Текст книги "Кто ушел и кто придет (СИ)"

Автор книги: Мария Руно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

6

Мадлон сказала: «Иди» и положила голову на руки, а когда подняла, рядом уже никого не было. Далеко внизу мелькал огонек, а затем и тот скрылся за скалами. «Ушел, – подумала она. – Правильно сделал, незачем замерзать рядом со мной… Но я не собираюсь умирать. И без Метени мне даже лучше будет, я всегда справлялась в одиночку, испытаю свои силы и теперь. Надо найти укрытие от ветра. Спасатели отыщут меня по маячку», – она потрогала под рукавом браслет и принялась соображать, где спрятаться. Куртка, хоть и с системой обогрева, не спасет ее, когда начнется настоящий буран. А он скорее всего начнется, вон тучи уже все небо затянули, месяц едва проглядывает. Жаль, что Метени унес фонарь.

Она вспомнила, что видела скалы на пологом склоне, где стояла их палатка. Можно найти расщелину или выкопать снежную пещеру – возле камней бывают большие наносы. Здесь-то ей совсем негде прятаться, а идти вниз с больной ногой, без фонаря и без ледоруба чертовски рискованно.

Мадлон не могла подняться тем же путем, что спустилась с Ником, и двинулась в обход. Это была долгая дорога. Часть пути она проделала на четвереньках, волоча за собой ногу. Выбравшись на плоскотину, прилегла, отдыхая и озираясь. Вон они, скалы, рукой подать. А между черными зубцами в слабом свете подернутого облаками месяца виднеется перепаханное лавинное поле. Там, выше, стояла их палатка, там осталась Вера…

Тучи разошлись, и острый месяц теперь торчал прямо над лавинным следом. Кто-то шевелился там, далеко, среди застывших комьев снега. Мадлон могла поклясться, что различает человеческую фигуру. Вера? Все-таки выбралась? Мадлон попыталась крикнуть, но вышел только сип. «Помахать ей? Человек не увидел бы меня в тени скал, но Вера не человек». А луну уже опять затянуло, и вдруг посыпался мелкий колючий снег. Сверху донесся характерный свист, и Мадлон подняла голову. Сигнальных огней почему-то не видно, но судя по звуку – глайдер. Спасатели! Сейчас они подберут ее, они должны знать, где она. С замиранием сердца она ждала, но звук отдалился. Минута проходила за минутой, томительные, холодные. Мелкие снежинки кололи лицо. Мадлон обошла скалы и под усиливающимся снегопадом наугад поплелась в сторону лагерной площадки. Может, им было удобнее сесть там, но почему не видно света?.. И только услышав тот же свист, она поняла, что глайдер снова взлетел. Что за чертовщина, они должны были ее найти!.. Снегопад чуть стих, Мадлон снова могла видеть лавинное поле. Там больше никто не двигался. Была ли то действительно выбравшаяся из-под обвала Вера или игра теней в лунном свете – Мадлон не знала, да это и не имело значения. Теперь, когда глайдер улетел, она поняла, что ей никто не поможет.

Она вернулась к скалам, нашла место за ветром, попробовала выкопать яму, но снег оказался слишком твердым. Мадлон забилась между двух камней, легла и свернулась в клубок. Утром, когда рассветет и метель закончится, она как-нибудь спустится вниз. Она уже не чувствовала ступней, но разуваться и растирать ноги не было ни сил, ни желания. Глаза закрывались сами собой. Поспать бы, она так устала…

Снег заскрипел под чужими шагами, лязгнули по камням зубцы кошек, и на лицо Мадлон упал луч фонаря. Она приоткрыла глаза. Рядом на корточках сидел человек. Фонарь слепил, и Мадлон не могла разглядеть пришельца, видела только летящие в снопе света снежинки и светоотражающие полоски на куртке. За свистом ветра она скорее угадала, чем расслышала, что он просит ее забраться ему на спину.

Мадлон попыталась, но так замерзла, что не смогла даже поднять руки. Человек вынул из рюкзака спальный мешок, завернул ее и широкой стропой пристегнул к себе. Мадлон уронила голову ему на плечо и снова закрыла глаза.

