Текст книги "Особо одарённая особа. Дилогия."

Автор книги: Мария Вересень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 58 страниц)

– Ты чего?! – удивился Велий.

– Книги доставать, – пробурчала я, открывая под столом сундук и гремя железом Алии. – Вот они. – Я плюхнула на стол два тома. Велий открыл одну, просмотрел, удовлетворенно хмыкнул. – Доволен?

– Вполне. – Маг сел на диван. – А теперь давай колись.

Я вздохнула, обвела взглядом друзей, но сочувствия не обнаружила, наоборот, если бы я вдруг вздумала упрямиться, они, наверно, с радостью взялись бы пособить магу в пытках, чтобы выбить из меня показания. Хорошо хоть Миколки не было, убежал домой. Я залезла с ногами в кресло, демонстративно отвернулась к окну и начала рассказывать:

– Родителей я не помню, смутно только бабку Акулину, как мне кажется, она знахаркой была. Деревню, где жила, тоже не помню, да и сожгли ее, кто сжег – не знаю, может, разбойничья шайка? Всех убили, а я, раненая, добежала до речки и упала в воду. Анчутка спас, просто так, его развеселило, что я ему под водой от страха в рога вцепилась и попробовала за нос укусить.

Велий фыркнул. Я покосилась на него, но маг снова был серьезен.

Я отвернулась и продолжила:

– Анчутка один из Древних, которым принадлежит Заветный лес.

– Так я и знала. Страж все на тебя косился, чему-то радовался! – воскликнула Алия, посмотрела на Аэрона и, увидев его нисколько не удивленную физию, обиженно спросила меня: – Ты вампирюге рассказала, да?

– Древние заскучали и согласились по просьбе Анчутки кое-что для меня, вернее, для себя сделать. – Я махнула рукой. – Короче, я выжила.

– Кровью поделились? – спросил Велий, я кивнула.

– Им интересно было, что получится, если слить воедино человека и древнюю нечисть. Ну и… – Я немного помолчала, потом заговорила снова: – Только они не знали, что до моего рождения мать с магом каким-то связалась, я и выжила-то только благодаря этому, но… Лучше бы уж померла! У Анчутки какой-то маг знакомый был, Древний ему на воспитание меня и отдал, договорившись, что когда дар проявит себя, тот меня на обучение в Заветный лес отвезет. Ксанфий, мага так звали, память мне заблокировал, я о детстве только с помощью Студенца и узнала. А когда дар проявился, выяснилось, что у силы есть побочный эффект. Про него у Велия спросите, он знает.

– Способность действовать вместо накопителя, только по мощности равного ему не найти, предела накапливаемой магической энергии практически нет, – с готовностью объяснил маг.

– Ну, маг, когда это обнаружил, в Заветный лес меня, естественно, не повез, сообразив, что, если я буду при нем, у него будут неограниченные возможности. Я толком и не помню ничего, спала все время. Из дома не уходить, с приходившими в гости магами не общаться, за руку держаться только папину. Кошмар. Магией-то сама я пользоваться не могла, да и не проявлялся этот дар. В один прекрасный день я вылезла из окна замка, спустилась по плющу и отправилась на ярмарку в город, дворня рассказывала, там карусели и вообще здорово! А на ярмарке наткнулась на Лонгина, который из кабака выходил; тот сразу все понял, схватил меня, но тут и Ксанфий подоспел, он обнаружил мое отсутствие. Как они орали друг на друга! Лонгин предложил приемному отцу вдвоем властвовать, а отец упирался, хотел один. В общем, они так и не договорились. Мы уехали на следующий день. Только Лонгин все равно нашел. Может, Ксанфий и отбился бы, да Лонгин не один был, еще с десяток магов с ним было. А я заболела, простыла во время переезда.

– Отступники? – полувопросил Велий.

