Текст книги "Не названа цена (СИ)"
Автор книги: Мария Берестова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
– Рийар вас чем-то обидел, да?
Она не ответила. Отвернувшись, она пыталась скрыть от него бурю своих эмоций, и это стало лучшим подтверждением его мысли.
Он, не найдя спасения в листе, поскольку опять избавился от него, заложил руки за спину и покачался с пятки на носок. На лице его отразились сомнения, которых отвернувшаяся Илия не заметила. Затем, к чему-то всё же придя в своей внутренней борьбе, он отметил немного скованно:
– Рийар… иногда ведёт себя, как идиот. Но это не со зла, – попытался объяснить поведение брата он. – Он совершенно безалаберен в плане магии, и часто ловит весьма болезненные и продолжительные откаты. Это приводит к тому, что порой он грубит близким на ровном месте и несёт всякую чушь, какой на самом деле не думает, – просто потому что ему больно, а по гордости он это скрывает, и от того бесится ещё сильнее.
Ей стало особенно невыносимо от того, что он пытается выгородить Рийара.
– Я не хочу это обсуждать, – сухо отметила она.
– Да, разумеется, – покладисто согласился он. – Это и в принципе не моё дело.
Некоторое время они шли по дорожке вперёд молча.
Потом Илия вдруг спросила:
– Вы в самом деле полагаете, что я смогу стать следователем?
Теперь, после обмана Рийара, она во всём сомневалась, в том числе и в этом. Самой себе она казалась слишком бесталанной и глупой, чтобы действительно чего-то добиться.
– Я бы так не говорил, если бы так не думал, – ответил он, поглядев на неё с некоторым любопытством.
– Откуда я знаю, думаете вы так или нет, – буркнула себе под нос она, сомневаясь теперь и в нём. Если у Рийара нашлись какие-то свои скрытые мотивы, чтобы обманывать её, – почему бы такие мотивы не могли найтись и у Леона? Мало ли, что выглядит надёжным и серьёзным. Рийар ей тоже надёжным казался, и что?
Несколько секунд Леон молчал, раздумывая над гнетущими её сомнениями. Затем сказал:
– А вот вам простенький экзамен, Илия, – она подняла на него удивлённый взгляд. – Расследуйте это дело. – Она вопросительно нахмурила брови и пояснил: – Найдите ответ на вопрос, врёт ли вам старший следователь Леон, говоря, что у вас есть талант к следственной работе. – И, предваряя её возражения, добавил: – Уверяю вас, что все вводные данные, необходимые для получения однозначного ответа, у вас уже есть.
Илия сперва растерялась – ей казалось, что ведь совершенно невозможно определить, врёт тебе человек или нет, – но его уточнение о том, что ответ найти возможно, вызвало в ней исследовательский азарт.
– В первую очередь нужно определить, являетесь ли вы экспертом в этом вопросе, – принялась рассуждать вслух она. – Ведь вы можете и не врать, а заблуждаться.
Он одобрительно кивнул и сорвал большой розовый цветок с куста, мимо которого как раз проходил. Повертев цветок в руке, он передал его ей, и она машинально взяла, не вникая в это, поскольку мысли её уже были полностью заняты новой интересной задачкой.
– Вы сами являетесь старшим следователем, а значит, достаточно компетентны для этой работы, – рассуждала она. – Вы довольно часто отмечаете, какие качества должны быть у следователя, и явно обладаете ими сами. И, кроме того, начальница управления решила прикрепить стажёров именно к вам – значит, полагала, что вы умеете с ними работать и сможете их направлять, а значит, разбираетесь в этом вопросе. Так что можно сделать вывод, что вы вполне компетентны для того, чтобы оценивать, есть ли у человека предрасположенность к следственной работе.
Одобрительно кивнув, он, тем не менее, поправил:
– Следует учесть ряд допусков. Я мог стать старшим следователем не за заслуги, а по блату, а стажёров могли прикрепить ко мне просто потому, что все остальные были более загружены.
