Текст книги "Кто ушел и кто придет (СИ)"

Автор книги: Мария Руно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

11

Выскочив из бара, Ник не увидел Мортона и шепотом выругал себя – протянул время, растяпа, где теперь искать? Так, ладно, спокойно. Мортон шел в ту сторону, не торопился, вряд ли успел уйти далеко, надо просто его догнать.

Ник побежал трусцой, готовый в любую минуту перейти на шаг или отпрянуть в боковой переулок. Улица как вымерла, ни Мортона, ни прохожих. Что за чертовщина! Может, Стэн куда-то свернул? Но тут и сворачивать особо некуда. Зашел в помещение? Но жилой квартал уже закончился, этот туннель вот-вот приведет к заброшенным складам в районе Озерного туннеля. На кой черт туда Мортону? Ну, точно, вот уже и перекресток с единственным фонарем, налево будет свалка, направо склады.

Ник в растерянности остановился. Он уже перестал ожидать чьего-то появления и потому аж подпрыгнул, когда на его плечо опустилась большая ладонь, а знакомый голос над головой произнес:

– Не меня ищешь?

Мортон! Черт, и как ему удается так подкрадываться?!

– Нет, просто гуляю, – брякнул Ник. Он не ожидал, что придется разговаривать с объектом слежки, и не придумал заранее ответы на возможные вопросы.

– Прогуляемся вместе? Покажу тебе кое-что интересное, – он приобнял Ника за плечи и властно потянул за собой. Упираться казалось как-то глупо, и тот неохотно подчинился.

Свет фонаря отдалился и померк, Мортон зажег карманный фонарик. Луч скользил по облезлым стенам складов, пока не утонул в провале распахнутой двери. У Ника что-то всплыло в памяти, замелькали смутные образы – такое уже было, не совсем такое, что-то подобное, и это опасно, ему надо уйти отсюда, нет, даже убежать… Он попробовал вывернуться из-под тяжелой руки, но не успел.

– Вот мы и пришли, – сообщил Мортон и с силой толкнул его в сторону двери. Чтобы не упасть, Ник пробежал прямо в черный проем, споткнулся и прошелся на четвереньках. Вскочив, ринулся назад, с размаху налетел на дверь, ударился, выругался и заорал:

– Мортон, открой, черт бы тебя побрал! Ты сдурел?! Что за идиотские шутки!

Вместо ответа послышался странный лязг. Некоторое время Ник прислушивался, соображая, что это может быть, в полной уверенности, что когда-то уже слышал такое, и затем вспомнил, что именно с таким звуком в одном старом фильме тюремщик задвигал за узником засов.

Ник с трудом отогнал от себя панику и зажег фонарик. Бетонная коробка заброшенного склада. Голые стены и пол, на проводе болтается лампочка, но выключателя нигде не видно. Какого черта Мортон притащил его сюда и когда собирается отпустить?! А Мадлон? Она, наверное, до сих пор торчит в той забегаловке и ждет. Чего доброго, не дождется и пойдет наверх. Если запомнила дорогу, то дойдет, лишь бы ни на кого не нарвалась по пути… Черт, да что Мортону понадобилось-то?! Прознал о давнем романе с Сандрой и решил посчитаться? Так ведь Сандра давно с ним, со Стэном, и какая разница, с кем она крутила раньше? «Ну да, один раз мы с ней переспали, когда она уже была замужем за ним, – подумал Ник, – но она сама предложила, а я просто не стал отказываться. Пусть с ней разбирается, я-то здесь при чем!» И вообще, откуда Мортону знать об этом свидании? Разве что Фред проболтался, он видел его и Сандру. «Если это и впрямь он растрепал, пришибу, как только увижу», – мрачно решил Ник.

Вот интересно, кто и когда будет его искать? Раньше Микаэла быстро подняла бы шум, но теперь – увы. На работе тоже никто сразу не спохватится, у них не жесткий график. Ларри – тот забеспокоится, но что он может сделать? Только обратиться в полицию, а уж когда сюда придут копы – одному богу известно. Значит, Мортон может продержать его тут несколько дней. Кошмар! Нет, нельзя сидеть сложа руки. Надо попробовать выбить дверь, вдруг та только с виду такая массивная.