– Ну а потом все как в дурном сне, полжизни в забытьи, а вторая половина и того хуже. Черный Лонгин завоевал весь юг страны, мы жили в Мирене, общалась я только с наложницами, там и танцевать научилась. Грамоте и этикету меня выучили, а вот магических навыков у меня так и не было, а эта скотина Лонгин таскал меня повсюду за собой. Когда он заговорил о новом походе в северные районы страны, я испугалась. Только привыкла к месту, где живу, и опять все сначала, смотреть на все эти ужасы! Я уже тогда ненавидела магов всей душой, а Лонгина так вообще. Эта сволочь строила грандиозные планы насчет моей персоны, намекая, что с нетерпением ожидает, когда же я наконец подрасту. Я стала огрызаться и всячески выражать свое неудовольствие при виде его физиономии. Пороть меня он боялся, вдруг что-нибудь повредит, риск-то какой, тогда он поменял тактику, стоило мне с кем-нибудь подружиться, как он начинал за мои выходки наказывать этого человека прямо у меня на глазах, препогано ухмыляясь. Наильку чуть не до смерти запорол за то, что я вылила на него стакан молока! Скотина! – Я с недоумением посмотрела на скатерть, которую стянула со стола и превратила в лоскутья, отбросила в сторону и обхватила руками колени. Он выпивал со своими соратниками и делился планами на будущее, дверь в зал Лонгин никогда не запирал… Послушала я про эти планы, и волосы дыбом встали. Кстати, от вашего Конклава магов мокрого пятна и то бы не осталось! – Я посмотрела на Велия. – Я влетела в залу и закричала, что лучше руки на себя наложу, чем буду ему помогать, и неожиданно швырнула в это сборище магическим шаром, а пока маги отходили от шока, выскочила и побежала по коридору, охранник пытался меня перехватить, да я махнула рукой и он… – Я нервно хихикнула. – В общем, он вылетел наружу, пробив в стене огромную дырищу. Лонгин от потрясения первым отошел и следом за мной выскочил. Я по винтовой лестнице как белка взлетела, потом в окно и на крышу башни Черного замка вылезла, Лонгин за мной. Там я схватилась за шпиль и смотрела, как он приближается. Маг желал выяснить, кто научил меня заклинаниям, да таким сильным, сказал, что если не скажу, то запорет до смерти дочку кухарки, которая меня баловала всякими вкусностями. А как я ему скажу, если меня никто не учил! Ясное дело, запорол бы! А сам рукой тянется, ну, я и схватила его за эту самую руку и со злости прямо в лицо и отчеканила, дескать, чтоб ты сгорел, проклятый! А он в пепел… – Я замолчала. В доме стояла тишина, Лейя вцепилась в Аэрона и с ужасом смотрела на меня, боюсь, мавке сегодня будут сниться кошмары, причем с моим участием. Алия, хмурясь, водила пальцем по лезвию ножа. Аэрон просто молчал, он-то рассчитывал небось на историю про Заветный лес, а тут… Даже губу прикусил, кровопийца. Велий смотрел прямо в глаза, а потом спросил:

– Что ты сделала со сторонниками Лонгина?

– Кинулась ночью и кровь повысасывала! – выпалила я, заметила совсем уж чумной взгляд Лейи и, встав с кресла, отошла к окну. – Когда Лонгин пропал, они чуть не перегрызлись за право быть следующим моим господином. Половина друг друга изничтожила, а те, кто выжил, стали меня преследовать. Из замка я убежала. Магов боялась до икоты, даром пользоваться не умела, да и до сих пор не умею. А эти… они же хуже упырей, упырям кровь нужна для жизни, а этим для власти, которой ни один из них недостоин! В общем, как только они тянули ко мне свои руки, их постигала участь Лонгина. Больше мне такого ни разу не удавалось, скорее всего это получалось само собой, от злости. Меня на окраине Белых Столбов нашел крестьянин, решил, что это падающая звезда и он найдет клад. Отдал меня в приют, а дальше ты знаешь.

– Ты и Лонгин… – Алия помолчала. – Вот уж никогда бы не подумала.

– Теперь ты знаешь, что от меня нужно было Изоту и почему я терпеть не могу магов!

– Ну, после такого я бы тоже к ним любовью не пылал! – подал голос Аэрон. Все уставились на Велия, у того на лице не дрогнул ни один мускул.

– Я ни разу не воспользовался способностями Верелеи, – сказал он спокойно.

Возмущаться по поводу имени, как я поняла, было бессмысленно. Велий обладал упрямством рогатого парнокопытного.

