Текст книги "Город ящеров (СИ)"
Автор книги: Марина Багирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
– Лин…
– Да или нет?
– Всё не…
– Просто ответь, долбаный ящерр!
– Да! Да, находишшшься! – рыкнул и добавил сердито: – Как и я – под твоим!
Я резко отвернулась от окна. Взглянула на Руанна. Вокруг слишком темно, но это не помешало мне догадаться, какое у него выражение лица.
Недолго думая, судья подошёл ближе, сел позади и положил руки мне на плечи. Делал это медленно, опасаясь, что я могу взбрыкнуть. Я не взбрыкнула, и его руки обняли меня.
– Я расскажу… – прозвучал уверенный голос у меня за спиной.
Глава десятая
– Мы с тобой не должны были встретиться, это произошшло случайно. Вы вышшшли на операцию раньше времени, вашшу группу тогда ещё не успели засечь. Мы знали, что вы должны появиться, у меня на столе лежал файл с твоим именем и предположительными вариантами развития событий. Для Маятника было важно получить все допуски и застать станцию врасплох. Если бы мы начали ломиться в открытую, Глава назначил бы план эвакуации, и к тому времени, когда мы были бы внутри, там бы уже никого не осталось. Поэтому мы решшили позволить вам проникнуть в Гнездо и проследить за вами до станции. У вашей группы были все допуски – то, что мы искали. Но вы изменили план и вышшли на операцию раньшше времени. Насколько я понимаю, ты перестала доверять нашшему человеку. Правильное решение, ведь он до последнего саботировал операцию. К тому же в городе вы разделились, а это отвлекло от лишшшних подозрений. В Гнезде почти двадцать миллионов людей – естественно, за всеми не проследишшшь.
Он сделал паузу.
– Лин… Я даже подумать не мог, что ты – часть операции, над которой я в то время работал. Это странно, если поразмыслить. Не могу сказать, что отличаюсь сильной страстью к городским представлениям. Тем не менее, в тот день я вышшел из машшшины и решшил прогуляться по рынку. Меня будто магнитом тянуло на плошщадь. Я шшёл, посмеиваясь над самим собой. Но продолжал двигаться вперёд. Как я теперь понимаю, – к тебе.
Я помнила свои ощущения. Для меня всё было совсем по-другому. Не было никакого ожидания, никакой магнит меня никуда не тянул, но, может, я была слишком напугана в тот момент?
– Девочка, ты даже не представляешшшь, каково это – видеть человека впервые и чувствовать, что он – твой. Меня сразило ошщущение того, как ты мне дорога. Будто я всю жизнь нуждался в твоём присутствии, но не знал об этом. Я видел в твоих глазах протест, меня удивила дерзость, с какой ты смотрела в глаза тому ящерру. Люди в Гнезде… одомашшшнены, так сказать, они на нас давно так не смотрят. Я приказал тебе ждать, пока я поговорю с патрульным. У нас, ящерров, сушшществует понятие чести, поэтому, хоть патрульный и принадлежал к низшшему сословью, я должен был уладить вопрос мирно, не оскорбив заявившшего на тебя права.
– Честь? То есть забирать девушку против её воли – это честь? Руанн, это насилие!
– Да почти никто и не сопротивляется! Мы даже влечение не всегда используем.
– Надо же! Ну, тогда это всё меняет! – мой голос сочился сарказмом. – Теперь всё становится на свои места. Со мной ты планировал так же себя вести?
– Вначале – да. – Руанн крепче сжал мои плечи. – Я представлял, как заберу тебя к себе и наконец-то смогу отпраздновать назначение на пост судьи. В мыслях уже представлял… – он сделал паузу. – К счастью, ты убежала…
– К счастью? – я хотела обернуться и посмотреть ему в глаза, но он не позволил. Сильные руки лежали у меня на плечах подобно многовековым камням.
– К счастью, ведь обстоятельства сложились так, что я смог увидеть тебя в действии. Не только как женшщину, но и как сильную личность.
Он наклонился ко мне. Горячее дыхание согрело ушную раковину.