Она пришла в себя на койке в незнакомом помещении, раздетая и укрытая одеялом. Рядом на складном стуле лежала ее одежда, на полу стоял термос, к которому Мадлон сразу потянулась – пить хотелось неимоверно.

Прихлебывая чай, она огляделась. Теперь она поняла, что находится в большой палатке, отведенной под медпункт. Несколько коек в ряд, стол, складные стулья, ящик с медикаментами. В углу палатки – капсула автодоктора, матово отсвечивает сенсорная панель управления, а под прозрачным колпаком кто-то лежит. От этого зрелища Мадлон стало жутко, она отвернулась. Видимо, обвал, под который попали они с Ником, был в ту ночь не единственным, и другие люди пострадали намного сильнее.

Допивая чай, она повнимательнее осмотрела свои руки. Пальцы сильно опухли, тяжело сгибались и ныли, но все они оказались на месте и ни один не почернел и не потерял чувствительность. Она пошевелила ногами – ступни тоже действовали. Выбравшись из-под одеяла, Мадлон оглядела подвернутую лодыжку. Перетянутая эластичным бинтом, та побаливала, но отек почти спал.

Снаружи послышались голоса – два человека остановились возле палатки, Мадлон даже различала их силуэты за тонкой пластиковой стенкой. Ленни Стривер осведомился:

– Кто это прилетал на базу утром?

– Какой-то Френк Губерт, – второй голос принадлежал Лизе Кадлес. – Они с Ником полетели на гору, насколько я поняла, искать останки Веры.

– По-моему, Губерт – это директор того научно-технического комплекса, где работает Ник. С какой стати он заявился сюда собственной персоной?

– Может, ему заняться нечем, – усмехнулась Лиза. – Откуда мне знать? У нас тут хватает забот без их роботов.

– Да мне, в общем, все равно. Я кое о чем другом хотел поговорить, – силуэт Стривера придвинулся к Лизиному. – Насчет нас с тобой.

– Ты опять? – голос Лизы зазвучал резче. – Послушай, Ленни, не знаю, что ты там себе навыдумывал, но повторяю: я тебе ничего не обещала и ни на что не намекала. На Чертов палец можем поехать вместе, но если у тебя были надежды на какие-то особенные отношения между нами, то лучше тебе перестать надеяться прямо сейчас. Ты неплохой напарник, но больше мне от тебя ничего не нужно.

– То есть, я тебе больше ни на что не нужен? Я думал, что мы могли бы хоть…

– Ну, я надеюсь, мы поняли друг друга, – оборвала его Лиза. – Извини, времени нет на пустую болтовню.

Под подошвами ее ботинок сердито заскрипели камешки, желтый полог палатки откинулся, и Кадлес вошла в медпункт. Кивнув Мадлон в знак приветствия, она взяла ее за кончики пальцев, осмотрела кисти и сказала:

– Тебе повезло, даже не обморозилась. Терри сказал… А, вот и он сам.

В палатку торопливо прошел врач, которого Мадлон мельком видела в день приезда. Лицо у него было усталое, под глазами залегли тени.

– Проснулась? Как самочувствие?

– Отлично.

Он снял с ее руки браслет-диагност, посмотрел показания и кивнул.

– Да, все хорошо. Можешь быть свободна.

Терри отошел к капсуле автодоктора. Мадлон быстро оделась, Лиза помогла ей застегнуть пряжки на ботинках и вышла вместе с ней.

Снаружи было пасмурно, тусклое солнце готовилось скатиться за хребет. Лагерь жил обычной жизнью. Несколько человек толпились возле столовой, кто-то возился со снаряжением, кто-то с полотенцем на плече спускался к ручью. Мадлон увидела Ала; окруженный своими парнями, он что-то громогласно объяснял, широко жестикулируя. Холодный ветер рвал и относил его фразы. Хлопали незастегнутые палатки, трепетали оттяжки. В воздухе кружились мелкие снежинки.

– Погода паршивая, – сказала Лиза, – но завтра все это должно растянуть, так что ваш вертолет придет. И вот что… – она вдруг взяла Мадлон за рукав. – На Метени не обижайся. Ты почти с него ростом и весишь, наверное, ненамного меньше. Он бы тебя не вытащил.

– Я на это и не рассчитывала.

