Текст книги "Не названа цена (СИ)"
Автор книги: Мария Берестова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
Поразмыслив, Айриния пришла к выводу, что просто Рийар избалован женским вниманием и не склонен бросаться на каждую жаждущую его общества красотку – особенно, если окучивает девчонку вроде Илии. Так что заходить нужно не со стороны своего обаяния и красоты – а с рациональных позиций.
Из уязвимых позиций Рийара Айриния могла сходу назвать две: вражду с братом и выпендрёж в сфере магии. Однако копать под Леона она точно не была готова – напротив, ей нужно было установить с ним хорошие отношения. Оставалась магия.
Рийар не мог никак избежать откатов, в этом Айриния была уверена. Если бы личная сила или хитрость как-то помогали в этом, архимагу не требовались бы люди вроде неё. Значит, Рийар находит какие-то хитрые лазейки, как-то жульничает, с помощью грамотно подобранных простых магических действий производя впечатление серьёзной и сильной магии.
Нужно было показать ему фокус – какой-нибудь настолько впечатляющий фокус, чтобы это ему что-то потребовалось от неё, и это она могла бы диктовать ему условия.
Айринии пришлось повозиться с подготовкой и расчётами, но на следующий день при ней уже была припрятанная батарея маленьких колбочек с подкрашенной водой и зеркальной крошкой. Если грамотно задать запрос, то можно было направить эти расходники таким образом, чтобы визуально казалось, будто вокруг мага формируется цветное подвижное сияние.
Научиться выполнять этот эффектный трюк мечтали многие, но обломались: создание светового эффекта неизбежно вело мага к временной слепоте. Так что выпендриться-то было можно, но толку, если не только не увидишь эффект сам, но и из строя выйдешь?
Айриния же предполагала использовать телекинез зеркальной пыли и капелек воды. Они были лёгкими по весу, но фокус требовал вдумчивого контроля и внимательности, что в качестве отката грозило, скорее всего, мигренью.
Сперва поэкспериментировав с малым объёмом, Айриния убедилась, что результат соответствует её плану, и отправилась на «охоту», дожидаться Рийара в районе корпуса боевиков.
Пришлось подождать, но, наконец, он вышел, и она поспешила реализовать свой план.
В этот раз задумка сыграла как по нотам: споткнувшись, Рийар в упор уставился на девушку, вокруг которой стояло пурпурно-алое магическое сияние.
Быстрым резким шагом он подошёл к ней.
– Как ты это делаешь?! – требовательно обратился он, с волнением и плохо скрываемым восторгом оглядывая цветные сполохи вокруг неё.
Айриния хрустально рассмеялась, хитро стрельнула в Рийара глазами, и добавила в своей ореол золотисто-жёлтых всполохов.
– Это волшебно! – рассмеялся явно впечатлённый Рийар и повторил всё с той же требовательностью в голосе: – Как ты это делаешь?!
Загадочно улыбнувшись, Айриния заставила всполохи закружиться водоворотом не вокруг неё. Картинка, должно быть, получалась запредельно волшебной!
– Кто же раскрывает такие секреты чужим людям? – невинным голосом переспросила она, посылая ему многозначительный взгляд.
Нахмурившись, Рийар отступил от неё на шаг, сложил руки на груди и холодно уточнил:
– Чего ты хочешь за свой секрет? Денег? Сколько?
Айриния поморщилась, хотя и отложила в голове мысль, что на таких фокусах, оказывается, можно и подзаработать – а деньги ей очень не помешали бы!
– Зачем же денег? – мягко переспросила она, вставая и делая шаг к нему.
Алые всполохи закружились теперь и вокруг него, словно соединяя их в один волшебный кокон.
– Я, пожалуй, соглашусь за пару свиданий! – с весёлым вызовом посмотрела она на него снизу вверху, блестя взволнованными глазами.
К её досаде и разочарованию, лицо его исказилось недовольством, и он сделал несколько шагов от неё.
