Текст книги "Кто ушел и кто придет (СИ)"

Автор книги: Мария Руно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– Интересно… – задумчиво протянула Мадлон.

– Что тебе интересно? – дернулся Ник.

– Кажется, она все же оказывает на тебя неплохое влияние, подталкивает развиваться и стремиться, хотя бы для того, чтобы больше зарабатывать. Но ты почему-то отказался от перспективной должности на Нарате. Ты не веришь в свои силы. Почему?.. Скажи, а твоя жена в тебя верит?

Ник раздраженно передернул плечами.

– Я же тебе сказал, что она только пилит меня, если я что не так сделаю. Как моя мать. Да и ты, смотрю, такая же. Все вы говорите, что я ленивый, ни к чему не стремлюсь, никуда не гожусь и так далее…

– Вообще-то, я такого не говорила.

– Короче! Я уже понял, что встречаться со мной ты не собираешься, по крайней мере пока я женат. Верно?

– Если ты имеешь в виду свидания с перспективой постели, то да.

– И что дальше, сейчас обиженно развернешься и поедешь домой?

Она усмехнулась.

– Это ты обижаешься на все подряд, а не я. Пойдем еще погуляем, без поцелуев и прочего. Я не весь парк посмотрела.

8

По дороге домой Ник с тревогой раздумывал, что его там ждет. В том, что Микаэла видела его поцелуй с Мадлон (хотя это и поцелуем-то не назовешь!), он не сомневался. Значит, будет скандал. Хорошо бы недолгий, долгие тяжело переносить.

Но Микаэла, против обыкновения, не скандалила. Сохраняя каменное молчание, она дождалась, пока муж переоденется, и только тогда спросила:

– Значит, обзавелся новой пассией?

– Не понимаю, о чем ты, – нервно ответил Ник. Вдруг она решит, что перепутала его с кем-нибудь другим, и успокоится. Попытаться-то можно…

Попытка не удалась – Микаэла закричала:

– Не держи меня за дуру, я все видела! Видела тебя в парке на мосту с какой-то девкой, прекрати спорить! Ты можешь хотя бы ненадолго перестать врать?!

Ник хотел возмутиться: «Как будто я все время тебе вру!», но вспомнил, что да, она права, он часто и давно ей врал, чуть ли не с первых дней супружеской жизни. А как иначе? «Почему ты так поздно пришел?» «Было много работы» – ну не солидно же говорить, что Фред Клири под конец дня принес новую компьютерную игрушку. «Кто эта женщина, которая тебе звонила?» «А, это наша робопсихолог, насчет Ларри» – но если сказать, что с этой девушкой у него был короткий и бурный роман на прошлых альпсборах, Микаэла обидится. «Моя мама приглашает нас на обед в воскресенье» «Микки, в воскресенье я хотел пойти на скалодором, я сто лет там не был, а скоро соревнования» – а на самом деле позарез не хочется обсуждать всякую тягомотину вроде новой мебели, которую присмотрела Микаэла, про то, кем хочет стать Марта, и отвечать на вопрос, почему у него с Микаэлой до сих пор нет своих детей. В конце концов, что такого в том, чтобы сказать удобную ложь вместо неудобной правды?

Ник закрыл рот, решив: хорошо, я не буду врать, а буду просто молчать. Вообще-то он был согласен извиниться и пообещать, что такого не повторится (ручаться, что сдержит обещание, он не мог, но точно приложил бы все усилия, чтобы жена не узнала), но тут Микаэла сказала:

– Я думаю, нам с тобой следует разъехаться.

У Ника пол ушел из-под ног. Чего-чего, а этого он совсем не ждал. Он привык к Микаэле, жить с ней было удобно, ее забота, хотя иногда раздражала, но чаще нравилась ему. Кто же теперь сварит кофе утром и положит в сумку коробку с обедом? Кто попросит не рисковать и почаще звонить из отпуска? А Марта – она с кем останется? Интересно, что у них записано на этот счет в брачном контракте?.. Ну да, что тут думать – с матерью, конечно, он-то ей даже не родной отец.

– Господи, Микки! – вырвалось у Ника. – Зачем это? Мы ведь хорошо жили! Неужели хочешь развестись из-за такой ерунды?

