Текст книги "Запретные грехи (ЛП)"

Автор книги: М. Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

ЗАПРЕТНЫЕ ГРЕХИ
АВТОР: М.ДЖЕЙМС

1

ЭСТЕЛЛА

Последние три года он следовал за мной повсюду.

С самого утра, когда я просыпаюсь и спускаюсь вниз, и до позднего вечера, когда я возвращаюсь домой и ложусь спать, он почти всегда рядом. Иногда он молчалив, а иногда разговорчив. Он – мой телохранитель, мой щит и мой друг.

В детстве я обожала читать истории о принцессах и их верных рыцарях. Герои, которые служили им, защищали и оберегали их, были готовы отдать за них свою жизнь. Они любили их, иногда как братья, а иногда более запретными способами, такими способами, которыми они никогда не могли бы воспользоваться, не понеся ужасного наказания. В этих историях именно то, что они не могли этого сделать, делало всё ещё более романтичным, что вызывало чувство тоски и страстного желания.

В этой истории я – принцесса, а Себастьян – мой рыцарь, мой защитник.

И прямо сейчас я понятия не имею, где он, чёрт возьми, находится.

– Себастьян? – Зову его по имени, и мой высокий тёмный хвост, собранный на затылке, развевается в воздухе. – Себастьян!

Иногда, оставаясь дома, он ненадолго уходит, чтобы побыть в одиночестве. Он общается с начальником службы безопасности моего отца, Брюсом, которого мы с Себастьяном ласково называем Бриком из-за его внушительных размеров, или занимается в тренажёрном зале особняка. Поместье Галло хорошо охраняется, и здесь, в особняке, он знает, что я в безопасности. Мне не нужно, чтобы за мной следили каждую секунду, пока я нахожусь дома. Но с тех, пор как мне исполнилось восемнадцать, мне сказали, что я никогда не должна выходить из дома без Себастьяна. Вот почему я ищу его прямо сейчас.

– Себастьян! Я хочу пробежаться! – Кричу я, открывая матовую стеклянную дверь, ведущую в тренажёрный зал нашего особняка. В просторной комнате его не видно, но я слышу слабый всплеск из-за двери в дальней стене, двери, ведущей в крытый бассейн. По крайней мере, в один из них, тот, в котором можно плавать, а не отдыхать.

Я пересекаю тренажёрный зал, распахиваю дверь и оказываюсь в сыром, пропахшем хлоркой воздухе. Плеск становится громче, и когда я бросаю взгляд в сторону олимпийского бассейна, то вижу крепкое, мускулистое тело Себастьяна, рассекающего воду с силой и грацией акулы. В его движениях есть что-то хищное и опасное, что-то... По телу пробегает дрожь, и мурашки рассыпаются по коже. В то же время я ощущаю, как тепло разливается по всему телу, когда смотрю, как он плывёт к дальнему краю бассейна.

На самом деле, я никогда не видела Себастьяна без рубашки. Я видела его в обычной форме телохранителя и в спортивной одежде. Я старалась не обращать внимания на его привлекательную фигуру: на мускулистые бёдра и руки, на то, как рубашка после тренировки облегает его крепкую грудь и пресс, на капли пота, стекающие по его шее. Но я никогда не видела его в более открытом виде. Он осторожен в таких вопросах и не переступает границ дозволенного.

Я прикусываю губу, чувствуя, как сжимается мой желудок от знакомого ощущения, когда я наблюдаю, как Себастьян отталкивается от дальнего края бассейна и меняет направление, чтобы вернуться ко мне. Невозможно находиться рядом с таким мужчиной так часто, как я, каждый день в течение трёх лет, и не замечать, как он выглядит, и насколько он привлекателен и желанен во всех отношениях, которые только могут быть у мужчины.

Особенно сейчас, когда те истории о принцессах и рыцарях, которые я до сих пор люблю читать, уже не кажутся такими невинными, как раньше.

