Текст книги "Антология современной британской драматургии"

Автор книги: Мартин Макдонах

Соавторы: Марк Равенхилл,Дэвид Харроуэр,Лео Батлер,Марина Карр,Кевин Элиот,Кэрил Черчил,Джо Пенхолл,Филип Ридли,Дэвид Грэйг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

ДЖОННИ.Конечно, я знаю лучше. Я знаю, что я знаю лучше. И это не новость. Я смотрю, у вас полно яиц.

ЭЙЛИН.Да, Джоннипатинмайк.

ДЖОННИ.Так-так. Итак, новость номер один: в Керри живет овца совсем без ушей.

ЭЙЛИН (пауза). Это важная новость.

ДЖОННИ.Не спрашивайте меня, чем она слышит, потому что я не знаю и мне плевать. Новость номер два: кошку Пэтти Бреннана нашли мертвой, и гуся Джека Эллери нашли мертвым, и все в городе говорят, что никто ничего не видел, но мы-то знаем, сколько будет дважды два, но помалкиваем, потому что с Джеком Эллери лучше не связываться.

КЕЙТ.Это печальная новость, потому что теперь, похоже, начинается вражда.

ДЖОННИ.Начинается вражда, и ее не остановить, пока один из этих двоих не прикончит другого. Отлично. Я возьму шесть яиц на омлет, который я обещал мамаше две недели назад.

ЭЙЛИН.А какая же третья новость, Джоннипатинмайк?

ДЖОННИ.Я упоминаю свою мамашу, и никто даже не спрашивает, как она поживает. Вот как в этом доме хорошо воспитаны.

КЕЙТ.Как поживает твоя мамаша, Джоннипатинмайк?

ДЖОННИ.Мамаша в порядке, что говорить, несмотря на все мои усилия.

ЭЙЛИН.Ты все еще пытаешься доконать свою мамашу выпивкой, Джоннипатинмайк?

ДЖОННИ.Пытаюсь, да все без толку. Эта гадина с ее выпивкой за все эти годы стоила мне целое состояние. Она никогда не помрет. (Пауза.) Ну вот, теперь у меня есть яйца, я рассказал вам свои две новости. Похоже, мои дела на сегодня здесь закончены.

КЕЙТ.А…а третья новость как же, Джоннипатинмайк?

ДЖОННИ.Ах да, третья новость. Чуть не забыл. (Пауза.) Третья новость: Малыш Бобби только что причалил к берегу и привез молодых путешественников назад. Точнее, привез двух молодых путешественников, Хелен и Бартли. И никакого вам Калеки Билли. (Пауза) Яотправляюсь, чтобы арестовали Малыша Бобби за то, что он кидался камнями мне в голову. Благодарю за яйца.

ДЖОННИ уходит. Пауза.КЕЙТ печально теребит старый мешок на стене, затем садится за стол.

КЕЙТ.Он нас покинул, Эйлин. Он нас покинул.

ЭЙЛИН.Мы не знаем наверняка, что он нас покинул.

КЕЙТ.Я это кожей чувствую, Эйлин. С той самой минуты, как он уехал, я это знала. Калеки Билли больше нет, он умер.

ЭЙЛИН.Но ведь доктор нам пять раз сказал, что у Калеки Билли все в порядке.

КЕЙТ.Он это сказал, просто чтобы нас успокоить. Один только Джоннипатинмайк правду говорит, и о том, как родители Билли утонули, он всегда правду говорил.

ЭЙЛИН.О господи, вон по дорожке к нам идет Малыш Бобби.

КЕЙТ.У него мрачный вид, Эйлин?

ЭЙЛИН.Мрачный, но ведь у Малыша Бобби всегда мрачный вид.

КЕЙТ.Мрачнее, чем обычно?

ЭЙЛИН (пауза). Да.

КЕЙТ.О нет.

ЭЙЛИН.И еще он снял шапку.

КЕЙТ.Это не к добру, когда шапку снимают.

ЭЙЛИН.Может, он это просто из вежливости.

КЕЙТ.Малыш Бобби? Да он в коров кирпичами кидается.

БОББИ входит, в руках шапка.

БОББИ.Эйлин, Кейт.

ЭЙЛИН.Малыш Бобби.

БОББИ.Присядьте, пожалуйста, Эйлин. У меня для вас новости.

ЭЙЛИН садится за стол.

Я только что привез обоих МакКормиков домой, и я должен был привезти домой вашего Билли, знаю, но я не мог привезти вашего Билли домой, потому что… потому что его увезли в Америку на кинопробы для фильма о калеке. Ну… не весь фильм, наверное, о калеке. У калеки, наверное, только маленькая роль. Вот. Но все равно это хорошая роль, да? (Пауза.) Хотя есть на свете вещи и поважнее, чем хорошие роли в голливудских фильмах о калеках. Быть со своими родными или друзьями важнее, и я пытался это объяснить Калеке Билли, но он не стал меня слушать, как я ни старался ему втолковать. Они утром сегодня уплыли на корабле. Вот, Билли написал тут записку, просил вам передать. (Пауза) Два-три месяца, не меньше, Билли сказал, его не будет. (Пауза.) Да, он еще сказал, что это его жизнь. Наверное, он прав. Надеюсь, ему там будет хорошо. (Пауза) Ну, вот и все. (Пауза) До свидания.