– Сколько времени ты встречался с ней?

– Да не встречались мы, просто по парку гуляли, честное слово!

– А вот с этой девкой ты просто пил кофе, да?! – Микаэла сунула ему под нос свой КПК, и на экране Ник узрел себя самого в обнимку с Сандрой. Черт! Про нее-то жена откуда узнала?! Не зная, что отвечать, он покраснел, что-то забормотал и этим выдал себя с потрохами.

– Я тебя видела с этой Сандрой Мортон! Могла бы сразу вашему Стэну все рассказать, пусть бы он тебя поучил, как ухлестываться за чужими женами, но я молчала! Думала, что ты прекратишь свои похождения. А ты вместо этого на другую переключился! И ты называешь это хорошей жизнью? Ты постоянно обманываешь меня!

– Но я же не собирался от тебя уходить! – взмолился Ник. – Если бы хотел – давно бы это сделал. А ты сама меня доводишь, вечно я перед тобой должен отчитываться, а я не маленький, чтобы докладывать, куда и зачем пошел, а ты постоянно ко мне придираешься! Я что, плохо тебя обеспечиваю? Ты никогда ни в чем не нуждалась, не работала, два раза в год ездила на побережье, а теперь еще недовольна, что я иногда встречался с другими! А я моложе тебя больше, чем на десять лет, и…

Полные яркие губы Микаэлы задрожали, и Ник, который не мог смотреть, как она или любая другая женщина плачет, торопливо заговорил:

– Прости, я не хотел тебя обидеть, я только хотел сказать, что…

– Что я слишком стара! – рявкнула Микки. Оказывается, она вовсе не собиралась плакать – она была в бешенстве. – Но я не вешалась на тебя, хотел бы – нашел бы другую! Только я тебя знаю, Николас Метени – ты любишь, чтобы тебе было удобно. Женишься на молодой – а она сама начнет налево ходить! А вдруг в горы с тобой попросится? А ты-то любишь один туда ездить, со своими альпинистками на свободе любовь крутить. Я помню ту рыжую на фотографиях!

– Это Лиза, она инструктор! – негодующе закричал Ник. – Она погибла, и она была мне друг, а не…

Микаэла не слушала.

– Я на это глаза закрываю, в отпуске делай что хочешь, но тут изволь вести себя прилично! Я тебе жена, а не домработница, и терпеть твое поведение не обязана!!

В словесных схватках с женой Ник всегда быстро сдавался, и теперь тоже беспомощно махнул рукой.

– Ладно, как скажешь. Когда ты намерена начинать всю эту бодягу с разводом?

Жена выдержала длинную паузу

– Когда я говорила про разъезд, я не имела в виду развод – это уже твои собственные домыслы. Я и Марта поживем у моих родителей. А ты… Поживи один.

«И подумай над своим поведением», – мысленно договорил за нее Ник. Он был так сердит, что решил на следующий же день назло Микаэле привести в квартиру другую женщину, но, перебрав знакомых, понял, что у него нет ни одной подруги, с которой он хотел бы жить. Больше всех ему нравилась Мадлон, но она ясно дала понять, что на близость не стоит рассчитывать. Может, когда-то и удастся ее уломать, но не в ближайшее время, да и в лучшем случае она только переспит с ним, переезжать сюда не станет. А, не очень-то и хотелось, если честно!

Ник вдруг понял, что единственным, кого он по-настоящему хотел бы все время видеть рядом с собой, является Ларри. Так может, его к себе и взять? Надо спросить у дяди.

Не откладывая в долгий ящик, Ник завел разговор с Робертом Форти на следующий день за обедом:

– Дядя, а вот насчет социализации Ларри, может, я этим займусь? Пусть бы пожил у меня как помощник и секретарь, так ведь часто делают.

Роберт с улыбкой посмотрел на племянника сквозь толстые стекла старомодных очков.

– А как к этому отнесется твоя жена?

– Ей-то что? Она от меня ушла.

Роберт покачал головой.

– А Нора об этом еще не знает, да? Будет недовольна…

Ника мороз пробрал по коже, стоило ему представить реакцию матери.

– Не говори ей, а?

