Текст книги "Запретные грехи (ЛП)"

Автор книги: М. Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Я люблю и уважаю своего отца, но моя истинная любовь – это Луис. Мы всегда были близки, и я знаю, что он никогда не подведёт меня.

– Я уверен, что твой брат просто занят решением неотложных дел, – шепчет мне Себастьян, когда я отхожу от отца, который стоит прямо за моей спиной. – Он скоро будет здесь.

– Я знаю. – Я оглядываю зал, делая шаг вперёд, чтобы взять бокал шампанского, с подноса проходящего мимо человека. Я делаю быстрый, бодрящий глоток, наслаждаясь его сухим вкусом на языке и шипением пузырьков на губах.

– Я собираюсь пойти и проверить Брика, – говорит он, всё ещё стоя в стороне. – И осмотреть бальный зал. С тобой всё в порядке?

Я понимаю причину его вопроса. Остаток вечера я почти не буду видеть Себастьяна, как сотрудника службы безопасности на вечеринке в стиле Галло, даже в качестве моего личного телохранителя, его работа заключается в том, чтобы сливаться с фоном и оставаться незамеченным. Никто не должен даже догадываться о его присутствии. Он, конечно, не должен находиться рядом со мной, отвлекая друзей или возможных поклонников, которые могут подойти и поговорить со мной. Но если возникнет проблема, если случится что-то невообразимое, например, нападение, он будет рядом в одно мгновение.

Он будет наблюдать за мной, как делал это последние три года. Эта мысль успокаивает, но сегодня вечером в ней есть что-то ещё. Дрожь пробегает по моей спине, посылая слабый жар по коже.

– Со мной всё в порядке, – говорю я ему, делая ещё один глоток шампанского. – Я просто хочу поискать свою подругу из колледжа, Мэрили, которая ответила на приглашение.

Себастьян кивает, и я замечаю, как он исчезает в толпе, вероятно, в поисках Брика. Я прикусываю губу, наблюдая за его уходом, а затем возвращаюсь к гостям и беру закуску с другого подноса – маленький кусочек поджаренного багета, покрытый слоем козьего сыра, а сверху креветки с травами.

Среди гостей я замечаю высокую темноволосую женщину, которая заметно беременна. Она стоит рядом с Дмитрием Яшковым, держа в руке бокал, вероятно, с газированной водой, и что-то говорит великолепной блондинке, стоящей рядом с ней, которая тоже беременна. Я сразу узнаю их – это Эвелин и Далия Яшковы, первая замужем за паханом Нью-йоркской братвы Дмитрием, а вторая за его братом и силовиком Алеком Яшковым. Алек, вероятно, тоже где-то здесь, хотя, насколько я слышала, ему не особо нравятся подобные вечеринки.

Удивительно, но у меня есть что-то общее с одним из членов «Братвы». Я не могла бы быть настолько непохожей на них, даже если бы очень старалась. Однако, если бы мы поговорили об этом, я думаю, мы могли бы найти точки соприкосновения в оценке сегодняшнего праздника.

Я направляюсь к буфету, когда замечаю на танцполе Мэрили с медными волосами. Роуэн Галлахер танцует с Женевьевой, своей недавно ставшей женой, бывшей примой Нью-Йорк Сити балет. Она грациозно движется в его объятиях, и я чувствую укол зависти. Я умею танцевать, но она словно лебедь, её движения настолько плавные и завораживающие, что просто наблюдать за ней, всё равно что смотреть на ожившее произведение искусства.

Оглянувшись вокруг, я замечаю, что Себастьян уже исчез из виду. Моё внимание привлекает Мэрили, которая стоит в тёмно-зелёном вечернем платье. Его подол изящно собран на одном боку, открывая взору её длинную загорелую ногу. Тёмно-русые волосы цвета мёда уложены в сложную причёску, а на шее красуется красивое жемчужное украшение. Она удивительно гармонично сочетается с остальными гостями, и я начинаю сомневаться, правильно ли я поступила, избегая своих друзей по колледжу, полагая, что между нами сейчас слишком большая пропасть.

