Текст книги "Особо одарённая особа. Дилогия."

Автор книги: Мария Вересень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 58 страниц)

Луна в пасти крылатого змея приобрела лиловый цвет, теперь, пока я не выполню свое обещание, а Аэрон не исполнит мое желание, архон снять будет нельзя. Аэрон со вздохом посмотрел на свой архон, оттянув его за цепочку.

– У меня только одна проблема – я, понимаешь ли, здесь в ссылке, боюсь, мое отсутствие заметят и меня накажут, а мне этого очень не хочется.

Аэрон ухмыльнулся:

– Этот вопрос давно согласован с дирекцией Школы. Временно ты освобождаешься от должности хранительницы. У тебя есть право освободить от нее еще одну из вас. Оставшаяся будет охранять кладбище одна или с добровольным помощником.

– Ах ты, вампирюга, ты с самого начала знал, что я соглашусь, и все подготовил! – закричала я, бросаясь с кулаками на усмехающегося вампира.

– Ну подготовил-то, допустим, не я, а родители. Кого берешь с собой? – Аэрон схватил меня за руки.

– Алию.

– Правильно. Лейя слишком безголова.

– Меня беспокоит только одно – Алия тоже нечисть.

– Но ты будешь не одна, а со мной, – гордо сказал вампир.

– Только не надо строить из себя героя. Учти, ты тоже нечисть. – Я поднялась на ноги, вампир тоже встал. – Пойдем готовить Алию к предстоящему походу. Не думаю, что она будет в восторге.

В доме было тихо, Лейя мыла посуду, Алия и Велий играли в крестики-нолики, а Миколка дремал на печке. Когда мы зашли в дом, Лейя обиженно пискнула:

– Хотели остаться наедине, так бы и сказали.

Алия и Велий одарили нас одинаково презрительными взглядами.

Я ответила им тем же, а Аэрон, желая позлить Лейю, бросил на меня пламенный взор, за что получил ощутимый тычок под ребра. Я стала рыться в вещах, выбирая, в чем отправиться в Урлак. Велий отложил мелок в сторону и, поймав архон, выпавший из выреза платья и качающийся на цепочке, посмотрел на луну в пасти змея и хмыкнул:

– Услуга в обмен на желание?

Я выдернула знак из его руки и молча кивнула, Алия подскочила со стула и хмурясь произнесла:

– Так и знала, что он не просто так сюда прибыл.

Аэрон радостно оскалился. Я посмотрела на Алию:

– Собирайся, завтра к вечеру в Урлак поедем.

– Да ни за что! – уперлась подруга. – Сама к кровопийцам я не поеду.

Аэрон обиделся:

– Никакие мы не кровопийцы, в Урлаке людей больше живет, чем в Малых и Больших Упырях вместе взятых.

– А что за срочность такая? И вообще, нас не отпустят.

– Уже отпустили. – Аэрон достал из своего мешка пергамент, запечатанный печатью Школы, и протянул Алие. Она сломала печать, прочитала текст.

– А почему я не еду? – обиделась Лейя.

– Лейя, Школа разрешила мне взять с собой только одного из нас. А кладбище без присмотра ведь не оставишь, да и у нас здесь еще одно дельце. – Я украдкой кивнула на курицу. Лейя кивнула в ответ, немного успокоенная. – Миколка будет с тобой и Велий тоже.

– Я еду с вами, – неожиданно заявил двоедушник.

– Ничего подобного! – воскликнула я. – Это невозможно, ты не имеешь отношения к Школе.

– Ошибаешься, – Велий сузил глаза, – я ваш проверяющий.

В комнате повисла тишина.

– Мне предписано отправляться с вами, так как Школа несет ответственность за вас перед родителями.

– За меня Школе ответственность не перед кем нести, – выдавила я.

– Ну ты совсем другое дело. – Велий вытащил из-за пазухи пергамент и сунул мне в руки. – Можешь ознакомиться.

Половина слов в нем была на моранском языке, но суть была прописана и на общепринятом. Очень мне не понравилась эта суть, выходило, что Велий должен сопровождать нас везде и не выпускать из виду, прямо как особо опасных преступников.

– Значит, ты знаешь моранский язык? – спросила я, памятуя о книгах в сундуке и радуясь, что Аэрон промолчал о них.

– Значит, знаю.

Алия с недовольным выражением стала укладывать вещи.

