Текст книги "Прокляты лесной девой (СИ)"
Автор книги: Мария Крутень
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
– Пойду-ка я поищу заболевшую, – сдерживая бушующие внутри злость и ликование, объявил я оказавшимся рядом соратникам.
– Я с тобой! – вдруг вскинулся Ферт, отчего злости внутри почему-то прибавилось.
– И я! – неожиданно заявил сбежавший от принцессы Малей. Мне пришлось даже замереть и сосчитать мысленно до десяти, чтобы не взорваться и не высказать все, что о нем думаю, например, кулаком по смазливой физиономии, а спокойно ответить:
– Нет! Я сам.
Резко развернувшись, я бросился обратно к терему. К своей удаче прямо у входа в отведенную для гостей часть здания я увидел одну из убирающих там служанок, недвусмысленно прижимающуюся к стоящему на посту стражнику.
– Где Рина, фрейлина, которую я сопровождаю? – спокойно поинтересовался я у горничной, даже не делая замечаний по поводу ее неподобающего поведения, но та почему-то решила подпрыгнуть и отскочить на пару аршин от своего кавалера, прежде чем обернуться ко мне и ответить.
– Так это…. на пикнике все…. – удивилась та.
– Поди, проверь! – приказал я. Самому подниматься в девичью клеть было все-таки неловко. Посыльная отсутствовала недолго и вернулась с ожидаемой вестью: якобы больной занозы нигде не было.
– … ни в почивальнях, ни в светлицах, ни в уборных, – отчиталась горничная. – Нет никого!
«Сбежала!»
Я возвращался обратно, не уставая удивляться: неужели, она думала, что в суете пикника я не замечу ее отсутствие?! А воображение уже одну за другой подсовывало картины про то, что с ней сделаю, когда поймаю. Раз все фрейлины ее покрывают, значит, дело приняло серьезный оборот! Предчувствуя, что вот она – удача! – я рванул за пределы терема. Где ее искать?
За спиной послышался топот – и Ферт, и Сальрой не подчинились моему приказу, а последовали за мной.
– Я…. – однако, стоило мне начать возмущаться, как я был тут же прерван вполне резонным вопросом:
– Ты знаешь, где ее искать?
Этот же вопрос я только что задавал себе сам. В прошлый раз я нашел ее у особняка Тарижских, но вряд ли она и в этот раз будет бродить там же. Высматривать ее у домов других бояр? Можно было, конечно, и не отправляться на поиски, а подождать ее у ворот – рано или поздно мелкая поганка вернулась бы в терем, но тогда бы я не узнал, что за делишки она проворачивает в столице. А без доказательств обвинения не построишь!
– Можно поспрашивать, не видал ли кто, – предложил здравую мысль Сальрой.
– И то верно! – я согласно кивнул и мы – пришлось-таки согласиться на участие товарищей в этом деле – пошли опрашивать.
Самое сложное было
выбрать изначальное направление, так как от терема улицы Земьи расходились веером, но с третьей попытки повезло Ферту – спрошенный им садовник, который подрезал кусты у Букельских, приметил невысокую девицу с той же синей лентой, что я видел на ней ранее, на поясе, стремительно шествовавшую вниз по улице. Это была большая удача: теперь у меня были направление и примета, по которой встречные гораздо быстрее опознавали нужную мне девицу.
Пару раз нас облили водой, а на площади, куда вздумалось забрести занозе, пришлось еще и станцевать, чтобы отбиться от празднующих водяную неделю скоморохов. Тем не менее, мы вслед за козявкой уверено двигались к окраине града, и я все больше недоумевал, что могло привести сюда волисскую фрейлину. Здесь жили преимущественно мелкие ремесленники и мастеровые – кто не торговал на ярмарке, тот корпел над работой, чтобы успеть к главному празднеству – поэтому совета, куда двигаться дальше мне не мог дать больше никто. Я как раз раздумывал обратиться за помощью к обитателям самой последней на улице избы, казалось, даже стоящей на отшибе, как оттуда вышла искомая мною девица.
– Ну, здравствуй, Рина, – насмешливо позвал я ее, с удовлетворением наблюдая, как довольная улыбка сползает с ее лица, а в наглых глазищах появляется настороженность. – Что же тебе, хворой, в светлице не сидится? – добавил я весело, давая понять, что раскусил ее обман. Но кто же знал, что эта пигалица, вместо того, чтобы признать поражение, а также, сознаться, ради чего принцесса заслала ее сюда – в том, что мелкая у той или у маркиза на побегушках, после сговора фрейлин я уже не сомневался – на самую окраину, вдруг рванет в сторону, к речной излучине, оставив в пыли свои легкие сандалии?!
