Текст книги "Прокляты лесной девой (СИ)"
Автор книги: Мария Крутень
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Глава 14
Рина
Я стояла в каморке гардеробной, прислонившись к какому-то тряпью, и пыталась прийти в себя, как телом, так и духом. В последние мгновения страсти мне не было дела ни до чего на свете, случись пожар, наводнение или конец света. Тем не менее свое имя, произнесенное графиней, я услышала, как и ответ ее собеседника – «Эта временная мера правителя может устроить».
«Кто это был? Что он имел в виду? О каком правителе он говорил?» – пронеслось в голове быстрее молнии.
Я посмотрела вниз, где, став на колени и уткнувшись носом мне в живот, устроился стратиский извращенец. Мне показалось, что он чересчур усиленно сопит? Нет, не показалось. Злыдень усиленно дышал, втягивая носом мой запах, словно вместе с воздухом пытался вобрать и меня. Осознав, что он делает, я немедленно покраснела, благо, что в темноте этого было не видно.
В темноте? Я и не заметила, что через решетчатое окошко в двери не пробивалось больше света. И голосов больше не было слышно. Графиня Папеньи со своим странным собеседником покинула соседнюю с нашей каморкой комнату.
«Кто же это все-таки был?»
Они говорили по-волисски, однако в голосе мужчины слышался акцент, словно волисский был для него не родной. Снизу снова раздался громкий вздох – проклятый кикиморами извращенец снова вторгся в мои мысли, сметая все с пути – и я покраснела еще больше и даже вздрогнула. Его стискивающие меня чуть ниже спины лапищи, сжались еще крепче. Странно, несмотря на смущение и возмущение, мне происходящее нравилось. Мне, вообще, все нравилось! Нравилось до такой степени, что, откуда ни возьмись, появилось неуемное желание повалить его на спину и за свое смущение отомстить. Злыдень, словно зная это, поцеловал мой живот, заставив меня громко выдохнуть. Второй поцелуй, третий, ноги уже не держали, и я начала потихоньку сползать вниз, навстречу поцелуям, в которых хотелось снова раствориться и выкинуть из головы всякие глупые вопросы. Вопросы?
С усилием – первую очередь пришлось пересиливать себя – я уперлась ладонями в грудь парня, отчего его напор только усилился, и попыталась отстраниться.
– Ты слышал? – выдохнула я, стараясь не поддаваться жару его дыхания.
– Что? – прокаркал тот раздраженно.
– Не что, а кого! Их!
– Твою щуку графиню? – злыдень попробовал наклониться меня к себе, чтобы сократить между нами расстояние, но не преуспел – теперь и в его сопении тоже слышалось недовольство.
– А второй? Кто это был?
– А, этот! Купец один, торгует янтарем и прочими камнями, из бывших бояр Драцких, – воспользовавшись моим замешательством, хитрому змею удалось приблизить к себе нижнюю часть моего тела и теперь я отчетливо ощущала причину его недовольства моими вопросами.
«Купец?! Как он связан с графиней? Тогда, правитель, о котором они говорили, это князь? Что его устроит? Как он может быть связан с графиней? Откуда мой змееныш его знает? И при чем здесь я?!» – вопросы роились в голове, наскакивая друг на друга и устраивая переполох. Упирающаяся в меня причина недовольства змея мешала думать, а когда она еще начала и елозить, я сдалась, решив обдумать подслушанный разговор позднее, и, наконец, исполнила свое желание, толкнув змееныша на пол. То ли наши желания совпали, то ли парень не ожидал такого подвоха, однако уже через мгновение он смирно лежал на своем кафтане – как злыдень будет в нем возвращаться к себе никого из нас в тот момент не беспокоило – а я для верности – чтобы не брыкался – упиралась в его плечи руками.
– Иди ко мне, – не успел он это прохрипеть, как я уже была там, ерзая, егозя, извиваясь и подпрыгивая, и лишь, когда меня пробила дрожь удовольствия, а мышцы начало сковывать спазмами, позволила парню немного побунтовать и повзбрыкивать.
Не знаю, сколько времени мы потом просто лежали, лениво оглаживая друг друга и целуя, пока я не опомнилась – не хватало еще, чтобы меня начали искать – и не подскочила, правда для этого пришлось вырываться из загребущих лап.
– Ты куда?! – возмутился вдруг змей, ни с того ни с сего решивший, что я останусь в этой каморке навечно.