Ник отошел, разбежался, ударил ногой, отлетел и чуть не упал. Дверь не шелохнулась. Нет, с этим ничего не выйдет. Тогда надо постучать по стенам, в книжках всегда так делают, чтобы узнать, нет ли какого-нибудь тонкого места. Он принялся простукивать стены, но тут вспыхнул свет, грохнул засов, и в помещение кто-то вошел. Ник повернулся к нему, мигая и щурясь. Лампочка горела неярко, но с непривычки свет резал глаза.

Мортон, кто же еще! Он был без куртки и рубашки, и Ник с изумлением увидел на его руках и торсе те же разноцветные языки адского пламени и демонические фигуры. Значит, это не временные картинки?

– Нравится? – Мортон тоже посмотрел на свою руку. – Я сам сделал. У меня есть набор для нанесения татуировки в домашних условиях.

– Д-да… Прикольно смотрится… – промямлил Ник, еще не решив, как себя вести. Ему вспомнилось, как Стэн час назад обрабатывал своего противника на ринге. Если он собирается точно так же почесать кулаки об него, Ника, то можно сразу попрощаться с жизнью. Чтобы протянуть время, он сказал: – А знаешь, у меня есть знакомый скалолаз, он тоже себе все руки разрисовал, а потом у него началась аллергия на краску. Он целый месяц пролежал в больнице, пропустил соревнования, ужасно расстроился, и с тех пор не может смотреть на татуировки, даже на других людях.

– Занятная история, – усмехнулся Мортон. – А расскажи-ка, зачем ты следил за мной, Метени?

Ник так нервничал, что не сразу смог подобрать ответ. Наверное, лучше сказать правду, раз уж Мортон догадался о слежке.

– Я… Ну, это… Я думал, у тебя тут незаконные дела. Я видел, как ты с Вебером разговаривал, а у него синтетический бордель. Я и решил, что ты на него работаешь. Думал, может андроидов ему продаешь.

– Какая чушь! – с отвращением произнес Мортон. – Я бы еще мог поставлять в бордель органических девиц, но синтетиков – нет, это не ко мне.

– Извини, я же не знал…

– Вообще, незаконные дела разве что наш толстячок Френсис ведет, но и он подобными гадостями заниматься не станет. У него задумки помасштабнее будут. Он ведь поклонник роботов со свободой воли. Подозреваю, что он решил в скором времени вплотную заняться их созданием, а пока собирает материал – И-мозги. Собирает мозги! Забавно звучит.

Мортон прохаживался по помещению вокруг Ника, и шаги гулко отдавались от голых стен и пола.

– А потом, думаю, он со своим братцем, нашим директором, начнет ставить эксперименты на Нарате, подальше от Земли. Недаром они так хотят поскорее открыть там филиал «Андроидной техники»! Но все это – только мои предположения и умопостроения, Ник. Ты их всерьез не принимай. Хотя, можешь и принимать, все равно тебе отсюда не уйти. А если бы и ушел – ну что ты сделаешь? Донесешь на нашего Френсиса? Но доказательств нет, а я свои слова повторять не буду. Да и не сможешь ты донести, потому что никуда отсюда не уйдешь.

– Что значит – не уйду? Ты навсегда меня здесь запрешь, что ли?

– Нет, я просто убью тебя.

Ник задохнулся.

– Ты с ума сошел! За что?! Из-за Сандры? Но она сама предложила, я ни при чем, честное слово!

– А, так ты еще и с моей женой успел любовь покрутить? Какой быстрый! Но нет, я собираюсь убить тебя не из ревности. То есть я, конечно, не люблю, когда берут мою собственность, но убил бы тебя в любом случае, даже если бы ты никогда не знал Сандру.

Ник попятился, оглушенный нарастающим ощущением нереальности всего происходящего.

– Тебя же поймают, – тихо сказал он. – Ты правда считаешь, что если прикончишь меня, это сойдет тебе с рук?

– Думаю, да. Ты не первый, кто здесь оказался, и до сих пор меня не поймали, как видишь.

Так значит, здесь были и другие! Получается, Мортон – серийный убийца? Может, он и есть тот самый маньяк, о котором в округе столько говорят в последнее время?!