– Ты проявила находчивость, благодаря которой вашша группа проникла в Гнездо, не будучи замеченной. Ты сумела взять меня в плен. Догадываюсь, как тяжело тебе далось это решшшение, ведь я – выгодный, но и весьма опасный пленник. Однако ты не учла последствий – станцию рассекретили сразу после моего пленения.
Мне снова захотелось обернуться и посмотреть на него, но Руанн опять не разрешил.
– Лин, они бы тебя убили. Не просто свернули шею за моё похищение – устроили бы тебе ад. Пытали. То, что ты захватила судью, заставило Маятник активизироваться. Это раздразнило. Ты не совсем понимала, кто я, – возникла пауза. – И сейчас не понимаешшь. Маятник направил к Главе переговорщиков, они выстроили систему зашшщиты…
– Но ты долгое время не позволял захватить станцию. Теперь объясни почему? Ни за что не поверю, что ради человеческой женщины…
– Мне нужно было кое в чём убедиться.
– В чём же?
– Лин… Помнишшшь нашше прикосновение? Что ты тогда почувствовала, помнишшшь?
– Помню. И до сих пор не понимаю…
Спиной я ощущала его тело, слышала дыхание. Его руки были у меня на плечах – горячие, сильные.
– Когда мои подозрения подтвердились, я сразу же дал добро на захват «Станции 5». И опять всё пошшшло не так. Во-первых, тебя не было на станции, когда мы занимали посты. Я приказал, чтобы тебя схватили ещё на переправе через мост, но… вскоре изменил своё решение. Венилакриме… я не собирался тебя отпускать. Я бы забрал тебя с собой в любом случае, даже если бы ты не явилась за мной. Даже если бы проклинала и ненавидела. Но… я не хотел этого. Хотелось твоего добровольного согласия…
– Поэтому… поэтому ты решил меня проверить?
– Да. И когда ты пришшшшла спасать меня – я понял… что бы это ни было, оно взаимно.
– Ты… ты бы меня что, на цепи держал, если бы не… не уверовал в мои чувства? Какие к чертям чувства, если я сама не знаю, зачем вернулась за тобой?
Я понимала – Руанн раздражён.
– Ты склонна врать сама себе. Плохая черта характера.
– Так не терпи! Я могу прямо сейчас покинуть этот дом.
– И куда ты пойдёшшшшь? – хмыкнул ящерр. – Каким бы хорошшим солдатом ты ни была, в Гнезде ты всего лишь земная женшщина. Молодая и привлекательная. Строптивая, как раз для гурмана. «Станция 5» разрушшена, у тебя не осталось дома. Теперь я – единственный, кому ты нужна. Таково положение вещей. Вне Гнезда – другие города. Нашшши города. С нашшшими же правилами.
Его слова пришибали. На протяжении нескольких дней мне удавалось гнать жестокую реальность прочь. А теперь он бросил правду мне в лицо. Некуда прятаться, некуда идти.
– Но это ты виноват, что у меня нет дома, – прошептала. – И сейчас ты хитришь, – «не жалеть себя, Лин, только не жалеть», – намекая, что за каких-то несколько дней я стала зависимой от своего злейшего врага! Ведь это ты, Руанн, разрушил мой дом, ты сделал меня зависимой.
– Лин, – его голос смягчился, – вы полезли в Маятник, не мы к вам. Мы виноваты лишшь в том, что не позволили вам проникнуть в нашш город.
– Но ведь вы захватили нашу планету! – я повысила голос. – За каких-то пятьдесят лет вы превратили всё население в рабов. Это наша планета! И тебя, – фразы превращались в острые ножи, – здесь быть не должно.
– Вот тут ты права, – выдохнул устало. Его мои слова не впечатлили. – Меня здесь быть не должно. Вся проблема в том, что я пытаюсь говорить с тобой, руководствуясь понятиями твоего мира. Венилакриме… Мне с самого начала стоило сказать, что у нас другая иерархия. Ты для меня – самое ценное. И я не могу этому сопротивляться. Цепочка замкнулась в тот день, когда я впервые к тебе прикоснулся.
Я почувствовала дыхание Руанна на шее.
