Текст книги "Благословенный (СИ)"

Автор книги: Марина Сербинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 47 страниц)

– Нет, это его друг.

– Тоже отъявленный скот, сразу видно! – фыркнула Аманда. – Кажется, он мне поверил.

– Все-таки побудь здесь, Аманда, пожалуйста. На всякий случай.

Женщина согласно кивнула, и Кэрол осторожно направилась к выходу, оглядываясь по сторонам. Она увидела Зака в холле. Он разговаривал по телефону, стоя к ней спиной. Мгновенье поколебавшись, Кэрол набралась мужества и подошла к соседней кабинке. Повернувшись к нему затылком, она сняла трубку и спокойно набрала номер. Зак так был увлечен разговором, что не обратил на нее никакого внимания.

– С меня хватит, Джек! Я всегда и во всем тебя поддерживал, но это переходит все границы. Все, я отказываюсь! Я сделаю все, что угодно, но заниматься этим идиотизмом больше не буду! Мы гоняемся за теми, кого больше нет! Мы не найдем их, Джек, потому что их нет, ты это понимаешь? Если бы они были живы, мы что-нибудь обязательно бы нашли, хоть какую-нибудь зацепку. Ничего, Джек, никаких следов! Послушай, дружище, я все понимаю… но нельзя так. Больше так нельзя. Ты должен смириться… иначе ты потеряешь рассудок. Если бы я тебя не знал, я бы уже подумал, что ты больной, который ищет свою семью после того, как похоронил… Отпусти их, Джек. Жизнь продолжается…

Повесив трубку, Кэрол вышла на улицу и, сев в машину, поехала домой. Она услышала достаточно, и теперь смела надеяться, что к Сандре Эванс они потеряли интерес, убедившись, что это не она. Она молилась о том, чтобы было именно так, запершись в доме, не высовываясь и не позволяя Патрику выходить. Но мальчик и не проявлял желания покидать дом. Сразу разглядев, что она напугана, Патрик сильно разволновался, напрягся.

– Что, мам?

Увидев в его глазах страх, Кэрол попыталась его успокоить, ругая себя за то, что напугала ребенка.

– Ничего, сынок, все нормально.

– Кто тебя напугал? – настойчиво спросил мальчик, не отрывая от нее испытывающего взгляда.

Смотря на него, Кэрол поняла, что лучше сказать правду. Ее мальчик был не из тех, кого можно водить за нос. И он приходил в ярость, когда она обращалась с ним, как с ребенком, пыталась защитить, что-то утаить или обмануть. «Никогда мне не лги», – сказал он ей как-то, и сделал это так, что она навсегда запомнила его слова.

– Папа в городе, – объявила она. – По крайней мере, вчера был.

Патрик сразу расслабился.

– Я знаю. Я хотел тебя предупредить, а потом подумал, что ты все равно из больницы не высовываешься, и не стал лишний раз тебя волновать. Так и знал, что ты панику поднимешь!

– Ты знал? Откуда?

– Уильям позвонил, чтобы предупредить.

– Ты должен был мне сказать! – рассердилась Кэрол. – Пообещай, что в следующий раз ты немедленно сообщишь мне, если он появится в городе.

– Хорошо. Только не кричи, – мальчик сердито нахмурился, исподлобья смотря на нее.

Кэрол выдавила из себя улыбку и погладила его по плечу, ругая себя за нервозность. Нельзя так, нужно держать себя в руках, не смотря ни на что. Но она тут же забыла об этом, услышав голос диктора из работающего телевизора.

– …Очередное покушение на адвоката, ныне сенатора Джека Рэндэла…

– Сенатора! – ошеломленно выдохнула она, уставившись в экран.

– Ты не знала? – с возмущением и упреком спросил Патрик.

– Как?.. Когда? – заикаясь, пролепетала Кэрол, переведя взгляд на него.

– Он стал сенатором две недели назад! Ты не могла этого не знать!

Кэрол растерянно повела плечами. На лице Патрика отразилось негодование.

– Папа стал сенатором, а ты даже не знала? – голос его задрожал от обиды. – Тебе что, уже настолько на него наплевать? Как ты так можешь?

– Я… я просто так закрутилась с Джимми… – попыталась оправдаться она, но Патрик яростно отмахнулся от ее объяснений.