– Хотя понял, что у тебя есть такая способность, еще в Белых Столбах, когда ты башни разрушила. Я по просьбе Конклава магов несколько лет занимался поисками некоего накопителя, артефакта Черного Лонгина. Потом плюнул на это гиблое дело, решив, что вещь сгинула вместе с хозяином. Год назад в Конклав магов поступило сообщение из приюта о паранормальных способностях одной из живущих там сирот. Причем способностях огромной силы и у женщины, чего среди магов практически не встречается. Я сам привез распоряжение отправить тебя в Академию магов и чародеев.

– Погоди, – подскочил а я, – но меня ведь отправили в Школу Архона.

Велий усмехнулся:

– Распоряжение я привез, ничего особенного в тебе не заметил, а когда уже собрался обратно, ты башни и разрушила. Лишь только прикоснулся к тебе, так все и понял, чуть с коня не свалился! Изменил приказ и отправил в Школу Архона, где магов нет.

– А потом решал, кокнуть меня или нет? – Я скрестила руки на груди.

– Кто тебе эту чушь сказал?! – очень искренне удивился Велий.

– Никто. – Я насупилась. – Сама слышала ваш разговор с Феофилактом Транквиллиновичем.

Велий с минуту соображал, а потом расхохотался. Я терпеливо ждала, пока он навеселится.

– Да я предлагал, чтобы твоим обучением занимался маг, но твой наставник отказался наотрез. Я же не знал, что ты и в Заветном лесу побывала и дар твой оттуда. Тогда я принял решение лично за тобой присматривать, и тут началось!

– Что началось? – Лейя отлипла от Аэрона, а вампир заухмылялся.

– Вы объявили на меня охоту. Сначала мне было чертовски смешно, когда вы в зимнем саду строили планы моей поимки, такие смелые планы, а смотрю – у Верелеи колени дрожат! – Я возмущенно открыла рот, Велий словно не заметил. – Решил вам подыграть. Очень мне понравилось, как вы злитесь.

– Вот песий сын! – воскликнула Алия.

– А когда Верелея меня в почтовую башню загнала, как-то сразу вспомнил про исчезнувшего Лонгина и его подельников, немного струхнул, а ну как она маньячка, специализирующаяся на магах и ноги у нее не от страха дрожат, а от предвкушения расправы. И тут девка на меня и кинулась!

– Да не кинулась я, а на свечку наступила и упала! – с досадой заорала я.

– Ага, а кто с рычанием в плаще рылся? – прищурился маг, я залилась краской и пропищала:

– Я рассмотреть хотела, чтобы встреч избегать.

Аэрон хохотал, эти подробности ему были неизвестны.

– Потом вы в Веже в заварушку влипли, я выручил. Один раз услышал истошные вопли про упырей в парке, визжала как поросенок. Я даже толком одеться не успел, выскочил, думал, кто-то из учеников все-таки тобой соблазнился, а вместо этого ты кинулась на меня, на землю повалила да еще угрожала! Тогда я уже был точно уверен, что имею дело с больным человеком.

Аэрон, невнятно что-то бормоча, сполз по стене на пол. Алия с трудом сохраняла серьезное выражение лица.

– Ну, и в заключение ваш прыжок на меня уже здесь. Я понял, что живьем шкуру спустят, а после укуса в чувствительное место от страха чуть не помер.

Алия стала свекольного цвета, я налила стакан воды и залпом выпила, Лейя и Аэрон соревновались, кто громче засмеется.

За окнами разлилась чернильная темнота. Выходцы из могил медленно передвигались по кладбищу. Любвеобильный князь снова душил свою ревнивую жену, я посмотрела, как у нее выкатываются глаза, и задернула занавеску.

– Может, поедим? – предложила я. Васька поддержал меня нетерпеливым рычанием и заковылял на кухню. Велий проводил его взглядом и спросил Лейю:

– Чем ты его кормишь?

– Что сами едим, то и он ест. – Мавка потянулась к шкафчику за заваркой, печеньем и пирожками. – Кашей, пирожками, печенье любит, капусту, картошку, – принялась перечислять она, не замечая, как от этих подробностей лицо у мага делается все глупее. – А что?

Велий взъерошил свои черные волосы и, покосившись на Ваську, который с удовольствием хрумкал моей баранкой, сказал:

– Вообще-то василиски – хищники, а у вас все шиворот-навыворот. Во-первых, для того чтобы василиск служил своей хозяйке, приносил ей золото, выполнял желания… – все уставились на урчащего над баранкой Ваську, Лейя не донесла руку с вазочкой варенья до стола, – нужно было до появления василиска носить яйцо под мышкой. Вы посадили его высиживать курицу.

Я хихикнула, Алия захохотала, представив Лейю с зажатым под мышкой яйцом, а мавка задумчиво макала палец в варенье и облизывала.

– Во-вторых, ему нужно мясо, первый раз слышу о василиске-вегетарианце!

– Он рыбу ел на реке, – сказала я. Велий отмахнулся.

– В-третьих, где он будет у вас жить? В комнате? Василиски вырастают большими, он сейчас-то величиной с матерого котяру.

– Ему всего неделя! – Лейя сунула василиску кусок пирога.

– В-четвертых, – Велий продолжал нас пугать, Аэрон ухмылялся и сочувственно смотрел на Ваську, – Василиск, да еще ручной, это же такое мощное оружие в злых руках! Вам очень хочется, чтобы за Васькой началась охота?

– Аэрон, спустись в погреб, достань молоко, творог и сметану, вякнула Лейя.

– Не начнется, я его в Заветный лес сведу, там его никто не тронет. Он же тоже в некотором роде Древний. Думаю, там против не будут.

Велий подумал и согласился.

Уже светало, когда все решили, что пора спать, и заспорили, кто где ляжет, выбор был небогат. Я с удовольствием поучаствовала в баталии на подушках, повизжала, отвоевывая место на кровати и настаивая на спокойном сне в одиночестве, а потом неожиданно поняла, что спать не хочу вовсе. Кровать поступила в мое полное распоряжение, но сон не шел. Я все же улеглась, поворочалась, подождала, пока все уснут, и на цыпочках вышла на крыльцо. Постояла, подошла к каменному василиску, взобралась в середину гребня, поплотнее укуталась в платок и стала наблюдать рассвет.

– Не спится?

Я свесилась вниз, там стоял Велий.

– Слезай, – сказал он. Я со вздохом спустилась вниз, ворча:

– Только устроилась поудобнее. Тебе-то чего не спится?

Велий усмехнулся и поставил ногу на каменную спину змея.

– Анчутка давал тебе какие-нибудь советы, как пользоваться магией?

Я почесала нос и нехотя произнесла:

– Ну, сказал, что мне стоит лишь подумать.

– Подумай.

Я посмотрела ему в глаза, задержала взгляд на накопителе, зажмурилась.

Ледяной шквал обрушился на нас, осыпавшись снежинками на волосы и надгробные памятники, от холода у меня застучали зубы. Впрочем, через мгновение снег растаял, превратившись в капельки на волосах и переливающуюся росу на траве и листьях.

– Что это было?! – Велий потряс головой. – И о чем ты думала?

– Сначала о том, куда дену камень сновидений, потом – рады будут Ваське Древние или нет, потом – сунуть ли в Заветный лес еще и эпсов или оставить их в нашей комнате, хотя тогда придется потесниться, а Алия навряд ли согласится находиться в их обществе денно и нощно. Потом…

– Да, твои мысли скачут как перепуганные лягухи, с одного на другое! На чем же ты остановилась?

– Душно. Наверно, перед грозой.

Тут же тяжело громыхнуло, сверкнула молния. Велий схватился за голову:

– Древние доверили дар полной кретинке!

– Сам кретин! – Взорвалась я. Опять бабахнуло, сверкнуло, запахло озоном.

– Хорошо, давай по-другому, – сменил песню маг, покосившись на небо. – Я буду на тебе пробовать какое-нибудь заклинание, а ты защищайся.

– Мне это не нравится, выдумаешь гадость, а я потом расхлебывай. Давай лучше я начинаю, а ты защищайся!

Велий вздохнул, покачал головой, поднял на меня взгляд и спокойно произнес:

– Спи.

Я открыла глаза, посмотрела в серые смеющиеся глаза и запротестовала:

– Ты меня не предупредил!

– Предупреждаю. Спи.

Опять похлопывание по щекам, и я начинаю закипать, как котелок с водой над костром, маг веселится вовсю.

После пятого «спи» я готова была сойтись с ним в рукопашной.

Велий снова прищурил глаза, открыл рот, я прикрикнула на него, он закрыл глаза и повалился на спину.

– Ха! – Я сама себе поаплодировала, раскланялась перед воображаемыми зрителями и наклонилась, чтобы Велия разбудить.

– А может, не будить? – пробормотала я, разглядывая мага, распростертого на спине змея. – Вон он какой хорошенький и смирненький, когда спит! – Рассмотрела накопитель, повертев его в ладони, вздохнула и потрепала Велия за нос: – Вставай.

– Мм… – промычал тот, с трудом сел, потряс головой. – Так нечестно! Ты о чем думала? – закричал он, подскакивая.

– Фигу тебе показала. – Я попятилась.

– Не фигу, а кулаком промеж глаз! – Велий пощупал свой лоб.

– Не кулаком, – поправила я его, – а фигой мысленно. Ты меня просто взбесил!

– Это нечестно.

– Важен результат. Ты же уснул! – Я развернулась к нему спиной и пошла к дому. А этот… нехороший человек небрежно так кинул в спину:

– Спи.

Проснулась я уже в полдень на отвоеванной ночью кровати, в обнимку с довольным Васькой.

– Ну ты и засоня! – воскликнула Лейя, вытаскивая из печи картошку в сметане.

– А где Велий и Аэрон? – Я окинула взглядом горницу.

– На речке, шеи друг другу сворачивают, – сказала Алия, вплетая в косичку серебряную пластинку. – Перетряхнули мой сундук, охаяли все мое оружие, выбрали Аэрону меч и, пригрозив жуткими расправами, если мы пойдем следом, смылись.

– Аэрон же вроде домой собирался. – Я залезла в сковороду за картошкой и получила по рукам от Лейи:

– Вместе поедим.

– Вот так всегда! – возмутилась я. – Стоит появиться мужикам в доме, и все! В неположенное время не поесть, в общую посуду не лезть!

– Аэрона сейчас домой пряниками не заманишь! – Алия тоже попыталась сунуться к картошке, но мавка была начеку. – Отправил дракона обратно, заявив, что через четыре дня мы вернемся в Школу, а он – домой.

– Нахал! – подвела я итог, Алия согласно кивнула. – Я бы сейчас на речку сходила… – завела я невинным голоском.

– Мы с тобой! – тут же вскинулись подруги и бросились к сапогам. Васька разразился тоскливыми стонами и побежал за нами, я сжалилась и, подхватив его на руки, выскочила за подругами.

– Здорово! – Алия порывалась выскочить, считая, что ее-то там как раз и не хватает. Я потянула ее за шиворот обратно.

– Тише ты, а то услышат!

Наблюдаемое очень напоминало фреску, которая так нравилась мне в Школе. Аэрона в белой рубахе и со светлыми волосами вполне можно было принять за представителя сил добра, ну а Велий в черной рубахе, черноволосый, соответственно сил зла.

Песок летел в разные стороны.

Лейя, жарко дыша мне в ухо, прошептала: – Какие же они сильные и красивые.

Я фыркнула, удерживая Ваську, рвущегося в бой.

Велий играючи теснил вампира к воде, не давая ему вырваться за некую невидимую, но непреодолимую границу. Я видела, как под рубашкой Аэрона временами надувался горб, когда в горячке боя он хотел взлететь и припечатать колдуна наскоком сверху; Велий всякий раз покупался, вскидывая свою расписанную заклинаниями и рунами саблю над головой так молниеносно, словно от этого не раз и не два зависела его жизнь и теперь маг ничего не мог поделать с собственными руками, соображавшими быстрей головы.

– А сейчас начнется самое пикантное! – прошептала я, заметив, что Аэрон и Велий стягивают мокрые от пота рубахи. Мы с Алией смущенно стали отползать назад, а Лейя с горящими глазами подалась вперед. Васька, возмущенный тем, что его придавило мавкиным телом, заорал, заставив вампира и мага вздрогнуть и оглянуться на кусты бузины, в которых мы и заседали. Василиск кубарем выкатился и пища побежал жаловаться Велию на наше жестокое с ним обращение.

– Тикаем отсюда! – первой сообразила Алия, выламываясь из кустов и проворно удаляясь в сторону лесочка.

– Зачем?! Они же еще не разделись! – искренне недоумевала мавка, я схватила ее за руку и потащила за собой. Вовремя, вслед нам со свистом полетели водяные шары и проклятия Аэрона вперемежку с хохотом и улюлюканьями.

Я, правда, остановилась на пригорке и помахала руками, соорудив водяной шар размером с теленка, который величаво поднялся из речки и окатил водой обоих мужчин. Те нисколько не расстроились, все равно собирались лезть в воду, а вот мы после обстрела речной водой вполне сходили за русалок

– Васька – предатель! – пыхтела Алия, выдирая из мокрых волос веточки. – Такой вид испортил.

– Мужики тоже за девками в бане подсматривают! – Лейя не желала считать, что занималась чем-то неприличным.

– Надеюсь, Велий Ваську до дома донесет, – пробормотала я, останавливаясь и вытряхивая из сапога речной песок

– Хорошо хоть нас крапивой по задам не отходили! – оптимистично заметила Алия.

Аэрон и Велий вернулись позже с еще не высохшими волосами.

Васька при виде еды радостно заверещал. Мы приготовились к упрекам, но Аэрон молчал, а Велий ограничился вопросом:

– И не стыдно?

Нам действительно стало стыдно, даже Лейе.

– Куда ты денешь камень сновидений? – спросила Алия, покусывая травинку.

За обедом мы сопели, краснели и молча каялись, виновато поглядывая на парней, а Аэрон и Велий, видимо, сговорившись на обратной дороге, словно нас не замечали. Я подхватила сытого Ваську и заявила, что отправляюсь развивать в василиске хищника и для Начала натравлю его на насекомых. Алия предложила мне быть доброй, василисколюбивой дрессировщицей, а сама взяла на себя роль злой василисконенавистницы, заверив, что так, дескать, обучение пойдет легче. Лейя вызвалась стать Васькиной утешительницей после совершенных им кровопролитий и насекомоумерщвлений. Нам язвительно пожелали доброго пути.

Я посмотрела на Ваську, флегматично жующего хвост от ящерицы, которую с позором упустил, и легла на траву.

– Я его в Заветный лес унесу, Древние скучают, вот я их и повеселю.

Алия легла рядом, головой к голове:

– А эпсов?

Лейя привалилась с другой стороны.

– Оставь парочку у нас, пусть они в комнате прибирают. Все какая-то польза.

– Ну уж нет! – Макушка Алии шаркнулась о мою. – Не хватало только посторонних мужиков в комнате.

– Мужики… – Мавка задумалась. Мы лежали звездочкой на лугу, головой к голове, двигаться не хотелось, трава шелестела, жужжали пчелы, собирая нектар с клевера, Васька бегал с писком за бабочками, пробовал за пчелами – не понравилось. Настроение, умиротворенное и ленивое, соответствовало деньку.

– Скоро в Школу возвращаться. – Я вздохнула. – Вы по домам разъедетесь, а мне опять кто-нибудь в пустой Школе подвывать будет. Раньше хоть Анжело повсюду за мной таскался.

Алия потянулась за другой травинкой.

– Поехали со мной, я же тебе предлагала.

– Нет, я лучше в Заветном лесу остаток лета проведу, с камнем поэкспериментирую.

– Или Древние с тобой, – буркнула недовольная отказом Алия. Васька взобрался ко мне на живот, зевнул, показав вампирьи клыки, и смежил веки, греясь на солнце. Я провела ладонью по его спинке и тоже прикрыла глаза. Алия вскоре стала посапывать, видимо, задремав, Лейя выводила нехитрую мелодию, плавно взмахивая руками над головой. Васька открыл один глаз и уставился им на ее конечности, решая, стоит или нет вступить с ними в бой. Повалявшись еще с часик, мы решили идти домой, растолкали ворчащую Алию и, свистнув василиску, отправились обратно.

Сохнущие рубахи трепало ветерком на веревке, натянутой между двумя памятниками, кладбище сразу приняла домашний, уютный вид. Лейя первая взлетела по ступенькам, мы услышали ее восторженный писк, и мавка появилась на крыльце, потрясая чем-то разбрызгивающим золотые брызги. Васька развернул крылья, зашипел и спрятался за наши ноги.

– Что это? – Мавка так трясла предметом, что невозможно было разобрать, что это такое. Лейя наконец положила неизвестную вещь на крыльцо и сказала: – Знаешь, Верея, у меня в жизни не было таких красивых сандалий!

я присмотрелась: действительно – сандалии, все из кожаных полосочек, с кожаными шнуровками, которые должны обвиваться вокруг ноги, украшены переливающимися камушками и золотыми наконечниками на шнурках.

