Текст книги "Кто ушел и кто придет (СИ)"

Автор книги: Мария Руно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Кто ушел и кто придет

1

– Мне кажется, нам с тобой лучше расстаться, Мадлон, – Эд взял ее за руку, провел к свободному столику и придвинул ей стул. Вокруг шумел ночной аэропорт. Она села, повесив сумку на спинку, спросила:

– Дело в моих постоянных разъездах?

– Не только. Я сам скоро буду проводить в космосе больше времени, чем на Земле, но мы могли бы неплохо жить вместе в промежутках между моими рейсами и твоими командировками. Дело в том, что, по-моему, я тебе не очень нужен. Почему ты ни разу не позвонила мне за эту неделю?

Механическая официантка принесла им кофе и коктейль, Эд придвинул подруге чашку. Помешивая кофе, Мадлон ответила:

– Мне не о чем было рассказывать. Ничего особенно интересного не происходило, со мной тоже все было в порядке. Я решила не беспокоить тебя лишний раз.

Он залпом выпил свой коктейль и со стуком поставил стакан.

– Я знал, что ты ответишь что-то в этом роде. Тебе, конечно, и в голову не приходило, что можно позвонить для того, чтобы просто поговорить. Я-то звонил тебе.

– Да, – подтвердила она, не зная, что еще отвечать. Эд явно ждал продолжения, и Мадлон добавила:

– Я не спорю. Наверное, ты прав, и нам будет лучше порознь.

Он удивленно покачал головой.

– Ты странная. Другая женщина отреагировала бы сильнее, рассердилась или постаралась удержать. А может, я совсем не нравился тебе?

– Ты и сейчас мне нравишься. Но я не вижу смысла пытаться тебя удержать, – она допила кофе и встала. – Мне пора домой. Перелет был утомительный.

– Проводить?

– Спасибо, сама доберусь… Ах да, забыла: что будем делать с нашей поездкой?

– Альплагерь? Поезжай одна, я не смогу. Планы поменялись, – Эд поднялся и взял ее за локоть. – И скажи на прощание: я хоть немного был нужен тебе?

– Я считала, что мы могли бы оказывать друг на друга хорошее влияние и вместе добиться большего, чем порознь. Каждый из нас мог бы стать лучше, и…

– …И стать более полезным человечеству, – раздраженно закончил он и отпустил ее руку. – Я мог бы догадаться, что ты так ответишь. Наверное, твоя мать говорила твоему отцу то же самое, прежде чем уйти от него. Он, видно, тоже недостаточно стремился к общему благу, а просто хотел жить с женщиной, которую любил… Ладно, счастливо, – он сдернул со спинки стула свою форменную куртку с нашивкой курсанта-звездолетчика на рукаве и ушел стремительной легкой походкой.

Мадлон проводила взглядом его ладную высокую фигуру. Эд быстро растворился в толпе. Наверное, теперь ей следовало разрыдаться, но плакать что-то совсем не хотелось. С гораздо большим удовольствием она бы поехала домой, перекусила и легла спать.

Его голос все еще звучал у нее в ушах: «Я хоть немного был нужен тебе?». Эд когда-то говорил, что рядом с ней чувствует себя счастливее. Мадлон подобные высказывания одновременно забавляли и удивляли. Она-то чувствовала себя одинаково и рядом с Эдом, и в одиночестве. Хорошо, что они не успели оформить брачный контракт, как собирались перед ее отъездом.

Она вышла на полупустой перрон. Большая часть прибывших последним рейсом уже успела разъехаться, а пассажиры следующего самолета еще не вышли к экспрессам. Из туннеля донесся знакомый шелест приближающегося поезда, замелькали желтые квадраты окон. Мадлон прошла в вагон вслед за высоченным широкоплечим мужчиной в деловом костюме и бодрым стариком в туристической одежде и с рюкзаком за плечами. Старик, стуча резной палкой-посохом, устремился к сиденьям в хвосте вагона, положил рюкзак, сел, устроил голову на подголовнике и, кажется, мигом уснул. Двухметровый громила, скользнув быстрым внимательным взглядом по Мадлон, занял место через проход от нее. Она отвернулась к окну. В темноте мелькали редкие огоньки сигнальных фонарей вдоль стен тоннеля. Днем она бы взяла аэротакси до города, ей нравилось глядеть с высоты на Зеленое кольцо, на сеть дорог, ленты рек, выглядывающие из зелени светлые блоки научных комплексов и надвигающиеся ступени многоярусного мегаполиса. Но то было днем, а ночью, когда на поверхности смотреть было не на что, она всегда возвращалась на экспрессе.

