Текст книги "С видом на жизнь. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Мари Польская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 38 страниц)
За пеленой иллюзий
Часть первая. На грани отчаяния
Глава 1
– Вета, я клянусь тебе в любви и верности, пусть услышит меня Первородный!
Я часто потом вспоминала эти слова, пытаясь осознать то, как они были произнесены, какие чувства и эмоции скрывали. И не находила ничего, что могло бы хоть немного в тот момент насторожить меня. Наверное, все пережитое просто не оставило мне времени для размышлений или сомнений. Зато они появились позже.
Я знала, что во время принесения клятв молодые супруги делятся частью своей души, что это объединяет настолько, насколько вообще возможно. Но если в белую краску налить черной, она теряет свою чистоту, а если в черную – белой, то тьма поглощает ее без остатка. Именно это я и почувствовала, едва брачный браслет щелкнул на запястье Астелиата. Змейки ожили, накалились добела и впились зубами в наши руки. Они будто прорывали себе путь в тела, а потом юркнули внутрь, забирая частицы души каждого из нас: его – в мою плоть, мою – в его. Тьма опустилась, затмив на мгновенье мой разум, поглотив сердце.
Астелиат удовлетворенно хмыкнул, махнул кому‑то рукой и, прижав меня к себе, трансгрессировал. Я испуганно вскрикнула и буквально съежилась у него на руках. Путешествовать таким образом мне еще не приходилось. Мы обычно перемещались порталами: своеобразными коридорами сквозь пространство, в которых расстояние сжималось до одного шага. Трансгрессия, а я только позже поняла, что это такое, в Занг – Орше была самым популярным видом передвижения. Она, как и телепортация, требовала магии, но отличалась от нее кардинально. Во время трансгрессии тело распадалось на атомы, а затем воссоздавалось в нужной точке пространства. Это было очень неприятно, а кроме того, страшно. Говорили даже, что у магов – недоучек не всегда получается воссоздавать себя в прежнем виде. Мне было вроде бы и все равно: порталов я строить не могла, что уж говорить о трансгрессии. Но чисто физически этот вид перемещений мне не нравился – тело будто выворачивало наружу.
– Ну что, Вета? Добро пожаловать домой! – Астелиат подошел к широченной кровати, у которой мы оказались, и уложил меня на нее, подоткнув подушки под спину. После этого он легко перескочил через меня и улегся рядом, обхватив мою талию хвостом. Его пальцы, легко, будто играючи пробежались по халатику, развязали поясок и нырнули, поглаживая и изучая мое тело.
Я так долго ждала этого, я была готова стать его и только его. Но все разворачивалось настолько быстро и с таким напором, что мне стало не по себе. Я попыталась отодвинуться, но Астелиат не дал мне этого сделать. Он сграбастал мою тушку, и, перевернув через себя, сбросил халатик у постели. Его глаза горели, когда он набросился с поцелуями.
– Вета! – прохрипел он. – Я просто не могу поверить, что теперь ты моя! Вся! Всегда!
– Астелиат… – попыталась я выставить в защите руки и остановить супруга. Но мои попытки были просто загородкой из прутьев перед горным селем. Он смел меня одним напором, заставив отвечать ему и испытывать эйфорию от каждого прикосновения. Только спустя часа два я, основательно вымотавшись, заснула.
Пробуждение было внезапным и холодным. Я замерзла и начала ощупывать кровать в поисках одеяла. Только тут осознала, где нахожусь и что произошло. Я нехотя приподнялась. Стояла глубокая ночь, которую не тревожили ни единый звук и ни малейший отблеск света. В душе царили тьма и холод. Не понимая, что со мной, я сползла с пустой кровати, накинула на себя шелковое покрывало, а больше ничего в темноте нащупать не удалось, и в нерешительности остановилась.
Комнату я вчера рассмотреть так и не смогла, так что теперь оставалось только гадать, где и что находится. Подсказало какое‑то внутреннее чутье. Позже я поняла, что в этом не было ничего сверхъестественного. Мною руководила часть души Астелиата. Она показала мне, как включить световую сферу, где найти ванную и что находится за самой дальней огромной обшитой металлическими листами с чеканкой дверью.