– Стой, глупая! – рванул я за ней – ведь в топком иле, оставшемся на берегу после разлива, не зная дороги, можно было по пояс завязнуть! Но девчонка пробежалась по топи, словно по мощеной дороге и вскоре устремилась вверх по другой улице.
– Да, стой же! Я тебя все равно видел! – пытался урезонить я беглянку, но та не останавливалась.
Ферта с Сальроем я ранее направил к тому дому, откуда вышла заноза, чтобы узнали, зачем та туда приходила.
– К травнице ходила, знахарке! – они умудрились-таки срезать путь и догнать меня, минуя топкое место.
– Зачем?! – выкрикнул я на бегу, а в голове уже роились сотни предположений. Что у знахарки покупают? Мази, травы, зелья….. Вот оно! Неужто потравить кого вздумали?!
– Не сказала, знахарка, – проговорил Ферт, пыхтя. – Не твое, говорит, дело….
В этом она была, к сожалению, права, и даже я не мог требовать с той отчета.
– Ничего, сейчас мы догоним, отберем….. Стой!
Поганка опять свернула к окраине и теперь неслась вдоль какой-то канавы, прорытой к реке, чтобы отводить туда грязные дождевые стоки, и которая не еще успела высохнуть. В канаве копошилась компания разновозрастных парней, и у меня сразу зародилось плохое предчувствие, которое не замедлило оправдаться. Внезапно оттуда вынырнула дубина с бадьей и, прежде чем я успел выкрикнуть предупреждение глупой беглянке, тот окатил мелкую с ног до головы грязной жижей.
– С водяным, красавица! – его веселый гогот подхватили подельники, но ненадолго. Оставив Ферта с Сальроем разбираться с идиотами, покусившимися на княжескую гостью, я поспешил вслед за занозой, которая и не вздумала остановиться. Оставляя грязные следы, та петляла по улицам и переулкам, надеясь меня запутать. Меня, выросшего в этом городе! Я почти не удивился, когда девчонка, видимо, вспомнив о наших предыдущих догонялках, полезла через забор, только едва не сорвалась из-за оказавшегося слишком скользким мокрого платья.
– Да, постой ты, ведь шею так сломаешь! – пытался увещевать ее я, когда почти схватил за ногу у забора. – Отдай зелье! – крикнул вдогонку, потрясая брошенными ею сандалиями. Та невольно сжала ладонь на кармане своего платья, что окончательно убедило меня в том, что я был прав, и припустила еще быстрее.
– Ну, погоди! – вскипело где-то внутри. Мои терпение и желание договариваться тоже не безграничны!
Я был уверен, что скоро догоню уставшую поганку, но той все-таки удалось меня обмануть. Устремившись за ней, я и не заметил, как она вывела меня на ту самую площадь со скоморохами. При виде облитой грязью девицы те одобрительно заулюлюкали, но приблизиться к ней не решились, налетев всей толпой с бадьями и венками на меня.
Когда я от этих уличных шутов, наконец, отбился, занозы, разумеется, рядом уже не было. Но это только прибавило мне решимости найти ее и вывести грязнулю на чистую воду, где бы она ни была! Тем более, куда она направилась и где ее искать, я отлично знал. Уже менее чем через четверть часа, преисполненный праведного гнева, чтобы чувствовать какую-либо неловкость, я влетел в отведенную волиссцам часть княжеского терема.
Глава 8
Рина
Случайно подслушанный разговор весь день не шел у меня из головы. Я все ждала, когда меня вызовут на приватный разговор к принцессе, но ожидания так и не сбывались. На меня, казалось, никто даже внимания не обращал, никто не заметил, что я припозднилась в светлицу – пришлось спрятаться в опочивальне и переждать, пока Файна с графиней покинут покои принцессы – и я сильно пожалела, что не воспользовалась возможностью сбежать на пару часов из терема и наведаться к так интересующей меня поляне. Вместо этого пришлось выслушивать сплетни, хвастливые откровения – создавалось впечатление, что уже почти все фрейлины успели найти себе кавалеров, и теперь они кичились друг перед дружкой, кого успели поцеловать, а с кем зашли еще дальше – и вздрагивать от каждого обращенного по мне слова.