– Но… Но… Зачем тебе это? Если не из-за Сандры, тогда из-за чего? Ну что я тебе сделал?!

– Как ты затрясся, – осклабился Мортон. – Смотреть противно! И ты считаешь себя достойным жизни? Ты же никуда не годишься, Метени. Твой робот превосходит тебя во всем, а ты – посредственность, ты как паразит, прилепился к кому-нибудь и живешь в свое удовольствие. В одиночку ты ни на что не способен, ты – ноль! Всегда выезжал засчет Форти. И тебе на все плевать, ничего не нужно, кроме гор, но ты даже там ничего не достиг, потому что ты не способен по-настоящему чего-то хотеть и к чему-то идти!

– Ну и что такого-то? Я один, что ли, так живу?!

– А разве быть одним из многих – это оправдание? – Мортон шагнул к нему, и Ник прижался к стене. – Ты можешь защищаться, Метени. Покажи, на что ты способен, и способен ли ты хоть на что-то.

Ник был в хорошей физической форме, но что такое скалолаз против профессионального бойца! К тому же Мортон обладал какой-то нечеловеческой силой – так мог бы драться андроид. Ник старался бить в ответ, но то были жалкие попытки. Он раз за разом оказывался на полу, потом перестал вставать и закрыл голову руками.

– Вставай, что ты развалился! Хочешь умереть лежа?

Ник с трудом поднялся. Мортон подошел, дернул его к себе и молниеносно и болезненно заломил ему руку за спину.

– Помнишь, что я сказал про твоего робота?

У Ника стучало в ушах, его тошнило, и он сейчас вряд ли вспомнил бы даже свой домашний адрес.

– Ларри считает тебя своим создателем, но его создавал Роберт Форти, а не ты. Собственно, тебя в некотором роде тоже можно считать созданием Форти, так что вы с Ларри почти родня. Но ты – паршивенькое создание, поэтому ты будешь Метени-второй.

Ник ничего не понял. Он дождался, когда Мортон слегка ослабит хватку, дернулся, но тот не отпустил его, а бросил на пол вниз лицом, вывернул руку и закатал рукав. Ник почувствовал короткую резкую боль, будто от множества впившихся иголок, затем что-то мазнуло по коже, и Мортон отпустил его. Ник открыл глаза и увидел свежую татуировку, точно такой же номер, как у Ларри, за исключением двойки в конце.

– Ну как, нравится?

– Да пошел ты!

– Лучше бы ты мне не грубил. Ты сейчас полностью зависишь от меня. Кстати, это должно тебе нравиться – ты ведь всегда зависел от других! Правда, все они, за исключением твоей матери, были добры к тебе, чего ты совсем не заслуживал. Ну ладно, я отвлекся. Вставай!

Ник поднялся.

– Давай, раздевайся, – приказал Мортон.

– Чего?!

– Забыл, как это делается? Ну, куртку снимай, штаны…

– З-з-зачем?!

Мортон ухмыльнулся, шагнув вплотную к нему.

– Сам-то не догадываешься?

Ник шарахнулся назад, налетел спиной на стену и заорал:

– Да пошел ты! Пошел ты! Пошел ты!!

Мортон сам содрал с него одежду. Ник отбивался, вырывался, кусался и охрип от крика. Мортон швырнул его на пол, пару раз пнул и сказал:

– Отдыхай пока, потом продолжим. Мне пора навестить твою подружку.

Мадлон очнулась на бетонном полу. Помещение вокруг было незнакомо, но чего еще ждать после того, как тебя усыпили на улице? Голые стены, тусклая то ли от пыли, то ли из-за слабой мощности лампочка, свисающая с потолка на проводе. На полу было нестерпимо холодно, и Мадлон поспешила встать. Она пролежала не очень долго, тело не успело онеметь. Зябко потирая локти, она обошла помещение по периметру. Окон нет, массивная стальная дверь заперта. Мадлон постучала, подергала, но больше для проформы, чем с надеждой на результат. Разумеется, дверь не открылась, и никто не откликнулся.