– Почему ты сразу не сказал, что ты проверяющий? – раздраженно поинтересовалась она.

– А зачем? – отозвался двоедушник. – Ты получила ответ на свой вопрос: что я делал на кладбище? – повернулся он ко мне.

– Получила, – буркнула я. – Ты подлый.

– Почему это? – прищурился Велий. – Если ты насчет ваших проказ, то не волнуйтесь, в отчетах они не фигурируют, по отчетам вы идеальные хранительницы.

– Надеюсь, директор не плачет от умиления, – язвительно сказала я, хотя надо признать, его слова об отчетах меня успокоили. Лейя подавленно молчала, вспоминая, сколько раз она вешалась Велию на шею. Аэрон молчал, чему-то улыбаясь краешками губ, один только Миколка ровным счетом ничего не знал и спокойно спал. Алия собирала свой мешок

К вечеру следующего дня мы были готовы. Аэрон еще утром предупредил, что родители обещали прислать за нами небольшого дракона. Увидев этого «небольшого» дракончика, я чуть не передумала ехать в Урлак, боялась, что эта тварь решит сделать по дороге привал и схарчит нас за милую душу. Дракон был нежно-зеленого цвета, с огромными крыльями и внушительными зубами. Он весело фыркал, отчего ближайшие березки пригибались к самой земле. Аэрон пошлепал дракона по боку и даже позволил ему облизать себе руки. Велий тоже никакого беспокойства не проявил, спокойно залез на спину зверюге и приглашающе похлопал рядом с собой. Алия никогда не показывала своих страхов окружающим, поэтому лишь вздохнула и полезла следом за Велием. Я же, не имея комплексов, как Алия, вволю повозмущалась, предлагая идти пешком. Мне почему-то казалось, что дракон на обед присматривает именно меня. Аэрон уверял, что животина – убежденный вегетарианец, но на дракона пришлось затаскивать меня чуть ли не волоком. Когда дракон поднялся в воздух, я сделала открытие, а именно, что меня укачивает на этом летающем шкафе. Ввиду этого всю дорогу я сидела молча, цепляясь за Алию и стараясь дышать как можно глубже. Довольный ощущениями полета Аэрон продекламировал очередной отрывок из трагедии про Укуса и Загрызку:

 
Где же ты, Загрызка?
Мука душу темную гнетет,
Он не ест, не спит, не пьет,
Он все думает о ней
Ветреной любви своей.
«Без тебя мне одиноко, сердце может
лишь страдать,
Где же ты, Загрызка?…»
 

Велий чуть слышно хрюкнул, видимо, додумав фразу, а мне было слишком дурно, чтобы по достоинству оценить стихи.

Замок Аэрона был выдержан в лучших традициях ужастиков – огромный, мрачный, на вершине горы. Хотя интерьер понравился мне больше, несмотря на дурноту после полета. Светлые залы, широкие лестницы, позолота. И не подумаешь, что тут живут вампиры, скорей уж летний дворец какой-нибудь княжны, которая целыми днями только и занимается тем, что бренчит на арфе да строит глазки молодым кавалерам.

Аэрон представил нас своим родственникам, хотя мы уже были знакомы после шалостей в стенах Школы. Те приняли нас приветливо и стать почетными донорами не предлагали. Утром мы решили отправиться на аномальное место.

До печально известной рощи нас сопроводили всем двором. Родители всю дорогу уговаривали Аэрона отказаться от своей затеи и отделаться малой кровью, то есть нами, выдавливая скупые улыбочки мне и Алии.

– Вампирюги самые натуральные, – прошептала мне на ухо Алия.

Возле рощи провожающие оставили нас в покое.

– Держаться всем вместе, никуда не расходиться, – приказал Велий, будто мы дети малые. – И еще, Верея, я боюсь, что твоя магия в этом месте действовать не будет. Это место ее глушит, я чувствую. – Спасибо, успокоил.

Я повернулась к Аэрону:

– Слушай, а чем кончается трагедия про Загрызку? Аэрон с готовностью продолжил:

 
Где же ты, Загрызка,
Тать, может быть, тебя похитил
И теперь тебя пытает, кол осиновый вбивает
В грудь прекрасную твою.
Или трупом бросил в грязь.
Где же ты, Загрызка?…
 

Под эту душещипательную декламацию мы и вступили в рощу.