Я хотела посмотреть своими глазами на дворец… Дворец? "Да"! – подсказало мне внутреннее я. Правда, совершенно нагой этого не сделаешь, тогда хоть просто выглянуть… Но дверь оказалась заперта. Это было если не настрораживающе, то странно. В груди что‑то гулко отозвалось пугающей пустотой. Я не хотела быть здесь. Мне нужно к дочке, к Гере Вард, к моим друзьям…
Хотя… Кого я обманываю. Я люблю Астелиата, я решила связать с ним жизнь, но при этом не могу отказаться и от всего остального. То, что даймон имеет свои планы, подействовало на меня как ушат ледяной воды. И о чем я только думала! Он же наследник! Как я представляла нашу будущую жизнь? В Тиан – Ирре? Три раза ха!
Я подошла к тяжелым красно – коричневым портьерам с золотой вышивкой, понимая, что за ними окно. Но еще даже не отодвинув ткань, я так же ясно осознала, что на окнах – кованые причудливыми узорами решетки. Так оно и оказалось. А еще в паре метров за окном была глухая стена, не позволявшая видеть ничего вокруг. Я ощутила себя в темнице, а мое подсознание ехидно ухмыльнулось.
– Астелиат… – пыталась позвать я, но ответа не получила. Звуки голоса будто тонули в ткани гобеленов на стенах и пушистом во всю комнату ковре, ворс которого доходил мне чуть ли не до щиколотки.
Я пристально оглядела комнату, обнаружив, впрочем, что помимо кровати, забранной вульгарно красным прозрачным балдахином, здесь только одно широченное кресло, способное вместить слона, столик, на котором покоилась ваза с фруктами, изящный трельяж красно – коричневых оттенков, уставленный всевозможной косметикой и парфюмерией. И все! Я порылась в постельном белье, посмотрела и на кровати и под ней, но своего халатика так и не отыскала. Было очень неудобно ходить голой или закутавшись в покрывало. Однако альтернативы мне пока не предоставили.
Заняться было однозначно нечем. Я посидела в кресле, повалялась на кровати, встретила рассвет у окна, а потом все‑таки заснула, хотя тревога, поселившаяся внутри, мешала сомкнуть глаза очень долго. Астелиат появился с блестящим подносом, уставленным всевозможными тарелочками и кувшинчиками.
– Соня! Пора вставать! – подошел он ко мне и чмокнул в губы. От неожиданности я вздрогнула и подскочила чуть ли не до потолка. "Да уж, – подумалось мне, – нервы придется лечить не один год". Астелиат меня подхватил, а уже через миг вновь уложил среди подушек и стал жадно целовать, не давая не только сопротивляться, но даже пискнуть что‑либо вразумительное в защиту моей нравственности.
– Ты будто земляника, которая вдруг посредь жаркого дня выглядывает на пути усталого человека. Мимо тебя невозможно пройти, чтобы не сорвать! – прошептал Астелиат чуть позже, поглаживая мой животик своим хвостом. – А твой обнаженный вид только добавляет вкуса и… запаха.
Он втянул носом мой запах, заурчал и будто облизнулся.
– Э – э-э, – отползла я от мужа. – Давай потом… Я кушать хочу! Лучше скажи, где я?
– Ты? А какая разница? – он недоуменно посмотрел на меня.
– Как какая? Я хочу домой! Я хочу видеть свою дочь!
Астелиат резко поднялся с кровати, молча оделся и, так и не глядя на меня, направился к двери.
– Стой! – закричала я, – Астелиат! Что происходит?
– А что происходит? – спросил он, развернувшись так резко, что я налетела на него со всего маху. Он смотрел на меня совершенно холодным взглядом красных как огонь глаз. Никогда раньше не думала, что огонь может источать такой холод.
– Это я пытаюсь у тебя выяснить… – я вцепилась в его белоснежную рубашку, стараясь не столько устоять на ногах, сколько не сорваться в истерику.
– Ты – теперь моя! И ни с кем делить тебя я не намерен! – отчеканил он.
