Текст книги "С видом на жизнь. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Мари Польская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)
Он скрипнул зубами. Потом зарычал и в приступе гнева скинул на пол все, что лежало на столе.
– Ты, дура, ложись, сейчас сгорим, – закричал Томас, опрокидывая меня на пол.
В этот момент и полыхнуло.
– Это он так горяч в гневе? – спросила я у Томаса, который, буквально, лежал на мне.
Тот кивнул.
– И часто у вас такое веселье?
Томас укоризненно посмотрел на меня, отстранился и встал. Я с опаской выглянула из‑под стола. Алекс без чувств лежал в кресле.
– Эк его, – сочувственно покачала головой я, – надо больше бывать на свежем воздухе, пить чай с медом и слушать добрые сказки.
– Молчала бы лучше, – Томас отряхнулся, подошел к Алексу, поднял его на руки как пушинку и перенес на диван. – Боюсь даже предположить, что он с тобой сделает.
– Можно подумать, это я его годами преследовала, заманила шантажом в свой замок и сделала рабом. Сам напросился.
Алекс очнулся минут через десять, отослал Томаса, молча встал, запер меня в кабинете и ушел. Дальше была одна боль. Она вытягивала из меня все силы, погружая в зыбкую пелену бреда. Я умирала десятки раз, нехотя возрождалась, чтобы снова ощутить боль. Мне виделся кинжал, очень хотелось дотянуться до него и все прекратить, но рукоять его была скользкой, а лезвие будто желейным. Мелькали лица, которые отталкивали меня. Опять привиделись солнце, луна и звезда. Они кружили вокруг, норовя посильнее ударить.
Когда я, наконец, пришла в себя, был уже вечер. Вместо боли во всем теле поселилась пустота: ни мыслей, ни слов, ни желаний. Я лежала на своей кровати в коморке. Мир спал и видел сны.
Глава 19
Из забытья я теперь выходила только по ночам. Алекс уходил утром, запирая меня в моей комнате. Я корчилась от боли, выпадала из реальности, и просыпалась только в темноте. Жизнь перестала существовать. Я то приходила в себя, то снова забывалась. Сколько прошло времени уже не понимала, с трудом осознавая, кто я и где нахожусь. А потом все прекратилось.
Первое, что поселилось в мозгу – кровать, настоящая, мягкая и удобная. Потом я ощутила себя и увидела солнце, заглядывающее в окно. Я встала, хотя это и было непросто, и осмотрелась. Комната была уютной и светлой. Одна из дверей, выходящих сюда, была заперта, за другой оказалась ванная. Теплая вода напомнила о чем‑то далеком и забытом, о чем‑то таком родном и утерянном, что мне захотелось плакать. Я беззвучно рыдала, сидя в пене и смывая дорожки от слез. После ванны натягивать потрепанное грязное платье не хотелось, я завернулась в полотенце и вышла. На столике у кровати меня дожидался завтрак… или обед? Мне было все равно. В поисках одежды я открыла бывший тут же гардероб и испугалась.
На меня из его глубин таращился… призрак: тощая девушка с бледной чуть даже синеватой кожей, черными кругами под глазами, в полотенце и в ошейнике. Я инстинктивно дотронулась до него и… проснулась. Я все вспомнила: что, кто, зачем. И окружающее пространство снова изменилось: да тюрьма стала больше и комфортнее. Но она была. А значит, скоро все начнется заново. Я быстро позавтракала (будем считать, что сейчас утро), перерыла шкаф и выбрала себе обтягивающие брюки и рубашку. Потом вспомнила: кинжал. Пошла в ванную, отыскала его в ворохе одежды и огляделась, не зная, где бы спрятать оружие. Расставаться с ним не хотелось. Эх, удобно в брюках, но вот кинжал спрятать некуда. Я нашла подходящую юбку и снова переоделась. Потом отыскала расческу и привела в порядок волосы.
За мной зашел Томас. Он постучал в дверь, не дождавшись моего ответа, заглянул, а потом распахнул и с уверенностью танка подошел ко мне.
– Пойдем, – он взял меня за локоть и потянул за собой.
Я не сопротивлялась, пытаясь сделать вид, что меня тут вообще нет.
