Текст книги "С видом на жизнь. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Мари Польская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 38 страниц)

Глава 5

В чернильной темноте висели Солнце, Луна и Звезда. Они кружили вокруг меня, издевательски смеялись и старались вытолкнуть меня из круга. Наконец им это удалось. Я начала падать в пустоту спиной вперед, продолжая смотреть на взбесившиеся небесные тела. Контуры их расплывались, пока они не стали похожи просто на желтые мельтешащие перед глазами пятна.

– Эй, ты! Не вздумай умирать! – меня тряс здоровенный орк. – Я за тебя столько заплатил!

– Где я? – понимаю, что лежу на голой земле

– Где? В степи.

Я попыталась вырваться из его рук и подняться, но голова закружилась.

– Эй, полегче! На тебя еще зелье действует! Забыл у нее спросить, чем она тебя так опоила…

– Пить… – попросила я.

– На, пей, – орк поднес к моим губам фляжку с горьковатой теплой водой.

Я сделала пару глотков

– Что вам от меня нужно?

Орк ничего не ответил. Он приподнял меня и попытался посадить на землю, подкладывая под спину тюки. Мне немного стало легче и я огляделась: действительно, степь. Травы колышутся в лучах яркого солнца и на много миль вокруг ничего не видно. Орк развел костерок и вскипятил воду. Он что‑то съел, запивая еду отваром, потом предложил мне. Я отказалась. И так было тошно, а неизвестная еда вообще могла вывести мой беременный организм из себя. Вдруг орк нахмурился и замер прислушиваясь. Вскоре и я различила гул от десятков копыт скакунов.

Из облака приближавшейся пыли появились всадники.

– Приветствую тебя, хозяин степей, – мой орк рухнул на одно колено.

– И тебе славного дня, Беглер! – ответил один из всадников, подняв руку в приветствии. – Ты не один?

– Да, мой хозяин! Я купил себе женщину!

– Ты станешь великим мужем, Беглер! Все ли формальности соблюдены?

– Да, мой хозяин!

Понимая, что речь обо мне, я отрицательно затрясла головой.

– Помогите… – прошептала я.

Мой демарш не остался незамеченным. "Главный", как я его окрестила, орк, которого "мой" называл хозяином, внимательно посмотрел на меня:

– Она что‑то хочет сказать? Может быть, ты ее украл?

– Нет, мой хозяин. Ее продали по всем правилам.

Я не отрываясь смотрела на "главного" орка. Что‑то было в нем знакомое, почти родное. И он явно мне сочувствовал.

– Помогите! – выкрикнула я из последних сил. Правда, получился у меня просто хрип.

"Главный" внимательно всмотрелся в мое лицо, силясь что‑то вспомнить.

– Данияр, – это вдруг пришло само по себе, просто память выплюнула это имя, – Данияр…

– Ты меня знаешь? – он подъехал поближе. – Как ее звать?

– Иржа, мой хозяин, – орк так и остался стоять на колене.

– Иржа? – Данияр что‑то решал про себя. Потом выпрямился, махнул головой и выкрикнул, – я не помню тебя! Да и мало ли девушек сохнут при одном моем имени!

Орки дружно захохотали. А Данияр продолжил:

– Хорошо! Пусть твоя семья будет богатой, а дети здоровыми!

После чего орки с гиканьем понеслись дальше. Беглер вытер пот со лба и посмотрел на меня.

– Ладно, нам пора дальше ехать. Ты уж извини, но руки я тебе пока развязывать не буду.

Он поднял меня одной рукой, прижал к себе и в один миг взлетел на коня. Так, не выпуская меня из объятий, он и поехал дальше. От орка пахло кислым молоком, потом и горькими травами. Я хотела выразить свое недовольство, но у меня не получалось даже шелохнуться. Под мерное покачивание я заснула.

На сей раз темнота была вязкой и влажной. И, будто ножами, ее разрезали мелодичные и нежные звуки голосов.