Я с трудом сглатываю, когда он достигает края бассейна, где я стою, и выныривает на поверхность, проводя рукой по тёмным волосам, зачёсанным на лоб. Он погружен в воду по шею, но я вижу соблазнительный блеск его загорелой кожи под нежно плещущейся голубой водой. Линии черной туши, образующие завитки и узоры, тянутся по бокам его шеи вниз.

– Эстелла, – он приветствует меня с улыбкой, быстро оценивая мой наряд: черные велосипедки, красная майка с принтом, волосы, собранные в конский хвост, и кроссовки. – Собираешься на тренировку?

– Я хочу пробежаться, но я не могу уйти без тебя. Ты это знаешь. Поэтому я искала тебя.

– Конечно, – приветливо отвечает Себастьян, всё ещё стоя на месте. – Прости, принцесса. Ты проспала, поэтому я решил пройти несколько кругов.

Знакомое, дразнящее прозвище согревает что-то в моей груди, отвлекая от того факта, что под водой Себастьян обнажён больше, чем я когда-либо видела. Он снова проводит рукой по волосам, и я хмурюсь, глядя на него.

– Ну ладно. Если только тебе не нужно сделать ещё несколько кругов? – Я слегка дуюсь на него, и он смеётся, хотя я уверена, что его взгляд задерживается на моих губах на мгновение дольше, чем нужно. Я замечаю, как он слегка напрягается, и его плечи заметно напряглись.

Но я, конечно, всё это придумываю. Он просто внимательно слушает, как и всегда. И он всё ещё плавает, конечно, его мышцы напрягаются.

Все они. Такие твёрдые, плотные…

– Эстелла? – Себастьян приподнимает бровь. – Как насчёт того, чтобы встретиться с тобой за пределами спортзала? Мне просто нужно…

– Почему я должна ждать? – Я тоже приподнимаю бровь в ответ и слишком поздно понимаю, что мой тон звучит более кокетливо, чем я хотела. Я думаю, Себастьян тоже это осознаёт, потому что его плавные гребки в воде на мгновение замедляются, и я пытаюсь исправить ситуацию.

Я старалась, чтобы он никогда не замечал, как я украдкой на него смотрю. Я никогда не позволяла себе даже малейшего намёка на влечение или неподобающее поведение. Себастьян всегда был профессионалом, даже если мы стали ближе друзьями, чем, я думаю, хотелось бы моему отцу, и больше знакомы друг с другом, чем, вероятно, должны быть телохранитель и его подопечная. Однако то, о чём я иногда думаю, могло бы привести к потере работы, если бы он хоть как-то отреагировал на это. Возможно, его даже заставили бы уволиться по собственному желанию, просто чтобы защитить меня и мою невиновность.

При этой мысли я морщу нос. Это слово я слышала слишком часто от своего отца – как важно её сохранить, насколько она ценна, какой особенной она делает меня. И я остаюсь невинной... по большей части, но мои мысли принадлежат мне.

Себастьян хмурится, и я делаю нетерпеливый жест.

– Просто пойдём, ладно? Я проголодалась, и чем дольше я буду ждать, чтобы пойти побегать, тем дольше будет до завтрака.

Он колеблется лишь мгновение, но, кажется, воспринимает это как приказ, как я и надеялась. Он скользит к лестнице, ведущей из бассейна, и когда он появляется из воды, у меня пересыхает во рту, и все остальные мысли мгновенно улетучиваются.

Он похож на греческого бога, как статуи, которые я видела в музеях. Его плечи и грудь широкие и мускулистые, как и руки, а вдоль предплечий выступают вены. Татуировки спускаются по его телу от боков шеи, через руки, грудь и спину, останавливаясь прямо над чётко очерченными линиями пресса. Вода стекает по его груди и рукам, ручейками стекая по линии пресса и капая в глубокий V-образный вырез мышц по обе стороны бёдер, который переходит в потрясающе маленькие плавки, надетые на нём.