– Нет, ты просто перестала интересоваться жизнью папы! Ты его больше не любишь!

– Это не так.

– Ты не знала, что он приглашен на прием к губернатору, хотя об этом передавали по телевизору! Наверное, ты не знаешь и то, что его вчера пытались убить?

– Знаю.

– А то, что у меня есть родной дядя, ты знаешь?

– Да, я знала.

– А мне не сказала!

– Папа не хотел… он не хотел признавать своего брата, не хотел, чтобы о нем кто-то знал, даже ты. Я все тебе расскажу, сынок, не обижайся на меня. А сейчас давай послушаем, что говорят о папе… Я и так много пропустила, – она схватила пульт от телевизора и прибавила звук.

– Ты даже не представляешь, сколько ты пропустила! – буркнул мальчик себе под нос, но она не услышала, поглощенная репортажем, передаваемым по информационному каналу.

– … Не связанны ли эти покушения с тем, что Джек Рэндэл подался в политику? Возможно, пытаются помешать именно его политической карьере. Или это какие-то личные счеты? Сам Джек Рэндэл от комментариев отказывается. На все вопросы лишь отшутился, заявив, что настолько привык к тому, что его постоянно пытаются убить, что и не замечает этого. По официальным источникам известно, что жизнь его брата, принявшего пулю на себя, вне опасности. Полиция сообщает, что это вторая попытка убить Джека Рэндэла. Первая имела место в октябре этого года, то есть меньше, чем три месяца назад, но информация была скрыта. На этот раз полиция сделала официальное заявление, начав расследование об этих покушениях, считая, что они связаны между собой. Основанием такой уверенности послужили пули, найденные после первого и второго выстрелов – обе пули выпущены из одной и той же винтовки. Исходя из этого, можно предположить, что в обоих случаях стрелял один и тот же человек, если исключить возможность простого совпадения. Полиция уверена, что этот убийца, или убийцы, преследуют Джека Рэндэла, охотятся за ним, и жизни его угрожает серьезная опасность. Сам сенатор сотрудничать с полицией отказался, не проявляя никакого интереса к расследованию. Похоже, он не воспринимает угрозу всерьез. Есть информация, что о первом покушении полиция была предупреждена анонимным письмом, в котором указывались точная дата, место и время, когда в Джека Рэндэла будут стрелять. Мистер Рэндэл был поставлен в известность о письме, но проигнорировал его. Проигнорировала и полиция. Выстрел был произведен точно по времени и месту, указанному в послании, но, как и в этот раз, не попал в цель. Создается впечатление, что тогда и сейчас что-то или кто-то помешал киллеру. Не тот ли, кто знал о готовящемся покушении и предупредил о нем? У Джека Рэндэла появился ангел-хранитель? Тайный доброжелатель и защитник? Если так, то этот человек должен быть связан непосредственно и с его врагом, жаждущим его смерти, раз знает о планах убийцы такие подробности… Или все это – лишь разыгравшееся человеческое воображение, а на самом деле нет никакой связи между этими выстрелами, нет кровожадного охотника и загадочного защитника? Может, и попыток убийства не было, а эти выстрелы – попытка нового сенатора привлечь к себе внимание?..

Кэрол взглянула на Патрика, неподвижно стоящего рядом и смотрящего в экран. При последних словах диктора ноздри мальчика затрепетали от ярости.

– Да как они смеют, паршивые папарацци! Языки им их гадкие повырывать!.. Мам, ты слышала? Они сказали, что отец сам все подстроил! Его хотят убить, а они говорят, что он хочет привлечь внимание! Мерзавцы!

Схватив с журнального столика телефонную трубку, он в бешенстве запустил ее в телевизор. Кэрол вздрогнула. Экран моргнул, но чудом уцелел. Треснувшая трубка отскочила и ударилась о пол.

– Рик, ты что?! Успокойся!

– Я ненавижу их! Почему они все время говорят о папе всякие гадости?

– Не обращай внимания, сынок. Это их работа. Все понимают, что это неправда. На папу и раньше покушались, он не раз пострадал от этих покушений. Он знаменит, у него не простая работа, которая вынуждает его становиться многим поперек дороги… у него много завистников, как и у любого успешного известного человека. Люди это знают и понимают, что все эти покушения – настоящие.

