Текст книги "Благословенный (СИ)"

Автор книги: Марина Сербинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 47 страниц)

– Она была в плену…

– Нет, это свежие следы.

Мгновение они смотрели друг другу в глаза.

– Вам лучше не лезть не в свое дело, доктор… – Джек опустил взгляд на его бейдж. – Фрейзер.

– И не собираюсь. Я обязан сообщить об этом в полицию. Пусть они и разбираются, – холодно отозвался тот, не сумев скрыть своей неприязни.

– Доктор Фрейзер, это лишнее. Моя жена сумасшедшая, я вынужден принимать некоторые меры… Я бы не хотел, чтобы об этом стало известно…

– Меры? Заковывать ее в наручники? Избивать? Это не меры. Единственная мера, которую вы должны были принять – это отдать ее на лечение. Или вы считаете, что, истязая ее, вы ее вылечите? Может, потому она и пыталась покончить с собой? Знаете, когда я предложил ей добровольно отправиться на лечение, она сразу согласилась. Я в первый раз вижу, чтобы человек вот сразу и с такой готовностью согласился отправиться в психиатрическую клинику. Вам не кажется это странным?

– Поведение моей жены уже давно не кажется мне странным. Он сумасшедшая. Я привык.

– Речь сейчас не о ней, а о вас. О том, что вы с ней делаете. О том, что она готова умереть или отправиться в психушку, лишь бы не оказаться снова в ваших руках. Разве я не прав?

– Вы не правы. Все совсем не так, как вы себе вообразили.

– Я ничего не воображал. Я просто вижу, что вашу жену чем-то избили… скорее всего, это был ремень, похоже на следы от ремня. Вижу, что ее запястья опухли от многочисленных гематом, что говорит о том, что ее приковывали, скорее всего наручниками, и это было не один раз. Еще у вашей жены был сексуальный контакт перед… перед тем, как ее привезли сюда. Она была с вами?

– Да.

– По своей воле?

– Ну, естественно. Мы же муж и жена, что в этом необычного?

– То есть, хотите сказать, она занималась с вами сексом, а потом пошла и наглоталась после этого таблеток, чтобы покончить с собой?

– Выходит, что так.

– Но почему? У вас все настолько плохо в постели, что после секса с вами женщина захотела покончить с собой?

Издевка в голосе доктора привела Джека в бешенство. Схватив его за халат, Джек встряхнул его.

– Да что ты себе позволяешь?

– Уберите руки, иначе я заявлю о нападении. Хотя я и так намерен сообщить полиции о том, что вы распускали руки и пытались заставить меня скрыть то, что ваша жена подвергалась насилию. Что угрожали.

– Я еще не угрожал. Но сейчас начну. Тебе лучше не связываться со мной.

– Я вас не боюсь… сенатор. И на вас управа найдется.

– Уверен? А если нет? – губы Джека тронула холодная презрительная улыбка. – Что тогда будешь делать, когда я захочу тебя наказать? В полицию побежишь? А если не добежишь? Закрой свой рот и занимайся своими делами. И не лезь в мои. Если попытаешься мне навредить, я тебя с землей сравняю, понял?

– Какие-то бандитские у вас замашки, сенатор. Можно же решать вопросы и по-другому, не считаете?

Джек разжал пальцы, выпуская его.

– Конечно, – примирительно сказал он. – Сколько?

– Думаю, ста тысяч будет достаточно для того, чтобы я не заметил синяки вашей жены.

– А ничего у тебя не треснет? Может, сразу миллион?

– Не откажусь.

– Ладно, будет тебе сто тысяч. Только держи язык за зубами.

– Само собой. Слово даю. Деньги мне нужны сегодня, не позднее конца моей смены. Она заканчивается в восемь.

– Хорошо.

– И без глупостей, сенатор. Я все рассказал своему брату, он работает в полиции. Так что если со мной что-то случится…

– С тобой ничего не случится, пока ты будешь держать язык за зубами, – перебил его Джек.

– Рад, что мы договорились, – Фрейзер пожал ему руку и посмотрел на часы на запястье. – Мне пора. Кстати… ваша жена самая милая и прекрасная из всех моих пациенток, вы бы с ней все-таки помягче как-то. У нее такое сногсшибательное тело… зачем же портить… Вы не похожи на садиста. Наверное, было за что ремня надавать, да? Небось, гульнула на стороне, да?