– Меня могут хватиться! – я кое-как разыскала в темноте свои вещи и начала быстро одеваться. Я торопилась, словно меня кто-то подталкивал. Бал должен был продлиться за полночь, однако, наверняка, кто-нибудь вернется пораньше и тогда в мое наспех придуманное оправдание за побег с бала – мне внезапно стал плохо – никто уже не поверит.
– Я тебя провожу, – уже привычно заявил мой сопровождающий, но в этот раз я была против, категорично против.
– Нет! Ни в коем случае!
– Почему это?!
Показалось мне или нет, что он обиделся? Объясняться с ним не было времени. Не говорить же ему, что сегодня вместо обеда – тот этим заявлением был напрочь испорчен до полного отсутствия аппетита почти у всех – Файна объявила о том, что запрещает своим фрейлинам якшаться со своими или чужими сопровождающими, а те, кто запрет нарушат, понесут наказание вплоть до высылки обратно в Волиссию. Поэтому я сказала просто:
– Нельзя.
– Знаешь, я тут подумал, что…. – вдруг начал он.
– В другой раз! – прервала я его, так как мне было не до разговоров. Проснувшееся внутреннее чутье подсказывало, что надо торопиться, и оно не ошиблось.
Стоило мне добежать до оказавшейся, к счастью, пустой, горницы и, наспех стянув с себя платье, забраться в кровать, как дверь снова открылась. Я мгновенно закрыла глаза и, как могла, притворилась спящей. Самое сложное было усмирить дыхание, так как по-прежнему не давали покоя воспоминания о только что пережитом, а во-вторых, те, кто вошел в спальню крались в мою сторону, что заставляло волноваться.
– Спит? – раздался тихий голос Малисии. Я старательно задышала как можно ровнее.
– Спит, – ответила утвердительно другая пособница Франии.
«Что они задумали?!»
– Смотри, какая неряха – платье прямо на пол бросила! – уже не приглушая голос, возмутилась Тирина.
«Можно подумать, ты сама хоть раз руку подняла, чтобы что-нибудь прибрать!» – мысленно ей ответила я, по-прежнему притворяясь спящей.
– Давай! – скомандовала вдруг Малисия.
– Почему я?! – возмутилась ее наперсница. – Давай ты сама!
– Ее Высочество тебе приказывала!
– Я просто ближе стояла!
– Вот поэтому тебе и приказали!
– А я приказываю тебе! У твоих родителей нет титула, поэтому ты должна меня слушаться!
– Да ты….
– Все Ее Высочеству расскажу!
Наконец, девицы замолчали. Вместо этого послышалось недовольное сопение, шуршание, затем вскрик.
– Ай! Он даже через горшок жжется!
– Ведьмино отродье!
Мне все-таки не показалось, и эти две нахалки пытались взять мой цветок.
– Что это вы здесь делаете?! – я не выдержала и сделала вид, что проснулась.
– Вставай, Драверей! – ничуть не растерялась Тирина.
– Тебя Ее Высочество требует! – добавила Малисия.
– Я плохо себя чувствую, – я попыталась отговориться недомоганием, но не получилось.
– Ничего, доползешь! – оптимистично заверила меня лучшая подружка Франии.
Я встала как можно медленнее и потянулась за платьем. Подхватить его удалось – удачно изображая немочь – с третьего раза, а натянуть на себя, с четвертого.
– Быстрее давай!
– Не могу, – спокойно ответила я, тратя с полминуты на застегивание каждой пуговицы.
– Ее Высочество не может ждать!
«Куда это они так торопятся?» – хмуро подумала я, а закравшееся еще раньше нехорошее предчувствие только разрасталось. Наконец, я оделась.
– И сорняк свой не забудь! – заявила вдруг Малисия.
– Зачем? – удивилась я, похолодев.
– Ее высочество приказала! – отрезала ее прихвостница.
Под конвоем двух фрейлин я прошла по коридору до покоев Файны, где меня ожидали и сама принцесса, и ее бессменная советница.
– Значит так, Рина! – начала первая без предисловий. – Ты сейчас пойдешь с графиней Папеньи и сделаешь все, что она скажет. Иначе….. Ты знаешь, что иначе. Ты поняла меня, Рина!
– Да, Ваше Высочество, – ничего другого отвечать не полагалось. Спрашивать куда и зачем, тем более.
– Иди…. Почему ты такая растрепанная?!