Плавки, которые на нём, обтягивают его фигуру, и то, что находится под ними, выглядит впечатляюще, особенно учитывая, что он только что вышел из воды.

Я никогда раньше не видела обнажённого мужчину в реальной жизни. Я рассматривала фотографии и даже тайком смотрела несколько порнографических видео, у меня есть доступ к интернету и достаточно здравого смысла, чтобы потом удалить историю просмотров. Но, глядя на то, что скрывается между бёдер Себастьяна, я испытываю внезапное острое желание увидеть, как это выглядит в реальности.

Себастьян прочищает горло, и я поднимаю взгляд на его лицо, моё пылает румянцем. Я чувствую, как краснею, жар поднимается от горла к щекам и доходит до линии роста волос. Мне кажется, я вижу слабый румянец на его загорелых скулах.

– Я... я встречу тебя снаружи, – произношу я, запинаясь, и поворачиваюсь на каблуках, мой конский хвост развевается, когда я почти бегу к двери в спортзал.

Воздух в комнате, охлаждённый кондиционером, кажется прохладным по сравнению с влажностью в бассейне, где по какой-то причине было тепло. Я потираю горящие щёки ладонями, охваченная смущением. Себастьян заметил, как я пристально смотрела на него… Я крепко зажмуриваюсь, с трудом сглатывая. Мы просто притворимся, что этого никогда не было, говорю я себе. Когда он вернётся, я буду вести себя как обычно, и всё будет так, будто я никогда не видела, как он вылезал из бассейна, мокрый и…

– Эстелла? – Позвал он.

Я быстро оборачиваюсь на звук моего имени, произнесённого Себастьяном, понимая, что моё лицо, вероятно, всё ещё красное, как помидор. Он стоит прямо перед входом в спортзал, одетый в свободные баскетбольные шорты и спортивную футболку, на ногах кроссовки. Его тёмные влажные волосы выглядят так, словно он несколько раз провёл по ним рукой.

– Да? – Спрашиваю я.

Несмотря на все мои усилия, мой голос срывается на писк. Щёки Себастьяна всё ещё слегка красные.

– Ты сказала, что хочешь пробежаться? – Спокойно спрашивает он, и я киваю, возможно, слишком поспешно.

– Да! Пробежка. Только по тропинке, которая огибает поместье и ведёт к конюшням. Примерно две мили, ничего сложного. – Я прочищаю горло. – На случай, если ты не в настроении после плавания или других занятий, я предлагаю тебе пробежку. Какую бы тренировку ты ни выбрал, – добавляю я, закрывая рот, понимая, что говорю что-то не то.

– Я могу вынести столько, сколько потребуется. – Когда Себастьян говорит это, его глаза слегка расширяются, словно он сразу осознает, насколько неуместно это звучит. – Я имею в виду, что я в порядке, принцесса. Я могу пробежать пару миль. – Он криво улыбается мне, снова проводя рукой по волосам. – Во всяком случае, я надеюсь, что смогу. От меня не будет проку, если после того, как я подниму несколько тяжестей и проплыву несколько кругов, я не смогу преследовать человека, если кто-то будет преследовать тебя.

Я закатываю глаза.

– Как будто тебе когда-либо приходилось беспокоиться об этом, – говорю я. За три года, что Себастьян был моим телохранителем, самое опасное, с чем он сталкивался, – это необходимость отгонять слишком любопытных парней в кафе на территории кампуса, когда я училась в колледже. На самом деле, мы никогда не попадали в ситуации, о которых беспокоился мой отец, когда нанимал мне личного телохранителя: его враги не охотились за мной, и никто не пытался похитить меня ради выкупа.

– И всё же я должен быть готов выполнить свою работу, – пожимает плечами Себастьян. – Готова идти?

Я киваю, радуясь, что неловкий момент, который произошёл несколько минут назад, остался позади. Но всё же я не могу избавиться от образа этих промокших насквозь плавок, которые обтягивают его длинный, толстый...