– Ты бы, девочка, была поостророжнее, – вдруг произнес Томас, ведя меня по коридору, – мне бы очень не хотелось видеть твой трупик. Алекс ведь может и не остановиться. Вот вчера тебя еле откачали. Медик сказал еще чуть – чуть и…
Я вздрогнула.
– Лучше бы я умерла…
Томас вдруг как‑то растерянно улыбнулся:
– Умерла? Нет, ты чуть не сошла с ума. Ходила бы сейчас как привидение и слюни пускала.
Такая перспектива меня совсем не порадовала. Да, нужно что‑то делать.
– А какой он – Алекс? – вдруг спросила я.
– Алекс? – Томас пожал плечами. – Он бескомпромиссный и упертый.
– Это сейчас так называется жестокость и злость?
Томас молчал.
– Томас, скажи мне, неужели все эти годы он так хотел найти меня и прикончить, что вместо того, чтобы заниматься прямыми обязанностями правителя, бегал за мной по стране?
– Он одержим тобой. Не знаю, что ты ему сделала, но я ни разу не видел, чтобы человек мог так ненавидеть.
– И сейчас он продолжит свои издевательства? Да? – я замерла, в упор глядя на телохранителя. Он отвернулся.
– Я не знаю, просто приказал привести. Я так думаю, кто‑то тебя хочет видеть, ведь мы идем в тронный зал, а там король в это время принимает делегации других стран.
Времени подумать он мне не дал, распахнув передо мной огромные, обитые чеканкой двери. Тронный зал был огромен. С недавних пор размеры помещений стали волновать меня в первую очередь. Я очень быстро научилась определять свои пятнадцать метров с первого взгляда.
Алекс сидел на троне и даже не повернул головы в нашу сторону.
– Я снимал с тебя ограничения по расстоянию, – медленно, словно нехотя говорил он, продолжая смотреть прямо перед собой, – но сейчас я их вернул.
Наконец он посмотрел на меня:
– Продемонстрировать?
Я шарахнулась в сторону от его хищного, ненавидящего взгляда.
– Ну вот и хорошо, умничка, – его губы растянулись в улыбке, – располагайся, только далеко не отходи, мне совершенно не хочется, чтобы ты тут на полу извиваться как змея.
"Ну и как тут расположиться"? – задала я себе самый насущный вопрос. Когда Алекс сидел на троне, мне приходилось вот как сейчас стоять чуть ли не в середине зала. А если станет двигаться? За ним бегать? Я встала позади трона, так хоть не буду мельтешить перед гостями. Если гости будут стоять перед троном, то меня вообще не видно. Алекс понаблюдал за моим маневром и глаза его недобро сверкнули.
– Зови! – крикнул он.
Противоположные мне двери распахнулись и в зал вошли… драконы.
– Принц Небесной империи, его высочество Рай Вард Крионх Ор Лайонел с советниками, – выкрикнул церемонийместер.
Алекс, как и подобает гостеприимному хозяину встал с трона и направился навстречу гостям. Сердце екнуло в предчувствии беды. Еще пара метров… Так мне нужно либо выходить из‑за своего укрытия, либо корчиться от боли. Я вышла.
Алекс усмехнулся, оценивая мой выбор, Рай Вард побледнел, сделал еще шаг и замер. И тут из‑за спин мужчин выбежала Гера Вард. Как настоящая необузданная стихия, она ни на кого не обращала внимания.
– Веточка! – Никто даже не успел ничего сообразить, а она уже обняла меня.
От неожиданности у меня пропали все слова. Я только уткнулась в плечо подруги и швыркнула носом, большего унижения я себе позволить не могла. А к нам уже приближался Томас. Атмосфера резко накалилась. Рай Вард напрягся, готовый кинуться на помощь сестре.
– Томас, – бросил Алекс, – пусть напоследок наобнимаются.
– Ветка, – зашептала мне Гера Вард на ухо, – мы тебя любим, знай это. Я летаю каждую ночь вокруг дворца. Дай мне какой‑нибудь знак, где твое окно. И, имей в виду, я распечатала твой ошейник, его теперь достаточно будет потянуть, чтобы снять. Только не выдай себя!
Она чмокнула меня в щечку, отступила на шаг и, расплакавшись, выбежала из зала.
– Господа, – произнес Алекс, – вы можете последовать за ней, я думаю, нам не о чем разговаривать.