– Тогда почему они так говорят? – не успокаивался мальчик, багровый от возмущения и обиды.

– Пусть говорят. Папа никогда не обращал на это внимания. Поэтому они так его и не любят, пытаются плюнуть в его сторону при малейшей возможности.

– Я бы затолкал им эти плевки обратно в глотки, чтобы они захлебнулись, твари!

– Сыночек, не надо так говорить. Это некрасиво…

– А то, что они делают – красиво? Красиво то, что хотят убить моего отца? Красиво, говорить, что он сам все подстроил, когда за ним охотится этот ублюдок? Им всем наплевать на то, что он может его убить!

– Рик, я не думаю, что кто-то охотится за папой. Может, кто-то таким образом пытается заставить его уйти из политики, может это всего лишь проделки конкурентов, которым он наступил на пятки. Если бы его на самом деле хотели убить, то вряд ли бы два раза подряд промазали.

– Ты не понимаешь! – горячо воскликнул мальчик. – Это не конкуренты! Этот мерзавец его ненавидит, и он не успокоится, пока не убьет его! И он настоящий профессионал! И он на самом деле охотится за папой! Ты не веришь мне?

Патрик задрожал, кулаки его нервно сжались.

– Ты должна мне поверить, чтобы мы могли его защитить. Вместе.

– Сыночек, ты преувеличиваешь, – мягко сказала Кэрол, обеспокоенная перевозбужденным состоянием мальчика. – Папа сам во всем разберется. Он умеет постоять за себя. И тот, кто в него стрелял, не так опасен, как ты думаешь. Если бы он был профессионалом…

– Не спорь со мной, ты его не видела, ты не знаешь! – в исступлении завопил мальчик. – А я там был!

Кэрол изменилась в лице.

– Где ты был?

Мальчик замялся. Кэрол схватила его за плечи, повернув лицом к себе.

– Только пообещай, что не будешь ругаться, – по-детски проговорил он, подняв на нее виноватые глаза.

– Не буду, – откликнулась Кэрол, ни жива, ни мертва. – Что ты натворил, Рик? Что на этот раз?

– Я спас отца! Из-за меня этот ублюдок промахнулся. Он сидел в засаде в доме напротив, я видел, как он целился в папу…

– Боже… – простонала Кэрол, роняя руки. – Как ты там оказался?

– Я… я пришел туда, – невозмутимо ответил мальчик. – Пробрался в это здание и увидел этого ублюдка с винтовкой у окна. А внизу, прямо под нами, папа прощался с губернатором…

– Он видел тебя? – онемевшими губами прошептала Кэрол. – Этот человек тебя заметил?

– Нет, он не видел, он целился. А я… я бросил в него нож, и он промазал.

– Что ты сделал? – глаза Кэрол полезли на лоб.

– Нож бросил. В голову. Как раз, когда он собирался выстрелить. И он упал. Пойдем, я тебе кое-что покажу, – взяв за руку ошеломленную мать, он повел ее за собой в детскую.

– Он упал? – переспросила Кэрол, не в силах поверить в то, что рассказывал мальчик.

– Я попал ему в голову. Я хотел его убить, но не знаю, получилось ли у меня.

– Ты хотел его убить? Рик, нельзя убивать людей!

– Его нужно убить, или он убьет папу. Я думаю, он жив. Я хотел, чтобы нож воткнулся в голову, но бросил его с недостаточной силой, и он прошел вскользь.

– Ты умеешь метать ножи? И носишь нож с собой? – Кэрол недоверчиво смотрела на сына, пытаясь понять, подшучивает ли он над ней или говорит правду. Невероятную правду.

– Умею… я тренировался. Правда, мне пока не хватает сил, чтобы бросать его с нужной силой. Но я занимаюсь, я качаю мускулы, и скоро буду сильным. Очень сильным, – в голосе мальчика послышалась гордость, потом он с трепетом продолжил свой рассказ. – Я снял с него маску. Я видел его лицо. И…

– О Боже! – вырвалось у Кэрол, резко остановившейся на пороге детской. В кроватке мирно посапывал маленький Крис, а у приоткрытого окна стояла снайперская винтовка.

– И я забрал его оружие, – продолжил мальчик. – Мам, это классная винтовка, просто суперская!