– Я говорю, что ты никому не нужна, лишшшь потому, что не желаю тебя никуда отпускать. Звучит малодушшшно, но это правило твоего мира. Я не раз наблюдал за тем, как вашше обшщество, столь презирающее нашшу иерархию, отрекается от женшщины, которая поддалась влечению. А ведь вы прекрасно понимаете, что она не виновата, и, тем не менее, называете её грязной.
Моя кожа покрылась мурашками. Руанн продолжал говорить:
– Для меня ты не просто женщина. И ты не знакома с нашшими обычаями, а потому даже не представляешшь, чего стоит моё признание. Подобные слова я не говорил никому. И не скажу. Ради тебя я нарушшил все мыслимые протоколы. Правила, на выполнении которых так настаивал и за несоблюдение которых жестоко наказывал. Ты приехала в мой дом, не зная, от какой опасности я тебя спас.
«Ну и что?» – рвалось выкрикнуть инфантильное создание внутри меня. Но правда в том, что Руанн действительно спас. Он мог запереть меня в подвале, никто бы и слова не сказал. Мог отдать меня под трибунал.
Даже то, что у меня есть право сердиться и требовать объяснений, – привилегия, которой не было на «Станции 5».
Я освободилась от его рук, встала с кровати и подошла к окну. Я нуждалась в движении и таким образом пыталась сбросить с себя тяжесть сказанных Руанном слов.
Какая красивая ночь. Какая природа. Всё это – для ящерров.
– А как… как насчёт остальных? Кто подлежит суду?
Он подошёл ко мне. Мы стояли так близко друг к другу – две натянутые, как струны скрипки, фигуры.
– Все, кто замещал Главу, почти весь высшшший состав. Им вынесли приговор вчера, сегодня привели его в исполнение. Большшшшинство – мертвы.
Мне нужно на улицу. Как же я хочу на улицу. Устала. Та правда, о которой я так мечтала, захлёстывала. Поглощала. Я попыталась выбраться из крепкого захвата Руанна, отойти от него – не смогла. Судья прививал мне рефлексы, учил не дёргаться. Дрессировал.
– Наше обшщество намного более развито, чем вашшше, – хладнокровно вещал великий судья, удерживая меня. – Вы загнаны в подземные норы, ради красивого словца названные станциями. Венилакриме, в моём мире тебе будет лучшше. Со мной ты в безопасности.
– Ты их убил! – из меня вырвался громкий глухой крик. – Ты убил, пока я сидела здесь, в этом доме! Убил из-за моего провала! Меня нужно судить! Я виновата! Я! Я привезла тебя на станцию!
Я хотела наброситься на него с кулаками. Нанести физические увечья. Разорвать.
– Тебя я никогда не буду судить! – ответил Руанн, встряхивая меня как тряпичную куклу. – И если хочешшшь знать причину – прекрати истерику! Успокойся!
В тот момент Руанн казался всесильным. Я верила: он сможет объяснить причину. Я смотрела на него как на нечто страшное. Разрушающее. Именно в тот момент я его по-настоящему боялась.
– Успокойся, Лин! – он встряхнул меня сильнее.
– Отпусти меня… – пробормотала и затихла.
И он отпустил.
Я начала растирать плечи. Руанн прикоснулся к моему лицу, заправил за ухо прядь волос.
– Наш вид подвержен… успокойся, Венилакриме, не бойся… определённому природному катаклизму – у нас рождается очень мало детей женского пола. Разница – приблизительно сорок к шшестидесяти. И если тебе кажется, что это не так плохо – ты ошибаешшься. Видимо, в процессе эволюции нашш вид приспособился… Лин, слушшай, слушшай внимательно, это та правда, которую ты от меня требовала.
– Я… я слушаю, судья…
– Существует влечение, которое ошщущают мужчина и женшщина, когда встречают друг друга. Учёные говорят, оно развилось, чтобы мы не убивали соплеменников из-за женшщин. Суть в том, что двое начинают испытывать… у вас, на Земле, есть похожее понятие, вы называете это «любовью». Когда он и она впервые прикасаются друг к другу, запускается мощная реакция, возникает связь, крепнущая с каждым днём. Когда у этой пары нет физического контакта, им становиться плохо. Поэтому тебе, Венилакриме, на станции было так нехорошо. Ты не прикасалась ко мне долгое время. Мы влюбляемся. По-настоящему, не так, как земные. И никому из нас не приходит в голову сомневаться, потому что настоящая связь... Люди, нашшшедшие друг друга, спустя некоторое время понимают, что они – две половины одного целого. Они едины, Венилакриме, это проверено тысячелетиями.