– Ты же запер меня в этой… – я не могла подобрать слова, – клетке… Я не могу так…
– Милая, ты привыкнешь… – его голос оттаял, он взял мою вцепившуюся в него руку, поднес к губам и яростно поцеловал.
– Значит, ты не намерен выпускать меня отсюда?
– Пока нет… – его губы стали подниматься с кистей рук на плечи, руки задрожали. – Ты так прекрасна…
– Именно поэтому ты убрал всю одежду?
– А зачем она тебе? – он усмехнулся. – Я подберу тебе что‑нибудь, что… не будет скрывать твоих достоинств, только подчеркивать. Мне нужно решить все свои дела и скоро я вновь буду в твоем распоряжении.
Я вцепилась в его рубашку и спросила как можно безразличнее:
– Астелиат, пожалуйста… Где Лиза?
Он пожал плечами.
– Я распорядился, чтобы твоих подружку и дочку переправили в Небесную империю. Как мне доложили, они уже в Грозовом гнезде.
– Но почему?
– Я уже все объяснил…
Он не обращая больше на меня внимания, вышел. Дверь хлопнула, сработал замок. Я так и осталась стоять посреди комнаты, обхватив себя руками, что позволяло чувствовать хоть какую‑то защищенность. Сердце будто застыло. Сейчас хватило бы любой мелочи, чтобы оно взорвалось. Я вздохнула и направилась в ванную. В горячей воде мне было хорошо. Казалось, что она смывала грязь не только с тела, но и с души. Я лежала и пыталась думать.
Во – первых, все, что происходило в последние сутки, было полным абсурдом. Астелиат из человека, которого я любила, превратился во врага. Может быть, изначально его план и был таковым. Завладеть мною и раздавить. Может быть, он все делал, чтобы отомстить за не случившееся поражение, может быть, действовал так просто из охотничьего азарта. Сейчас он не был тем Астелиатом, которого я встретила во время войны, тем, кто отдал все, чтобы спасти мою жизнь. Наверное, именно такую картину унижения меня любимой я представляла, когда я оказалась в его власти, и когда он вырвал из меня клятву стать его женой. Но ведь после этого все изменилось….
Во – вторых, я не понимала, как вести себя. Мое тело как предатель плавилось от одного его поцелуя. Даже сейчас вспоминая его руки, губы, поцелуи, внутри я ощущала тугой горячий ком, готовый в одно мгновение проглотить все мои мысли и заставить выбросить белый флаг. Но я не хотела сдаваться на милость победителя. Я никогда и никому не позволю унижать меня. Я в плену? Хорошо! Значит, будем искать способ побега.
В – третьих, я чувствовала в себе часть Астелиата, черный сгусток его души. Он шипел при одной мысли о побеге, он распадался и окутывал сердце, если к горлу подступал ком, он затмевал разум, если в голову мне приходила хоть одна мысль о свободе. Интересно, а он чувствует мою часть в себе? И если чувствует, то что? А вдруг моя душа настолько безобидна, что он ее просто поглотил?
Казалось бы, я же сама дала согласие на брак и приняла его клятву. И было это всего сутки назад! Разве можно так быстро отказаться от собственного решения! А может нужно бороться за него, доказывать, что жить можно иначе… Как иначе? Как друзья? Как равные партнеры? Как самые счастливые любовники?
Хотелось плакать от бессилия, невозможности что‑либо изменить, от осознания собственной ошибки. Слезы, едва выступившие на глазах, тут же иссохли, сердце погрузилось в темноту. Было ощущение, что тьма боролась со мной, пыталась изменить мои чувства и мои мысли, заставить забыть всех, к кому я была привязана.
Первое, что я сделала, выйдя из ванны, сняла шелковую белоснежную простынь, маленькими ножничками, нашедшимися в трюмо, вырезала дыру для головы. Потом надела на себя получившийся балахон, отметила линию подола и подрезала ее, соорудив из полосок ткани поясок. Так! Обнаженное тело прикрыли, теперь нужно прикрыть обнаженную душу. С этим было сложнее. Предстояло так затаиться, чтобы не вызывать ни грамма подозрения. Нужно терпеть и пытаться обернуть ситуацию в свою пользу.