Сон не шел, и чтобы хоть чем-то занять полчаса, она включила воздушный монитор карманного компьютера. Новых сообщений не было, кое-кто из знакомых оказался онлайн, но болтать ей ни с кем не хотелось, и она бездумно пролистывала посты в новостной ленте. Исследовательская экспедиция на Нарате под руководством биолога Елены Кеннел обнаружила в недрах плато Муравейник некие самодвижущиеся лифты, по-видимому, созданные ныне исчезнувшей наратской цивилизацией. Приводилась фотография – миниатюрная платформа зависла во тьме над широкой шахтой, на платформе лежал какой-то груз, рядом улыбались три человека в рабочих комбинезонах. Елена стояла в центре. Мадлон с минуту рассматривала ее лицо. Внешне мать не менялась с годами, у нее только добавлялось научных работ, наград и учеников. Надо как-нибудь написать ей, раньше они часто переписывались или разговаривали по видеосвязи, а затем все реже. Вот только о чем рассказывать? Разве что спросить, как у матери дела, но об этом можно узнать из новостей.

Она прокрутила ленту дальше. В глаза бросился другой заголовок: «Роберт Форти и его синтетические дети». Фамилия Форти показалась Мадлон знакомой. Кажется, Елена упоминала его в последнем разговоре несколько месяцев назад… Ролик был скопирован с сайта научно-технического комплекса «Андроидная техника», принадлежавшему корпорации «Киберспейс». Видеозапись почему-то пошла без звука, но из комментариев к посту Мадлон поняла, что запускается новая линейка роботов-андроидов с И-мозгом. По-видимому, этот мозг являлся их главным отличием от предыдущего поколения. В чем его особенность, Мадлон не поняла. Она разглядывала Роберта Форти – ну и дряхлый старик: болезненный, худющий, в чем только душа держится! А глаза – веселые, по-молодому блестящие. Он что-то говорил невидимому оператору и своим роботам. Их было трое, совсем неотличимых от живых людей: девушка в сером платье и двое мужчин в одинаковых серых костюмах. Возле них крутился улыбчивый парень в клетчатой рубашке, темноволосый, со смешной стрижкой ежиком. Когда он остановился рядом с одним андроидом, Мадлон увидела, что они похожи словно братья, только робот выглядел лет на десять старше человека.

Она почувствовала легкое прикосновение к плечу и вскинула голову. Рядом стоял высокий мужчина, сосед из другого ряда, его рука лежала на спинке кресла Мадлон. Он покивал, глядя на экран перед девушкой, и произнес:

– Вот вы чем увлеклись, оказывается… Интервью с Форти в нашем НТК.

– Вашем?

– Да, я тоже там работаю. Это Ларри Метени, – он указал на андроида, который привлек внимание Мадлон. – А парень рядом с ним – его, так сказать, создатель, Ник Метени, племянник Роберта Форти. Конечно, настоящий создатель – это Роберт. Роль Ника в работе по сравнению с ролью дядюшки была невелика. Разве что по просьбе Метени роботу придали, как видите, некое сходство с ним… Что же, посмотрим, как зарекомендуют себя эти более человечные новые модели. Насколько я знаю, этих троих собираются отправить на испытания в альпинистский лагерь – это идея Метени. Он давно лелеял мечту об андроидах-шерпах и спасателях. Он у нас любит горы… Я-то больше ринг предпочитаю, – он улыбнулся, непринужденно уселся рядом с ней, без спросу полистал новости на экране и указал на другой заголовок: – Смотрите-ка, опять народные волнения на нижних уровнях. Я не думал, что они снова полезут наверх. Но с одной стороны это даже неплохо – значит, обитатели Дна ведут не совсем растительный образ жизни. А вот еще кое-что интересное… Очередное жестокое убийство на двести пятидесятом минусовом уровне. Вы когда-нибудь бывали там?