– Я спала, Ваше Высочество, – ответила я, очень сильно надеясь, что в этот раз извращенец на мне своих меток не оставил.
– Надо привести ее в порядок! Вдруг вы кого-нибудь встретите.
Графиня тут же кликнула служанок, которые за пять минут расчесали мои волосы и скололи в тугой узел на голове.
В сопровождении все тех же фрейлин – наверное, чтобы не сбежала – я последовала за графиней, по-прежнему держа цветок, который Файна снова повелела взять с собой. И она, и ее дуэнья бросали на седмичник странные взгляды, но дотронуться больше не пытались. Мы спустились вниз, но не в тот коридор, по которому обычно добирались до трапезной или в бальную залу, а еще ниже.
«Неужели, мы идем на кухню?!» – не успела я удивиться, как мы прошли мимо, сворачивая по неизвестному мне коридору мимо каких-то хозяйственных помещений. Графиня вела нас с таким уверенным видом, будто прекрасно знала дорогу, что вызывало у меня немалое удивление.
«Когда она успела здесь все разведать? Что будет, если нас здесь обнаружат?» – эти резонные вопросы, судя по всему, волновали только меня. Наша проводница была сама невозмутимость, а девиц, если судить по тем обрывкам их перешептываний, что долетали до меня, волновал только все тот же неизменный вопрос, так мучивший нашу делегацию с самого приезда: «кто же княжич?»
Я вздохнула. Утром, едва я вернулась из библиотеки, как была поставлена в известность, что Файна надумала устроить в княжеском парке пикник. Собрать всех сопровождающих на это спонтанное предприятие не удалось – большинство либо затаились, либо разбежались по своим важным делам – но новый сопровождающий принцессы среди пятерых неудачников был. Я сама видела, как Файна, мило улыбаясь, подавала ему бокал вина и как тот из него пил, и догадывалась, что было в этот бокал подлито. Я напряженно ждала реакции парня, и та не замедлила. Парня скрутило. Он выпучил глаза и, рефлекторно зажимая одной ладонью рот, а другую прижимая к животу, медленно – видимо решив до последнего соблюсти достоинство и приличия – направился в сторону терема. Принцесса, очевидно, ожидала чего-то другого, попробовала сначала окликнуть своего сопровождающего, а потом и вовсе дернула его за рукав. Парню пришлось остановиться, и тогда-то он не выдержал и испачкал князю клумбу.
Поднялся переполох. Файна упала в обморок, графиня закудахтала над ней подобно наседке, не забывая бросать на меня злобные взгляды, фрейлины повскакивали – мне тоже пришлось, чтобы не выделяться на общем фоне – но после того, как Папеньи залепила Селии, влезшей к принцессе с прихваченным со столика бокалом вина, пощечину, снова уселись. Между тем, если бы не его товарищи, про поверженного сопровождающего принцессы никто бы и не вспомнил. Пока четверо парней пытались сообразить, как половчее подхватить болезного за руки и за ноги, на шум из терема вышла княгиня. То, что она не бросилась немедленно к пострадавшему, едва заметив, в каком тот состоянии, все сказало само за себя.
– Что случилось?! – строго вопросила она сначала по-стратисски, затем по-волисски.
– Так вот, Сальрою плохо стало, – отозвался один из парней, тащивших своего здоровенного товарища мимо княгини.
– Лекаря! – тут же крикнула та своим дамам, которые немедленно передали приказ по цепочке из любопытных слуг. – Как это произошло? – она снова повернулась к сопровождающим фрейлин.
– Так, ели, пили, – снова ответил тот же парень, молчаливо делегированный остальными быть ответчиком.
– Что пили? – на обычно гладком челе княгини появилась поперечная складка.
– Ну, вино, – делегат показал на столик, с которого дернувшая, было, рукой графиня не успела убрать бокал. Принцесса, проявляя благоразумие, по-прежнему делала вид, что находится в обмороке.
Княгиня быстро подошла к столу и в полнейшей тишине – мне показалось, что не только я, но и остальные затаили дыхание – подняла бокал, понюхала и даже немного пригубила.
«Что вы делаете?!» – мысленно кричала ей я, сжимая кулаки, чтобы не закричать это вслух. У графини глаза были словно блюдца. Даже принцесса подняла голову и приоткрыла глаза, чтобы взглянуть на, казалось, безрассудную супругу Великого князя.