– Мы с ней давно не разговариваем, – напомнил дядя. – Но думаю, ей уже все рассказала твоя Микаэла. Ну, да это ваши дела, – он допил кофе и о чем-то задумался, потирая двумя пальцами длинный чисто выбритый подбородок. Ник уплетал мороженое, ждал ответа и вдруг с тревогой подумал, что дядя плоховато выглядит в последнее время. Изможденный какой-то, вот и Френсис Губерт, завернувший вчера к ним в кабинет, заботливо поинтересовался: «Роб, ты отпуск не хочешь взять? Съездил бы отдохнуть».

Роберт снова поднял свою чашку, увидел, что она пустая, и как будто очнулся. Посмотрел на Ника, кивнул.

– Насчет Ларри – да, разумеется, можешь его взять. Пойдем, сразу все и оформим.

Вставая из-за стола, Ник спросил:

– Слушай, а ты себя хорошо чувствуешь?

– Что-то в последнее время все интересуются моим самочувствием, – усмехнулся Роберт. – Нормально, не беспокойся.

Ник решил пока не развивать эту тему, но слова дяди его мало успокоили. Не хватало еще, чтобы тот лег в больницу или что похуже! Он, Ник, только начал здесь работать, во всем опирается на Роберта – что же он будет делать, лишившись этой опоры? И ладно бы дело касалось только работы, но ведь дядя – единственный, кому он по-настоящему небезразличен, кроме матери, и кто, в отличие от матери, всегда его поддерживает. Страшно подумать – лишиться этого человека, ведь его никто не заменит. Жена? Во-первых, Микки ушла, а во-вторых, это та же мать, только чуть помягче. Приятели? Они и есть приятели, ну разве что на Фреда можно положиться, да и то не всегда. Отец – тот, конечно, способен выслушать, если ему для начала вручить бутылку, но на этом его помощь закончится. А о матери и думать нечего. Если он, Ник, попадет в настоящую беду, она скорее утопит его окончательно, чтобы не разочаровывал ее, чем станет помогать. Такое уже сколько раз было. Она всегда только обвиняла его, вот и все.

Возле «Андроидной техники» был устроен большой парк, и с некоторых пор Ник полюбил там гулять перед обедом. Больше всего ему нравилось местечко у маленького искусственного ручья, скачущего с камня на камень, прежде чем водопадом влиться в пруд. Камни обросли влажным мхом, у воды было свежо, в пруду плавали большие круглые листья водяных лилий.

– Хорошо спрятался, – произнес за спиной знакомый голос, и Фред Клири присел рядом на корточки. – Рыбок угощаешь? – не дожидаясь ответа, он взял щепотку корма из плошки рядом и бросил в пруд. В темной воде, просвеченной солнечными лучами, в промежутках между листьями и белыми цветами, замелькали вытянутые оранжевые тела, бесшумно открывались рты, бессмысленно глядели круглые глаза. Листья затрепетали на мелкой ряби, стая снова ушла вглубь, и темно-прозрачная поверхность так же быстро разгладилась.

– Я встретил Микаэлу, – сообщил Фред. – Она передает тебе привет. Спрашивала, все ли у тебя благополучно, а то ты на звонки не отвечаешь.

– Я бы отвечал, если бы она разговаривала спокойно, – сказал Ник, почти ложась на камни, чтобы лучше видеть рыб. – Но у нее все сводится к скандалу. Надоело.

– Она, кажется, предлагала тебе помириться и начать все заново?

– Ну, предлагала. Я сказал, что мне пока не хочется, и она сразу начала ругаться. А я слушать должен?

– Ты что, окончательно решил с ней порвать? С роботом живется лучше?

– Это уж мое дело, с кем мне хорошо.

– Кого хочешь обмануть? Все знают, что твой двойник теперь живет у тебя.

– И что? – агрессивно спросил Ник. – Он меня не пилит, не цепляется по всяким пустякам и не скандалит. И поговорить с ним всегда есть о чем, и сходить куда-нибудь, и вообще… И еду он готовит, между прочим, не хуже Микки.

– Ты ведешь себя вызывающе – вот что, – спокойно пояснил Фред.

– Да что такого-то! Дядя сто раз так делал, и другие тоже, бывало, отвозили к себе экспериментальные модели и оформляли это как социализацию, на домработницах экономили. Что ты мне рассказываешь, будто я новичок какой, вчера на работу пришел!