– Мы хотели не только увидеть Вету, но и поговорить об условиях ее освобождения, – Рай Вард старательно подбирал слова.
– Дорогой Рай Вард, – Алекс явно издевался, – я не намерен продавать свою рабыню. Вета, как вы ее называете, сама пришла ко мне, согласившись ею стать.
– Ты шантажировал ее! – гневно выкрикнул Рай Вард.
– Да? – удивленно спросил Алекс, подумал и добавил, – а ты ее изнасиловал. Чем ты лучше?
Рай Вард стиснул зубы, не давая своей злости выйти наружу. А потом сделал шаг вперед:
– Алекс Ленц-14 я принц Небесной империи Рай Вард Крионх Ор Лайонел требую права смыть оскорбление, нанесенное мне, кровью! Да услышит Первородный!
– Дуэль? – Алекс только того и ждал. – Понимаю! Для тебя это единственный способ с достоинством уйти из жизни… После того, как отец лишил тебя права наследования.
Тут только я обратила внимание, что слова "наследный" в титуле Рай Варда не прозвучало. Интересно, это из‑за меня что ли? Вряд ли… Ах, да, ребенок! А я уж размечталась! Скользкий дракон!
Пока я раздумывала, Алекс уже успел дать ответ на вызов:
– Право оружия, как я понимаю, за мной! Тогда я настаиваю на использовании сразу всего: мечи, магия и все, что есть в арсенале.
Рай Вард в согласии склонил голову и спросил:
– Место и время сейчас обговорим или ты сообщишь мне, когда выберешь?
– Зачем же тянуть. Завтра на рассвете на полигоне дворца. Там нам никто не помешает. Да и мы там никого не покалечим.
Рай Вард кивнул, развернулся и вместе со своей свитой покинул зал. Алекс улыбался.
– Самоубийца! Что ж, радость моя, – это уже говорилось в мой адрес, – завтра я отомщу за твою поруганную честь. А сейчас…
Он подошел вплотную ко мне и выдохнул в лицо:
– Может, ты поделишься тайной: что сказала тебе та девчонка?
– Просто, чтобы я держалась…
– Держалась, надо же. И такой концерт разыграть… Ради этих ничего не значащих слов? Ты что, за идиота меня принимаешь?
Алекс начинал шипеть – верный признак того, что выходит из себя.
– Я заставлю тебя говорить, – он направился к выходу из зала.
Я поплелась за ним, однако, Томас меня не пустил. Они опять решили меня наказать болью. Телохранитель Алекса вышел и закрыл дверь. Я замерла в ожидании наказания, но боли не было. И тут до меня дошло, что говорила Гера Вард. Конечно! Она уже универсальный уничтожитель любой магии. А еще она попросила себя не выдавать. Я закричала и с грохотом рухнула на пол. Незачем им знать, что боли больше нет.
Я лежала на полу и рассматривала зал. Он был прекрасен. Паркет выложен в форме карты королевства, на которую были нанесены все крупные города и замки. Четырнадцать колонн подпирали потолок в виде звездного неба. Колонну возводили, когда на престол всходил новый монарх, поэтому они стояли по кругу, не претендуя на завершенность композиции. Поверху зала шли балкончики, отделанные белым мрамором. В сочетании с небом они напоминали облака.
– Эй, леди! – позвал меня знакомый тонкий голосок.
Я вскочила, испугавшись, что мое притворство раскрыто.
– Не бойтесь, я никому не скажу, – с балкона на меня пялилась все та же девушка, которая кормила меня булочкой в коридоре.
– Привет! – как можно веселее произнесла я. – Тебя как зовут?
– Тита! – откликнулась она.
– Ты снова пришла меня кормить?
– Да, я тут вам бутербродов принесла. Меня просила присмотреть за вами одна красивая леди.
– Спасибо тебе, – я была рада хоть с кем‑то поговорить, – а как ты спустишься?
– Никак, вход в зал есть только здесь. А лестницы вниз изначально не предусмотрено. Балконы только для зрителей. Поэтому вы должны поймать.
Она свесилась и, стараясь попасть прямо мне в руки, скинула сверток. Там оказались куски мяса и хлеб.
– Очень вкусно, – благодарно взглянула я на девушку, утолив голод.