Мадлон совсем не нравилась бесцеремонность незнакомца, но она еще не успела придумать, как бы повежливее от него отделаться, поэтому ответила:

– Нет. А вы?

– А мне доводилось. Местечко обладает собственным колоритом. А убийцу, будьте уверены, не найдут, – незнакомец встал, и вовремя – Мадлон уже собиралась попросить его об этом. – Странно, что об этих убийствах вообще заговорили. Вероятно, потому что это десятый покойник за последние три месяца, и почерк один и тот же. Надо думать, на Дне завелся маньяк, – он снова улыбнулся Мадлон, словно предлагая разделить хорошую шутку, и вернулся на свое место.

Поезд замедлял ход. Пожилой турист в углу проснулся как по будильнику, живо встал и заторопился к дверям. Мадлон вышла за ним. Аэротакси всегда привозило ее на площадь двухсотого уровня, а поезд доставил на пятидесятый. Впереди была еще четверть часа подъема внутри необъятного людского муравейника.

Теперь кругом шумел город. Здесь, на поверхности Пятого яруса, под ночным небом раскинулись парки и развлекательные комплексы, вирт-салоны, кафе, рестораны, магазины… Если приблизиться к краю площади, то станут видны далекие огоньки коттеджей на нижнем ярусе, а если поднять голову, то увидишь бесчисленные светящиеся окна квартир жилых секций. Откуда-то доносилась музыка, звучали оживленные голоса. Вокруг прогуливались, веселились, ели, что-то покупали, заказывали и болтали – все отдыхали после шестичасового рабочего дня.

Мадлон снова увидела старика из вагона. Тот шустро лавировал среди гуляющих, пробираясь к разноцветным табло над аркой, ведущей внутрь лифтового комплекса. Когда Мадлон подошла, старик уже нетерпеливо постукивал палкой перед закрытыми дверями лифта Оранжевой линии. Мадлон остановилась и сразу услышала знакомый голос:

– На какой уровень едете?

Рядом опять оказался разговорчивый мужчина из экспресса.

– Двести тридцатый.

– Я тоже.

На сотом уровне голос диспетчера объявил, что по техническим причинам Оранжевая линия прерывает работу, и пассажиров просят перейти на соседнюю. К тому времени в кабине остались только Мадлон и двое ее соседей по экспрессу.

Все трое молча вышли на маленькую площадь под прозрачным куполом. Блики лунного света дрожали на глянцевитой листве и на влажной только что вымытой плитке под ногами. В сквере плескался фонтан, а поодаль под фонарями блестела мемориальная доска. Мадлон замедлила шаги. На мгновение ей даже показалось, что она снова слышит треск выстрелов, но это всего лишь старик уронил свою палку. Нагнулся, поднял, снова склонился перед барельефом.

На поверхности памятника угадывались линии – контуры развалин, а поверх них, строчка за строчкой и столбик за столбиком шли имена трехсот с лишним погибших. Старик водил пальцем по строчкам, потом палец его замер, и Мадлон разглядела фамилию – Гордон. Старик что-то проворчал, она переспросила, думая, что он обращается к ней, но тот бормотал себе под нос:

– Мой сын был здесь в тот раз… Прилетел на Землю в отпуск… Лучше бы остался у себя на Нарате, – посмотрев на Мадлон, старик добавил: – Я слышал, из-под развалин почти никого не достали, только какому-то ребенку повезло, он остался невредим и сумел прожить две недели в кошмарных условиях. Удивительно, правда?

– Там не было ничего ужасного, – возразила Мадлон. – Там было довольно тепло, была вода и немного еды.

– Я тоже всегда поражался, насколько живучими оказываются женщины и дети, – сообщил подошедший к ним высокий мужчина. Старик что-то ответил ему, Мадлон не прислушивалась. Обойдя этих двоих, она прошла к лифтам на противоположной стороне площади и на этот раз оказалась в кабине в полном одиночестве – два ее попутчика все еще стояли у памятника. «Наконец-то мне удалось отделаться от этого болтуна», – подумала она.