Руанн схватил меня за плечи. Приблизил к себе – осторожно, но настойчиво. Заглянул прямо в глаза, так, что ни отвернуться, ни отойти.
– Благодаря влечению мы уверены в своих избранницах, а они – в нас. Мы не ревнуем, не сомневаемся, не калечим чужие жизни из-за любви. Пойми, далеко не каждому ящерру посчастливилось найти свою привлечённую. Мы до сих пор не знаем почему, но лишь десять процентов от всей популяции оказываются столь удачливыми, на этой планете процент ещё ниже.
– Почему?
Руанн усмехнулся.
– Нашшши женшщины не хотят лететь на эту планету. Считают то, что мы здесь делаем, унизительным. Только уже обретшие влечение приезжают сюда следом за мужем. Если у них есть дети, их тоже берут с собой, но для дочерей создают такие условия, чтобы не афишировать рабовладельческий строй на планете. Ящеррицы не признают насилия. Изначально они ему противятся. Только некоторые и избирают военную стезю, но таких очень мало. Да, к нам приезжают непривлечённые ящеррицы, например, на особые праздники, но жить они здесь редко соглашаются. Исключение – если на эту планету был отправлен их избранник, но тогда у них просто нет выбора. Многое зависит и от рода. У нас много кланов, около трёхсот. Некоторые довольно воинственны (как, например, мой клан), другие не приемлют насилия в любой форме. Именно они считали, что мы не имеем права порабошщать чужую планету.
Судья задумался. Слова давались ему с трудом. Казалось, он рассказывал против собственной воли.
– Я тоже не хотел сюда лететь. В самом начале экспансии в нашшем обществе превалировало мнение, что мигрировать соглашшаются лишшь отбросы и те, кто не способен найти свою привлечённую, да и вообшще – завоевать женшщину. Но ко мне обратились с просьбой возглавить город, ко мне и ещё к нескольким главам родов. Мы согласились. Мы верили, что сможем создать что-то великое.
– И как, получилось? – спросила.
Пауза.
– Мы много воевали, – уклончиво ответил Руанн. Нелогично ответил. – Но смогли создать свой порядок и заставить остальных его придерживаться.
– А род и клан… В чём отличие?
– Клан – как когда-то вашши страны, род – как самые сильные и влиятельные города в этой стране.
Руанн поцеловал меня в лоб. Его руки запутались у меня в волосах.
– Я хочу рассказать тебе о влечении. Хочу, чтобы ты поняла. У нас есть своя планета… Нашш дом… нашша земля… И она процветает. Мы бы никогда не явились к вам, если бы не случайность. Всё началось в того, что один из военных кораблей захватил несколько пленных с вашей планеты. Ты не можешшь даже представить, что мы почувствовали, когда поняли, что земляне поддаются влечению. И мужчины, и женшщины. По понятным причинам нас интересовали женшщины. Вы на нас очень похожи внешшшне. Вы привлекательны. Цвет кожи другой, к тому же у вас нет… вы называете это хвостами… Но в общих чертах – похожи. Посылая первые корабли, мы надеялись, что земные женшщины устроены так же, как и нашши, – испытают влечение только к одному мужчине. Мы надеялись на этой планете забыть об одиночестве. Но всё обернулось катастрофой. Вы массово покорялись влечению, не обращая внимания ни на внешшшность, ни на характер. У вас не было иммунитета, и вначале это казалось благословением. Мы не могли устоять – создавали себе целые гаремы. Роскошь, доселе неведомая ящеррам. Что за ощушщение – знать, что можешшшь получить любую женшщину. Любую!
Он усмехнулся. Жёстко и, как мне показалась, презрительно.
– Но рай обернулся адом. Вашше влечение – другое, оно слепое и хаотичное. Великая традиция обернулась злой насмешшшкой.
– Насмешкой? – я захохотала. – Но ведь получается, вы получили то, что искали. Разве не так? Ведь женщины вам покорялись… в любом количестве. Ты сам говорил – добровольно.