Астелиат не появлялся до позднего вечера, предоставив мне возможность спокойно позавтракать, а заодно и пообедать, не забыв припрятать кусочки хлеба в организованном мною тайнике. Я не знала, что мне стоит предпринять, но без еды я оставаться не собиралась ни в случае наказания, а такое было вполне возможно, ни в случае побега.
Он пришел, когда я уже собиралась ложиться спать. В руках его опять был поднос, на сей раз с бокалами, фруктами и бутылкой вина.
– Ты не скучала? – бросил он, едва переступив через порог и не забыв запереть за собой двери.
– Очень скучала! – надула я губки и опустила глаза в пол. Актриса из меня никудышная, вот и приходилось делать все, чтобы ни единая искра не выдала с головой. – Ты бросил меня, а мне так хотелось ласки и тепла!
– Прости, любимая! Но я не могу все время находиться рядом с тобой! – он поставил поднос на столик, подошел и обнял меня, не забыв скептически осмотреть мой наряд. После этого он двумя руками взялся за горловину импровизированного платья и дернул его с такой силой, что прочная ткань просто расползлась под его пальцами. – Я не разрешал тебе одеваться, любимая! – Глаза его недобро блеснули.
– Но мне было холодно! – пискнула я.
Он замер на мгновение, потом взмахнул рукой, и температура в комнате заметно поднялась. Мне стало нестерпимо жарко. Астелиат снял камзол и расстегнул черную рубашку.
– Может, поможешь мне, любовь моя! – прошептал он мне на ухо. Я принялась дрожащими пальцами расстегивать пуговицы. Астелиат не выдержал, рванул ткань, пуговки из черного жемчуга рассыпались по ковру…
Полночи я плавилась от нестерпимого желания и яркого, вспыхивающего всеми цветами наслаждения. А потом… вновь проснулась в пустой кровати.
Так… Разговаривать у нас пока никак не получается. Одно хорошо: на кресле я обнаружила прозрачный пеньюар, не прикрывающий практически ничего. Тем не менее, это уже что‑то. На столе стоял завтрак, он же обед, двери были заперты. Я жевала яблоко и думала, измеряя шагами комнату. Магия моя здесь помочь вообще не могла. Сколько я ни пыталась осмотреться, ни единого намека на нити силы. Видимо, комната была надежно изолирована. Прибегать к дару сирен я пока не спешила, тем более что убивать никого не собиралась.
Сосредоточившись в очередной раз и потянувшись к магии, я вдруг почувствовала ее, только очень и очень далеко. Там… где Астелиат. Я вздрогнула… Интересно, что сейчас было? Но главное, почувствовал ли это мой супруг.
Ответ на вопрос появился минут через пять, когда в комнату ворвался Астелиат.
– Ты пыталась колдовать? – он был взбешен, когда подскочил ко мне, схватил за плечи и встряхнул так сильно, что я чуть не отшибла последние мозги о стенки моей черепушки.
– Мне больно! – пыталась заплакать я. – За что?
– Ты зачем колдовала?
– С чего ты это взял? Я не могу колдовать! Тут все изолировано!
Он недоуменно уставился на меня, потом что‑то осознал, поставил меня на пол и поправил на мне одежду.
– Да, ты права! Прости, я не подумал! Но ведь я будто почувствовал что‑то…
– Но это точно не я! – мне хотелось убедить его в этом. – Может быть это ты? В тебе ведь есть часть моей души, а значит и моей магии?
Он задумался.
– Да, наверное, ты права… Надо бы проконсультироваться, но как на грех, ни одного стоящего мага, кому бы я мог доверять, нет.
– Ты меня прячешь?
Он рассмеялся:
– Нет, душа моя! Мне нет необходимости прятать тебя! Но и показывать кому‑либо я тоже не хочу!
– Ты меня вечно будешь держать здесь?
Он ничего не ответил, подошел к столику, взял из вазы виноградинку и отправил ее себе в рот. Потом мой муж, так и не говоря ни слова, вышел из комнаты.
