Текст книги "Город ящеров (СИ)"
Автор книги: Марина Багирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
– Хорошо. Позвольте, по крайней мере, вас проводить.
Сказав это, Ярмак посмотрел на дочь Виры, как будто ожидая возражений. Его представления о ней никак не совпадали с увиденным. На единственном фото, которое для него достали шпионы, девушка выглядела как избалованная любовница судьи. Строгий неприступный вид и самый влиятельный ящерр под боком, как коршун наблюдавший за каждым, кто к ней приближался.
Та, что появилась на его территории, – настороженный зверёк со вздыбленной шерстью. И непонятно – то ли этот зверь охотится, то ли убегает от преследователей.
Вира, конечно, знает своё дело, она смогла убедить станцию, что Венилакриме попала в ловушку. И все поверили, даже сочувствовали. Ярмак не протестовал – высшие чины просили за Виру. К тому же долг, будь он проклят.
Но Ярмак знал значительно больше, чем другие, его шпионы честно отрабатывали свой хлеб. Ни в какую ловушку девушка не попадала.
– Следуйте за мной, – скомандовал главарь, двинувшись в сторону двери.
На повороте он успел уловить подозрительный колючий взгляд. Да уж, чертовка хоть и не родная дочь Виры, но они, безусловно, похожи.
***
Стены – из проволоки. При особой нужде за неё можно ухватиться, чтобы удержать равновесие, но не слишком сильно и не очень долго – будет больно.
Лестницы немного покачивались. Лин не понимала, как они здесь вообще находят дорогу. Зачем так много лестниц, и все так близко расположены друг к другу?
Её подвели к двери. Вира с усилием, продавливая пальцами тугие резиновые кнопки, ввела пароль.
– Проходи.
Девушка застыла в нерешительности. Солдаты усмехнулись – чуть ли не впервые за день.
За дверью оказалось довольно большое пространство. Внизу – от выхода нужно было спускаться по ступеням вниз – дети играли в мяч. Женщины в углу, сидя на длинных низких лавках, штопали одежду. Около трубы скопилось несколько велосипедов. И двери… их было несколько.
Лин вошла. Позади – Вира, Ярмак и остальные солдаты.
Все замерли. Такую тишину в столь бешеном скоплении людей Лин не представляла возможной. На несколько секунд девушка зависла вне времени и пространства. Она не знала, почему все так на неё смотрят. Резко захотелось к Руанну – под его защиту, в комнату, согретую теплом двоих.
А затем послышались крики – громкие, надрывные. Если так вопить – потом ещё долго болит горло и хочется выпить горячего. Несколько секунд понадобилось ошалелой Лин, чтобы понять – это крики людей, радующихся её появлению.
Женщины бросили штопать одежду, разноцветные ткани так и остались лежать на деревянных лавках. Мальчуганы перестали играть в мяч.
– Спускайся! – закричала Вира ей на ухо. Закричала, потому что иначе Лин бы не услышала.
Чем ниже Лин спускалась, тем больше, казалось, становилось людей. Они протягивали к ней руки, касались её одежды.
Неосознанно, в попытке защититься от толпы, девушка посмотрела наверх – и увидела у двери застывшего Ярмака. На этот раз его взгляд не был равнодушным. В глазах мужчины плескалась такая ненависть, какую испытывают только к злейшим врагам.
Он смотрел – внимательно, выжидающе. Застывший напряжённый взгляд нельзя было истолковать превратно – Лин приобрела ещё одного врага. Непонятно только, когда она успела это сделать.
Венилакриме повернулась к людям. Она не видела, как наблюдательная Вира перехватила замораживающий взгляд молодого предводителя «Станции 7». И как он, подчиняясь воле долга, отвернулся.
Девушку постоянно трогали. От этих касаний (к рукам, плечам, иногда – к лицу) она постоянно вздрагивала.
– Мы рады, что ты дома, Лин…
– Почему вы так долго? – спросил детский канючащий голос. – Мы ведь вас ждали.
– Мы верили, что ты сможешь убежать…
Вира мягко, но настойчиво продвигала Лин вперёд, к выходу. Следующая дверь вела к зданию, на крыше которого устроили гоночную дорожку. Как такое может быть, удивилась Лин, – здание внутри здания?