На левой руке что-то мешало, словно предплечье заключили в лубок. Мадлон подняла рукав, посмотрела – рука оказалась до локтя залита толстым слоем какого-то клея. Ясно, зачем – чтобы нельзя было снять глушилку! КПК исчез, полицию не вызовешь, но если бы не браслет, может, кто-то заинтересовался бы тем, что жительница Верхнего города делает на Дне. Глушилка даже не прощупывается… Мадлон поковыряла покрытие ногтем. Ноготь скользил. Она чертыхнулась и принялась обшаривать углы помещения в надежде найти осколок стекла, но под стенами оказалась только пыль. Значит, и этот вариант отпадает.

Сидеть или стоять было холодно, и она снова принялась бродить, размышляя на ходу. Ее запер здесь Мортон, это ясно. Но зачем? Он как-то заметил слежку? Он действительно ведет какие-то делишки? Но следил-то за ним Ник, а не она. Или Мортон решил, что она что-то раскопала во время аудита? Да ну, чепуха какая, она своей рукой поставила подпись в документах, подтверждая, что все чисто. Даже если в «Андроидной технике» проводились махинации, она-то их не нашла, а значит – ничего не знает, и следовательно – на кой черт Мортону убирать ее? Что же остается? Он поймал ее просто так? И что собирается сделать с ней – убить, а сперва помучить, как обычно и делают всякие психопаты? Вряд ли он намерен отпустить ее живой, он наверняка понимает, что выйдя отсюда, она сразу отправится в полицию и сделает все возможное, чтобы его изловили. Даже если он не тронет ее, останется похищение и удержание против воли. И ведь он даже не пытался скрывать свое лицо, голос, изменить внешность. Значит, уверен в том, что она не донесет, а единственный способ заткнуть ей рот – убить.

Ей вдруг очень некстати вспомнились упоминания в новостях о жертвах на нижних уровнях. А это не Мортона рук дело?..

Она сделала еще круг по комнате и остановилась. Для собственного удовлетворения ей нужно было принять какое-то решение, и она сказала себе: да, вполне вероятно, что он меня убьет. И все, что я могу – это дорого продать свою жизнь. Я не боюсь смерти, но мне жаль, что это случилось так быстро. Я еще многое могла бы совершить в жизни, я могла бы принести пользу другим…

Загремел засов, стальная дверь открылась, и вошел Мортон.

Мадлон внутренне собралась. «Когда он начнет меня хватать, вцеплюсь ему в глаза», – подумала она и украдкой пощупала подушечкой большого пальца кончики остальных. Жаль, ногти коротковаты, она никогда не любила длинные, а вот сейчас пригодились бы… Отступив к стене, она холодно взглянула на Мортона и спросила:

– Что вам от меня нужно?

Он, в свою очередь, разглядывал ее с откровенным любопытством и через несколько секунд, показавшихся Мадлон очень долгими, одобрительно заметил:

– А вы хорошо держитесь. Намного лучше, чем ваш приятель Метени.

Значит, Ник тоже сидит где-то под замком!

– По-моему, вы не расслышали вопрос. Я не просила оценить мое поведение. Я спросила, что вам от меня нужно. Зачем вы заперли меня здесь? Если так вам понятнее.

– Я думал, вы уже догадались. Вы ведь собираетесь дорого продать свою жизнь? Надеетесь, что удастся дать хоть какой-то отпор? Напрасно.

Он стремительно приблизился к ней, Мадлон отпрянула и сама не поняла, как Мортон сбил ее с ног. Вот она стояла – а вот уже лежит на боку. Мортон пнул ее по ребрам и отступил. Она задохнулась, скрючилась, но справилась с собой и вскочила, готовая к новым ударам.

– Стойте, где стоите, – произнес Мортон. – Не делайте резких движений. А я встану здесь, – он отошел в тень возле двери, а Мадлон осталась на середине помещения, и свет ничем не прикрытой лампочки резал ей глаза. Мортон попросил ровным тоном, словно разговор и не прерывался:

– Расскажите мне о себе.

Для чего ему эта пустая болтовня? Пытается таким образом оказать психологическое давление? И что полагается делать в таких случаях – молчать? Или, напротив, поддерживать разговор? Мадлон пожалела, что мало интересовалась психологией и методами влияния на ненормальных – ведь Мортон наверняка чокнутый. Но как она могла предугадать, что попадет в плен к маньяку? А учиться всему подряд все-таки невозможно.

