Текст книги "Хищники"

Автор книги: Максим Шаттам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

61

Ранним утром бои возобновились в нескольких километрах к востоку. Слышались прерывистый треск автоматов и разрывы гранат.

Его людям предстояло отправиться к месту назначения, и Фревен давал им указания, касающиеся безопасности:

– Не забывайте, что вы будете одни с момента вашей передислокации в лес для сотрудничества с каждой ротой и взаимодействия с офицерами по поводу дезертирства. Далее, любая проверка и патрулирование в районе осуществляется вместе с отрядом роты Дрейка, начиная от тыловой базы. Никакого рвения и никуда без сопровождения.

– Пока они там, могли бы передать нам по радио сведения о состоянии подразделений, разве не так? – предположил Монро.

– Нет и нет. Штаб официально запретил это делать. Состояние каждой роты считается важной информацией. Погибшие, раненые, дезертиры – эти сведения не должны попасть к врагу, а радио прослушивается. Это ваша задача, господа.

Он смотрел на четырех мужчин, поднимающихся по скользкому склону, чтобы отправиться в места назначения. Они молчали, но все испытывали нервное возбуждение. Все имели при себе несколько видов оружия, Маттерс два раза проверил, заряжена ли его винтовка, а затем исчез в ельнике.

Фревен рылся в своем ящике с личными вещами. Он поднял пару белья и из-под записной книжки вытащил список личного состава третьего взвода роты Рейвен, который лежали на стопке писем к Патти. Тот самый. Он сохранил его, сам не зная почему. Возможно, в качестве трофея. Мятый листок был сложен вчетверо.

Если Хришек не был «нашим» человеком, значит, значит, нас чертовски ловко провели!

Ему надо было проанализировать все выводы, которые привели их к Хришеку. Однако он положил список в карман куртки и выбрался из своего подземелья.

Прежде всего, требовалось прогуляться. Нанести визит капитану Моррису.

В лагере третьего взвода, стоявшем в шестистах метрах от фронта, капитана Морриса не оказалось, с частью своих солдат он оказывал боевую поддержку второму взводу. Кроме караульных, Фревен застал только сержанта Паркера Коллинса, бегавшего между палатками.

– Эй! – окликнул он медбрата.

– Я должен бежать, лейтенант, вот только загружу сумки, – сказал тот, демонстрируя две санитарные сумки с красными крестами, в которые он стал укладывать бинты.

– Они все в бою?

– Да, – ответил Коллинс, с трудом переводя дыхание, – там все время стреляют.

– А вчера третий взвод находился здесь?

Медбрат кивнул.

– Кроме Режи, Клампса и Тродела, которые утром заступили в караул, Кларк, Бродус и Костелло сменили их после обеда, все остальные оставались здесь.

– И их никуда не посылали?

Коллинс нахмурился и замер, всматриваясь в лейтенанта.

– А что вам надо? Вы подозреваете нас еще в чем-то?

– Отвечайте, сержант.

– Нет, никуда не посылали, – с раздражением произнес Коллинс. – Видите ли, на роту Рейвен всегда взваливают самую грязную работу, а когда мы немного вылезаем из дерьма, нам дают малость отдышаться, имейте это в виду.

Ларссона убили утром. Режи, Клампса и Тродела можно вычеркнуть из списка подозреваемых. По крайней мере, они не могли действовать втроем, этого лейтенант не мог себе представить. Все совершенные преступления – дело рук одиночки. Он это чувствовал.

– Извините, но мне действительно надо идти, – сказал медбрат, закрывая сумки и быстрым шагом удаляясь от лейтенанта.

Фревен некоторое время смотрел ему вслед, а потом пошел в другую сторону. Он искал тропу, ведущую на северный фланг, ту, по которой вчера возвращался Ларссон, когда его застигли в колючих кустарниках. Фревен пошел по этой тропе. Он предупредил своих ребят о соблюдении осторожности, но сейчас получилось так, что у него с собой был только пистолет. Ни автомата, ни гранаты.

На фоне шума сражения Фревен слышал только скрип по снегу подошв собственных ботинок и слабый ветер, шелестевший в ветвях. Он дошел до сделанной убийцей дорожки, которая вела к поляне. На снегу все еще виднелась кровь. Никто не стер этот провокационный рисунок. Фревен немного отошел в сторону, чтобы рассмотреть общий вид места преступления.