Несмотря на спокойствие принцессы и отсутствие ее интереса ко мне, ощущение предстоящих неприятностей так и не спадало. Но Файна молчала. Может, она передумала? Или имела в виду какую-то другую фрейлину? Нет, не стоило даже допускать эту бесчестную мысль, что отдуваться будет кто-то другой! Весь ужин мне кусок в горло не лез от переживаний, а сама я не могла оторвать взгляда от верхнего стола, где сидели принцесса с ее кавалером.
Тот, действительно, сторонился принцессы: едва поднимал на нее взгляд, когда та обращалась к нему с вопросом, а затем снова утыкался в тарелку. Это выглядело очень странно – ведь принцесса красива, а он…. Внезапно я поняла, что мне во всем этом казалось не так. Этот парень – не княжич! Тот вздорный и заносчивый мальчишка, которого я встретила в отцовском лагере, не мог вырасти в такого …. тихоню! Но что же тогда с ним будет, реши Файна все-таки использовать зелье?! Графиня – вот где настоящая ведьма! – обещала как-то подправить зелье, чтобы оно стало не только приворотным, но и подчиняющим его принявшего воле принцессы. Нет, кто бы ни был этот парень, он не заслуживает такой участи! Да, что говорить, даже злыдень такого не заслуживал! Мой странный сопровождающий по-прежнему не изменял своего ко мне поведения – хмурился, кривился, молчал и хватал за руку – и тоже не спускал недовольного взгляда с кавалера принцессы. Завидовал, что ли?
«Вот, болван?!» – с раздражением подумала я, когда тот уставился уже на Файну. Почему-то невыносимо захотелось стукнуть бестолковую оглоблю по голове. – «Может, тогда стоит поменять его на тихоню? Пусть топает к принцессе!» – пронеслось в голове, но я тут же отмела эту мысль: каким бы он ни был, я не желала, чтобы он оказался на месте того парня.
Фрейлины пытались завлечь стратиссцев как могли и поэтому каждый вечер наседали на меня, чтобы я почитала им подаренную мне моим сопровождающим книгу. Хоть они и бравировали перед стратиссцами полученными сведениями, во время наших чтений и охали, и ахали, и высмеивали, как могли, что мне даже становилось обидно за хозяев и волей-неволей вспоминалось, что я сама наполовину из Стратисса, а если бабуля откликнется, то может быть, и останусь здесь навсегда.
– И в водяного веришь?
– Верю! – с вызовом отвечала я.
– А в домовых? – очередной ехидный вопрос, за которым, обычно, следовал взрыв хохота.
– И в них! Сама видела! – я лукавила, так как единственное, что могло свидетельствовать о его существовании, была пропажа из ниши оставленного мною пирожка.
– И каков он? – полюбопытствовала немного наивная Далия.
– Я только морду видела, – призналась я. – С вот такими зубами, – и показала на свою ладонь. Кто-то вскрикнул, кто-то ахнул, но ни любопытства, ни желания язвить у окружающих меня девиц не убавилось.
– Неужели, ты и в то, что папоротник цветет, веришь?! – встряла случайно – или не случайно – зашедшая в нашу комнату Франия, вольготно расположившись на чужой кровати. Однако хозяйка ложа, тайно мечтающая попасть в клуб избранных, не спешила высказывать по этому поводу претензий.
– Он не цветет, а расцветает, – поправила я фрейлину. – Один раз в год.
– Враки! – уверенно заявила та. Еще месяц назад, я бы с ней согласилась, но сейчас….
– А вот и нет! – выпалила я только из желания противоречить.
– А как докажешь? Неужели, пойдешь и его найдешь?! – округлила глаза провокаторша, очевидно, ради этого и затеявшая спор, но отступать было поздно. Отказ был равносилен поражению.
– Пойду! – с вызовом ответила я под шумный «Ах!» от собравшихся девиц. – Найду и принесу! – жалела я только о том, что сейчас не зима, а лето. К тому же до дня летнего солнцестояния, когда этот папоротник предположительно расцветал, оставалась всего пара дней, а значит, надеяться на то, что о споре забудут, было бесполезно.
– Ночью?! – ахнула Селия.
– В лес?! – охнула Далия. – Рина, ты такая смелая!
– Да, струсит она! – пренебрежительно возразила Франия, нагло покачиваясь на чужой кровати.
– Вот и не струшу!
– Спорим! – тут же предложила принцессина приспешница.
«Разумеется! Ради этого все и затевалось!» – я едва сдерживалась, оттого, чтобы обвинить лисицу вслух.
– На что спорим?! – поинтересовалась я вместо этого.
– На желание, – пожала плечами та. – В пределах разумного, конечно, – оговорила она обычные условия в ответ на мою приподнятую бровь. В пансионе это было обычным делом, которым девицы развлекали себя и других от скуки. Спорили то на поцелуй от учителя танцев, то на вылазку в кабинет директрисы, то на проникновение в запретную для учениц оранжерею. Самой серьезной шалостью считался дневной побег в город, но он практически никогда не оставался безнаказанным, так как всегда находилась доброжелательница, сообщавшая об этом директрисе или воспитателям. Какие в этот раз у Франии были желания – да, и ее ли? – я не знала, да и предположить было страшно.
– Согласна! – тем не менее, заявила я.
«Если эта прихлебательница Файны, говоря о желании, имела в виду то самое приворотное зелье, значит, у меня есть еще целых два дня. А за два дня много чего может случиться!» – подумала я, мимоходом пожалев, что не спросила у голубятника Сельки, как долго его почтальон будет лететь туда и обратно. Уверив себя, что ожидаемые неприятности нагрянут не скоро, я повеселела, решив, к тому же, что даже если и придется идти в лес, то не слишком сильные в ботанике девицы вполне смогут принять какой-нибудь морозник или астрянник за невиданный цветок папоротника.
На следующий день под грузом хлопот, связанных со сбором на пикник – требовалось собрать тысячу и одну мелочь для того, чтобы провести два часа на свежем воздухе, поедая приготовленный заранее обед – я о подслушанном разговоре почти забыла. Поэтому переданное мне требование явиться в горницу к принцессе стало для меня громом среди ясного неба. А я ведь почти уверилась, что это случится только через два дня!
– У меня к тебе очень деликатное поручение, Рина, – когда я вошла, Файна даже не повернулась, а продолжила внимательно изучать свое отражение в зеркале.
– Я слушаю, Ваше Высочество, – покорно отозвалась я, так как ничего другого сказать не могла.
– Ты, я знаю, уже проложила дорожку к одной из живущих в Земье ведьм, – при этом мы одновременно скривились. Я оттого, что считала это прозвание совсем неподходящим для моей знакомой знахарки – находившейся в горнице принцессы графине Папеньи оно бы больше подошло – а Файна, скорее всего, оттого, что в Волиссии в отличие от Стратисса женщин подобной профессии не жаловали.
– Я желаю, чтобы ты приобрела у нее новое зелье, – принцесса, наконец, обернулась. – Приворотное!
– Как можно, Ваше Высочество?! – не удержалась я. – «Может, мне удастся все-таки ее образумить?»
– Это не обсуждается, Рина. Мне оно нужно! – отрезала принцесса строгим голосом.
– Это неразумно, Ваше Высочество, – попыталась все-таки прогнуть свою линию я – вдруг, получится?! – Приворот вскоре легко обнаружат и князь с княгиней будут очень недовольны….
– Это не твое дело, Рина, – прервала меня Файна. – Твое дело – достать мне это зелье!
– Нет, Ваше Высочество! – твердо ответила я, памятуя, какую участь мне предрекали заговорщицы. – Я считаю, что это низко!
Все! Пусть попробуют поискать другую простушку! Однако у принцессы нашлись свои аргументы.
– Надо же! – поразилась она и развернулась к своей дуэнье. – Вы это слышали, графиня?
– Безобразие! – откликнулась та. – Никакого воспитания и почтения к сюзерену!
– Вы правы, тетушка, никакого воспитания! Нужна ли мне, тогда, такая фрейлина? – задала она вопрос, непонятно к кому обращаясь, а у меня внутри похолодело. – Зато мне братец пишет, что просто мечтает заняться твоим воспитанием. Как ты на это смотришь, Рина? – улыбка на прекрасном лице и холод в глазах. С того места, где я стояла, не было видно лица графини, но я была уверена, что оно выражает искренний восторг талантом убеждения своей подопечной.
– Я схожу к знахарке, – выдавила я из себя, давая себе обещание, как можно скорее наведаться на голубятню и поинтересоваться, не вернулся ли серый.
– Вот и славно, – Файна снова повернулась к зеркалу. – Пойдешь сегодня, когда все будут на пикнике. Скажешься заболевшей или что другое придумаешь, – она махнула рукой, отпуская меня.
– А если знахарка откажется? – спросила я принцессу, не двигаясь с места.
– Убедишь ее, – пожала плечами та. Ее советница, как обычно, при посторонних блюла образ бессловесной тени. – У тебя же есть причина быть убедительной, не так ли?
Причина была, и принцесса сама ее только что озвучила.
– И не вздумай принести какое-нибудь средство от поноса или простуды! – внезапно прокаркала графиня, которую я зря мысленно обозвала бессловесной. – Это я узнаю! – пообещала настоящая ведьма, и я сразу поняла, что она узнает.
Вернувшись в свою общую с еще семью фрейлинами опочивальню, я изо всех сил старалась не показывать им своего удрученного состояния, однако, видимо, именно это мое состояние и заметили.
– Что с тобой, Рина?! – Далия озабоченно присела рядом со мной на постель, куда я практически упала, пытаясь собраться с мыслями.
– Неужто, домой отсылают?! – раздался ехидный голос Стефании, вздумавшей завидовать повышенному вниманию ко мне принцессы.
– Не дождешься! – воинственно отреагировала Далия вперед меня. – Ведь, правда, Рина! – с надеждой обернулась ко мне она.
– Правда, – успокоила я девушку. – Ее Высочество мне задание дала, а грущу, потому что не смогу из-за этого на пикник с вами съездить.
Ой, только об этом никому говорить нельзя! – вспомнила я про наказ принцессы и неуемного злыдня, меня в чем-то подозревающего. – Скажите, если спросят, что я заболела.
Фрейлины покивали, а я заново переодевшись в свое пока единственное стратисское платье – новые пока еще не прислали – воспользовалась тем моментом, когда девушки, без умолку болтая и толкая друг друга, отвлекая тем самым на себя внимание всех, кто находился в окрестности, покидали терем, тоже выскользнула из него по боковой лесенке.
Что делать с зельем, я себе не представляла, поэтому покорно направилась к уже такому знакомому дому знахарки, по пути решив все той рассказать и попросить о помощи. Все-таки она уже не раз меня выручала и даже подарок преподнесла….
– Сложную ты задачку мне подсунула, девонька, – покачала головой та, и я сникла.
«Неужели, ничего нельзя сделать?!»
Тем не менее, выгонять меня знахарка не стала, а прошла к занимающему полстены стеллажу, где хранила свои скляночки и мешочки с ингредиентами.
– Ведьма, говоришь, эта графиня?
– Ведьма, как есть, – подтвердила я, вздыхая. – Грозилась, что опознает, если попробую зелье подменить, и еще….
– Наговор прошептать, чтобы черное зелье подчинения из зелья любовного создать, – повторила знахарка сказанное мною ранее, проводя рукой по аккуратно расставленным баночкам. – Плохо, что черная колдунья оказалась в княжьем тереме. Зло принесет, чую. Вот это мы можем использовать, – шептала та, а я, навострив уши, сидела тихо словно мышь, ловя каждое ее движение и каждое слово. Показалось мне или нет, что она давала мне надежду?
– Сделаю я тебе зелье, – продолжила знахарка, только добавлю кое-что – усмехнулась она недобро. – Попробует эта графиня сразу над ним колдовать, так оно сразу в пустышку превратится, а полежит дня два, так и выдохнется, – женщина замолчала, снова задумавшись.
– А…. – начала, было, я, желая спросить об оплате. Ее Волисское Высочество этим вопросом не озаботилось, поэтому мне нужно было расплачиваться из остатков своих собственных куцых средств.
– Сиди молча и жди! – строго перебила меня знахарка, доставая хоть и небольшой, но самого страхолюдного вида котел, бока которого были испещрены бурыми, зелеными и кроваво-красными подтеками. Я даже вздрогнула, когда из этого подлинно ведьминского агрегата выскочила неизвестно как оказавшаяся там лягушка, и приготовилась к худшему, ожидая, что знахарка вот-вот достанет черный ведьминский колпак и возьмет у меня кровь для своего варева.
К счастью, ничего этого не потребовалось, женщина даже окон закрывать и свечей зажигать не стала, а зелье варила будто суп. Запах, правда, шел ужасный, но я мужественно терпела, не двигалась, не издала ни одного звука и, казалось, даже не дышала. Только когда знахарка достала небольшую пустую бутыль и вылила в нее из котла скудное, на мой взгляд, количество красноватой жидкости, я поняла, что та закончила и смогла выдохнуть, если не свободно, то с облегчением.
– Держи, красавица! – выдала она мне заткнутый пробкой бутылек. – Денег за это не возьму, – твердо продолжила она, да я и не настаивала, – но за это слово дашь, что если заметишь какое колдовство начала творить графиня, немедля мне сообщишь!
Я тут же закивала и раскрыла рот с намерением заверить знахарку в том, что немедленно прибегу к ней, но той, видимо, моего кивка было достаточно, так как она уже открывала для меня дверь и со словами «Удачи тебе, девонька!» едва ли не вытолкала меня из дома.
Вот только стоило мне оказаться на крыльце, как первое, что увидела, были трое знакомых мне парней и до скрежета зубовного глумливая улыбка их главаря, а по совместительству моего сопровождающего.
«Как он меня нашел?! Что делать?!» – оттого, что в моем кармане лежало приворотное зелье, я запаниковала. Первый порыв вернуться к знахарке и запереться у той хоть в подвале я подавила и, теряя по пути сандалии, бросилась в противоположную сторону.
Злыдень что-то кричал мне вслед, но я слов уже не слышала, только топот ног бегущих за мной парней. Я петляла по улицам, но те словно знали, куда я сверну, и выскакивали из каких-то подворотен чуть ли не у меня перед самым носом. Как-то незаметно преследователи снова оттеснили меня к окраинам, где приходилось бежать, не разбирая дороги, ступая голыми ногами по колдобинам и выбоинам. Вдобавок из какой-то канавы выскочило болотное чудище, в котором я не сразу признала человека, и – я просто не успела увернуться – выкрикнув что-то вроде «Это тебе за водяного!», вылил на меня целую бадью болотной жижи.
От ужаса я припустила еще быстрее и, только преодолев несколько перекрестков, вспомнила, что этим днем несколько раз видела подобное на улицах, да и в подаренной мне книге читала, что до дня летнего солнцестояния чествуют всех водных созданий. Вот только в жизни это оказалось куда менее романтично, чем неизвестные авторы писали в книге. Тем не менее, и от этого происшествия сыскалась польза: из преследователей остался только один – мой злыдень, а остальные, по-видимому, застряли в канаве. Вдобавок ко всем неудачам, вскоре передо мной встал очередной забор и я, не раздумывая, собралась через него перепрыгнуть, вот только мокрое платье помешало это сделать аккуратно, и я оцарапала себе ноги, зацепившись за необработанные, выпускающие щепы доски.
– Отдай мне зелье! – крикнул, вдруг, оказавшийся совсем рядом преследователь.
«Откуда он узнал?!» – новая волна паники, несмотря на то, что пораненные ноги нещадно саднили, придала мне сил бежать дальше. К счастью, встречные прохожие от моего вида в ужасе расступались, заступая тем самым дорогу злыдню, и вскоре, увидев перед собой стены княжеского терема, я осознала, что мне удалось-таки оторваться от погони.
Спокойно – насколько может быть спокойной обиженная, облитая грязью девушка – я прошла через ворота, пересекла площадь и поднялась по лестничным пролетам во флигель. Ни принцесса, ни фрейлины с пикника еще не вернулись, что давало мне время привести себя в порядок. Чувствуя себя теперь в полной безопасности, я спокойно прошла в помывочную, скинула с себя грязное платье и, усевшись на бортик купальни, стала осматривать свои ноги. Мелкие и большие царапины достаточно было промыть водой и смазать заживляющей мазью – как удачно знахарка мне ее подарила – а вот застрявшая чуть повыше правого колена заноза требовала больших усилий. Вытянув правую ногу вдоль бортика, а вторую опустив в воду, я склонилась над пострадавшей конечностью и, шипя от боли, попыталась подцепить ногтями кончик застрявшей в ноге щепы. Видимо, я настолько сосредоточила свое внимание на проблеме, что не сразу осознала, что где-то совсем рядом громко хлопнула дверь. Лишь неким местом почувствовав неладное, я подняла глаза к входной двери в помещение, чтобы наткнуться на совершенно круглые глаза своего сопровождающего.