– Сливовое, – как ни в чем не бывало объявила княгиня, ставя бокал на стол. – Так я и думала. Сальрой не переносит слив. У него это семейное, – добавила она успокаивающим тоном и, улыбнувшись, обвела нас всех взглядом, словно желая подбодрить и сказать, что ничего страшного не случилось.
– Ах, у меня отлегло от сердца! – отмерла, наконец, графиня Папеньи. Фрейлины заголосили, громко и наперебой выражая свои эмоции по поводу произошедшего, а шепотом, склоняясь головами друг к дружке, свои выводы.
Тем не менее пикник был испорчен. Мы гуськом потянулись обратно в терем, где нам сервировали обед, но стоило всем рассесться за столом, как пылающая гневом принцесса объявила о запрете на любые отношения с сопровождающими нас стратисскими парнями. С ее стороны это был логичный ход – раз ни первый, ни второй из ее сопровождающих неуловимым княжичем не оказались, значит, тот скрывается среди оставшихся восемнадцати, и с большой долей вероятности уже флиртует с кем-то из девиц. Большинству фрейлин решение Файны не понравилось, но вслух роптать никто не стал. Ведь, как ни странно, возвращаться домой в Волиссию никто из них не желал. Единственно, Ее гневное Высочество не могло запретить своим спутницам танцевать со своими сопровождающими на балу, так как это вызвало бы недоумение, но все остальное так явно проявляемое некоторыми оказалось под запретом. К счастью мы со злыднем свои странные отношения старались держать в полно тайне, но почему-то именно на меня был весь обед направлен острый взгляд графини, напрочь лишая аппетита.
– Тебе не кажется, что твое зелье повело себя как-то странно, Драверей? – остановила она меня, когда я попыталась покинуть светлицу после трапезы.
– Вам же все объяснили, Ваша Светлость, сливовое вино…. – попыталась я сделать вид, что совсем не понимаю ее сомнений.
– Да, объяснили, – графиня премерзко улыбнулась. – Вот только вино было вишневым, Драверей!
– Разве княгиня могла ошибиться? – совсем натурально удивилась я. Моя собеседница скривилась еще больше, но больше со мной не заговаривала, вплоть до того момента, когда мы оказались в подклети княжеского терема.
Постоянно сворачивая, что я уже потеряла направление нашего движения и не знала, где нахожусь, мы вышли к очередной развилке, где графиня внезапно остановилась.
– Сейчас мы проверим, Драверей, – торжественно начала она, обернувшись ко мне, – действительно ли ты нашла тот самый цветок, как утверждаешь. Ты пойдешь туда, Драверей, – странный огонь в ее глазах мне совсем не нравился, – дойдешь до конца коридора и свернешь направо. Там будет дверь. Войдешь туда, куда она ведет, возьмешь что-нибудь такое, приметное, – графиня сделала вид, что задумалась. – Например, статуэтку птицы. Да, ее! И вернешься с ней сюда.
Волисская аристократка врала как сивый мерин. Это было очевидно даже затихшим позади меня фрейлинам. Что она задумала? Воровство?
– Там княжеская сокровищница? – я знала, что графиня мне нисколько не поверит, но все же прикинулась простушкой. – Ваша Светлость, если я вынесу оттуда что-нибудь, то это будет воровство! – я расстроенно посмотрела на советницу принцессы.
– Ни о каком воровстве и речи не идет, глупая девчонка! – накинулась та на меня. – Ты принесешь, мы, таким образом, убедимся, что цветок истинный, и ты унесешь статуэтку обратно! Ты поняла?!
Я ничего не понимала, но кивнула.
– Тогда иди! – приказала та, и я пошла вдоль коридора, лихорадочно соображая, что делать. Я уже дошла до поворота, но никакие мысли в голову не приходили, кроме одной – просто не делать того, что приказала мне графиня и все.
Здравый смысл подсказывал, что никто в своем уме не стал бы оставлять драгоценные вещи – особенно те, которые так желают прибрать к своим рукам другие люди – без охраны. Здесь нет гвардейцев, значит есть что-то другое. Как нельзя кстати вспомнился прочитанный тайком, еще будучи в пансионе, приключенческий роман, в котором искатели сокровищ, пытаясь к этим самым сокровищам попасть, проваливались в подземелье, чтобы много лет спустя их последователи могли найти там лишь обглоданные мелкой живностью кости.