Держась за грудь, она сдавленно ответила:

– Что именно? – и подумала: это начинает смахивать на собеседование при приеме на работу, жаль, что я не могу просто дать ему распечатанное резюме.

– Что же, я знаю вашу профессию и знаю, что вы сдружились с Метени. Можно начать с профессии. Почему именно эта?

– По результатам профтестов. К тому же, мне нравится эта работа. Это мой способ изменять мир.

– Мелковато. О чем-нибудь помасштабнее не думали?.. Хотя сейчас это уже неважно. А зачем вы пришли сюда с Метени? Никогда бы не подумал, что вы способны подружиться с таким, как он.

– Мне было интересно посмотреть, как живут в Нижнем городе, и Ник взял меня с собой.

– Вот как. Вы, надо полагать, и цифровую линзу прихватили, чтобы сделать пару записей на память? Дайте-ка ее сюда… А впрочем, оставьте, я сам потом заберу.

Что бы это могло значить? Еще не хватало, чтобы он лез пальцами ей в глаз! Ах да, он, наверное, имеет в виду, что заберет у трупа.

– Значит, вы здесь за компанию с Ником, – продолжал Мортон. – А он, как я выяснил, хотел проследить за мной, считая, что я торгую налево продукцией нашего НТК. Я подозревал, что он меня недолюбливает, но не думал, что настолько.

– А вы не торгуете?

– Разумеется, нет. Если кто у нас и ведет посторонние дела, так это братья Губерты, да и это лишь мои подозрения, не принимайте всерьез.

– Чем же вы здесь занимаетесь, Мортон, раз мы заговорили об этом?

– Я, как бы вам сказать, взял на себя роль местного Джека Потрошителя. Убираю ненужных людей. Дело не новое, но никогда не лишнее. Вы, может быть, слышали про убийства на нижних уровнях в последнее время?

– Да, здесь находили изувеченные трупы. Значит, это ваших рук дело?

– Да.

– И какими критериями вы руководствовались, выбирая ненужных?

– Я смотрел на стремления.

– Как насчет стремлений обитателей Белого города?

– Я понимаю, о чем вы, – кивнул Мортон, – но ведь не все сразу! Я решил начать с Нижнего города. Те, кого я убирал, не стремились ни к чему, кроме как продолжать существовать, именно существовать, я даже не назвал бы это жизнью… – он на несколько секунд задумался, поморщился и продолжал: – Особенно женщины, они еще хуже мужчин. Их стремление – не столько жить самим, сколько дать жизнь ребенку, а какая это будет жизнь – не столь важно. Как трава в сухую погоду сразу идет в семена… Я наблюдал за каждым из них, поверьте, я знаю, что говорю. Я месяцами изучал каждого из этих обреченных, прежде чем сделать вывод. Их стремлением было получить деньги – неважно, какими способами – и потратить на улучшение условий своего существования. И ведь речь идет не о выживании. К счастью или несчастью, но со времен изобретения синтетической пищи смерть от голода ушла в прошлое. В Белом городе любой может получить еду, пусть и не слишком вкусную, а налаженное производство дешевой одежды никого не оставит голым. И всегда можно найти, где бесплатно переночевать. Время настоящего выживания ушло, но люди продолжают есть, спать и одурманивать себя чем попало, лишь бы ни о чем не думать, потому что стоит начать думать, как станет ясно, что такая жизнь ни к чему не ведет. А осознать это – печально и тяжело, и надо либо забыть, либо думать дальше, но если продолжать думать, то рано или поздно поставишь перед собой цель посложнее, чем урвать более лакомый кусок. И тут опять развилка – либо тосковать о том, что цель слишком труднодостижима, либо пойти к ней, но это значит – продолжать думать дальше. Вы понимаете меня, Мадлон? Ваш приятель Ник не понял. Он простой парень с простыми желаниями, он не любит задумываться о чем-то, что не служит какой-либо конкретной цели: поработать поменьше, а получить побольше, закрутить романчик с очередной красоткой и прочее в том же духе…

– А почему вы предпочли именно убийство? Эти люди могли измениться, наверное.

– По-моему, именно их изменением я и занимался. Когда кто-то из них погибал, то остальные получали возможность задуматься, сравнить свою жизнь с его жизнью, посмотреть, что осталось после него, подумать, что останется после них. Остановиться, поразмыслить, хоть однажды подумать о чем-то, кроме тех дел, что зовутся насущными.