ЭЙЛИН.До свидания, Малыш Бобби…

КЕЙТ.До свидания, Малыш Бобби.

БОББИ уходит.КЕЙТ разворачивает записку.

ЭЙЛИН.Что такое, черт возьми, кинопробы, а, Кейт?

КЕЙТ.Понятия не имею, что такое кинопробы.

ЭЙЛИН.Может, из письма станет ясно.

КЕЙТ.A-а, какой же у него ужасный почерк.

ЭЙЛИН.Так и не исправился.

КЕЙТ.«Дорогие тетушки, можете себе представить?» Да уж, можем.«Я уезжаю в Голливуд на кинопробы для фильма, который тут снимают, и если я им понравлюсь, со мной договор заключат, и я актером стану». Так и не объясняет, что такое кинопробы.

ЭЙЛИН.А еще умный называется.

КЕЙТ.А это что такое? Я двух слов не могу с его почерком разобрать… «Но если будет успех, то я… возможно… всего через два-три месяца буду так занят на съемках, что писать вам очень часто совсем не смогу… поэтому, если вы не получите от меня никаких вестей с начала лета… не волнуйтесь обо мне. Это значит только, что у меня все хорошо, что я здоров и хочу попытать счастья в Америке. Чего-нибудь хочу добиться в жизни, чтобы и вы, и мои родители могли мной гордиться. Передавайте привет всем на острове, кроме Пустозвона, и берегите себя, Кейт и Эйлин. Вы плачете очень много для меня… значитеочень много для меня». А похоже на «плачете». (Пауза.) «Искренне ваш… Билли Клейвен». (Пауза) Бросил нас, это точно, Эйлин.

ЭЙЛИН (плачет). А мы тут из-за него убиваемся.

ЭЙЛИН идет к прилавку и начинает копаться в коробке с конфетами.

КЕЙТ.И это после того, что мы для него делали все эти годы.

ЭЙЛИН.Ухаживали за ним, хоть он и калека.

КЕЙТ.А как он нас позорил со своими коровами – и вот благодарность.

ЭЙЛИН.Чтоб этот корабль утонул, не доплыв до Америки.

КЕЙТ.Чтоб Билли утонул, как его родители утонули.

ЭЙЛИН (пауза). Может, это уж слишком?

КЕЙТ (плачет). Может, и слишком, но только потому, что он нас так огорчил. Что это ты ешь?

ЭЙЛИН.А, Чупа-Чупс, и не смотри на меня так.

КЕЙТ.Я думала, ты уже все Чупа-Чупсы съела.

ЭЙЛИН.Я отложила парочку на черный день.

КЕЙТ.Ладно, давай, ешь, Эйлин.

ЭЙЛИН.Хочешь одну, Кейт?

КЕЙТ.Не хочу. Мне сегодня вообще не до еды. Не говоря уж о Чупа-Чупсе.

ЭЙЛИН (пауза). Мы же еще увидим Калеку Билли, правда, Кейт?

КЕЙТ.Боюсь, мы скорее увидим дочку Джима Финнегана в монастыре, чем снова увидим Калеку Билли. (Пауза.) Я не уверена, хочули я снова видеть Калеку Билли.

ЭЙЛИН.И я не уверена, хочу ли я снова видеть Калеку Билли. (Пауза.) Я хочу снова видеть Калеку Билли.

КЕЙТ.И яхочу снова видеть Калеку Билли.

Пауза. Затемнение.

Антракт.

Сцена шестая

Магазинчик, лето, четыре месяца спустя. На стенах несколько афиш к фильму «Человек из Арана», который идет в церкви. На прилавке банки с конфетами и камень, у прилавка стоитБАРТЛИ, который молча кривит губы и переминается с ноги на ногу в ожидании, когда вернетсяКЕЙТ. ВходитХЕЛЕН, она несет несколько десятков яиц.

ХЕЛЕН.Ты чего тут ждешь?

БАРТЛИ.Она пошла поискать для меня Хубба-Буббу.

ХЕЛЕН.Затрахал со своей Хубба-Буббой.

БАРТЛИ.Хубба-Бубба – очень вкусные конфетки.

ХЕЛЕН раскладывает яйца на прилавке.

Я смотрю, ты яйца принесла.

ХЕЛЕН.Боже мой, какая наблюдательность.

БАРТЛИ.Я думал, это ТОРГОВЕЦ яйцами должен их приносить.

ХЕЛЕН.Он и должен был их принести, но я ему сегодня врезала по ногам, и он не смог прийти.

БАРТЛИ.И за что же ты ему врезала?

ХЕЛЕН.Да он тут стал слухи распускать, что это я убила гуся Джека Эллери и кошку Пэта Бреннана.

БАРТЛИ.Так ведь это ты и убила гуся Джека Эллери и кошку Пэта Бреннана, они сами тебя попросили.

ХЕЛЕН.Да знаю я, но если это разойдется по всему городу, то мне ничего не заплатят.

БАРТЛИ.И сколько тебе должны заплатить?

ХЕЛЕН.Восемь шиллингов за гуся и десять за кошку.

БАРТЛИ.А почему кошка дороже?

ХЕЛЕН.Да мне пришлось заплатить Рэю Дарси за аренду топора. Понимаешь, гуся я затоптала. А кошку так просто не затопчешь.