– Боже мой, – воскликнул Себастьян, оглядываясь вокруг, когда мы вышли из спортзала в коридор. Мы чуть не столкнулись с двумя горничными, которые несли такие большие коробки, что им приходилось смотреть по сторонам, а не поверх них. – Что происходит? – Он нахмурился, глядя в дальний конец коридора, где ещё больше персонала сновали туда-сюда, неся коробки, длинные гирлянды лампочек и другие предметы, которые я не могла разобрать.

Я покраснела во второй раз за это утро.

– У меня вечеринка по случаю дня рождения, – сказала я, поджав губы и скривив их в сторону. – Папа очень старается отметить мой двадцать первый день рождения.

Себастьян бросает на меня взгляд.

– Твой настоящий день рождения ведь в понедельник, не так ли?

Я снова ощущаю теплоту при мысли о том, что он помнит об этом. Хотя это и не должно меня волновать. Меня не должно заботить, помнит ли мой телохранитель о моём дне рождения, равно как и не должно быть дела до того, помнит ли повар, Брюс или кто-то ещё из прислуги в доме. По крайней мере, так сказал бы мой отец.

Но для меня тот факт, что он действительно помнит, значит многое.

– Да. – Я прикусываю губу, оглядываясь на суету и хаос, которые доносятся из соседних комнат. – Но сегодня вечером будет большая вечеринка. Все приглашены.

Себастьян ухмыляется.

– Под «всеми», я полагаю, подразумеваются все важные для твоего отца люди, и никто не важный для тебя?

– Несколько важных и для меня людей. – Я скорчиваю гримасу, когда мы идём на кухню. – Я пригласила нескольких своих подруг из колледжа. Одна из них даже ответила на приглашение. Я думаю, что для остальных душная вечеринка в нью-йоркском особняке не была тем, как они хотели бы провести субботний вечер.

Откровенно говоря, я бы тоже предпочла провести свою жизнь иначе. На вечеринке будет много друзей моего отца, деловых партнёров и людей, которых я едва знаю. Хотя я не хочу показаться неблагодарной за это торжество, я планирую провести большую часть времени, улыбаясь, кивая и делая вид, что мне весело. При этом я постараюсь не пить слишком много шампанского и не опьянеть случайно.

Это не столько вечеринка по случаю дня рождения, сколько общественное мероприятие, призванное поддержать имидж моего отца. Возможно, он даже хочет познакомить меня с сыновьями своих деловых партнёров.

Я вздрагиваю от этой мысли. Это то, что меня совершенно не интересует. Я бы предпочла остаться в своей комнате, уютно устроившись в мягкой пижаме, с бокалом шампанского, которое я могу потягивать в тишине, и хорошей книгой или серией последнего сериала, который я смотрю на своём планшете. Максимум, что мне может понравиться, это сходить куда-нибудь поужинать, а потом вернуться домой. Грандиозные вечеринки, на которых я оказываюсь в центре внимания, – это не для меня.

Себастьян усмехается:

– Что ж, я проведу субботний вечер там же, где и ты, принцесса. Я просто иду туда, куда мне говорят.

Я с трудом сглатываю, стараясь не смотреть на него, и направляюсь на кухню. Подобные подшучивания между нами: поддразнивания и прозвища – обычное дело, но внезапно я чувствую напряжение, в них появляется много недомолвок, которых я раньше не замечала. Как будто что-то изменилось между нами, когда я увидела его выходящим из бассейна, и как с его мускулистого тела капала вода.

Я не уверена, что хотела, чтобы это изменилось. Как бы мне ни нравился этот вид, я почти жалею, что не могу вернуться и вообще никогда больше не ходить в купальню, чтобы не испытывать подобных ощущений. Это сбивает с толку, особенно когда я знаю, что фантазии о Себастьяне могут только навредить нашей дружбе. Я стараюсь не допускать их.

Тем не менее, даже спустя три года, мне иногда трудно игнорировать эти фантазии.