В квартире Мадлон первым делом включила пищевой автомат и заказала ужин, потом умылась и переоделась. Шел первый час ночи, но из-за перелета и смещения часовых поясов спать не хотелось. Быстро поужинав, она вынула распечатанную путевку и список снаряжения. Скалолазное можно арендовать на месте, а вот одежду придется купить. Отлично, она давно хотела обновить гардероб…

Через пару часов дрон-курьер доставил ей бирюзовую куртку и такого же цвета штаны. Мадлон любила вещи насыщенных расцветок, полагая, что они подходят к ее светлой коже, темным волосам и серым глазам. Она примерила костюм, проверила систему кондиционирования и осталась довольна. Вместе с одеждой дрон принес ей спальник и палатку. Вообще-то их тоже можно было взять в аренду, но Мадлон надеялась, что эта поездка будет не последней, а значит, они еще пригодятся.

В три часа усталость все же дала о себе знать, и она легла, но заснула не сразу, почему-то вспомнился Эд. «Может, он нашел себе кого-то?..». Она прогнала недостойную мысль. Нет, Эд не стал бы ее обманывать, он знал, насколько важна для нее честность. Никого у него не было. Наверное, он и впрямь устал от такой жизни. Хорошо, что им нечего делить – ни общего имущества, ни детей. Сколько они встречались? Несколько месяцев, но встреч как таковых было совсем не много. То он оказывался на учениях, то она – в командировке. Она даже не успела узнать, хорош ли он в постели, а впрочем, не очень-то ей этого хотелось. Купив виртуальную симуляцию с многообещающим названием «Экзотические приключения» и маркировкой «только для взрослых», она за год перепробовала все, что предлагала игра, и теперь не думала, что в сексе для нее осталось хоть что-то неизведанное. Да, все это она испытала в виртуальной реальности, лежа на кровати в нейроочках, но какая разница? Судя по отзывам, которые она читала в сети, ощущения в реале частенько оказывались хуже.

Она потянулась было к нейроочкам и карманному компьютеру – запустить эти «Приключения», но на полпути уронила руку. «А ну их! Спать хочется».

2

Ник Метени, «молодой, но многообещающий», как иногда говорили про него сотрудники, робототехник, сидел перед монитором и, нервничая и тоскуя, слушал свою жену Микаэлу. Жена давала ему взбучку. В числе прочих грехов упоминались: отказ лететь работать в филиал «Андроидной техники» на Нарате, о чем Ник имел неосторожность проболтаться вчера, и решение ехать в альплагерь. Увлечение мужа горами Микаэла не понимала – «хоть бы уж ты всерьез этим занимался, как спортсмены, а ты же там только гуляешь и знакомства заводишь!» – а его путаным объяснениям, что это «по работе, типа командировка» не очень-то верила.

Микаэла замолчала, и Ник обрадовался: «Может, устала?». Он видел ее лицо на экране – темные бархатистые глаза прищурены, полные губы сердито поджаты. Наматывая на палец упругий черный локон, Микаэла сверлила мужа взглядом. Нет, она совсем не устала, просто готовила новый залп. Ник уставился в стол, покорившись судьбе. В такие минуты жена очень напоминала ему мать, которую он побаивался даже сейчас, на двадцать пятом году жизни.

– Почему ты до сих пор не дома?

– Я же говорил тебе, что задержусь на работе…

– Никогда не можешь как следует спланировать свой день! Твой дядя уехал оттуда час назад, Марта только что встретила его в парке.

«Ну, молодец дядя», – подумал Ник.

– Как это ты собираешься лететь сегодня в свою командировку, если у тебя еще вещи не уложены? – ядовито поинтересовалась жена.

– Не сегодня, а завтра…

– Да, завтра в три часа утра.

– Приеду и соберусь! Ну что ты ко мне пристала! – взмолился Ник. – Сама же не даешь мне пораньше все сделать и пойти домой… Мне, кстати, еще к родителям надо заехать, – добавил он. На этот раз Микаэла не стала возмущаться. Она относилась к свекрови с удивлявшим самого Ника почтением, хотя видела ту всего пару раз по видеосвязи.

– Почему ты до сих пор не уговорил их переехать из этого ужасного места, где они живут?

– Сама бы попробовала, может, у тебя лучше получится. Привычка, знаешь ли, такая сильная штука…

– Так когда ты вернешься?

– Не знаю, часа через четыре.

– Я сама соберу твои вещи, иначе ты точно опоздаешь на самолет.

– Ладно, только снаряжение не трогай.