– Вы считаете, что действовали ради общего блага?

– Я исполнял только свои желания; но, как я уже сказал, это могло сослужить пользу другим, если бы они захотели увидеть в случившемся не только убийство.

– А та жестокость, которую вы проявляли к своим жертвам? Зачем она?

– Мне так хотелось. Наслаждение чужим страданием – тоже часть человеческой природы. У вас не было в детстве желания повесить на маленькой виселице мышку?

– Нет. Да и какие могут быть мыши в Верхнем городе?

Мортон улыбнулся.

– Это просто пример. Если у вас не было подобных побуждений, то, возможно, вы исключение. А вот Нику Метени, я уверен, хотелось разрезать червячка, оторвать крылышки мухе или вместе со всеми побить какого-нибудь мальчика или девочку послабее. Почти у каждого когда-то возникали такие побуждения. Разница между мной и Метени лишь в том, что он упрятал их подальше, задавил моралью, долгом гражданина, христианской верой, воспитанием, еще чем-то, а я позволил себе быть самим собой. Я всегда старался исполнять свои желания.

Наступила тишина. Мадлон медленно произнесла:

– Ваши идеи, Мортон, содержат рациональное зерно. Но то, что вы сказали в конце, убивает их на корню. Я думала, что вы действовали на благо человечества, а вы, оказывается, просто развлекались. Если уж вы решили вершить чужие судьбы, могли бы придержать свои желания. Не так нужно все это делать, и вы это знаете. Вы разочаровали меня.

Мортон молчал – огромная зловещая фигура в темном углу. Мадлон плохо различала его лицо, но почему-то ей чудилось странное выражение в его глазах – как будто он оценивал ее.

Ей надоело молчание, и она спросила:

– Я правильно понимаю, что Метени и меня вы заперли здесь, чтобы поиздеваться над нами, а потом убить?

– Метени – да. Я считаю, что он не приносит пользы человечеству. Никаких амбиций, никаких стремлений к чему-то большему, чем то, что я перечислил. Нелепая женитьба ради денег, работа по протекции дяди… Даже его андроид, Ларри Метени, способен сделать для мира больше, чем он. А вас, Мадлон, я по-настоящему увидел только сейчас, и я оставил бы вам жизнь, но теперь вы слишком много знаете. Конечно, можно попробовать стереть вам память, но у меня нет с собой прибора, к тому же эта технология плохо отработана, есть риск побочных эффектов. Вы же не хотите проснуться завтра с разумом младенца.

Ясно. Ну, и когда он собирается приступать?

Мортон сделал движение, и она вскинула руки, готовясь защищаться, но он повернулся и толкнул дверь, бросив через плечо:

– Мы еще поговорим. Я скоро вернусь.

Мортон ушел. Она опять присела на корточки в угол, обхватив поднятые колени. Интересно, что это вообще за место? Ни звука не доносится, сколько она ни напрягала слух, слышала только собственное дыхание.

Затем дверь снова открылась, но, к изумлению Мадлон, вместо Мортона через порог шагнул парень в черном костюме, которого она приметила в кафе. Он по-прежнему был в зеркальных очках.

– Эй, подружка, выходи. Метени я уже вывел.

Мадлон не заставила себя упрашивать, метнулась в коридор.

– А теперь постой минутку, – незнакомец придержал ее за рукав и обшарил карманы. Он проделал это так быстро, уверенно и нагло, что Мадлон в замешательстве не успела никак отреагировать. Парень переложил в собственный карман все наличные деньги, что она получила от Ника, и пояснил: – Плата за спасение. У Метени я уже взял, не волнуйся. Слушай, а мне нравятся твои формы, ты такая фигуристая! Пообнимаемся? – он вдруг обхватил ее за талию ее и притиснул к себе.

– Отвали! – вскипела Мадлон. Хватит ей одного маньяка! Она двумя руками так оттолкнула щуплого спасителя, что тот впечатался спиной в стену и потерял очки, а вместе с ними – и всю свою самоуверенность. Опустившись на четвереньки и обшаривая замусоренный пол, он заныл:

– Дура, что ты наделала! Ты хоть знаешь, сколько я за них заплатил?