Они вошли. Гул толпы просачивался сквозь стены, напоминая журчание воздуха в ракушке. Вира двинулась вперёд, в «кишку» длинного коридора, увлекая за собой Венилакриме. Вместе с ними шли солдаты, и Лин не могла избавиться от чувства, что это их конвой.
Счастливые лица остались за дверью. Некоторые из них – Лин так показалось – она узнала, как эхо подзабытой, давно разрушенной «Станции 17».
Позади остался дикий человек Ярмак: грива волос, татуировка ящерицы, крепкие руки и растянутый кардиган телесного цвета.
– Куда мы идём?
Ответа не последовало.
– Вира, – повторила Лин более настойчиво, – куда мы идём?
Пауза. Где-то капала вода.
– Они тебя уже ждут, – вздохнула Вира.
– Кто?
– Ты должна сама всё увидеть. Потерпи ещё немного.
Под ногами чавкала вода. Они поднимались вверх крутыми витыми ступенями.
– Это наша территория, Лин. Люди Ярмака сюда не сунутся.
– А если сунутся, – пробормотал Глазастый и усмехнулся, – то пожалеют об этом.
Обстановка понемногу менялась. Чем дальше они продвигались, тем уютнее было вокруг. Аккуратные дорожки, нежные кремовые стены, картины…
Одно из произведений привлекло особое внимание. На нём была изображена молодая женщина с прядью седых волос. Она сидела в большой круглой библиотеке и смотрела куда-то вверх. Казалось, художник был подвешен к потолку и рисовал её оттуда. Жаль, он поленился изобразить то, на что смотрела эта женщина с таким отчаянием.
– Заходи.
Лин осторожно переступила порог.
Дверь закрылась. Прозвучал хлопок. Девушка замерла, поражённая.
Комната была заполнена людьми. Не такими, как вначале. Эти – холёные, хорошо одетые, откормленные. Они вальяжно расположились на диванах, в креслах, но как только Лин вошла, все поднялись.
– Что за…
Она узнала Лекс-Ка. Узнала некоторых командиров со «Станции 5». В сумме – человек тридцать.
– Те, кто уцелел, моя милая, кто уцелел, – прочитала её мысли Вира.
Повисла клейкая тишина.
Роскошная большая комната. Женщины в сдержанных одеждах. Эти – не любовницы, эти сами руководят.
– Мы рады твоему возвращению, – первым очнулся Лекс-Ка. – Мы надеялись, ты сможешь вернуться.
«А я не надеялась, – со злостью подумала Лин. – Я о вас забыла. Наслаждалась жизнью, как последняя…»
За подобные мысли стало стыдно. Лин несмело прошла в комнату. Грязная обувь оставила на ковре отвратительные чёрные следы. Некрасивые. Несоответствующие обстановке.
– Лин, – голос Виры разрезал тишину. Её – не Лекс-Ка – голос пробудил людей от молчания.
Девушка рассеяно улыбнулась. Несколько минут назад её встречали криками. Сейчас люди другие, и они молчаливы, но чем-то неуловимо похожи на тех, которые тянули её за одежду и прикасались к лицу.
– Что ж, вы убедились, – вторая реплика Виры, – она жива.
Лин встрепенулась от этого слова. Жива? А какой она должна быть? Неживой?
Зажёгся дополнительный свет. Командир со «Станции 17» зажёг. Лин его помнила – добрый жёсткий дедушка старой закалки, что так часто попивал чай на диване в кабинете Главы.
– Присаживайся, Венилакриме…
Все стояли.
Она медленно уселась в большое уютное кресло. В такое надо с ногами забираться, а не вот так, осторожненько. Скрипнула подшивка.
Её руки легли на подлокотники, обработанное дерево согрело кожу. Всё это Лин делала медленно, и лишь ощутив, что смогла занять максимально удобную позу, опять посмотрела на гостей. На всех разом.
Им было что сказать, но никто не смел произнести первую фразу. Бывшие руководители «Станции 5» глядели на девушку в кресле – усталую, растрёпанную, с прилипшими к лицу волосами, – и сравнивали её с той, что ещё год назад так настырно требовала от них повышений. Осталась ли она прежней: вздорной и чуть-чуть грубоватой, с этими её попытками всем угодить, быть полезной каждому?
– Лин, мы благодарны тебе…
Это Лекс-Ка. Он, конечно, он, кто ещё мог сделать первый шаг?