На кухне царит хаос. Как только мы входим и направляемся к задней двери, комнату наполняет шум голосов: экономка выкрикивает заказы персоналу, обсуждает меню с поваром, а также все тонкости того, что должно быть подано на сегодняшней вечеринке. Я чувствую напряжение, витающее в воздухе, и прикусываю губу, морщась, когда смотрю на Себастьяна. Он пожимает плечами, ухмыляясь, и мы оба выскакиваем через заднюю дверь в тёплое летнее утро.

– Как же хорошо избавиться от этого шума, – говорит он с улыбкой, когда мы останавливаемся на зелёной лужайке. – Там просто настоящий хаос.

– Да уж. – Я морщу нос. – Можно подумать, что нас посетит сам президент, и это не просто вечеринка в честь моего двадцать первого дня рождения.

– Для принцессы всё самое лучшее, – улыбается мне Себастьян, закидывая одну руку за голову, а затем другую, готовясь к пробежке. Когда его футболка слегка задирается, открывая взгляду упругую загорелую полоску тела, я чувствую, как пересыхает во рту.

Что со мной происходит? Я отвожу взгляд, стараясь не смотреть на него, и выполняю свою собственную разминку. Когда мы оба немного разогрелись, мы начинаем медленно спускаться по тропинке, переходя на бег.

– Ты должна постараться повеселиться, – говорит Себастьян, легко двигаясь рядом со мной, словно мои опасения о том, что он слишком устал, были напрасны. – Это, наверное, последняя такая большая вечеринка. Сейчас это может показаться преувеличенным и хаотичным, но твой отец не собирается устраивать грандиозные торжества по случаю твоего двадцать второго или двадцать третьего дня рождения и так далее.

– Пока я не обручусь. Это будет грандиозно. И… моя свадьба… – краем глаза я замечаю, как Себастьян слегка вздрагивает. Я бросаю на него взгляд, беспокоясь, что он, возможно, споткнулся о камень или что-то в этом роде, но с ним, кажется, всё в порядке. Он поспевает за мной так же легко, как и всегда, но на самом деле, он хмурится. Кажется, он замедляет шаг, чтобы оставаться рядом со мной. Как будто он мог бы убежать, если бы я его не удерживала.

Моя соревновательная натура берёт верх, и я ускоряю шаг немного раньше, чем собиралась. Как я и думала, Себастьян легко подстраивается под мой темп, и это кажется простым делом.

– Ты когда-нибудь устаёшь? – Спрашиваю я, и Себастьян усмехается.

– Я же сказал тебе, что могу продержаться столько, сколько тебе нужно, принцесса.

– Это не то, о чём я спрашивала. – Я чувствую, как мой конский хвост начинает прилипать к шее сзади, и с каждым движением всё больше прядей прилипает к коже. – Честно говоря, я думаю, что ты мог бы нести меня прямо сейчас, если бы захотел.

Он пожимает плечами.

– Это не входит в мои обязанности.

Я чуть не выдаю что-то в ответ, но вовремя сдерживаюсь. Я знаю, что сегодня я раздражительна из-за вечеринки, и не хочу ссориться с Себастьяном. За исключением моего брата… и, как бы это ни было печально, он мой самый близкий друг.

Однако, с другой стороны, за последние три года мы провели вместе очень много времени. Он видел всю мою жизнь, все её нюансы, всё, что происходит изо дня в день. В колледже у меня появилось несколько друзей, но рядом с ними я всегда чувствовала себя чужой. До сих пор я прожила жизнь, обладая большими деньгами и привилегиями, чем, вероятно, когда-либо будет у большинства из них. И я не могу рассказать им, что я младшая дочь дона мафии. Это не то, о чём можно говорить на уроке... да и вообще когда-либо.

Мой брат всегда был моим самым близким доверенным лицом, потому что он тоже живёт в условиях, когда приходится быть сыном могущественного главаря мафии. Как наследник, он испытывает давление, с которым даже мне не приходится сталкиваться. И Себастьян знает, на что похожа эта жизнь. На взлёты и падения, на хорошее и плохое. Он никогда не осуждал меня за то, что я иногда расстраиваюсь из-за этого, хотя вокруг меня так много денег и роскоши.