"Сестра, ты откликнулась на наш зов"…

"Мы рады тебе"…

"Ты часть нас, мы часть тебя"…

– Кто вы, – я была не уверена, мысленно я спросила или вслух.

– Мы – сирены! – множество голосов будто сплелись воедино. Но этот звонкий голос можно было потрогать и рассмотреть каждую сверкающую ниточку.

– Сирены! Пророчество! Значит, все правда?

– Не торопись, дитя! Мы – древний народ, живший здесь тысячи лет назад. И мы предвидели твой приход, мы ждали тебя!

– Зачем?

– В тебе наши надежды, в тебе – будущее, в тебе – мы все!

– Я не понимаю…

– Ты поймешь…

– Но сирены… Они же… Если вы умерли, то и я умерла, – вдруг пришла в голову мысль, показавшаяся такой страшной.

– Нет, мы тебе только снимся! Мы умеем сниться своим сестрам! Мы умеем разговаривать со своими сестрами!

– Я не могу быть вашей сестрой, я – не сирена!

– Ты – чарующая голосом, как и мы!

– Но вы убивали людей, заманивали к себе и убивали!

– Вот глупая! Кто же тебе такое рассказал!

– Но разве не за это вас убили?

– Нет! Мы сами ушли!

– Куда?

– В иллюзорный мир! Там нам легче! Сумев отрешиться от всего материального, мы стали лучше! Мы бессмертны! Мы – вечная мелодия мира!

– И все же, как насчет убитых людей?

– Они и сейчас с нами! Здесь! Они наши мужья и друзья! Мы пели им! Мы предлагали бессмертье! Кто не хотел – уходили, но ничего не помнили, кто хотел – умирали телом, чтобы быть с нами! Они умирали не от болезней, а быстро и счастливо!

– Но все‑таки умирали!

– А иначе обрести бессмертие нельзя!

– Меня вы тоже будете к себе звать? Я не хочу!

– У тебя другой путь! И он гораздо тяжелее! Он идет через боль и отречение, через страдания и муки! Но ты же выберешь правильный путь?

– Смотря, что с вашей точки зрения, правильно! И вообще, что там с пророчеством? Честно говоря, я ничего не поняла! Мне говорят, что после трех предательств я должна сойти с ума и уничтожить мир! Но я не хочу этого делать! И не буду!

Я вдруг что‑то вспомнила, что‑то важное. Что‑то… Ах, да! Тита! Она предала меня! Она меня продала! Но это же…

– Да, сестра, это третье предательство!

– А может мне лучше вообще не просыпаться, чтобы не поубивать всех. Кто его знает, что там может случиться!

– Мы знаем! Нам было виденье! Мы сделали пророчество!

– Вот это вот пророчество? "Грядет конец света. Он предстанет хрупкой девушкой, завораживающей голосом. Трижды кинжал измены коснется ее сердца, и оно рассыплется. Забывший клятву будет прощен и мир погрузится в хаос. Люди будут искать и не находить дома, младенцы кричать и не видеть матерей. Только тот, кто любит, сможет спасти мир, окрасив алтарь своей кровью".

Я столько раз его читала, что запомнила практически дословно.

Голос сирен разбился на несколько. Они в раз запричитали:

"Мы пели, а люди записывали!"

"Они не успевали закончить фразы!"

"Они стремились к нам!"

"Они уходили!"

"Это лишь обрывки мыслей!"

– Постойте, не все сразу! Ничего понять не могу, а мне очень надо разобраться!

Голос опять сплелся:

– Это не полное пророчество!

– Я, собственно, так и поняла… А вы знаете полное?

– Конечно! Мы ждем его исполнения!

– Только сначала скажите дословно, что было в пророчестве.