Илия было посмурнела, потому что совершенно не подумала о таких вариантах. Подбордрив её улыбкой, он сорвал и передал ей ещё цветок, резюмируя:
– Но, в целом, если анализировать всю картину полностью, то да, можно сделать вывод, что я вполне компетентен.
Закусив губу, она задумалась и добавила:
– Так, но компетентности недостаточно. Чтобы определить мои возможности и склонности, нужно посмотреть, как я работаю. И тут, – она раздухарилась и заговорила скоро и эмоционально: – Вы, в самом деле, постоянно наблюдаете меня в работе, выслушиваете и оцениваете ход моих мыслей, отмечаете успехи и неудачи, даёте рекомендации… – Она улыбнулась очень ярко и заключила: – Вы действительно постоянно наблюдаете меня в ходе следственной работе, предоставляя при этом возможность действовать самостоятельно, так что обладаете всеми данными для корректной оценки!
– Определённо, так! – подтвердил он, присмотрев себе на обочине пышный тысячелистник. Сев на корточки, он попытался его сорвать, но ствол цветка был слишком жёстким, и ему пришлось перепилить его ногтем, чтобы не вырывать с корнем. Встав, он передал и этот цветок ей, и она снова машинально его взяла и добавила к остальным.
– Но, – огорчённо сказала она, – пусть мы и выяснили, что вы обладаете и компетентностью, и возможностью для оценки такого рода, всё ещё решительно непонятно, как определить, искренни вы или нет!
Тихо улыбнувшись, он велел:
– Думайте, – и заоглядывался в поисках других цветов.
Она встала на месте, вертя в руках свой небольшой букетик и совершенно не зная, как подступиться к этой проблеме. Он успел принести её ещё пару цветков, прежде чем она нерешительно продолжила размышления:
– Но ведь… есть какие-то критерии того, является ли человек хорошим следователем, так?
– Определённо, – согласился он с весьма довольным видом.
Илия нахмурилась и попыталась вспомнить детали.
– Вы ведь сами мне постоянно их называете, и в том справочнике они тоже были! – воскликнула она, взмахнув цветами, и теперь мысль её, сдвинувшись с мёртвой точки, пошла вперёд живо и ярко: – Наблюдательность, например, или умение видеть картину в целом!
Заложив руки за спину, он стоял с нею рядом и смотрел на неё весьма одобрительно.
– И вы постоянно отмечаете, что вот здесь мне удалось увидеть систему, а вот здесь не хватает знаний! – волнуясь, принялась рассказывать она. – Или что я проявила наблюдательность… – она начала пересказывать те или иные случаи, которые он отмечал ранее в совместной работе. – Выходит, – радостно заключила она, – я действительно соответствую этим вполне объективным критериям, да?
Леон улыбнулся и развёл руками:
– А это вы мне скажите. Это ведь ваше расследование.
Она рассмеялась и счастливо резюмировала:
– Соответствую!
Он со смешком отметил:
– Ну что ж, полагаю дело о том, врёт ли вам старший следователь Леон о ваших способностях, вы блестяще закрыли.
Она сияла от счастья, как маленькое солнышко. Вывод, до которого она дошла сама, проверив сперва все вводные, показался ей гораздо более надёжным, чем любые слова, сказанные со стороны.
– Спасибо! – горячо высказалась она, прижимая к груди собранный им букетик, и только тут его замечая.
– Рад был помочь, – скромно отозвался он.
…вернувшись в кабинет, она, за неимением вазы, поставила цветы в стакан. Они были в основном белые, лишь слегка разбавленные парой розовых бутонов, и, хотя букетик получился скромный и небольшой, Илии показалось, что это были самые красивые цветы, которые она получала в своей жизни.
Интерлюдия
Тренировка Рийара с его отрядом в этот раз выглядела странно. Он спарринговал с одним из своих товарищей, а второй в компании светловолосого детины наблюдали за дуэлью весьма напряжённо. Причина такого напряжения была очевидна: Рийар двигался гораздо медленнее обычного и время от времени словно терял почву под ногами и оступался. Это требовало от его партнёра предельного внимания: привыкнув фехтовать на высокой скорости, он испытывал явные трудности с тем, чтобы подстраиваться под ритм командира и учитывать возможность того, что тот может оступиться.