С другой стороны, если я не принесу то, что они хотят, меня могут отправить прочь, а я еще не дождалась послания от бабушки. Последние несколько дней у меня не было возможности сбегать на голубятню, а оно могло быть уже там и ждать меня! Но даже, если нет…..
«Сбегу!» – приободрила себя я. Вряд ли со мной отправят внушительный конвой, а уж с парой гвардейцев я так или иначе справлюсь.
Приободрившись таким образом, я оторвала взгляд от резной двери, напротив которой застыла столбом, и, придав лицу растерянный вид, вернулась к ожидающим меня женщинам.
– Где статуэтка?! – взревела графиня, а Тирина с Малисией недобро прищурились.
– Там нет никакой двери! – стараясь сама поверить в то, что говорю, ответила я на ее требование.
– Не может быть! Ты лжешь, негодная девчонка!
– Сходите, сами проверьте, – скромно возразила ей я и попыталась вручить горшочек с седмичником. Та отскочила в сторону, но словно наткнулась на преграду, которая ее оттолкнула, да так, что женщина едва не врезалась в противоположную стену коридора. Странно, но когда я туда ходила, никакой преграды не ощущала.
– Ты! Ты! – видимо, графине тяжело давалось подобрать слова меня характеризующие. – Ты….. – снова начала она, уже вытянув в мою сторону указательный палец, но была прервана Тириной:
– Ваш Светлость, сюда кто-то идет!
Все на мгновение затихли и замерли, и в тишине, действительно, стали слышны звуки приближающихся шагов.
– Немедленно спрячь! – графиня обернулась ко мне и указала на цветок.
Вот только, куда его прятать, она мне не сказала. Плаща у меня с собой не было, карманов в бальном платье тоже. Кое-как пристроив горшочек сбоку и прикрыв его широким рукавом, я снова подняла глаза, чтобы увидеть, как снова преобразилась графиня. Теперь это была не алчущая сокровищ хищница, не злобная фурия, а….
– Дамы? – вышедший к ним из бокового хода стратисский гвардеец сумел высказать этим словом и удивление, и дозированную доброжелательность, и не располагающую к дальнейшему общению холодность. И если его голос выражал удивление обнаружением нежданных гостий в этом месте, то глаза выражали пожелание поскорее это место покинуть.
– Ах, офицер, мы заблудились! – всем своим видом дуэнья принцессы выражала растерянность, усталость и радость от встречи со спасителем. – Так неловко! Возвращались с бала, не туда свернули, шли, шли, и теперь не знаем, где мы. Все-таки, терем такой большой!
– Я вас провожу, – стратиссец никак не отреагировал на эмоциональную тираду, а свернул в тот самый коридор, откуда они к этому месту вышли. Графиня засеменила следом.
– Не отставайте, девочки! – нежным голоском пожурила она меня и Малисию с Тириной.
Разговаривать при нашем провожатом никто не решился, и поэтому мы в блаженной тишине дошли до нашего флигеля, где нас встретило множество любопытных глаз. Все только что вернулись с бала, полные впечатлений, которые желали немедленно на кого-нибудь выплеснуть, для чего три новеньких пришлись как нельзя кстати. Графиня со мной более не заговаривала – то ли не хотела это делать при посторонних, то ли мне поверила. Я сама очень сильно надеялась на последнее, но догадывалась о несбыточности моих надежд.
На следующее утро все пошло своим чередом, будто и не было ночного путешествия к сокровищам. Вот только если стратиссцы и не заметили перемен в девицах на балу, то не сделать этого на завтраке просто не могли. Все фрейлины, боясь обратить на себя гнев принцессы, молчали. Некоторые парни удивленно переглядывались, но тоже молчали, другие, которые, судя по всему, были предупреждены, преспокойно завтракали. Даже княгиня недоуменно оглядывала наш стол. Принцесса тоже молчала, так как напротив нее сидел излеченный, но оказавшийся не княжичем, ее сопровождающий по имени Сальрой, а разговор всю трапезу поддерживали лишь графиня и маркиз.
Впрочем, нет, молчали не все. Оказавшийся излишне непонятливым, зато странно словоохотливым змееныш все порывался начать со мной разговор, за что приходилось пинать его под столом. Тот не унимался и, когда нас после трапезы возвращали обратно во флигель, снова зашептал:
– Я должен с….
– Позже! – зашипела я на него, ловя на себе внимательный взгляд Франии. Мой сопровождающий замолчал, и я ошибочно посчитала недоразумение решенным.