Мир вокруг замолчал, потом послышались отдельные звуки, будто огромный оркестр заканчивал настраиваться. А потом грянуло:

"Грядет конец света, но близок хранитель. Он предстанет хрупкой девушкой, завораживающей голосом и славной именем. Трижды кинжал измены коснется ее сердца и откроет путь сквозь время. И оно исчезнет. Забывший клятву будет прощен ее кровью. Мир погрузится в хаос, но она не оставит его. Люди будут искать и не находить дома, младенцы кричать и не видеть матерей. Только в ней будет спасение. В той, что любит и сможет подарить мир своему дитя, окрасив алтарь своей кровью".

Я сидела и плакала, не веря, что все это обо мне, не желая всего, что может случиться.

– Не плачь, сестра! Слезы не принесут сердцу понимания! Иди и не предавай себя!

– Я не пойму, зачем было предавать меня другим?

– Это ритуал! Чтобы идти с нами люди отказываются от родителей, от любимых, от друзей! Предательство – тот же отказ! Только не твой, а от тебя! А иначе ты не услышала бы нас! Это было необходимо!

– Я не хочу… И я не понимаю, даже теперь не понимаю.

– Время все расставит по своим местам! Прими от нас подарок! Наши песни!

– Но они же завораживают, они убивают!

– Только тела, только тела!

– Нет! Никогда!

– Не торопись отрекаться! Тебе стоит только позвать! И наши песни будут рядом! Прощай!

Голоса стали истончаться, пока меня не окружила тишина. Она обволакивала и давила. Я начала задыхаться, потом закричала и… проснулась.

– Эй, мамка! – услышала я громкий голос орка прямо у себя над ухом, – я ее привез! Посмотри, что с ней, а то всю дорогу боялся, что она загнется!

– Бегу, сынок! Давай ее сюда, в шатер!

Меня куда‑то понесли. Потом свет, бивший в глаза, потух, стало прохладнее и мою тушку уложили на постель.

– А ты иди, сынок, неча пялиться.

Орк что‑то буркнул в ответ, но, видимо, ушел.

– Ну‑ка посмотри на меня, доченька, я знаю, что ты не спишь…

Голос был старческим, мягким, но в то же время, уверенным. Так говорить могла только глубокая бабуля. Я открыла глаза.

– Ну вот и славненько! Молодец! Ты не бойся, доченька, все будет хорошо.

Она смотрела на меня ясными синими как омут глазами. Я смотрела в них, не имея сил отвернуться.

– Мы сейчас приведем тебя в порядок. Ты согласна?

Я кивнула.

– Хорошо, потом позовем моего сыночка. Ты согласна?

Я кивнула головой.

– Молодец, скоро ты станешь его женой, будешь любить его и уважать…

Я очнулась. Внутри разгорался огонь. Отблески его, видимо, мелькнули в моих глазах. Старуха сбилась, потом заторопилась, начала рыться в сундуке, что‑то приговаривая, потом юркнула вновь ко мне. Я успела услышать только щелчки на запястьях.

– Ну вот, теперь еще раз поговорим, – старуха погладила меня по голове. – Ты маг, доченька?

Отвечать расхотелось.

– Я вижу, что маг. Это даже лучше.

– Зачем я здесь? – язык слушался с трудом.

– Мой сын купил тебя. Хозяин степей уже дал свое благословение, так что сегодня ты станешь женой моего Беглера.

– Но я беременна… – попыталась достучаться до старухи я.

– Это хорошо, значит, и Беглеру родишь. А времени у нас теперь много.

– Но я не могу! – злость уже кипела во мне. – И не буду!

Я попыталась призвать силу и не смогла.

– Тише, доченька! На тебе антимагические браслеты, чтобы ты не шутила с магией. Так что, успокойся.

– Вы не имеете права!

– Мой сын тебя честно купил.

– Но она просто предательница. Так ведь нельзя просто взять и продать человека.

– Прости, милая, но теперь ты наша.

Я взорвалась, что‑то то ли кричала, то ли плакала, то ли пела. Старуха сначала успокаивала, а потом просто села на пол шатра и затихла. И тут это произошло. Я почувствовала изменение в мире. Вот только что все было ясно и четко, а мгновение спустя, будто куполом накрыло. И стало все тягуче и неважно.