Микаэла еще немного поворчала и закончила разговор. Ник передернул плечами и отвернулся от монитора.

– Значит, это твоя жена?

Ник чуть не подскочил на кресле. За эти пятнадцать мучительных минут он успел позабыть, что не один в комнате. Сейчас Ларри Метени, который слышал весь разговор, с интересом смотрел на своего создателя, ожидая ответа.

– Как видишь, – буркнул Ник.

– Зачем ты женился на этой женщине?

– А твое какое дело!

– Ваш брак кажется мне необычным, – дружелюбно пояснил Ларри, – и мне интересно узнать о нем побольше. Человеческая психология и ваши взаимоотношения…

– Да, знаю, ты интересуешься всем этим, чтобы лучше понимать нас и лучше взаимодействовать с нами, – нетерпеливо перебил Ник. – Но мои дела с Микаэлой тебя не касаются. Смотайся лучше на первый этаж, мороженого мне купи, – он перебросил Ларри свою карточку, – все равно бездельничаешь.

– Кажется, разговор с женой тебя сильно расстроил, раз ты решил его заесть, – заметил Ларри, направляясь к двери.

– По-твоему, лучше его запить, как всегда делает мой папаша? – огрызнулся Ник. – Иди уже, не стой!

Вернувшись с мороженым, Ларри сообщил:

– Я встретил Фреда Клири, он спрашивал, не забыл ли ты…

– Ах черт, да! Возьми это, – Ник сгреб со стола папку и сунул в руки андроиду, – и шагай на полигон, поработаешь там с Фредом и этой новенькой, как ее… А мне пора, все, давай, до завтра, то есть не до завтра… В общем, в лагере увидимся.

Он пожал Ларри руку, выпроводил его за дверь, вернулся к столу и взялся за вафельный рожок, но глянул на часы и понял: спокойно полакомиться не удастся. Кусая мороженое, Ник сгреб со стола бумажник и карманный компьютер, схватил куртку и вышел.

В коридоре было тихо, пусто, механические уборщики заканчивали работу. Сотрудники по большей части разошлись, а особо увлеченные сидели по кабинетам. Поджидая лифт, Ник не смотрел по сторонам и вздрогнул, когда чья-то тяжелая ладонь легла ему на плечо.

– Что-то ты засиделся сегодня, – произнес Стэнли Мортон, глядя сверху вниз. Интересно, как эта громадина так бесшумно ходит? Ник был выше среднего роста, но рядом с Мортоном чувствовал себя пигмеем. Стэн был не просто высок, он был широк в кости и производил впечатление богатыря – такому в космодесанте служить, а не сидеть за компьютером. Впрочем, следовало отдать ему должное – мускулы у него развились совсем не в ущерб мозгу.

Ник проглотил остатки мороженого.

– Да так, дела всякие…

Подъехал лифт, Мортон сделал приглашающий жест в сторону открывшихся дверей и тоже зашел внутрь. Просторная кабина сразу словно уменьшилась вдвое.

– Как провел отпуск? – спросил Ник. Разговаривать с Мортоном он не любил, но ехать в тишине казалось невыносимым. – Ты ведь вчера вернулся?

– Сегодня ночью. Отпуск, как обычно, был прекрасен.

– Куда ездил-то?

Мортон сказал название одного курорта на побережье, добавил:

– Немного шумно, на мой взгляд, но Сандре нравится.

Сандра! Ник отвел глаза, не мог он спокойно слышать это имя. Он не любил Сандру, но та очень нравилась ему в постели. Несмотря на то, что притяжение оказалось взаимным, замуж она вышла все-таки за Стэна Мортона. Ник был уверен, что сумеет добиться всего, чего добился Мортон, просто ему для этого нужно чуть больше времени, но Сандра открытым текстом объявила, что не собирается ждать. Мортон был богаче. Он купил дом на Зеленом кольце и увез ее туда, довольную и счастливую.

– А из аэропорта я ехал с очаровательной девушкой, – добавил Мортон. – Очень красивая. Давно таких не встречал.

– Модифицированная, наверное, – равнодушно предположил Ник. – Сейчас их много развелось.

– Возможно. Но какое это имеет значение? Важен результат.