Джек побагровел. Фрейзер усмехнулся.

– Я так и подумал. М-да, за такой женой только глаз да глаз нужен… Ну что ж, надеюсь, у вас все наладится. До встречи!

Дружески похлопав Джека по плечу, как старого приятеля, доктор удалился. Тот проводил его почерневшими глазами и, стиснув зубы, вышел следом. У стойки дежурной медсестры он попросил телефон и позвонил Шону.

– Пробей-ка мне Стива Фрейзера, доктора из этой больницы. И узнай, если у него кто-то из полиции. Информация мне нужна до вечера. И подготовь мне сто тысяч, наличными. Тоже к вечеру. Дома все расскажу.

Договорившись с главврачом о разрешении оставить охрану у палаты жены, Джек поручил Хоку этим заняться. Когда он пришел в палату к Кэрол, она крепко спала. Патрика не было. Наверняка уехал с Рэем и этой девчонкой.

Джек долго сидел у кровати Кэрол, не тревожа ее сна, разглядывая. Красивые белые волосы ее в беспорядке разметались по подушке. Они стали нравиться ему, несмотря на то, что с ними она еще больше походила на Элен. Они ей шли, как ни странно. И он начинал к ним привыкать. Ему больше не хотелось, чтобы она их перекрасила. С ними она казалась ему еще красивее. Нежнее. Сейчас, когда она спала, она снова была похожа на ту Кэрол, которой была раньше – беззащитную, трогательную, нежную девушку. Мягкую, добрую. Девушку, которую ему хотелось защищать и оберегать. Которую так полюбил.

Скользя взглядом по ее телу, красоту которого не могла скрыть даже больничная сорочка, он почувствовал возбуждение. Протянув руку, он положил ее на упругую округлую грудь и погладил. Она никак не отреагировала, даже дыхание ее не сбилось. Тогда он встал и, склонившись над ней, поцеловал в приоткрытые губы. Его охватила досада, что они сейчас здесь, а не дома, не в своей спальне. Что он будет делать, если ее отправят в лечебницу? Найти пока себе другую женщину? Но сейчас он этого не хотел, не хотел никакую другую. Только ее.

Когда он вышел, прикрыв за собой дверь, Кэрол открыла глаза, в которых не было и тени сна, и, повернув голову, посмотрела на закрывшуюся дверь. Потом отвернулась и снова закрыла глаза, горестно поджав губы.

Позже к ней заглянул Хок с высоким широкоплечим парнем, сказав, что он будет ее охранять. Кэрол окинула мужчину взглядом и приветливо улыбнулась.

– Пожалуйста, не пускайте ко мне никого, кроме Патрика и Дженни. – попросила она.

– Хорошо, – кивнул тот.

– И моего мужа – тоже.

На лице парня появилась растерянность, он переглянулся с Хоком.

– Но он же мой босс. Я не могу его не пустить.

– Ладно, я пошутила, – Кэрол вздохнула. Парень расслабился.

– Я буду за дверью. Если что, зовите, – он тепло ей улыбнулся и вышел.

Хок, отведя взгляд, вышел следом.

До вечера, кроме медперсонала, ее никто не беспокоил.

Вечером ее снова навестили Патрик и Дженни, на этот раз только вдвоем, как она и просила. Патрик поинтересовался, можно ли приехать Дороти, которая хотела бы навестить ее. Кэрол кивнула.

– А Касевес не вернулся?

– Нет, мам. Он ничего не знает.

– Хорошо. И не надо. Я не хочу его больше вмешивать в свои проблемы, он и так много для нас сделал. Рэй мне сказал, что у него хуже стало с сердцем. Но как приедет, сообщи мне. Я так хочу его увидеть. Так соскучилась, – Кэрол грустно вздохнула. – Только не надо говорить о том, что со мной случилось.

– Долго тебя здесь держать будут?

– Нет, еще пару дней, доктор сказал.

Потом они долго болтали ни о чем. Дженни делилась впечатлениями, рассказывая, что сегодня Патрик устроил ей экскурсию по городу. Рэй тоже планировал вчера поехать, но после визита в больницу отказался. Патрик рассказал, что он очень расстроился из-за того, что случилось, сильно переживает, сам на себя не похож. Как приехал из больницы, закрылся в кабинете и целый день оттуда не выходит. Дороти сказала, что он там пьет. Даже к малышам ни разу за целый день не подошел.