– Ты сперва дослушай. Мало ли что делали другие и особенно Роберт Форти – к нему, знаешь ли, и мерки другие. А насчет тебя всем известно, что от тебя ушла жена…

– Еще бы! Ты же всем и растрепал.

– А ты, по-моему, из этого тайны не делал. И с некоторых пор ты дружен с Ларри больше, чем с кем бы то ни было, и тоже не скрываешь этого. Случаев привязанности людей к роботам хватает, но это далеко не все принимают и совсем мало тех, кто одобряет. Тебе нужны сплетни?

– Кто бы спрашивал, – обозлился Ник, – ты же сам их разносишь! В общем, мне все равно. Болтайте что хотите.

– Ну ладно, – примирительно сказал Фред и сел на скамейку рядом с прудом. Ник тоже поневоле поднялся с берега, потому что стоять на четвереньках теперь было неловко. – Микаэла просила с тобой поговорить. Она жалеет, что ушла, и хочет вернуться к тебе, – он сделал паузу и уточнил: – Это я передал тебе ее просьбу. А по моему мнению, вы с ней, конечно, не подходите друг другу, и лучше бы вам развестись окончательно.

– Тогда зачем ты завел этот разговор? – не понял Ник.

– Я же сказал, что она попросила, – Фред встал со скамейки. – А дальше решай сам, – он пошел было, но что-то вспомнил и оглянулся. – Кстати, утром я видел в административном корпусе твою красотку из альплагеря, она меня не заметила.

– Мадлон? А чего она тут делает?

– Насколько я понял, прилетела с какой-то бухгалтерской проверкой, а сейчас, наверное, обедает где-то рядом.

– Здорово! Пойду поищу.

Фред ушел к лабораторному корпусу, а Ник побежал по дорожке к центру парка, где был устроен кафетерий. На бегу он радовался, что вот-вот увидит Мадлон и попутно размышлял, почему у Фреда, когда тот уходил отсюда, был такой довольный вид – ведь не оттого же, что он выполнил поручение Микаэлы?

9

Снаружи административный корпус научно-технического комплекса «Андроидная техника» выглядел в точности как на фотографиях, которые Мадлон видела в сети. Четырехэтажное здание сверкало светлой облицовкой и солнечными зайчиками на стеклах окон, небольшая площадь перед парадным входом блестела, вымощенная разноцветной плиткой, в центре плескался фонтанчик, вокруг буйно цвели клумбы, поодаль виднелась пара турников, баскетбольная корзина и стартовый трамплин для флайбордов. Площадь обступали темные ели, и на первый взгляд могло показаться, что кругом дремучий лес, но из-за верхушек торчали крыши четырех лабораторных корпусов и прозрачный купол конференц-комплекса. Мадлон знала, что где-то здесь есть склады, полигон, завод опытных образцов и все те блага и преимущества, которыми «Андроидная техника» баловала своих сотрудников – вроде спорткомплекса и бассейна под открытым небом – но это уже пряталось от чужих глаз.

Дверца аэрокара бесшумно открылась, Мадлон вышла, придерживая на плече сумку. И пока она оглядывалась и поправляла волосы, на залитую солнцем площадь бесшумно и совершенно вертикально опустился флаер «Скорой помощи», из него выскочили несколько человек в униформе медработников, а с крыльца им навстречу уже тащили носилки, на которых распростерся мужчина в сером костюме. Мадлон с любопытством наблюдала, как больного перегружают в летательную машину. Что у них тут приключилось? Трап втянулся, и флаер тут же по косой ушел в безоблачное небо. Все действия заняли меньше минуты. Люди, что сопровождали больного, вернулись в здание, и вокруг вновь воцарились тишина и покой.

Мадлон неторопливо пересекла площадь – стук ее каблучков по мозаичной плитке далеко разносился в теплом воздухе – и поднялась по широким ступеням к стеклянным дверям. Несколько секунд она постояла, закинув голову и рассматривая логотипы над входом. Стилизованное изображение космического корабля, уходящего к звездам – это общий значок всех предприятий «Киберспейс», а две руки, человеческая и металлическая – собственно эмблема «Андроидной техники».