– Уже лучше, – наконец, резюмировал светловолосый тоном, однако, мрачным.
Рийар скривился. То, в какой глубокой степени он был недоволен собой, ясно читалось с его лица.
– Ней, оставь свои паршивые комплименты… – начал было выговаривать он другу, но был им перебит:
– Действительно лучше, командир, и ты прекрасно это знаешь.
Рийара перекосило ещё больше, но спорить с этим он не стал.
– Я, кстати, договорился, – вмешался в разговор его партнёр по фехтованию. – На все выходные яхта наша.
В Линейре не было порта и не было кораблей – им некуда было плыть. Но богатым людям иногда нравилось походить под парусом у берега, поэтому в заводи за городом стояло несколько частных яхт.
– Вот это хорошее дело! – разулыбался их четвёртый товарищ.
Ней, меж тем, поморщился и парировал:
– Толку-то теперь?
Невольно он бросил на Рийара взгляд, полный тревоги. Тот заметил и осклабился:
– Мы пойдём, – звучала в его голосе железная твёрдость.
– Ни в коем случае, – упёрся Ней, складывая руки на груди.
Инициатор разговора о яхте почесал в голове и с сожалением признал:
– Да, я что-то не подумал.
Рийар метнул на него убийственный взгляд.
Ней спокойно продолжил рассуждать:
– И прежде, чем ты начнёшь напоминать, что командир тут ты, отмечу, что это не меняет того факта, что мы о тебе волнуемся.
– Не с твоим откатом по палубе ходить, – проявил солидарность с товарищами четвёртый.
Двое остальных согласно кивнули.
Рийар скорчил совершенно зверскую рожу и возразил:
– Я с ним фехтовать научился, а там!..
– Во-первых, там тебе открытое небо, а не потолок, – оборвал его Ней, доставая свой меч. – А во-вторых, – язвительно продолжил он, нанося удар, – не очень-то ты пока и фехтовать научился.
Рийар успел вскинуть свой федершверт в последний момент. Лицо его исказилось от гнева, оскорблённости и злости.
Желая проучить друга за его дерзкие слова и доказать, что он в полном порядке, Рийар разразился серией коротких быстрых ударов, которые его товарищ, в самом деле, едва успевал парировать. На миг он напомнил самого себя – но вдруг, оступившись, неловко покачнулся, растерянно ахнув и забыв про схватку.
В его направлении ринулось три тревожных взгляда и три поддерживающих руки.
Недовольно оттолкнув эти руки, Рийар зло выплюнул:
– Со мной всё в порядке! Просто дурацкий откат!
– Который из?.. – тихо и обречённо переспросил Ней.
В тренировочном зале повисла мрачная тишина.
– Мы его не переубедим, – тихо заметил инициатор разговора о яхте на ухо Нею.
Рийар всё равно услышал, и упрямое выражение его лица точно подтверждало: не переубедят.
Ней задумчиво почесал нос и с философским видом отметил:
– Ну что ж, придётся нам тогда разыгрывать из себя нянек.
Взгляд Рийара сделался до того горящим, что, казалось, он сейчас не выдержит и наколдует самый настоящий огонь.
Четвёртый товарищ хлопнул его по плечу и примирительно сказал:
– Не злись, командир. Но либо под присмотром, либо никак.
Горящий взгляд был переведён на него. Парень, рисуясь, заслонился от него руками.
– На самом деле, дружище, выбора у тебя нет, – резюмировал Ней. – Без присмотра мы тебя туда не пустим, а с нами троими разом ты и раньше бы не справился.
Рийар устало прикрыл глаза и перехватил федершверт покрепче, словно желая в этом привычном движении почерпнуть сил.
– И давай-ка все верхние удары ещё разок, – перевёл тему Ней, принимая стойку. – А то тебя ощутимо на спину заваливает!
Выдохнув сквозь стиснутые зубы, Рийар занёс меч.
Действительно было заметно, что он слишком заваливает его назад.
Глава двенадцатая
– Госпожа Юлания просит вас зайти к ней, – отвлёк Леона от работы заглянувший секретарь.