БАРТЛИ.Для кошки и какая-нибудь доска сгодится, и шиллинг сэкономить, чем за топор отдавать.

ХЕЛЕН.Уж, наверное, я хотела, чтобы все было сделано профессионально, Бартли. Доска – оружие для малых детей. Я бы доской не стала и навозную муху убивать.

БАРТЛИ.А чем бы ты сталаубивать навозную муху?

ХЕЛЕН.Ничем бы я не стала убивать навозную муху. За навозных мух никто не платит.

БАРТЛИ.А дочка Джима Финнегана однажды убила двенадцать червяков.

ХЕЛЕН.Ага, дыхнула на них, наверное.

БАРТЛИ.Нет, воткнула им в глаза иголки.

ХЕЛЕН.Сразу видно дилетанта. (Пауза) Я и не знала, что у червяков глаза есть.

БАРТЛИ.После того как дочка Джима Финнегана с ними разберется, уже нет.

ХЕЛЕН.А для чего здесь этот камень?

БАРТЛИ.Я застукал миссис Осборн. Она с ним разговаривала, когда я вошел.

ХЕЛЕН.И что она сказала камню?

БАРТЛИ.Она сказала: «Как поживаешь, камень?», а потом приложила его к уху, как будто он ей отвечал.

ХЕЛЕН.Очень странное поведение.

БАРТЛИ.А еще спрашивала, как там Калека Билли в Америке.

ХЕЛЕН.И что же сказал камень?

БАРТЛИ (пауза). Камень ничего не сказал, Хелен, потому что камни не разговаривают.

ХЕЛЕН.А, я подумала, миссис Осборн говорила и за камень.

БАРТЛИ.Нет, миссис Осборн говорила только за себя.

ХЕЛЕН.Давай спрячем камень и посмотрим, а вдруг у нее будет нервный припадок.

БАРТЛИ.Это ведь будет не очень-то по-христиански, Хелен.

ХЕЛЕН.Это будет не очень-то по-христиански, да, но зато как весело.

БАРТЛИ.Ладно, Хелен, давай оставим камень миссис Осборн в покое. Ей и так забот хватает – все время о Калеке Билли волнуется.

ХЕЛЕН.Нужно теткам Калеки Билли сказать,что Билли умер или при смерти, а то они ждут письма, которое никогда не придет. Четыре месяца, наверное, они уже ждут, и ни слова, и только они одни на всем Инишмаане не знают того, что знает Малыш Бобби.

БАРТЛИ.А какой от этого толк, если им сказать? Так у них хотя бы есть надежда, что он еще жив. Какой им толк от новостей Малыша Бобби? А потом, мы ничего не знаем, вдруг случилось чудо, и Калека Билли не умер там, в Голливуде? Может, доктор ошибся, когда дал Калеке Билли всего три месяца.

ХЕЛЕН.Надеюсь, Калека Билли действительно умер в Голливуде, а то занял там место, которое по праву принадлежит красивой девушке, а ведь прекрасно знал, что скоро сыграет в ящик.

БАРТЛИ.Красивой девушке? Какой толк от красивой девушки в роли парня-калеки?

ХЕЛЕН.Я все что угодно сделаю, только бы мне дали роль.

БАРТЛИ.Я сам слышал.

ХЕЛЕН.Что ты слышал?

БАРТЛИ.Слышал, что в Голливуде пруд пруди красивых девушек, это точно. А вот калек там как раз и не хватает.

ХЕЛЕН.Чего это ты Калеку Билли защищаешь? Разве он тебе не обещал пакетик Чупа-Чупсов, которых ты так и не дождался?

БАРТЛИ.Может, Калека Билли умер и не успел отправить мне Чупа-Чупсы?

ХЕЛЕН.Тебе лишь бы оправдание придумать, сорняк несчастный.

БАРТЛИ.Смерть – уважительная причина, если ты обещанных конфеток не прислал.

ХЕЛЕН.Больно ты добренький. Мне иногда даже стыдно признаться, что ты мой родственник.

БАРТЛИ.Добрым быть не больно.

ХЕЛЕН.У-гу. А так больно?

ХЕЛЕН щиплетБАРТЛИ за руку.

БАРТЛИ (испытывая боль). Нет.

ХЕЛЕН (пауза). А так больно?

ХЕЛЕН делает ему «крапивку».

БАРТЛИ (испытывая боль). Нет.

ХЕЛЕН (пауза). А так больно?

ХЕЛЕН берет яйцо и разбивает его о лобБАРТЛИ.

БАРТЛИ (со вздохом). Лучше уж согласиться, пока ты не разошлась.

ХЕЛЕН.Надо было соглашаться, когда я тебя ущипнула, мог бы головой думать.

БАРТЛИ.Надо было соглашаться, но ты бы все равно яйцо об меня разбила.

ХЕЛЕН.Теперь мы никогда не узнаем.

БАРТЛИ.Ты просто террористка, как только до яиц доберешься.

ХЕЛЕН.До чего же обожаю разбивать яйца о мужиков.

БАРТЛИ.Представь себе, я догадался.

ХЕЛЕН.А можно тебя вообще-то к мужикам отнести? Это не перебор?

БАРТЛИ.Я что-то не заметил, чтобы ты хоть одно яйцо разбила о Малыша Бобби Беннетта, когда он отказался от твоего предложения про поцелуи.

