Текст книги "Кто ушел и кто придет (СИ)"

Автор книги: Мария Руно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Фред Клири?

– Ах, черт, я проболтался… Да, он, Аполлон наш златокудрый.

– По-моему, вся эта история глупая и противная, – подвела итог Мадлон. – А чем Метени решил заняться на Нарате? Будет работать в местной «Андроидной технике»? Он упоминал, что на Нарате создают филиал.

– Нет, к сожалению. Если бы было так, он бы не уволился, а перевелся туда. Он ведь и собирался так сделать, мы с ним обсуждали это, но потом Ник заявил, что уходит из робототехники. Я так думаю, это опять его мать… Я слышал от Форти, что она всегда была против андроидов, и когда Роберт помер, взялась за Ника. Иначе тот вряд ли оставил бы Ларри. Он ведь очень привязался к Ларри за последнее время, Ларри хорошо влиял на него, вытягивал из той депрессии, в которой Ник увяз, и я лично думаю, что лучше бы Ник продолжал жить с Ларри здесь, чем улетел на другой конец галактики.

– А как это он жил с Ларри? – удивилась Мадлон. – Выкупить андроида новой модели невозможно, а Ларри, кажется, даже и полевые испытания не все прошел.

– Мы оформили все это как социализацию, Ник в то время еще числился работающим у нас. А чем он будет заниматься на Нарате, я не знаю, увижусь с ним там – расспрошу. Может быть, даже удастся уговорить его вернуться.

– И ты туда летишь! – рассмеялась Мадлон. – А когда?

– В декабре. Я бы предложил тебя подвезти – у нас с Френком собственный корабль – но вы летите раньше, верно?

– Да, через два месяца.

– А сколько пробудете на планете?

– Три месяца.

– Тогда мы с тобой там увидимся.

– Ты летишь в командировку? Или отдохнуть? Там ведь сейчас какие-то курорты, я слышала…

Он вздохнул.

– Я уже забыл, когда ездил куда-нибудь отдохнуть! Надеюсь, в этой командировке у меня будет время хотя бы позагорать.

Когда Губерт ушел, Мадлон включила КПК и заполнила заявление на увольнение. Лучше с этим не затягивать. Хоть она и говорила Френсису о поездке как о деле решенном, но стоило ей подумать о том, что больше у нее не будет работы, как ей хотелось все отменить. Отправив заявление, она откинулась на спинку дивана и нервно застучала пальцами по столешнице. Мадлон сама не понимала, почему так переживает. Никто не станет удерживать ее, разве что попросят остаться до того времени, пока не подберут кого-нибудь на ее место, а это произойдет очень быстро. Желающих получить работу всегда хватает.

А вот и ответ. Заявление принято, она может считать себя свободной. А это что за сообщение?.. А, просто оповещение о перечислении последней заработной платы. И даже никакой просьбы задержаться – наверное, уже есть подходящая кандидатура вместо нее. Но почему ей так горько? Она же хотела изменений – так вот они! И она всегда знала, что незаменимых людей нет, и что ее тоже легко заменят. А все-таки… Там она чувствовала себя нужной. А теперь у нее нет работы, а значит, она никому не нужна!

Мадлон уткнулась лицом в ладони, но сразу отняла руки, испуганная собственной реакцией. Да что с ней?! Еще не хватало разреветься! Она никогда не плачет, ведь она не какой-нибудь Ник Метени.

«Лучше пойду где-нибудь поброжу, – подумала она, вскочила и принялась лихорадочно обуваться. – Погуляю в парке или побегаю. Надо отвлечься и как следует устать, а то из-за всех этих глупых переживаний ночью спать не смогу».

15

– Ник! Вставай, дорогой, завтрак готов. Скоро надо ехать в космопорт, помнишь, мы вчера договаривались? Дедушка прилетает.

«А я здесь при чем? – спросонья чуть не брякнул Ник, но вспомнил, что вчера обещал жене вместе с ней встретить этого ее деда. Он сам вполне обошелся бы без такого знакомства, но раз уж Конни настаивает…

– Да-да, встаю, – пробормотал он, спуская ноги с кровати.

Прошло уже три месяца со дня прибытия Ника на Нарат, и два месяца из этих трех он был женат. С Конни он познакомился еще на корабле. Она сама подсела к нему в столовой, где будущие колонисты, изможденные и бледные после долгого анабиоза, неохотно глотали стимулирующие напитки и жидкую суперпитательную кашу.