Аэрон неожиданно замолчал.

– Ничего аномального я пока не вижу. Может, деревья чуть покряжистей да почаще. – В ответ тишина. Я оглянулась на друзей, но никого рядом не оказалось. Я заорала, стараясь не впадать в панику: – Эй! Это не смешно! – Молчание, не слышно даже птичьих голосов. Я повертелась на месте, нервно озираясь, сделала пару шагов вперед. – Это явно никакая не березовая роща. Я окинула взглядом непроходимый бурелом. С кряхтеньем и бранью стала продираться к просвету между деревьями, надеясь выйти хотя бы на тропинку и костеря вампиров, которые непролазные дебри называют рощей. До вожделенного просвета осталась пара шагов, и я, увидев, куда именно Вышла, тихо присвистнула. Посреди поляны высился большой, в два этажа дом, обнесенный частоколом. – Странно, Аэрон не говорил, что здесь кто-то живет, – пробормотала я. – Что ж, это облегчает задачу – хозяин наверняка знает, что здесь происходит.

Я пошла вдоль забора, отыскала ворота и осторожно их отворила. Во дворе было тихо. Крадучись я подошла к дому и постучалась в дверь:

– Эй, хозяева… – В ответ молчание. Я осторожно приоткрыла дверь и вошла. Обойдя весь дом и не обнаружив хозяев, я приуныла, села на лавку у стола. Что-то мешало мне как следует подумать, что дальше делать, какое-то ощущение нереальности и чего-то знакомого. Бездумно посидев с полчаса, я решила сварить картошки, а то от переживаний заурчало в животе, да и хозяева на сытый желудок разговорчивее станут.

Картошка сварилась, я поела, помыла за собой посуду. Чугунок поставила в теплую печь, чтобы картошка не остыла, и тут услышала стук копыт.

Я выглянула в окно, слегка отодвинув занавеску, и обмерла: в ворота въезжали семь всадников, здоровых мужиков. Я вжалась в стену.

– Полный абзац! – Меня замутило от страха. Я еще раз выглянула из-за занавески. Точно семь и все как один похожи на вампиров. Бряцало оружие, всхрапывали кони. Я заметалась по кухне как мышь, ища какую-нибудь щель, в которую можно забиться. Надо же так влипнуть! «Тебе ничего не грозит, ты же человек», – передразнила я Аэрона. Вот тебе и «не грозит»! Человеческая девушка одна в лесу с семерыми вампирами. Сердце ухнуло в пятки и настойчиво стучало оттуда, требуя спрятаться еще поглубже. Я заметила щель под печью, в которую, если втянуть живот, вполне можно было втиснуться, что и сделала, со страху скользнув туда как намазанная маслом.

Тяжелые шаги на лестнице. Я перестала дышать. Вампиры ввалились в горницу, выложили на стол несколько уток, видимо, добытых на охоте, и, фыркая, стали умываться у умывальника. Один из них сунулся к печке и весело воскликнул (у меня волосы дыбом от его искренней радости встали):

– У нас гости! Кто-то нас поджидал, печь затопил да картошки наварил.

Я тихо заскулила и стукнула себя ладонью по лбу, кляня за глупость. Остальные мужики тоже весело заулыбались, а я попыталась сделать под печкой подкоп и уйти в землю, но не преуспела. Зато дальнейшие слова меня насторожили, и я, постепенно оправляясь от ужаса, стала кое о чем догадываться, моля богов, чтобы все оказалось именно так, как я надеюсь. Вампиры, вместо того чтобы перевернуть весь дом в поисках незваного гостя, принялись гадать, кто к ним заявился, и всячески зазывать:

– Если старый человек – будь нам батюшкой или матушкой, если молодец – будь нам братом названым, если юная девица – будь нам милая сестрица… – и обескураженно воззрились на выползающую с кряхтением из-под печки, всю в саже и пыли красну девицу.

– Так уж и быть, сестрицей буду, – буркнула я, пытаясь снять налипшую на платье паутину. Братья-вампиры заулыбались, особенно после того, как я умылась и стала не такой страшной, как показалось вначале, а заплетя косу, так и вообще красавицей, неважно, что рыжей.

В разговорах пролетел день. Братья показали мне мою комнату, и я, сидя на кровати и прислушиваясь к готовящимся спать вампирам, попыталась собрать мысли в кучку.