– Поэтому я предпочитаю ходить в одиночку, – негромко, словно бы уже для себя добавила Лиза. – Ни за кого не нести ответственности и никого не подвергать опасности, – она снова взглянула на Мадлон. – А наверху ты все правильно сделала: не паниковала и не металась, а нашла укрытие и стала ждать помощи. Если продолжишь ходить в горы, из тебя выйдет толк. Мозги и самообладание у тебя есть.

– Скажи, а кто за мной поднялся? Я даже его лицо не запомнила.

– Да вон он, – Лиза махнула в сторону приближавшегося к ним мужчины. – Еще один андроид нового поколения. Можешь сказать ему спасибо, хотя, по-моему, роботы не очень в этом нуждаются.

Лиза ушла. Мадлон медленно пошла навстречу спасателю. Тот заговорил первым:

– Добрый вечер, Мадлон.

Она поздоровалась, продолжая внимательно разглядывать его. Это был тот андроид, на которого она обратила внимание, когда смотрела видеоролик в экспрессе. Вблизи он еще больше походил на Ника Метени, как старший брат на младшего. Те же черты лица, темно-серые глаза, прямой нос, красивая линия губ, из-под шапки выбиваются темные прядки. Он выглядел крепче Ника, не юный парнишка, а уже сформировавшийся зрелый мужчина. Будь он человеком, Мадлон дала бы ему лет тридцать пять.

– Ты Ларри, верно?

– Да, Ларри Метени.

Голос у него тоже был в точности, как у Ника.

– Рада познакомиться. Спасибо, что спас меня, – сказала она, все еще не вполне понимая, как полагается общаться с этими существами. Он улыбнулся.

– Пожалуй, отвечу, как принято: «Это моя работа».

Мадлон не хотелось обрывать разговор, но пока она подыскивала, что бы еще сказать, к ним подошел Ник.

– Ларри, тебя там гиды зовут.

Андроид ушел. Ник исподлобья взглянул на Мадлон.

– Что, рассыпалась перед ним в благодарностях?

– Нет, я просто…

– А про меня, наверное, думаешь, что я подлец, что тебя бросил?

– Нет, я…

– Если бы у меня были его сила, выносливость, терморегуляция, все его возможности, то я не бросил бы! – закричал Ник. Два парня из отряда Ала обернулись, но он их не замечал. – Только я человек, и даже не модифицированный, в отличие от тебя! И если бы я подвернул ногу и не мог идти, ты точно так же помчалась бы вниз спасать свою шкуру! А я тебе еще и куртку оставил, между прочим, а если бы не оставил, ты бы руки и ноги себе отморозила, тебя сейчас в вертолет на носилках грузили бы, и ты бы потом остаток жизни на протезах ходила!

Он сделал паузу, чтобы набрать воздуха для нового залпа, и Мадлон воспользовалась этим и сдержано произнесла:

– Можно, теперь я скажу? Я тебя ни в чем не обвиняю. Думаю, ты поступил единственно верным способом.

Ник подозрительно смотрел на нее.

– То есть ты на меня не злишься?

– Нет. Наверное, ты прав, я бы сделала так же.

– Ну ладно, – неуверенно сказал Ник. – Я рад, если так… Пойдем тогда ужинать, что ли…

По дороге к столовой Мадлон вспомнила:

– Слушай, а Веру достали из-под обвала?

– Да, мы утром летали. Как говорится: лагерь, выходи встречать обломки.

– Она сильно повреждена?

– Все всмятку, – вздохнул Ник. – От головы отдельные куски остались, и все голубое вещество вытекло.

– Что-что?

– И-мозг создается на основе особого геля, это вещество имеет голубой оттенок. У нас в головах серое вещество, а у них – голубое. Очень дорогой материал, поэтому за каждым И-мозгом хорошо присматривают. Новых андроидов даже продавать не планировали, предполагалась только аренда, за большие деньги, само собой. Ну, а Вера не подлежит восстановлению.

– Странно, – вырвалось у Мадлон.

– Чего странного? – не понял Ник. – У них, конечно, кости покрепче наших, но когда сверху привалит тоннами льда…

– Я не про это. Когда я была наверху, мне показалось, что Вера выбирается из-под обвала. И голова у нее была целая, а не всмятку. А потом я слышала, как прилетел глайдер, но меня почему-то не подобрал.