Мадлон не слушала, она разглядывала его лицо в тусклом свете далеких ламп. Так он слепой! Под тонкими бровями – лишь две малоприметные впадины, затянутые кожей. Должно быть, очки, напичканные электроникой – его искусственные глаза.

– Какая догадливая! – крикнул слепой. – Лучше бы поискала их!

Он что, еще и мысли читает? Мадлон увидела очки и ногой придвинула ему:

– Вот. Надевай, и пойдем. Мортон вот-вот вернется.

– Не вернется, – парень напялил очки и вскочил, – я сделал так, чтобы он задержался. Но сильно тормозить не стоит, ты права, – он взял ее за локоть, направляя в боковой коридор.

– Почему ты помогаешь нам? Ты друг Ника?

– Нет, Метени мне никогда не нравился, конченый неудачник. И неважно, что у него крутая работа и лет через пять он будет жить на Зеленом кольце – все равно он неудачник! Я вывел вас только потому, что мне не по душе та деятельность, что развернул тут Мортон. Не люблю доморощенных богов. Так что ты уж постарайся, подружка! На Метени надежды мало, я готов держать пари, что он в полицию не пойдет, спустит все на тормозах.

Дальше они шли молча. Мадлон все ждала, что слепой выведет ее на знакомую улицу, но вместо этого они вышли к открытой шахте лифта. Парень удовлетворенно объявил: «Мы пришли», и Мадлон увидела Ника. Тот сидел на полу, привалившись плечом к стене и весь вскинулся, услышав шаги, но слепой сказал: «Спокойно, свои», и Ник снова прижался к стене. Потом что-то вспомнил и протянул спасителю пистолет, который сжимал в руке. Откинув полу своего щегольского пиджака, парень сунул пистолет в наплечную кобуру. Ник снизу вверх взглянул на Мадлон и хрипло спросил:

– Как ты?

– В порядке.

Как он себя чувствует, она не стала спрашивать, и так видела, что плохо. Метени был так избит, что она с трудом его узнавала. На лице живого места нет, застежка на куртке вырвана с мясом, и видно, что рубаха под курткой изодрана.

Подъехал лифт. Мадлон оторопела от вида этого лифта. Такие она видела только в фильмах – крохотная кабинка с решеткой вместо двери. Кабина покачивалась в шахте.

– Заходите, – сказал слепой. – Это моя личная дорога наверх. Поднимемся до Белого города, а дальше сами доберетесь.

Во время подъема никто не разговаривал. Мадлон прокручивала в воображении свои показания и думала, что надо будет узнать, сколько составляет штраф за то, что она прошла без разрешения на нижние уровни. Ник, как зашел в кабину, съехал плечом по стенке и сидел, закрыв глаза.

– Уровень минус сто, – объявил слепой и протянул руку Нику, помогая встать. – Здесь я с вами попрощаюсь, ребята. Приятно было познакомиться, Мадлон. Ты верно угадала насчет чтения мыслей – я телепат. Очки мне нужны для маскировки, а так-то везде, где есть другие люди, я вижу их глазами, – он вернулся в лифт и прислонился спиной к стене, сунув руки в карманы отлично сидящих брюк. На лакированных туфлях дрожали блики тусклого света. – Жаль, что я тебе не понравился. Я бы повидался с тобой еще разок. Может, когда и встретимся, – он нажал клавишу, и кабина стремительно ушла вниз.

Мадлон повернулась к Нику.

– Идем?

Она не знала, сколько они выбирались наверх. Ник еле переставлял ноги, цепляясь за ее плечо.

…Кабина открылась, они вышли в плохо освещенный коридор. Мадлон недоуменно озиралась – она ожидала увидеть оживленную улицу Нулевого уровня.

– Десятый минусовой, – хрипло сказал Ник. – Ты лифты перепутала, а я не уследил. Придется пешком тащиться, нужная линия там, дальше. Но пока мы здесь, давай кое-что проясним. Расскажи-ка, почему Мортон тебя не тронул? Он что, вообще ничего с тобой не сделал?

Мадлон растерялась. Ник так недоволен, словно предпочитал, чтобы она была сейчас в таком же состоянии, как он! Но зачем?