Итак, судя по всему, эти семеро – из того отряда, который сгинул тут вместе с ведьмой. О прежней жизни вампиры ничего не помнят, равно как и о том, что они – вампиры. Сказку эту про спящую царевну и семь братьев рассказывали мне еще в приюте, и она мне почему-то нравилась. Распорядок дня у братьев полностью соответствовал рассказанному – с утра на охоту за серыми утками, вечером домой. Интересно, на сколько дней я здесь застряну и приедет ли меня спасать прекрасный царевич? И будет ли он вампиром или все-таки для меня расстараются и найдут нормального, человеческого? Я одернула себя, прогоняя романтические фантазии. Завтра же дам деру, друзья наверняка тоже во что-нибудь вляпались, а я обещала Аэрону, что помогу. Я покосилась на архон на шее, на лиловое сияние луны и легла спать.

Утром, проводив названых братьев на охоту, я собрала свои пожитки и отправилась в путь. Как бы не так! По двору могла ходить сколько угодно, а вот за ворота ни шагу сделать не могла, что-то толкало обратно. Весь день я экспериментировала: пробовала перелезть через забор, выломать доску, сделать подкоп – никакого толку. Я взвыла, с ненавистью глядя за частокол. Получалось, что придется ждать конца сказки, и тут я обмерла, вспомнив, что гостеприимный дом я покину вперед ногами, в гробу, в белых тапочках.

Я в отчаянии завыла, распугав кур во дворе. Хотела обрушить проклятый забор, взмахнула руками, но добилась лишь оглушительного хлопка, совершенно бесполезного. Делать было нечего, я потащила свой мешок обратно в дом. Интересно, а если не есть яблоки? Стоило только об этом подумать, как до смерти захотелось спелого сочного яблока. Отказаться было просто невозможно…

На следующее утро ко мне в светелку пришли все семь братьев и стали каждый предлагать себя в мужья. Я, мысленно порадовавшись, что в сказке время летит быстро, стало быть, и смерть моя не за горами, швырнула в них подушку и заявила, что жених у меня есть, ишь, женихаться им приспичило! Отправив братьев на охоту и помахав им вслед платочком, я тоскливо посмотрела за частокол и стала догадываться, отчего померла царевна в сказке – от тоски, каждый день одно и то же. Надо будет попробовать выскользнуть в ворота, когда братья вернутся.

Днем в калитку что-то поскреблось, и я с замиранием сердца поняла, что это, скорее всего, яблочко прибыло. План у меня был уже разработан: делаю вид, что откусываю, притворяюсь мертвой, братья вынесут меня из дому, и я свободна как птица. Я пошла к калитке, готовясь встретиться со старой ведьмой, но тут меня ждало очередное потрясение.

Никакой ведьмы не было, а стоял, привалившись к калитке, Лорд Лонгин собственной персоной, как будто не было вихря серого пепла на крыше башни, стоял и грыз красное, сочное яблоко:

– А ты стала совсем взрослой, моя девочка, – саркастически улыбаясь, проговорил он и отбросил огрызок в сторону.

– Я никогда не была твоей девочкой, – сквозь зубы процедила я, пятясь во двор. Мне не верилось, что все это происходит на самом деле.

Он ничуть не изменился, остался таким же, каким я его запомнила много лет назад. Тот же черный плащ, те же черные глаза и пшеничные волосы, даже не постарел. Лонгин ухватил меня за платье и, подтянув к себе, прошипел:

– Я скучал по тебе.

– Пусти, гад! – И тут меня с головой накрыла темнота.

Первым вернулся слух. Где-то капала вода. Что-то нависло надо мной. Почувствовав чье-то прикосновение к лицу, я распахнула глаза и в ужасе замолотила руками и ногами. Кто-то охнул, меня схватили за запястья и прижали, похоже, к подушке, а в ухо зашептали:

– Тише ты, это я, успокойся, говорю.

Я всхлипнула и расслабилась, узнав голос. Велий отпустил меня, и уже я обхватила его за шею, сквозь плач жалуясь, как мне было плохо и страшно. На середине рассказа замолчала и отцепилась от двоедушника, изумленно осматриваясь. Мы находились в какой-то пещере. Велий потирал ушибленную мной скулу. Я шмыгнула носом и перевела взгляд на свое ложе.

– Я так и знала! В гробу, в белых тапках!