– Ты украл винтовку у киллера? – вскричала Кэрол в ужасе.

– Мам, спокойно. Я взял ее для того, чтобы защищаться. Там, на выходе, на стреме стоял другой… он видел меня. Он погнался за мной, но я убежал. Мам, – мальчик потянул ее за руку вниз, заставляя присесть, и сжал ладонями ее лицо, пристально смотря в глаза. – Ты только не бойся. У нас есть оружие, если они придут, мы их убьем. Ты умеешь стрелять? Я научу тебя. Вот, смотри, что у меня еще есть.

Подбежав к шкафу, Патрик торопливо выхватил старый рюкзак и вынул из него тяжелый пистолет с глушителем 45-го калибра.

– Откуда у тебя пистолет? – пораженная Кэрол широко раскрытыми глазами смотрела на сына.

– Я купил, давно еще. У меня и патроны есть. Я учусь стрелять.

– Зачем?!

– Как зачем? Чтобы уметь.

Кэрол опустилась на пол, почувствовав, что все силы разом оставили ее.

– Рик… что ты натворил, – простонала она. – Они же придут и всех нас убьют… Господи!

– Поэтому я и взял винтовку…

– Винтовку? – Кэрол подняла на него вдруг загоревшиеся яростью глаза. – Рик, они профессиональные убийцы, а ты всего лишь ребенок! Ты понимаешь, во что ты вляпался?

– Ты обещала не ругаться…

– Не ругаться? Боже, ты видел этих убийц, ты им помешал, ударил одного из них ножом, спер его винтовку – и после этого я должна оставаться спокойной? Это уже слишком, Рик! Ты хоть сам понимаешь, что ты сделал, а?

– Понимаю, – ледяным тоном ответил мальчик, вызывающе вытянувшись, что всегда делал, когда ему приходилось защищаться. – Я не позволил им убить папу. По-твоему, я должен был стоять и смотреть, как они это сделают?

Мгновенье Кэрол неотрывно смотрела в его неподвижное лицо, на котором застыло выражение враждебности, потом порывисто обняла его, прижав к груди.

– Зачем ты туда пошел? – жалобно простонала она, пытаясь сдержать слезы.

– Я хотел увидеть папу, – слабым дрожащим голосом ответил мальчик, и столько скрытой тоски и боли она услышала в этих словах, что не выдержала и, уткнувшись ему в плечо, беззвучно заплакала. Он поднял руку и погладил ее по голове.

– Прости меня, мам… Я понимаю, какой опасности вас подверг. Они придут за мной, я знаю. Мы должны бежать, мам. Я понимаю, что одному мне с ними не справиться. Они большие и сильные.

– Может, обойдется? – без надежды прошептала Кэрол. – Ведь ты всего лишь ребенок. Не будут же они охотиться за ребенком.

– Будут, мам. Потому что я уже пятый раз сорвал им покушение на папу.

Отстранившись, Кэрол непонимающе посмотрела ему в лицо.

– О чем ты?

Патрик улыбнулся.

– Это я тот самый загадочный ангел-хранитель, о котором передают по телевидению. Я защищаю папу. Этот человек убьет его. Застрелит, вот сюда, – мальчик коснулся пальцем лба. – Ты же тоже знаешь. Должна знать. Только я не допущу. Я не позволю ему. Я не позволяю ему вот уже три месяца. Только он упрямый, он не остановится. Его нужно убить, чтобы спасти папу. Я уже пытался. Я устроил засаду и стрелял в него… только промазал. Пистолет тяжелый, из него трудно попасть на расстоянии. Поэтому мне нужна снайперская винтовка. Теперь я смогу его убить…

– Господи, о чем ты говоришь?!

– Я говорю, что охраняю жизнь папы и охочусь за его убийцей. Я знаю, где и когда он устроит следующую засаду. Я вижу это каждый раз… как он снова и снова убивает папу. Первый раз я отправил папе письмо, предупредил полицию, но они не поверили. Тогда я пришел туда, где он устроил засаду и, когда он целился в папу, бросил в него камень. Он промазал, а я убежал. Помнишь, когда я сбежал из дома, оставив записку, что поехал к другу? Так вот, я на самом деле был в Сан-Франциско.