– Я старшшшше, чем может показаться. Мне приходилось участвовать в тех, самых первых экспедициях. И я наблюдал, как восторг моих соплеменников от того, что они могут получить любую, абсолютно любую женшщину, сменяется равнодушшшием, а потом и ненавистью, даже брезгливостью.
Он посмотрел в окно, мой ящерр. Его мысли были далеко.
– Что за странное чувство: вот женшщина в твоих объятиях, и в твоей системе мировоззрения это значит, что она – твоя. В следуюшщий миг она обнимает другого, но она в этом не виновата – женшщина под влечением. Но ведь мы собственники, тысячелетия борьбы научили нас быть осторожными и ценить обретённое, а потому два противоположных чувства разрывают нас на части. С одной стороны – схватить её и трясти до тех пор, пока она не осознает, что переспала с шшшестью, семью, двадцатью разными мужчинами за один день. А с другой стороны… Лин, я ведь понимаю, что они невиновны, ведь это мы, оголодавшшшие по женской ласке, вполне сознательно ташщили их к себе в постель… Если бы не одна случайность. Были единицы, которые сопротивлялись влечению. Между этими исключительными женшщинами не было ничего общего. Разное воспитание, они из разных уголков Земли, даже цвет кожи – разный. Со временем мы нашшшли разгадку – они были влюблены, влюблены по-настоящему.
– Что?! – я подняла голову и посмотрела прямо на Руанна.
– Да, милая Лин, истинно влюблённые женщины не поддаются нашшему влиянию. И ты не знаешшь об этом, потому что на вашшей планете ничтожно мало настоящей любви.
– Но как же я? Руанн, но ведь… Получается, я тоже должна…
– Лин… – он посмотрел на меня задумчиво. – Когда мы находились там, на станции, на тебя воздействовало около десятка терциев одновременно. Они – высшшшие исполнители, их влечение усилено, их природа особо крепка. А ты осталась равнодушшшна. Я всё ждал, когда моё столь желанное подозрение разобьётся на мелкие части… Но… – Руанн выдавил из себя весьма неуместную улыбку. – Но ты смотрела лишшь на меня. Ты искала у меня зашщиты, хоть и не признаёшшшь подобного. И я окончательно убедился, что нашшёл своё влечение в самом неожиданном месте. Тогда, когда я уже смирился со своей участью…
– А ящерры… они могут испытать настоящее влечение к… к земной женщине?
Он громко вздохнул.
– Да, могут. Изредка. Но… они предпочитают убивать своих избранниц. Если девушшка не может противостоять влечению – для ящерра это хуже ада. Он понимает, что стоит другому ящерру её поманить – и она побежит за ним.
– Почему… почему ты думаешь, что моё влечение —другое? Я ведь обычная.
Руанн прижался лбом к моему лбу. Я почувствовала жар его тела и дыхание, согревающее моё лицо.
– Венилакриме… я не могу без тебя. Ты – моя физиологическая и моральная потребность.
Его прикосновение – как разряд тока. Я закрыла глаза.
Могла ли женщина мечтать о большем? Находиться в богатом доме, в роскошной комнате с безумно притягательным мужчиной, растекающимся мыслью по древу о том, какие сильные чувства он к ней испытывает? Не этого ли хочет каждая женщина? Чтобы все её проблемы взял на себя другой? Тот, кто будет любить и беречь.
Это казалось слишком нереальным. Не нужно стараться, чтобы отношения стали идеальными, не нужно искать и сомневаться. Не нужно сравнивать с другими.
Я – его избранница, и самоуверенные ящерры обязаны с этим считаться. Те самые ящерры, перед которыми я трепетала. Которых боялась. Один из них – убийца Рамм-Дасса.
– Так не бывает…
Сказав эти слова, я осознала нечто новое. Меня пугала такая любовь. Хотелось заслужить своё чувство, а не получить его в подарок.
– Руанн…
– Да, Лин, – мы и дальше соприкасались лбами.