– Ого, хорошие глюки ты словила, пока валялась в снегу! – хохотнул Ник. – Как она могла выбраться в таком состоянии? И никто на гору ночью не летал. Если бы летали, подобрали бы и нас с тобой. Лиза рассказывала, что когда Вера сообщила про обвал, то сперва не было свободных глайдеров, а потом началась метель и вылеты отменили. Наверх поднимался только Ларри, он шел пешком. Пойдем уже, – он потянул Мадлон за руку в столовую. – Ты из спиртного ничего с собой не привозила?.. Жаль. Все-таки последний раз тут ночуем, можно и выпить по окончанию отпуска.

7

На обратном пути в самолете Мадлон и Ник сидели рядом, но разговаривали мало, каждый мысленно был уже дома. Забравшись с ногами в кресло, Мадлон смотрела в темноту за иллюминатором и вспоминала, как летела в противоположном направлении неделю назад. Каких-то пять дней – и столько произошло! Ей казалось, что она провела в лагере по меньшей мере месяц. Рабочие поездки никогда не казались ей долгими – в них было много привычной рутины, менялись только места, но погулять и оглядеться зачастую не хватало времени.

Внизу лежала непроглядная тьма. Глобализация и стандартизация захватывали все крупные сферы жизни – единое мировое правительство, единый язык и валюта, единые идентификаторы личности, построенные по единому образцу мегаполисы. Они не появлялись на пустом месте, их возводили постепенно, увеличивая и перестраивая уже существующие города. В многоуровневых человеческих ульях жизнь была много легче и дешевле, сами они были проще в управлении и обеспечении, и их строили все быстрее, а люди охотно переселялись туда. Мелкие города, за исключением курортов, вскоре вымерли. Оставались, правда, подобия ранчо для самых отчаянных и богатых индивидуалистов, а в пустынях и джунглях, кажется, сохранились какие-то полудикие племена, уклад которых не изменился за последнюю тысячу лет, но это уже была экзотика. В общем за пределами мегаполисов теперь лежали Необжитые территории – огромные пустые пространства и остатки покинутых городов. Мадлон знала, что раньше в развалинах ютились те, кого не устраивала комфортная обеспеченная жизнь в ульях, но лет пятьдесят назад общины слишком расплодились, и в целях предотвращения нападений на мегаполисы, попытки захвата власти или войны поселений друг с другом была проведена большая зачистка. Людей переселили в города, а их прежние убежища частично разобрали, а остатки взорвали.

Показался город Западные Ступени – сплошной массив огней, прошитый артериями самодвижущихся дорожек и скоростных лифтов. Мягким изумрудным сиянием светился верхний ярус – зеленая зона, так называемые Висячие сады. Будь сейчас светло, Мадлон увидела бы зеркальца бассейнов перед виллами, аккуратные пруды в парках, ленты прихотливо извивающихся среди кустов ручьев, рукотворные водопады, небольшие живописные скалы – все слишком красивое, чтобы быть диким, естественным, природным. Все это радовало взгляд, но при том выглядело каким-то миниатюрным, ненастоящим. Городским. Просто примеры высококлассного ландшафтного дизайна. Иногда у Мадлон появлялась мысль обзавестись квартирой или даже домом на верхнем ярусе, так делали многие – покупали коттеджи, окруженные участками земли, и наслаждались травой под ногами на привезенной почве, журчанием искусственных ручейков и прогулками по крохотным рощицам. Некоторые даже выращивали на своих участках овощи и фрукты и называли себя сити-фермерами. Но Мадлон так и не переселилась наверх. Если уж переезжать, то лучше на Зеленое кольцо, туда, где покупают виллы и участки наиболее зажиточные семейства. Считая большой глупостью всякие народные движения типа «Новых луддитов» или «Назад, к земле», она подсознательно стремилась быть поближе к природе и подальше от людей, а на Зеленом кольце природа была почти настоящей, а людей – несравненно меньше, чем в городе.

– Ну и муравейник, да? – произнес рядом Ник. Мадлон с удивлением покосилась на него – была уверена, что тот спит. Он продолжал: – А под землей еще больше. Все эти нижние уровни – просто жуть.

– Я никогда там не была, один раз хотела сходить хотя бы до десятого минусового, но меня завернули на Нулевом.