Смерив её с ног до головы презрительным взглядом, он заявил:
– Думай, с кем играешь в эти игры, маленькая артефакторка, – почти выплюнул он это слово.
Затем он щёлкнул пальцами, от чего окутывающее её марево враз упало к её ногам цветной пылью, скривился, резко развернулся и ушёл.
У Айринии на глазах задрожали слёзы досады и унижения.
Итак, он разгадал и её фокус с сиянием, и её маленькую игру против Илии.
«Я заставлю его пожалеть об этом дне», – мстительно пообещала себе она.
Интерлюдия
Дезориентация стала почти привычной. Леон методично проверял безнадёжные версии, а Айриния столь же методично ловила откаты.
«Главное, что не как тот», – раз за разом напоминала себе она, с содроганием вспоминая эксперимент.
Тот откат был страшный.
Создание артефакта немного отличалось от обычной магии – отличалось тем, что нужно было создать не единый простой запрос, а цепочку многочисленных цепляющихся друг за друга запросов, которые и придавали артефакту в итоге нужный эффект. Обычно, чтобы цепочка магических запросов «легла» на артефакт правильно, его нужно было создавать в процессе, подгадывая каждый новый виток творения на новый виток запроса.
Обычные бытовые артефакты чаще всего выплетали, отмечая каждый запрос узлом, иногда – бусиной.
Тот артефакт, который пытались создать во время эксперимента, выковывали.
Ковкой занимался сам начальник лаборатории, а Айриния и один её сокурсник – параллельно наколдовывали каждый свою ветку запросов. И, хотя Айриния не знала, какая цепочка раскручивается у сокурсника – её собственная явно работала на обратное обращение внезапных изменений вокруг мага. Цепочку Айриния читала с листа и заранее с ней не была знакома; по ходу чтения она всё пыталась отгадать, для чего нужен такой сложный артефакт, но… мешала боль.
Откаты начинали настигать мага ещё в процессе создания – сперва слабые, они шли по нарастающей. В этот раз Айринию мучила боль в голове, быстро дополнившаяся болью в животе.
Первая не пугала, хоть и была сильной – магические откаты частенько сопровождались мигренями, и Айриния к ним привыкла. Вот боль в животе была неожиданной. Сперва спазматическая, терпимая, она всё усиливалась и становилась всё острее, пугая Айринию – такое с ней происходило впервые! Ей казалось, что у неё внутри что-то вырезают острым ножом с зазубринами, и она в панике начала думать, что, чего доброго, у неё и впрямь сейчас откроется какая-то страшная рана.
Ей, видимо, ужасно повезло. Она упала в обморок от боли, не закончив свою цепочку.
Никаких ран на её теле, к счастью, не обнаружилось, и никаких внутренних кровотечений не было тоже – а вот проблемы с желудком Айриния обнаружила, как только попыталась сделать первый глоток воды.
Ей ужасно, ужасно хотелось пить после обморока; но этот холодный и сладкий гладок, достигнув желудка, взорвался в нём режущей болью. Не ожидавшая ничего подобного Айриния не смогла сдержать крика; из глаз хлынули слёзы.
– А, понятно! – равнодушно протянут в ответ на её крик начальник лаборатории и достал из своего стола листок бумаги. – Инструкция, – пояснил он, подавая листок Айринии.
Та, пытаясь одновременно восстановить дыхание и стереть слёзы, взяла. На листочке, в самом деле, содержалась инструкция. Что следующие двенадцать часов ей вообще ничего нельзя есть и пить, потом можно сделать несколько глотков тёплой воды, потом, «ориентируясь на интенсивность болевых ощущений» количество воды можно медленно увеличить… Потом можно было дойти и до бульона, и до каши…
Сейчас Айриния уже не чувствовала боли от питья и могла вполне сносно съесть овощное рагу, не свалившись в обморок.
Банальная дезориентации на фоне этого кошмара казалась сущим пустяком.
«Достаточно просто закрыть глаза!» – довольно быстро поняла Айриния, и активно стала учиться двигаться с закрытыми глазами. Сперва дело шло плохо, но верная Лири охотно кинулась ей помогать – и Айриния уже почти даже и не замечала неудобств, научившись свободно двигаться по общежитию, закрыв глаза.
«Если бы все откаты были такими простыми!» – с тоской думала она.
Решимость любой ценой уцепиться за место в управлении крепла в ней с каждым днём.
Она была не из тех, кто сдавался перед обстоятельствами. И, хотя в этом случае карты у неё на руках были паршивые – никому не нужная сирота, которую натаскали на роль смертницы, и которой некуда было бежать с острова, – она не согласна была принять такую судьбу и смириться.
Глава третья
Илия, подсев к Леону за его стол, скоро и эмоционально пересказывала ему ход своих мыслей. Оживлённость очень шла к её розовым волосам, и особое внимание к себе привлекали её горящие азартом и радостью глаза.
Странно было не это – Илия всегда хорошела, когда рассказывала о том, что ей интересно, – странно было то, что обычно сдержанный Леон выглядел не менее оживлённо, и тоже вмешивался в её рассуждения скоро и взволнованно, и горячился, и активно жестикулировал!
Рийар впервые видел брата таким, поэтому в недоумении застыл посреди его кабинета, не спеша снимать с себя невидимость. Впрочем, ему ощутимо казалось, что парочка за столом была так увлечена своим обсуждением, что ему и не нужна была магия, чтобы оставаться незамеченным – они бы и так его в упор не увидели.
«Как любопытно», – склонил голову набок Рийар, с нехорошим хищным прищуром вглядываясь в брата.
У Леона крайне сложно было найти уязвимые места. Он был невозмутим, уверен в себе, спокоен и сдержан. На работе всего добивался своим трудом и пользовался уважением коллег, с друзьям был честен и отзывчив, с незнакомцами – приветлив и добр. Он был идеален до зубовного скрежета, словно ходячая иллюстрация к картинке «успешный мужчина», и бесил Рийара так, что и словами передать было невозможно.
Он вечно кружил вокруг Леона в поисках уязвимостей – и не мог в этом поиске преуспеть. К любым насмешкам брат относился равнодушно, любые уколы принимал со спокойствием, любые провокации игнорировал, его совершенно невозможно было вывести из себя и заставить показать своё истинное лицо – а Рийар был железно, непоколебимо уверен, что за этой маской идеального человека просто обязана прятаться мелкая лицемерная душонка! И Рийар желал, отчаянно желал вытащить эту душонку наружу и показать всем – чтобы все поняли, что никакой его брат не хороший человек, а обыкновенный гнилой лицемер, который просто водит всех за нос и потешается!
Теперь же Рийар почуял, наконец, запах близкой победы: вот оно!
Конечно, что ещё может стать слабым местом для совершенно неприступного мужчина, как ни женщина?
Как нелепо и глупо братец, наконец, попался, в эту старую как мир ловушку!
Женщина, причём – вот удача! – женщина, которая уже по уши влюблена в самого Рийара!
Хищная усмешка на его губах стала совсем уж злой.
Не снимая с себя невидимости, он вышел.
В голове его начали крутиться планы, как задеть Леона через Илию – и в первую очередь, конечно, нужно было её у него отобрать, отобрать совсем и навсегда! Чтобы те дни, которые они уже работали вместе, остались единственными, и чтобы братец ежедневно корчился от несбывшей мечты и начал, наконец, совершать ошибки!
Но, чтобы всё же отобрать у него Илию, – нужно было сперва отговорить её от работы в управлении. Это казалось задачей достаточно сложной, и Рийар быстро пришёл к выводу, что единственный путь здесь – предложить ей что-то получше. Что-то, что будет манить её сильнее.
А чего ей ещё хотелось с такой силой, как ни доказать, что она чего-то стоит сама по себе?
План вырисовался в голове Рийара в момент. Подготовившись к вечернему свиданию, он словно случайно встретил Илию на выходе из управления и предложил:
– Хочешь увидеть самый красивый вид на Линейру?
Илия, разумеется, хотела. Лицо её засветилось от удовольствия и радости, и Рийару даже показалась, что она сейчас запрыгает на месте и захлопает в ладоши.
Обаятельно улыбнувшись, он взял её под руку.
– Ну что ж, тогда пойдём!
По узким и запутанным улочкам он привёл её к линии старых укреплений города – когда-то в древние времена, когда на Понте ещё велись междоусобные войны, именно эта крепостная стена охраняла город. Сейчас она представляла собой скорее памятник истории и архитектуры, частично разрушенный временем и непогодой, однако пара дозорных башен содержались во вполне приличном состоянии – правда, доступ к ним был закрыть специальными артефактами.
Однако по допуску сотрудников управления пройти в них было вполне возможно, и Рийар частенько пользовался этим сам, если ему нужно было переждать последствия очередного отката в уединении. Теперь же не представлялось труда привести сюда и Илию.
Рийар нарочно выбрал башню, которая находилась на горном склоне. С её верхней площадки открывался прекрасный вид и на сам город, и на море за ним, и вечером, в лучах садящегося солнца, Линейра выглядела волшебной и мерцающей. Улицы города переплетались с извилистыми ручьями, текущими от горы к самому морю, и в этот вечерний час они загорались мягкими отблесками заката.
Илия застыла от восхищения, вглядываясь в родной город с этого необычного ракурса и замечая то, что никогда не видела, пока бродила по этим улицам изнутри. Она словно увидела Линейру впервые – и не могла теперь насмотреться.
Полюбовавшись отблесками заката на её восторженном лице, он привычно заколдовал свой голос – на то, чтобы он звучал особенно приятным для неё тембром, – и мягко отметил:
– Я хочу сделать тебе предложение.
Она вздрогнула и повернулась к нему; в её удивлённых глазах застыли вопрос, надежда и вера в чудо.
Он вкрадчивым движением взял её руку и, заглядывая ей в глаза, певуче произнёс:
– Илия, я хотел бы, чтобы ты вступила в мою боевую группу.
Она приоткрыла рот от удивления – явно ждала совсем другого предложения – но Рийар не стал теряться и поспешно продолжил свою речь, не давая сосредоточиться на обманутых ожиданиях.
– Ты удивительно талантлива, – проникновенно заявил он, – я не хочу, чтобы ты растрачивала свой талант на то, что тебя недостойно!
Она смущённо опустила ресницы, краснея от таких приятных слов.
– Ты ведь можешь гораздо больше, чем пустая и скучная следственная работа! – пылко развил свою мысль он, гипнотизируя её горящим взглядом. – Ты удивительная, как героиня легенд и сказаний, созданная для подвигов и побед, а не для пыльных бумажек! Ты смелая, и сильная, и решительная! – с каждым словом голос его становился всё более взволнованным, как будто эмоции перехватывали власть над его разумом. – Я хочу стать частью твоей жизни, хочу стоять в твоём бою плечом к плечу с тобой, хочу сражаться за тебя и с тобой! – с подкупающей искренностью в голосе заключил он, чувственным жестом пожимая её руку.
Конечно же, Илия в этот момент совершенно забыла, что ни за что сражаться не собиралась вовсе, и что боевая карьера никогда её не манила. Он говорил так уверенно и убеждённо, что она сама всей душой поверила, что так оно и есть, и что он гораздо лучше неё самой всё понял о ней, и что она именно такой и хочет быть – как он сейчас рассказывал ей – и что он, сильный, смелый, проницательный, любящий, – что он разглядел её-настоящую лучше, чем она сама могла бы разглядеть себя, и что он открыл ей теперь её – её суть, её душу, её судьбу.
И всё же предложение его было слишком неожиданным и внезапным и не могло не вызывать в ней сомнения.
– Мне кажется, – нерешительно отметила она, сжимая его пальцы в поисках поддержки и одобрения, – я пока слишком мало умею…
– Я научу! – страстно перебил он её, вглядываясь в её лицо с восхищением. – У тебя талант к бою, Илия, ты не представляешь даже, как быстро ты учишься – как будто всю жизнь занималась фехтованием!
Его слова дышали такой убеждённостью в своей правоте, что она поверила. Смущённая, растерянная, она переспросила:
– Ты правда так думаешь?
Укутанная в сто слоёв разнообразных откатов совесть Рийара давно и прочно спала непробудным сном. Однако светлые девичьи глаза, заглянувшие ему в самую душу с доверчивой верой и любовью, поколебали его уверенность в своих действиях.
Внутри него что-то заныло и засквербелось – как если бы спящая совесть, переворачиваясь с боку на бок, что-то задела и уронила прямо на сердце.
Ему не хватило подлости закончить свою игру. Опустив глаза, он открестился:
– Ты права, наверно, я слишком спешу, принимая мечту за реальность.
Его поспешное отступление донельзя удивило её и даже слегка отрезвило.
Он показался ей таким грустным и беспомощным в этот момент, что она поспешила его утешить.
– Быть может, эта мечта не так уж и далека от реальности? – с тёплой улыбкой сказала она, нежно проводя по его щеке рукой.
Он прикрыл глаза.
«Что ж, – придумал он для своей совести колыбельную, – если она и впрямь настолько глупа, чтобы отказаться от мечты всей своей жизни ради едва знакомого ей мужчины – то и поделом ей! Каждый платит свой налог на глупость!»
Эта мысль его успокоила.
– Как знать… – тихо сказал он, и поскорее перевёл разговор на одну городскую легенду про видневшийся отсюда шпиль ратуши – до того, как она сама решится потянуться к нему с поцелуем.
Глава четвёртая
Слова Рийара так глубоко запали в сердце Илии, что она полночи ворочалась, не в силах заснуть.
Ей никогда не приходила в голову мысль о карьере в качестве силовика – скорее всего, потому что подсознательно она была убеждена, что это совершенно неженское дело. Иногда в мечтах, конечно, она рисовалась перед самой собой в образе смелой и решительной воительницы, владеющей и магией, и мечом, – но так на то они и мечты!
Предложение Рийара заставило её думать, что у неё и впрямь есть талант к фехтованию – ведь Рийар был самым умелым фехтовальщиком, с каким она была знакома лично, и его мнение точно было авторитетным! Раз он считает, что это её призвание, то, вероятно, так оно и есть!
Илия так и сяк примеряла к себе эту новую картинку. Она видела себя одетой в форму боевика Следственного управления, которая в её воображении очень ей шла, и представляла себе – как она патрулирует, сопровождает, охраняет, держит оборону или даёт отпор наглым грабителям… к последним фантазиям незамедлительно прибавился Рийар, с которым она спиной к спине сражалась с превосходящими по силам противниками – и, конечно же, побеждала!
Ей словно вживую виделось одобрение в его глазах, и почти слышались слова его похвалы…
Мечты её шагнули дальше. Весьма смутно представляя себе будни боевиков, Илия воображала нечто весьма романтичное, и ей уже представлялось, как прогремит по стране её слава великой воительницы, и как она станет героиней, с которой дети буду брать пример.
Конечно, в глубине души она чувствовала, что не всё будет так просто – её собственное обучение фехтованию уже показало ей, что нужно много труда и упорства, чтобы идти этим путём. И всё же Илию привлекала та относительная простота, с которой она наращивала мышцы и училась владеть мечом.
Ей казалось, что на этой стезе всё весьма просто: ты лишь методично, день за днём, тренируешься – и таким образом растут твоя сила и мастерство. Этот опыт казался ей более надёжным, чем предыдущий – умственный. Сколь бы усердно она ни училась, сколько бы книг ни читала, сколько бы информации ни заучивала – раз за разом в новой ситуации она чувствовала себя абсолютной дурой, которая только находится в самом начале пути. Умственный труд строился по другим законам, чем физический, и Илия ужасно устала постоянно сталкиваться с тем, что она ничего не знает, ничего не понимает и снова вынуждена начинать с нуля. Ей казалось, что в боевой карьере такого не будет – что мастерство её так и будет расти пропорционально её усилиям, и, что если она станет затрачивать на физические навыки столько же труда, сколько раньше тратила на развитие умственных, то преуспеет она гораздо сильнее.
Был, к тому же, и ещё один фактор, который тяжёлым камнем ложился на весы её сомнений.
Она получила возможность стажироваться на место следователя только благодаря протекции отца. Снова, как и всегда. Не сама, а благодаря ему.
Ей снова и снова вспоминались злые слова Айринии – потому что слова эти были правдой. Илия не могла быть уверена ни в каких своих достижениях, потому что её наставники, а теперь и начальство – всегда видели в ней в первую очередь дочь её отца. Действительно ли она была умна и талантлива – или ей просто это внушили, желая польстить?
Она всю жизнь не могла избавиться от этих сомнений – искусно поддерживаемых соперницей, которая не упускала случая ткнуть её в больной место.
Но Рийар – Рийар явно не испытывал никакого благоговения перед её отцом, и предложил ей место не потому, что хотел угодить ему, а потому, что разглядел в ней талант!
Значит – это было настоящее, её собственное! И, если она примет его предложение, уже никто не сможет бросать ей в лицо слова о том, что она всего лишь пользуется протекторатом своего отца! Она докажет всем, всем, – а в первую очередь злыдне-Айринии, а в главную очередь – самой себе! – что она действительно кое-чего стоит сама!
Воодушевление от этой мысли было таким сильным, что довольная Илия наконец заснула, с твёрдым решением отказаться от карьеры следователя и уйти в боевики.
На следующий же день она сообщила о своём решении Леону.
Тот выслушал её молча, но с большим удивлением во взгляде.
– То есть, – уточнил он, пытаясь разобрать, вправду ли он всё понял правильно, – вы хотите отказаться от карьеры следователя, чтобы вступить в отряд боевиков? – к концу фразы брови его заметно поползли вверх, потому что сказанное казалось ему полнейшей чушью.
– Именно так! – гордо задрала подбородок Илия, уже совершенно уверенная, что поняла, наконец, чего на самом деле хочет от жизни, и делает теперь первый шаг на этом сложном пути.
Посмотрев на неё весьма скептически, Леон затарахтел чем-то в ящике своего стола. Вытащив, наконец, оттуда какую-то металлическую звезду с крупным прозрачным камнем посередине, он передал её Илии со словами:
– Сожмите в руке.
Нахмурившись, Илия всё же выполнила это распоряжение.
Леон хмуро посмотрел на оставшийся прозрачным камень: артефакт должен был сигнализировать, если держащий его в ладони человек действует под магическим принуждением.
– Впрочем, да, даже для Рийара это было бы уже слишком… – пробормотал Леон.
К тому же, ему пришла мысль, что запудрить девушке – особенно влюблённой! – голову можно и безо всякой магии, и что брат явно весьма умел в запудривании такого рода.
Забрав артефакт и спрятав его обратно в ящик, Леон облокотился на стол, подпер подбородок кулаком и вперил в Илию пристальный хмурый взгляд.
Под этим взглядом ей сделалось крайне неловко, и она даже слегка заёрзала, пытаясь принять более уверенное положение.
Леон размышлял о том, что предостерегать Илию против игр Рийара бесполезно – едва ли она примет его слова всерьёз. Девушки, особенно юные и восторженные, никогда не желали видеть правду о Рийаре, и, даже если обстоятельства сталкивали их с этой правдой лицом к лицу, до последнего пытались закрыть глаза и оправдать своего кумира. Коль скоро Илия уже попала под это влияние, действовать напрямую – заведомый проигрыш.
Но оставить всё идти своим чередом?
Нет, Леон не мог допустить, чтобы Рийар разрушил жизнь и карьеру этой талантливой девушки! Второго шанса у неё может и не быть – раз госпожа Юлания относится с таким предубеждением к выпускникам резиденции.