В холле было прохладно и после яркого солнечного света казалось темновато. На стене – галерея трехмерных портретов, Мадлон сразу узнала бульдожье лицо Петера Левицки, основателя корпорации; остальные были ей незнакомы. Вообще холл оказался стандартный, ничем не отличавшийся от гулких просторных вестибюлей других предприятий, в которых ей доводилось бывать. Высокий потолок, светлая плитка на полу, лестница на второй этаж, перед лестницей – низенький металлический барьерчик. Не настоящий, конечно, а голографический, полупрозрачный.

«Надеюсь, они внесли в базу мой номер, – подумала Мадлон, подходя к турникету. – И еще интересно, почему меня никто не встречает?».

Но по лестнице уже сбегала пухленькая блондинка в деловом костюме. Она поздоровалась, осведомилась: «Аудитор Кеннел?» и, получив утвердительный ответ, скороговоркой произнесла:

– Да, нас предупредили о вас. К сожалению, главный бухгалтер не смогла вас встретить, но она оставила вам пакет документов. Пойдемте…

Пока они поднимались на второй этаж, Мадлон спросила:

– У вас тут кто-то заболел? Я видела врачей у входа.

– Ох, да. У директора сердечный приступ.

Мадлон захотелось сказать: «Что, так много воровал?», но она, конечно, промолчала. Младший бухгалтер провела ее в кабинет, усадила и предоставила отчетность как в электронном виде, так и в распечатанном. Девушка вела себя дружелюбно, но за этим проглядывала настороженность. Опасение «как бы чего не нашли» и раздражение «опять вы со своими проверками» – к этим эмоциям принимающей стороны Мадлон давно привыкла. Она поблагодарила и углубилась в работу, радуясь, что больше не надо ни с кем общаться.

Время летело незаметно. Она просматривала документацию, расписывалась, переходила к следующему листу. Все было чисто – даже неинтересно. Только один раз она задумалась, глядя на список вышедших из строя андроидов. У Мадлон была хорошая память на числа, и она сразу узнала номер Веры. Причина списания – разрушение И-мозга и корпуса. Разрушение И-мозга… То же говорил Ник, но ведь она видела, как кто-то выбирается из-под снега – а кто там мог быть, кроме Веры? И если Вера сумела раскопаться, значит, она не была настолько повреждена. Или выбралась, а повреждения получила потом? Но как, если она уже была на поверхности? И Ник говорил, что ее именно доставали из-под обломков. Ну и путаница… Она видела тень, шевеление, но не смогла бы присягнуть, что это была Вера. От усталости и холода там все, что угодно, могло привидеться. А если Вера уцелела, зачем объявлять ее неисправной и списывать? Ну да – чтобы продать налево. И-мозг – дорогое и редкое оборудование, наверняка найдутся охотники его заполучить. Только как-то это слишком просто и грубо…

Повернувшись к компьютеру, Мадлон просмотрела полный отчет по списанию модели. Необратимое разрушение И-мозга подтверждалось местным экспертом. Остатки мозга были уничтожены, акт прикладывался. Некоторые уцелевшие части корпуса ныне находились на складе. Если попросить, ее сводят туда и покажут. Но что ей даст созерцание обломков?.. Мадлон свернула отчет. Придраться было не к чему, но чувство, что здесь что-то нечисто, не оставляло ее. «Ладно, – сказала она себе, – я над этим еще подумаю, а пока посмотрим остальное».

Время до обеда пролетело незаметно. Мадлон узнала, что перекусить можно на первом этаже административного здания или в кафетерии при лабораторном корпусе, и выбрала последнее.

На площади вокруг фонтана теперь было оживленно – работники прогуливались, кто дышал свежим воздухом на скамейках под кустами, кто разминался на спортплощадке. Какой-то флайбордист возился на трамплине со своей доской. Мадлон остановилась у фонтана, любуясь солнечными переливами в бурлящей воде. «Когда у меня будет свой дом, обязательно устрою во дворе фонтан или пруд с маленьким водопадом», – подумала она.

Чья-то огромная ладонь бережно опустилась ей на плечо, и полузнакомый голос сверху произнес:

– Красиво, не правда ли?