Глава 2
Вообще, результатом эксперимента я была довольна. Значит, он сам не может определить источник моей силы. Нужно не затягивать, а попробовать еще раз… Пусть думает, что это моя часть души в нем так бушует. Я закрыла глаза и сосредоточилась. Вновь почувствовала магию, слабые нити кружили вокруг. А еще я услышала голоса. Кто‑то что‑то говорил Астелиану. Но для меня это было похоже просто на гул. Ни одного слова я не разобрала. От испуга я вынырнула из своих видений. Отлично! Пару дней тренировок, и я, может быть, научусь видеть его глазами? Хотя такое сближение может означать и что‑то другое. Вдруг я так сольюсь с ним, что уйти просто не смогу? Думать над этим пока не хотелось. Я немного передохнула, а потом снова постаралась проникнуть в Астелиата.
Нужно сказать, что с каждым разом это получалось все легче и легче. Я тренировалась постоянно, но совсем недолго, чтобы мой муж ничего не заподозрил. Главное, не проговориться и не дать ему возможности задуматься над этим. Иначе он просто подчинит меня себе через свою часть души. Я прислушалась к тьме внутри. Она свернулась клубком и как будто спала. На всякий случай я начала учиться эту тьму ограждать от себя. Просто представила поводок и высокий забор, к которому этот поводок привязан.
Так шел день за днем. Изменений в моем положении при дворце не было никаких. Астелиат ни разу никого не приводил ко мне в комнату и не выпускал меня, доставляя мне еду лично и ночуя, не выпуская меня из своих объятий. Правда, в комнате кто‑то все же появлялся. Я видела это пару раз, выходя из ванной, где меня закрывал муж: перестелена постель, вытерта пыль, вычищен ковер. Скорее всего, в мое отсутствие приходили служанки. Мой гардероб пополнился вещами, очень похожими на мой первый пеньюар. Муж считал, что этого вполне достаточно. На мои вопросы о дочери, он не отвечал, наказывая каждый раз грубостью и даже некоторой жестокостью за них. Одно хорошо, бить он пока меня не осмеливался. Хотя, как мне казалось, пару раз был на грани срыва.
Я усмехнулась, думая об этом. В прошлой жизни мне пришлось немало вытерпеть от мужа. Но и здесь, в другом мире, нравы ничуть не изменились. Только вот изменилась я. И терпеть мне становилось все труднее и труднее. А если я сорвусь… Дай Первородный, не убью никого!
В очередной раз сосредоточившись на том осколке моей души, что был в Астелиате, я вдруг ясно различила голоса:
– Господин Астелиат, – щебетала какая‑то неведомая мне девушка, – а правду говорят, что вы женились?
– Леди Алксана, – жестко ответил знакомый мне баритон, – не кажется ли вам, что вы лезете, куда вас не просят…
– Фи, – голосок обиженно фыркнул. – Не хотите нам показывать девушку, не надо! Все равно увидим, когда ее, как тех, других, выловят где‑нибудь в пруду. Только она будет немного не в форме…
– Не понимаю, о чем вы, леди, говорите! А в пруду можете оказаться и вы, если будете распускать свой длинный язычок.
– Неужели вам так не понравился мой язычок, Астелиат, что вы привезли дикарку и сделали ее своей наложницей. На что вы рассчитываете? Она хоть богата?
– Она обладает массой достоинств, о которых вам, леди, только мечтать… А кроме того, ее природные особенности могут сделать нашего с ней ребенка уникальным.
– Ну, конечно, и он станет законным наследником! Она ведь одела вам браслет?
– Ты как всегда проницательна, Алксана!
– Вы потому и не танцуете сегодня, господин Астелиат, что храните верность своей супруге?
Я не стала дослушивать их диалог, тем более что тон, которым говорил мой супруг, был очень холоден, а значит, скоро он и сам прервет эту словесную пикировку. Я усмехнулась. Там, во дворце идет какой‑то торжественный прием или бал, а значит можно услышать еще много интересного, главное, остаться для Астелиата незамеченной.