– Как ты туда добрался?

Мальчик замялся.

– Это неважно. Мне помогли.

– Кто тебе помог? Тебе всего семь лет, ты не мог сам сесть в самолет, поезд или автобус! Как ты добрался до Сан-Франциско, говори!

– Я не скажу. Мне помогли друзья. И это не имеет значения. Я был и в других городах, когда сбегал из дома. Прости меня, мам, я знаю, что ты очень переживала, что я плохо с тобой поступал, сбегая, но ведь теперь ты понимаешь, что у меня на то были важные причины. Я спасал жизнь папы.

– Но как ты узнал, что его жизнь в опасности?

– Я же сказал – я видел. Ты ведь тоже видишь, как погибает папа. Только я вижу, где и когда это произойдет, четко вижу, как наяву… заранее. Но с разным интервалом времени до того, как это произойдет. Три раза я тщательно продумывал, как помешать. Два раза у меня не было времени, чтобы что-нибудь придумать. Как вчера. Я узнал только под утро… увидел во сне. И решил пойти в засаду и убить этого ублюдка. Стреляю я плохо, а вот нож метаю хорошо, вот и решил попробовать на этот раз ножом. У меня почти получилось, я попал ему в голову, но у меня не хватило сил, чтобы пробить череп…

Кэрол, онемев, с открытым ртом слушала его, не веря в то, что он говорил. Она не могла поверить. Как можно в это верить? Ее маленький мальчик так спокойно рассказывал о том, что у него не получилось пробить череп человеку, убийце, который охотится за Джеком. Он предвидел покушения и пять раз сумел им помешать. Семилетний мальчик пять раз помешал профессиональному киллеру убить свою жертву? И в это она должна поверить? Более того, этот малыш сам пытается убить этого убийцу?

Заметив выражение ее лица, Патрик ласково улыбнулся и погладил ее по щеке.

– Мам, ты в порядке? Ты мне не веришь? Тебе придется поверить, мам. Если ты мне не поверишь, он найдет меня и убьет. И тебя заодно. Он очень на меня обозлился, я его достал. Он ищет меня и, боюсь, на этот раз найдет. Мы можем подождать его здесь, устроить засаду. Я могу попытаться увидеть, когда он придет… но у меня может не получится. По крайней мере, я уже пытаюсь, и пока у меня не получается. Я не вижу. Если бы я знал, мы могли бы убить его, когда он придет. А так мы рискуем.

– Подождать его, когда придет? Убить? – Кэрол закачала головой, пытаясь прийти в себя, собрать разбежавшиеся от шока мысли. – Рик… Господи, что происходит?

– Мам, соберись. Я все тебе объяснил. Позже я расскажу тебе обо всем подробно. А сейчас мы должны что-то делать. Я предлагаю быстро смыться, а потом подумать, как нам от него избавиться. Мы подождем, когда я снова увижу его во сне, устроим засаду и застрелим из этой самой винтовки. Здесь оптический прицел, я потренируюсь и больше не промахнусь. Только их двое. Мы должны убить и второго. Ты поможешь мне, мам? Одному мне тяжело, но вместе мы справимся.

– Справимся? С двумя профессиональными убийцами? – вскричала Кэрол, вскакивая на ноги. – Ты сошел с ума!

– До сего времени я справлялся, сам, один. Если ты не хочешь, я сам их убью. Я хочу его убить, потому что я не могу больше видеть, как он убивает папу! А он его убьет, если мы не помешаем! Он ненавидит папу. Ты же знаешь, что папа должен умереть… что его застрелят. И его застрелит именно этот человек. Только мы можем это изменить, потому что мы знаем.

– Если это судьба, как мы можем это изменить? – устало возразила Кэрол, внезапно успокоившись и поникнув.

– Мы можем. Потому что это не судьба, это наше проклятие. Оно преследует папу, потому что, хоть мы и оставили его, мы продолжаем его любить. Слишком сильно любить. А оно убивает тех, кого мы любим, ты же знаешь! А разлюбить его мы не сможем. Значит, мы должны его защитить. Не надоело тебе хоронить всех, кого любишь? Может, пора начать что-то делать, а, мам? Я не виню тебя, одна ты не могла, потому что видишь, но мало, твой дар слаб. Но теперь есть я, а я намного сильнее тебя. Мой дар с каждым днем становится сильнее. Вместе мы сможем. Если ты откажешься, тогда я сам…

– Нет, я не откажусь. Мы попробуем, сынок. Вместе. Только с условием – с этой минуты ты ничего не делаешь сам, не сказав мне. Я не хочу тебя потерять. Если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу. Пообещай мне.