– Но зачем? Почему? – плакала я. – Неужели вам своих женщин не хватает?

Старуха молча раскачивалась из стороны в сторону, а потом заговорила:

– Не хватает, милая. Наши женщины редко родят дочерей. Говорят, нет Хозяйки степей. Одни сыновья. Вот и я пятерых выносила и воспитала. И все – мужчины. А семью создавать как? А детей родить? Вот и приходится нам покупать женщин. Уж сколько десятилетий покупаем. Я вот тоже в человеческой семье росла. А потом отец меня и продал. От безысходности. Голод у нас был. Но я не пожалела с тех пор ни разу.

Мать Беглера встрепенулась и, помолчав, продолжила:

– Они ведь только внешне страшные – орки. А в душе – сущие дети. А чтобы купить женщину, надо мужчине себя показать, очаг разогреть, шатры поставить, денег скопить. Беглер почитай десять лет деньги собирал. Есть лишь два дня в году, когда можно купить невесту. И человеческие законы в эти дни не действуют. Вчера был один из них. И даже хозяин степей вынужден был отступиться. Хотя обычно он против такой традиции.

Радости мне это сообщение не принесло. Но слезы уже иссякли. А еще вспомнился Данияр. Каким он был… Каким он стал… Хозяин степей… А меня без помощи оставил. Тоже ведь своеобразное предательство. А обещал… У меня внутри все похолодело, я вспомнила: "… ни словом, ни делом не предам тебя. Пусть Первородный услышит мои слова…" Вот тебе и клятвопреступник. Теперь нужно его простить.

Данияр… А он еще красивее, чем представлялся мне по детским воспоминаниям, мужественнее что ли. Или я стала обращать внимание на такие детали, или он вырос. Я вздохнула.

– Ты не переживай, доченька, у нас тут все по – доброму. Беглер любить тебя будет, дите вот твое вырастит, своих нарожаете. Можно, я твои волосы приведу в порядок?

Я промолчала, а старуха подсела поближе и начала расчесывать мои локоны большим костяным гребнем.

– Мне сложно вам сейчас объяснить, во что вы ввязались, – начала я негромко, – но меня будут искать. Отец моего ребенка – дракон. Он своего не отпустит. Мой… друг – король Алекс Ленц. Я, в конце концов, не простая девушка из бедной семьи. Я – баронесса Тиан – Иррска.

– Доченька, ты – Иржа. И… Тебя тут никто не найдет.

Она сказала это так уверенно.

– Я знаю, что вы – тоже маг, может быть и необученный. Вы пытались меня заворожить, но это такие мелочи…

– Доченька, ты успокойся и поспи. Если будешь сопротивляться, себе же больнее сделаешь. Тебе нужно сейчас подумать, как моего сына очаровать, сделать его своим мужем навсегда. А Беглер любит покорных, а не львиц.

– Мне, честно говоря, все равно, кого он любит. Но моим мужем он никогда не станет.

– Если так, он тебя продаст, чтобы вернуть хотя бы часть потраченных денег. Но у новых хозяев на такое доброе отношение и место жены тебе не придется рассчитывать. Ты подумай, я приду вечером. А пока поспи, умойся, поешь. Вечером принесу воду, и мы тебя вымоем.

Она поднялась и вышла.

Время тянулось медленно. Я подремала, чтобы окончательно прийти в себя, попыталась поковырять в своих наручниках, привела себя в порядок, а день все не кончался.

Снаружи становилось все шумнее и беспокойнее. Я выглянула из шатра. Беглера видно не было, как и его матери. Какие‑то орки, одетые победнее, пытались загнать в загоны взбесившихся животных. Овцы и козы беспокойно блеяли, лошади храпели. Солнце висело аккурат посреди неба, на том же месте, где и было, когда мы вернулись. Но ведь прошло не меньше четырех – пяти часов!