– Я не знаю, когда еще получится, – виновато посмотрела она на меня, – ладно, я побежала. Не дай Первородный, засекут еще здесь.
Тита исчезла, а я вновь расположилась на полу у двери. Алекса не было больше часа. Незаметно для себя я заснула, отчего прозевала момент прихода короля. Но он воспринял мой сонный вид совершенно нормально, видно подумал, что я опять провалялась без сознания.
– Ну так что, расскажешь мне о беседе с твоей милой летающей подружкой?
Я лихорадочно пыталась сообразить, что же ответить… Он уже готов был снова выйти из зала, как вдруг меня осенило:
– Алекс…
Он резко развернулся и прорычал:
– Мой господин! Ты меня имеешь право называть только так! Неужели трудно осознать, что я и являюсь твоим господином. Навсегда!
Я опустила голову. Эти слова давались так тяжело:
– Мой господин…
– Вот, уже лучше. Так что ты хотела мне сказать? – он подошел ко мне, приподнял за подбородок голову и уставился прямо в глаза.
– Гера Вард сказала, что они устроят мне побег во время дуэли, только они не знали, когда это будет, – выпалила я, стараясь не мигать и не дать и тени сомнения проскользнуть в моих глазах.
Алекс еще какое‑то время смотрел, казалось, прямо в душу, потом отпустил подбородок и отошел:
– Хорошо… Я верю тебе.
Он вышел из зала, я – следом за ним. Теперь меня никто не останавливал. Он отвел меня в мою комнату.
– Отдыхай сегодня.
Я испуганно посмотрела на него. Он растолковал взгляд по – своему:
– Не бойся, боли сегодня не будет. Я – в соседней комнате.
После его ухода я повалилась на кровать. Итак, у меня есть время и надо что‑то придумать. Я была зла на Рай Варда, я ненавидела Алекса, но смерти ни тому, ни другому не хотела. А то, что они поубивают друг друга, даже не сомневалась.
Я расстегнула ошейник и сняла его. Мир будто приобрел резкость. Значит, мою магию ошейник еще блокирует. Скорее всего, металл антимагический. Но вот то, что я могу его снять – это хорошо. Я подошла к окну. Насколько хватало глаз, простиралось сожженное ущелье. Но сквозь прутья решетки я смогу протянуть руку. Гера Вард должна ее заметить, а решетка для драконицы – сущие пустяки. Значит, я могу стать свободной уже сегодня ночью.
Меня такой вариант устраивал бы, если бы Рай Вард не вызвал на дуэль Алекса. Я понимала, что дракон просто не мог по – другому. Это дело чести. Его оскорбили в присутствии его же подданных, пусть и будущих. Такие вещи не прощаются.
Значит, нужно искать другой выход. И я уже знала какой. Алекс явно не в себе. Не знаю, что там у него с аурой, но его стремление найти меня и отомстить больше походило на паранойю. Это болезнь и ее надо лечить. А кто у нас лучший лекарь душевных недугов?
Оставалось решить, как попасть в комнату Алекса и заставить его выслушать меня. Вот тут мне в голову ничего не приходило. Дверь моей комнаты была не заперта. Да и зачем вешать замки, если я и так дальше пятнадцати шагов не уйду. Это хорошо. Но как зайти к нему? Разве что, сдаться на милость победителя. Он же предлагал заработать послабление режима, значит, предусматривал такой вариант.
И еще песня… Какой она должна быть? В голову что‑то ничего не приходило. Хотя я уже заметила закономерность: слова и музыка возникали сами, когда я ставила задачу. Осталось надеяться, что и в этом случае все пойдет хорошо.
Честно говоря, свои шансы на успешный исход дела я оценивала как один к девяноста девяти. Но это был единственный вариант, если я хотела избежать завтрашней трагедии.
И еще оставался вопрос, который также требовал осмысления. Если все‑таки ничего не получится? Я ставила на кон все. Чтобы спеть, мне необходимо было снять ошейник. Этим я бы выдала себя, а другого шанса сбежать уже могло и не быть. Значит, нужно предполагать лучшее, но готовиться к худшему. Если ничего не получится, я убью себя. Боли мне уже хватило. Мой организм мог просто большего ее количества не выдержать, а Томас так ярко описал мне меня пускающей слюни, что выбора не было.