– Мэрили! – Позвала я, махая ей рукой. Она заметила меня и, поставив на стол небольшую тарелку с разнообразными закусками, которые держала в руках, шагнула вперёд и быстро обняла меня.

– С днём рождения, Эстелла! – Произнесла она, понизив голос до заговорщицкого шёпота. От её слов я не смогла сдержать смех.

– Это скорее вечеринка моего отца, чем моя, – призналась я. – Ты единственный друг, который здесь присутствует. – Не считая Себастьяна, но он вряд ли считается, не так ли? Я попыталась представить, как рассказываю Мэрили о том, что ещё один мой самый близкий друг – человек, которому платят за то, чтобы он защищал меня, но эта мысль показалась мне слишком пафосной, чтобы озвучить её вслух.

– Мой брат должен был прийти, но, по-моему, он опаздывает, – добавила я.

– Твой брат? – Мэрили приподняла бровь, снова берясь за свою тарелку. – Он красивый? – Она одарила меня озорной улыбкой, и я смогла улыбнуться в ответ, как вдруг между нами снова возникла пропасть.

– Он такой, – произношу я, не зная, что ещё сказать. Он, красив и обаятелен и, вероятно, сразил бы её наповал. Но это не стало бы чем-то большим, чем просто интрижка, ведь однажды он женится на той, кого выберет для него мой отец.

Для Мэрили это не имеет смысла, и это справедливо, ведь кто ещё так поступает? Я даже не могу сказать ей, что моя семья – мафия. Постороннему человеку мы кажемся просто невероятно богатыми членами нью-йоркского высшего общества. Ничто не намекает на тёмную сторону богатства и влияния нашей семьи, всё это тщательно скрывается. Мэрили, конечно, ничего не подозревает. Она обмакивает креветки в соус и, поглядывая на меня, откусывает кусочек.

– Я даже представить себе не могу, чтобы у меня была такая грандиозная вечеринка по случаю дня рождения, – говорит она, и у меня слегка сводит живот. – Я думаю, Кора, Рейчел и я собираемся поиграть в боулинг для своих, с нашими парнями, по случаю моего дня рождения. Ты могла бы прийти, – добавляет она, слегка нахмурившись. – Я уверена, что уже писала тебе об этом.

Она не писала. Я закусываю губу и быстро откусываю кусочек крекера с козьим сыром и прошутто из утиной ветчины, сверху посыпая его измельчённой черникой. Я хочу избежать ответа как можно дольше, потому что, честно говоря, хотя я и не могу придумать ничего, чего бы мне хотелось больше, чем пойти на вечеринку к Мэрили и увидеться со своими друзьями по колледжу, мне бы не разрешили пойти туда без Себастьяна. И как, скажите на милость, я объясню своим друзьям, что у меня есть телохранитель? В колледже ему всегда удавалось оставаться незамеченным, но в боулинге это будет гораздо сложнее.

Возможно, и нет. Я украдкой бросаю взгляд на Мэрили, которая с надеждой смотрит на меня, ожидая моего ответа. Может быть, Себастьяну удастся слиться с фоном, как он это обычно делает, и всё будет хорошо.

– Я постараюсь, – импульсивно говорю я ей, тоже потянувшись за креветками в коктейле. – Ты пришла на мой день рождения, как я могу не пойти твой?

– О, прекрасно! – Восклицает Мэрили. – Я так не могу дождаться, Стел. Это будет весело!

Я поджимаю губы и киваю. Я никогда раньше не играла в боулинг, но уверена, что смогу справиться с этим. И это действительно звучит забавно. Звучит нормально. Что-то вроде того, что я должна была бы сделать на свой двадцать первый день рождения.

– Мы собираемся хорошенько напиться, – добавляет Мэрили со смехом. – И теперь ты тоже сможешь выпить! По пятницам в этом заведении подают фирменные блюда, так что мы подумали, что это идеальный вечер… Мы можем взять ведро пива и...

Я киваю, не совсем понимая, что она имеет в виду – ведро пива или целую бочку, что звучит ужасно. В любом случае, я никогда раньше не пробовала пиво, и у меня снова сжимается желудок от мысли, насколько я буду неуместна на этой вечеринке.