– Зачем тебе туда понадобилось?

– Интересно.

– Нашла, чем заинтересоваться, – буркнул Ник.

Самолет шел на посадку. Легкий толчок приземления, нарастающий свист ветра за обшивкой, размытые полосы света за иллюминаторами… Движение замедлилось, пассажиры зашевелились. Усталые и бледные после ночного рейса, они переговаривались, сворачивали пледы и доставали вещи – кто самостоятельно, кто с помощью бортпроводников. Мадлон заметила номер на руке стюардессы, легонько кивнула на нее Нику и шепнула:

– Ваша?

Он бросил беглый взгляд на девушку-андроида и мотнул головой.

– Нет, это «Механические друзья». Наша корпорация скоро купит эту фирму, я думаю.

Пассажиры потянулись на выход. По закрытой трубе, обдуваемые потоками воздуха, они прошли в шум, прохладу и многолюдье зала прибытия. Багаж уже появился на ленте, Мадлон подобрала свой рюкзак, дождалась Ника, по дороге в соседний зал спросила:

– Тебя кто-нибудь встречает?

– Да, вроде собирались… Ага, вижу их! – он кого-то заприметил и торопливо похлопал Мадлон по плечу. – Ну все, я пошел, бывай. Еще увидимся, я тебе позвоню.

Она немного постояла, наблюдая, как Ник подходит к двум женщинам. Тех то и дело закрывали проходящие люди, но Мадлон все-таки разглядела, что одна – средних лет, полная и черноволосая, в броском темно-красном платье и теплой накидке, а вторая – тонкая девочка-подросток в яркой ветровке и вязаной шапочке. Должно быть, мать и сестра. Девушка радостно повисла у Ника на шее, а полная женщина, кажется, сразу стала ему за что-то выговаривать. Отвернувшись от счастливого семейства, Мадлон двинулась к знакомому спуску в подземку.

Сидя в кресле, так похожем на самолетное, и потягивая кофе, который принес механический стюард, она снова подумала про Ника. «Еще увидимся, я тебе позвоню». Значит, Ник собирается поддерживать с ней отношения – дружеские или что-то большее… Ей вспомнился короткий разговор с ним на заснеженном склоне под очень чистым горным небом. «Я тебе что, совсем не нравлюсь?». Нравился он ей? Да, пожалуй. Внешне Метени был совершенно в ее вкусе – точно таких парней она всегда выбирала себе в «Экзотических приключениях». Но сейчас это не имеет значения, потому что спать с Метени она не собирается. А кроме внешности? Ник должен быть умным – что бы там он сам про себя ни говорил, а вряд ли в «Киберспейс» стали бы держать посредственность и бездаря, пусть он и чей-то племянник.

Но почему он настолько неуверен в себе и совершенно лишен амбиций? Работает потому, что устроился, ездит в горы просто так. А этот случай на занятиях по скалолазанию! Логично было бы продолжать пытаться, а он вдруг сдался и обиделся, непонятно на что. Он как будто совсем не хочет или боится идти вперед. Если бы добавить ему уверенности, целеустремленности и амбициозности, он, наверное, мог бы добиться гораздо большего.

А ведь хорошие робототехники нужны обществу. Его дядя, скорее всего, прав, и будущее действительно за сотрудничеством людей и андроидов. Елена когда-то говорила то же самое. Значит, будущее одновременно и за такими как Ник. И тогда, если… Ну, скажем так, усовершенствовать Метени, повлиять на него, сделать его более целеустремленным, уверенным в себе и амбициозным, то это в конечном итоге принесет пользу человечеству. А это и есть цель жизни каждого: совершенствоваться самому и совершенствовать других, чтобы в конечном итоге усовершенствовать мир.

Пожалуй, она могла бы взяться за усовершенствование Метени. Если она ему нравится, то ей будет легко на него влиять. Надо попробовать, это интересно. «Вот этим я и займусь», – подумала Мадлон, пока плохо представляя, как именно будет проводить в жизнь свою задумку. Как она могла бы повлиять на него? Часто видеться вживую сложно, у них обоих работа. Разве что переговоры по видеосвязи… Жаль, что у них нет никакого общего дела, придется просто звонить, расспрашивать, давать советы. Но, во всяком случае, теперь есть смысл поддерживать отношения с Ником. Теперь есть вполне понятный смысл даже встречаться с ним.