«Ну и любуйся на этот результат», – подумал Ник, исподлобья наблюдая, как меняются цифры на табло. Как бы заставить лифт ехать быстрее?

– Да, – неторопливо продолжал Мортон. – Видно, ее родители имели достаточно средств, чтобы дать своей дочери прекрасную внешность и здоровье. Да и ее интеллект, я уверен, тоже на высоте. Не то, что наши, да, Ник?

– Ты про интеллекты или про родителей? – съязвил Ник. Мортон хохотнул и похлопал его по плечу.

– А это уже сам решай.

Интересно, долго еще Мортон собирается напоминать ему, откуда он, Ник, вышел? Главное, сам-то ничем не лучше, жил на том же минусовом двести пятидесятом уровне, и неужели ему приятно все это вспоминать? Или гордится тем, что поднялся оттуда? «А я не горжусь, – подумал Ник. – Не моя заслуга. Мать всегда повторяла: скажи спасибо дяде Роберту, он тебя вытянул».

Они вышли на крышу, под ветер и солнце, и Мортон широким шагом двинулся к своему аэрокару.

– Ты куда сейчас поедешь?

– Домой. Куда же еще?

– Да так, мало ли, – пробормотал Ник и вдруг решился. Почему бы и не спросить в открытую? Вдруг Мортон как-нибудь себя выдаст… – Слушай, я, вроде, видел тебя в Нижнем городе.

– На Дне?

– Ну… Да. Не люблю я это название… В общем, на минус двести пятьдесят. Я туда к родителям ездил. А ты что, тоже кого-то навещал? – он быстро взглянул Мортону в глаза.

Стэн засмеялся и открыл дверцу аэрокара.

– Что ты! Я в таких местах не бываю. Ты меня с кем-то перепутал.

С кем его можно перепутать? Врет и не краснеет.

– Так что, подвезти тебя? – спросил Мортон, усевшись и положив руки на пульт.

– Спасибо, сам доберусь. Мне-то в город надо, а не на Зеленое кольцо, – он снова поймал взгляд Мортона, но тот непроницаемо улыбнулся и кивнул.

– К родителям на Дно, понимаю. Что же, хорошо тебе провести вечер. До завтра!

Он закрыл дверцу, задал курс автопилоту и откинулся на спинку сиденья. Аэрокар взмыл в багрянец вечернего неба. Ник проводил его злым взглядом. «Хорошо провести вечер!» Звучит как издевка.

Он уселся в другую машину и всю дорогу нервно барабанил пальцами по подлокотнику. Внизу плыли пейзажи Зеленого кольца, затем показался город. Вон красно-синий экспресс из аэропорта взбирается по эстакадам и пропадает в недрах пятидесятого уровня. Вон другой экспресс, фиолетовый с белым – этот из космопорта. Аэрокары, частные и общественные, роились возле ступеней мегаполиса, как пчелы возле улья. А вон еще поезд – это не экспресс, а тихоходный кольцевой, возит вокруг города тех, кто не любит летать и никуда не торопится.

Аэрокар опустился на пятидесятом уровне, Ник выскочил и подошел к линии лифтов, но вместо того, чтобы войти в кабину и нажать кнопку, остановился и задумался. Может, все-таки не стоит сегодня ехать к родителям? Он не принял решение заранее и сейчас жалел об этом. Если бы успел решить, было бы проще. Вообще-то он навещал их не так уж давно… Микаэле он сказал о том, что поедет к ним в основном для того, чтобы она оставила его в покое. Конечно, съездить было бы не лишним, но… До того неохота!

Ник отошел от лифтов, сел на скамейку под отцветающей акацией и задумался, теребя в пальцах упавший на колено белый цветочек. Нет, с отцом он бы повидался, хотя тот сразу начнет предлагать пойти выпить. Но ведь дома, наверное, и мать окажется. Начнет расспрашивать, и что бы он ни рассказал, все равно останется недовольна. Иногда Нику хотелось соврать, что он стал миллионером, и посмотреть, как мать отреагирует на это. Наверняка даже тогда скривится и раздраженно спросит, почему не миллиардером и опять начнет его клевать. Она давно объяснила Нику, что делает так для его же пользы, таким образом подталкивает его к чему-то большему, не дает расслабляться, но от этого понимания ему лучше не становилось. Какой смысл к чему-то стремиться, зная, что чего бы он ни достиг, матери все равно будет мало, и она никогда даже не улыбнется ему, не то, чтобы похвалить. А ему самому немного надо, он никогда не был амбициозным… Жена – та все-таки хоть иногда его поощряла.