– Я думаю, твой темп становится лучше, – говорит Себастьян, когда мы поворачиваем за угол и бежим через рощу деревьев, оказываясь в приятной тени. Воздух здесь становится немного прохладнее, и я с облегчением вздыхаю, убирая влажные волосы с шеи. – Нам следовало бы засечь время, но, думаю, мы добрались сюда быстрее, чем в прошлый раз.

– На самом деле, не имеет значения, если я не смогу принять участие в гонке, – пожимаю плечами я, стараясь, чтобы это не прозвучало так горько, как я себя чувствую. Я обсуждала с отцом идею начать подготовку к полумарафону, а затем и к марафону, но он сказал, что слишком опасно находиться на открытом воздухе в окружении стольких других людей в одиночку. Слишком велик шанс, что кто-то выстрелит в меня или вступит в гонку только для того, чтобы схватить меня.

Я полагаю, что он не хочет, чтобы я общалась с теми, кто ему не нравится. Он не видит смысла в попытках взаимодействовать с обычными людьми. Ему нравится сидеть на своём метафорическом золотом троне и править Манхэттеном, как король. Я знаю, что он считает себя выше других боссов – Дмитрия Яшкова и Роуэна Галлахера. И, возможно, так оно и есть. Из того немногого, что мой брат Луис рассказал мне о семейном бизнесе, следует, что итальянская мафия владеет большей территорией и богатством в Нью-Йорке среди трёх преступных кланов.

Моя семья – это самое близкое к королевской семье существо в Нью-Йорке, хотя и криминальное. Но если бы на свете когда-нибудь были король, принц и принцесса, то это были бы мой отец, мой брат и я. По крайней мере, здесь, в этом штате. Недалеко от Бостона или Чикаго есть множество других мафиозных семей, и я уверена, что многие из них не менее высокого мнения о себе.

– Нам, пожалуй, стоит вернуться, – говорит Себастьян, взглянув на часы, когда мы выходим из-за деревьев. – Уже время завтрака. Если ты не будешь убедительна, из-за всего этого хаоса они могут забыть приготовить тебе что-нибудь.

– Они бы не посмели, – смеюсь я, но всё же поворачиваю обратно к особняку, сворачивая на развилку, которая приведёт нас к более короткому пути назад. Часть меня предпочла бы сначала принять душ после такой жаркой пробежки, но я умираю от голода.

Мы заходим через черный ход и обнаруживаем, что шум на кухне немного поутих. Повар и другие сотрудники едва обращают на нас внимание, они очень заняты составлением меню на сегодняшний вечер. Мне кажется, я мельком вижу, как какую-то птицу вынимают из рассола, и мне интересно, что именно приготовила экономка для праздничного меню. Мой отец определённо не приложил бы к этому руку, а меня никто не спрашивал.

Вот ещё одна причина, по которой это не похоже на мою вечеринку. Это больше напоминает мероприятие в стиле Галло, на котором я должна присутствовать.

– Я собираюсь подняться, принять душ и переодеться, – говорит Себастьян, глядя на меня. – А ты пока поешь. Я найду тебя позже, принцесса.

– Я уверена, что со мной всё будет в порядке. – Я игриво толкаю его в руку, и, клянусь, на мгновение чувствую, как напрягаются его мышцы под моим прикосновением. Мои волосы встают дыбом, словно в ответ на электрический разряд. – Никто не сможет проскользнуть мимо меня и утащить, пока я завтракаю и бездельничаю, занимаясь всем, чем хочу этим утром. Не стесняйся уделить себе столько времени, сколько тебе нужно.

– Мне нравится держать тебя в поле зрения. – Себастьян на мгновение задерживает на мне взгляд, и я снова ощущаю то покалывание, которое пробегает по моей шее и разливается по позвоночнику волной тепла. – В конце концов, твой отец платит мне за это.