После возвращения в город Ник несколько раз звонил и писал ей, они болтали, иногда Ник приглашал ее куда-нибудь прогуляться, Мадлон и рада была бы, она помнила свое решение попытаться влиять на него, но не хватало времени. Когда она наконец согласилась, Ник даже удивился – видно, успел отчаяться. Они договорились встретиться в парке Светлячков, на мостике у входа.

Потом Мадлон потратила некоторое время на раздумья перед распахнутым шкафом. Она любила хорошо выглядеть, часто покупала себе новые вещи, но не привязывалась к ним – легко обзаводилась новыми, легко избавлялась от надоевших. Всегда как-то так выходило, что в шкафу у нее оказывались две-три обновки, в которых она еще никуда не ходила. Сейчас она выбрала синее платье, белые босоножки, связала волосы в конский хвост, посмотрелась в зеркало и осталась довольна.

Ник пришел раньше и ждал ее в условленном месте, весь какой-то помятый и взъерошенный – или сильно спешил, или только что с кем-то спорил. Непривычно было видеть его в светлых брюках и простой белой рубашке под серой курткой вместо тех ярких горных костюмов, в которых он ходил в альплагере. Наверное, он тоже не сразу узнал Мадлон в городской одежде, а узнав, заулыбался.

– Привет! Классно выглядишь! И эта прическа тебе тоже идет, – он в своей обычной непринужденной манере подергал приятельницу за кончик конского хвоста. – Вот, смотри, что я принес, – Ник полез во внутренний карман, вынул свернутый в трубку журнал, развернул и щелкнул пальцами по глянцевой странице. – Узнаешь?

На странице красовалась фотография – парни в разноцветных куртках и единственная девушка в ярко-розовой кофточке – она сама, Мадлон! Ник, очень веселый, одной рукой обнимал ее, в другой картинно держал ледоруб. На заднем плане врезались в небо заснеженные гольцы.

– Журнал «Вертикаль», – пояснил Ник. – Этот парень прислал мне бумажный выпуск, как и обещал. На, посмотри.

Мадлон полистала, закрыла, посмотрела на большую фотографию на обложке: Лиза Кадлес распласталась по скале, поднимаясь куда-то без страховки. Далеко внизу виднелись крошечные разноцветные палатки.

– Чертов палец, – сказал Ник. – Это я фотографировал. Мы с Лизой в прошлом году туда ездили. Любила она эту скалу… Там и погибла.

– Погибла? – удивленно переспросила Мадлон.

– Да, разбилась две недели назад. Мне Стривер сообщил, он вместе с ней там был. Сказал, что у Лизы под рукой зацеп обломился, ну, камень, за который она ухватилась. Бывает и такое… А она лазила вот так же, без страховки. Тут уже никак не спасешься. Хоть она и подтягивалась на одной руке десять раз, а все равно… Жаль, классная была альпинистка, – Ник вздохнул и убрал журнал. – В следующем месяце соревнования по скалолазанию, она туда собиралась, потому и поехала на Чертов палец тренироваться.

– А ты участвуешь в этих соревнованиях?

– Мне-то зачем? Я уже ездил пару раз, все время оказываюсь в самом хвосте – надоело. По-твоему, очень приятно постоянно быть хуже всех?

– Мог бы получше готовиться. Без проигрышей не бывает выигрышей. И, по-моему, в любом случае это очень интересно и дает бесценный опыт. Ты вот пару раз проиграл и опустил руки, вместо того, чтобы проанализировать свои ошибки и не допустить их в следующий раз…

– Ой, только давай без нравоучений, ты такая занудная становишься! Пойдем лучше, побродим где-нибудь. Или ты, может, есть хочешь?

– Нет, спасибо. Лучше погуляем.

– Пойдем на центральную аллею, там эти деревья-светлячки. Ты их видела?

– Только на фотографиях. Их ведь недавно посадили.

– А я видел, недавно ходил сюда вместе с Ларри. Красиво было на той алее в темноте! Ему тоже понравилось.

– А зачем ты с ним сюда ходил? – не поняла Мадлон.

– Ну, так просто. Я не люблю гулять один. А ему интересно было город посмотреть.