– Как ты меня нашел? – спросила я, скидывая с ног ненавистные белоснежные туфельки.

– Я, в отличие от вас, безголовых, подготовился к приключению получше, – сказал Велий, вытаскивая мои сапоги и мешок. – А нашел тебя по глоту, ты же его до сих пор в кармане таскаешь.

– Откуда ты знаешь?

– А я сам глот надел, – он отогнул ворот своей рубахи и показал висевший у него на шее камешек, – поэтому и в сказку не попал. Глот не дает нечисти сойти с ума от своих же выдумок.

Я повертела свой глот в руках.

– Подождал, пока ты яблочко укусишь… – продолжал Велий.

– Да не кусала я никакого яблока, что я, сказок не знаю, что ли! – взвилась я. – И не было яблока, там был… – Я осеклась.

– Кто? – пытливо спросил Велий. Я молчала. Велий вздохнул и продолжил свой рассказ: – Я попробовал тебя сразу же вытащить, благо ты у ворот свалилась, но не смог – что-то не пускало. Пришлось ждать, пока твои «братья» тебя упакуют в этот стеклянный ящик и вынесут сами. Ну а дожидаться влюбленного принца уже не стал, сам разбудил.

Я перестала рыться в мешке, подозрительно посмотрела на него и покраснела. Уж как будили спящую царевну, я хорошо помнила.

– Где Алия и Аэрон?

– Не знаю. – Велий поднялся и закинул свой мешок на спину. – Ты готова?

– Интересно, кем бы ты был в здешней сказке? Сивкой-Буркой?

– Не смешно, – сухо сказал Велий и пошел к выходу, я поплелась за ним. – Нам нужно попасть в середину рощи, но без Аэрона это будет трудно.

– Зачем нам именно туда?

– Все началось оттуда, значит, аномалию нужно искать там.

– Ты знаешь, вампиры даже не помнят, что они вампиры. Я, похоже, догадываюсь, почему аномалия так разрослась.

Велий остановился, и я влетела в его спину носом.

– Почему? – повернулся он ко мне.

– Потому что каждый, кто попадает в это место, приносит с собой новые сказки, пополняя арсенал аномалии, – объяснила я, потирая нос, и тут до меня дошел весь смысл того, что я сама только что сказала. – Аэрон… – простонала я.

– Ты чего? – с тревогой спросил Велий, заглядывая мне в глаза.

– Ты даже не представляешь, сколько кошмарных сказок он знает.

Велий вздрогнул и выругался, а я продолжала, нагоняя на себя ужас:

– И у всех страшный конец.

– Тогда нужно побыстрее с этим заканчивать, – сказал двоедушник. – Ищем Алию и Аэрона, вешаем им на шею глот. Один твой, пояснил он, – а еще один у меня есть в кармане, я же говорю, что подготовился. Хотя глот я брал для тебя, думал, мало ли как поведет себя твоя магия в этом месте.

– Поэтому натолкал глотов полные карманы, чтобы в случае чего свалить меня наповал, – проворчала я. – И где только взял их столько.

Велий развернулся и снова уверенно зашагал к выходу. Я засеменила за ним, пытаясь приноровиться к его широким шагам, но все время сбиваясь на бег. У выхода двоедушник остановился, жмурясь от света, я подошла к нему и чуть не ослепла: после темной пещеры солнечный свет резал глаза. Мы постояли, щурясь, а затем стали спускаться по каменистому склону.

– И откуда в роще горы, – ворчала я, оскальзываясь и падая прямо на Велия, который еле удержался на ногах. – Кстати, все забываю спросить, кто в твое отсутствие следит за хозяйством.

– Ты уже прекрасно поняла, что хутор не мой, я временно там проживал, на время вашей работы, на которую вас отправили «за хорошую учебу», – передразнил меня Велий, помогая мне удержаться на ногах.

– Но в Школе я тебя ни разу не видела! – возмущенно проговорила я, отдергивая от него руки, как от ядовитой змеи. – Чем ты вообще там занимаешься?

– Я часто бываю в разъездах по заданию Школы, – уклончиво пояснил Велий, продолжая спуск.

Оказавшись у подножия небольшой горы, двоедушник предупредил:

– На Алию глот нужно повесить, когда она будет в человеческом обличье, с этим могут быть проблемы.

– Почему именно в человеческом?