Убийца спокойно сошел с тропы вместе со своей жертвой. Не было видно никаких следов борьбы с Ларссоном. Узость дорожки, скрывшей их следы, наводила на мысль, что они шли след в след. Фревен знал Ларссона. Он был не из тех, кто послушно пошел бы за кем-нибудь. Он бы начал драться, если бы почувствовал малейшую опасность или принуждение. Тогда почему же он шел вместе с убийцей до этого места? У Фревена было только одно предположение: он ему доверял.

Вместе они шли вот до этого дерева. И тут убийце без всякого сопротивления удалось перерезать горло колоссу – двухметровому бойцу с мощными мышцами.

Совершенно непонятно.

Если только не признать, что он полностью доверял своему убийце. Один из наших…

Он тряхнул головой, желая избавиться от этой подлой мысли. Тем не менее, следует признать очевидное. Должно быть другое объяснение! Он рассматривал следы крови. Провокационный символ. Если его автор – не один из людей Фревена, тогда он должен был действовать как убийца Росдейла. Ведь про этот рисунок никто больше не знал. И если он его повторил здесь, то это прямой вызов. Если убийца знал о женском символе на месте преступления Росдейла, почему он его не стер? Потому что он был нужен ему. Потому что он сам его начертал. Чтобы подвести нас к допросу Лизы Хибург, чтобы привести к Хришеку. Инсценировка. Более того, манипулирование. Как у Макиавелли.

Фревен достал из кармана список военнослужащих третьего взвода. Если Хришек ни при чем, тогда настоящему убийце удалось устроить жуткое представление, чтобы обмануть ВП. Он бездействовал целых шесть месяцев.

Мы шли по твоим следам, ведь так? Мы тебя почти прижали, и ты задумал все это, чтобы мы переключились на Хришека? Хуже того, он пользуется своим коварством с самого первого преступления. С самого начала убийца обеспечивал себе возможность спокойного отступления. Но он не убивал на протяжении шести месяцев! Мы были совсем рядом. Так близко, что он затаился на долгое время. Что же они сделали такого, что он с какого-то момента испугался? Они действительно были близки к его разоблачению до того, как попались на уловку с Хришеком?

Они преследовали человека из третьего взвода. Здоровяка, правшу, с сорок четвертым размером ноги. Фревен взглянул в список.

Этим параметрам могли соответствовать четверо подозреваемых.

Медбрат Паркер Коллинс, все тот же Кол Харрисон, Родни Барроу и Джон Уилкер. Энн настояла, что его следует внести в число солдат, имеющих «внушительные габариты». Каким образом один из этих парней смог войти в доверие к Ларссону? Как старший по званию? Коллинс сержант. Медбрат мог легко расположить его к себе. Настолько, чтобы увлечь Ларссона в сторону от тропы и без труда перерезать ему горло? Маловероятно…

Ищи бесспорные доказательства! Я осматривал труп Ларссона вчера после обеда, на запястьях нет следов веревки или наручников. Он шел добровольно! Тогда почему не противодействовал напавшему на него?

Мгновенное нападение? А если Ларссон сам пошел в сторону от основной тропы, чтобы прийти на эту поляну?

Фревен старался найти решение. Горло ему перерезали на середине поляны, убийца не мог спрятаться. Нет, Ларссон видел убийцу. И доверял ему.

Лейтенант покачал головой, он не понимал, что же могло произойти. Хришек казался идеальным виновником жутких преступлений, все сходилось на нем. А ведь мы так и не узнали, как ему удалось выбраться из своей темницы и расправиться с Бейкером. Но если Хришек не был тем убийцей, которого они преследовали, тогда настоящий преступник мог прийти той ночью, освободить его, а затем убежать. Фревен вздохнул.

Он снова сложил список, который держал в руке и повернул назад, к тыловой базе, до которой было минут сорок ходьбы.

Там ему удалось связаться по телефону с майором Тоддворсом. Фревен уже не просил его. Он требовал. Пополнения для своего подразделения и полную свободу действий в расследовании убийства Ларссона.