Поправив галстук, Леон отправился к начальнице. В приёмной секретарь пригласил его пройти дальше, в кабинет.
Там его ожидала неожиданность – потому что господин архимаг, определённо, был фигурой такого масштаба, которая не шляется по различным ведомствам самолично, а, если уж у неё и возникает некая необходимость, вызывает представителей этих ведомств к себе в резиденцию. Поэтому увидеть его в Следственном управлении, да ещё и без свиты, было… странно.
Господин архимаг в целом не очень соответствовал представлениям о нём. Узнать о его высоком статусе можно было только по золотой восьмиконечной звезде, небрежно приколотой к воротнику и немного сбившейся в сторону. Ну, если разобраться, ещё и обруч, который придерживал его волосы, был из золота, но в сочетании с общей небрежностью причёски, костюма и позы он воспринимался скорее как дешёвая безделушка, чем как корона.
Развалившись на стуле и скрестив в голени вытянутые ноги, архимаг сидел, запихнув руки в карманы, и скучающим взглядом рассматривал потолок кабинета, игнорируя появление нового действующего лица.
Госпожа Юлания, напротив, завидев Леона, сразу приветливо ему кивнула и указала на стул: мол, присоединяйтесь. Сама она, впрочем, не отвлеклась от чтения документа, который держала в руках.
Надо сказать, что и начальница Следственного управления выглядела никак не самой начальницей, а просто заглянувшей на огонёк дородной тётушкой. Летнее белое платье из тонкого шёлка, разукрашенное в мелкий цветочек, да наскоро собранные у висков волосы – её тяжёлая восьмиконечная синяя звезда смотрелась на её наряде не менее неуместно, как и в случае с архимагом, да ещё и оттягивала тонкий шёлковый воротник вниз, сминая его некрасивыми складками.
Леон чувствовал себя крайне неловко – во-первых, он впервые видел архимага вблизи, во-вторых, оба высоких лица хмуро молчали и не спешили начинать разговор. Оставалось сидеть и терпеливо ждать.
Так прошло несколько весьма неловких минут, а затем архимаг отмер первым. Смерив Леона пристальным взглядом, он пододвинул к нему по столу какую-то папку и холодно отметил:
– Ваша отписка безобразна, господин старший следователь.
Госпожа Юлания молча возвела глаза к потолку, но ничего не сказала.
Леон взял папку и обнаружил там свой рапорт, в котором отчитывался, что со стороны Следственного управления не обнаружено никаких утечек, которые могли бы привести к краже артефакта, и что проблема, вероятно, возникла на стороне резиденции.
– Вы полагаете, – с обманчивой мягкостью в голосе продолжил развивать свою мысль архимаг, – что я в самом деле стал бы обращаться в ваше управление, – быстрый недовольный взгляд на Юланию, – если бы дело возможно было решить со стороны резиденции?
Нужно было что-то ответить, и Леон попытался выкрутиться дипломатично:
– Сложно судить о картине в целом, когда не имеешь доступа к части материалов, – сдержанно отметил он.
Со стороны резиденции у него были такие же скупые отписки о том, что люди и документы проверены, и с их стороны утечки не произошло. У него не было никакой возможности перепроверить эти данные или хотя бы убедиться в том, что расследование было проведено грамотно и в полном объёме.
Господин архимаг хмуро посмотрел на Юланию. Леон подумал, что ему под таким тяжёлым взглядом точно стало бы неуютно, а вот она даже не поёжилась, продолжив демонстративно увлечённо читать документ.
Архимаг, откинувшись на спинку кресла и глядя в потолок, отчётливо разочарованным тоном протянул:
– И это управление обеспечивает безопасность на нашем острове!
В словах его читалось недовольство начальника, проинспектировавшего свои владения и обнаружившего там беспорядок.
– И вполне успешно обеспечивает, Лийр, – одарив его коротким спокойным взглядом, констатировала Юлания.
Леон еле слышно скрежетнул зубами. Судя по всему, отношения между его начальницей и архимагом были куда как более личные и напряжённые, чем он предполагал, и он весьма неудачно попал в разборки между ними.
Видимо, Юлания пришла к той же мысли, потому что перевела взгляд на Леона и каким-то средним между дружелюбным и деловым тоном сказала:
– Леон, господин архимаг настаивает на том, чтобы мы продолжили это расследование, и он убеждён, что утечка данных произошла именно с нашей стороны. Займитесь этим вопросом.
– Разумеется, – с готовностью кивнул Леон и с большим облегчением вышел.
Архимаг всё это время продолжал холодно и насмешливо рассматривать Юланию. Затем он встал, прошёлся по кабинету, небрежно поправил занавески, чтобы загородить чересчур настойчивые солнечные лучи. Остановился так, чтобы хорошо видеть сидящую за столом Юланию, вальяжно облокотился на шкаф. Затем эффектно взмахнул рукой – воздух вокруг него словно загустел и засветился ненадолго – и спокойно отметил:
– Думаю, теперь нас никто не побеспокоит.
Юлания никак не отреагировала ни на эту демонстрацию силы, ни на спецэффекты. Она по-прежнему, казалось, была поглощена чтением. Пауза затянулась
– Я разочарован хвалёным профессионализмом твоего управления, – с недовольством в голосе отметил архимаг, не дождавшись реакции. – И в который раз убеждаюсь, что ты занимаешься не своим делом.
Бросив на него быстрый взгляд из-за документа, Юлания ничего не ответила.
Зло прищурившись, архимаг резким тоном резюмировал:
– Чую, с таким подходом не видать мне моего артефакта!
Юлания неопределённо повела плечами и голосом, в котором очевидно сквозила насмешка, парировала:
– Меньше магичить надо, тогда и артефакты не понадобятся.
В глазах архимага блеснула искра веселья, сдобренного азартом.
– Радость моя!.. – весьма ласковым тоном обозначил он вступление мысли, но так и не развил её, оставив эти слова висеть в воздухе.
К его удовольствию, Юлания дёрнулась от этих слов так, словно они её ударили. Её метнувшийся к нему взгляд был полон эмоций; впрочем, почти тут же овладев собой, она отложила свой документ и со спокойной усталостью в голосе спросила:
– А у тебя с твоими откатами ещё остались хоть какие-то радости, Лийр?
Приподняв брови, он насмешливо спросил:
– Хочешь проверить, Лани? – но она не включилась в эту пикировку.
Встав, Юлания подошла к одному из своих шкафов, достала оттуда папку и зарылась в лежащие в ней документы, демонстрируя тем самым полное равнодушие к собеседнику.
Повисла напряжённая тишина. Архимаг разглядывал Юланию взглядом, в котором всё больше прорезалось что-то хищное, а та делала вид, что в упор этого не замечает. Но долго это продолжаться не могло.
В этот раз первой нарушила эту тишину Юлания. Вернувшись за свой стол, она отложила в сторону ту папку, которую извлекла из шкафа, поймала взгляд архимага и с задумчивой грустью в голосе отметила:
– Я постоянно бьюсь над тем, чтобы понять тебя, Лийр, но так и не могу достичь в этом успеха.
В глазах его мелькнуло настороженное недоверие, почти тут же сменившееся сосредоточенностью – он даже выпрямился и ощутимо подался к ней.
– Понять меня несложно, Лани, – мягко отметил он, гипнотизируя её затягивающими враз потеплевшими глазами. – Я всего лишь хочу сделать эту жизнь немного лучше.
Она, оперевшись локтями о стол, упёрлась подбородком на ладони и с очаровательной невинностью в тоне парировала:
– О! Должны быть, люди, павшие жертвой твоих амбиций, были горды тем, что умерли во имя лучшей жизни!
Глаза его вмиг похолодели, и он вернулся в прежнюю вальяжную позу.
– Всегда восхищался богатству твоей фантазии, Лани, – лениво протянул он, затем развил свою мысль: – Правда, раньше сфера её приложения была… – пожевав губами, словно подбирая слово, он с насмешливой улыбкой отметил: – Более будоражащей!
Шпилька эта сильно задела Юланию – она гневно поджала губы и раздражённо передвинула папку по своему столу.