Вопрос о моем теперешнем статусе так и остался загадкой, а вот цель моего супруга более – менее прояснилась. Неужели ему нужен только ребенок? Что‑то мне было это очень сомнительно. Хотя такой возможности исключать было нельзя. Кроме того, не понравилась мне и фраза об утоплении в пруду. "Как тех других"… – говорила девушка. И они на совести моего мужа? Или здесь повально все мужчины увлекаются убийством надоевших им жен? Так или иначе, ничего воодушевляющего я не услышала.
Следующий, подслушанный мною разговор, происходил где‑то в саду. На фоне беседы двух мужчин журчала вода, шелестели деревья и чирикали неведомые мне птички.
– …Нет, отец, ты понял все превратно, – говорил Астелиат.
– А как тебя еще понимать, если ты привез ее во дворец и запер в комнате?
– Как обращаться со своей женой, мне решать!
– Но она станет матерью наследника, если Первородный даст ей детей. Ты не сможешь всю жизнь делать вид, будто ее нет.
– Отец, прошу тебя, не вмешивайся! До рождения ребенка я не собираюсь ее выпускать. Кроме того, у меня есть и другие планы…
– Поделишься?
– Они пока не оформились до конца. Да и провернуть их я смогу лишь при условии полного слияния с ней, когда ее собственная воля будет сломлена, и она станет лишь моей тенью.
– Я всегда думал, что с любимыми женщинами так не поступают… – мужчина осуждающе замолк. Я мысленно поддержала его.
– Ты сомневаешься в моих чувствах?
– Нет, сын. Если бы ты хоть чуть – чуть сомневался в них, то ни за что не дал бы себя связать браслетом. И это значит лишь одно: ты не знаешь, что такое любовь… Настоящая, а не та, какой ты привык наслаждаться.
– Она моя жена! Она принадлежит только мне и так будет всегда! Я чувствую, что ее зависимость от меня растет. Очень скоро она будет думать только обо мне, мечтать только о том, чтобы я был рядом, делать все, чтобы это так и было.
– И тогда?
Астелиат улыбнулся своим мыслям, и я будто увидела эту мечтательную улыбку.
– А тогда я сделаю то, чему она помешала…
– То есть?
– Нам же нужны были земли. Завоевав плацдарм на их континенте, мы постепенно завоюем и Лигензию, и другие страны.
– Ты неисправим!
– Я мыслю категориями будущего! Если мы делаем ставку на технологии, то нам необходимы для этого ресурсы, выходы к гномам и эльфам, земли, где можно было бы развивать промышленность и рабочая сила. У нас ничего этого нет. Значит, нужно это заполучить. А Вета – хозяйка степей! Логично предположить, что ее муж будет их хозяином! Нужно лишь, чтобы она сама это признала и сама привела нас туда безо всякого вторжения!
– Ты, конечно, все четко спланировал. Но, боюсь, твоя жена еще удивит нас.
– А вот чтобы этого не произошло, она должна стать ручной птичкой.
– Ну – ну! Это твое право как мужа. Но как только она забеременеет, я буду также иметь права на нее, как на мать будущего наследника. И тогда, извини, тебе придется ее выпустить…
Я была ошарашена. Во мне вскипала злость и ненависть. Тьма тут же отреагировала и накрыла мой разум. Никакой поводок у забора не помог. Я уснула. Ночью Астелиат вновь меня разбудил. Он был ласков и нежен и все, услышанное мною, казалось просто дурным сном.
Возможность трезво рассуждать вернулась только с его уходом. Я решила пока не предпринимать никаких действий. С одной стороны, мне бы желательно было забеременеть, чтобы выбраться из своего заточения, но с другой – я не собиралась связывать с Астелиатом свою жизнь, я не хотела здесь задерживаться, а значит, ребенок мне был ни к чему.
Я вновь и вновь настраивалась на мою часть души в супруге и теперь могла не только слышать, но и видеть. Дворец во взгляде на него Астелиата был прекрасен. Все здесь выполнено в красно – коричневых тонах, как и в моей комнате. Видимо, это сочетание было любимым у даймонов. С примесью золотого – апартаменты Владыки, с примесью черного – тронный зал. С доминирующим зеленым – часть дворца для гостей.