В шкафу висело предостаточно различных нарядов. Я выбрала неброское простое, но оттого элегантное платье, уложила волосы, застегнула вновь ошейник и начала ждать, когда совсем стемнеет. Почему‑то мне казалось, что ночью провернуть все задуманное будет проще.
Глава 20
Дверь открылась сразу же, едва я постучала. На пороге стоял Алекс в расстегнутой и выпущенной поверх брюк рубашке. Удивление на его лице сменилось презрительной улыбкой:
– Что, неужели пришла зарабатывать условия получше?
Мне было неловко и стыдно, кажется, я даже покраснела:
– Мой господин, – пролепетала я, – я хотела поговорить с вами.
– О чем нам говорить? – он недоуменно выгнул бровь. – Неужели за дракона просить пришла?
– Нет… Может вы разрешите мне войти?
– Да, конечно, входи. Можешь сесть вон там, – он указал на диванчик, заваленный множеством маленьких подушечек.
Я прошла, села и поудобнее устроилась. Что делать дальше? Алекс подошел к секретеру в углу комнаты, достал из ящика бутылку вина и два бокала.
– Будешь? – спросил он меня.
Я кивнула.
– Итак? – он сунул бокал с вином мне в руку, и сел напротив меня в кресло. – За что выпьем?
Я в раздумьях вертела бокал в руках.
– Тогда за меня! – он выпил вино залпом, потом посмотрел на меня долгим изучающим взглядом. – А ты изменилась. Я совсем не ожидал, что ты будешь так молода, так дерзка и так независима. Вообще‑то раньше ты такой не была. Ты меня любила, даже обожала и… боялась.
– Да, но это было в прошлой жизни.
– В этой, конечно, все по – другому?
– Ты стал другим…
– Ты пришла мне читать нотации? – он встал, подошел к диванчику и устроился рядом со мной. Я шарахнулась от него как ошпаренная. Алекс не отступал. Преодолев мое вялое сопротивление, он завалил меня на диван, придавив собой, и жестко грубо поцеловал. Я не сопротивлялась, даже не шевелилась.
– Нет, так не пойдет, – он отстранился. – Я хочу, чтобы ты сама этого хотела. Я никогда не насиловал женщин и не буду начинать.
Пытаясь сдержать нервную трясучку, я села рядом с ним и взяла его за руку:
– Сашка, давай я тебе спою…
Он замер, весь напрягся, бросил на меня быстрый взгляд и пошел наливать себе еще вина.
– Я слышал, ты поешь мои песни…
– Да, сам же знаешь, как они мне нравятся.
– Спой что‑нибудь, только не разочаровывай. Если у тебя получится хуже, чем у меня, никогда не прощу.
Пока он отвернулся, я сняла ошейник, спрятав его в складках платья, закрыла глаза и осмотрелась. Аура его была будто прожжена. Так бывает, когда окурки тушат о пластик. И таких прожогов у него насчитывались десятки. К горлу подступил ком. Мне стало его жалко до слез. Выжженное поле боя. "И тут уж кричи – не кричи"… пришли на память слова любимой нами двоими когда‑то песни.
– Я давно не пела, можно начну с другой песни, но она тебе тоже понравится, – я помолчала и пообещала, – а потом спою твои.
Он промолчал. Не дожидаясь реакции, я запела "Легенду" Виктора Цоя. Моя невидимая арфа будто скользнула к пальцам рук. Комната наполнилась резонансами звуков. Нити силы задрожали и стали покорными мне. Я пела, вкладывая всю душу, обрывая струны и коконом укутывая ими Сашку.
В сети связок в горле комом теснится крик,
Но настала пора, и тут уж кричи, не кричи.
Лишь потом кто‑то долго не сможет забыть,
Как, шатаясь, бойцы об траву вытирали мечи.
И как хлопало крыльями черное племя ворон,
Как смеялось небо, а потом прикусило язык.
И дрожала рука у того, кто остался жив,
И внезапно в вечность вдруг превратился миг.
И горел погребальным костром закат,
И волками смотрели звезды из облаков.
Как, раскинув руки, лежали ушедшие в ночь,
И как спали вповалку живые, не видя снов…
А "жизнь" – только слово, есть лишь любовь и есть смерть…
Эй! А кто будет петь, если все будут спать?