Слишком неуместно, подсказывает мне разум. Тебе не следует идти. Но если я не приду, то потеряю Мэрили как друга навсегда? Она не поймёт, почему я не пришла, если только я не совру и не скажу, что заболела, от одной этой мысли мне становится не по себе. Она может подумать, что я слишком гордая для её вечеринки боулинга, или что я просто больше не хочу быть её подругой... но ни то, ни другое не соответствует действительности.

– Мисс Галло? – Внезапно раздался голос у моего локтя, и я резко обернулась, увидев перед собой красивого блондина, который был немного старше меня. У него был лёгкий акцент, возможно, русский. Я не узнала его, но, с другой стороны, я не помню многих коллег своего отца, не говоря уже об их детях, к которым, безусловно, относился этот человек. – Не могли бы вы потанцевать со мной?

Я кивнула, понимая, что это обрадует моего отца и позволит мне ненадолго отвлечься от Мэрили и своих беспокойных мыслей. – Я вернусь, – сказала я ей, и она рассмеялась, помахав рукой.

– О, не беспокойся обо мне. С тех пор как я приехала сюда, я видела столько красивых парней. Я собираюсь пригласить одного из них на танец. – Она улыбнулась и убежала, а я позволила мужчине, который пригласил меня на танец, взять меня за руку.

Следующие несколько часов пролетели как в тумане, и у меня почти не было времени на отдых. Меня постоянно приглашали на танец, и я уже не могла запомнить всех мужчин по именам. Я была слишком занята, пытаясь найти Луиса, и старалась выкроить пару минут, чтобы выпить стакан воды или немного шампанского, прежде чем кто-то другой обратит на меня внимание.

Перед тем как исчезнуть, я снова увидела Мэрили и была уверена, что она ушла с каким-то мужчиной. Меня это не удивило, здесь было много парней, которые, я была уверена, были бы не прочь провести с ней ночь. Это хорошо для неё, думаю я, направляясь к буфетному столу, чтобы перекусить и сделать ещё один глоток шампанского. Я только-только успела откусить кусочек от куриного сэндвича с соусом песто, когда меня снова пригласили на танец. Я пытаюсь вежливо отказаться, но в этот момент меня прерывает громкий голос моего отца и появление нескольких сотрудников, которые несут мой праздничный торт.

Он действительно старался изо всех сил. Я оглядываюсь в поисках Луиса, но его по-прежнему нигде не видно, и мой желудок сжимается. Я хотела, чтобы он был здесь, рядом со мной. Но я нигде его не вижу, и Себастьяна тоже. Я прикусываю губу, пытаясь сдержать разочарование, когда четырёхъярусное блюдо с розовой глазурью и сахарным жемчугом останавливается посреди комнаты, и мой отец произносит тост.

Все это так трогательно – слова о его любимой дочери, о том, как он гордится мной и как я красива. Но я почти не слышу их. Мои мысли заняты тем, чтобы найти в зале тех, кто мне дорог. Мэрили все ещё нет, Себастьян куда-то исчез. И Луис... Я смотрю на двери бального зала, надеясь, что они вот-вот распахнутся, и он поспешит войти. Но когда толпа начинает петь «С днём рождения», его всё ещё нет. Я с трудом сглатываю, беру очередной бокал шампанского, который мне передают, и, не обращая внимания на лёгкое головокружение, делаю глоток, пытаясь сдержать слёзы.

Где он может быть?

Все гости хлопают в ладоши, и я понимаю, что прислуга зажгла двадцать одну свечу, покрывающую поверхность торта. Сейчас моя очередь задувать их. Я осторожно подхожу к возвышающемуся кондитерскому изделию, делаю глубокий вдох, наклоняюсь и думаю о том, чего бы мне хотелось пожелать.

Я хочу, чтобы мой брат не пропустил весь мой день рождения.

Я выдохнула с долгим и прерывистым вздохом, и пламя свечей затанцевало, когда они погасли все разом. Осталась только одна, самая высокая, она покачивалась на ветру, который дул из открытых дверей в сад. Мой желудок сжался от волнения, но я старалась не обращать на это внимания. В конце концов, это всего лишь глупое суеверие. Однако я всё равно почувствовала трепет страха, когда встала на цыпочки и задула последнюю свечу.