ХЕЛЕН.Мы же были в лодке за милю от берега. Где мне было взять яйцо?

БАРТЛИ.Отказался, потому что ты похожа на ведьму.

ХЕЛЕН.Отказался, потому что был расстроен из-за Калеки Билли, и вообще, эй ты, поаккуратней с ведьмами.

БАРТЛИ.Почему это сырые яйца не пахнут, а вареные пахнут?

ХЕЛЕН.Понятия не имею. Да и вообще мне плевать.

БАРТЛИ.Отказался, потому что ты похожа на плачущую вдову, которая ждет на скале своего подлеца, а он уплыл и больше не вернется.

ХЕЛЕН.В этом предложении что-то очень много «л».

БАРТЛИ.Оно еще к тому же и оскорбительное, помимо кучи «л».

ХЕЛЕН.Ты что-то слишком обнаглел для парня, у которого вся рожа в яйце.

БАРТЛИ.Придет время, когда каждый ирландец окажет сопротивление угнетателям.

ХЕЛЕН.Это что, Майкл Коллинз сказал?

БАРТЛИ.Кто-то из этих толстяков.

ХЕЛЕН.Хочешь, сыграем в игру «Англия против Ирландии»?

БАРТЛИ.Я не умею играть в эту игру.

ХЕЛЕН.Встань здесь и закрой глаза. Ты будешь за Ирландию.

БАРТЛИ поворачивается к ней лицом и закрывает глаза.

БАРТЛИ.А ты что будешь делать?

ХЕЛЕН.А я буду за Англию.

ХЕЛЕН берет с прилавка три яйца и разбивает первое о лобБАРТЛИ. БАРТЛИ открывает глаза, желток течет по его лицу,БАРТЛИ печально смотрит наХЕЛЕН. ХЕЛЕН разбивает второе яйцо о лобБАРТЛИ.

БАРТЛИ.Вообще-то это нече…

ХЕЛЕН.Еще не все.

ХЕЛЕН разбивает оБАРТЛИ третье яйцо.

БАРТЛИ.Вообще-то это нечестно, Хелен.

ХЕЛЕН.Я тебе преподала урок по истории Ирландии, Бартли.

БАРТЛИ.Не нужен мне урок по истории Ирландии. (Кричит.) И уж точно не с яйцами, я ж только что голову вымыл!

ХЕЛЕН.Потери будут еще тяжелее, чем испачканные в яйце волосы, прежде чем Ирландия снова станет независимой страной, Бартли МакКормик.

БАРТЛИ.И мой лучший свитер, посмотри!

ХЕЛЕН.Он тоже весь в яйце.

БАРТЛИ.Знаю, что в яйце! Прекрасно знаю! А я собирался его надеть завтра в кино, но из-за тебя теперь все накрылось, довольна?

ХЕЛЕН.Я так жду этого кино.

БАРТЛИ.Я тоже ждал этого кино, пока ты мой свитер не испортила.

ХЕЛЕН.Может, мне завтра в кино яйцами покидаться. «Человек из Арана», черт возьми. Могли бы снять фильм «Девушка из Арана», красиваядевушка из Арана. А не какое-то дерьмо про тупых рыбаков.

БАРТЛИ.А что, тебе обязательно нужно яйцами кидаться, Хелен?

ХЕЛЕН.Я так горжусь своей работой с яйцами. Эта идиотка собирается когда-нибудь платить за мои яйца? (Зовет.) Эй, каменная баба!

БАРТЛИ.Она уже там сто лет ищет мою Хубба-Буббу.

ХЕЛЕН.A-а, не могу я до старости лет дожидаться эту старую задницу. Заберешь деньги, Бартли, и отдашь по пути домой торговцу яйцами.

БАРТЛИ.Ага, Хелен, ладно.

ХЕЛЕН уходит.

Ага, хрен тебе, сука, сраный хрен тебе в рот, стерва…

ХЕЛЕН просовывает голову внутрь.

ХЕЛЕН.И пусть не вздумает вычесть за те четыре, которые ты об меня разбил.

БАРТЛИ.Хорошо, Хелен.

Она снова уходит.

(Вздыхает.) Женщины.

КЕЙТ медленно выходит из задней комнаты, в рассеянности не сразу замечаетБАРТЛИ.

КЕЙТ.Здравствуй, Бартли. Что тебе принести?

БАРТЛИ (пауза. Потрясенно). Вы же ушли за Хубба-Буббой.

КЕЙТ, с минуту подумав, возвращается в заднюю комнату.БАРТЛИ с громким стоном в отчаянии утыкается лицом в прилавок. Небольшая пауза, потомКЕЙТ возвращается и берет свой камень.

КЕЙТ.Возьму свой камень.

Она снова уходит в заднюю комнату. Пауза.БАРТЛИ берет деревянный молоток, разбивает все яйца на прилавке и выходит, громко хлопнув дверью. Затемнение.

Сцена седьмая

Слышно хриплое дыханиеБИЛЛИ, на него направлен луч света, он, дрожа, сидит на стуле в убогом номере голливудского отеля. На протяжении всего монолога он хрипло дышит.