– Со мной ничего не случится.

– Все равно обещай.

– Хорошо. Обещаю. Обещаю, что отныне мы будем действовать только вместе. Но тогда и ты пообещай мне тоже самое.

– Обещаю, – Кэрол горячо обняла его. – Сыночек, я так тебя люблю! Прости меня, прости, что наградила тебя всем этим ужасом, этим проклятием, этим ужасным даром видеть…

– Этот дар вовсе не ужасный. Наоборот, это наш шанс к спасению, возможность дать отпор этому проклятию. И мы его дадим. Оно не убьет больше никого, кто нам дорог. Мы можем ему противостоять, я это понял. Мы видим, и мы можем предотвратить. Это война, мам, война с тем, кто когда-то наслал это проклятие на наш род. И мы с тобой повоюем. Я уже начал эту войну, и я не отступлю.

– Хорошо, сынок, мы об этом еще поговорим, но сейчас мы в опасности.

Через минуту Кэрол уже звонила в больницу Аманде, чтобы она забрала Джимми из больницы и ехала к себе домой. Удивленная Аманда попыталась было возразить, что нельзя забирать больного ребенка. Кэрол дрожащим от слез голосом закричала в трубку, что знает об этом, и велела сделать няне так, как она велит.

Бросив трубку, она стала торопливо собирать вещи близнецов.

– Рик! – окликнула она, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно спокойнее. – Ты собрал вещи?

– Еще утром, мам! – отозвался тот и вытащил из гардероба большую спортивную сумку.

– Тогда помоги мне. Беги на кухню, собери бутылочки, соски и…

– Я понял! – перебил ее мальчик и умчался.

Вскоре он вернулся и схватил сумку с вещами братьев и повесил на плечо свою.

– Я отнесу в машину.

– Подожди! Тяжело, не надо… – возразила Кэрол, одевая малыша. – Я сама.

– Мам, занимайся ребенком! – раздраженно фыркнул он и потащил сумки из комнаты.

Оставив Криса, Кэрол выпрямилась и посмотрела ему вслед. Она вдруг увидела, насколько старше своего возраста выглядит ее сын, как вырос он за эти полтора года. Вспомнила, с каким изумлением его разглядывал Касевес, когда увидел. Только сейчас она осознала, что все эти полтора года она находилась словно в тумане, смотрела на все сквозь какую-то пелену. Словно жила наполовину, другой своей половиной погрузившись в черный внутренний мир, в свое отчаяние и тоску. Как же раньше она не заметила, что Патрик теперь не только умственно обогнал свой возраст, но и физически. Он был намного выше и крупнее своих сверстников, крепче и сильнее, и, постаравшись взглянуть на него не глазами матери, а взглядом постороннего человека, Кэрол пришла к выводу, что, не знай она его возраст, она ни за что бы не подумала, что ему всего семь лет. А после того, что он ей рассказал… Ей вдруг стало жутко и ужасно не по себе. Ее собственный сын был для нее загадкой, которую она никак не могла разгадать, какими-то скрытыми тайнами, он тревожил ее, а теперь стал пугать. Что есть ее сын? Какие странные силы таятся в этом ребенке с совсем не детскими мыслями и поступками? Откуда в голове ребенка столь взрослый ум, откуда столько отваги, решительности, жестокости, в конце концов? Она в панике ударяется в бегство, потому что ее маленький сын развел войну с профессиональными убийцами. Он так хладнокровно рассказывает о том, как пытался убить человека, так спокойно убеждает ее в том, что она должна помочь ему в этом. Вот уже полтора года он занимается боксом, у него в шкафу пистолет, он носит с собой нож и учится с ним обращаться, он учится стрелять. Зачем?! Что его к этому побуждает? И как она могла всего этого не заметить? Чему стремится научиться ее сын – убивать? Или защищаться и защищать? Он объявил войну проклятию, и, наверное, мнит себя воином. Полон решимости защищать тех, кого любит. В этом все дело. Кэрол уже не в первый раз подумала о том, что нужно отвезти его к Габриэле. Необходимо узнать, какая сила растет в ее мальчике, на что он способен. В его возрасте Кэрол лишь мучили кошмары, которых она не понимала, только смутно сознавая то, что они предвещают беду. Она даже не понимала, что предвидит будущее. Патрик пять раз предотвратил смерть отца. Маленький мальчик видит что-то во сне и идет и спасает взрослого человека, давая отпор убийцам. Это на самом деле так, или она, Кэрол, сошла с ума?