Торт был разрезан, и всем гостям раздали изящные фарфоровые тарелки с кусочками миндального торта, покрытого малиновой начинкой. Мэрили появилась в этот момент, как раз вовремя, чтобы схватить одну из тарелок. Она встала рядом со мной, свободной рукой убирая с лица непослушную прядь волос. Я не могла не заметить, что из её причёски выбилось несколько прядей, и с кривой улыбкой посмотрела на неё.

– Куда ты пропала? – Спрашиваю я, откусывая кусочек торта. Он восхитительный: мягкий и воздушный, и я запиваю его глотком шампанского. Сухое шампанское идеально сочетается с нежной сладостью торта, и я тихонько вздыхаю от удовольствия. По крайней мере, этот момент идеален.

– Я, эм... – Мэрили прикусывает губу. – Ну, этот мужчина…Адам, кажется, он так представился? Пригласил меня прогуляться с ним по саду. У тебя прекрасное место, Стел, правда, здесь всё так великолепно...

Я криво улыбаюсь ей.

– Что вы делали в саду?

– Мы... э-э... поцеловались. – Её щёки вспыхивают, и она быстро запихивает в рот кусок торта, а я не могу сдержать смех.

– И это всё? – Спрашиваю я.

– Конечно, – быстро отвечает она, проглатывая свой кусок, но по тому, как краснеют её щёки, я понимаю, что это не совсем правда. – Я имею в виду... – Она снова косит на меня глаза. – Как я могла сказать «нет», Стел? Он был великолепен. И он выглядел богатым. Он предложил сводить меня на следующих выходных в ресторан, о котором я слышала, но никогда не могла позволить себе сходить туда одной. – Она замолкает, краснея ещё сильнее. – Наверное, это звучит глупо, да?

– Нет, – быстро заверяю её я. – Я просто не ожидала, что из этого что-то выйдет. Но какое-то время это может быть забавно.

– Да. – Мэрили быстро приходит в себя. – Повеселимся немного. В любом случае, это всё, чего я хочу.

Я прикусываю губу. Мне бы хотелось узнать, что значит «повеселиться немного». Каково это, иметь случайную интрижку только потому, что парень великолепен, я ему нравлюсь, и он хочет повеселиться так же сильно, как и я. Вместо этого всё, что мне суждено испытать в любви, романтике и сексе, это невозможная влюблённость в моего телохранителя, а затем, возможно, замужество с мужчиной, которого выберет для меня мой отец, если только мне не повезёт, и...

– Эстелла.

Голос Себастьяна раздаётся у меня за спиной, и я подпрыгиваю с испуганным писком, чуть не уронив фарфоровую тарелку, которую держала в руке. Я поворачиваюсь к нему, сразу же сбитая с толку тем, как он произнёс моё имя, моё настоящее имя, без тени легкомыслия. Вместо этого его голос звучит ровно и смертельно серьёзно, отчего по моей спине пробегает холодок. Кажется, я никогда раньше не слышала, чтобы Себастьян разговаривал со мной таким тоном.

– Что? – Я прижимаю руку к груди, пытаясь успокоить сердце, которое вдруг забилось как у кролика. – Что происходит, Себастьян? – Выражение его лица также становится смертельно серьёзным, губы сжаты в жёсткую линию, а глаза ничего не выражают. Я никогда раньше не видела его таким, и холодное чувство начинает разливаться по моим венам.

Что-то здесь не так.

– Мне нужно, чтобы ты пошла со мной. Извини, – добавляет он, обращаясь к Мэрили, быстро и вежливо кивая ей. – Но тебе нужно пойти со мной, Эстелла.

– Что... почему? – Я с трудом сглатываю, и Себастьян забирает у меня из рук фарфоровую тарелку и бокал с шампанским, ставит их на ближайший столик и берёт меня за руку.