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать…
Магический концерт вновь лишил меня силы. Я так и осталась на диванчике в спальне Алекса. Утром меня пытались привести в себя несколько пар рук. Когда очнулась, поняла, что это Алекс и Рай Вард.
– Вы живы? – удивилась я и снова погрузилась во мрак.
Глава 21
Окончательно проснулась я в своей комнате. Вспоминая все произошедшее, инстинктивнnbsp;о дотронулась до горла. Ошейника не было. Неужели этот один шанс из ста я и ухватила? Боясь даже думать об этом, осмотрелась – никого. Я попыталась встать, и тот час же дверь открылась. В комнату вошел Томас с огромным подносом, заставленным едой.
– Лежи, девочка, не вставай, тебе нельзя, – предупредил он меня. – Вот, я тебе покушать принес.
Я улыбнулась, но признаки волнения, видимо, не покидали моего лица, поэтому он, поставив поднос на столик у кровати, продолжил:
– Не знаю, что произошло. Алекс вышел утром совсем не узнаваемым. Он направился к месту дуэли, извинился за нанесенные оскорбления и предложил Рай Варду пойти вместе с ним. Они тебя сюда и перенесли.
– А… Где они сейчас?
– Как где? Пьют, говорят, у них праздник.
– А со мной что?
– Медики скалали, истощение и магическое, и физическое. Ты чуть не потеряла ребенка и теперь тебе несколько дней нельзя вставать.
– Просто замечательно. Я же так от скуки умру.
– Не умрешь, – раздался от дверей радостный голос, – я об этом позабочусь.
Гера Вард собственной персоной. Она прыгнула прямо на кровать, чуть не переломав мне ноги, потом извинилась, потом полезла меня обнимать, а потом расплакалась. Я всегда завидовала ее способности изливать чувства сразу, не откладывая на потом.
Томас усмехнулся и оставил нас одних.
– Рассказывай! – потребовала я, ухватив с подноса кусок мяса и хлеба.
– Да что рассказывать… Знаешь, как ты всех напугала, не дав мне ночью знака. А потом мы подумали о самом худшем, когда увидели утром Алекса без тебя. Мы ведь знали про дальность действия ошейника. А раз он тебя не взял, то либо ты мертва, либо лежишь и умираешь от боли.
– Откуда только вы все знаете?
– А у нас тут свой шпион, – она рассмеялась, – вернее шпионка! Тита такая милая!
– Так это ты та красивая леди, которая попросила позаботиться обо мне?
– Как мне нравятся комплименты! Пусть даже и от женщин!
– Ты неисправима! – я рассмеялась, наконец, осознав, что все в порядке. – Томас говорит, они там пьют?
– Ага, Алекс и Рай Вард побратались. Алекс пригласил Рай Варда к себе советником.
– И тот согласился?
– Ага. Он решил пока домой не возвращаться.
– Слушай, а что у твоего братца с отцом вышло?
Гера Вард нахмурилась:
– Сама не знаю. Отец отстранил брата от дел и поставил какие‑то условия для возвращения. Пока не выполнит, домой не поедет. Ничего, – Гера Вард махнула рукой, – он справится, взросленький уже. Лучше ты расскажи, как себя чувствуешь? Как там мой племянник? – Девушка погладила по одеялу в районе моего живота.
– Почему племянник? Ты что‑то знаешь? – я хитро посмотрела на Геру Вард.
– Нет! Ничего я не знаю, просто мне так хочется. А ты кого хочешь?
– Девочку… – я загрустила. Вспомнились мои сыновья. – А вообще‑то я пока даже подумать о моем интересном положении не могла. Не до того было. Сколько, кстати, времени прошло после моего ухода из империи?
Гера задумалась и начала загибать пальцы:
– Завтра две недели!
Я нахмурилась:
– Это были самые тяжелые две недели в моей жизни. Трудно даже представить, что всего месяц назад я была простой счастливой студенткой.
Гера Вард успокаивающе гладила меня по руке:
– Не переживай, все наладится. Тебе теперь нужно о ребенке думать. А знаешь, что я слышала? – она немного покраснела, потом, найдя компромисс со своей совестью, продолжила. – Ну подслушала немного под дверью. Мой брат хочет сделать тебе предложение!