– Ты меня не знаешь… я не могу…
– Не можешшь довериться мне… я это понимаю…
– Довериться тоже… но… есть так много слов, которые передают лишь малую часть… не могу довериться, поверить не могу. Ты меня принуждаешь, я знаю… Любое неверное движение – и мне придётся увидеть другую сторону твоего характера… Я не хочу…
– Да, Лин, я тебя принуждаю. Я принуждаю… Живи в этом доме и будь счастлива со мной.
– Но… я не живу столетиями… наш век короче вашего… и…
– Я рад, что ты начала задумываться о правильных вещах, о нашшей совместной жизни.
– Руанн! – я оттолкнула его, и он поддался. – В конце концов, у тебя хвост!
Я почти выкрикнула эту фразу. Несколько секунд он молчал отрешённо, а потом… начал смеяться. У Руанна красивый смех – хриплый, мелодичный. Серьёзный разговор свёлся на нет. Мне тоже стало смешно, я схватилась за живот.
– У тебя хвост, судья. У тебя настоящий хвост!
Смех усилился.
Немного успокоившись, ящерр сказал:
– Да, у меня хвост… И если будешь себя хорошшо вести, я разрешшу его потрогать…
И продолжил смеяться, видя, как от удивления вытягивается моё лицо. Я не решилась напомнить, что Руанн – судья, ему не положено заливаться смехом.
Тем не менее, вот он – ящерр, с которым я спала, искрящийся весельем и беззаботностью.
«Все, кто замещал Главу. Почти весь высший уровень. Им вынесли приговор вчера, сегодня привели его в исполнение. Большинство – мертвы»
Высший уровень – около шестидесяти человек.
Куда делись все остальные со «Станции 5»? Где Вира?
– Руанн, где население «Станции 5»?
Руанн продолжал улыбаться по инерции, но лицо его понемногу обретало серьёзный вид.
– Я рассказал тебе о нашшем святом обычае, а ты спрашшиваешь о людях со станции?
– Да, я спрашиваю о людях со станции… Да пойми же, среди них была моя приёмная мать. Эта женщина вырастила меня!
Опять заболела голова. Как неприятно!
– Большшинство из них убежало. Мы, конечно, схватили несколько заложников, но ты ведь знаешшь – гражданские не в курсе плана эвакуации. Глава в последнюю минуту решшил разыграть карту героя и предупредил узкий круг командования. Те распространили информацию об эвакуации задолго до нашшего прибытия.
– Но ведь такое большое количество людей! Десятки тысяч! Как вы могли не знать, куда они делись? Да они бы не спрятались…
– Тебя не было на «Станции 5» во время эвакуации, – Руанн пожал плечами. – Видимо, у них появился новый план. Глава мог предупредить.
– Когда я вернулась, там всё ещё было много людей! К тому времени твои ящерры уже успели окружить «Станцию 5». Вы бы заметили…
– Я был в клетке. Ждал тебя.
– Руанн, я не могу тебе поверить. Ты знаешь обо всём и всегда. Как ты мог не знать об этом?
– Лин, – опять эта улыбка, спокойная и задумчивая. – Я не знаю всего. В тот день меня волновала лишшь ты. Видимо, у вас был подземный ход, о котором руководство умалчивало до последнего.
– А почему ты говоришь об этом так спокойно?
Руанн посмотрел на меня. Усмехнулся.
– Потому что мне плевать, куда делись эти люди. Меня волнует одно: женшщина, которой я признался в любви, в ответ разговаривает на совершшшенно отстранённые темы.
У меня было ощущения, будто передо мной разыгрывают весьма умелую карточную игру. В рукаве у шулера – колода меченых карт и несколько припасённых хитрых трюков. Я понимала: что-то не так, но не догадывалась, что именно.
– Хочешь сказать, люди спаслись?
Руанн подошёл ко мне. Свет с улицы обрисовал его лицо, делая черты более жёсткими.
– Да, именно это я и хочу сказать, – он уловил мой взгляд, полный сомнений. – Лин, я не вру. Твои люди в порядке.
Он был так убедителен, а я так хотела поддаться обману.
Тяжёлый груз упал с моих плеч. Впервые за время пребывания в его доме я не испытывала чувства вины. Я позволила себе оглядеться вокруг и заметить, в каком удивительном месте я оказалась.