– Пойдём, Эстелла, – говорит он резко, увлекая меня за собой и оставляя позади изумлённую Мэрили. Я спешу за ним, стараясь не споткнуться на каблуках, и это чувство неправильности только усиливается. Себастьян никогда раньше не обращался со мной так. Он никогда не вытаскивал меня из комнаты и даже не прикасался ко мне так часто. Его рука на моей – это шок, и я смутно, где-то в глубине души, ощущаю это. Его широкие, сильные и немного грубоватые пальцы обхватывают мою гораздо меньшую, изящную руку, и по мне пробегает дрожь.

Я понимаю, что он ведёт меня к лестнице. Оглядываюсь в поисках отца, но его нигде не видно. Когда мы подходим к лестнице, Себастьян тащит меня впереди себя, положив одну руку мне на поясницу и мягко подталкивая вверх по ступенькам.

И тут я осознаю, что в другой руке у него пистолет наготове. Страх на мгновение сковывает мои движения, и я замираю на первой ступеньке лестницы.

– Себастьян, скажи мне, что происходит, – требую я дрожащим голосом. Я никогда раньше не говорила с ним в таком тоне, никогда не приказывала ему, как принцесса мафии, которой я являюсь. Но страх, словно густое масло, пульсирует в моих венах, и грудь болезненно сжимается, когда я поворачиваюсь к нему.

– Я не могу тебе сейчас ничего сказать, принцесса, – говорит он, и это ласковое прозвище немного успокаивает меня, хотя настойчивость в его голосе снова заставляет мой пульс участиться. – Нам нужно подняться наверх. Просто доверься мне. Пожалуйста.

Это «пожалуйста» словно придаёт моим ногам силы. Я киваю, едва заметно, и мои онемевшие ноги начинают двигаться, поднимая меня по лестнице, а Себастьян следует за мной по пятам.

– Куда мы идём? – Спрашиваю я дрожащим голосом, когда мы достигаем лестничной площадки. Он осторожно поворачивает меня, положив руку мне на спину. Ощущение его пальцев, касающихся моей поясницы, вызывает во мне странное покалывание, словно уколовшись булавками и иголками, когда моя рука затекает от долгого рисования. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и он мягко подталкивает меня вперёд.

– В твою комнату, – быстро говорит он. – Мне нужно, чтобы ты оставалась там, Эстелла, пока я или твой отец не приедем за тобой. Ты понимаешь?

Его последние слова звучат мягко, но они словно пощёчина, настолько это поразительно. Я никогда раньше не слышала, чтобы он говорил мне такое, никогда не замечала такой твёрдости в его тоне. Я понимаю, что он отдаёт мне приказы, как мой телохранитель, а не как друг, и от этого холода моя кровь снова леденеет.

Должно быть, что-то очень, очень не так.

– Себастьян, – я снова смотрю на него, когда мы подходим к двери моей комнаты, и на мгновение замираю, с мольбой в глазах. Пустое, фальшивое спокойствие на его лице пугает меня. Что происходит, почему он носит эту маску вместо того выражения, которое я так хорошо знаю? – Где мой брат? Он появился? Почему...

– Просто войди в комнату и запри дверь, Эстелла, – резко говорит он, оглядываясь на лестницу. – Скоро кто-нибудь поднимется за тобой, я обещаю. Просто оставайся на месте. – Говоря это, он сжимает мою руку, слегка поворачивая меня к себе, и напряжённость в его голосе разрушает то абсолютное спокойствие, которое было у него минуту назад. – Мне нужно, чтобы ты пообещала мне.

Я смотрю на него, с трудом сглатывая.

– Я... хорошо, – шепчу я.

Внезапно он слегка встряхивает меня, отчего мои глаза расширяются, а в животе разливается странное тепло.

– Обещай, Эстелла.

– Я обещаю, – мой голос становится тихим, приглушенным, страх сжимает горло. Себастьян резко распахивает дверь моей спальни и вталкивает меня внутрь, его лицо снова становится пустым и жёстким.

– Хорошо, – просто говорит он и закрывает дверь у меня перед носом.

4

ЭСТЕЛЛА

Я стою, уставившись на закрытую дверь, и дрожу от страха. Мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание. Спотыкаясь, я добираюсь до кровати, сажусь на её край и обхватываю одной рукой матрас, словно это может помочь мне остановить дрожь, которая, кажется, готова поглотить меня.

Что-то не так. Что-то не так. Что-то не так...

Что же это может быть? Я крепко зажмуриваю глаза, стараясь не поддаться панике, но это так сложно. Внизу не было слышно никаких признаков взлома или другого нападения, никаких громких звуков, криков или выстрелов, как в фильмах. Однако, возможно, Себастьян, Брик или кто-то из службы безопасности заметили кого-то, кого не должно было быть на вечеринке. Кого-то, кто не был в списке приглашённых.

Да, это так. Я прижимаю руку к груди и пытаюсь дышать глубоко, чтобы успокоить сердцебиение и нервы. Должно быть, кто-то проник на вечеринку без приглашения и создал проблемы. Это всего лишь мера предосторожности, пока охрана не разберётся с нарушителем, а затем Себастьян поднимется и заберёт меня, и я смогу вернуться вниз.

Эта мысль немного успокаивает меня. Почти полностью. В этом есть смысл. Хотя, возможно, моя реакция слишком бурная, но работа Себастьяна – принимать все возможные меры предосторожности, когда речь заходит о моей безопасности. Я даже начинаю испытывать лёгкое раздражение, когда мысль о том, что кто-то проник на вечеринку и пытался испортить мой день рождения, становится более реальной, и мой пульс замедляется. Но проходят минуты, которые кажутся часами с тех пор, как Себастьян привёл меня сюда, а может быть, и дольше. И я снова начинаю чувствовать нарастающую панику. Если бы это был обычный незваный гость, разве потребовалось бы так много времени, чтобы избавиться от него? Возможно, они оказали сопротивление или устроили сцену, и теперь нужно что-то исправить. Я смотрю на часы, и когда проходит ещё пятнадцать минут, понимаю, что с тех пор, как Себастьян привёл меня в мою комнату, прошёл уже час. Чувство страха снова начинает закрадываться в мою душу.

Я мерею шагами свою комнату, прислушиваясь к тяжёлым шагам Себастьяна, которые раздаются в коридоре. Затем снова сажусь на край кровати, и время тянется уже два часа. Страх возвращается.

Что-то здесь не так.

Может быть, Мэрили написала мне. Возможно, она знает, что происходит. Я беру телефон с туалетного столика и проверяю сообщения. Конечно же, там есть несколько писем от Мэрили.

Мэрили: Ты в порядке??? Это было странно, когда этот парень так легко увлёк тебя.

Мэрили: Хотя он довольно привлекательный. Ты вернёшься? Или просто собираешься переспать с сексуальным охранником? Если да, то с днём рождения, лол.

Мэрили: Ладно, теперь они просят нас уйти? Говорят, что вечеринка окончена? Ты в порядке? Дай мне знать, если что-то не так, Стел.

Мэрили: И ещё, с днём рождения! Твоя вечеринка закончилась так внезапно. Что вообще происходит? Это так странно.

Я делаю глубокий вдох. Я действительно не знаю, что ответить. Я не понимаю, что происходит, не больше, чем она, но я чувствую, что должна что-то сказать, особенно после того, как вечеринка, кажется, закончилась так внезапно. Мой желудок сжимается от новой волны невыносимого беспокойства, мой отец планировал эту вечеринку несколько месяцев. Для него это важное общественное мероприятие. Я не могу себе представить, почему он велел всем разойтись по домам пораньше, сделав это главным событием вечера, а не саму вечеринку, если только не случилось что-то действительно ужасное.

Луис. Он так и не появился. Паника снова наполняет мои вены, и я едва не роняю телефон, мои руки внезапно начинают дрожать. Нет, только не это. Я бы точно знала, если бы с ним что-то случилось. Я бы почувствовала это. Или, возможно, это просто романтическое представление о том, что ты всегда знаешь, когда с кем-то, кого ты любишь, происходит что-то ужасное. Возможно, никто никогда не знает наверняка, и именно поэтому горе так ужасно. Потому что к нему невозможно подготовиться.

Только не это. Что угодно, только не это.

Я смотрю на свой телефон, пытаясь сосредоточиться на ответном сообщении Мэрили. Мне требуется четыре попытки, чтобы придумать что-то разумное.