От этого заявления я чуть не подавилась очередным пирожком. Гера Вард ожидала, видимо, более радостного выражения моей моськи.
– Ты что, не рада?
– А с чего мне радоваться? – хмуро заявила я. – Думаешь, я сплю и вижу себя женой Рай Варда?
– Но у вас же будет ребенок?
– Ну и что? Я не собираюсь из‑за этого жить всю жизнь с человеком, который меня предал.
– Он просто не подумал…
– Ты уверена? Мне как раз показалось, что он очень хорошо подумал. Его задачей, как мне видится, было оставить меня рядом с собой. И он постарался это сделать, применив запрещенные приемы. Он изнасиловал меня, назвал своей стасси и посоветовал смириться. А потом раскаялся! Надо же!
– Он любит тебя, просто, для него такое чувство новое, вот он и запутался.
– Мне любовь представляется совершенно другой. Когда любишь, всего себя отдаешь любимому человеку. Рай Вард же любит только себя.
– Жаль, – вздохнула Гера Вард. – А я думала, на свадьбе погуляем… Вета, ты может быть, кого‑нибудь сама любишь?
Она смотрела на меня прищурившись, будто стараясь угадать, скажу я правду или обману ее.
– Я никого не люблю. Любовь – серьезное чувство и я пока к нему не готова.
– А как же ребенок?
– А что ребенок? Рожу, буду воспитывать. Не впервой!
Глаза у Геры Вард расширились.
– Ну ты даешь…
– Успокойся, это было в прошлой жизни. В том мире, откуда я пришла. У меня там было два сына. И есть…
Я задумалась. Так хотелось хоть что‑нибудь про них узнать. Скорее бы уже мужики свой праздник завершали. Алекс вполне мог просветить меня по некоторым вопросам.
22.
– Так значит, ты знаешь Вету еще с прошлой жизни? – спросил Рай Вард разглядывая на свет еще одну бутылку вина.
– Да уж, – Алекс задумался. – Только это была не Вета.
На лице Рай Варда отразился немой вопрос.
– Понимаешь, тогда ее звали Лена, – Алекс в сердцах махнул рукой, – да и не в этом дело. Хотя имя несет свой отпечаток. У нас там имя Елена было обычным, одним из самых распространенных. Вот и она такая была. Обычная.
– Но она же была твоей женой, – не понимал Рай Вард. – Или у вас был договорной брак?
Алекс рассмеялся:
– Нет! У нас мало таких браков. В основном, как говорится, – по любви. Но я ее выбрал в свое время, потому что мне с ней было бы удобно. Она вся такая тихая, безропотная, с легкостью принимавшая мои увлечения и мой образ жизни. А потом, наверное, просто привык. Когда она ушла, я не мог осознать этого. Представь, что вдруг твои руки взяли и ушли и начали жить своей жизнью. Я сначала пытался ее вернуть, потому что просто не мог без нее, потом… – Алекс махнул рукой. – Сейчас она другая. Независимая, дерзкая, способная оказать сопротивление.
– А она тебя любила?
– Не знаю, скорее всего, она любила тот образ, который себе выдумала. А потом, когда он оказался не таким героическим, просто терпела.
– И долго?
– Пятнадцать лет.
– Ну, это же мелочи.
– Для жителей моего мира это, в среднем, четвертая – пятая часть жизни.
– Вы так мало живете?
Алекс хмыкнул, отсалютовал Рай Варду бокалом и выпил. Дракон последовал его примеру.
– Я не понимаю, – наконец продолжил Рай Вард, – если ты ее не любил, зачем преследовал?
– Сам не знаю, – Алекс нахмурился. – Обычно психически нездоровому человеку сложно признать, что он болен. Вот так же и со мной. В том мире я даже лечился у психиатров… Ну медиков, отвечающих за душу человека.
Рай Вард понимающе кивнул.
– А в этом мире, видимо, все обострилось, – продолжил Алекс. – Лучше все же спросить у Веты. Это она меня вылечила. Я будто проснулся от постоянного кошмара. Только в кошмарах обычно за тобой охотятся, а я охотился за ней. Сейчас даже сложно сказать, зачем. Но мне становилось легче, что ли, когда я ее мучил.
– Да уж, теперь придется приводить ее в себя.
– Если в ней что‑то осталось от той Лены, то не придется. Она как ребенок: обижается, но так же легко прощает.
– Боюсь, сейчас она другая.
– Это ты на себя намекаешь? – Алекс усмехнулся, встал и вновь разлил по бокалам вино. – Боишься, что не простит?
– Я сам виноват, – Рай Вард опустил голову на руки. – Мне казалось, что она влюбилась в меня, и если я ее немного подтолкну, то с радостью согласится быть со мной. Тем более, даже драконицы, в свое время дрались между собой за право быть моей стасси, а она…
– А она маленькая глупая человечка…
– Ага, с характером и собственным мнением.
– И что ты намерен делать?
– Попытаюсь завоевать ее сердце. Ты, надеюсь, мне конкуренцию не собираешься составлять?
Алекс задумался. Он был привязан к Лене, или уже Вете, но больше все‑таки испытывал чувство долга за то, что так грубо вмешался в ее жизни, нежели какие‑либо романтические бредни.
– Я тебе не соперник, не переживай, – ответил король и предложил, – давай выпьем за будущее. Нас с тобой, как с моим новым советником, ждет большая работа. Хочу я тут провернуть одно дело по электрификации столицы.
Рай Вард, как раз хлебнувший из бокала, закашлялся:
– Это что еще за ругательство?
– Потом объясню. У меня много планов!
– Знаешь, нужно вставить в них и еще один пункт.
– Какой?
– Присмотр за Ветой.
Алекс удивленно посмотрел на Рай Варда.
– Понимаешь, – Рай Вард пытался объяснить все коротко и ясно, но шумевший в голове хмель путал мысли, – есть пророчество про нее и конец света. Дословно сейчас не вспомню, потом раздобуду оригинал. А вкратце: Вета погубит мир, если ее сердце разобьется. Она сможет перенести только три предательства и одно клятвопреступление, после этого, видимо, сойдет с ума. Вот тогда‑то мир и накроется.
– Так… И почему, интересно, эта информация прошла мимо меня?
– В прошлом году это обсуждалось на Совете магов.
– Да, меня приглашали, но было как‑то не до того. И что решил Совет магов?
– Пока ничего. Но они не думали, что Вета может выйти из‑под их контроля и уйти из Академии. Сейчас, скорее всего, ситуация изменится. И если они не найдут способа ее контролировать, то пойдут на самые крайние меры.
– Ты полагаешь, что ее попытаются убить?
– Я не полагаю, я это знаю.
Алекс задумался:
– И откуда у тебя такая информация?
– Просто два предательства уже произошли, а ждать третьего вряд ли станут, опасаясь последствий.
– Одно предательство, как я понял, твоих рук дело. А второе? Ты намекаешь, это я?
– Нет. Ты мстил, но не предавал. Ее учитель Зорислав стал первым.
– Оборотень, – Алекс презрительно фыркнул. – Я пытался достать его, когда Вета из Академии сбежала, но моих людей на территорию оборотней не пустили. А что он такого натворил?
– Он сдал ее Совету магов, хотя она относилась к нему как к отцу.
– Оборотень он и есть оборотень, – Алекс задумался. – И чем же нам грозит еще одно предательство?
– Она может спеть, выплеснув свою боль, а не любовь и сочувствие, как было до этого. Кроме того, как я понял, она способна воздействовать на огромные аудитории. Люди от такой боли могут просто сойти с ума.
– И что нам делать?
– Не спускать с нее глаз. Я намерен оберегать ее и от новых знакомств, и от новых друзей, и от новых чувств.
Алекс подмигнул Рай Варду:
– Тебя‑то такой вариант больше всего устраивает! Не станет соперников, легче будет завоевать сердце Веты?
– И это тоже. Но я не о том. Кто знает, куда Вета сейчас ринется? Нужно ее направить туда, куда нам выгоднее, где будет легче ее контролировать.
– И куда это?
– Об этом и надо побеспокоиться. Я бы пригласил ее к себе в Небесную империю, но это только в случае, если она согласится стать моей женой. Тогда, может, и отец меня простит.
– Хочу тебя успокоить, насколько я знаю Вету, она откажется от брачного предложения.
– Тогда нужно придумать еще что‑нибудь.
– А я знаю что! Король я или так, рядом вышел постоять!