– Почему ты запретила ему приходить? Он тебя обидел?

– Нет, Рик. Дело не в нем, а во мне. Мне просто никого не хочется видеть. Так бывает.

– И папу?

Кэрол кивнула.

– Это… из-за него? Из-за него ты выпила эти таблетки?

– Не из-за него конкретно. Понимаешь… из-за всего.

– Со мной тоже так бывало, – тихо сказала Дженни. – Когда находило такое отчаяние… что жить дальше, казалось, не имело смысла. Когда задумываешься… а зачем мне такая жизнь? Но… теперь все изменилось. И я так больше не думаю. Я была обречена… я так думала, все так думали. Но теперь у меня здоровое сердце, и другая жизнь. Новая жизнь. И теперь я верю в чудеса… и в Бога. И в людей. И ты верь, Кэрол. Если сегодня больно и темно, завтра посветлеет и боль уйдет. Вот увидишь. Просто нужно перетерпеть. И дождаться. И тогда обязательно все изменится.

– Да! – подтвердил Патрик, энергично кивнув. – А мы поможем. Ты не одна. У тебя есть мы.

Кэрол улыбнулась.

– Сынок, я тебе хотела сказать… ты бы был поосторожней с папой. С ним так нельзя. Он такого не потерпит.

– А что он мне сделает? Ремнем побьет? Пусть попробует. Я не боюсь его. И ты не бойся.

– Все равно. Угрожать собственному отцу… это неправильно.

– Мам, мне плевать, что правильно, а что нет. По мне – все способы хороши, если они сработают. Надо же как-то его приструнить, угомонить, а то больно разошелся, сам не остановится. Он на бешеного быка похож – получил по носу и давай все крушить, топтать, пока все не разнесет, не угомонится. А потом сам же жалеть будет. Но и на бешеных быков управа есть. Кольцо ему в нос и держать за него, пока не успокоится. Сам же потом спасибо скажет.

– Кому это кольцо в нос? – раздался за его спиной голос Джека.

Патрик обернулся, ничуть не смутившись.

– Тебе, кому еще? – вызывающе бросил он.

Джек рассмеялся, чем удивил всех присутствующих. А Кэрол удивилась еще больше, увидев в его руках цветы. Подойдя к ним, он захватил стул и, поставив его рядом с кроватью, наклонился к Кэрол и отдал ей цветы.

– Привет, любимая.

Под ошеломленным взглядом жены, он наклонился еще ниже и поцеловал ее в губы. Выпрямившись, он сел на стул и приветливо кивнул Дженни. Та улыбнулась в ответ.

– Поставить цветы в воду? – спросила она у Кэрол. Та кивнула, отдав ей букет.

– У меня хорошие новости, – объявил Джек. – Я договорился, что мама сможет проходить лечение дома, амбулаторно, а не в стационаре. Правда, под ежедневным наблюдением врача, который будет ее навещать. И, если она будет себя хорошо вести, обойдемся без больницы.

Патрик радостно подскочил.

– Здорово! Молодец, пап! Спасибо! Мам, слышала? Никакой психушки! Что с тобой? Разве ты не рада?

– Я же говорила, я не против больницы, – тихо ответила она.

– С ума сошла, что ли? Зачем тебе психушка? Выдумала! Нечего тебе там делать!

– Я смогу взять отпуск, – продолжил Джек. – Мы поедем в Париж, по вашему важному делу. Я бы хотел поучаствовать… Познакомиться с этим Луи, послушать его, узнать, что к чему. Хочу быть в курсе всего, что с вами происходит. Узнать, что это за проклятие, что за дар… Хочу увидеть доказательства и поверить…

– О, ты увидишь! И сразу поверишь! Перестанешь считать нас сумасшедшими… и не будешь больше обижаться на маму, когда поймешь, что все, что мы сделали – все только ради тебя.

Обрадованный Патрик обнял его, сразу утратив всю свою враждебность. Джек улыбнулся, прижав его к груди. Встретившись с холодным взглядом Кэрол, он понял, что ей не понравилась ни первая, ни вторая новость, которые привели Патрика в такой восторг. В отличии от ребенка, она не поверила ему, ни на миг. Столь резкая перемена в нем лишь насторожила ее. Но она ничего не сказала, придержав при себе свое мнение. Похоже, она вообще не собиралась с ним разговаривать.