Эстелла: Мне так жаль, что вечеринка так быстро закончилась. Я действительно не знаю, что происходит. Возможно, моему отцу что-то угрожало или что-то в этом роде. Ты же знаешь, какими могут быть люди.

Через несколько секунд мой телефон зазвонил в ответ.

Мэрили: Ха-ха, нет, я действительно не знаю. У богатых людей всё по-другому, не так ли?;) В любом случае, всё в порядке, Стел. Просто я ещё больше расстроена из-за тебя. Но мы встретимся на моей вечеринке. Ты ведь придёшь, правда?

Честно говоря, это последнее, о чём я сейчас думаю. Но я быстро отправляю ей утвердительный ответ.

Эстелла: Я бы ни за что не пропустила её. Спасибо, что пришла сегодня вечером.

Я бросаю телефон на кровать рядом с собой и закрываю лицо руками. Прошло уже два с половиной часа с тех пор, как я ушла с вечеринки. Я вытираю руки о юбку, чувствуя, как бисеринки цепляются за кожу, и резко встаю, внезапно ощутив, что задыхаюсь в тесном платье. Если вечеринка закончилась, у меня нет причин оставаться в нём. Я хватаюсь за молнию и дёргаю её вниз так быстро, что боюсь, как бы она не порвалась. Однако она остаётся целой, и платье соскальзывает с моего тела, превращаясь в лужицу шелка, бисера и тюля на полу, рядом с моими сбитыми каблуками.

Мои руки всё ещё дрожат, когда я достаю пару свободных шорт и футболку безразмерного размера. Они были куплены для концерта в кампусе, на который я ходила, так мне было легче посещать подобные мероприятия. Тогда я говорила себе, что должна проводить время со своими друзьями, и надевала всю возможную удобную одежду. Однако сейчас, когда я её надеваю, мне всё равно холодно, и страх снова охватывает меня.

Я зачёсываю волосы наверх, смываю косметику над раковиной и тщательно вытираю лицо. Этот ритуал ухода за кожей немного успокаивает меня, до тех пор, пока я не слышу шаги в коридоре, приближающиеся к моей спальне.

Я бросаю тюбик с увлажняющим кремом на стойку и спешу обратно в спальню, как раз, когда открывается дверь. Я ожидаю увидеть за ней Себастьяна, чтобы он объяснил мне, что происходит... Но вместо этого в комнату входит мой отец, всё ещё в костюме с вечеринки. Его волосы кажутся ещё более растрёпанными, чем обычно, словно он провёл по ним рукой.

Он останавливается в дверях, и я замечаю, как осунулось его лицо. Он выглядит как минимум на десять лет старше, морщины на его лице стали глубже, а тёмные круги, которые я раньше не замечала, внезапно стали видны. Я понимаю, что он слишком бледен, и именно поэтому я могу видеть их сейчас.

– Нет, – шепчу я, качая головой. Я могу представить только одну причину, по которой мой отец может выглядеть так, как сейчас. Я не могу понять, почему он смотрит на меня с таким горем на лице, и не могу поверить, что это возможно. Я не хочу думать о том, что это может произойти сегодня вечером или в любую другую ночь.

– Эстелла...

– Нет! – Я вскидываю руки, словно пытаясь защититься от того, что собирается сказать мой отец, как от удара. – Нет. Не говори этого. Пожалуйста...

– Эстелла.

Его голос разрезает воздух, как лезвие, острый и режущий, требуя, чтобы я выслушала его. Мои руки безвольно падают по бокам, и я смотрю на него, чувствуя, как сердце колотится в груди с такой силой, что становится почти больно. Мне холодно и жарко одновременно, каждая клеточка моего тела сопротивляется тому, что я сейчас услышу. Слёзы наворачиваются на мои глаза, прежде чем я успеваю их остановить.

– Луис мёртв.

Эти слова пронзают воздух между нами, словно выстрел, и я чувствую, как моя рука поднимается к груди, словно от боли. Колени подгибаются, и я хватаюсь за край туалетного столика, пытаясь нащупать сиденье и сесть.