Со временем я разобралась и в положении комнат. То крыло, в котором я и обитала, принадлежало моему супругу. Здесь была его комната, кабинет, приемная для гостей. Центральная часть дворца была отдана на откуп придворным. Дамы и кавалеры почти все были даймонами. От Астелиата они отличались более темным цветом кожи, почти полным отсутствием костяного нароста на голове и хвостами, на которых были кисточки различных цветов. Мне даже стало казаться, что дамы их специально красили, чтобы получить такие милые оттенки от лиловых и фиолетовых до бардовых и всех оттенков синего. Отец Астелиата жил в противоположном крыле дворца. Он редко выходил со своей половины, предпочитая необходимых ему даймонов призывать к себе.
Всеми делами в Занг – Орше управлял мой муж, советуясь с отцом лишь по самым важным проблемам международного характера. Из одного такого разговора, я узнала, что встречи со мной добиваются Рай Вард и Алекс. Но в разрешении посетить Занг – Орш им пока отказано. Интересно, они найдут способ добраться до меня?
За время, проведенное во дворце, я многое уже узнала: обычаи, взаимоотношения, имена и лица придворных, могла даже нарисовать план эвакуации дворца. Я видела магию везде, кроме моей комнаты. Правда, дотянуться до нее через Астелиата не могла. Каждый день приносил мне новые открытия, но вот реального плана побега пока не было. Кроме того, меня интересовало и то, могу ли я избавиться от части души моего супруга, которая продолжала контролировать мои эмоции и мысли. Раз не получилось ее полностью подчинить, я научилась очень хорошо ее обманывать и теперь думала о серьезных вещах только под любимые, а потому звучавшие автоматом слова песен.
Я внимательно следила за всем, что происходило снаружи моей комнаты. Если Астелиат хотел полного нашего слияния, то в какой‑то мере ему это удалось. Спустя пару месяцев после моего заточения я уже не отрывалась от него ни на минуту. Он не обращал на мое присутствие никакого внимания, считая, наверное, что это его вторая сущность. Хотя сказать точно, как отражалось мое присутствие на его психике, я не могла. Он не говорил со мною на такие темы. Астелиат был ласков и нежен, он всегда предугадывал, что мне потребуется в тот или иной момент. Я даже поначалу пугалась такой его осведомленности, подозревая, что, может, и он хозяйничает во мне, как хочет. Но потом поняла, что на такое слияние со мной у него просто нет времени.
Он проводил со мною все ночи, а днем, не забыв меня запереть, уходил по своим делам. Я же старалась играть роль покорной, смирившейся жены. Даже в рот ему заглядывала, когда он что‑то изрекал. Зубы у него, конечно, ничего себе! Идеально ровные и белые, а клыки так просто восторг! Я всегда улыбалась, когда видела их. Астелиат же думал, видимо, что я так воспринимаю каждое его слово.
План, зараза, никак не придумывался. "Есть ли у вас план, мистер Фикс"? – спрашивала я себя каждый вечер и приходила к выводу, что до этого героя мне еще расти и расти, вернее, сидеть и сидеть. Все изменилось внезапно. Однажды Астелиат пришел мрачный, как лицо уголовника, пойманного с поличным. Я, не дождавшись его, задремала, так что, пропустила что‑то очень важное и неприятное. "Но об этом, – решила я, – позже. Ничего не знаю, ничего не понимаю".
– Любимый, – пропела я, сладко потянувшись, – я так скучала по тебе. Иди ко мне!
– Я тоже, милая, соскучился! Но сегодня у меня куча дел, так что, извини, я пришел сказать, что меня ночью не будет рядом с тобой!
– Ты бросаешь меня одну? – мой голос дрогнул, а на глазах выступили слезы. Все‑таки, актерскому мастерству можно выучиться, если захотеть!
– Ну что ты как ребенок, Вета! – он обнял меня, инстинктивно потянулся губами к моему личику, но потом, будто выиграв борьбу своего разума над желаниями, отстранился, встал с постели и вышел из комнаты.