– Ради «Станции 5» ты рискнула всем. Мы знаем о твоём поступке. И мы собрались здесь… чтобы выразить признательность.
Она едва удержалась от того, чтобы не спросить: «О каком поступке идёт речь?». Удержалась. Древнее правило гласило: если ты молчишь – другие говорят.
Кашлянула Вира. Она до последнего сомневалась – стоит ли идти на такой решительный шаг и позволять Лин увидеть всё самостоятельно. Решила, стоит. Слова этих псевдоруководителей, утративших свою власть вне «Станции 5», возымеют эффект. Лин столько лет добивалась их расположения… Она поверит.
Вире стало не по себе. Зачем она столько лет позволяла своей дочери верить в то, что они – высшая власть? Ради безопасности? Той самой, эфемерной и утраченной…
– Хорошо… – Лин на секунду прикрыла глаза. – Объясните, за что же вы так благодарны?
Вира подошла к креслу Лин. Положила руки ей на плечи. Защищая или только создавая видимость защиты.
– Думаю, ты захочешь узнать их версию развития событий…
Лин подумала. Оглянулась на Виру.
– Да, наверное, захочу…
– Остались записи, – отозвался Лекс-Ка, – где ты, Венилакриме, пытаешься остановить ящерров. Мы знаем, многим людям удалось спастись благодаря тебе. Ты отвлекла ящерров, давая нам время эвакуировать население.
– Не вы эвакуировали, – тихо произнесла Вира, но все её услышали. Прищуренный взгляд остановился на Лекс-Ка. – Не делай вид, будто вы причастны к спасению этих людей.
– Но, – Лин беспомощно оглянулась на Виру, – такого… такого не было.
– Было! – громко возразила Вира. Чересчур громко, даже резко. – И мы можем это доказать… Славий, включи проекцию.
Мужчина, которого Лин про себя называла Глазастым, наконец-то обрёл имя. Он достал из внутреннего кармана квадратный диск. Резко замахнулся от плеча и прилепил его к стене. Посреди комнаты возник большой двусторонний экран. Плоский, как монета, с синеватым отливом по бокам.
На экране – движение. Бежала девушка. Жуки начали снимать не с самого начала, поэтому непонятно – откуда и куда она бежала. Ясно одно: эта девушка – Венилакриме.
Каждый присутствующий в комнате с лёгкостью узнает эту дорогу. Именно её нужно выбирать в случае эвакуации. Лин ощутила, как по спине пробежал холодок.
Позади были слышны крики. Ящерриное клокотание. Возникло подозрение, что за Лин гонятся, не уверенность – смутное подозрение. Она подбежала к выходу и ввела код. Дополнительный источник питания всё ещё работал – дверь поддалась.
Лин ступила на сырую землю. На улице ночь, но искусственное освещение делало картинку очень светлой, почти как днём.
Листья, которыми был прикрыт выход, ударили её по лицу. В уголке губ собралась маленькая капелька крови. В глаз попала соринка. Она сделала несколько размашистых шагов вперёд и увидела…
Вокруг было много земных людей. Ящерры выстроили их в стройные ряды и медленно заставляли заходить на борт кораблей – больших, круглых, зависших в метре от земли. Повсюду была слышна ругань, детские крики, мольба.
Процессом отправки руководили не терции, а обычные военные ящерры. Но их было много, и они все вооружены до зубов. Враги не использовали влечение – сила оружия убедительнее и требует меньше затрат.
Девушка на экране вздрогнула. Её ужас очевиден, ведь она ещё не жила в доме судьи, не привыкла быть окружённой ящеррами. Она бы хотела убежать обратно на станцию. Спрятаться, и пусть они её подорвут вместе с этим местом. Все её силы уходили на то, чтобы не закричать.
Как они могли не услышать скрип открываемой ею двери?
Да нет же, услышали. Девушку увидели как минимум двое ящерров. Один из них прошипел непонятный звук. Тогда и остальные заметили застывшую фигуру. И лишь руководившие погрузкой не стали отвлекаться.
Ящерры начали приближаться. Их тела сгруппированы – каждый готов к прыжку.
Лин осмотрелась.