Затем, явно стремясь закончить неприятный разговор, она демонстративно посмотрев на артефактные часы на своей руке и прохладно уточнила:
– У тебя всё?
Весь её сдержанно-недовольный вид демонстрировал, что у неё-то, в отличие от всяких безалаберных магов, полным-полно по-настоящему важных дел.
Закатив глаза, архимаг иронично отметил:
– То есть, методы мои ты не одобряешь, но пользоваться моими подарками при этом не брезгуешь?
Хищно прищурившись, Юлания придвинула к себе чистый лист.
– С этого момента подробнее, господин архимаг! – потребовала она, начиная что-то писать. – Так какими, вы говорите, методами вы пользовались при создании этих часов?
Прищурившись, архимаг сделал шаг вперёд, чтобы заглянуть в лист. Там ожидаемо нарисовывалась шапка стандартного протокола допроса.
Скривившись, он посетовал:
– Всё надеешься меня засадить?
– Однажды ты где-нибудь просчитаешься, – оторвавшись от записей, сладко улыбнулась ему она.
Лицо его сделалось весьма кислым, но быстро оживилось. Он картинным жестом щёлкнул пальцами – и листок, на котором Юлания писала, растаял в воздухе прямо под её пером.
Невольно вздрогнув от неожиданности, она выругалась и бросила на архимага недовольный и раздражённый взгляд.
Тот демонстративно уставился в потолок, однако перед тем, как он завёл руки за спину, она успела заметить, что пальцы у него сильно дрожат.
– Раньше ты не рисковал по пустякам, Лийр, – констатировала она факт полученного им отката и с горечью переспросила: – И стоило оно того?
Он скривился, недовольный тем, что она увидела его слабость. Осознав, что проиграл ей это поле, он мгновенно сменил тактику.
– Пустяки? – раздражённо переспросил он, подходя ближе и нависая над ней. – Следственное управление работает из рук вон плохо, а возглавляющая его женщина, кажется, совсем забыла, с кем имеет дело!
Юлания сложила руки на груди и откинулась на спинку кресла, пытаясь отодвинуться от него. Поза эта совершенно не шла к её нежному платью.
– Да, Лани, – одобрил её защитную позу архимаг, пристально вглядываясь в её лицо, – твои игры приведут на дно не только тебя – но и людей, которых ты ведёшь за собой. Будут ли они горды умереть ради твоих амбиций?
Ленивая вальяжность слетала с него; голос и выражение лица его были таковы, что теперь никто бы не усомнился, что именно в руках этого мужчины сосредоточена основная власть на Понте. Однако Юлания, видимо, была хорошо знакома с его повадками, потому что лишь приподняла бровь и мягко ответила:
– Угрозы, Лийр? Какая-то собачонка смеет тявкать не в такт твоим словам?
Ни в его взгляде, ни в его лице ничто не дрогнуло.
– Я готовил тебе другое место, Лани, – холодно ответил он. – Но раз уж роль не к месту тявкающей собачонки тебе больше по душе, то не обессудь, если и финал её будет закономерен. Впрочем, – лицо его на короткий миг смягчилось, – ещё не поздно это изменить.
Она не ответила лишь из чувства самосохранения, но ответ так выразительно читался в её глазах – что она предпочтёт бесславно погибнуть в борьбе с ним, нежели встать с ним рядом, – что на лицо архимага легла мрачная тень, которую, впрочем, он почти сразу спрятал за холодным равнодушием.
– Если эта волокита с поисками артефакта будет тянуться прежним чередом, – деловым тоном отметил он, выпрямляясь. – То я приму соответствующие меры.
С этими словами он просто растворился в воздухе.
В руках Юлании треснуло, переломившись, перо, – так нервно и судорожно она сжала пальцы.
Усталым жестом потерев лоб слегка дрожащей ладонью, она встала и отошла к окну, пытаясь созерцанием парка вернуть себе самообладание.
Глава тринадцатая
То, чего Илия больше всего боялась, всё же произошло: уходя из управления, она столкнулась с Рийаром.