– Руанн…
– Да, Лин…
– Я так хочу тебе верить…
– Я знаю…
– И что теперь? – я покорно заглянула ему в глаза. – Будем жить долго и счастливо?
Руанн привлёк меня в себе, моя голова прижалась к его груди. Он ничего не ответил, его действия говорили сами за себя. А я осторожно вдохнула запах моего мужчины, впервые допуская мысль, что это – надолго.
Глава одиннадцатая
Наш разговор многое прояснил. Я наконец-то позволила себе расслабиться и не думать о прошлом. Чувство вины за потерю станции не исчезло, но я поняла, что не единолично виновата в происшествии, и ящерры давно планировали напасть на «Станцию 5».
Глава нас предал, высшее руководство всё же сумело спастись. Главное – остальные люди вне опасности.
Разговор с Руанном позволил мне насладиться обретением нового мира, где нет лишений, нет постоянного искусственного света, нет сигнала сирены, возвещающей об учениях. В этом мире я могла просыпаться, когда угодно, и делать, что хочу. У меня было всё!
Откуда-то из потаённых закуточков сознания начала выглядывать гордыня. Другая, новая Лин шептала мне на ухо: «ты покорила Гнездо – один из самых великих городов мира».
Прошло несколько дней, прежде чем меня сразило понимание того, что я – избранница ящерра. Это произошло в один миг – я вошла в гостиную, чтобы увидеть судью перед его уходом на работу. Он был очень привлекателен в своей строгой форме, так некстати смотревшейся на нём в сочетании со свободной манерой наслаждаться завтраком, пить кофе и читать планшетник. Эдакий прожигатель родительских денег, холёный франт, а не серьёзный судья.
Утреннее солнце отражалось на его посеребрённой коже, делая похожим на ангела из религиозных текстов.
«Какой же ты родной, ящерр», – промелькнуло в голове.
Я испугалась собственных мыслей. Видимо, это отразилось на моём лице. Ящерр без раздумий подошёл ко мне и поцеловал. Наверное, мужчин учат успокаивать своих дам на секретных курсах по завоеванию женских сердец. У Руанна получалось просто бесподобно.
Мой судья расспрашивал о жизни на станции. У нас был негласный уговор – не касаться «лишнего». Мы оба прекрасно знали границу этого самого «лишнего» и долгое время не пересекали её.
Он спрашивал о моём детстве. Выпытывал об отношениях с приёмной матерью, о друзьях и знакомых (имени Виры я не называла – это было единственное, о чём я молчала). Особенно его интересовали ранние воспоминания. Пришлось немного «подлечить» картинку.
***
Ящерриный судья наслаждался моим телом. Кажется, он до конца не мог поверить, что я жду его дома, всегда доступная и довольная. А в те времена так и было, нечего лукавить. Он дал мне отсрочку и позволял не ездить на официальные встречи, прятаться в уюте его дома, как в безопасной скорлупе.
Вечером, поужинав и приняв ванну, Руанн начинал бросать на меня взгляды, говорящие: «Скоро я отведу тебя в спальню, и тогда…».
Подобные взгляды вызывали вспышку радости, а между ног разливалось приятное тепло.
Мы подходили друг другу. Удовольствие накатывало уже с момента, когда он начинал раздевать меня. Я смотрела ему в глаза и видела удивительней горячий туман, подстрекавший делать самые разнузданные вещи.
Сначала обхватить его талию и пройтись пальцами по кубикам пресса. Затем ощутить его руки на спине… ниже, ниже, ещё ниже. Он срывает одежду, раздевается сам. Ближе, надёжнее, нежнее… вот так, вот так, ящерр…
Я целовала его как и где хотела, наслаждаясь обладанием столь привлекательным и сильным мужчиной.
Ощущение нереальности происходящего преследовало меня ещё долго. Я представляла, как судья Руанн однажды войдёт в комнату и спокойно заявит, что перепутал любовь с элементарным желанием, и моё присутствие в его доме более неуместно.
***
Прошёл месяц, за ним ещё один, мы застыли на середине зимы… Слуги по несколько раз в день прочищали дорожки. Над Гнездом раскрыли купол, чтобы немного повысить температуру воздуха.