– Приятного аппетита! – услышал Ник веселый женский голос. Подняв голову, он увидел напротив улыбающуюся девушку. Ого, вот это красотка! Не Мадлон, конечно, но очень хорошенькая. Сероглазая брюнетка с прямыми волосами до плеч, с тонкой талией и грудью не меньше третьего размера. Ник вскочил, придвинул ей стул и был вознагражден очаровательной улыбкой. Девушка села рядом и сообщила:

– Слышал местные новости? Сегодня на Нарате открылся первый курорт, «Цветные скалы». Наверное, скоро сюда начнут летать туристы.

– Там горячие источники, да?

– Это долина гейзеров, вроде Йелоустонского парка, только наратские грязи намного полезнее – ну, так пишут. И разноцветные скалы в буклетах выглядят очень живописно! Я хочу там побывать. Мне дедушка рассказывал про это место, он был там много лет назад, когда работал на Нарате в самой первой экспедиции.

– Твой дед был в первой экспедиции? – восхитился Ник.

– Да. Антони Гордон, он геолог, сейчас работает в Планетологическом институте на Земле, но часто летает на Нарат. Могу тебя с ним познакомить, мало ли, вдруг хочешь взять автограф у первопроходца, – она лукаво сощурилась. – Как тебя представить?

Ник назвался.

– А я – Конни Гордон, – хорошенькая колонистка пожала его руку прохладными нежными пальцами. Обручального кольца у нее не было. Или не носит? Он, Ник, тоже не носил, это Микаэла со своим не расставалась.

– А другие твои родственники чем занимаются?

Улыбка Конни слегка потускнела.

– У меня мало родных. Родители погибли во время восстания в городе Западные Ступени. Есть брат, он еще школьник, живет на Земле с двоюродной теткой. А больше – никого, только дедушка. Я незамужем, – добавила она, как бы подводя итог, и Ник увидел в ее серых глазах озорные огоньки. Он усмехнулся и встал из-за стола.

– Я разведен. А по специальности ты кто?

– Геолог, как дедушка.

– А я… – начал Ник и перебил сам себя: – А я оператор сельскохозяйственных роботов. Пойдем, что ли? Скоро уже посадку в шаттл объявят. Может, еще увидимся на планете.

Они и впрямь увиделись, и не один раз. Конни сама отыскивала Ника, но делала это так ловко и ненавязчиво, что он оставался уверен, что эти несколько встреч – чистая случайность. Конни нравилась ему: красивая и милая, общительная, но не развязная, работящая, но не карьеристка, и без всяких командирских замашек. Скоро он сам начал искать повод для очередной встречи. Иногда Конни оказывалась занята, но обычно соглашалась. Они много гуляли, объездили все ближайшие достопримечательности, слетали в долину гейзеров. Курорт «Цветные скалы» работал, но посетителей было мало. Ник и Конни сняли домик подальше от всех и провели в долине два прекрасных дня. Гуляли среди разноцветных травертиновых отложений, похожих на развалины древних замков, купались в теплой воде источников и потом целовались, лежа в густой траве под тускловатыми наратскими звездами. Конни оказалась прекрасной любовницей, и вернувшись домой, Ник подумал: «А собственно, чего мне еще надо? Отличная девчонка!». На следующем свидании он сделал предложение, Конни с радостью согласилась, и в тот же день они оформили брачный контракт. У обоих пока еще было не много знакомых, так что устраивать шумный праздник не стали. Нику вовсе некого было приглашать, да он и не хотел, а Конни позвала двух приятельниц попить чаю вечером. Ник и с этими ее подружками предпочел бы не видеться, но новоиспеченная жена возмутилась:

– Да ты что? Это же свадьба!

Ник вздохнул. С одной стороны, он радовался, что у него такая компанейская жена – очень удобно, она все и всех знала и с любым могла наладить контакт – но иногда общительность Конни начинала его раздражать. Сильно замкнувшись после истории с Мортоном, Ник предпочел бы, чтобы и Конни была только с ним, а не с другими. Ларри в этом отношении был лучше, у него-то не было никакого своего круга общения. Но не спорить же с ней в первый день совместной жизни! Пусть приглашает своих девчонок, если без них никак.

Когда он умылся и пришел в гостиную, Конни накрывала на стол, порхая по комнате в его, Ника, футболке. Ник всегда удивлялся пристрастию жены к его вещам, но брать не запрещал. Пусть носит, не жалко, да и выглядит она в этой футболке довольно соблазнительно.

– Твой дед во сколько прилетает? – спросил он, усаживаясь за стол.