– Потому что глот заберет способность перекинуться обратно.

– Действительно как в сказке – чем дальше, тем страшней.

– Иди сюда. – Велий присмотрел поваленный ствол и уселся на него. – Ты есть хочешь? – Он залез в мешок и вытащил большое красное яблоко.

– Только не яблоко. Есть что-нибудь другое? – Я взяла у ухмыляющегося двоедушника булку с маком.

– Давай вспоминать, какие сказки с участием волка мы знаем. – Велий надкусил яблоко и, заметив мой внимательный взгляд, спросил: – Чего так смотришь?

– Вспомнила кое-что… – ответила я, отгоняя видение кусающего яблоко Лонгина. – Я знаю сказку про волка и семеро козлят, про трех поросят, про Красную Шапочку…

– Стоп. Остановимся поподробней именно на шапке. – Довольно сверкнул глазами Велий. – Я знаю сказку про Ивана-царевича и Серого Волка.

– И что нам это даст? – Я вытащила флягу с водой.

– Мы соединим две сказки в одну. Красной Шапкой приманим волка, а Иваном-царевичем будем действовать дальше.

Я поперхнулась водой, когда Велий залез в мой мешок и стал вытаскивать и осматривать одну за другой вещи. Я сердито вырвала у него свое барахло.

– Зря роешься, у меня красного ничего нет. Велий задумался.

– Ладно, – сказал он наконец. – Значит, тебе придется захотеть стать Красной Шапочкой, а место сработает вместо костюмера. Давай поднимайся, хватит жевать. – Он принялся меня тормошить. – Сейчас ты станешь Красной Шапочкой, к тебе выйдет волк…

– Велий, а если Алия не единственный волк в этом месте? Финал этой сказки меня тоже как-то не устраивает.

– Я буду рядом, – сказал двоедушник. – Мы схватим волка и, не дав ему очнуться и понять, что сказка пошла наперекосяк, заведем другую историю, уже про Серого Волка. Ты, конечно, не Елена Прекрасная, но авось сойдет.

– Спасибо за комплимент.

– Ну давай, вживайся в образ. – Велий забрал у меня мешок и подтолкнул к тропинке.

Я, чувствуя себя полной дурой, промаршировала сначала в одну сторону тропинки, затем в другую. Велий высунулся из куста и, скорчив кислую мину, помотал головой:

– Верея, не халтурь. Ты должна просто изнывать от желания поиграть в Красную Шапочку.

Я сначала со злостью, а потом безнадежно стала ходить туда-сюда, под конец увлеклась собиранием ягод и тут-то и почувствовала, что что-то произошло. Опустила глаза вниз и обнаружила какие-то дурацкие деревянные башмаки на ногах, полосатые гольфы выше колен и чертовски короткое красное платьишко с белым передничком. Схватилась за голову и нащупала две косы с красными ленточками и красную шапочку. Хотела было заглянуть под подол, чтобы удостовериться в присутствии белых панталончиков с кружевами на штанинах, как рисуют в книжках про Красную Шапочку, но вспомнила о сидящем в кустах Велии, раздумала и попыталась натянуть пышную юбку платья пониже. Двоедушник, давясь хохотом, раздвинул густые ветки и спросил:

– В какой книжке ты видела такую картинку, что она так запала тебе в душу?

Я покраснела – картинку я видела у того же самого Аэрона в книжке с неприличными сказками. Кто же виноват, что наряд Красной Шапочки после того дня ассоциировался у меня именно с этим образом. Я радовалась только тому, что картинки в книжке рассмотрела, а вот сказки почитать постеснялась.

В смущении я замахнулась на ухмыляющегося Велия корзинкой с пирожками, и тот мгновенно нырнул в кусты. Я постояла на месте, размахивая корзинкой, и уже собралась двигаться по тропинке, когда сзади раздалось деликатное покашливание.

Я обернулась и с облегчением увидела большую черную волчицу.

Волчица стояла у дерева на задних лапах, оперевшись передними о ствол.

– Куда идешь, девочка? – поинтересовалась она, облизнувшись.

– Алия, я так рада, что это ты! – В спину прилетел огрызок яблока, и я поправилась: – Иду к своей бабушке, несу горшочек масла и пирожки.

Алия встала на все четыре лапы и, кружа вокруг меня, сладким голосом поинтересовалась:

– А где живет твоя дорогая бабушка?