– Кому это? – спросила Алия, возлюбив эту обувку с первого взгляда.

– Мне, – уверенно сказала мавка.

– И кто же тебе их подарил? – поинтересовалась я.

– А я откуда знаю? Дома никого нет, а сандалики стоят себе на тумбочке!

– Почему же ты решила, что это тебе? – Алия прищурила глаза и протянула руку к предмету разговора.

– Так это же мой размер! – Лейя скинула сапожок и сунула ногу в кожаное чудо. Мы с Алией посмотрели на ее несколько выставившиеся за пределы подошвы пальцы и захихикали. Лейя тут же принялась уверять, что фасон этой обуви так и рассчитан, пальцы должны дышать! Я забрала у мавки одну босоножку и примеряла.

– Великоват. – Обувка была что надо, легкая, как раз на лето. Обидно, хотя… Алия сразу поняла, о чем я думаю, и, скривив губы в ухмылке, пропела:

– Только не говори, что ты в них хочешь меховые стельки вложить!

– Нужно дождаться Аэрона и Велия, они нам скажут, кому это предназначается.

– Да ясно же, что мне! – взвизгнула мавка, вырывая босоножку из рук Алии. – Тебе они велики, значит, мне как раз!

Алия босоножку не отдала, стала примерять. Ремешки протестующее заскрипели, но дева, не смущаясь жабьим взглядом мавки, уверенно произнесла:

– Ничего, растянутся! – впихнула свою ступню и полюбовалась на торчащие наружу пальцы. – Вот, как для меня сделаны!

От смеха меня немедленно потянуло в будочку в конце дорожки, я выдавила, что сейчас вернусь, и, держась за живот, побежала к нужнику.

Когда я вернулась, в доме царила подозрительная тишина. Я заскочила в горницу, опасаясь, что подружки изничтожили друг друга в борьбе за право обладания дивной обувью. Подруги были живы, Молчаливы и хмуры. Сидели на полу, а между ними лежало нечто напоминающее мочало, дорогое мочало, кожаное, с вкраплениями камней.

– Разодрали такую красивую обувку! – с досадой произнесла я, опускаясь на пол рядом с ними и поднимая остатки сандалий.

– Мы их зашьем! – жизнерадостно взвизгнула Лейя, вскочила и заметалась по комнате в поисках ниток и иголки. – Или склеим. – Алия полезла в свой сундук

– Стойте. – Я вздохнула. – Дайте, я попробую.

– Ты уверена? – Алия перестала выкидывать из сундука свое железо.

Я кивнула, прикрикнула на подруг, чтобы они не мельтешили и не отвлекали, сосредоточилась, вызывая из памяти подробности внешнего вида изувеченной обуви, и разжала пальцы.

– Есть! – крикнула мавка, схватила одну босоножку, внимательно осмотрела и произнесла: – Только шнурки не с той стороны стали!

– Наплевать, скажем, так было! – Алия хлопнула в ладоши, а я в порыве вдохновения предложила: – Хотите, я их размножу?

– Как это? – Лейя открыла рот.

– Ну из одной пары сделаю три. – Я кивнула с видом знатока, будто каждый день клепаю туфли из пустоты.

– Давай! – обрадовалась Алия. Я махнула руками. Хлопнуло.

Мы сидели посреди пола, обвешанные кожаными шнурками и ремешками. Сандалии осели на нас, как бусы на праздничном дереве, жаль только, в разобранном виде.

– Это называется «размножила»? – сквозь слезы проговорила Лейя, снимая с головы шнурок с золотым кончиком. Васька недовольно ворчал под печкой.

– Предлагаю сделать вид, что нас не было дома и что с обувкой случилось, понятия не имеем! – Алия стала поспешно собирать ошметки от обуви и складывать на тумбочку. – Скажем, что Васька после охоты озверел и кинулся.

Я с сомнением посмотрела на высунувшуюся из-под печки морду василиска.

– Пошли отсюда. – Алия положила последний лоскуток на тумбочку, мы с Лейей подскочили и бросились вон. Васька вылезать отказался наотрез. Уже выбегая в ворота, столкнулись с Геронтием.

– На ярмарку? – спросил тот, передавая нам молоко и творог.

– На какую ярмарку? – Я машинально принимала продукты.

