Текст книги "Кто ушел и кто придет (СИ)"

Автор книги: Мария Руно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

– Точно. Во всяком случае, сейчас, пока я – человек, а Ларри – обычный андроид. Может быть, если бы он был искусственным человеком, а я была равна ему… Ты говорил, что отношение Ларри к Нику – по большому счету просто интерес, а Диана должна была любить твоего брата в силу изначально заложенной директивы привязанности. Мне не нужно ни то, ни другое.

– Изначально заложенная директива – это, по сути, безусловная любовь, – заметил Губерт. – Многие люди стремятся к такой любви.

– Это как-то ненормально, мне кажется. Отношение Ларри к Нику еще более-менее объяснимо, но мне это тоже не нужно. Я думаю, что любовь, дружбу, хорошее отношение надо заслужить. Так Елена говорила. Нельзя никого любить просто так, это несправедливо. Если бы Ларри был искусственным человеком, свободным, со свободными чувствами, и если бы я была как он, я постаралась бы заслужить его хорошее отношение. Тогда мы могли бы стать сотрудниками, напарниками… Друзьями. Если бы были равны и свободны. Френсис! А ведь это, наверное, возможно? Я слышала, что есть или был проект «Восстановленный человек»…

– Этот проект заморожен, – перебил Губерт, – слишком много проблем, как технических, так и, главное, этических. Не знаю, когда мы им займемся. А ты что же, теперь хочешь стать таким восстановленным? Андроидом с памятью и эмоциями человека?

– Раньше я об этом не думала, но теперь я бы не отказалась. Ведь это огромные возможности… И бессмертие. Разве ты не хотел бы стать вечным?

– Нет, – без колебаний ответил Губерт. – Для меня такое существование стало бы кошмаром. Видеть, как постепенно уходят все, кого я знал и любил, и наконец остаться одному – ужасно. Лучше я уйду вместе со всеми.

– Ну, за это время ты бы мог найти других союзников…

– «У нас незаменимых людей нет»? – усмехнулся он. – Это правило применимо к работе, а не к личным отношениям. В общем, я понимаю, что для тебя бессмертие, может, и впрямь стало бы даром. Но пока мы не восстанавливаем людей.

– А мне могли бы дать хотя бы искусственное тело? Мозг можно пока оставить. Ведь такие операции наверняка проводились, чтобы вернуть нормальную жизнь жертвам аварий и болезней…

– Бога ради, дочка! Чем тебе не угодило собственное тело? Ты здорова и молода, а со всеми этими генетическими усовершенствованиями тебе даже к старости не грозит большинство неизлечимых болезней. Ты красива…

– Да, и слаба. Даже Ник смог меня избить, не говоря уж о Мортоне. А вот если бы на моем месте была Диана, она свернула бы ему шею.

Губерт махнул рукой.

– Андроида тоже можно разрушить, было бы желание. Физической силой все проблемы не решить, да и умом, кстати, тоже. Никто не станет делать тебе такую операцию, и хватит об этом. Лучше подумай о том, о чем мы говорили вначале. Не стоит тебе всегда и во всем рассчитывать только на себя… А теперь иди переоденься, а я пока приготовлю завтрак.

Эпилог

– Ничего не забыла?

Мадлон на всякий случай заглянула в свою комнату и подобрала со стола кепку.

– Теперь нет.

– Тогда поехали, – Губерт, опередив дочь, легко вскинул на плечо ее рюкзак. – Иди, иди, я донесу.

В садике с листьев капала роса. За забором громко мяукала кошка, и, кроме этого звука, утреннюю тишину вокруг ничего не нарушало. Первые лучи солнца уже окрасили сиреневым вершину плато, еще несколько минут – и рассвет придет сюда, в город. Френсис сгрузил рюкзак на заднее сиденье своего глайдера, сел за пульт, Мадлон устроилась рядом и сняла кепку – та плохо держалась на бритой голове, следовало подтянуть сзади ремешок.

– Жаль, что в последние дни я был так занят, – сказал Губерт, пока глайдер нес их над городом и дальше, к космопорту – низкому белому параллелепипеду, окруженному несколькими зданиями поменьше. – Думал позвать тебя вместе слетать к памятнику твоей матери.

– А я там была.

– Правда? Когда?

– Мы ходили с доктором Гордоном. У нас один маршрут был недалеко от этого памятника.

– Вот как… Значит, попрощалась с Еленой?

Мадлон покосилась на него. Что он хотел этим сказать? Они с Гордоном только постояли у этого обелиска и пошли дальше.

– Ну, я вспоминала ее.

– Не скучаешь по ней?

– Нет. Хотя, наверное, это неправильно? Но, видимо, Елена теперь меньше значит для меня, чем раньше. И я уже не очень хочу быть похожей на нее. Она многого добилась, но мне кажется, она мало радовалась, жила как-то… Вполсилы, вполнакала. Ник Метени… – она споткнулась. Опять этот Ник в голову лезет, будь он неладен! – Ник сказал, что я какая-то замороженная – пожалуй, верно сказал. Елена была такая же. Я… Я бы хотела научиться больше чувствовать. Наверное, теперь ты… – она не договорила: «Значишь для меня больше». Об этом лучше промолчать, она и так сказала слишком много. Хотя отец только обрадовался бы. Она искоса взглянула на него и поняла, что он угадал несказанные слова. Точно, угадал, аж засиял весь! Хорошо, что они уже прилетели.