Мадлон подняла голову – рядом стоял ее разговорчивый попутчик из ночного экспресса. Ох и здоровенный! По-спортивному подтянутый, явно проводит на тренировках побольше времени, чем тот же Ник. Черные коротко остриженные жесткие с виду волосы, прямой мясистый нос, квадратный подбородок. Мадлон не очень удивилась его появлению – сразу вспомнила, как он говорил, что тоже здесь работает. Она посмотрела на его руку у себя на плече, и тот сразу же убрал ладонь, улыбнулся, сверкнув очень белыми зубами и сказал:

– Не ожидал вас тут встретить. В тот раз мы даже не познакомились… Я – Стэнли Мортон, сейчас исполняю обязанности директора. А вы, значит, аудитор Кеннел. Что, вышли прогуляться и сменить обстановку?

– Я хотела сходить к лабораторным корпусам.

– А, решили пообедать в нашей столовой. Проводить?

– Спасибо, не беспокойтесь, – твердо ответила она. – Я найду дорогу.

Четыре здания были построены квадратом, примыкая друг к другу. Прежде чем искать кафетерий, она прошла по этажам, с любопытством оглядываясь. Здесь повсюду было много солнечного света и зелени, Мадлон понравился дизайн коридоров и помещений, выполненных в природных голубых, желтых, зеленых и коричневых тонах. Почти все кабинеты были открыты; проходя мимо, она слышала голоса и видела воздушные мониторы и голографические значки, плавающие вокруг. В этом здании располагался отдел разработок нового программного обеспечения. Мадлон было бы интересно заглянуть в конструкторское бюро, на полигон, в другие корпуса, но она знала, что не успеет.

Дресс-код здесь, как видно, отсутствовал. Мужчины ходили в повседневных брюках и рубашках, в футболках и коротких штанах, девушки – в ярких блузках и юбках, в цветастых платьях. Впрочем, попадались и люди, словно явившиеся из офисов позапрошлого века – упакованные в строгие костюмы, при галстуках. В основном это были пожилые сотрудники.

Мадлон поймала себя на том, что приглядывается к идущим навстречу и пытается угадать, люди это или андроиды. И посмеялась над собой – вряд ли удастся! Она не сумела отличить от людей ни Ларри Метени, ни Веру… Мадлон поежилась от мимолетного воспоминания про обвал. Снова пришел непрошенный вопрос: и все-таки, что же случилось с Верой?

Размышляя, она не заметила, как спустилась на первый этаж и увидела указатель с надписью «Кафетерий». Направилась по широкому коридору, прошла в разъехавшиеся двери и остановилась на цветущей аллее, несколько потерявшись. Мадлон почувствовала себя Алисой в Стране чудес, наконец-то оказавшейся в чудесном парке. Дойдя до усыпанной крупным песком площадке перед фонтаном, она засомневалась: а точно ли кафетерий здесь?

Мимо нее, оживленно беседуя, проследовали двое. В одном Мадлон сразу узнала Мортона; второй был гладенький округлый крепыш неопределенного возраста, с залысинами над высоким лбом, улыбчивый, живой и подвижный, в таком же консервативном костюме, как и Мортон. Впрочем, галстуки у обоих отсутствовали, а пиджаки были расстегнуты. На перекрестке эта парочка рассталась. Мортон, не заметив Мадлон, свернул в аллею направо, а невысокий мужчина пошел по дорожке налево. Мадлон тихо зашагала за ним, собираясь спросить, где, собственно, тут можно достать еды, но еще раньше он оглянулся и сам приветливо обратился к ней:

– Кажется, вы здесь впервые. Сейчас покажу, где у нас кормят. На дорожках есть стрелочки, выложенные камешками, видите? Идемте, они приведут нас… Да вот, собственно, мы и пришли.

Здесь, на полянке, в окружении беседок и скамеек, возвышалась большая деревянная веранда; по ступеням спускался кто-то с подносом в руках. Внутри обнаружились несколько окон автоматической выдачи холодных и горячих блюд, по углам стояли автоматы с напитками.

Толстячок всерьез взялся опекать Мадлон и, дождавшись, пока она получит заказ, прихватил свой поднос и жестом пригласил ее в беседку, обвитую цветущей лианой. Усевшись за деревянный стол, широко улыбнулся:

– Пора бы нам познакомиться, правда? Я – Френсис Губерт.