Я быстро поднялась с подушек, удобно расположилась в кресле, и закрыла глаза. Мне так было гораздо легче активировать ту свою часть, что жила в нем. Астелиат нервно ходил по длинному темному коридору где‑то на задворках замка. Жаль, не было видно цвета обивки, иначе я бы сразу сказала, где. Пришлось приглядываться. И тут я поняла: гостевое крыло. В свете солнца этот коридор был прекрасен, ведь одна стена его состояла из открытых всем ветрам окон. Но сейчас здесь было жутковато. В призрачном свете луны ветер теребил легкие прозрачные занавеси. Где‑то внизу грозно шумела быстрая речка. Помимо ее рева ни один звук не нарушал тишины ночи. Вдруг по коридору разнеслась быстрая дробь каблучков. Из темноты появилась женская фигура, закутанная в плащ. Она замерла в нерешительности, когда Астелиат вышел в слабый свет луны.
– Ну здравствуй, Алксана!
– Мы уже видели сегодня, Астелиат! – ее голос дробился в шуме реки. Она продолжала стоять, видимо, не зная, то ли назад бежать, то ли идти вперед.
– Ты такая нерешительная только ночью? Вечером ты была настроена воинственно…
– Тебе показалось, Астелиат!
Она, наконец, взяла себя в руки, вскинула личико и уверенно двинулась вперед. Мой супруг перехватил ее за руку, когда она пыталась проскочить мимо него.
– Не торопись так, Алксана! Я хотел поговорить с тобой!
– Нам не о чем говорить!
– Ты так думаешь? А кто обратился сегодня в комиссию по преступным деяниям с требованием проверить мои покои…
– Прости, конечно, но это как‑то странно… Ты женился, об этом знали все, но твоя супруга, попав во дворец, вдруг пропала. Ее никто не видел и не слышал…
– А ты знаешь, что если бы она умерла, то мой брачный браслет был бы снят. А сейчас он – на мне. – Астелиат приподнял рукав и продемонстрировал светящийся в темноте зеленоватый след на коже.
– Ну откуда я знала, – смутилась Алксана. – Его ведь видно только при свете луны. А в это время я, как порядочная девушка, нахожусь в своих покоях.
– Ага! Особенно сегодня! – хохотнул Астелиат.
– А вот это тебя не касается, – Алксана дернула руку. Но мой супруг ее не выпустил.
– Еще как касается… – прошипел он. – Все‑таки я – главный хранитель страны. Поэтому мне очень любопытно, почему моя подданная возвращается ночью из крыла, где разместился потенциальный враг.
– Это ты о короле Алексе? – я вздрогнула, но из разговора не выпала. – Зачем тогда вообще нужно было разрешать ему въезд в страну?
– Меня занимает куда более интересный вопрос: уж не завербовал ли он тебя? Подумай над этим! Утром к тебе придут гвардейцы, а потом ты будешь объяснять тайному советнику, откуда у тебя в комнате появились амулеты из Лигензии, и о чем вы с королем Алексом говорили три дня назад в его дворце. К счастью, там нашлись верные нам люди! А знаешь, что тебя ждет?
Алксана побледнела и теперь стояла, дрожа всем телом. А Астелиат наклонился к самому ее лицу и стал выкрикивать слова, будто пули из пистолета:
– Тебе, как представительнице знатного рода, отрубят голову. А твой Алекс уедет восвояси в свою Лигензию и никогда о тебе не вспомнит.
– Для чего ты мне это говоришь? Зачем предуость. Хотя сказать точно, как отражалось мое присутствие на его психике, я не могла. Он не говорил со мною на такие темы. Астелиат был ласков и нежен, он всегда предугадывал, что мне потребуется в тот или иной момент. Я даже поначалу пугалась такой его осведомленности, подозревая, что, может, и он хозяйничает во мне, как хочет. Но потом поняла, что на такое слияние со мной у него просто нет времени.
преждаешь? – наконец пришла в себя Алксана.
– Все просто: завтра ты повествуешь все моему советнику, не забывая при этом каяться в содеянном, и рассказываешь, как Алекс заставлял тебя шпионить в пользу Лигензии. Также ты раскроешь все его планы по завоеванию Занг – Орша!