Время будто остановилось… исчезло. Вот оно! Пророчество! Время рассыплется или исчезнет. И если все будет как прежде, день никогда не кончится. Вот тебе, бабушка, и конец света. Вопрос в другом: кто виноват. Ну не я же в самом деле? Или я? И что нужно сделать, чтобы вернуть все на свои места?

Я металась по шатру, обдумывая варианты. Вдруг вспомнила про кинжалы. Если меня не обыскали… Я нащупала перевязь – кинжалы на месте! Уже спокойнее! Я прилегла. Постелью назвать лежанку было сложно. В шатре вообще не было мебели, только вещи, имитировавшие ее, то есть рубленый из досок топчан, покрытый шерстяным одеялом. Сон сморил меня сразу же. Снилась мать Беглера: тощая согбенная годами старуха с седыми, заправленными под расшитый узорами платок, волосами и ярко синими глазами. Она нашептывала мне: "Не бойся, все будет хорошо". Снились сирены в виде разноцветных дрожащих от звуков музыки нитей: "Наши песни с тобой, сестра! Помни это! Никакие наручники не могут сдержать силу наших песен". Снился Рай Вард. Он метался по кабинету и кричал: "Она не могла сбежать, не предупредив нас". Снилась Тита, проклинавшая меня. Снился отец, забытый уже мною Ставр: "Я знаю, ты все сделаешь правильно, доченька". Я спала у него на руках, а он приговаривал: "Тебе тяжело, но такова судьба избранных". А потом я проснулась.

В шатре сидела старуха и смотрела на меня своим немигающим синим взглядом:

– Это ты наколдовала?

Я приподнялась на локтях и не отвела взгляда:

– Нет, не я. Но так должно быть.

– Кто ты?

– Я? Я – Вета!

– Защитница людей? Забавно.

– И что же ты хочешь, Вета, чтобы избавить нас от этого наваждения?

– Я хочу домой. Но… Это, – я кинула взгляд вокруг, – это не я.

– А что происходит, ты знаешь?

– Время исчезло.

– Почему?

Я пожала плечами.

– Так было сказано в пророчестве, как говорят, обо мне.

– Что за пророчество?

Я рассказала старухе все, что знала.

– И что теперь? – она, казалось, поверила в каждое слово.

– Я не знаю. Снимите, хотя бы, наручники.

Она рассмеялась:

– Ты что, считаешь меня старой дурой? Чтобы ты совсем всех загубила?

– Я, правда, ничего не делала. Почему вы мне не верите?

– Сейчас Беглер придет и поговорит с тобой по – своему.

Как раз в этот момент полог шатра приподнялся, впуская огромную фигуру орка.

– Мамка, ты бы шла, костер развела. Пора завтракать.

Старуха юркнула наружу.

– Ну что, Иржа, пошто ты нас так невзлюбила?

– Да я спала почти все время. Я даже не знаю, сколько времени прошло…

– Сейчас должно быть утро следующего дня. А солнце не хочет уходить со своего престола вчерашнего дня. Это наказание?

Я шумно вздохнула. Ну что можно им объяснить…

– Я правда не знаю, почему так произошло. Я лишь почувствовала момент, когда это было.

– Когда же?

– Когда вы надели на меня это, – я протянула вперед руки. На запястьях чернели браслеты.

– Если мы их тебе снимем, ты вернешь время?

– Я не знаю.

– Ты странная, но хорошая, – он сел на топчан рядом со мной, – и ты – моя женщина.

От слов он перешел к делу. Я стала сопротивляться.

– Ты чего? – он был изумлен.

– Я не хочу быть твоей женщиной, – я решила действовать разумно, и все доходчиво объясняя. – Я за другого замуж хочу.

– За кого? – он даже обернулся вокруг, будто проверяя, один он здесь мужчина или нет.

Я рассмеялась:

– Беглер, ты хороший орк…

Он кивнул.

– Добрый…

Он кивнул.