– Я думаю, что прошлым летом убийства, скорее всего, совершал не Хришек.

– Нет, хватит, я не хочу больше слышать об этой истории! Ларссон, вероятно, наткнулся на вражеский патруль, который потом атаковал и вас, перестань повсюду видеть убийц!

– Да это же действия извращенца, а не отряда солдат, хотя бы и самых злобных.

– Крэг, я не хочу больше об этом слышать. Я сделаю все, чтобы послать тебе подкрепление, а взамен хочу, чтобы ты избавился от навязчивой идеи о преступнике. Это приказ.

Фревен без всякой неприязни представил, как его непосредственный начальник нервно разглаживает свои тонкие усики, точно так же, как он делал это всегда, если что-то шло не так, как он задумал. Тоддворс был упрямым человеком и редко менял свои решения. Настаивать было бесполезно, Фревен это знал.

– Очень хорошо, – согласился он, – но если произойдет еще одно подобное убийство, вы не сможете больше помешать мне возобновить расследование и вести его с использованием всех необходимых средств. И убийство будет на вашей совести.

Когда к вечеру он вернулся в жалкое убежище своей команды, то нашел там Донована, доедавшего сухой паек.

– Остальные еще не вернулись? – спросил Фревен.

– Монро патрулирует территорию с парнями из роты Дрейк, – хмуро ответил Донован. – Они ищут дезертиров, которых заметили в амбаре на юге, Маттерс еще на тыловой базе, им понадобился унтер-офицер из ВП, чтобы решить какую-то административную проблему с пленными, я не очень понял, а Конрад пошел на вызов.

– Какой вызов?

– Я не знаю, по радио запросили кого-нибудь из ВП.

Фревен задумался, прежде чем сесть и согреться. Он решил проверить, не нужна ли Конраду поддержка старшего по званию полицейского.

– Где находится радиопередатчик?

– Ближайший в пятидесяти метрах отсюда, в траншее, – ответил Донован.

Фревен спустился в глубокий, двухметровый ров, где в надежно защищенном мешками с песком укрытии находился радиопередатчик, и обратился к дежурному унтер-офицеру:

– Вы получали сообщение для ВП?

Молодой человек стал вспоминать, подняв глаза вверх, как бы вглядываясь в свою память.

– Ах, да, пришло одно рано утром. Вызов в роту Рейвен, они вернулись с передовой.

Капитан роты подготовил сведения о последнем состоянии своего подразделения и намеревался передать их на тыловую базу, а для этого привлекали людей из ВП. Фревену особенно не нравилось, что Конрад был один в лесу в расположении роты Рейвен. Конрад – большой мальчик, он будет осторожным. Но ему тут же язвительно возразил внутренний голос: «Это же ты говорил и Ларссону, разве нет?»

Фревен решил противостоять собственной паранойе.

– Хорошо, – сказал он унтер-офицеру, – предупредите меня, если произойдет что-то необычное.

После этого он вернулся к себе, намереваясь поужинать; солнце клонилось к закату, и он быстро накинул одеяло себе на плечи.

Когда небо еще было серым, вернулся Монро, а Маттерс пришел, когда уже стемнело. Горели лампы, окруженные мерцающим ореолом.

После восьми вечера Фревен встал и приказал Монро следовать за ним. Они отправлялись на поиски Конрада.

– Прошло четыре часа, как он ушел, намного больше того, чем требовалось бы, чтобы все сделать и вернуться обратно.

– Может быть, ему за это время дали другое поручение, – успокаивал его Маттерс.

– Может быть. Но надо пойти и проверить.

Все чувствовали, что лейтенант очень беспокоится.

Монро взял автомат, а Фревен захватил мощный фонарь, чтобы освещать дорогу в темном лесу. Как только они вышли из землянки, мороз обдал своим злым дыханием их щеки и уши и пробрался за воротники.

Луч фонаря едва освещал им путь, деревья и кусты сильно уменьшали поле обзора. С наступлением сумерек шум сражения утих, было слышно только потрескивание веток и шорох еловой хвои.

В этот ночной час казалось, что белая равнина, окруженная лесом, напоминающим меховую оторочку, – это и есть весь мир. Исчезли города и горы, испарились моря. Война пощадила только бесконечный угрюмый лес.

Минут через десять начали падать первые мелкие снежинки. Они плавно кружили, опускаясь, и покрывали землю и деревья, как небесная пыльца.

Фревен вывел Монро на опушку неподалеку от лагеря роты Рейвен. Пока они шли, пыльца превратилась в плотные лепестки, постепенно скрывающие их следы. Вскоре начался настоящий снегопад, и перед ними образовался плотный занавес. Теперь фонарь лейтенанта освещал только его ботинки.

Монро приблизился к Фревену и встал рядом с ним плечом к плечу.

– Боюсь, что мы не сможем сейчас вернуться обратно, велик риск заблудиться! – воскликнул он.

– Я знаю, но мы не можем оставить Конрада.

Монро согласился, да, Конрада надо было разыскать во что бы то ни стало.

Наклонившись вперед, они теперь шли медленно, все с большим трудом нащупывая тропу.

Они все-таки дошли до лагеря роты Рейвен, и Фревен пошел в расположение третьего взвода. Там, в сухой палатке, он нашел капитана Морриса, беседующего с двумя лейтенантами, Пайпером и Кларком, а также с медбратом Паркером Коллинсом.

Моррис подтвердил, что в конце дня, около пяти часов, приходил Конрад, который ушел на тыловую базу с рапортом о состоянии подразделения.

– Вы с тех пор его больше не видели? – спросил Фревен.

– Нет, я, во всяком случае, не видел.

Другие ответили так же. Конрада больше никто не видел.

– А чем ваши люди занимались ближе к вечеру?

Моррис нахмурился.

– Они отдыхали, а что, собственно?

Игнорируя вопрос, Фревен продолжал:

– Вы не заметили ничего особенного?

– Что именно? Ваш подчиненный пренебрег своими обязанностями, и вы заявились в третью роту? Вы обнаглели, лейтенант!

В разговор вмешался Паркер Коллинс:

– Позволю себе сказать, что я слышал кое-что вскоре после ухода вашего человека.

– Что? Что вы слышали? – забеспокоился Фревен.

– Я думаю, это было через полчаса после того, как он ушел. Глухой звук. Похоже на взрыв гранаты. Это меня удивило, потому что звук донесся не с востока, где шли бои, а раздался позади нас. А поскольку не последовало ни выстрелов, ничего другого, я вскоре забыл об этом.

– Звук донесся со стороны тропы, по которой ушел Конрад?

– Да, скорее всего, это было в той стороне.

Фревен поблагодарил его легким кивком и поспешил наружу, в холод и начинающуюся вьюгу.

Тронув его за руку, Монро обратился к Фревену:

– Я не думаю, что разумно идти туда сейчас!

– Вас не беспокоит сообщение о взрыве гранаты и отсутствие Конрада?

– Беспокоит, лейтенант, и если вы мне скажете, что надо идти, я пойду за вами, но я не думаю, что это разумно.

– Идемте, Монро, не важно, разумно это или неразумно.

И они двинулись в обратном направлении по собственным следам, почти занесенным снегом. Фревена одолевали мрачные предчувствия. Он никак не мог освободиться от мыслей, вызванных в палатке словами Коллинса.

Апофеоз реванша. Триумф провокации.

Убийца сообщал о своем всемогуществе, высокомерно насмехаясь над ВП, постоянно совершая преступления.

Они шли в сторону поляны. Ветер задувал, поднимая снежные вихри, забрасывая идущих мужчин белыми хлопьями. Снег забился в складки их одежды. Несмотря на перчатки, у них деревенели пальцы, Фревен и Маттерс двигались, как заведенные, все больше тревожась, теряя силы в борьбе с морозом.

Фревен узнал место, где от тропы ответвлялась ведущая к поляне дорожка, благодаря покореженному дереву, которое он заметил накануне. Каждый шаг давался им с усилием. Они продвигались, утопая почти по колено в холодном пушистом ковре.

Позади остался большой черный камень. Внезапно наступило затишье, ветер утих, хлопья снега перестали кружиться.

Луч фонаря рассек темноту. Он осветил кусты, стволы деревьев. А затем наткнулся на темную массу. Человек. Лежащий на снегу.