– Вот уж никогда бы не подумала, что ты такая коварная, – пробурчала я себе под нос, а вслух ответила: – На опушке леса.

– Очень хорошо, – сказала Алия. – Тогда ты иди по этой дорожке, она самая короткая. – Волчица показала лапой на непроходимый бурелом и, не дожидаясь ответа, побежала в другую сторону.

Велий выскочил из кустов и схватил меня за руку.

– Теперь шевели ногами, мы должны срезать путь и перехватить ее по дороге, – на бегу пояснил он. Я не успевала переставлять ноги, проклятые башмаки не гнулись, шапка моя осталась на каком-то кусте, пирожки в корзинке превратились неизвестно во что. Наконец Велий остановился, я оперлась руками на колени, пытаясь отдышаться. Никогда я не была охотницей до таких забегов. Велий бросил на меня насмешливый взгляд: – Красиво стоишь.

– Отстань, – вяло огрызнулась я, разгибаясь, а двоедушник добил меня словами:

– Готовься превратиться в Елену Прекрасную.

– С ума сошел?! – заорала я. – Я не могу так быстро, мне нужно хоть немного времени.

Велий покрутил головой, высматривая волка: – Ну минуты три у тебя есть.

– Очень щедро, – проворчала я, пятясь в кусты и пытаясь вспомнить, во что могла быть одета Елена Прекрасная. В голову почему-то лезли всякие глупости, Велий топтался у куста, все это не замедлило отразиться на моем внешнем виде. Чертыхаясь, я вылезла из куста с грацией медведя в малиннике. Велий обернулся, растерянно моргнул и зашелся в хохоте:

– Из каких потаенных уголков памяти ты умудряешься выкопать такие сногсшибательные образы?

– В следующий раз сам будешь экспериментировать!

Велий сразу умолк, видимо напуганный моим предложением, и серьезно пояснил:

– В этом месте что-то менять можешь только ты, меня сдерживает глот.

– Тогда нечего хохотать!

– Тише, Алия бежит, – одернул меня двоедушник. Волчица выскочила на тропинку, порядком меня напугав. Увидев нас, она резко затормозила. Велий приобнял меня за плечи и, напустив на лицо грусть-печаль, проговорил:

– Ну что, Серый Волк, едем к царю Кусману, Елену Прекрасную на чудо-коня менять?

Алия опешила и в раздумье открыла зубастую пасть, видимо, настраиваясь на новые приключения. Я поправила съехавший набок кокошник.

– А что ты, Иван-царевич, такой невеселый? – поинтересовалась волчица, я с облегчением поняла, что она включилась в новую сказку. – Да жаль расставаться с такой красотой, – с нескрываемой издевкой пожаловался Велий. Я фыркнула и демонстративно сдула со лба рыжую прядь, выбившуюся из-под дурацкого кокошника.

– Да?! – удивилась Алия, на мгновение став прежней. – Хорошо. Спрячь тогда Елену в лесной избушке, а я превращусь в царевну еще краше этой. – Велий тихо хохотнул и закашлялся, пытаясь скрыть смех. – Ты отведешь меня к царю Кусману, – продолжила волчица.

Лесная избушка действительно обнаружилась неподалеку, и мы вошли внутрь. Алия перевернулась через голову и стала самой собой, в таком же наряде, как у меня. Подруга посмотрела на свои руки, выглядывающие из прорезей длинных рукавов, поправила кокошник и удовлетворенно хмыкнула. Велий стоял к нам спиной, плечи его тряслись, похоже, двоедушник смеялся навзрыд. Я подошла к Алии, вытащила из кармана глот и повесила на шею подруги со словами:

– Это чтобы царь Кусман не заподозрил обмана. Алия на миг замерла, а потом закричала:

– Какой такой Кусман?! Что мы здесь делаем? Какого черта ты, Верея, нацепила на себя это дурацкое шмотье? – Она посмотрела на себя и замолчала, беззвучно открывая рот.

– Она пришла в себя, – констатировала я, сдирая с себя осточертевший неудобный кокошник. Стены избушки становились все прозрачней, и в конце концов мы оказались на небольшой полянке.

– Дай мешок! – Я сдернула с плеча Велия свой мешок, каждую минуту ожидая, что платья испарятся, как избушка. Кинула Алии свои запасные штаны и рубаху. – Переодевайся. – И повернулась к Велию: – Отвернись!