Так это и есть замдиректора «Андроидной техники»! Мадлон явно не удалось скрыть удивление, потому что Губерт засмеялся.

– Не ожидали такой встречи? Я только что прибыл с Нарата, на день раньше, чем планировалось. Официально я еще в командировке… А вы у нас первый день работаете? Софи Миловская, верно? – он уже не в первый раз цепко оглядел ее и опять задержал взгляд на лице, как будто пытался вспомнить, где видел раньше.

– Нет-нет, – до Мадлон только сейчас дошло, что Губерт принял ее за новенькую сотрудницу. Она назвалась и объяснила, с какой целью здесь оказалась.

– Ах да, – Губерт чуть заметно поморщился. – Я и забыл об этой проверке. Совсем замотался, да еще акклиматизация, все из головы вылетело. Ну, надеюсь, вас хорошо приняли? Френк, знаю, в больнице – неудачно сложилось. Но всю информацию вам предоставили?.. Вот и славно, – он глянул на часы. – К сожалению, мне пора…

Мадлон заметила, что тарелка и стакан Губерта уже опустели. Когда он успел все съесть и выпить, ведь все это время говорил не переставая!

– И вот вам от меня на десерт, – добавил Губерт, положив перед ней незнакомый плод в прозрачной герметичной упаковке. – Это наратское манго, угощайтесь. Может быть, мы еще увидимся, буду рад, – он опять пристально посмотрел на нее. – А теперь мне надо бежать… Позвольте, уберу волосок, – он махнул рукой по ее плечу. – Удачно вам поработать, Мадлон.

И он укатился вприпрыжку, словно пущенный по дорожке большой мяч. Мадлон провожала его взглядом, пока кругленькая фигура не скрылась за кустами. Вот это да! Она рисовала себе Френсиса Губерта совсем другим.

– Мадлон! – кто-то крепко хлопнул ее по плечу. – Вот так встреча!

Это оказался Ник Метени. Его пестрая рубашка, не заправленная под ремень, трепетала на ветру.

– Фред сказал, что ты с какой-то проверкой прилетела. Могла бы сообщить, что будешь у нас, – в его голосе слышались нотки обиды. – Или теперь вообще не хочешь иметь со мной никаких дел? Полностью разочаровалась?

– Слушай, я сюда все-таки на работу приехала, а не к тебе в гости.

– Ладно, забыли! А чего такая грустная снова? Или задумчивая?

– Я выгляжу грустной? – удивилась Мадлон. – Наверное, это потому, что сейчас видела в числе списанных синтетиков Веру.

– А… – протянул Ник. – Мне ее тоже жаль. И из-за того, сколько труда было вложено, и вообще… Так-то резервные копии есть, и когда появится новый мозг и корпус, ее можно будет восстановить, не полностью, конечно, она многое забудет. А это что за груша? – он подкинул на ладони подарок Губерта.

– Ваш замдиректора угостил, сказал, что это наратское манго.

– Френсис? Значит, он точно вернулся, а все говорили, что завтра приедет. А с чего это он тебя угостил, типа взятку дал, что ли? – хихикая, Ник забрался с ногами на скамью. Мадлон пожала плечами. Ник положил манго и продолжал болтать:

– Может, ты ему понравилась, ты же такая красотка. Но имей в виду, ему скоро семьдесят! Хотя, откуда я знаю, может, ты любишь мужчин постарше, а? – он толкнул приятельницу в плечо. – Смотри, чего доброго, он еще на свидание тебя позовет! Номер-то твой взял?

– Нет, – сказала Мадлон, очищая манго. Ник понял, что она не разделяет шутку, и попросил:

– Дай попробовать, это манго так аппетитно выглядит.

Они в молчании съели сочный плод. По вкусу тот действительно походил на смесь груши и земляники. Ник допил свой сок и соскочил со скамьи.

– Пойдем?

Мадлон встала, он по-свойски взял ее за локоть и вывел из беседки. Пока они бок о бок шли по дорожке, Ник спросил:

– Ты долго здесь пробудешь? Могли бы вечерком смотаться куда-нибудь.

– У меня много работы. Давай в воскресенье?

– Тогда я сам не смогу, мне на нижние уровни надо будет сходить.

– Зачем? – удивилась Мадлон.