Фревен поспешил вперед и поскользнулся на льду, не заметном под слоем свежего снега. Луч высветил воротник, а затем в круге света появилось лицо.

Конрад лежал с открытым ртом и наполовину открытыми остекленевшими глазами.

Фревен увидел, что руки Конрада скованы у него за спиной его же собственными наручниками. Лейтенант присел, чтобы повернуть на спину мертвое тело своего солдата, и тут его охватил ужас. Тело подалось, хрустнув в руках лейтенанта. У Конрада отсутствовал вся передняя часть с внутренностями.

Конраду вырвали весь живот. Его кишки валялись на снегу. Многочисленные комковатые фрагменты. Они были повсюду. Разбросанные на несколько метров вокруг.

Это уже не бойня, – подумал лейтенант. – Зверство. Гнусное зверство.

Фревен понял, на чем он поскользнулся. Он ступил на замерзшую кровь бедняги Конрада. Смерть настигла его там же, где был убит Ларссон.

Смысл такого послания более чем ясен: Фревен и его люди подлежат уничтожению.

Больше ничего не могло остановить этого хищника.

Ничего.

62

Утренний свет был бледен, лишенный обычных солнечных красок, он не хотел освещать этот мир варваров, истребляющих друг друга.

Фревен вел джип, направляясь на базу в тылу. Он ехал не останавливаясь, но дорога казалась бесконечной. Иногда ему встречались два или три грузовика с продовольствием и боеприпасами, двигающиеся в противоположном направлении. Один и тот же пейзаж: леса без конца и края, до самого горизонта. Через три часа езды он добрался до лагеря, в котором все дороги и тропы представляли собой месиво из грязи и снега. Сюда свозили раненых со всех участков фронта, здесь же пополняли запасы топлива различные моторизованные части. Запах крови смешивался с запахом бензина, и вскоре Фревен почувствовал сильный рвотный позыв. Так его организм отреагировал на густой запах бензина, и лейтенанту пришлось забежать за палатки, где его стошнило несколько раз, до боли в опустошенном желудке. В памяти лейтенанта было еще живо воспоминание о церкви, оно прямо-таки въелось в его плоть. Он снова увидел пожар, буйство огня, словно вырвавшегося из преисподней через пролом в земле.

Фревен дошел до госпиталя, который представлял собой около пятидесяти длинных, высоких и широких, как ангар, палаток. В нем находилась почти тысяча изуродованных людей, ожидающих, в зависимости от их состояния, отправки либо домой, либо обратно в траншеи. Лейтенант потратил около получаса на поиски той, ради которой он проделал долгий путь. Он обратился к офицеру из медицинского персонала, которого заметил секундой раньше.

– Я ищу медсестру Энн Доусон, вы не знаете, где я ее могу найти? Она входила в полевой медицинский отряд майора Каллона.

Офицер окинул его взглядом и задумался.

– Я что-то слышал… Ах, да, майор Каллон прибыл сегодня утром со своей командой. Вы сможете их найти недалеко от операционных блоков, в глубине прохода «В».

– Спасибо. – Фревен уже собирался уходить, как вдруг остановился и спросил: – Вы не знаете, откуда они прибыли?

– Ни малейшего представления, они едут туда, где нужны, в особенности поближе к фронту. Извините, я тороплюсь.

Фревен еще раз поблагодарил офицера и пошел в указанном направлении. Через пять минут он заметил Энн. Она вошла в палатку с открытым входом. Все такая же красивая. Ее светлые локоны были уложены на затылке, в ее лице сквозь решительность проглядывала нежность. Точные, грациозные движения. Фревен подошел к ней сзади. Она выставляла пузырьки с лекарствами на стеллажи для резервных медикаментов.

– Здравствуйте, – сказал он тихо, почти смущенно.

Энн замерла с поднятыми руками, но не обернулась. Затем поставила пузырьки и повернулась к нему. Не разжимая губ, она оглядела его с головы до ног. Ее глаза ничего не выражали. Фревен не увидел в них ни удивления, ни гнева и посчитал это недобрым знаком, помня, какой у нее темперамент. Было бы лучше, если бы она рассердилась, чтобы можно было наладить контакт с помощью слов, чем такое полное безразличие.

– Конрад и Ларссон погибли, – проговорил он.