– В одиннадцать, – Конни поставила перед ним тарелку с яичницей, придвинула тосты и села напротив. Сама она предпочитала завтракать овсянкой с фруктами. – Если минут через сорок выйдем, как раз успеем.

– А ты уверена, что мне стоит туда идти? Он, наверное, тебя хочет повидать, а мне-то зачем ехать…

– Я думаю, дедушка был бы рад. А разве ты не хочешь с ним познакомиться?

– В принципе, хочу… – протянул Ник. – Просто жаль тратить на все это половину выходного дня.

– Мы совсем недолго в космопорте пробудем, дедушка сразу уезжает в экспедицию на плато Муравейник. Меньше часа потратим, а потом можно будет поехать в «Цветные скалы». Давай? Мы давно там не были.

– Ага, давай.

– Я побегу одеваться, – Конни чмокнула его в лоб и скрылась в соседней комнате. Ник отодвинул недоеденную яичницу. Все-таки надо объяснить жене, что он по утрам не любит есть, только пьет кофе. Вообще-то он говорил, но Конни ответила, что обходиться без завтрака вредно, и продолжала пихать ему то яйца, то овсянку, то еще что-нибудь. Микаэла тоже надоедала ему с завтраком. Один только Ларри не стал спорить и просто варил кофе, как он, Ник, просил, и давал с собой какой-нибудь перекус: «По дороге на работу съешь».

Ник допил кофе, налил себе еще и отошел к окну. На подоконнике стояли два горшка с розами, одна собиралась цвести, вторая уже расцвела. Цветок распустился огромный, пышный, черный с багровым, и стоял второй месяц. Эти местные розы отличались поразительно долгим цветением. Конни очень ждала, когда зацветет вторая роза – та должна была оказаться синей с бирюзой.

Ник зажег сигарету. Покурить, пока жена не видит, а то сразу начнет ворчать. Вообще-то Ларри тоже не одобрял курение, но не пилил на этот счет, ограничивался редкими замечаниями. А Конни в таких случаях почти в Микаэлу превращается… «А чего это я их сравниваю? – подумал Ник. – Они же совсем не похожи, и Конни намного лучше!» Конечно, у нее есть недостатки, но идеальных людей не бывает, это только Ларри идеален, но ведь с ним-то жить нельзя. А Конни очень хорошая. Потрясающе красива, она внешне сто очков вперед Микаэле даст! На нее все мужчины обращают внимание, а она любит только его, Ника. В постели она тоже прекрасна. Жаль, что нельзя сравнить с Мадлон, но Конни наверняка лучше. Мадлон и в жизни-то была ледышка, какая из нее любовница? То ли дело Микаэла! Правда, очень уж она любила быть хозяйкой положения… Конни в этом отношении выгодно отличалась, с ней Ник всегда чувствовал себя мужчиной, а не чем-то средним между юным любовником и сыном, которого постоянно воспитывают. Хотя… И в том положении «мальчика-мужа», как иногда иронично называла его сама Микаэла, имелись свои плюсы: никакой ответственности, никаких решений. Уж Микаэла не заставила бы его искать дом, а сама нашла бы и сняла, ничего не спрашивая. А вот Конни, когда дело дошло до выбора общего жилья, явно ждала инициативы мужа и заметно удивилась, когда он пожал плечами: «Мне все равно где жить, давай ты сама все оформишь, а я деньги перечислю». А все-таки если выбирать, так уж лучше Конни. Он часто хотел нормальную семью с молодой и красивой женой, у всех его знакомых жены были ровесницы, и он всегда чувствовал себя неуютно, когда приходил куда-нибудь со своей. А еще Конни очень любит его, она сама говорила. Ник вспомнил, как она внимательно смотрела на него, когда они возвращались из первой поездки в долину гейзеров. Его нервировал этот взгляд, и Ник спросил резче, чем хотел:

– Чего ты таращишься?

Конни очень смутилась, ее смуглые щеки потемнели от румянца.

– Просто так. Наверное, потому что люблю тебя, – она справилась с собой и заулыбалась как обычно. – А ты что скажешь?

– Ну, ты мне тоже нравишься, – ответил Ник, неуклюже обхватывая ее за плечи. Конни наверняка ждала, что он скажет: «Я тоже тебя люблю», но он не смог, что-то удержало.

Может, было бы даже лучше, если бы она любила его поменьше. Быть любимым приятно, но это обязывает, ведь взамен от тебя всегда чего-то ждут! Микаэла ждала, мать тоже. Вот Ларри мог любить, ничего не требуя взамен, другие андроиды тоже могут, но он, Ник, дал слово матери и себе, что будет с людьми. Человек должен быть с человеком. И хватит об этом.