В палату вернулась Дженни, неся вазу с водой, в которую поставила цветы.

– Какие красивые. – с улыбкой заметила она.

– Рад, что хоть тебе они понравились, – Джек посмотрел на нее. Девочка вдруг покраснела под его взглядом. Сейчас он показался ей совершенно другим, не таким, как утром. Приятным и очень даже милым. И было заметно, что он действительно любит и Патрика, и Кэрол. Вот только последняя явно не хотела разделить его чувств. Почему? Не любила больше? Из-за Нола?

– Пап, мы завезем Дженни домой?

– Завезем.

– А может, пригласим ее на ужин? – наглел Патрик, решив воспользоваться хорошим настроением отца, пока есть возможность. – Я хочу показать ей наш дом, свою комнату. Пожалуйста! А потом Хок отвезет ее домой.

Дженни с ужасом в глазах уставилась на Джека, но тот лишь спокойно кивнул.

– Хорошо.

– О, пап, ты самый лучший! – Патрик снова повис у него на шее. – Прости, что я так с тобой разговаривал. Я больше так не буду… если ты будешь хорошо себя вести.

Джек снова рассмеялся и примирительно потрепал мальчишку по макушке.

– Договорились. Только давай обойдемся без кольца в нос. Я все-таки сенатор, люди не поймут.

На этот раз расхохотался Патрик, счастливый от того, что помирился с отцом. И что тот даже не рассердился, услышав про кольцо и про бешеного быка. Он покосился на маму, которая не разделила их радости и веселья, бледная, с застывшим лицом, на котором ни на мгновение не промелькнула даже тень улыбки. Наоборот, она отвернулась, смотря в окно, словно отрешившись от всего, что происходило в комнате. Патрик неодобрительно покосился на нее, но ничего не сказал. Погладив ее по белым волосам, он поцеловал ее в щеку.

– Не грусти, мам. Все будет хорошо. Все наладится, – ласково сказал он. – Отдыхай, мы пойдем.

Джек поднялся, не отрывая от нее глаз.

– Пока, Кэрол.

Она не ответила, даже не повернулась. Дженни подошла к ней и погладила по руке. Только тогда она повернулась и подняла на нее наполненные слезами глаза.

– Мам, ну ты чего? – расстроился Патрик. – Чего плачешь? Что-то ты совсем раскисла. С тобой такого никогда раньше не было. Что с ней?

Он вопросительно посмотрел на Джека. Тот разглядывал Кэрол.

– Я не знаю, Рик.

«Все ты знаешь, козел!» – подумала Кэрол.

– Идите, Рик. Я в порядке. Просто… и вправду раскисла. Настроение такое. Это пройдет.

Когда они ушли, Кэрол позвала своего охранника.

– Выбрось эти цветы, – процедила она сквозь зубы, когда он заглянул в дверь.

Тот вошел в палату и взял вазу в руки.

– Красивые… жалко.

– Выбрось! У меня на них аллергия.

– А, ну тогда ладно, – забрав вазу, охранник вышел.

Она без интереса переключала каналы, когда в палату заглянул доктор Фрейзер.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался он, заглядывая в ее историю болезни.

– Лучше, – коротко ответила Кэрол.

– Результаты обследования неплохие. Через пару дней, думаю, вас можно будет выписывать. Кстати, слышал, что ваш муж подсуетился, чтобы вас не положили в клинику, а лечили дома. Это не просто, получить такое разрешение. Видимо, у него хорошие связи.

Кэрол промолчала, смотря в экран телевизора и чувствуя, как взгляд доктора скользит по ней.

– Но ведь вы не хотели бы возвращаться… домой, к нему? Ведь так? Я хотел с вами поговорить, миссис Рэндэл. Кэрол. Вы позволите к вам так обращаться? Я бы хотел вам помочь.

Кэрол посмотрела на него. Он вдруг взял ее кисть и зажал ее между своих ладоней.

– Я знаю, почему вы хотели покончить с собой. Знаю, как он с вами обращается. С такой женщиной… – его голос охрип. – Я бы мог дать показания, заявить о ваших телесных повреждениях. Мог бы заставить его ответить. За все.

Кэрол опустила взгляд и покачала головой.

– Спасибо вам, но не надо. Мне это не поможет. Вы не знаете его. Не думайте, что вам удастся вот так запросто припереть его к стенке. Не связывайтесь с ним. Это опасно.