– Я не знала, что у вас можно взять андроида и пойти с ним гулять.

Ник хихикнул.

– На самом деле официально это была не прогулка, а… Как же я там написал, дай вспомнить… Социализация, что ли… Но думаю, мне бы и так разрешили. Я же племянник Роберта Форти. И наш Френсис Губерт меня любит, потому что я хороший и обаятельный. Да ведь? – он опять легонько подергал Мадлон за волосы. – Скажи, что это правда!

– Я думала, что твой начальник не любит тебя, а ценит. За то, что ты хороший специалист.

Парковая дорожка сделала поворот и, как ручеек в реку, влилась в широкую аллею, обсаженную плакучими ивами. Их длинные гибкие ветви слабо покачивались под движениями теплого воздуха и в сумерках наливались зеленовато-золотым свечением.

– Что скажешь про деревца? – спросил Ник. – Некоторым, я слышал, не нравятся. Вроде как, выглядят неестественно.

Мадлон бережно взяла тонкую веточку, рассматривая поближе.

– Потрясающе! Как они называются? Похожи на ивы.

– Их так и зовут – ивы-светлячки. Какой-то генетик постарался. Там, в конце аллеи, есть табличка, где написано его имя и научное название этих деревьев.

По аллее прогуливались пары и одинокие прохожие. Почти все скамейки под бахромой светящихся ветвей были заняты, слышались тихие голоса, смех, вспыхивали огоньки сигарет. Впереди блеснула темная вода, аллея плавно повернула, огибая пруд. Заросли светящихся ив уступили место простым ивам, магнолиям и розам, фонари теперь горели чаще, где-то играла музыка. Над деревьями сияло колесо обозрения и мелькали огни других аттракционов.

– Пойдем, покрутимся на какой-нибудь фигне? – предложил Ник. – Мы с Ларри в прошлый раз тут все аттракционы обошли. В конце концов после какой-то карусели я прямо на дорожке упал, потому что голова закружилась, и Ларри сказал, что мне хватит, – он посмотрел на Мадлон и разочаровано вздохнул: – А, не, с тобой не выйдет, ты же в платье, а там почти везде вертит вверх ногами. Тогда… – он вдруг замолчал и привстал на носки, вглядываясь поверх голов.

– Что, знакомого увидел?

– Ага, показалось, что Фред прошел. Помнишь, такой высокий красавчик, в лагере с нами был. Я слышал, он недавно разругался со своей девушкой. Интересно, с кем же он сюда пришел…

Они остановились на изящном высоком мостике, сделанном под дерево. Два фонаря над перилами почему-то не горели. Внизу бурлил ручей, невидимый в темноте. Тянуло сырой свежестью, Мадлон обхватила себя за голые локти и пожалела, что не захватила кардиган или накидку.

– Мерзнешь, что ли? – спросил Ник. Она сказала: «Нет», но он уже снял куртку и набросил ей на плечи.

– Спасибо, не стоит, мне правда не холодно.

– Ага, а чего тогда гусиная кожа? – он провел пальцем по руке Мадлон от кисти до локтя, секунду помедлил и привлек девушку к себе.

«Так я и знала», – подумала Мадлон. И пока она соображала, что сказать или сделать, Ник шепнул:

– Здесь так романтично, да? Самое подходящее место.

Мадлон хотела осведомиться: «Для чего?», но он уже поцеловал ее в губы. Она еще не успела отодвинуться, как произошли два других события: фонарь над перилами справа вдруг зажегся, а на мостик вступила полная женщина. Внимательно посмотрев на обоих молодых людей – Ник стоял спиной к незнакомке – она развернулась и пошла в другую сторону.

– Ты реально странная, – сердито сказал Ник. – Я тебе нравлюсь или нет?

Мадлон уклонилась от ответа, она еще не решила, как себя вести, чтобы и не поощрять откровенные поползновения приятеля, и не отталкивать его – иначе как же она будет на него влиять? Она сказала:

– Слушай, по-моему, здесь только что твоя мать прошла.

Ник озадаченно нахмурился.

– Ты что-то путаешь, моей матери здесь нечего делать. И вообще, откуда ты знаешь, как она выглядит?