Патрик вернулся, а она продолжала стоять, застыв на месте.

– Мам, ты чего? – окликнул он, подбегая к окну. Схватив винтовку, он стал ловко ее разбирать и складывать в коробку из-под большого игрушечного грузовика. Некоторое время Кэрол наблюдала за ним, потом вдруг очнулась.

– Что ты делаешь?

– Мы возьмем ее с собой, – невозмутимо отозвался мальчик. – Она нам нужна, чтобы прикончить тех отморозков. Ты готова?

Кэрол поспешно продолжила прерванное одевание малыша, который что-то радостно лепетал, копошась перед ней на кровати.

– Если полиция найдет у нас эту винтовку…

– Не найдет, – Патрик улыбнулся, закрывая коробку. – С чего бы им лазить по детским игрушкам, и вообще, обыскивать такую миленькую женщину с тремя детьми?

– Миленькую? – Кэрол усмехнулась, чувствуя, что успокаивается, заражаясь удивительной уверенностью Патрика.

Что ж, похоже, затишье в ее жизни закончилось. Жизнь дала ей небольшую передышку, и снова взялась за старое. Кэрол растерялась и испугалась только в первое мгновенье, теперь ощущала, как все внутри наполняется решительностью и хладнокровием. Это было сравнимо с закаленным человеком, который вздрогнул от неожиданности, когда на него вдруг обрушилась ледяная вода, а потом, когда первый шок прошел, организм настроился на эту нестерпимую температуру, к которой был уже привычен.

Спокойно Кэрол управляла машиной. Очередная встряска в ее жизни. Она всего лишь снова куда-то от кого-то бежит. Опять нужно бояться, переживать, дергаться, сетовать на судьбу. Только она уже устала от всего этого. И вдруг поняла, что если и боится, то только за детей. Больше ее уже ничто не пугало. Она – обреченный на скорую смерть человек с неудавшейся жизнью, одинокая несчастливая женщина, с равнодушием и без интереса смотревшая на окружающий мир, в котором не находила себе места. Она больше не терялась и не искала поддержки, зная и смирившись с тем, что она одна. Она твердо знала, что нужно делать. Защитить детей. Только это.

Мозг ее хладнокровно работал. Она направлялась к Аманде, чтобы забрать Джеймса. Потом на машине уедет из города. Далеко ехать она пока не могла из-за больного ребенка, собираясь остановиться в ближайшем городе. О другом виде путешествия она не думала – на самолете, поезде их легко будет вычислить из-за регистрации. Что-то, а опыт в том, как скрываться, она имела.

– Что ты знаешь об этих людях? – спросила она у Патрика, сидевшего на заднем сидении с коробкой от грузовика на коленях и развлекающего пристегнутого к детскому креслу братика. – И как ты, думаешь, что они знают о тебе?

– Обо мне они знали не много, раз до сих пор не нашли. Но, когда покушения происходили в других городах, я появлялся и исчезал, поэтому они не могли меня вычислить. А теперь мы столкнулись здесь, где я живу. Теперь у них может получиться узнать обо мне побольше, если постараются. А они постараются. Потому что поняли, что я не только им мешаю, но и покушаюсь на их жизни. Может, сначала они не воспринимали меня всерьез, – он усмехнулся, вертя плюшевым зайцем перед Крисом, которого малыш со смехом пытался поймать ручками. – Я же всего лишь ребенок. Но я для них очень опасен. Ведь я могу рассказать о них полиции, я видел их лица и могу помочь составить фоторобот.

– А почему бы так и не сделать?

– Ой, мам, до того, как полиция их схватит, если схватит, они сто раз прибьют и нас и папу. К тому же, папа всегда игнорировал полицию, даже теперь.