БИЛЛИ.Мама? Боюсь, мне недолго осталось, мама. Кажется, до меня уже доносятся причитания плакальщиц с далекого сурового острова, с моей родины? Родина моя суровая, да, но гордая и щедрая, а я покинул тебя и теперь умираю один в грошовой гостинице, и нет рядом ни матери, чтобы отереть пот со лба, ни отца, чтобы проклясть Бога за мою смерть, ни прекрасной девушки, чтобы оплакать бездыханное тело мое. Тело бездыханное, да, но благородное и не сломленное. Ирландец! ( Пауза.)Просто ирландец. С чистым сердцем, честными помыслами, с гордым духом, не сломленным ни вековым голодом, ни вечным угнетением! Дух не сломлен, нет… (Кашляет.) Но искалечено тело, и болят легкие, и если начистоту, то сердце разбито, разбито девушкой, которая не знала о его чувствах и теперь уже никогда не узнает. Мама, что ты сказала?

Смотрит на листок бумаги на столе.

Напишу ей, да, открою ей свое сердце. Уже поздно, мама. Может, я еще успею завтра?

БИЛЛИ встает и, хромая, идет к зеркалу слева, тихо напевая песенку «Стриженый паренек».

«Прощайте, мать и отец родной, сестричка Мэри, горжусь тобой. А брат мой один, он совсем далеко. Дробить твердый камень ему нелегко».

Он спотыкается, с трудом забирается на кровать, хрипит и смотрит на фотографию на тумбочке.

Какой он, рай, мама? Говорят, там красиво, красивее даже, чем в Ирландии, но, даже если и так, он не может быть прекраснее тебя. Интересно, пускают калек в рай? А вдруг нет, чтоб мы всю красоту не испортили.

Он ставит фотографию обратно на тумбочку.

«Это было в Ирландии, там он убит, и в Ирландии тело его лежит. Пусть все добрые люди проходят мимо, Господи, пожалей стриженого паренька». Да, что-то сегодня грудь сильнее болит, мама. Надо бы поспать. Ведь завтра много тяжелой работы на складе. (Пауза.) Что, мама? Ах да, молитва? Я помню. Как же я могу забыть, ведь ты сама меня учила? (Крестится.) Теперь пора мне засыпать, Бога молю меня охранять. Но если… (Пауза) Но если я умру во сне… то я молю… (Со слезами) Молю…

Пауза,БИЛЛИ приходит в себя. Улыбается.

Нет, не волнуйся, мама. Я просто засыпаю. Засыпаю.

БИЛЛИ ложится. Его болезненный хрип все усиливается, потом вдруг слышен мучительный вздох, глазаБИЛЛИ закрываются, голова падает набок, и он лежит без движения. Свет медленно гаснет.

Сцена восьмая

Полутемная церковь.БОББИ, МАМАША (с бутылкой в руке),ДЖОННИ, ХЕЛЕН, БАРТЛИ, ЭЙЛИН иКЕЙТ сидят. Все они смотрят фильм «Человек из Арана». Фильм близится к концу, звук либо приглушен, либо совсем не слышен.

МАМАША.Что такое там делается?

ДЖОННИ.А ты как думаешь?

БАРТЛИ.Вроде они собираются акулу ловить, большую акулу.

МАМАША.Да?

ДЖОННИ.Ты, заткнись и пей.

МАМАША.Ладно, козлик.

БОББИ.Надеюсь, в бутылке просто вода, Джонни Пустозвон.

ДЖОННИ.Конечно, вода. (Шепчет.) Не дыши на Бобби, Мамаша.

МАМАША.Не буду.

ДЖОННИ.И полегче с «козликом».

БОББИ.Миссис О’Дугал, Джонни все еще крадет ваши сбережения?

ДЖОННИ.В жизни не прикасался к мамашиным сбережениям. Так, взаймы брал, ненадолго.

МАМАША.Этот хрен с четырнадцатого года у меня взаймы берет ненадолго.

ДЖОННИ.В моем представлении это и есть ненадолго.

КЕЙТ (пауза). Большая рыба.

ЭЙЛИН.Это акула, Кейт.

КЕЙТ.Это что?

ЭЙЛИН.Акула, акула!

ХЕЛЕН.Мало того что с камнями беседуете, теперь и что такое акула забыли?

БАРТЛИ.А знаете, акулы водятся в основном в Америке, там полным-полно акул. Иногда они подплывают так близко к берегу, что их и без телескопа видно…

ХЕЛЕН.Господи, опять телескопы!.

БАРТЛИ.У берегов Ирландии акулу редко встретишь. Это первая акула, что я вижу у берегов Ирландии.

ДЖОННИ.Наверное, Ирландия не такая уж дыра, раз акулы сюда плывут.

БАРТЛИ (пауза). Малыш Бобби, а ты ведь недолго в участке сидел. Когда тебя забрали за то, что ты в Пустозвона камнями кидался. Как так?

БОББИ.Караульный только посмеялся, когда про это услышал. «В следующий раз возьми кирпич», – сказал он мне. «Нечего мелочиться».

ДЖОННИ.Этот караульный допрыгается, выпрут его из полиции. Или грязные слухи о нем поползут, это точно.

БОББИ.И мы все будем знать, чьих это рук дело.

ДЖОННИ.Слыхали, он жену кочергой бьет.

ХЕЛЕН.Разве это новость? Тебя вообще в полицию не возьмут, если не бьешь жену кочергой.

БОББИ.К тому же про кочергу – это гнусная ложь. (Пауза.) Всего-то и был резиновый шланг.

КЕЙТ (пауза). Ни слова. Ни словечка от него.

ХЕЛЕН.Опять у нее крыша поехала?

ЭЙЛИН.Да.

ХЕЛЕН.Эй, крыша набекрень!

ЭЙЛИН.Оставь ее, Хелен.

ХЕЛЕН (пауза). В жизни им не поймать эту хренову акулу. Они уже битый час там крутятся, на хрен.

БАРТЛИ.А точнее, минуты три.

ХЕЛЕН.Если бы они менявзяли сниматься, эта тварь долго бы не протянула. Один удар – и все свободны.

БАРТЛИ.Топором Рэя Дарси, видимо.

ХЕЛЕН.Заткнись про топор, ты.

БАРТЛИ.Акулу-то прибить потруднее будет, чем кошку расчленить?

ДЖОННИ.И это такое Джоннипатинмайк слышит?

ХЕЛЕН хватаетБАРТЛИ за волосы и выкручивает ему голову.ДЖОННИ делает запись в блокноте.

ХЕЛЕН.Подожди, вот только домой придем, мать твою. Дождешься у меня, на хрен…

БАРТЛИ.Больно, Хелен, больно…

ХЕЛЕН.Еще бы, не больно, мать твою. А ты как думал.

БОББИ.Хелен, оставь Бартли в покое.

ХЕЛЕН.Пошел ты на хрен, Малыш Бобби Беннетт, ты, хренов поцелуйный кидала. Может, с тобой выйдем, потолкуем?

БОББИ.Что-то не тянет.

ХЕЛЕН.Ну так заткни пасть.

БОББИ.Согласен, лишь бы не целоваться.

ХЕЛЕН резко отпускаетБАРТЛИ.

ДЖОННИ.Пустозвон все взял на заметочку. Как минимум кусок баранины от Пэта Бреннана или Джека Эллери за эту новость мне обеспечен. Хе-хе.

ХЕЛЕН.Баранину ты с переломанной шеей жрать будешь, если разболтаешь свою новость до того, как Джек с Пэтом заплатят, ты, старый хрен.

ДЖОННИ.Ага, щас.

БАРТЛИ ( пауза).Посмотрите, какой у того парня носище. (Пауза.) Яговорю, посмотрите, какой у того парня носище.

КЕЙТ.Бартли, ты с тех пор больше в ямы не падал?

БАРТЛИ.Послушайте, мне же было семь лет, когда я провалился в эту поганую яму, когда я упал. И чего каждый год вспоминать?

ХЕЛЕН.Они до сих пор не поймали эту хренову акулу. Это что, так сложно?

ХЕЛЕН кидает яйцом в экран.

БОББИ.Хватит уже яйцами в экран швыряться, Хелен. Мало тебе тех пяти, которыми ты запустила в бедную женщину?

ХЕЛЕН.Мало, не то слово. В рожу этой сучке я так и не попала. Ни секунды не стоит на месте.

БОББИ.Ты испортишь простыню торговца яйцами.

ХЕЛЕН.Его простыня и так всегда заляпанная.

БАРТЛИ.И откуда же ты знаешь, что его простыня и так всегда заляпанная, Хелен?

ХЕЛЕН.Ну-у… мне дочка Джима Финнегана сказала.

МАМАША (пауза). Что же они бедную акулу никак в покое не оставят? И кому она мешает?

ДЖОННИ.Что ж это будет за новость, если ее в покое оставить? Тут нужна мертвая акула.

БОББИ.Ага, мертвая акула или акула без ушей.

ДЖОННИ.Мертвая акула или акула, целующая зеленозубых девок в Антриме.

БОББИ.Ты что, по роже захотел – болтаешь тут про зеленозубых девок?

ДЖОННИ.Ты прервал наш с мамашей спор об акулах.

МАМАША.Им бы стоило дать акуле по роже, а потом оставить беднягу в покое.

ДЖОННИ.Что это ты так акул полюбила? Ведь это же акула папашу съела?

МАМАША.Да, папашу съела акула, но Иисус учит, что надо прощать.

ДЖОННИ.Он не учит, что надо прощать акулам.

БАРТЛИ (пауза). Для начала, у акул нет ушей.

Пауза. Они смотрят на него.

Малыш Бобби сказал, акула без ушей. (Пауза.) Для начала, у акул нет ушей.

ДЖОННИ.Про уши уже проехали, ты, тормоз.

БАРТЛИ.А про что мы сейчас?

ДЖОННИ.Про Иисуса, который прощал акул.

БАРТЛИ.Да, вот так тема для беседы.

ХЕЛЕН.Мне всегда Понтий Пилат нравился больше Иисуса. Иисус вообще самодовольный тип.

БАРТЛИ.Иисус однажды послал тысячу свиней в море, слыхала о таком? Всех их, бедняг, утопил. А вот в школе всегда пытались это дело замять.

КЕЙТ.Не знала, что Иисус кого-то посылал.

ХЕЛЕН.Эй, вы там? Крыша поехала, да? Что, крыша поехала?

КЕЙТ.Не поехала у меня крыша.

ХЕЛЕН.Поехала. Мне недавно ваш знакомый камень сказал.

КЕЙТ.Что мой камень сказал?

ХЕЛЕН.Ты слышал, Бартли? «Что мой камень сказал»?