Он сунул в утилизатор давно погасший окурок и залпом допил кофе. Пора собираться в космопорт.

Город уже накрыло обычным дневным зноем. Первые дни на Нарате Ник тяжело переносил эту влажную жару, но за неделю акклиматизировался, да и одежда из охлаждающей термоткани помогала.

До космопорта они доехали на автобусе, от остановки прямая широкая аллея вела прямо к облицованному розовато-белым мрамором зданию. Здание мало чем отличалось от земных космопортов, разве что было поменьше. Внутри никаких эскалаторов и самодвижущихся дорожек, только лифт, скользящий между двумя этажами по соседству с лестницей, и всего пять стоек регистрации. На Земле Ник помнил автоматизированные пункты контроля и досмотра, здесь их почему-то не было – скорее всего, из-за очень небольшого потока пассажиров. Космопорт оживал в дни прибытия или отбытия транспорта «Земля – Нарат», а в остальные дни его не закрывали лишь из-за иногда прилетающих частных кораблей. Сейчас внутри было многолюдно, и как во всех портах или вокзалах, чувствовалась неуловимая атмосфера близкой дороги. Сухой и прохладный кондиционированный воздух, приглушенный тонированными стеклами солнечный свет. Голографическая реклама – совсем как на Земле. Над головой указатели – там кафе и сувенирная лавка, там комнаты отдыха, зал ожидания, зал выдачи багажа, санитарная зона, медпункт…

– Шаттл уже, кажется, прибыл, – Конни на всякий случай бросила взгляд на табло и кивнула. – Ну да, полчаса назад. Пока санобработка, выдача багажа – мы как раз успели, сейчас они должны появиться.

Ник молча последовал за ней в зону прибытия. Двери пока еще закрыты, десятка два встречающих сидят на жестких креслах вдоль стен и слоняются с места на место по маленькому залу. Конни кому-то помахала, Ник покосился в ту сторону: незнакомая коротко остриженная женщина средних лет держит плакат с надписью: «Волонтеры на плато Муравейник». Она с улыбкой кивнула Конни. Кажется, у жены полгорода знакомых! Чего доброго, сейчас они еще начнут болтать…

Может, Конни и подошла бы к этой тетке, но тут двери распахнулись, и в зал прилета хлынул упорядоченный, но мощный поток прибывших. Конни сразу принялась высматривать деда, а Ник, который понятия не имел, как тот выглядит, принялся от нечего делать разглядывать всех подряд. Тут-то он и увидел Мадлон.

Она не заметила его, прошла мимо, переговариваясь с рыжей девчонкой. Обе несли рюкзаки. Идут к тетке с плакатом – волонтеры, что ли? Ну, точно! Женщина что-то сказала, похоже, попросила подождать. На всякий случай Ник отступил за спину жены, хотя Мадлон и ее подружку то и дело заслоняли проходящие люди, а сами девушки мало смотрели по сторонам. Мадлон села на рюкзак и уткнулась в КПК. Вот так же она сидела в альплагере сразу после прибытия… Тьфу, черт, начались воспоминания! Какое ему до нее дело? Он вообще не хочет о ней думать после того, что она сказала!

И все-таки Ник продолжал смотреть. Мадлон совсем не изменилась и, хотя выглядела усталой, как все после анабиоза, была очень красива. Мужчины задерживали на ней взгляды, не то, что на рыжухе, что сидела рядом. «А может, подойти? – мелькнула у Ника шальная мысль. Он и не подозревал, что стоит ему увидеть Мадлон, как его сразу потянет к ней. – Скажу «привет», что такого-то?»

– Кто это? – спросила рядом Конни.

– Кто? – пробормотал Ник. Как она могла заметить, на кого он смотрит?!

– Шатенка, которая сидит на рюкзаке рядом с рыженькой девушкой.

– Да откуда я… – начал Ник, но Конни его перебила:

– Ты ее знаешь, я вижу. Это твоя бывшая? Очень красивая.

– Я с ней не встречался, просто на альпсборах вместе были.

– Ясно, – Конни улыбалась, но лицо у нее стало непроницаемым. – Подойдешь к ней? Дедушка что-то задерживается.

– Не собираюсь я к ней подходить. Да они уже уходят.

Девушки действительно взвалили на плечи рюкзаки и двинулись дальше по коридору.