Кэрол вздохнула. Сколько гордости и любви звучало в каждом сказанном им слове «папа». Джек по-прежнему был его богом. Наверное, так будет всегда.

– Нам, скрывающимся под вымышленными именами, лучше не связываться с полицией, – добавил Патрик.

Кэрол прекрасно это понимала. И поэтому она сейчас убегала от опасности, а не обращалась за помощью в полицию. Покушения на Джека Рэндэла – громкое дело, и в него им лучше не соваться. Иначе весь мир может узнать о чудесном воскрешении жены и сына Рэндэла…

– Ты не ответил на мой вопрос. Что тебе о них известно?

– Ну… их двое. Они сами по себе, то есть никто за ними не стоит, ни какой – такой там мафии, ни каких других бандитов. Так что, расправившись с ними, мы не навлечем на себя гнев преступного мира.

– Ты уверен?

– Да. Это я знаю точно. Но это еще ничего не значит, они и сами по себе опасны. Так что не расслабляйся, мам.

– Ты говорил, что видел их лица. Как они выглядят?

– Здоровенные такие, что один, что второй. Серьезные ребята. Один черноволосый, черноглазый, кудрявый. На еврея похож. Высокий, сильный. Второй, который стреляет, вообще метра два. У него шрамы на лице и шее…

– Постой! – Кэрол непроизвольно замедлила ход машины, бросив на сына быстрый взгляд. – Я знаю его… У него синие глаза и светлые волосы?

– Да, непонятные какие-то волосы. Необычные. То ли серые, то ли белые, с золотистым отливом… но не седые. Ты, знаешь, кто это?

Кэрол кивнула и прибавила скорость, когда сзади раздался раздраженный сигнал следующей за ними машины. Патрик испытующе смотрел на нее, ожидая объяснений. Она невольно улыбнулась, почувствовав неожиданное облегчение. Сразу все стало на свои места.

– Его зовут Тим. Это брат тети Даяны. И он не причинит нам вреда.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю его с детства, он был моим другом.

– Ничего себе у тебя друзья! Он же отморозок, настоящий подонок! Бандит! И он хочет убить папу! Почему?

– Он считает, что папа виноват в смерти тети Даяны, – Кэрол замолчала, придумывая, как отвечать на вопросы об этом, но, к ее удивлению, вопросов о смерти Даяны больше не последовало. Бросив взгляд на мальчика, она увидела, что он отвернулся к окну с помрачневшим лицом.

– Она мне тоже не нравилась, – чуть слышно сказал он севшим голосом. – Если папа это сделал, значит, она это заслужила.

Кэрол обдало жаром.

– О чем ты, сынок? Папа не имеет к ее смерти никакого отношения.

– Ты опять пытаешься мне врать? Я знаю все лучше тебя! Ее убили, потому что он приказал. Я видел… видел это во сне. Еще тогда, когда это произошло. Я даже хотел пойти в полицию и сказать, что Рэй этого не делал. Но ведь мне никто бы не поверил и… и я мог бы подставить папу. Только не рассказывай об этом Рэю. Я люблю его, очень… но папу я люблю больше.

Он пристально разглядывал мать умными всезнающими глазами.

– Ты не должна обижаться на папу за это. Я не знаю, что сделала тетя Даяна, но наверняка что-то очень плохое, за что папа ее наказал. Теперь я все понял. Если этот убийца – ее брат, то он просто мстит. Это кровная месть. И это делает его намного опаснее, чем я думал. Мы должны убить его, как можно скорее.

Кэрол закачала головой.

– Нет, Рик.

– Ты жалеешь его? А папу тебе не жалко? – на лице мальчика отразилась ярость.

– Я знаю, что нужно делать. Я встречусь с ним и поговорю. Надо всего лишь убедить его в том, что Джек не убивал Даяну, тогда он отвяжется.

– Думаешь, он станет тебя слушать? Он не поверит!

– Поверит. Я сделаю так, чтобы поверил. Ведь он ничего не знает, а руководствуется только собственными выводами. Мне он поверит. Он не знает Джека, а я его жена…

– Это глупо! Он не поверит! А когда узнает, что тебе известно о том, что он охотится за папой – убьет тебя!