Тысячи людей. И десятки кораблей. Не машин, а настоящих кораблей для дальних полётов. Наверное, камера-жук засел на дереве. Он удачно сфокусировался, и на экране крупным планом появилось лицо Лин – с капелькой запёкшейся крови в уголке губ и покрасневшим глазом. С лицом, концентрирующим в себе ужас, отчаяние и решимость одновременно.
Ящерры тем временем сужали круг. Они были осторожны – землянке вредить нельзя, но девушка об этом не знала. Она понимала другое – через несколько секунд её поймают. Что будет дальше – непонятно. Всё, что ей оставалось, – это задаваться вопросом: что происходит и почему земных людей сгружают на корабли.
«Станция 5». Те, кто там жил. Мужчины и женщины. Дети в колодках. Васильковое свечение на руках пробивалось даже сквозь одежду. Это мерцание, излучаемое орешниками.
Ящерры очень близко – рукой подать, но они не нападали.
От напряжения мышцы свело судорогой. Видно, что ей было очень страшно. Девушка была готова вытащить нож, который (она знала наверняка) прольёт не кровь ящерров, но её собственную.
– Отошли!
Лин не поняла приказа. Зато другая Лин, наблюдавшая за всем со стороны, догадалась, что происходит.
– Отошли от неё. Немедленно! – повторился приказ.
Уверенный голос. Бывший пленник – с раной на плече, в рваной одежде, появился из той самой двери, через которую несколько минут назад пришла Лин. Видимо, именно он был тем, от кого она убегала.
Рядом с Руанном появилось несколько терциев, они послушно замерли, ожидая приказов.
Девушка посмотрела на судью. Выражение его лица говорило само за себя: он был по-настоящему зол. И когда их взгляды встретились, стало понятно: до этого Лин было неизвестно, что такое настоящий страх.
– Венилакриме…
Девушка всхлипнула. На экране она казалась такой трогательной и беззащитной, что повзрослевшей почти на год Лин захотелось отвернуться. Она никогда не видела себя такой… слабой и наивной. Во взгляде той, другой, – мольба о помощи, молчаливый призыв пощадить. Лин представляла себя иначе – сильной и сдержанной. Не вот этой слабой девчушкой.
– Подойди ко мне… – властно потребовал Руанн.
Создалось впечатление, что она хотела послушаться. Ведь лучше подойти к нему одному, чем иметь дело с остальными.
Но на глазах у людей? У тех, кто считал её защитницей?
– Дай команду, чтобы отошли! – закричала Лин. – Прикажи, чтобы ящерры отошли! Либо они это сделают, либо…
– Либо что?
Венилакриме замерла. На глазах Руанн сбрасывал маску пленника и превращался в того, кем был на самом деле, – в судью.
Она знала наверняка: ящерры, пока не получат приказ, не сдвинутся с места. Знала также – у каждого из них есть парализующие нити. Если Руанн скомандует – её вмиг оглушат. Но и у неё припрятан козырь.
Венилакриме выхватила из-за пояса нож и в секунду приставила острый конец к своему горлу. Ящерры насторожились. Резко поднятая вверх рука судьи – единственное, что удерживало их от атаки.
Руанн занервничал.
– Видишь, как бывает, судья, – неестественно громко засмеялась девушка. – Кто бы мог подумать: я приставила нож к своему горлу, но волнует это тебя.
– Чего ты от меня хочешшь, Лин?
Она резко перестала смеяться.
– Прикажи им отойти.
Несколько секунд судья молчал, и лишь тогда кивнул – круг разомкнулся. Ящерры сделали несколько шагов назад. Руанн с места не сдвинулся.
– Ты пытался меня обмануть…
– Когда же? – усмехнулся Руанн.
– Хотел, чтобы я не увидела всего этого, – кивнула на закованных людей.
Все они молчали, даже маленькие дети не хныкали. Их конвоиры приостановили работы по транспортировке земных на корабли. Кажется, и те, и другие осознавали важность момента.
– И как бы ты потом объяснял исчезновение людей? – спросила Лин. – Нет-нет, судья, не вздумай двигаться! Я против самоубийств, но в данном случае у меня может не остаться выбора. Расскажи лучше, к-какую сказку ты для меня придумал на этот раз, многоуважаемый судья? Ведь для тебя почему-то очень важно, чтобы я верила твоим сказкам.
Дерзкая на первый взгляд фраза к концу немного смазалась. Проскользнули в ней и отчаяние, и слезы, и даже страх.