После пары минут тягостного молчания Леон, выбрав стратегию, медленно проговорил:
– Не хочу лезть не в своё дело, но… Илия, вы ведь приняли это решения из-за Рийара?
Она вспыхнула от возмущения и смущения. Она подумала, что он спрашивает так потому, что решил, будто бы она просто хочет быть поближе к парню, в которого влюблена.
– Я готова сдать экзамен независимым экспертам, чтобы подтвердить свои навыки! – горячо возразила она, но тут же неловко поправилась: – Когда подготовлюсь. – И решительно возвестила, тряхнув непокорными волосами: – А я подготовлюсь наилучшим образом!
– Не сомневаюсь в вашей компетенции, – сухо отмёл её аргументы Леон и уточнил: – А вот в истинности мотивации у меня сомнения есть.
Илия горячо и лихорадочно принялась пересказывать ему те мысли и аргументы, которые уже передумала ночью; он слушал внимательно и не перебивая, что очень её ободрило, потому что она хотела быть услышанной и понятой.
По мере развёртывания её рассказа Леон всё больше убеждался в том, что делать ей в боевиках нечего, но как втолковать это ей самой – было неясно.
Он перебирал в голове очень логичные и весомые, на его взгляд, аргументы, но по её горящим восторгом глазам догадывался, что рациональный подход не будет иметь успеха.
– Позволите рассказать, как вижу эту ситуацию я? – уточнил он, когда она замолкла.
Илия настороженно кивнула, подозревая, что он снова станет её отговаривать.
– Смотрите, – он достал чистый лист и начал чертить на нём беглую схему. – У вас, по сути, три карьерных пути: магический, интеллектуальный и физический, – он отметил от её имени три стрелочки. – Вы получили образование в сфере магической, но на практике были несколько разочарованы тем, как происходит рабочий процесс, – внёс он соответствующие пометки.
Илия завороженно кивнула, наблюдая за линиями, которые рождались из-под его пера.
– Для вас открылась возможность интеллектуального пути, и вы начали получать соответствующую ему базу знаний, – продолжил Леон. – Однако вас угнетает тот факт, что даже прекрасной базы не всегда хватает, чтобы решить реальную задачу, что ваше обучение на этой работе будет продолжаться всю жизнь, но вы всегда будете сталкиваться с задачами, которые окажутся вам не по силам, несмотря на приложенные вами усилия.
Илия снова кивнула, удивляясь, что её чувства можно выразить так чётко.
– И, наконец, вы вспомнили про третий путь – физический, – заключил Леон. – Вы только вступили на этот путь и ободрены первыми победами, но вы пока не знаете, как будет происходить рабочий процесс на постоянной основе и будете ли вы чувствовать себя комфортно, – поставил он несколько вопросительных знаков там, где в предыдущих двух блоках заполнил пространство значками и записями.
Покраснев, Илия поняла, что, возможно, путь боевика так привлекает её именно потому, что она ещё не вполне знакома с трудностями и особенностями этого пути.
– Таким образом, – резюмировал Леон, отчёркивая схему, – я бы посоветовал вам всё же не пороть горячку и сперва изучить вопрос. – Он начал бодро накидывать пункты: – У нас в управлении служат боевики-женщины, я познакомлю вас, сможете расспросить. Так же вы можете на пару дней присоединиться к курсантам и оценить тяжести их обучения, – отметил он. – Да и устав стоило бы прочесть до того, как планировать карьеру такого рода, – уверенно кивнул он, окинул свою схему взглядом ещё раз, убедился в её достоверности и передал лист Илии.
Та с выражением большой растерянности на лице взяла его в руки.