Теплота исчезает. Мне неприятно осознавать, что он здесь только потому, что это его работа, и за неё он получает зарплату. Кажется, что мой лучший друг – это всего лишь человек, которого мой отец купил и за которого заплатил. Я понимаю, что это нелогично, ведь чувства Себастьяна ко мне гораздо глубже, как и мои к нему. Но всё же… Я ненавижу это.

– Увидимся позже, – небрежно говорю я, направляясь в столовую. Не успеваю я сесть, как в комнату врывается горничная с подносом, на котором стоит стакан апельсинового сока, ещё один стакан воды и чашка кофе. Я уже знаю, что кофе будет приготовлен именно так, как я люблю – холодный, сдобренный белым мокко и малиновыми сливками.

– Вот, пожалуйста, мисс, – говорит она, ставя всё на стол. – Я сейчас принесу вам завтрак. Повар уже приготовил что-то горячее и ждал, когда вы вернётесь.

Через несколько минут горничная возвращается с другим подносом. На этот раз на нём тарелка с яйцами, посыпанными тёртым сыром, зелёным луком и соусом чили. Кроме того, на гарнир идут фруктовые и черничные палочки. Она ставит поднос на стол, интересуется, не нужно ли мне чего-нибудь ещё, и исчезает.

Я быстро приступаю к еде. После утренней пробежки я очень голодна. Одно из преимуществ того, что за завтраком я сижу одна, заключается в том, что никто не будет комментировать, сколько я ем. Мой отец обычно с подозрением относится к тому, что я кладу себе на тарелку во время еды. Он явно боится, что я наберу вес и стану непривлекательной для тех, за кого он хочет меня выдать замуж. При этом количество времени, которое я трачу на бег, чтобы поддерживать форму, его не волнует. Он предпочёл бы, чтобы я вообще не занималась спортом.

Иногда мне кажется, что он хотел бы, чтобы я сидела в своей комнате, как беспризорница викторианской эпохи, попивая, пока он не позовёт. Однако это случается нечасто, ведь я не наследница. В отличие от Луиса.

– Доброе утро, Стел! – Словно услышав мои мысли, в комнату врывается Луис, выглядя более взволнованным, чем обычно. На нем черные брюки от костюма и темно-красная рубашка на пуговицах без галстука, рукава закатаны. Его тёмные волосы выглядят так, будто он провёл по ним пальцами, и я хмуро смотрю на него.

– Тебе тоже. Что заставило тебя бегать по дому как сумасшедший этим утром?

– Работа. – Луис замолкает, заметив выражение моего лица. – Не волнуйся, Стел. Я вернусь к началу вечеринки, обещаю. – Он подходит ко мне и целует в щёку. – Я бы ни за что это не пропустил.

– Лучше бы тебе быть там! – Кричу я ему вслед, когда он выбегает из комнаты так же быстро, как и вошёл. Прищурившись, я смотрю вслед его удаляющейся фигуре.

Кроме Себастьяна, на вечеринке по случаю моего дня рождения будет только одна моя подруга. И, честно говоря, больше всего я хочу, чтобы там был мой брат. Мы почти ровесники, разница между нами всего год, а наши дни рождения отличаются лишь на месяц. В каком-то смысле я чувствую, что эта вечеринка должна быть и для него тоже, хотя мой отец не отмечает дни рождения Луиса так, как он это делает со мной. По его мнению, мужчины не должны устраивать шумных вечеринок. Луис должен быть сильным и непоколебимым, не привыкшим к таким вещам, как дни рождения и привязанность.

Но я считаю, что это просто глупости. Может быть, у нас и не было любящих родителей, но мы с Луисом всегда любили друг друга так сильно, что хватило бы на целую семью. А сегодня вечером?

Больше всего я хочу, чтобы мой брат был здесь и отпраздновал это событие вместе со мной.