– Вы напуганы… это он вас запугал. Но вы не должны бояться. И не должны терпеть. Позвольте вам помочь. Я не могу закрыть глаза на то, что с такой прекрасной женщиной так обращаются.

– Спасибо, доктор Фрейзер, но вам не нужно в это вмешиваться, – Кэрол не понравилось, как он уже второй раз восхитился «такой женщиной». В том, как он это произносил, Кэрол послышалось вожделение. Или ей это уже мерещится? Кажется, что все ее домогаются? Скоро она начнет шарахаться от всех мужчин подряд, видя похоть во всем и в каждом, как параноик.

– Но вы не должны терпеть такое обращение. Вы должны написать на него заявление о физическом и сексуальном насилии. Сейчас у нас есть все доказательства. Он не отмажется. Даже если его не посадят, он слетит со своего поста, вы получите развод, отсудите половину его имущества и станете свободной. И если дело получит широкую огласку, он вряд ли сможет выкрутиться или вам навредить. Если с вами что-то случится, он первым окажется под подозрением. Вы же можете сейчас взять его за горло. Наказать за все и избавиться от него раз и навсегда. Разве вы этого не хотите? А я вам помогу.

– Вы? – Кэрол прищурилась, пристально изучая его взглядом. – Но вам это зачем? Ради чего вам так рисковать?

– Ради вас.

Кэрол нахмурилась.

– Что это значит?

Он придвинулся ближе, заставив ее сразу напрячься.

– Вы – самая восхитительная женщина, которую я когда-либо видел! Такая красавица! Такая… роскошная… – он положил ладонь на ее ногу, на внутреннюю сторону бедра, и жадно погладил. Подняв на нее взгляд, он осторожно заскользил выше. – Только скажи… я все ради тебя сделаю…

Он вскрикнул от неожиданности, отдернув руку, когда она резко подскочила и кулаком с размаху ударила его по носу.

– Убери свои руки, гад!

– Эй, ты что? – возмутился он. – Совсем ненормальная, что ли? Зачем же сразу бить… ты мне нос разбила! Я сообщу об этом, скажу, что ты на меня напала!

– А я скажу, что ты мне между ног руку свою совал!

– Тебе никто не поверит! Ты же чокнутая! – он посмотрел на выпачканные кровью пальцы. – Не будешь ты дома лечиться, поняла? Отправишься отсюда прямиком в психушку! Потому что я сейчас пойду и заявлю о нападении.

– Ну и иди!

Он с досадой смотрел на нее.

– Зачем тебе это? Почему отказываешься? Я же предложил реальную помощь. Чего ты недотрогу из себя строишь? Разве муж тебя ремнем избил не за то, что рога ему наставила? А я жизнью рисковать готов ради тебя… И в благодарность так мало прошу… Чего тебе стоит-то…

– Убирайся! Картер! Картер!

Распахнулась дверь и в палату влетел ее телохранитель. Увидев окровавленное лицо доктора, он растерянно замер на месте.

– Доктор Фрейзер уходит, проводи его, – велела Кэрол.

Картер нахмурился, смерив мужчину суровым взглядом.

– Доктор… прошу вас, – он кивнул на выход.

– Я врач, вы не имеете права!

– Думаю, мои права вам лучше обсудить с моим боссом, – отрезал Картер и, схватив его за руку, решительно вывел за дверь.

– Вы пожалеете! – бросил Фрейзер Кэрол напоследок. Отпустив его, Картер вернулся.

– Что случилось? Он вас… обидел? Мне сломать ему ребра?

Кэрол рассмеялась.

– Не надо, Картер, спасибо! Думаю, разбитого носа ему будет достаточно.

Парень сверкнул в полумраке белозубой улыбкой, утратив свой напускной суровый вид.

– Мне кажется, что пара поломанных ребер тоже бы не помешала. Вы не против, если я отойду… на минутку?

– Конечно, нет. Обещаю, я не сбегу.

– Вам принести кофе… из автомата?

– Да, пожалуй, не откажусь. Спасибо.

– Я быстро, – он скрылся за дверью, плотно прикрыв ее за собой.

Кэрол, вздохнув, снова взяла пульт от телевизора. Наверняка побежал докладывать Джеку. Жена-психопатка разбила доктору нос. Как на этот раз отреагирует на ее выходку Джек? Может, все-таки передумает и отправит ее в психушку?