– Куда вы сгружаете этих людей?
Лезвие ножа больно впивалось в кожу. Девушка каждой клеточкой своего тела ощущала своё дыхание. Только в момент отчаяния пришло понимание того, как совершенно работает её организм. Как воздух накапливается в лёгких, как напряжены руки. Как ветер щекочет кожу головы.
На улице понемногу светало.
Судья усмехнулся.
– Ты говорила, что не веришшшь моим словам. Так почему тебе хватает смелости держать нож у своего горла и угрожать мне? Думаешшь, не нападу?
– Не знаю. Но у меня есть шанс проверить, – и нажала сильнее на горло.
К чести ящерра, он сумел сохранить на лице равнодушное выражение. И лишь другая Лин, наблюдавшая со стороны и знавшая Руанна намного лучше, заметила, как дорого ему обошлась эта бесстрастность. Напряжение в его мышцах достигло предела.
– Венилакриме…
– Ящерр, отпусти людей…
Было слышно завывание ветра.
– Не могу…
Такой простой ответ обезоружил. Лин изо всех сил пыталась не потерять надежду.
– Врёшь! – закричала она.
Руанн хотел сделать шаг к Лин, но вовремя заметил предостерегающий взгляд и отказался от этой затеи.
– Отпусти людей, Руанн. Немедленно!
Она была на грани паники. И Руанн, умный мужчина, не мог этого не видеть. Он обернулся к солдатам и прошипел им что-то на ящеррином. Видимо, это была некая команда, а не осмысленное слово.
– Вот что мы сделаем, Лин. Я отпушщу треть этих людей. Слушшай внимательно, треть, не более. Ты за это отбросишшь нож в сторону и позволишшь подойти к тебе.
– Половину!
– Треть! – бескомпромиссно парировал Руанн. – Более чем достаточная цена за одну тебя.
Он усмехнулся, но глаза его оставались серьёзными.
– Сначала я хочу видеть, как эти люди уйдут.
– И на что ты рассчитываешшь? Мы их поймаем за считаные минуты.
…Лин, сидящая в мягком кресле, знала, что её мысли сошлись в тем, что думала в тот момент другая Лин, находящаяся в лесу: «Попробуйте. Мы жили в этих лесах десятилетиями. Мы знаем все ловушки. И вас туда загоним, и сами сбежим».
– А остальные? Когда вы отпустите остальных?
– Когда ты, Венилакриме, окажешшься у меня в руках.
Лин вздрогнула.
– Я тебе не верю… Отпусти половину.
Руанн задумался. Та Лин, что на год старше, знала – это лишь маска. Он уже давно всё решил.
– И тогда ты согласна на мои условия?
– Да, Руанн, тогда я согласна.
– Хорошо, – медленно произнёс судья. – Пусть будет так.
Он подозвал к себе терция и проговорил ему на ухо несколько фраз. Звериная морда военного скривилась, после чего ящерр отошёл в сторону.
– Дай им… десять минут… пусть уйдут.
Судья медленно замотал головой.
– Слишшшшком долго. Три минуты – не более.
Девушка ещё сильнее надавила ножом на горло. Ящерр оскалился.
– Не разыгрывай эту карту дважды, Венилакриме. Опусти нож, девочка.
«Девочка» нахохлилась.
– Я не вижу, как люди уходят.
Их взгляды пересеклись. Мысленно Лин нарисовала качели, но не обычные, а похожие на весы: туда – сюда, туда – сюда.
Не было никаких команд. Руанн лишь кивнул другому ящерру, и тот нажал на некую пластину на рукаве.
Сначала ничего не происходило. Потом Лин заметила оживление в толпе. У половины людей орешники просто упали на землю.
– Те, на ком большшшше нет орешшников, могут уходить! – проговорил Руанн в поднесённый ему усилитель звука. Громкий голос разнёсся по всей поляне как гром. Лин показалось, она когда-то слышала и этот голос, и этот тембр, и именно так, усиленный динамиками. – Через три минуты мы кинемся за вами. Кто сумеет убежать – будет свободен.
Три минуты.
Лин посмотрела на судью. На лице его блуждала понимающая улыбка, в чём-то даже добрая.