А мне было хорошо.
– …И всё равно я считаю, что прикасаться к твоему хвосту не стоит. Подумай, как глупо звучит это предложение.
Руанн улыбнулся. Предмет разговора преднамеренно сделал кульбит и спокойно улёгся около моей руки.
– Попробуй. Он мягкий.
– Не говори глупостей. Он как будто из стали.
– Мы до сих пор мой хвост обсуждаем?
В конце концов в спальне наблюдалась забавная картина: я, крайне осторожно гладящая его хвост, и Руанн, цепко за мной наблюдающий.
– Для нас такие прикосновения очень интимны… Далеко не всем женшшщинам позволяется подобное.
– Почему?
– Хвост – нашше главное оружие. Без него мы слабеем. Особенно это касается женщин. Некоторые так и живут всю жизнь, не получив этого дара.
– Разве у женщин хвост не с рождения? – удивилась.
Руанн усмехнулся.
– Это сложно объяснить…
Я начала понемногу привыкать. Настолько, что однажды решилась на поединок с тем, кто когда-то был неотъемлемой частью моих детских кошмаров. С моим бичом, моим ужасом, моим ящерром.
Он разминался в боевой зоне. Все называли эту территорию именно так, я же придерживалась мысли, что это обычный спортзал, нашпигованный оружием и гантелями вперемешку с мечами да арбалетами. К тому же его площадь была непомерно большой.
На территории имения существовал целый полигон, где можно оттачивать боевые навыки, но Руанна зимой вытащить на улицу сложно. Он говорил, что может выдерживать самые низкие температуры, но на их планете зим не бывает, поэтому лето для них привычнее.
Странное место, оно идеально подходило для тренировок. Впервые я наткнулась на боевую зону случайно, когда Руанн был на работе, а я от нечего делать в очередной раз исследовала дом.
В тот день там тренировались несколько мужчин. Они соревновались между собой, да так, что я приросла к стенке и не знала, что делать – восхищаться боем или завыть от ужаса.
Во второй раз я пришла намеренно, посмотреть, как Руанн соревнуется с терциями, которые, как объяснила Возница, были отобраны из основного состава для того, чтобы помогать судье оставаться в хорошей форме.
Чем дольше я наблюдала, тем отчётливее понимала, как мне тогда повезло, что мы пленили судью. Это была удача, не более.
Терции наступали – иногда по одному, иногда сразу по двое на одного Руанна. Мой ящерр отбивался с завидным успехом.
Руанн когда-то шутил, что их техника боя учит противопоставлять законы физики силе мышц. Я этого понять не могла и продолжала верить в ловкость рук и непогрешимую выносливость.
Мне уже посчастливилось увидеть особый бой – поединок с использованием лишь хвостов. Его созерцание вызывало только одну мысль: зачем им вообще оружие, если из тела растёт смертельно острый и ядовитый кнут?
Наблюдая за боем, я задумалась и о более важных вещах.
Мировая сеть была полностью настроена на ящерриный мир. Их проблемы, их рынок сбыта, их физиология и мода… Ни слова о земных людях. А если и были, то, например, реклама о продаже «орешников» – ошейников, созданных специально для землян, чтобы не убегали. Или услуги проектировщика комнаты удовольствий. Сколько девушек умерло в подобных местах, до этого страдая и умоляя о пощаде?
Руанн и его дом казались отдельным островом, где ничто подобное произойти не могло. Иногда, наблюдая за терциями, за их соревнованиями, я выбирала одного из них и начинала додумывать, каких женщин он предпочитает? Посчастливилось ли ему найти ту самую ящеррицу?
Земная женщина? Как он ведёт себя там, за закрытой дверью своего дома? Жесток ли он к той девушке, которую удерживает подле себя? Для меня он – один из воинов судьи, а для той, другой, возможно, целый мир.
Нега обуяла тело. На расстоянии не более десяти метров продолжался бой сильнейших созданий на этой планете, а я, закутанная в тёплый плед, держала в руках уютную согревающую чашку. Мне было хорошо.
На улице – снег. В помещении – тепло. Огромные окна усиливали впечатление от морозной зимы. Так холодно на улице, и так тепло внутри.