Скрипнула дверь.

– Что-то ты быстро, Картер!

– Что еще за Картер?

Кэрол вздрогнула, выронив пульт, и повернулась к двери, уставившись на огромный мощный силуэт, проскользнувший в палату. Закрыв дверь, мужчина повернулся и, приподняв надвинутый низко на лоб козырек черной бейсболки, под которым прятал лицо, взглянул на девушку черными блестящими глазами.

– О, Боже, Исса! – выдохнула она пораженно, глазам своим не поверив.

– Привет, ясноглазая!

Откинув одеяло, Кэрол подскочила, бросившись к нему с такой радостью, что тот тоже протянул руки, готовый поймать ее в свои объятия. Лицо его осветилось широкой веселой улыбкой, и Кэрол улыбнулась в ответ, почувствовав, что соскучилась по этой его улыбке, которая ей всегда нравилась. Но она не рассчитала свои силы, у нее неожиданно закружилась голова и подкосились ноги.

– Ой! – растерянно воскликнула она, потеряв равновесие и падая. Исса метнулся к ней и успел подхватить. Обхватив ее одной рукой, он другой погладил ее по волосам и поднял ее лицо вверх. Кэрол морщилась, пытаясь подавить головокружение.

– Исса… ты здесь…

– Конечно, суицидница ты хренова! Пришел надавать тебе по заднице за то, что натворила. Ты чего это?

– А Тимми?

– Я один. Он пока не может прийти.

– Но он жив? Как он? – Кэрол, справившись с головокружением, сосредоточила на нем свой взгляд. На плечи был накинут медицинский халат, дабы не привлекать внимания, в который он явно не поместился, не найдя, видимо, подходящего размера. Но это была плохая маскировка – не обратить на него внимание было невозможно. Под халатом на нем была черная ветровка, черные, военного покроя штаны, высокие тяжелые ботинки. Он походил на взломщика, залезшего ночью в чужой дом. Только маски на голове не хватало. Но Кэрол на это не обратила внимания, привыкшая. Они с Тимом всегда так одевались, не очень заморачиваясь с разнообразием в гардеробе, в котором еще присутствовали только джинсы и кроссовки.

– Жив, – легко подхватив ее на руки, как ребенка, он поднес ее к кровати и положил на нее. – Не переживай, ему сейчас несладко, но он выкарабкается.

Глаза Кэрол наполнились слезами.

– Все… серьезно?

– Он тяжело ранен, Кэрол. Я еле выдернул его с того света… Пришлось отвезти его в больницу, сам я не смог, раны были серьезными. Его долго оперировали… еле спасли. Правда, потом я его выкрал оттуда и отвез к одному доктору, который теперь о нем заботится. Пришлось постараться и уничтожить все записи и данные о его прибывании к этой больнице, чтобы Рэндэл не узнал, что мы там побывали. Не знаю, прокатило ли…

– Кажется, прокатило. Насколько мне известно, ему так и не удалось напасть на ваш след. Но зачем ты пришел? Это же опасно…

– Потому что услышал по новостям, что жена Джека Рэндэла пыталась свести счеты с жизнью! Я не мог не прийти!

Кэрол потянулась к нему и, положив ладони на широкие плечи, прижалась к ним щекой. Он обнял ее.

– Спасибо, – прошептала она.

– Все будет хорошо, ясноглазая. Я пришел сказать тебе, что мы придем за тобой. Мы тебя не бросим. Потерпи немного. Нол поправится, и тогда мы заберем тебя и детей. Рэндэл нас никогда не найдет. Мы умеем быть невидимками. И ты рядом с нами тоже станешь невидимкой. Я только хотел спросить… Ты пойдешь с нами?

Кэрол кивнула, смотря на него сквозь слезы. Исса радостно улыбнулся.

– Я знал! Даже не сомневался в тебе! Тогда жди нас… и не делай глупости больше!

– Хорошо… я обещаю, – улыбнулась Кэрол. – У меня есть документы на другие имена, и на меня, и на детей. Они хранятся у Рэя. Лисята и Дженни тоже у него.

– Я знаю. С фальшивыми документами можешь не заморачиваться, это не проблема. Я тебе любые достану, хоть сто штук.

– Но эти документы сделал для меня Касевес. Они надежные. К ним не подкопаешься. И не проколешься.