– А я там выслеживаю одного типа, – хихикнул Ник. – Ты его, может, видела, он нашего директора подменял, когда того в больницу увезли, а Френсис еще не заявился.

– Стэнли Мортон? А зачем тебе понадобилось его выслеживать?

Ник замялся, но ненадолго. Невооруженным глазом было видно, как сильно ему хочется поделиться, и он сказал:

– Помнишь, я говорил, что хочу решить одну загадочку? Ну вот, я думаю, что у Мортона темные делишки в Нижнем городе, на двести пятидесятом минусовом. Он там что-то проворачивает и получает большие деньги. Имей в виду: это секрет. Я тебе как другу сказал.

– А как ты узнал, что он бывает на этом двести пятидесятом минусовом уровне?

– Да я его своими глазами видел, вот как тебя сейчас вижу.

– Да? А сам-то ты как там оказался?

Ник помолчал, отпустил ее локоть и внезапно агрессивно выпалил:

– К родителям ходил! Что ты на меня уставилась? Да, я родился и жил в Нижнем городе! И я никогда об этом не говорю. Ненавижу ту жизнь, терпеть не могу про нее вспоминать. А ты, конечно, сейчас думаешь…

– Ничего я про тебя не думаю, – перебила Мадлон. – Тебе постоянно кажется, что про тебя думают что-то плохое, смеются и так далее. А я только хотела сказать, что, вспоминая, ты мог бы гордиться тем, что поднялся оттуда.

– Мне нечем гордиться, я поднялся потому, что дядя помог. Мне мать, да и не только она, все время повторяли: скажи спасибо дяде. Ох, как бы вытащить родителей наверх, так надоело к ним ездить!.. А у Мортона там родных нет. Его родители давно умерли, он жил с братьями, но братья тоже оттуда ушли, – предупреждая новый вопрос Мадлон, он пояснил: – Я знаю, потому что они, считай, по соседству с нами жили. Я этого Стэна уже сколько лет знаю! Его младший брат, Рик – прикольный парнишка, я его как-то встретил в альплагере, жаль, поговорить не удалось. А старший, Дерек…

– Дерек Мортон? – переспросила Мадлон. – Адвокат?

– А, ты про него знаешь…

– Он очень хороший адвокат, – с уважением сказала Мадлон.

– Да уж, – неприязненно буркнул Ник, – я тоже слышал, что он кого угодно от тюрьмы отмажет. Ну, в общем, никто из этой семейки на Дне уже не живет, и Мортон ездил туда не родных проведать, а к Веберу, который содержит синтетический бордель. Я об этом знаю, все об этом знали, кто там поблизости жил. Я видел, как он разговаривал с Вебером, я так думаю, Мортон теперь снабжает Вебера новым материалом. Синтетиков с И-мозгом запрещено использовать для таких дел, так вот я думаю, Мортон как раз их-то и продает, ну или намеревается продать. И получает с этого левый доход. У него очень много денег! Он уже купил дом на Зеленом кольце, представляешь? Я об этом полжизни мечтаю, а он просто взял и купил.

Мадлон было неприятно смотреть на Метени в эти минуты. Ника прямо-таки трясло от зависти и злости. Он вдруг жадно поинтересовался:

– А вот ты, ты ведь только что копалась в нашей бухгалтерии – ну и как, нашла какие-то утечки, растраты, или как там у вас называется? Много у нас наворовали?

– Если бы и нашла, то тебе не сказала бы.

– Ладно; а можешь что-нибудь нарыть про самого Мортона? Про его доходы? Кто и за что ему доплачивает?

– Я этим не занимаюсь, Ник.

– А если через кого-нибудь другого? Есть же у тебя какие-то связи, знакомые…

– Ты бы сперва объяснил, почему подозреваешь его в незаконном сбыте андроидов. Мало ли, с кем он там разговаривал! Ты ведь не слышал самого разговора. И я уже не говорю о том, что провернуть такое дело довольно сложно и хлопотно, тем более, ты упоминал, что продажа новых моделей вообще не планировалась, их собирались только сдавать в аренду. Мне сложно представить, как ваш Мортон может их продавать.

– А я и не говорил, что он один действует. Он, наверное, в сговоре с кем-нибудь из начальства.