Услышав это, Энн слегка прищурилась, а потом скрестила руки на груди – еще один недобрый знак.

– Вы проделали такой путь, чтобы это мне сообщить? – холодно сказала она.

– Их убили. Убил тот, кто хорошо знал о преступлениях, совершенных прошлым летом. Вы обсуждали это с…

– Сразу прерву вас, лейтенант: я об этом ни с кем не говорила. Здесь все считают меня тихо помешанной и поэтому избегают. У меня есть подруга, но она не желает слушать подобные вещи. Ей достаточно ужаса, с которым мы сталкиваемся каждый день. Так что нет, это исходит не от меня.

Фревен медленно кивнул.

– Это именно то, что я и предполагал. Все снова начинается, Энн. Та же бойня, тот же язык крови. Я практически уверен, что этот тот самый человек.

– А что вы хотите? Моего присутствия, чтобы «привнести женскую точку зрения, которой вам не хватает»? А затем выкинуть меня? После еще одного поцелуя?

– На этот раз он взялся непосредственно за нас. Он больше не ищет жертву среди своих, он убивает тех, кто его преследовал.

– И что? Что вы хотите, чтобы я вам сказала? Что мне жаль? Что я огорчена гибелью ваших ребят? Да, это так. Примите мои соболезнования. Проклятая война.

– Энн, он знает много такого, что это беспокоит всех нас. А вы были с ними во время расследования.

– Хорошо, я большая девочка и смогу защитить себя.

– У того, кто это делает, много возможностей, он способен на все, я думаю, что вы будете в большей безопасности, находясь среди нас, Энн.

– Сейчас я нахожусь в двухстах километрах от вас, а вы хотите отвезти меня в лес, поближе к нему? Хотите бросить в пасть волку?

– Он коварен и очень организован, он доберется и до вас, даже сюда. Думаю, что нам всем надо держаться вместе.

Фревен подошел ближе.

– Вы знаете, где мы находимся? – прибавил он, удивленный, что Энн многое о них известно.

И вдруг стена гордыни рухнула. И это сделала Энн. Она, которую он считал разумной и бескомпромиссной.

– А как вы думаете? Что я смогу разом все зачеркнуть? Конечно, я все знаю. У меня есть информация, я пытаюсь следить за вами издали. Целых два года я ждала момента, чтобы участвовать в подобном расследовании.

– Но почему?

Она рассмеялась:

– И вы спрашиваете меня об этом? Вы чертовски наглый тип! Вы, «таинственный лейтенант Фревен», который никогда ничего не рассказывает о себе, вы приходите сюда после того, что произошло между нами, и требуете откровенности!

Она с недоверием покачала головой. Фревен глубоко вздохнул.

– Простите меня, – сказал он, признавая свое поражение. – Я не должен был…

Она продолжала, выкладывая все как есть, рухнула фальшивая стена безразличия.

– Вы знаете, что самое худшее? Я готова все вам рассказать. Но вы включите меня в ваше расследование. До самого конца. Вне зависимости от обстоятельств. Я буду участвовать в допросах преступника. Без всяких ограничений.

Фревен колебался. Он знал, что Энн способна полностью вникнуть в дело и находить разумное зерно в его рассуждениях. Им бы очень нужна сила ее интеллекта. И как можно быстрей. Итак, она будет вместе с ними, даже если она права насчет своего отстранения. Он предчувствовал, что убийца способен добраться сюда и уничтожить ее, если Энн не обеспечить должной защиты. Не лги себе. Ты знал, что она будет торговаться с тобой по этому поводу, из-за этого ты и приехал. Чтобы забрать ее с собой. Этого тебе не хватает. Тебе не хватает ее.

Обращаясь к Энн, он прятал глаза:

– Берите свои вещи, я договорюсь с вашим начальством. Мы придумаем, как оправдать перевод медсестры в подчинение ВП. Вы этого не делайте. Я буду ждать вас у въезда на базу. Дорога предстоит длинная.

– Я буду поддерживать разговор.

И в избытке гордыни она посчитала необходимым добавить, с некоторым оттенком недоверия:

– Не беспокойтесь, на этот раз вам не придется заниматься со мной любовью, чтобы удерживать меня при себе.