– А Велий вам не сказал? – удивился дядька. – У нас купцы в Больших Упырях остановились, задарма все распродают. Вел с вашим вампиром туда и отправились. Я вампиру босалетки принес, Пелагее купил, а ей малы, так вампир для матери взял, говорит, как раз будут.

Лейя охнула, а Алия нервно хохотнула. Я молча отнесла продукты в дом и попросила Геронтия подвезти нас до Больших Упырей. Геронтий наши мысли, видимо, прочитал, потому что проворчал:

– Ох, девки! Сожрет вас вампир ваш, ей-богу сожрет!

– А почему купцы вдруг почтили своим присутствием Большие Упыри? – спросила я у Геронтия, трясясь в телеге. Пегая лошадка неторопливо переставляла ноги, изредка щипая растущую на обочине травку.

– Да там какая-то неприятная история. – Геронтий стегнул кобылку, потом посмотрел на меня: – Только не вздумай сунуть туда свой нос, рыжая.

Больше из мужика я никаких сведений выжать не смогла, а желание узнать просто жгло, даже веснушки на носу зачесались.

Поэтому, как только мы наконец прибыли в Большие Упыри, я не стала толкаться между рядами торгующих, а, покрепче схватив за руки раскрывшую рот и поплывшую, как масло на солнце, мавку и рвущуюся в лавку бронника Алию, решительно поволокла их в корчму, в которой остановился купеческий обоз.

Не дойдя шагов сто до дверей, я увидела выходящих из корчмы Велия и Аэрона с каким-то купцом. Я заметалась туда-сюда, таща за собой подружек, и поспешно присела за ближайшим возом.

Аэрон окинул взглядом улицу и что-то тихо сказал Велию, маг кивнул и они вместе с купцом, который, размахивая руками, что-то говорил, пошли на задний двор.

Я высунулась из-за воза и встретилась взглядом со злобными красными глазками молодого племенного хряка-производителя, который коротал время до свершения купли-продажи, развлекаясь обгрызанием борта телеги и хрюканьем. Ноги у скотины были связаны, хотя я бы еще надела и намордник на пятак. Я вздрогнула и попятилась, Лейя тихо запищала, а Алия хищно оскалилась прямо в морду зверю, облизнулась и прорычала:

– Яки смачна свинина!

Хряк сипло хрюкнул, а потом, почуяв оборотня, завизжал неожиданно тонким фальцетом и забился. Телега заскрипела и заходила ходуном. Мы ухватили Алию за рубаху, поволокли подальше от описавшегося то ли от страха, то ли от злости хряка. Хозяин скотины тоже не торопился к нему подходить, смирившись с уроном, нанесенным средству передвижения.

– А вот, народ честной, налетай, обновы заморские покупай! Утирая пьяную слезу, вдруг завопил над самым ухом какой-то хлипкий мужичонка, махая полуразмотанным куском парчи. – Добро отдаю за так, за чарку и медный пятак!

– Кому обновы, налетай. Задарма забирай, – уныло вторил ему сгорбившийся на соседней телеге детина, чуть не по земле волозя шитым золотом халатом в «петухах».

– Эй, девки, – ухватили меня за платье, – купите тонкую заморскую кольчугу с золотыми сиринами?

– Зачем нам? – дернулась я, напоровшись на мутный взгляд купца со всеми признаками недельного запоя на лице. – Че мы с ней в деревне делать будем?

Вопрос поверг купца в задумчивость. Он бессмысленно таращился на нас, не видя, а потом вдруг разрыдался и запустил кольчугой с золотыми сиринами в галдящую толпу.

– Какая-то похоронная ярмарка, – заметила Алия, грустно следя за коротким полетом дорогущей даже на взгляд стальной рубашки. Если они эдак с утра торгуют, то к вечеру, думаю, проторгуются.

– Ну к вечеру вряд ли. – Беззаботная мавка нагло, как собственную, откинула рогожу с чужого воза и, запустив туда обе загребущие ручищи заявила: – Добра у них много. – Насилу отволокли. Но с фактом спорить не стали, товара у купцов было столько, что продай мы сейчас Большие и Малые Упыри со всем добром и скотом десять раз подряд, то и на малую часть обоза денег не набрали бы. А сельчане меж тем так бойко рылись в возах, торговались и били по рукам скупцами, словно каждый из них был самое малое Великим князем Северским, а то и вовсе императором Златоградским.