– Опусти нож, Венилакриме, опусти…
– Нет! Три минуты…
– Хорошшшо…
Секунды переливались слишком медленно. От усталости затекла рука. Лин даже смотреть боялась на тех людей, что всё ещё были в колодках и орешниках, страшилась узнать среди них знакомые лица. Оставшихся пленников быстро погрузили в корабли. Способствовало этому и уменьшившееся количество людей. Несколько раз – так ей показалось – она слышала детский плач.
– Время истекло… Брось нож…
Девушка медленно набрала в лёгкие побольше воздуха. Руанн дёрнулся – видимо, ожидал от неё… чего-то лишнего.
– Хорошо… хорошо. Будь по-твоему, ящерр.
Одним движением она выпустила нож из ладоней. Распрямила пальцы. Послышался тупой звук. Острый предмет упал на землю.
Оба проследили глазами за полётом ножа. Секунда, вторая, третья…
Руанн усмехнулся... и начал к ней приближаться. Так быстро, что даже Венилакриме, наблюдавшая за всем из безопасной комнаты, вжалась в спинку кресла. Другой Лин, участнице событий, удалось удержаться. Она и шагу не ступила назад, за что повзрослевшая Венилакриме мысленно её похвалила.
Руанн подошёл. Лин захотелось сжаться, исчезнуть.
– Не стоило этого делать…
Он резко схватил Венилакриме за шею…
Внезапно произошло переключение на другую камеру. Второй «жук» снимал со спины, и сложно было понять, какую степень боли испытала девушка – лица её не видно. Почти сразу после прикосновения судьи Лин обмякла в его руках.
Последний кадр – голова Руанна, склонённая над лицом девушки.
Картинка посреди комнаты схлопнулась.
Лин отлепилась от спинки кресла. Костяшки пальцев побелели. Лицо ощущалось жарким и липким, но прикоснуться к нему и проверить это не было сил.
Девушка посмотрела на свои руки. Пальцы не слишком длинные, но и не короткие. Ногти до сих пор с аккуратным маникюром – остатки былой роскоши.
Былой… Ещё вчера она и не помышляла называть ту жизнь – былой. Это было её настоящее. Полное тайн, недомолвок, но рядом с ним.
– Я хочу уйти.
Пауза. Люди переглянулись, а затем – дружно посмотрели на Виру.
– Со станции? – уточнил Лекс-Ка.
– Пока – только из этой комнаты.
Повисло неловкое молчание. Какая-то женщина с ярко-красными губами скривилась. Не пренебрежительно, а как будто от зубной боли.
Вира закрыла глаза. Никто не должен увидеть, как она рада этому решению. Все эти люди свою миссию выполнили – заставили Лин сомневаться. Теперь дело за доказательствами. За грубыми, чёрными, токсичными доказательствами.
Вира подвернула рукава. Её длинная тога колыхнулась, капельки подсохшей грязи осыпались с подола на землю.
– Вы можете быть свободны, – обратилась женщина ко всем находящимся в зале. – Славий, я благодарна тебе за помощь. Сегодня ты мне больше не понадобишься.
Лекс-Ка хотел что-то сказать. В последний миг он поймал взгляд Виры – и отвернулся. Поднялся со своего места.
Вира молча и немного раздражённо наблюдала, как уходят люди. Как вытаскивает из-под ножек стула коричневую ткань женщина в длинном платье, похожем на халат. Как кривится, ступая к выходу, дама с ярко-красными губами. Уходят руководители разрушенной «Станции 5».
Лин же мысленно представила картинку, будто она стоит на большом-большом круглом шаре, похожем на землю. Шар огромный и весь в бороздах – с него так легко упасть. Или же наступить на океан и промочить обувь. Или раздавить вулкан. Люди, проблемы, сложности – ерунда, лишь бы не раздавить вулкан.
Когда комната опустела, Вира обратилась к дочери:
– Пошли, Венилакриме, я покажу тебе твою комнату.
– Венилакриме? – девушка усмехнулась, думая о своём. – Раньше ты меня так не называла.
– Раньше… раньше ты не была Венилакриме.
Вира открыла дверь с противоположной общему выходу стороны и вывела дочь в коридор. Лин чертыхнулась – они не под землёй. В городе ящерров – и не под землёй.
– Где мы? Это не может быть «Станция 7».
– Да. Теперь это уже не «Станция 7», а наш с тобой дом.
Лин остановилась.
– Что ты говоришь такое?