Она хотела сделать вид, что не заметила его – ей, совершенно точно, было невыносимо с ним разговаривать, – но, когда она проходила мимо него, он сам заговорил.
– Ба! – издевательски протянул он. – Я смотрю, любовь к фехтованию испарилась у тебя, как туман по утру?
Илия резко встала и прожгла его яростным взглядом.
– Скорее уж, – с презрением парировала она, вкладывая в тон всю свою боль, – виновато тут отвращение к учителю!
Ей хотелось задеть его этими словами, но, кажется, она совершенно не преуспела, потому что он снисходительно улыбнулся и отметил:
– Насколько я знаю, Леон успел уже договориться с нашими боевыми леди, чтобы они преподали тебе парочку уроков. Так что, полагаю, – насмешливо продолжил он, делая шаг к ней, – дело всё же не в учителе.
Ей очень хотелось попятиться от него, но она удержалась. Вздёрнув подбородок, резко выговорила:
– Тебе-то что за забота, Рийар?
Ей очень, очень хотелось показать, что ей больше нет до него никакого дела, и что у него не осталось над ней никакой власти.
Хмыкнув, он смерил её ироничным взглядом и ответил:
– Не люблю двуличность, Илия. Ты ведь не меньшая лицемерка, чем я, но почему-то считаешь, что именно ты вправе корчить из себя обиженную и оскорблённую в лучших чувствах.
– Я? Лицемерка?! – задохнулась от возмущения она, мысленно прикидывая, не залепить ли ему пощёчину.
Ну, это уж чересчур! Он её обманул, он её использовал, он её предал – а лицемерка, видите ли, она!
– Конечно, лицемерка, – с наслаждением протянул он, и снова сделал шаг к ней, словно подставляясь под возможную пощёчину. – Притворилась, что интересуешься фехтованием, чтобы быть поближе к приглянувшемуся парню…
Илия сжала кулаки. Ну уж нет, до вульгарной ссоры с криками и дракой она не опустится!
– Конечно, очень удобно, – мурлыкающим тоном продолжил он, наклоняясь к ней, – польстить мужскому самолюбию, да и себя выставить… с выгодного ракурса.
Вспыхнув, она воскликнула:
– По себе всех судишь, да? – и всё же отступила от него на пару шагов.
– Нет, – сложил он руки на груди и тоже отошёл на шаг назад. – Просто называю вещи своими именами.
Он в чём-то был прав. Она действительно напросилась к нему в ученицы, потому что он ей понравился и ей хотелось быть к нему ближе. Фехтовать ей тоже, в принципе, понравилось, но в отрыве от него это занятие потеряло для неё интерес.
Однако она никогда не смотрела на своё поведение с предложенного им ракурса. Это же нормально – найти общее дело, чтобы сблизиться с мужчиной? Или нет?
Илия растерялась. Ей не казалось, что она сделала что-то лицемерное. Ведь, когда влюбляешься в человека, естественно испытывать интерес к тому, что ему нравится. Но не могла же она сказать Рийару в лицо, что была в него влюблена, и поэтому ей было интересно всё то, чем занимается и он!
Очевидно, ход её размышлений читался с её возмущённого лица достаточно легко, потому что он отметил:
– Поосторожнее с этим, Илия. А то так и будешь носиться по жизни от одного неинтересного тебе дела к другому, а своего так и не найдёшь.
Совет был толковый и отчётливо отдавал чувством заботы. Это насторожило Илию: зачем бы ему теперь вздумалось изображать заботливость?
– Тебе какое дело? – тоже складывая руки на груди, агрессивно поинтересовалась она.
Он приподнял брови и отметил:
– То, что я в тебя не влюблён, ещё не означает, что мне в принципе нет до тебя дела.
– Ещё соври, что действительно беспокоишься за меня! – фыркнула Илия, ни капли ему не веря.
– Ну, с беспокойством ты загнула, – признал он.
Почему-то ей стало обидно, как будто бы она ожидала, что он в самом деле начнёт клясться и божиться, что действительно беспокоится.