Вовремя подсуетилась, надо сказать – наряд Алии уже сползал с нее клочьями и растворялся туманом. Я же радовалась только тому, что на мне осталось платье, в котором я была еще до Красной Шапочки.

– Алия, я надеюсь, ты никем за это время не пообедала?

– Съесть не успела. Только трех поросят погоняла да с Красной Шапочкой пообщалась. – Она прищурилась: – Ею, я как вспоминаю, была ты?

Я вздохнула и кивнула головой, потом сказала Велию, сидящему на корточках к нам спиной:

– Можешь поворачиваться.

Он повернулся, глаза его лукаво блестели.

– Ну что, Елены Прекрасные, идем искать принца вашей мечты?

– Про кого это он?! – не поняла Алия.

– Про Аэрона, – пояснила Я. – Ты не знаешь, где он?

Алия помотала головой:

– Он даже про 3агрызку не закончил…

Я похлопала глазами и выдохнула:

– Я знаю, кем стал Аэрон.

Велий прищурился:

– Ты думаешь о том, о чем и я?

– Да, и это мне совсем не нравится.

Алия переступила с ноги на ногу:

– Кем он стал?

Мы с Велием в один голос сказали:

– Вампиром Укусом.

– Что-то мне не хочется его искать, – проговорила Алия и оглянулась, как будто опасаясь, что Укус сам нас найдет.

– Вечереет. – Велий посмотрел на темнеющее небо. – Нужно о ночлеге подумать.

– Может, придумать какую-нибудь избушку из сказки? – предложила я.

– Ну уж нет, – отказался Велий, – в сказочные избушки постоянно кто-нибудь ломится. А меня нервируют медведи, Бабы-яги и прочая сказочная живность.

Мы расположились под огромной елью (откуда ели в березовой роще?), запалили небольшой костерок под густыми еловыми лапами и стали ужинать. Самой голодной оказалась Алия.

– Два дня не ела, – пожаловалась она. – Мешок где-то потеряла, одежды нет.

Спать улеглись прямо под деревом, расстелив мой плащ и укрывшись плащом Велия. Я уютно устроилась в середине между Алией и двоедушником, – Алия наотрез отказалась спать рядом с мужчиной, – полежала, прислушалась к сонному посапыванию подруги и незаметно уснула, пригревшись под боком у Велия.

Солнечный луч пощекотал нос, я чихнула, проснулась и столкнулась взглядом с насмешливыми серыми глазами. Велий улыбался и крутил между пальцами травинку с пушистой метелкой.

– Неудивительно, что тебя занесло в сказку со спящей красавицей, ты удивительная засоня.

Я чихнула еще раз и, потягиваясь, беззлобно проворчала: – Обязательно нужно было нос травой щекотать?

Алия пробовала из котелка какое-то варево.

– Всю ночь проворочалась, – пожаловалась она, – все казалось, умрунок появится.

– У нас вода кончилась, – сказал Велий и потряс флягой. – Нужно речку найти. По-моему, она должна быть недалеко. Жаль, карта у Аэрона осталась.

Я свернула плащи и затолкала их в мешки. Алия позвала завтракать, и мы с удовольствием поели. Потом, затоптав костер, отправились на поиски речки.

Где-то в середине дня таковая обнаружилась. Неширокая, с небольшим водопадиком, чистая и, главное, неглубокая, она весело журчала. Велий набрал воды во флягу. Мы с Алией решили искупаться, не обращая внимания на двоедушника, разделись, оставшись в коротких майках и плавках, и залезли под тугие струи водопада. Велий послушал наши довольные вскрики и тоже стал раздеваться. Плавал он, как рыба, и мы с некоторой завистью проводили его взглядом.

– Для него эта речка мелковата, – заметила Алия.

– Зато для меня в самый раз, – продолжила я, а Алия фыркнула:

– Да ты и в тарелке с супом боишься утонуть!

– Значит, плескаться в речке, где воды по пояс, для меня уже самый настоящий подвиг, – только и успела я похвастаться, как тут же зашлась визгом – вылетевший из воды Велий одним движением толкнул нас за струи водопада к каменной стене и сам тоже прижался к стене спиной. Алия открыла было рот, прикрывая руками намокшую, льнущую к груди майку, но двоедушник прошептал: