Текст книги "Прокляты лесной девой (СИ)"
Автор книги: Мария Крутень
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Глава 15
Дарин
Стоило осознать, насколько моя маленькая заноза мне небезразлична, как и проклятье стало переноситься легче. Нет, желание никуда не делось и даже не уменьшилось, но оно уже не беспокоило так сильно как раньше, так как почти затерялось в одном ряду со жгучей ревностью, зависимостью от ее эмоций и острой постоянной необходимостью находиться рядом и чувствовать ее тепло. Томительная радость оттого, что она со мной, и я держу ее руку в своей, сменялась обидой на ее странную холодность и отрешенность, а потом также быстро на ликование, стоило девчонке до меня дотронуться или просто посмотреть в глаза. За утренней трапезой я не замечал почти ничего и никого вокруг нас и чувствовал еще неведанное мною возбуждение и прилив сил, несмотря на то, что провел полночи зачаровывая амулеты, чтобы уже на рассвете отправить Малея обратно в Талидил.
Решение о том, что нужно делать, я принял – да, нас ждали трудности, но на них я тогда старался не заострять внимания – и, измерив в шагах длину и ширину своих покоев для верности раз сто, был готов приступить к действиям. План мой состоял из двух пунктов, первым из которых числился разговор с занозой, а вторым уведомление о моих намерениях родителей.
Как отреагирует девчонка на мое предложение не избавляться от проклятья, а продолжить жить с ним дальше и вместе, я боялся представить, тем не менее решительно направился в гостевую часть терема. Чтобы не вызывать кривотолков, я счел за лучшее не подниматься к горницам, где фрейлины обитали, а остановил одну из снующих по лестнице девиц и попросил вызвать занозу ко мне на разговор. Вот только все мысли о благоразумии и соблюдении приличий выскочили из головы, стоило увидеть ее спешащую ко мне тонкую хрупкую фигурку и одновременно настороженный и ожидающий взгляд ее темных глаз. И желание, и радость, и восторг – все смешалось настолько, что я уже больше не мог себя сдерживать – да и не хотелось, тем более, что я только прошлым утром видел Сена и Бранда, без стеснения у всех на глазах целующихся с волисскими девицами – и привлек мелкую к себе.
«Хватит больше скрываться! В конце концов, заноза мне почти невеста! Осталось только ей об этом сказать….»
На этой мысли я поддался и позволил вытолкать себя в коридор. Действительно, этот вопрос лучше было решить подальше от любопытных глаз. Ведь еще не известно было, как мелкая ответит на мои слова. Признаться, мне казалось, что все возможные варианты я перебрал, но не успел я и начать, как ей снова удалось удивить меня.
– Нам запрещено общаться! Неужели, ты об этом еще не знаешь? – заявила она, заставив меня оторваться от такой замечательной впадинки чуть выше ее ключицы.
– Что за чушь?! – была первая моя реакция.
«Неужели, нас все-таки заметили?!» – вторая.
– Все фрейлины в ужасе от этого наказа! – ответила маленькая – ладно, не поганка – сыроежка, изо всех отталкивая меня руками. Меня немного покоробило, что для нее приказ вздорной принцессы был важнее меня, но тут же напомнил себе о том, что она воспитывалась в другой стране, где другие порядки. У нас было совершенно неприемлемо мешать паре, если они нашли друг друга. Однако это означало, что я не мог ей все рассказать себе: с нее бы сталось уступить княжича своей пустоголовой правительнице. Тем не менее я мог сказать другое, гораздо более важное, но все-таки поганка заткнула мне ладошкой рот!
– Все потом! – проговорила она, оглядываясь. Я хотел, было, сказать, что на «потом» совсем несогласен, как та затараторила что-то про графиню, сокровищницу, птичью статую, попытку грабежа.
«Что за….. – попытался я воззвать к Фене, но тот, фыркнув, усмехнулся: – Догадайся сам!
«Так это тебя хотели украсть!» – я был по-настоящему удивлен. – «Как такое возможно!»
Но дух хитро отмалчивался, а заноза толкала меня прочь.
– Иди, Рин! – в глазах ее была горькая мольба, я уже слышал причину ее беспокойства – голоса идущих по другому коридору людей – и сделал самую большую глупость в своей жизни: поддался ее уговорам и ушел.
Хорошо мечтать о том, чтобы знать все наперед, а тогда я поспешил к отцу с намерением, во-первых, известить о том, что я выбрал себе невесту, а во-вторых, обсудить то, что сообщила мне моя маленькая сыроежка.
– Не говори! – прошелестел вдруг Феня.
«Это почему еще?!» – возмутился я и даже остановился. – «Тебя хотели украсть!»
– Разве ты не хочешь узнать, зачем? – поинтересовался дух.
Тут я вспомнил про шашни волисской графини с Драцким, о чем из-за своих переживаний по поводу занозы почти забыл. О чем они там говорили? Правда, при попытке вспомнить, в голове всплывали только образы манящих губ, призывно восхитительной груди, тонкого гибкого стана, отчетливо вспоминались все тактильные ощущения, мое желание, ее отклик.
«Нет, не сейчас!» – пришлось опереться рукой об стену, чтобы прийти в себя. Да еще и Феня гнусно похихикивал.
«О чем они говорили, ты же знаешь?!»
– Нет, не люблю ведьм.
«Эта щука на самом деле ведьма?!»
– Силенок у нее кот наплакал, но по злобе своей истинная ведьма. Для меня, находиться рядом с такой, это как для тебя в болотной жиже искупаться, – посетовал дух.
«Ладно, потом у занозы спрошу, о чем они говорили» – стоило только ее вспомнить, как в голове снова замелькали совсем неуместные сейчас картинки. Нет, я был не против того, чтобы они мелькали передо мной постоянно, только наяву и не в коридоре.
«А даже если и в коридоре, то….» – чувствуя, что мысли опять заводят меня куда-то не туда, я отчаянно помотал головой.
«Слушай, а проклятье ты снять сможешь?» – вдруг осенило меня.
– Зачем?! Ты, действительно этого хочешь?! – удивился дух.
«Нет, но….» – я задумался над тем, как правильно выразить свое желание: – «Хотелось бы по-настоящему….»
– А разве не по-настоящему? – снова удивился дух. – Вы, люди, любите прятать свои чувства внутри себя, да под шелухой. Вам просто помогли от шелухи избавиться.
«Значит, она тоже?!» – вычленил я главное. – «Не Малея, ни кого-либо другого, она меня…..»
Я едва не подпрыгнул от радости и чуть не сорвался, чтобы побежать обратно, схватить в охапку свою занозу и зацеловать, не обращая более внимания ни на щук, ни на карасей. Феня опять глумливо захихикал, а я насупился и остановился. Хотя лучше бы побежал. Смешно ему было! Ему, даже когда его крадут, почему-то было весело!
«Кстати….» – вдруг подумалось. – «Если волиссцы что-то замышляют с Драцким, а тот уже давно шпионит в пользу тририхтского хана, то, может быть, Феню захотел выкрасть сам хан?! Самим волиссцам он же точно ни к чему!»
«Ты тоже так думаешь?!» – спросил я у Фени.
– Не исключаю такого варианта, – уклончиво ответил тот.
«Старик совсем рехнулся? Зачем ему тебя красть?!»
– А если он решил снова на нас войной пойти? – поинтересовался дух уже серьезно, не дурачась. – Без меня Стратисс будет более чем на половину лишен защиты.
«Вот только, не сходится, Фень» – тем не менее, возразил я. – «Если не считать прячущихся в горах по всей границе банд, которые хан якобы не контролирует, то в Тририхте нет более значимых сил. Ты же знаешь, что мы следим за этим.»
Последняя наша война с Тририхтом закончилась около тридцати лет назад. Тогда мой дед полностью разгромил войска хана, правда, потом потребовалось еще почти десяток лет, чтобы заставить того подписать мирный договор, в котором четко прописывалась максимальная численность тририхтской армии. Хорошо, видимо, дали ему тогда по зубам, раз он до сих пор отомстить мечтает.
– Следите-то следите, но про то, что в чертоге его происходит не знаете, – возразил дух.
«Армию там не спрячешь» – выдал я свой резонный аргумент.
– А маги на что?
«Думаешь, сообразили что-нибудь? Артефакты новые, особо пакостные?
– Вот не чую пока ничего, но предчувствие есть, – вздохнул Феня.
«Отец знает?!»
– Знает. Следит. Но пока ничего.
«Так, значит, надо потребовать у этой волисской графини ответа!»
– Она ни в чем не сознается! – отмахнулся мой мысленный собеседник – странно я должно быть выглядел, стоя посреди коридора и разговаривая сам с собой – и вдруг добавил: – Или свалит все на твою зазнобу. Ведь, это именно ее графиня послала меня красть.
«Как?! Как такое возможно?! Ее заставили! Отец с матерью никогда не поверят этой интриганке!»
– Как знать, – подобный ответ от Фени стал для меня неожиданностью. – Тем более…..
«Тем более, что?» – резко спросил я. Мне совсем не нравились его недомолвки.
– Скоро узнаешь, – оптимистично заявил он и пропал. То есть, он вполне мог оставаться рядом и наблюдать за мной, но я его больше не чувствовал.
Посетовав на вредного духа, я снова вспомнил о втором пункте своего плана, сочтя что выполнить его можно вне зависимости от заданной ранее очередности.
Отец с матерью встретили меня настороженно, но я тогда не обратил на это внимание.
– У меня для вас новость, – сообщил я с порога. – Я нашел себе невесту.
Вместо того чтобы обрадоваться, родители переглянулись, послав друг другу что-то тайное во взгляде, но даже тогда я счел это лишь реакцией на внезапность моего заявления.
– И кто же это, дорогой? – наконец, ласково спросила мама.
– Катрина Драверей, – уверенно ответил я.
Отец нахмурился, мама вздохнула.
«Они, что, не рады?!»
– Катрина – дочь….. – начал я, желая напомнить князю про отца занозы, которого он всегда уважал.
– Я знаю, – отмахнулся он.
– И внучка….. – решил я зайти с другой стороны.
– Прежде всего она волисская подданная! – отрезал отец.
«Ах, вот оно что!»
– Для тебя это является препятствием? – спросил я уже с вызовом.
– Не для меня, а для тебя, – непонятно ответил он. Я взглянул на маму в надежде на разъяснения, но она посмотрела на меня с таким сочувствием, что я, наконец, начал подозревать неладное.
– Сразу после завтрака нам нанесли визит маркиз Гладиной и графиня Папеньи, – произнесла мама, по-прежнему пугая меня своей жалостью.
– Ты сам настаивал на жестком разговоре насчет приданого, – напомнил мне отец. – Правда, только теперь я понимаю, с чем это все было связано.
– Они уезжают? – почти обрадовался я.
– Нет. Лишь выразили надежду, что недоразумение, как назвал это маркиз, скоро разрешится. Уезжа….
Внезапно раздался нетерпеливый стук в дверь, и, получив разрешение войти, в светлицу ввалились Ферт и Арений, и было слышно, что еще кто-то топчется в коридоре.
– Нижайше просим прощения, Ваше Княжество! – не успел Арений пробормотать слова извинения за вторжение, как был перебит Фертом:
– Вот ты где, Рин! – так они и загалдели дальше, перебивая друг друга.
– Мы тебя повсюду искали!
– Дело срочное!
– Увезли!
– Что делать будем?!
– Что случилось?! – ничего не поняв, перебил всех уже я.
– Твои друзья, скорее всего, хотят тебе сказать, что бывшая фрейлина Ее Волисского Высочества Катрина Драверей только что отбыла на родину, – ответил мне за всех отец.
– Как отбыла?! – не понял я. – Почему бывшая?!
– Во время утреннего визита графиня Папеньи нам сообщила, что две девушки из числа фрейлин принцессы Файны отличились строптивостью и недостойным поведением, за что ею было принято решение вернуть их в Волиссию, – тихим голосом произнесла матушка.
– Но….. – ноги, казалось, приросли к полу. – Это же бред….
Это, действительно, казалось невозможным бредом. Ее отослали, словно какую-то ненужную вещь…..
– Когда они уехали? – я, наконец, отмер и обратился к по-прежнему стоящим в дверях парням.
– С полчаса назад, – ответил Ферт. – Наверное, только из Земьи выехали.
– Мы тебя долго искали, – виновато добавил Рен.
«Мою малышку похищали, а я с Феней болтал!» – промелькнула мысль. – «Ты знал?!» – озаренный внезапной догадкой, выкрикнул я уже духу, но ответа не получил.
Оказалось, что для того, чтобы вскипеть, мне достаточно и доли секунды. Разъяренный, я в два шага оказался около двери, едва не снеся не успевших вовремя отступить товарищей, как позади меня раздался голос холодный голос отца.
– Ты куда собрался? – ото льда в голосе князя дрогнули даже мои друзья, но я был так взбешен, что меня был не охладить.
– Вдогонку!
– Догонишь и дальше, что?
– Заберу невесту!
– По какому праву?!
– Она моя невеста!
– Только после того, как согласится ее опекун!
– Но…. Я не могу! Я хочу….
– Она подданная Волиссии и находится под опекой Френзиса, – четко выговаривал мне князь. – Мы не можем похищать подданных других государств по своему желанию! Есть определенные правила и договоренности. За некоторые из них плачено большой кровью! Сделай ты то, что хочешь, наше слово более не будет стоить и выеденного яйца. Представляешь, что случится с нашими купцами в той же Волиссии или в Гальдии!
Очень хотелось сказать, что плевать я хотел на купцов, их товары и, вообще, все наши связи с другими государствами, но не мог. Несмотря на взбунтовавшиеся чувства, умом понимал, что через такие вещи переступать нельзя. Неужели, все что мне оставалось это только возмущаться?! Нет, смириться я тем более не мог!
– Но это же они ее похищают и везут против ее желания!
– Мы не можем диктовать жителям других государств свои порядки. Ее сюзерен принял решение, она должна подчиниться.
– Подчиниться?! Этой расфуфыренной кукле и ее гнилой советчице?! – я, наверное, впервые в жизни кричал на отца. – Ты же знаешь, ты же прекрасно знаешь, что ей уготовлено!
– Я бы с радостью взял ее под защиту, если бы она была моей подданной, Дарин, – отец, в отличие от меня, не повышал голоса. – Но подобное решение, а также любое другое, касающееся ее настоящего и будущего, до тех пор, пока на не достигла совершеннолетия может принять только ее опекун.
Отец сказал это и словно поставил точку. С минуту или две мы мерили друг друга взглядами: я хоть и понимал правоту позиции отца, принять ее не мог. Поэтому первый отвел глаза и взялся за ручку двери.
– Дарин! – вдруг позвала меня мама. Наверное, она хотела что-то сказать, но отец мягко прикрыл ее ладонь своей. Княгиня взглянула на него в ответ, чему-то, молча, кивнула и промолвила: – Будь осторожен и не наделай глупостей, прошу тебя!
Мелькнула мысль, что ни опять что-то от меня скрывают, но разбираться с этим сейчас было некогда, даже попытка украсть Феню ушла на второй план. С этим можно было разобраться позже, а тогда главным было вернуть занозу. Я вышел из горницы, Ферт и Рен вслед за мной. В коридоре нас ждали еще Рой с Брандом.
– Слушай, может это…. потихоньку того, – косноязычно изложил, в общем-то, понятное предложение Бранд, отчего-то сильно нервничавший.
– Потихоньку не получится, этот волисский маркиз с ними отправил полдюжины своих гвардейцев, – хмуро возразил Ферт.
– Ого! – удивился Рой.
– Под конвоем, словно преступниц! – возмутился Бранд. – Вот только не могу понять за что!
Я, честно говоря, тоже. Единственно, я мог предположить, что это наказание за неудачную попытку вынести из святилища Фенин идол. Вот только, непонятно было, к чему такое сопровождение. Ведь, выходило, что на охрану самой принцессы и ее высокопоставленных доверенных лиц, остались только четверо гвардейцев. Чтобы не сбежала и не рассказала? Или было что-то еще? Я уже винил себя за то, что так мало разговаривал с мелкой. Ведь, было видно, что у нее что-то не ладится, но она молчала, и я тоже был занят совсем другим. Странно, но стоило вспомнить о том, чем мы с ней были заняты, то вместо очередного приступа возбуждения меня заполонила такая тоска, что пришлось даже остановиться.
Парни, которые так и шли вслед за мной, тоже встали. Я вдруг осознал, что ноги сами привели меня к гостевой клети. С полминуты я размышлял, стоило ли пойти туда, поругаться, потребовать, и сразу понял, что это бесполезно. Навстречу мне не пойдут. К тому же, если узнают, кто я, то у них появится дополнительный рычаг давления, чтобы получить желаемое. Что же тогда?!
«Вирог бы побрал эти законы опекунства!» – выругался я про себя и вдруг понял – и пары часов не прошло – на что намекал мне отец. Все упиралось в опекунство и в основную для этого кандидатуру. Нужно было убедить княгиню Яросельскую признать внучку.
«Приволоку бабку, если придется, за шкирку! Только бы успеть!»
Так и не сказав ни слова, я повернул к выходу. Времени и так было мало, а сколько уже оказалось потеряно.
– Какой план, Рин? – не выдержал, наконец, Бранд. Показалось ли мне, что он тоже был чересчур встревожен?
– Вторая девушка? – догадался я.
– Ага, Далия, – кивнул тот. – Веселая такая, добрая. Я и родителям уже сказал, они не против, а тут….
– Ты и Ферт поедете следом за обозом, – начал отдавать приказы я. – В конфликт не вступать, на глаз им лучше не показываться. Следите, с каждой оказией отправляйте вестники.
– А ты? – удивился Ферт.
– Я должен привезти Яросельскую, – ответил я. – Иначе за…. Рину мне не отдадут. Впрочем, даже если привезу княгиню, подозреваю, придется решать вопрос силой, но в этом случае правда будет на нашей стороне.
– А ты успеешь? – засомневался Рой. Я и сам видел в этом самое слабое место своего плана.
До Грейда, через который вела дорога на Волиссию, экипажу из Земьи было три-четыре дня пути. Чтобы добраться до надела Яросельской, мне требовалось двое суток, и это с учетом того, что я скакал бы без устали, останавливаясь только для того, чтобы поменять лошадей. И еще как минимум три дня требовалось нам с княгиней для того, чтобы добраться с северных провинций до Грейда. И это не считая, сколько времени мне потребуется на то, чтобы уговорить несговорчивую бабку Рины. Эта вроде бы простая математика все никак не желала складываться к нужному результату.
– Должен! – тем не менее, отозвался я на слова Роя.
– Тебе придется быть быстрее ветра, – всерьез заметил тот.
– Буду! – я, кажется, нашел ответ на свой вопрос. – Рой! – обратился я к другу. – Не спускайте глаз с волиссцев. Установишь дежурство, если придется слежку. Главное, пусть графиня и маркиз будут под постоянным надзором. Я подозреваю, что они задумали какую-то пакость. И, да, не берите ничего у них из рук.
– Понял, – кивнул тот, скривившись. После того, как его чуть не отравили сливовым вином, добрых чувств к гостьям он уже не испытывал.
Разобравшись с парнями, сам я пешком вышел через ворота и поспешил к лесу. Ведь как там мне обещал его хозяин? Надо будет, лесными тропами быстрее ветра проведет?
Глава 16
Рина
Надо признать, я долго не могла поверить, что все это происходит со мной на самом деле. Сначала мне казалось, что отъезд – это глупая шутка, провокация или угроза, чтобы меня напугать и сделать более послушной. Но нет, все выглядело одновременно и серьезно, и обыденно. И упакованный сундук, и поданная к крыльцу карета, и гвардейцы, окружившие нас с Далией и впихнувшие в экипаж, а главное, никого, кто бы полюбопытствовал, поинтересовался о причинах нашего отъезда. А я бы сама внимательно эти причины выслушала, так как они для меня оставались загадкой.
Даже если мне мстили за мою ложь во время ночной вылазки, то какой был смысл отсылать меня в Волиссию? Скорее, в этом случае надо было напугать. Поэтому я, не обращая большого внимания на слезы Далии, сидела смирно и ждала, когда же экипаж остановится, и мне начнут выдвигать какие-либо условия. Но тот не останавливался. Мы выехали из ворот, проехали через город и свернули на тракт, но никто нас не догонял, карету не останавливал, условий не выдвигал. Наш конвой не то, что не заговаривал с нами, они, вообще, не обращали на нас особого внимания, будто внутри экипажа сидели не живые девушки, а ряженые куклы. Не откликались они и на наши крики и просьбы.
Первую остановку мы сделали лишь спустя три часа после того, как выехали из Земьи, и тогда единственным желанием для нас с Далией было, как можно быстрее добраться до уборной. Остановились мы у обычного придорожного трактира, где на девушек в чужеземном платье – а я так и не успела переодеться – в сопровождении крепких мужчин в форме волисских гвардейцев посмотрели лишь с вялым любопытством. Впрочем, рассматривать нас посетители трактира могли только в течение тех нескольких секунд, что мы поднимались по лестнице на второй этаж, где и провели, запертыми в снятой гвардейцами комнате, около получаса. В трактире нам быстро сервировали обед, к которому мы, однако, не притронулись. Далия к этому моменту плакать перестала, но сидела, не поднимая глаз, и заговаривать со мною не спешила.
Мои надежды на то, что поездка всего лишь глупая шутка или инсценировка, к этому времени тоже развеялись как дым, и я размышляла о том, что делать дальше. Далия по-прежнему молчала и, судя по тому, что случилось дальше, тоже искала выход из сложившейся ситуации. Вот только остановилась она на варианте, который я сама отвергла. Когда гвардейцы за нами вернулись и повели обратно в карету, она закричала.
– Спасите, пожалуйста! Помогите! Я не хочу уезжать!
Вот только кричала она по-волисски, и мне было очевидно, что никто в таверне ее толком не понимал. Впрочем, всеобщее внимание ей привлечь удалось.
– Почему кричит эта девушка? – обратился, судя по уверенному хозяйскому виду, владелец лавки к предводителю волисского отряда. Тот язык не знал, но, очевидно, догадавшись о чем речь, протянул трактирщику какой-то свиток. Одновременно, остальные гвардейцы снова взяли нас с Далией под руки и потянули прочь из таверны. Девушка попробовала дернуться, но гвардеец, ее державший, что-то ей прошептал и та разом присмирела.
– Вот как! – между тем ответил хозяин таверны, изучив свиток. – А с виду милые невинные девушки, – он осуждающе посмотрел на Далию, скользнул неприязненным взглядом по мне и вернулся за свой прилавок.
«Что же там такого написали?!» – ужаснулась я. – «Наверное, что мы самые ужасные в Волиссии преступницы, не иначе!»
Хотя что-то в этом роде и предполагала, так как догадывалась, что раз нас на самом деле отправили в Волиссию, да под таким конвоем, то графиня должна была приложить все усилия к тому, чтобы мы не могли сбежать.
– Жаль, что Ее Светлость приказала тебя трогать, – произнес командир этого отряда наемников, обращаясь почему-то ко мне – видимо, решил, что я была инициатором поступка Далии – едва нас впихнули в карету. Я не знала, откуда они взялись, но пока был жив мой отец, ни один из его гвардейцев не позволил бы себе так обращаться с женщиной, тем более благородной дамой.
– Однако про подружку твою Ее Светлость ничего не говорила, – добавил он с глумливой улыбочкой, заставившей Далию сжаться в углу кареты. – Еще одна такая выходка….. – его ухмылка стала еще шире и говорила сама за себя. – Из повозки больше не выйдете! И есть, и спать здесь будете! И ходить под себя! Понятно?!
Мы синхронно кивнули, мужчина со всей силы захлопнул дверцу кареты – я даже удивилась, как та не отлетела – и, вскочив на коня, последовал за нами.
– А тебя-то за что выслали? – подняла на меня красные глаза моя подруга по несчастью, едва, получив угрозы от нашего конвоира, мы двинулись в путь.
– Об этом я хотела спросить тебя! – удивилась я не на шутку. Значило ли это, что и Далия в чем-то провинилась?
– Значит ты тоже?! – девушка оживилась, и удивление быстро стерло с ее лица страх. – Рассказывай!
– Да я толком не знаю, – пожала я плечами, – но предполагаю, что из-за того, что отказалась выполнить одно поручение, которое мне дала графиня Папеньи. А ты?
– А я случайно разговор подслушала. Ведь, не намеренно! – на глаза Далии снова стали наворачиваться слезы. – Просто мимо шла, а меня заметили – сегодня утром это было-то, еще до завтрака – да как накинулись графиня на меня! Думала, заклюет. Я клялась и ей, и Ее Высочеству, что ничегошеньки не услышала, и думала, поверили. Но стоило тебе тогда из горницы выйти, как Ее Высочество сама явилась с Франией и Тириной и приказала собрать свои вещи и твои.
И она все-таки заплакала. Чем ее утешить, я не знала, поэтому, молча, сидела рядом и держала за руку.
– И вещи даже собрать толком не дали! – продолжила всхлипывать бывшая фрейлина. – Два платья в сундук положила и все! Сказали, хватит! Браслет мой, что Бранд подарил, Франия себе забрала. Кикимора болотная!
– Нет, на кикимору она не похожа, – заметила я, вспомнив настоящих и злыдня, с которым они меня связали. И так тоскливо стало, что я чуть, было, тоже не заплакала вместе с Далией.
«И браслет чужой Франия присвоила, и злыдня теперь присвоит…. Ну уж, нет!» – эта мысль мне совсем не понравилась. Слезы мигом высохли.
– А в твой сундук только то старое платье, которое ты у служанки выменяла, разрешили положить. И все-е-е! – жаловалась Далия. – А ведь сегодня-то новые наши платья, наконец, принесли-и-и! Красивые, расшитые, я сама видела-а-а…
– Хватит! – решила я остановить поток слез, хотя новые платья мне тоже было жалко. Даже взглянуть не дали! – Новые потом сошьют! Сейчас у нас другие проблемы!
«Нужно как-то выбираться, а не раскисать! А потом вернуться, и вывести графиню и ее пособниц на чистую воду!»
– А что за разговор-то был, на самом деле, не слышала? – поинтересовалась я. Чтобы вывести заговорщиц на чистую воду, нужно было понять, что они замышляют.
– Если честно, то немного слышала, – Далия порозовела. – Но все равно ничего не поняла!
– Ты расскажи, может, вместе поймем!
– Ее Высочество кричала на Ее Светлость, ругала за то, что та не торопится, только, куда торопится, я не поняла. Я тогда сильно удивилась, что Ее Высочество кричит на свою тетушку, мне казалось, что та ей почти как мать, – бывшая фрейлина совсем не по придворному шмыгнула носом и продолжила – Да, Ее Высочество кричала, что он не будет ждать, и тогда всем станет плохо. Вот только я не поняла, про кого она говорила. Не про Его Величество же?
– А имя не называла?
– Нет, – покачала головой девушка, уже полностью позабыв про слезы. – Только все «он» и «он». Казалось, она боялась его очень.
– А дальше что?
– Ну…. – начала Далия, понизив голос. – Ее Светлость тоже начала кричать. Представляешь?! На Ее Высочество! Кричала, чтобы Ее Высочество прекратило истерику. Потом тоже говорила про кого-то, говорила, что этот «он» требует что-то и поэтому у Ее Высочества еще есть на что-то время.
– Ничего не понятно, – сокрушенно ответила я на сбивчивый пересказ девушки.
– Да, – вздохнула она. – Я тоже не поняла, о чем они говорили. Лишь на чуточку в щелку посмотрела, а Ее Светлость меня сразу же и приметила….
Рассказ Далии мало что добавил к тем обрывкам, что услышала я сама. Тем не менее, мне было уже понятно, что и принцессе, и ее советчице было что-то очень нужно в тереме – не та ли самая статуэтка, за которой меня посылали, или они вознамерились выкрасть всю сокровищницу? – и для этого чего-то княжич был не целью, а средством. Видимо, изначально они планировали сделать это, с помощью зелья заставив княжича самого принести им нужную вещь, но столкнулись с трудностями и решили использовать меня и мой седмичник. Отправив меня прочь, цветок мне с собой взять не разрешили, отчего на душе было тревожно. Не попробует ли графиня сама воспользоваться им в своих нечистых целях? Оставалось надеяться, что мой злыдень успеет передать князю то, что я ему сообщила, и тот поверит, не сочтя это бреднями глупой фрейлины, и усилит охрану своих сокровищ.
При мысли о моем сопровождающем, я снова не удержалась и вздохнула. Как скоро меня он хватится? Будет ли искать? Или обрадуется? Ведь проклятье, скорее всего, рассеется, раз мы на таком расстоянии друг от друга. От этого стало как-то грустно. Вот только, стоило вспомнить его взгляд, как он хмурится и как улыбается, а вслед за улыбкой сразу вспомнилось, как нежны его губы и как сильны его руки, и я поняла, что для меня проклятье никуда не делось. Или мы еще недостаточно отъехали от княжеского терема?
Я выглянула в окошко. Ехали мы быстро. Проносились луга, поля, леса, небольшие придорожные деревеньки, где всегда находилась пара-тройка жителей, которые, завидев карету, выскакивали к дороге с нехитрыми товарами – творогом, яйцами, медом – но мы, не останавливаясь и даже не замедляя ход, проезжали мимо. Те удивленно смотрели нам вслед, а мы с Далией на них с тоской, как на знамения остающейся позади надежды на более счастливую жизнь.
Мы ехали, подскакивая на колдобинах, впечатываясь в бока кареты на поворотах, не останавливаясь, до самого вечера. Не знаю, было ли это местью, предупреждением, или наши конвоиры просто желали двигаться как можно быстрее, но мы с Далией – растирая затекшие спины и отбитые бока – ему вняли, и ни она, ни я попыток более привлечь к себе внимание не предпринимали. Мы решили усыпить внимание наших стражников примерным поведением и бежать при первой же возможности во время одной из стоянок.
Однако в первую ночь сбежать не получилось. Нас разместили в гостевой комнате очередного трактира, выходящей окнами прямо на двор. Всю ночь под окнами горел фонарь, и под фонарем было видно стражника, то ли охранявшего лошадей, то ли стерегущего нас. Традиционно выйти через дверь тоже не было никакой возможности, так как в коридоре, практически опираясь на нее, посапывал гвардеец. Я была уверена, что стоит мне приоткрыть дверь, как тот мигом проснется, и тогда нам с Далией несдобровать.
На второй день и на третий все повторилось в точности: та же быстрая езда, редкие остановки и ночевка под пристальным присмотром наших стражей. Я начала опасаться, что сбежать так и не удастся. Не прыгать же на ходу из кареты. А во время остановок мы всегда находились под самым настоящим конвоем. Нет, с отчаяния, я, может быть, и прыгнула, но Далия этого сделать не смогла бы, а оставить ее одну не смогла бы уже я. Я нервничала и постоянно теребила ленту своего платья, подозревая, что та скоро истончится до последней нитки. Во время одной из остановок я намеренно посадила огромное пятно на свое платье фрейлины, чтобы переодеться в оказавшийся у меня в сундуке стратисский наряд и, таким образом, быть готовой к побегу в любое время. Вот только время это никак не желало наступать.
Странно, но на утро третьего дня моя подруга по несчастью не казалась такой же подавленной как раньше, а, наоборот, радостно возбуждена.
– Ты видела его, Рина?! Он за мной приехал, нас спасут! – взволнованно прошептала она мне, когда мы сели в карету.
– Кто?! – удивилась я, а сердце пропустила удар.
– Бранд! А с ним еще один парень, смотри! – Далия указала взглядом на коновязь через два дома от трактира, от которого мы отъезжали. Прикрывшись шторкой, я успела рассмотреть парней – это были сопровождающий Далии и еще один смутно знакомый парень – и снова едва не расплакалась. Злыдня там не было.
Вот так вот! Парень Далии смог примчаться ей на помощь, а у змееныша, оказывается, нашлись дела поважнее! Было обидно до слез, но я держалась. В конце концов, считала я, надо была радоваться тому, что хоть кто-то пришел на помощь, пусть даже и не ради меня.