– Ладно, тогда пусть будут эти. Все остальное – наше дело, ты не о чем не думай. Мы все сами сделаем. Ты только жди, – взгляд его скользнул в вырез больничной сорочки на груди, потом по обнаженным рукам. И он замолчал, меняясь в лице, с которого сошло веселое радостное выражение. Кэрол вдруг увидела перед собой другого Иссу – Иссу, которого она увидела впервые, сурового и мрачного, которого поначалу так боялась. Оторвал взгляд от синяков и ссадин, она поднял его на ее лицо.

– Почему ты пыталась покончить с собой? Что с тобой делает эта скотина? То, что бьет, я уже увидел. Всю свою злобу теперь на тебе вымещает, да? Аж до самоубийства довел?

– Нет, это не из-за него. Из-за всего, понимаешь? Я просто отчаялась. Не знала, что мне делать. Мои дети у Рэя, и я не представляю, как их вернуть. Не знала, что с Тимми… Ну, в общем… – она помялась, разглядывая синяки на руках. – А это… это только один раз случилось. Он сорвался.

– Сорвался? Я был уверен, что он тебя убьет… из-за Нола. Но я не мог тебя спасти. Прости. Мне нужно было спасать Нола.

– Да, я знаю. В общем, на самом деле, все не так уж плохо. Убивать меня он не собирается. Грозился в психушку отправить, но вдруг почему-то передумал. Думаю из-за Патрика. Он меня защищает, даже угрожал, что всем расскажет, что он меня побил, что я его пленница. Что это он меня довел до самоубийства. Не знаю, как на все это отреагирует Джек и что будет делать, но сегодня он корчил из себя идеального мужа и отца. Меня чуть не стошнило. Но Патрик ему поверил. Он ребенок. Ребенка легко обмануть, – печально добавила она.

– Ладно, ясноглазая, ты давай держись и постарайся в психушку все-таки не попасть, оттуда тяжелее будет тебя вытащить. Ты сильная, вытерпишь. И с муженьком своим справишься, тебе не в первой.

– Тим знает о том… что я попала в больницу?

– Нет. Я не говорил. Меньше знает, крепче спит. Он и без того всякими переживаниями себя изводит.

Кэрол подавленно помолчала. Она могла себе представить, что это были за переживания.

– Не рассказывай ему об этом, – она коснулась своих синяков. – Скажи, что со мной все в порядке.

– Даже это будет ему слабым утешением. Уже одно только то, что ты в руках Рэндэла, сводит его с ума. Да это и понятно, – Исса отвел взгляд и пожал широкими плечами. – А еще он боится, что вы с ним помиритесь. Что ты все еще его любишь.

– О, об этом путь даже не думает! – Кэрол горько усмехнулась. – Мой муж меня ненавидит и презирает. Я его чувства разделяю. Никакой любви больше нет. Есть только ненависть.

– Ну, наверное, эта ненависть не мешает ему требовать от тебя исполнения супружеского долга?

– Вовсе нет, – Кэрол невозмутимо пожала плечами, смотря на него чистыми искренними глазами. – Он меня больше не хочет. Мы столько лет были женаты, потом, видимо, вообще отвык. У него куча любовниц, ему нет до меня никакого дела. Особенно после того, как узнал, что у меня был другой. Джек не прощает такие вещи.

Она спокойно встретила недоверчивый взгляд Иссы. Он не стал спорить или возражать, но было заметно, что он в это не поверил. Взгляд его скользнул по ее телу. Кэрол как можно незаметнее натянула повыше одеяло, но движение от Иссы не ускользнуло. Он тяжело вздохнул.

– Ладно, так ему и скажу. Пусть не мучается. Хотя в это даже последний дурак не поверит. А он не такой уж и дурак. Только потом лучше скажи, как есть. Лучше не врать, тем более, если все равно не поверят. Нол не поверит. Скажи лучше, что ты не хотела… что только против твоей воли. Это больше будет похоже на правду. В это хоть можно поверить, если захочется.

Кэрол опустила взгляд и промолчала. Потом подняла руки и показала ему свои запястья. Исса кивнул.

– Я заметил. Наручники. Слабое, конечно утешение, но все же это лучше того, если бы ты спала с ним по своей воле.

– Думаешь, Тим все еще захочет быть со мной после… всего? Простит меня?