Губерт выскочил из машины, выдернул рюкзак и живо покатился к широким стеклянным дверям, вливаясь в поток людей и механизмов. На ходу оглянулся, сбавил темп, дождался дочь и заметил:

– Все-таки здесь гораздо меньше толкотни, чем на Земле, верно?

– Еще бы, – рассеянно ответила Мадлон. Она подумала про Стривера. Его, наверное, тоже отправят на Землю этим рейсом… Отцу, видно, пришло в голову то же самое, и его добродушное лицо на несколько мгновений посуровело. Он сказал:

– Я слышал, арестованного заморозят прямо здесь, на планете, а затем привезут на корабль как груз, – остановившись, он покрутил головой и оживился: – Ага, вижу наших общих знакомых. Эй, Антони! Виктор!

Гордон и Новак приблизились к ним. Новака под руку держала Анни. При виде Гордона, с рюкзаком за плечами и с неизменной палкой, у Мадлон появилось чувство дежа вю – старик выглядел совсем как полтора года назад, когда она заметила его впервые, входящим в вагон экспресса на Земле.

Новак протянул руку Мадлон и в своей обычной сухой манере произнес:

– Благодарю вас за участие в моей экспедиции. Приятно было с вами работать. Возможно, мы когда-нибудь еще увидимся.

– Спасибо, что взяли меня в отряд, – в тон ответила она, пожимая его твердую ладонь.

Анни обняла Мадлон.

– До встречи! Я позвоню тебе, как только вернусь на Землю.

– Ладно. Удачи тебе.

Френсис подождал, пока дочь вдвоем с Гордоном, который тоже улетал этим рейсом, зарегистрируется и сдаст багаж, а потом предложил:

– Пойдемте на второй этаж. До посадки еще почти час, можно попить кофе.

Поднимаясь по лестнице за мужчинами, Мадлон оглянулась. Ей показалось, что в пестрой толпе она видит знакомую фигуру, темные волосы и форменную куртку Ларри Метени. Она дернула за рукав отца.

– Френсис, а Ларри тоже летит на этом корабле?

– Да, он будет нести вахту, как и во время полета сюда. Ты где-то видишь его? – он привстал на ступеньку, глядя поверх голов. – А, вон они оба! Ну, я лучше пойду, не буду нервировать Ника. Мы с Антони подождем тебя наверху.

Мадлон осталась на лестнице. Только сейчас, наблюдая, как братья Метени шагают плечом к плечу, она поняла, насколько изменился Ник. В нем почти ничего не осталось от того веселого парнишки в яркой одежде, каким она увидела его полтора года назад в альплагере. Смешной ежик на голове сменился аккуратной стрижкой, такой же, как у Ларри. Ник стал чуть шире в плечах и казался старше. Он был одного роста с Ларри и практически так же сложен, разве что слегка потоньше, и Мадлон подумала, что пройдет несколько лет, и их с Ларри станет сложно отличать друг от друга. Но им недолго быть двойниками – Ларри-то останется таким, какой он сейчас, зато Ник начнет стареть.

Она стояла, оперевшись двумя руками на перила лестницы, Ник и Ларри остановились внизу, в паре метров прямо под ней. Стоит кому-нибудь из них поднять голову, как он увидит ее. Впрочем, Ларри, вполне возможно, уже заметил.

Она услышала голос Ника:

– Я собираюсь на Землю. Наверное, следующим рейсом прилечу. Может, пойду на прежнюю работу, раз уж Губерт так хочет заполучить меня обратно, а если окажется, что он передумал, то найду что-нибудь другое. Здесь мне надоело, да и семейная жизнь, как видишь, не удалась. Зря я все это затеял.

– Буду ждать тебя, Ник.

Они обменялись рукопожатиями, а затем Ник, чуть помедлив, двумя руками обхватил двойника за плечи, и Ларри обнял человека в ответ.

Мадлон почувствовала, что слишком сильно стискивает перила, и разжала пальцы. «Что со мной?» – раздраженно подумала она. Так странно – на мгновение ей захотелось оказаться на месте Ника, чтобы это ее обнимал Ларри. Это не имело никакого отношения к тем объятиям, что она рисовала себе предыдущей ночью. Ей не хотелось никакой страсти, но ее тянуло ощутить дружеское прикосновение, тепло тела этого идеального существа, так похожего на человека.

«Глупо», – сказала она себе и отступила от перил.

На втором этаже Губерт оживленно беседовал с Гордоном. Мадлон подошла к ним и позвала:

– Пойдемте, нам пора! Регистрация уже началась, – она взяла Губерта под руку. – Пойдем, папа.

Больше книг на сайте – Knigoed.net