– В любом случае, – вернул её внимание себе Леон, – я бы не советовал вам вот так однозначно и резко отказываться от стажировки на следователя, потому что второго шанса вам может и не представиться, какой бы видной фигурой ни был ваш отец, – она мучительно покраснела. – Госпожа Юлания очень серьёзно подходит к отбору сотрудников и согласилась испытать вас только по моей личной рекомендации, – Илия стала совсем уж пунцовой и опустила глаза. – Если сейчас вы откажетесь от стажировки ради карьеры боевика, а потом передумаете, едва ли она станет рассматривать вашу кандидатуру, посчитав вас слишком ветреной и легкомысленной для работы у нас.
Он умолк, надеясь, что хоть этот аргумент она услышит.
– Да, простите, – смущённо пробормотала она, – вы кругом правы, а я… – она подняла на него взгляд, полный смущения, – я, как всегда, поддалась эмоциям и…
– Умение владеть эмоциями приходит с опытом, – оборвал он её с тёплой ободряющей улыбкой. – Вы молоды и вы ищете свой собственный путь. Нет ничего стыдного в том, что вам хочется попробовать разные варианты. Но всё же, – подчеркнул он, – нужно отдавать себе отчёт в том, что некоторые шансы выпадают лишь однажды в жизни.
Ей сделалось очень тепло и радостно от того, что он не осудил её, не пристыдил и не обругал, – а понял.
Она улыбнулась ему светло и искренне.
– Спасибо! – с большим пылом поблагодарила она. – И за ваши советы, и за очередной урок!
– Вы проходите у меня стажировку, – улыбнулся он. – Обучать вас – это моя обязанность.
Ей подумалось, что о лучшем наставнике нельзя было и мечтать.
Интерлюдия
Все мысли Илии были заняты тем, что она обсуждала с Леоном. Она снова сомневалась в принятых решениях, и была весьма смущена тем, как быстро меняется её мнение. Словно флюгер на ветру! Сперва она думала одно, но после слов Рийара резко решила стать другим человеком. Теперь, послушав Леона, она стала думать, что зря переменила первоначальное решение, и…
– Что, Илия, вся мыслями в работе? – весело подколол её брат, который сидел за ужином рядом и уже три раза просил её передать соль, но она, уйдя в свои мысли, не слышала.
– Да, – очнувшись, согласилась она.
За столом одобрительно похмыкали. Все присутствующие горячо любили ту работу, которой занимались, поэтому прекрасно понимали Илию.
– Думаю о своих карьерных перспективах, – решилась поделиться она, исподтишка поглядывая на отца в поисках совета и поддержки.
Она думала было рассказать ему о своих метаниях, но…
Едва только сформулировав в своей голове фразу о том, что она рассматривает возможность перейти в боевой отряд, она поняла, как нелепо звучит эта фраза и с каким недоумением примет эту версию отец.
– Не хочешь отказываться от магии? – не так понял её заход он, откладывая вилку и глядя на неё внимательно, но без осуждения.
Илия знала, что он ни капли не одобряет и никогда не одобрял её увлечение магией, но знала и то, что он не стал бы ей мешать на этом пути, полагая, что это её жизнь и её выбор.
– Нет, – покраснев, она опустила глаза в тарелку. – Я думала… о других путях, не только о следственном.
Она так и не решилась сказать про боевой отряд – теперь, за домашним столом, в присутствии такого серьёзного отца, эти фантазии казались ей совершенно детскими и невозможными. Тоже мне, нашлась воительница! Люди с детства готовятся к такому, а она!..
– Разумное решение, – похвалил отец и отметил: – Мне всегда казалось, что ты обедняешь себя этой своей зацикленностью на Следственном управлении.
Он, должно быть, решил, что Илия стала думать о других вариантах работы – или даже о замужестве.
– С выбором пути не стоит спешить, – поддержала отца мать. – Это важное решение, которое не принимается второпях и под властью эмоций.
Илия совсем уж покраснела, потому что эта прихоть – пойти в боевики – явно была полной противоположностью того, о чём говорила мать.
«Как мне вообще в голову пришла эта мысль!» – расстроенно подумала Илия, которая теперь не могла понять, с чего она вообще взяла, что ей такое удастся и что, тем более, это будет тот путь, который сделает её счастливой.