– А за что ему тебя прощать? Он сам виноват, что как последний лох позволил этому ублюдку тебя забрать. Лучше сама подумай, прощать ли его, что он это допустил. Я вообще не понимаю, как такое могло произойти. Я от него такого не ожидал. Да он должен был прихлопнуть Рэндэла, как муху! А это Рэндэл его прихлопнул и забрал тебя… А он теперь валяется беспомощный, с тремя дырками в теле, пока его женщину бьют и насилуют, и ни хрена не может сделать, только беситься.

– Не надо так, Исса. Там был Хок. Тим с ним схватился, а Джек исподтишка в него выстрелил. Тим не виноват.

– Что? Проигравший всегда виноват! Он был на войне, он обучен, он в два раза больше Рэндэла и в десять раз сильнее! Почему же из того подвала вышел Рэндэл, живой и невредимый, забрав его женщину, а Нол остался лежать там и умирать?

– Потому что это был Джек, Исса. Потому что он всегда побеждает. Любых противников. И в любых ситуациях. Я не знаю, как у него так получается. Но получается.

– Да уж, с этим трудно не согласится. Твой муж заслуживает уважения, он умеет настоять на своем, хоть и не всегда красиво… Выстрелив человеку в спину, например. Но факт остается фактом – он победил. Как – не важно. Лично для меня не важно. В спину, в голову, исподтишка или напрямую – какая разница? На войне все способы хороши, главное – убить самому и не дать убить себя. А мы на войне. Но война еще не окончена. Нол выжил. Еще поглядим, чья возьмет. А твоей вины нет. Ты женщина. Виноват Нол. И он это сам знает. Это он у тебя прощения вымаливать должен, что не сумел защитить. Не будь он таким раззявой, были бы сейчас где-нибудь далеко, трахал бы тебя дальше и радовался, а Рэндэл бы локти кусал. А вышло все наоборот.

Кэрол покраснела, но промолчала, давно уже привыкнув к манерам Иссы. Вернее, к их отсутствию.

– Ладно, чего мусолить, уже случилось. Ничего страшного. Утрем мы еще Рэндэлу нос, вот увидишь. Не расстраивайся, ясноглазая, выше носик. Подниму я на ноги твоего Тимми, и свалим мы отсюда все вместе к чертовой матери, – он широко улыбнулся, пытаясь ее приободрить и легонько ударил ее кончиком указательного пальца по носу. – Кстати, пока Нол не видит… не сердись, ясноглазая, так давно об этом мечтал, – рассмеявшись, он вдруг прижался к ее губам в горячем поцелуе. – Ох, какая же ты сладкая! И чего ты его выбрала? Я бы тебя так не прошляпил! Если вдруг надоест, не забудь, есть еще я! Ладно, шучу, а то еще подумаешь всякое… А ты чего это такая белая стала? Прям не узнать!

– Конечно, ты же меня только с темными волосами видел. Это Джеку назло. Так я еще больше на маму похожа, а ему это страшно не нравится.

Исса расхохотался.

– Тише… услышат тебя… – испугалась Кэрол. – Тебе лучше уйти. У меня охрана… он отошел, сейчас придет. И он вооружен.

– Подумаешь, я тоже!

– Кто бы сомневался…

– Ладно, пойду. Лучше не светиться перед твоим муженьком. Не говори ему о том, что я тебя навещал, ладно?

– Исса… я понимаю, что после всего вам наверняка захочется отомстить… но, пожалуйста… я очень прошу… умоляю… не надо! Передай Тиму, что я очень жду его… что я уйду с ним, но пусть вспомнит о своем обещании. Патрик никогда не простит смерти отца. Ни мне, ни ему. Мы не сможем тогда быть вместе. Я выберу сына.

Исса угрюмо промолчал. Потом пожал плечами.

– Я понимаю.

Он вдруг подскочил, выхватив из-за пояса пистолет. Метнувшись к двери, он прижался спиной к стене.

– Не убивай… пожалуйста! – простонала Кэрол.

Исса приложил палец к губам, приказывая замолчать.

Дверь открылась, и в палату с улыбкой вошел Картер, держа в руках два стаканчика с кофе. За его спиной Исса взмахнул пистолетом и рукояткой ударил его по затылку. Подхватив потерявшего сознания охранника, он бережно положил его на пол.

– Мне пора, ясноглазая, – он, выпрямившись, на мгновение замер, не отрывая от нее глаз. – Скоро увидимся! Жди!