Кто-то хлопнул Ника по плечу – тот аж вздрогнул от неожиданности. Стривер! А этот что здесь делает? Прямо-таки встреча бывших друзей, будь оно все неладно…

– Привет, – буркнул Ник, протягивая руку. Ленни сжал его ладонь. Он был одет по-походному, за плечами – такой же большой рюкзак, как у Мадлон. Ну да, он же говорил, что летит на Нарат волонтером.

– Ты тоже на Муравейник? – спросил Ник.

– Точно. Вместе с Мадлон и Анни, ты их наверняка только что видел, – в серых глазах Стривера светилась усмешка. – Как поживаешь, Ник?

– Отлично, – с вызовом ответил тот. – Работаю, женился. Вот, познакомься, это Конни, – он взял жену под руку. – Конни, это Ленни.

– Очень приятно, – Стривер легонько встряхнул руку Конни и хотел что-то спросить, но та, мельком улыбнувшись ему, посмотрела на кого-то за его спиной, закричала: «Дедушка!» и бросилась навстречу лысому старику с пышными усами.

– Ладно, меня там ждут, – сказал Ленни. – Рад был тебя повидать, Ник. Хорошую женушку ты себе оторвал. И что только девчонки в тебе находят? – он подмигнул и скрылся в толпе. Ник вздохнул с облегчением. Хорошо, что Стривер не начал приставать с расспросами. Так, а вот Конни ведет своего деда…

Антони Гордон оглядел Ника, и тот сразу понял, что не пришелся старику по вкусу. Наверное, Гордон желал другого мужа для своей внучки, а может, что-то слышал про историю с Мортоном. Ну и ладно! Какое ему, Нику, дело до мыслей какого-то там родственника жены.

Из космопорта они, как и планировали, полетели в долину гейзеров. У обоих в последнее время было много работы, давно не удавалось никуда выбраться вдвоем, и сейчас Конни не скрывала своей радости от долгожданной поездки с любимым мужем. Что до Ника, он тоже был рад. Во всяком случае, так он ответил бы, если бы кто-то спросил. Но радовался ли он так же сильно, как Конни? Наверное, нет. И возможно… Да, возможно, что с большей радостью он полетел бы куда-нибудь один.

Осознав это, Ник даже встревожился. Что с ним такое? И утром лезли какие-то дурацкие мысли! Ведь у него прекрасная жена и семейная жизнь, так почему в последнее время он постоянно ощущает растущую неудовлетворенность всем вокруг, словно чего-то ему не хватает, и он сам не знает, чего. Совсем как в детстве, когда из-за однообразного питания его тянуло есть то известку, то бумагу. Конни так старается ему угодить, трогательно заботится о нем, а он почему-то все чаще вспоминает прежнюю жизнь на Земле, когда Микаэла ушла, и он жил вместе с Ларри.

– Так красиво! – заворожено прошептала рядом Конни. – Смотри, уже видно тот домик на краю поселка, где мы тогда жили! Интересно, он сейчас свободен?

– Наверное, – рассеянно ответил Ник, глядя на подернутую пеленой испарений долину внизу. – Ты могла узнать перед отъездом.

Среди леса внизу вырастали причудливой формы скалы. Лес поредел и расступился, показалось Изумрудное озеро. Из высокой травы у берега с пронзительными неприятными криками взлетела стайка местных уток. На противоположном берегу озера Ник увидел знакомые домики курортного поселка. Еще минута – и глайдер опустился на площадку перед администрацией. Конни убежала и вернулась счастливая, размахивая ключом от желанного домика.

– Свободный! В «Цветных скалах» сейчас вообще никого нет. Пойдем скорее купаться! Этой ночью еще звездопад будет, я только что вспомнила. Как здорово, что мы здесь, можно пойти смотреть на гору! В городе ничего не видно из-за тумана.

Поздно вечером они поднялись на ближайшую вершину, но даже здесь звезды казались очень тусклыми по сравнению с земными. Зато их было невероятно много – все небо словно черная ткань в мелкую дырочку. Сухая земля за день нагрелась, сидеть было тепло. Конни положила голову на плечо Ника, тот по привычке обнял жену. На небосводе вспыхнула тонкая светлая линия.

– Смотри, смотри, звездочка упала! Ты загадал желание?

– Веришь в этот древний обычай? – фыркнул Ник. – Это же просто метеоры.

– Ну и что! А я загадала: чтобы нам с тобой не расставаться.

Ник догадывался, чего она ждет в ответ. Но, целуя Конни и лаская ее мягкую грудь, он подумал: я бы загадал снова встретиться с Ларри, только вряд ли это возможно, ведь я не вернусь на Землю.