– Честный…

Он снова кивнул, расплылся в улыбке, считая это моим комплиментом, и потянулся ко мне сложенными для поцелуя губами. Я отпрянула.

– Но… Я не могу стать твоей женой, – я говорила, медленно, но строго грозя ему пальцем.

Он кивал. Потом вдруг встрепенулся и заладил опять свое:

– Ты моя женщина и должна меня слушаться.

"Да, подумалось мне, – я так ничего не добьюсь". Я решила зайти с другого края.

– Беглер, у нас так не положено! Сначала надо белое платье, фату, в церковь… – интересно, он знает такие слова?

Видимо, не знал. Он уставился на меня так, будто видел впервые. Его огромная фигура сгорбилась, серо – голубые глаза стали виноватыми. Он потер толстыми пальцами квадратный подбородок и швыркнул носом отчего ноздри еще больше расширились.

– А как положено?

– Ну, фату, платье, церковь…

– Неа, давай как у нас! Деньги уплочены, ты – здесь, и я могу тебя любить!

– А не любить можешь?

Он опять задумался.

– Ладно, – я встала, пресекая все его попытки меня удержать около себя, – я не буду твоей женщиной, хоть ты меня режь.

– Я не хочу тебя резать, я хочу тебя любить!

Да уж, только такому идиоту могли втюхать ворованную баронессу. Он поднялся и стал в два раза больше меня, потом поднял меня на руки и вновь завалил на кровать, придавив при этом и меня, и мой живот. Я охнула от боли. Он внезапно отстранился. Я отскочила в сторону, вытащила из‑под туники кинжалы и выставила перед собой:

– Не подходи! Это – "Зубы дракона", а я – их хозяйка! Слышал про них?

Видимо слышал, так как даже не попытался приблизиться.

– Вот и хорошо! Попробуешь ко мне притронуться – убью! – главное, как мне казалось, посильнее его испугать. – Ты сможешь снять с меня наручники?

Он отрицательно помахал головой.

– Значит, зови свою мамашу!

Он сообразил и крикнул:

– Мамка, иди сюда!

Через секунду в шатер влетела старуха, но, увидев, что я наставила на ее сыночка кинжалы, застыла у входа.

– Мамка, она чего‑то тебя зовет…

– Хотите, чтобы ваш сын жил? – резко спросила я. – Снимите с меня браслеты! Иначе просто прирежу его как свинью.

Сначала она не шевелилась. А потом с криком и причитаниями кинулась на меня. Я не успела отвести лезвия в сторону, или они сами не захотели, но мать Беглера повисла на них, глядя мне прямо в глаза. Пол окрасился кровью.

Беглер вылетел из шатра, что‑то дико крича и размахивая руками. И тот час же шатер насквозь прошили несколько стрел. Я от ужаса и страха сползла на пол вместе с телом старухи. Над нами свистели стрелы. Было страшно и беспросветно тоскливо. Я плакала навзрыд и просила у старухи прощения.

– Это ведьма, – кричали снаружи.

– Растерзать!

– Сжечь!

Я была на грани потери сознания, когда вдруг уловила цветные нити сирен и запела. Сначала ничего не происходило, а потом наступила зловещая тишина.

– Стой, доченька! – прошептала старуха, зажимая мне рот и брызжа кровавой слюной.

Из последних сил она дотянулась до моих браслетов. Они упали, освободив руки.

– Если сможешь, измени… – Она затихла и наступила темнота.

Я очнулась. С трудом поднявшись на ноги, выбралась из шатра. Солнце стояло в зените. Вокруг – лишь одни трупы. Несколько мужчин, женщин, даже дети…

– Господи, – я упала на колени, – прости меня! Что я наделала!

Сколько я так оплакивала судьбу неизвестных мне орков, не знаю. Просто в один из моментов, я поняла, что могу умереть, если все не вернется. Я хочу, чтобы все вернулось… Куда? Туда, где все еще были живы и счастливы.