Ник уронил измятый цветок и принялся кусать ноготь. Эх, с каким бы удовольствием он рассказал родным про Ларри, но про это лучше даже не заикаться. Отец-то порадуется, он бы с Ларри и за руку поздоровался, если бы тот к ним зашел, но мать – про ее реакцию подумать страшно! Она никогда не любила роботов, а когда узнала, над чем в последнее время работает он, Ник, потребовала уйти из «Андроидной техники». «Хватит с меня твоего дяди!» – кричала она, а Ник привычно втягивал голову в плечи и ждал, когда посыпятся оплеухи. Уйти он все же не ушел и продолжал работу, и это, наверное, был первый раз, когда он сделал что-то серьезное наперекор матери. Она простила его только через полгода, когда он по ее указке женился на Микаэле. Нику и в голову не пришло спорить, к тому времени его настолько изгрызла совесть, что он готов был сделать для матери что угодно. Да и жизнь с Микаэлой в итоге оказалась совсем неплоха, не в последнюю очередь потому, что у Микаэлы была дочка. Как отчима Марта его ни во что не ставила – да и кто станет слушаться человека всего на несколько лет старше себя! – но как что-то вроде сводного брата Ник ей понравился. Особой привязанности между ними не возникло – разные интересы, разный круг общения. Иногда они выбирались куда-нибудь погулять, иногда сплетничали о Микаэле, которая относилась к ним примерно одинаково, как если бы у нее вместо одного ребенка стало двое, но этим их общение и ограничивалось.

Сколько времени?.. Так, если все же ехать к родителям, надо двигаться прямо сейчас. Ник подумал об этом и не пошевелился. Прошло еще десять минут, он снова взглянул на часы и с облегчением вздохнул – ура, поздно! Даже если он поедет, то сможет заглянуть всего на пару минут, ни с кем не успеет поговорить, так что незачем из-за этих минут тащиться в такую даль. Тем более, что ему еще собираться в завтрашнюю поездку! Да, определенно пора домой.

Поднимая винтами вихри из пыли, сухих травинок, веточек и листочков, вертолет опустился на посадочную площадку, и Ник первый выскочил и отбежал, сгибаясь под тяжестью рюкзака и пряча голову от разрезающих воздух лопастей. Уронив рюкзак на краю площадки, он смотрел, как выходят другие. Все они преобразились – мелкие клерки и директоры предприятий, банковские служащие и продавцы, полисмены и учителя, секретари, врачи – все они перестали быть теми, кем были на большой земле и стали теми, кем только и могли быть, прилетев сюда – альпинистами.

Ник оглядывал лагерь, жмурясь от солнца, в глазах у него рябило от обилия разноцветных палаток. На несколько мгновений он вспомнил свой кабинет, потряс головой, отгоняя всякие мысли о городе и работе и расстегнул молнию на новенькой спортивной куртке. Вокруг лагеря крупными пятнами лежал снег, на ветру бились вымпелы и флаги. Небо было ярко-синим, горные вершины – ослепительно-белыми. Ник еще раз огляделся, наслаждаясь знакомой обстановкой, оставил рюкзак валяться там, где тот упал, и пошел лавировать между палатками, высматривая знакомых. Ему хотелось найти инструктора Лизу Кадлес, но ее нигде не было видно. Фред Клири, который прибыл немного раньше, сказал, что Лиза ушла на восхождение и добавил:

– А что это за принцесса вон там, возле вертолета? Ты ее знаешь?

Ник обернулся. Вертолет давно разгрузили, курсанты разобрали свое снаряжение и разошлись натягивать палатки и устраиваться на новом месте. Только одна девушка сидела на рюкзаке и озиралась, будто не знала, что теперь делать. Красивая, длинноногая, в розовой кофточке и серых брюках, на плечи падает волна блестящих каштановых волос.

– Первый раз вижу, – сказал Ник. – Новенькая, похоже. Пойду спрошу, чего она такая потерянная.

Он подошел и сказал:

– Привет! Ты что такая грустная?