– Но я вложил в твои тренировки много сил и времени, – продолжил развивать свою мысль Рийар. – Поэтому, коль скоро ты решила похерить все мои усилия, я счёл возможным, – он помахал в воздухе рукой, подбирая слова, – выразить своё недовольство этим фактом.
Тут она совсем покраснела, потому что претензия показалась ей справедливой. Сжав губы и кулаки, она пыталась придумать ответ, который позволит ей перестать чувствовать себя виноватой – а теперь, парадоксально и нелогично, она чувствовала себя именно виноватой перед ним, как будто это не он её обманул, а она его подвела.
Он, в конце концов, и в самом деле ей ничего не обещал – она сама всё придумала.
А она – она говорила, что хочет учиться. И он ей поверил и приложил все усилия к тому, чтобы научить.
Кажется, он прекрасно уловил ход её мыслей, потому что, легонько хмыкнув, он отметил:
– Если что, мой график всё тот же, надумаешь – приходи! – и ушёл раньше, чем она успела возмутиться.
В самом деле?!
Он считает, что они в самом деле могут сделать вид, что ничего не было, и просто продолжить тренировки, как будто это совершенно нормально?!
Как ему пришла в голову такая мысль!
Она чуть не бросилась догонять его, чтобы высказать прямо всё своё возмущение… но замерла.
Его досада по поводу того, что она забросила тренировки, выглядела искренней, и Илия вполне могла понять, что наставнику, потратившему время и силы на обучение новичка, действительно может быть столь неприятно.
Значит, ему не всё равно?..
В сердце что-то ёкнуло идиотской и яркой надеждой.
Ему не всё равно, да?
И талант у неё, наверное, всё же есть, раз он проявляет такую настойчивость?
«Глупости, глупости!» – помотала она головой, пытаясь выкинуть из неё эти мысли, но… но яркий, радостный огонёк надежды не желал покидать её сердце.
Быть может, всё не так ужасно, как ей казалось сперва? Быть может, и вообще ничего трагического не произошло? Ну, она просто поторопилась и сделала преждевременные выводы, и потому так огорчилась, когда оказалось, что выводы эти неверны. Но…
Но ему точно, точно не всё равно!
Люди, которым всё равно, так себя не ведут!
А, если ему не всё равно, то всё ещё может быть, ведь правда? Ведь правда же!
Разгоревшийся исподтишка огонёк надежды глушил все доводы разума. Сердце забилось часто и радостно; Илии показалось, что она снова дышит полной грудью, что у мира снова появились краски и запахи, что за спиной опять выросли крылья!
Умом она ещё говорила себе: «Нет, глупости, глупости! Никогда его не прощу!» – но внутри себя уже твёрдо знала, что точно придёт завтра на тренировку.
Вечер она провела в нервическом волнении, постоянно передумывая про себя, и снова и снова крутя в голове старые доводы по очередному кругу. Ночь тоже прошла беспокойно: она несколько раз просыпалась с твёрдым намерением переменить решение, теперь уж окончательно!
…но утром, замирая от волнения и страха, она всё-таки пришла.
Он тренировался один; отрабатывал серию коротких быстрых ударов. Заметив её приход, на секунду прервался, велал:
– Разминайся! – и вернулся к своему делу.
Сердце Илии ёкнуло. С одной стороны, от обиды, что он повёл себя так обыденно, как будто был уверен, что она придёт; с другой стороны – от облегчения, что, действительно, всё происходит как обычно, как будто ничего и не было, и можно благополучно сделать вид, что в самом деле вообще ничего не было.
Эта иллюзия – что будто бы вообще ничего не было – странным образом помогла ей вернуть спокойствие.
Привычно выполнив упражнения разминки, она взялась за меч; весело ухмыльнувшись, он немедленно перешёл к очередному уроку.
– Ну, теперь у тебя, по крайней мере, будет стимул учиться старательнее, – сострил он, и на недоумение в её глазах расшифровал: – Чтобы хорошенько меня побить.
Напоминание о том, что у неё действительно есть причина желать хорошенько его побить, заставило её поморщиться.
– Так себе стимул!.. – пробормотала она сквозь зубы, вскидывая меч в верхний хват.