ДЖОННИ.Хелен, конечно, у бедной Кейт крыша поехала, какого дармоеда шестнадцать лет растила и любила, а он решил, чего с ней жить, уж лучше со своим туберкулезом в Голливуд уехать и там помереть.

ЭЙЛИН встает, схватившись за голову, и поворачивается кДЖОННИ. БОББИ тоже встает.

ЭЙЛИН (ошарашенно). Что? Что?

ДЖОННИ.Гм, ой.

БОББИ грубо хватаетДЖОННИ и поднимает его.

БОББИ.Я тебя предупреждал?! Я тебя предупреждал?!

ДЖОННИ.А что, они не имеют права знать, что приемыш предал их, уехал – не оглянулся, а теперь умирает?

БОББИ.Ничего при себе держать не можешь!

ДЖОННИ.ДЖОННИПАТИНМАЙК не создан для секретов.

БОББИ.А ну, пошли выйдем. Вот я тебе вмажу, и посмотрим, сможешь ли ты это держать в секрете.

ДЖОННИ.Мамашу перепугаешь, Малыш Бобби, мамашу перепугаешь…

МАМАША.Не перепугаешь, Бобби, давай, вмажь ему как следует.

ДЖОННИ.Больше ты в моем доме омлета не дождешься, сучка!

МАМАША.Я морковный омлет все равно терпеть не могу.

ДЖОННИ.Как что оригинальное – так тебе не нравится.

БОББИ выволакиваетДЖОННИ на улицу. Его визг постепенно стихает.ЭЙЛИН стоит напротивБАРТЛИ, все еще схватившись за голову.

ЭЙЛИН.О чем это Пустозвон тут говорил…

БАРТЛИ.Отойдите, пожалуйста, а то мне не видно.

ЭЙЛИН подходит кМАМАШЕ.

ХЕЛЕН.Да на что, на хрен, тут смотреть, одни мокрые парни в каких-то жутких свитерах?

ЭЙЛИН.Миссис О’Дугал, о чем это ваш Джонни тут говорил?

МАМАША ( пауза). Яслышала, у Калеки Билли туберкулез, Эйлин.

ЭЙЛИН.Не может быть!

МАМАША.Или былтуберкулез. Ему сказали об этом четыре месяца назад, а еще сказали, что осталось ему только три.

БАРТЛИ.Значит, он, может, уже месяц, как помер. Простое вычитание. Четыре минус три.

ЭЙЛИН.Ну, если это Пустозвон болтает, я вам не верю…

МАМАША.Если б это Пустозвон болтал, то и хрен бы с ним, да новость-то от Малыша Бобби. В ночь перед отъездом Калека Билли показал ему письмо от МакШерри. Малыш Бобби в жизни бы не взял Калеку Билли, только вот пожалел его. Ведь его Энни от того же умерла?

ЭЙЛИН.Да, и умерла в мучениях. Калека Билли… дни и ночи я проклинала его за то, что он нам не пишет, а когда ему писать?

ХЕЛЕН.Когда он уже лежал в земле. Да уж, задачка не из легких.

ЭЙЛИН.Но… но доктор МакШерри, я его пять или шесть раз спрашивала, он говорил, МакШерри, с Билли все хорошо.

МАМАША.Наверное, он не хотел тебя огорчать, Эйлин, как и все вокруг. (Пауза.) Мне жаль, Эйлин.

Фильм кончается,ХЕЛЕН сБАРТЛИ встают.ЭЙЛИН сидит и плачет.

ХЕЛЕН.Слава богу, эта хрень кончилась. Куча дерьма.

БАРТЛИ.И ни одного телескопа.

Пленка останавливается, остается пустой экран. Зажигается свет, на экране появляется силуэтКАЛЕКИ БИЛЛИ. Его видит толькоКЕЙТ. Стоит и смотрит на него.

МАМАША (уезжая в инвалидном кресле). Хелен, так они акулу в конце концов поймали?

ХЕЛЕН.Да это даже не акула была. Так, длинный парень в серой штормовке.

МАМАША.Откуда ты знаешь, Хелен?

ХЕЛЕН.Ведь это я его целовала, чтоб меня взяли в следующий фильм, и ему же врезала по яйцам, когда он обещание не сдержал.

МАМАША.Весь шум из-за парня в серой штормовке. Ну, не знаю.

ХЕЛЕН.Он теперь по-любому долго акул играть не сможет, так я этому хрену врезала.

ХЕЛЕН сМАМАШЕЙ выходят.БАРТЛИ стоит, уставившись на силуэтБИЛЛИ, он только что его заметил.ЭЙЛИН плачет, все аир спиной к экрану.КЕЙТ стягивает простыню, открываяБИЛЛИ, живого и невредимого.

ХЕЛЕН (за кулисами. Кричит). Ты идешь, говнюк?

БАРТЛИ.Сейчас иду.

БИЛЛИ.Не хотел беспокоить вас, пока фильм не кончится.

ЭЙЛИН поворачивается и в изумлении видит его.КЕЙТ бросает свой камень и обнимаетБИЛЛИ.

БАРТЛИ.Привет, Калека Билли.

БИЛЛИ.Привет, Бартли.

БАРТЛИ.Ты что, только что из Америки?

БИЛЛИ.Ага.

БАРТЛИ.Ясно. (Пауза.) Ты не привез мне Чупа-Чупс?

БИЛЛИ.Нет, Бартли.

