – с умилением выдохнула мать Сильвии.

     И тут впервые за несколько дней девочка отреагировала. Родители заметили, как её зрачки мгновенно расширились, хотя при этом она не произнесла ни слова. А пушистый зверёк, в свою очередь, испуганно зашипел. Шерсть у него на спине встала дыбом.

     – Тише, тише, глупенький, – погладил его мужчина. – Не нужно бояться. Знакомься, это Сильвия. Я уверен, что вы подружитесь!

     – Как ты его назовёшь? – спросила у дочери Барбара.

     Та пристально смотрела на котёнка. Матери показалось, что в глазах Сильвии читается… Женщина перебрала в голове несколько слов, прежде чем подобрала верное. И слово это было «ненависть».

     * * *

     – Мне показалось, или она не очень обрадовалась новому другу? – вздохнул Роберт, когда Барбара уложила Сильвию спать и вернулась в гостиную.

     – Не знаю, – честно ответила Барбара.

     – Я подумал, что появление домашнего животного послужит для неё хорошим эмоциональным толчком к выздоровлению. Может, предварительно следовало бы проконсультироваться с доктором?

     – В следующий раз я обязательно поговорю с ним об этом. Но твоя затея с котёнком мне нравится. К тому же, он такой милый, – женщина погладила по спине свернувшегося клубочком зверька. Тот замурлыкал, не открывая глаз.

     – Мы должны его как-то назвать. Есть предложения?

     – Дасти?

     – Почему бы и нет? Эй, Дасти, как тебе?

     – Похоже, ему нравится, – сказала Барбара, ощущая под рукой приятную вибрацию.

     * * *

     Роберт уснул, а его жена ещё долго лежала в темноте и размышляла над реакцией дочери на появление в их семье котёнка. Может, Барбара слишком взвинчена и остро воспринимает происходящее? Хоть муж и не говорит ей этого прямо, но она понимает, что он считает её поведение истеричным.

     Так ли это? Возможно, пропажа Сильвии выбила Барбару из колеи, и она наговорила Роберту много лишнего по поводу того, что во всём был виноват его отец. Возможно, она чересчур болезненно переживает новообретённый недуг дочери. Что ж, с этим трудно поспорить. Но женщина ясно видела, как девочка встретила Дасти.

     Почему Роберт не обратил ни малейшего внимания на поведение дочери? Потому что ничего странного не случилось, и Барбара ошибается? Но ведь она отчётливо уловила злость, с которой Сильвия смотрела на пушистого зверька. А тот, в свою очередь, испытал животный страх перед ребёнком. Что это значит? Вопрос крутился в голове, подобно шарику, скачущему по ячейкам крутящейся игровой рулетки. Что (щёлк!) это (щёлк!) значит (щёлк!)?

     У Барбары появилась совершенно фантастическая идея, что животное и Сильвия уже знакомы друг с другом. К примеру, похититель поймал котёнка (да-да, того самого, который теперь поселился в их доме) и заставил девочку причинить ему вред. Не так уж и трудно представить такую сцену, учитывая, что вообще может твориться в уме больного придурка, крадущего детей, не так ли? Котёнок вполне мог защищаться и поцарапать Сильвию.

     Барбара постаралась припомнить, видела ли она раны от когтей на теле дочери. Вроде бы ничего такого женщина не заметила, но сейчас она уже не решилась бы утверждать со стопроцентной уверенностью, что царапин действительно не было. Воображение Барбары ловко начертило на светлой коже Сильвии едва видимые отметины, оставшиеся после атаки Дасти.

     Удивительно, но в полудремотном состоянии мысли с завидной лёгкостью обретали форму убедительной реальности. Теперь Барбаре казалось, что именно так всё и случилось.