Неловкая пауза. Вира не знала, что ответить. Тяжело найти правильные слова сейчас, когда впереди ещё более сложный разговор.
Она на секунду прикрыла глаза.
– Хорошо, давай не всё сразу, – сказала Лин, по лицу Виры понимая, что всё не получится мгновенно. – Просто веди меня куда вела…
Пауза. Взрослая женщина посмотрела на младшую. Как же она выросла, эта младшая, и как она, Вира, желает ей счастья. Но не такого, какое приготовил для неё зазнавшийся ящерр.
– Сюда.
Она подвела Лин к невысокой двери.
– Осторожно, низкий потолок.
– Да, вижу.
Войдя внутрь, Лин опять поразилась перемене. Роскошные коридоры, и при этом потрёпанные комнаты. Кто и зачем такое придумал?
– Это смотровая. Видишь ли, считается, что это ненужная комната. Я хочу, чтобы так думали. На практике – постучи по стенам.
Лин повиновалась.
– Защита, – констатировала без особого удивления.
– Как видишь. Располагайся.
Загорелась одна слабая лампочка. Вокруг – тени. Никаких окон, но, наверное, на улице уже давно ночь.
Что сейчас делает Руанн? Ищет её?
«Тот самый Руанн, – засмеялся противный голос внутри, – который на вопрос: «Куда делись люди со «Станции 5», отвечал так правильно и невозмутимо?
Как же мне сложно…»
Как же ей было сложно…
– Присаживайся.
Два оранжевых старых дивана в узком пространстве. Между ними – стеклянный стол на тонкой чёрной ножке, такой маленький, что на нём, наверное, поместилось бы от силы две чашки кофе. Позади одного из диванов, слева, – одинокая лампочка. Именно она и отвечала за освещение. Плохо отвечала – тени плодились в комнате, как облака перед грозой.
Лин села на диван. Вира – на другой. Между ними – лишь воздух, насыщенный недомолвками и тайнами, обретёнными за время, что они не виделись. Или же раньше? Наверное, всё-таки раньше.
– Расскажи мне всё…
– Я расскажу…. Поверь, я давно хочу тебе всё рассказать.
Глава пятая
– История про привлечённых – правда. Ящерры действительно находят себе пару и берегут обретённое до конца жизни. Да, Лин, ты – избранница Руанна, – Вира сделала паузу, – но он не твой избранник. Он знает об этом достаточно давно. То, что Руанн к тебе испытывает, – да, это влечение, но одностороннее. Так тоже бывает, и не так уж и редко. Однако самоуверенный судья до последнего отрицал столь очевидный факт, – Вира недобро усмехнулась. – Видимо, серебряная кровь мешала посмотреть правде в глаза.
– Что… что ты имеешь в виду? Какой очевидный факт?
Широкая одежда Виры в полутьме обрела странные очертания, а лицо, к удивлению, казалось помолодевшим. Некоторым образом хищным.
– Ящеррица ты, Лин. Самая настоящая ящеррка.
Была ли она удивлена? Нет! Лин и сама догадывалась. Она постоянно подбиралась к этой мысли, но в последний миг как будто пугалась и прятала очевидные факты на задворки сознания.
– Ты веришь?
– Верю, – ответила Лин. – Почему я жила среди людей?
– Спроси прямо, Лин. Как ты оказалась у меня? – женщина усмехнулась. – Я вынесла тебе из пожара. Горела «Станция 17». Если начистоту, то целый город Мыслите горел. Об этом ты можешь прочитать в любых источниках, историю о пожаре подтвердят, хоть факты там очень искажены. Я не вру тебе…
– Я не думаю…
– Думаешь, – возразила Вира. – Ну, или скоро будешь. То, что я тебе расскажу, принять сложно. Возможно, ты меня возненавидишь, а может, поблагодаришь, но… – в голосе проскользнуло сомнение, а потом она заговорила, быстро и шёпотом. – У меня не было другого выхода. Если бы они узнали, что ты выжила – начали бы искать. Ящерры – они такие, предают в угоду режиму. Исключение – дурацкое влечение и родовая близость. Но… среди земных людей ты была в безопасности… До тех пор, пока не встретила судью Руанна.
Лин как будто ударило током. Она хотела спросить, как давно судья знает, что их влечение ненастоящее… но не спросила. Ясно, что знает, притом давно.