– Я видела ее в аэропорту, она встречала тебя. С ней еще была девушка. Твоя сестра, да?

– Да ты что! Мать никогда меня не встречала, а сестры у меня вовсе нет.

– Тогда кто была та полная женщина? – удивилась Мадлон. – И девушка?

Ник принялся беспокойно водить глазами по сторонам, будто искал нужный ответ в кустах или на перилах мостика.

– Ну, это… Это, в общем… Короче, это… Мои жена и приемная дочь.

– Жена? Ты женат?

– Ну да, а что тебя удивляет? – нервно спросил Ник. Мадлон уже справилась со своим изумлением.

– Меня удивляет то, что ты предлагал мне встречаться и пригласил сюда. Это ведь свидание, я правильно понимаю?

– А что такого? – промямлил он. – Ты мне нравилась и сейчас нравишься… И ты сказала, что у тебя, вроде, никого нет, и что я тебе тоже, вроде, нравлюсь. А Микки – ну, моей жене – ей все равно… То есть не все равно, а просто я не стал бы ей ничего рассказывать. А сама она ни о чем не догадалась бы, раньше ведь не догадывалась.

– То есть такие интрижки для тебя в порядке вещей?

Ник начал злиться.

– Не пойму – ты считаешь себя оскорбленной? А я что, обещал на тебе жениться? Или хочешь сказать, что переживаешь за Микаэлу? Что-то мне не верится!

– Я пытаюсь понять смысл твоих поступков. Зачем ты предлагал мне встречаться?

– А то ты не понимаешь! – хохотнул он. – Как будто никогда ни с кем не спала!

– Да, не спала.

Ник вытаращил на нее глаза.

– Будет врать-то! Ты же красивая!

– А зачем с кем-то спать в реале, когда есть «Экзотические приключения»?

– Чего?.. А, ты про симуляцию? Надо же, значит, ее еще продают, а я слышал, запрещать собирались. Мне дядя говорил, что…

– Мы уходим от темы, – перебила Мадлон. – Мне казалось, что близкие отношения заводят не для того, чтобы спать. Видимо, ошиблась; ладно. Тогда расскажи, зачем ты женился на Микаэле. Судя по тому, что ты сказал, твое отношение к ней далеко от любви.

– А ты прям такая правильная, что считаешь, будто женятся исключительно из-за любви! Сама-то любила кого-нибудь? Хотя, чего я спрашиваю, у тебя же есть «Экзотические приключения».

– Сейчас речь о тебе. Так зачем ты женился на Микаэле? Я всегда считала, что тесно связывать свою жизнь с жизнью другого человека имеет смысл, если ты считаешь, что этот человек действительно нужен тебе, а ты – ему, что вместе вы достигнете большего, чем поодиночке, что каждый из вас сделает другого сильнее…

– А, хватит уже этого пафоса! – перебил ее Ник, весь скривившись. – Мне был выгоден этот брак, ей – тоже. Что непонятно? Ее папаша – кондитер Конелли, знаешь такие конфетки? А знаешь, сколько он уже зарабатывает? А будет зарабатывать еще больше, и мне родство с ним совсем не лишнее. Так считает моя мать, и я с ней согласен. Когда я рассказал ей, что познакомился с Микаэлой, а она узнала, кто эта Микаэла, то сказала, что мне надо жениться на этой женщине. Я и женился.

– То есть ты женился, потому что тебе приказала мать?

– Микки сама на меня вешалась, а я что, отказываться буду?

– Сколько лет этой Микаэле?

– А твое какое дело?.. Ну, сорок пять.

– А тебе?

– Двадцать пять, и что дальше?

– А твоей приемной дочери?

– Ты достала своими вопросами! Ей семнадцать.

– Ну и семейка у тебя! Твоя падчерица тебе в сестры годится.

– А мне плевать! Мать правильно сказала – мы с Микки оба от этого брака только выиграли. Микаэла знала, на что идет, я ей не обещал неземной любви и преданности! Живу с ней, и пусть скажет спасибо, а не пилит меня без остановки. Ее послушать, так я неудачник, каких мало. А я, между прочим, уже вывез ее с уровня сто на уровень сто пятьдесят – это кое-чего стоит. А скоро, может, вообще на Зеленое кольцо переедем. Может, хоть там она успокоится.