Я сидела в горнице и ждала. Ждала, сама, впрочем, не знала чего. Просто я знала, что графиня не оставит мой взбрык у сокровищницы без ответа. Вопрос был только, как скоро и успею ли я до этого времени сбегать на голубятню. Я уже почти решилась еще разок навестить Сельку, как открылась дверь, и чем-то довольная Далия объявила с порога громким заговорщицким шепотом, так что услышали все трое, кто находился в горнице помимо меня:
– Рина, тебя внизу твой сопровождающий ждет! Говорит, что-то срочное.
«Неужели так не терпится, что сюда решил прийти!» – несмотря на возмущение, меня при этой мысли обдало жаром, и я, на самом деле, поспешила выбежать из горницы, чтобы другие девушки не заметили того, как я покраснела.
Он, действительно, меня там ждал. Приодетый в нарядный, донельзя ему идущий кафтан и даже причесанный – я даже, было, из-за этого подумала, что князь готовит для нас какое-то новое торжество – злыдень схватил меня за руку, едва я спустилась с лестницы, и тут же прижал к себе и поцеловал. На глазах у всех, кто стоял у перил лестницы или с них свешивался!
«Ты что творишь?!» – возмутилась я мысленно, так как сделать это вслух не было никакой возможности.
«Он, что, и остальное собирается тут делать?!» – вторая мысль отрезвила настолько, что я начала выпроваживать глупого змееныша в коридор.
– Нам запретили с вами общаться! Неужели, ты не слышал?! – пыталась урезонить его я сквозь истомленные вздохи, которые вызывали у меня его торопливые поцелуи.
– Что за чушь?! – тот все-таки оторвался от моей шеи, и мне удалось заставить его сделать еще пару шагов назад, так что вскоре мы скрылись от глаз наблюдающих за нами с лестницы за поворотом коридора.
– Для тебя чушь, а для нас ужас! – возразила я, упираясь в его грудь ладонями.
«Что на него нашло?!»
– Катрина, я хотел тебе сказать…. – снова начал он. Мне показалось, что из коридора, который пересекался с нашим, донеслись голоса, поэтому я даже не удивилась тому, что он назвал меня по имени.
– Тише! – я для верности прижала ладонь к его губам. – Потом!
Снова послышались голоса, уже совсем близко, а значит времени оставалось совсем немного.
– Слушай меня внимательно, Рин, – быстро зашептала я. – Передай князю, что этой ночью графиня пыталась проникнуть в его сокровищницу и похитить какую-то статуэтку, птицы, кажется. В этот раз не получилось, но она попробует это снова, я уверена! А теперь иди. Иди! – я его толкала, но он все же был намного тяжелее меня.
Голоса были совсем близко, и их уже можно было различить. Графиня собственно персоной! Я затравленно оглянулась. Глупый змей, наконец, понял причину моего беспокойства и сам отступил.
– Меня зовут Дарин, – прошептал он напоследок.
– …. это просто возмутительно! – тетушка Ее Высочества прошла мимо меня под руку с первым советником батюшки Ее Высочества, а я сделала вид, что, стоять в пустом коридоре прислонившись к стене, мое самое любимое занятие. Графиня прошла, не останавливаясь, лишь взглянув на меня, словно на пустое, но очень для нее неприятное место, но следующие за ней волисские гвардейцы никуда не ушли, а так и остались стоять на пересечении двух переходов, выжидающе на меня смотря.
Намек я поняла и пошла вслед за графиней. Та, не обращая на меня внимания, прошла с маркизом в его совмещенный с покоями кабинет, а я поднялась на третий этаж, к своей горнице, не сразу обратив внимание, что гвардейцы так и продолжают идти вслед за мной. Решив, что те лишь желают убедиться, что бедовая фрейлина добралась до того места, где должна быть, я открыла дверь, чтобы удивленно застыть на месте.
Прямо у порога стояли два небольших дорожных сундука, в одном из которых я немедленно признала свой, а на втором сидела заплаканная Далия, нервно комкая платок.
– Прощай, Драверей! – донесся насмешливый голос Малисии из глубины комнаты.
– Передавай от нас наилучшие пожелания Его Высочеству Франку! – это уже от Франии.
– Пошли, давай! – довольно-таки грубо меня взяли под руки те самые гвардейцы и повели вниз. Следом, я слышала, ведомая третьим гвардейцем шла уже ревущая взахлеб Далия.