– Он удерживал меня взаперти и ударил.

– И все? Даже не полапал тебя?

– А ты очень хотел бы этого, да? – раздраженно спросила она.

– Он тебе что-нибудь говорил? Что?

Она пересказала все, что слышала от Мортона. Ник сплюнул.

– Мне он то же самое втирал, ублюдок. И про меня самого говорил – что я ни к чему не стремлюсь, и пора уже убрать меня из этого мира, и что даже Ларри способен принести больше пользы, чем я… Ладно; и что ты сказала ему в ответ?

– Ничего.

– Что?! – крикнул Ник. – Ты ему даже не возражала? Ты с ним согласилась? По-твоему, он все правильно говорил?!.. Так, и что дальше?

– Пришел парень в черных очках и выпустил меня, – нетерпеливо закончила Мадлон. – Ник, пойдем в полицию. Мы теряем время.

– Я не пойду, – отрезал тот.

– Но… – в полной растерянности начала Мадлон.

– Что «но»?! Не хочу рассказывать, можешь ты это понять? Не хочу ничего вспоминать! Я сам с ним разберусь, сам его убью, но потом!

– Но зачем тебе самому с этим возиться, когда есть полиция?

– Ты глухая или тупая?! Я только что сказал, что не хочу вспоминать всю эту дрянь! Тебе хорошо рассуждать, тебе он ничего не сделал! Тебя там не было, ты не знаешь…

Мадлон чувствовала, что здесь надо подобрать какие-то особенные слова, но не знала, какие именно. Она попробовала наугад:

– Я понимаю, все это неприятно. Но ты мог бы постараться найти в этой истории что-то полезное.

Ник прищурился, чересчур ровным тоном переспросил:

– Полезное?

– Ну, ведь Мортон был в чем-то прав. Ты действительно не используешь свои возможности на полную мощность и ни к чему не стремишься по-настоящему. Мы же с тобой и раньше говорили об этом, а он тебе напомнил. Ты бы мог рассматривать эту историю как интересный опыт или испытание на прочность, как урок, ступень для дальнейшего роста, возможность проанализировать свои ошибки и исправить их в дальнейшем. Говорят, что все неприятности даются для чего-то. Ты можешь считать, что этот случай был полезен, только нужно отыскать эту пользу.

Все тем же странным голосом Ник уточнил:

– Значит, по-твоему, Мортон действовал для моей же пользы?

– У него, конечно, не самые гуманные методы, но…

– То есть, по-твоему, он все правильно сделал?

– Этого я уже не говорила, ты не так понял.

И тут Ник сорвался:

– Все я понял! Как ты сказала, так я и понял! Я знаю, ты просто радуешься, что я вляпался в такое дерьмо, и хочешь, чтобы мне еще хуже стало! Хочешь рассчитаться за то, что я бросил тебя на восхождении, и ты тогда чуть не замерзла! Да лучше бы ты тогда и впрямь сдохла, гадина! Я так и знал, что ты на его стороне! Тварь!

Мадлон еще не успела ничего возразить, а он ударил ее в солнечное сплетение – откуда только силы взялись? Она сложилась и осела на пол, и пока она задыхалась, Ник саданул ее головой о стену, пнул в бок, крикнул: «Убить бы тебя! Да руки марать неохота!» и ушел, пошатываясь.

Мадлон встала и сразу снова сползла спиной по стене. Перед глазами все плыло, и она поняла, что Метени, черт бы его побрал, сильно ее ударил. «Ненормальный, – подумала она с испуганным отвращением. – Устроил мне сотрясение мозга». Она кое-как поднялась, постояла, медленно пошла.

Вот лифт. Она шагнула в кабину, прислонилась к стене, закрыла глаза, чтобы унять головокружение. Остановка – приехали… Мадлон осторожно вышла, держась за стенку.

Голова по-прежнему кружилась, думать было тяжело. Надо найти медпункт… Или идти в полицию? Ноги опять подкосились. Кто-то подхватил ее за локоть, участливо спросил:

– Что с тобой?

Голос был звонкий, женский. Мадлон посмотрела на свою незваную помощницу. Это оказалась невысокая девушка в темных брюках и просторной клетчатой блузе. На узких плечах лежали две короткие рыжие косы.