– А то, что мне показали сегодня… Почему я не помню ничего из увиденного? Лес не помню, не помню, как бежала. Я… ничего не помню… дыра какая-то…
Лин хотела бы подняться и сделать шаг-другой, размять незнавшие сна и движения мышцы, возбуждённые и накалённые до предела. Но комната была слишком маленькой – некуда идти. Она обняла себя руками и качнулась взад-вперёд…
– Потому что он стёр твою память. Делая это, Руанн знал или догадывался, что ты ящеррица, но не думал, что такая сильная. И всё могло сойти ему с рук, если бы твоя кровь впервые за много лет не дала о себе знать, – Вира оскалилась. – Ты даже не представляешь, как он сожалеет о том, что сделал. Не потому, что обманул тебя, а из-за того, что своим влиянием лишь ускорил процесс превращения.
– Но… выходит, если это не влечение, то полноценной ящеррицей мне не стать.
– Ещё как стать! – выкрикнула Виры. – Пока без хвоста… Но повадки и, главное, их речь – это ты понимать можешь уже сейчас! Твой запах изменился. Именно поэтому Руанн не сильно был против того, чтобы ты участвовала в приёме. Если бы ты пробыла там достаточно долго – кто-то бы да учуял, даже сейчас.
Глаза Виры сверкали как лампочки на новогодней гирлянде.
Лин не испытывала и сотой доли вдохновения. Она ощущала себя очень несчастной женщиной, потерявшей любовь, которой у неё, как оказалось, никогда и не было.
– Без влечения я не смогу получить заслуженные по праву возможности. Это лишь маленькая часть настоящей ящерриной силы. Какая ирония, – Лин вздохнула, – для того, чтобы стать сильной, мне нужно полюбить.
– Ты уже сильнее многих. Если бы не твоя серебряная кровь, Руанн бы и дальше влиял на твоё сознание. Он даже с ящеррами такое проделывает. А помнишь головные боли? Они ведь были? И прикосновения его… как они на тебя действовали?
– Не знаю… он часто, – Лин беспомощно оглянулась, – ко мне прикасался… Я не знаю…
– Я – знаю!
Вира наклонилась вперёд. Глаза её сверкали.
– Он прикасался к тебе, чтобы умножить действие силы. А твоему организму это не нравилось – он пытался побороть заразу, но не получалось. Руанна было слишком много. Он опутал. Отсюда и боль.
Вира пересела на диван к Лин. Погладила её по волосам.
– А ведь он думал, что с тобой можно как с земной. Он много чего из твоей головы стёр, на той же станции. Я помню, как ты приходила ко мне после этих встреч – взволнованная, злая, напуганная.
– Я… такого не помню, – девушка потёрла лицо руками. – Ну а… когда я с ним жила? Тоже влиял?..
– Этого не знаю. Скорее всего, нет, он к тому времени уже начал подозревать неладное… Думаю, не рискнул бы. Но задай себе вопрос: много ли у тебя воспоминаний обо мне за тот период, когда он находился в плену на станции?
Длинная насыщенная пауза. Глаза девушки бегали по потолку. В конце концов, она спрятала лицо в ладонях. Спина её согнулась, и это послужило ответом.
– Живя с… Руанном, – произнося это имя, Вира скривилась, – часто ли ты вспоминала «Станцию 5» – твой дом, к которому ты прикипела даже больше, чем я могла ожидать?
– Мне… казалось… это потому, что его люблю.
– Да не любишь ты его! – раздражённо закричала Вира. – Он тебя заставил думать, что ты земная женщина, когда на самом деле ты ему ровня! Сильная кровь! Сильный род!
Вира схватила дочь за плечи и затрясла – сильно, больно. У Лин потемнело в глазах, но недостаточно, чтобы отключиться.
– Внушил он тебе всё это… Если бы любила – у тебя бы сразу вырос хвост, система защиты обновилась. Ты не знаешь, каково это – ощутить себя настоящей ящеррицей! Сильной, влюблённой и молодой! Но ты не влюблена, и он это прекрасно знает! Потому и держал на коротком поводке, не говорил кто ты. Да если бы мир узнал, что ты ящеррица – ты бы получила все права! Могла бы идти куда захочешь. Вокруг тебя бы вертелись другие ящерры, не хуже, а может, даже лучше… Ты из высшей ветки рода, способная зачать…