БАРТЛИ.А ведь обещал же, Билли, мать твою.

БИЛЛИ.Там была только Хубба-Бубба.

БИЛЛИ кидаетБАРТЛИ пакетик конфет.

БАРТЛИ.Черт, Хубба-Бубба – тоже неплохо. Спасибо, Калека Билли.

КЕЙТ.Ты совсем не умер, да, Билли?

БИЛЛИ.Не умер, тетя Кейт.

КЕЙТ.Это хорошо.

БАРТЛИ.Так как все было. Билли? Ты написал письмо от доктора сам, чтобы Малыш Бобби тебя повез, а на самом деле с тобой все в порядке?

БИЛЛИ.Да, Бартли.

БАРТЛИ.Ну и хитрый же ты для калеки, Билли. Ты идею из «Бигглза на Борнео» взял? Когда Биллз говорит каннибалу, что у него корь, чтобы он не ел Бигглза?

БИЛЛИ.Нет, Бартли, я сам придумал.

БАРТЛИ.А как будто из книжки взял.

БИЛЛИ.Я сам придумал, Бартли.

БАРТЛИ.Выходит, ты еще хитрее, чем я думал. Билли. Ты всех на Инишмаане надул, все думали, ты уехал и загнулся, даже я. Ловко ты это.

ЭЙЛИН.Не все. Некоторые думали, ты сбежал, сбежал, потому что ты больше видеть не мог тех, кто тебя вырастил, так они тебе опротивели.

БИЛЛИ.В этом нет ни слова правды, тетя Эйлин, и не потому ли я вернулся, что не мог больше выносить разлуки с вами? Я же прошел кинопробы месяц назад, и янки сказали, что роль у меня в кармане. Но я им ответил, не пойдет, и неважно, сколько денег они мне предложат, потому что теперь я знаю, Голливуд – не для меня. Мое место здесь, на Инишмаане, с теми, кто любит меня и кого люблю я.

КЕЙТ целует его.

БАРТЛИ.Ирландия не такая уж дыра, раз калеки бросают Голливуд, чтобы сюда приехать.

БИЛЛИ.По правде сказать, Бартли, не так уж и сложно было бросить Голливуд. Такие дерьмовые тексты меня заставляли читать. «Неужели я слышу причитания плакальщиц, хотя я так далеко от бесплодного острова, где мой дом?»

БАРТЛИ смеется.

«Я ирландец! Века угнетения не сломили мой дух, укрепили мое мужество». Вот щас достану свою ирландскую дубину! В общем, сплошное дерьмо. А еще заставляли меня петь «Стриженого паренька».

КЕЙТ.А наш мальчик мог бы актером стать, что скажешь, Эйлин?

БАРТЛИ.Смешно сказал, Калека Билли. Давай еще раз.

КЕЙТ.Пойду домой, проветрю твою комнату, Билли.

БАРТЛИ.Э-э, вы камень забыли. Может, вам по пути поболтать захочется?

КЕЙТ.Бог с ним, с камнем. Теперь мой Билли вернулся, и мне есть с кем говорить, правда, Билли?

БИЛЛИ.Правда, тетя.

КЕЙТ выходит.

Она что, опять за камни принялась?

БАРТЛИ.Да. Говорит с ними круглые сутки, над ней все смеются, даже я.

БИЛЛИ.Нехорошо смеяться над чужим несчастьем, Бартли.

БАРТЛИ (растерянно). Почему?

БИЛЛИ.Не знаю, почему. Просто нехорошо, и все.

БАРТЛИ.Но это же смешно.

БИЛЛИ.Даже если так.

БАРТЛИ.Ну-у, я не согласен. Но ты не забыл про Хубба-Буббу, так что спорить не буду. Ты мне потом расскажешь, как здорово в Америке, Калека Билли?

БИЛЛИ.Ладно, Бартли.

БАРТЛИ.А ты там телескопы видел?

БИЛЛИ.Нет.

БАРТЛИ (разочарованно). Ясно. А как там моя тетя Мэри из Бостона, Массачусетс? Ты ее видел? У нее смешная прическа.

БИЛЛИ.Не видел, Бартли.

БАРТЛИ.Ясно. (Пауза.) Все равно я рад, что ты не умер, Калека Билли.

БАРТЛИ выходит.

БИЛЛИ (пауза). Все, что хочет услышать Бартли, это как здорово в Америке.

ЭЙЛИН.А что, разве не здорово?

БИЛЛИ.На самом деле, там так же, как в Ирландии. Полно бородатых толстух.

ЭЙЛИН встает, подходит кБИЛЛИ и дает ему подзатыльник.

Больно! За что?!

ЭЙЛИН.Я тебе дам бородатых толстух! У тебя что, руки бы отсохли, если б ты письмо домой написал? Не отсохли бы, а ведь ни слова! Ни словечка!

БИЛЛИ.Тетя, я был очень занят.

ЭЙЛИН.Понятно. Чтобы написать теткам, которые из-за тебя все извелись, ты слишком занят. А чтобы купить Хубба-Буббу какому-то обормоту и показать, какой ты теперь важный, ты не занят.

БИЛЛИ.Да чтобы Хубба-Буббу купить, всего минута нужна. Разве это подходящее сравнение?

ЭЙЛИН.Не смей бросаться мне тут умными словами. Знаешь, что не прав.