Мой отец быстро пересекает комнату, хватает спинку стула и выдвигает его для меня. Его рука нежно ложится мне на плечо, помогая сесть. Пальцы отца почти чересчур сильно сжимают спинку, словно он пытается удержать меня здесь, в этом мире, своего единственного оставшегося ребёнка.

Его единственного ребёнка. Я крепко зажмуриваю глаза, и слёзы текут по моим щекам.

– Нет, – шепчу я, качая головой из стороны в сторону. – Нет, нет, нет. Он обещал, что будет здесь сегодня вечером. Он обещал. Этим утром он обещал… – Я повторяю эти слова снова и снова, как будто они могут как-то изменить то, что сказал мой отец минуту назад. Как будто эти слова могут отменить его ужасное заявление и вернуть моего брата.

– Работа пошла не так, как надо. – Голос моего отца звучит холодно и отстранённо, каждое слово, словно осколок льда, падает на пол, между нами. Его голос напряжён, словно он с трудом выдавливает из себя слова, заставляя их звучать, чтобы я могла понять, что произошло. – Скоро я узнаю подробности. Эстелла, мне нужно идти.

– Что? – Я смотрю на него, и мои глаза наполняются слезами, которые льются быстрее и сильнее, ручейками стекая на воротник моей футболки, пропитывая его. Я чувствую, как мокрая ткань прилипает к моей коже. – Что ты собираешься делать?

– Я собираюсь выяснить, что именно произошло. Его голос резок, и я слышу в нём гнев и боль утраты. – И я собираюсь привезти его тело домой, чтобы мы могли похоронить его.

– Его... – На мгновение у меня перехватывает дыхание. Я чувствую, что меня сейчас вырвет, и сладкий торт и шампанское разлетятся по сверкающему полу у моих ног. – Нет. Нет, нет...

Рука моего отца на мгновение сжимает моё плечо чуть сильнее, и он быстро и резко встряхивает меня. Это напоминает мне о том, как Себастьян поступил ранее, в холле, но тогда это было похоже на заботу, словно он пытался избавить меня от страха на достаточное время, чтобы я могла сделать то, что было необходимо для моей безопасности. Сейчас же его поведение не похоже на заботу. Оно вызывает у меня разочарование, как будто он расстроен тем, что я не могу контролировать свои эмоции.

– Себастьян скоро придёт, – говорит он, отпуская моё плечо. Его дорогие итальянские кожаные туфли стучат по дереву, когда он направляется к двери. Остановившись в проёме, он оглядывается на меня, его челюсть крепко сжата, а морщины на лице кажутся ещё глубже, чем раньше. – Теперь ты мой единственный ребёнок, Эстелла, – коротко говорит он. – Наследница состояния Галло. Мне нужно, чтобы ты вела себя соответственно.

Я смотрю ему вслед, не в силах сдержать шок и всепоглощающее горе. У меня перехватывает дыхание, и я не могу пошевелиться, пока в дверях не появляется Себастьян. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я уже вскакиваю со стула, словно кто-то подталкивает меня к нему с непреодолимой силой. Моё сердце словно разбито на мелкие осколки, и каждый из них вонзается в мою плоть, причиняя невыносимую боль, которую я раньше и представить себе не могла. Я бросаюсь к Себастьяну, словно стремясь найти в нём единственное тепло и утешение, которые остались в этом доме.

Я никогда раньше не проявляла к нему такой близости. Он никогда не обнимал меня. Это казалось чем-то немыслимым, чем-то, что нельзя было допустить в наших отношениях, даже если бы они были просто дружескими. Когда мои руки обвились вокруг его шеи, а лицо прильнуло к его груди, я почувствовала, как он напрягся. На мгновение мне показалось, что он собирается отстраниться. Он стоял неподвижно, спина прямая, как шомпол, руки по-прежнему безвольно опущены, словно он не знал, что с ними делать.

И затем, медленно, он обнял меня за талию.

Быстро оглядев коридор, он увлёк меня обратно в спальню, резко закрыв за нами дверь. Только когда дверь была заперта, он обнял меня обеими руками, одной рукой прижав к моему затылку, а моё лицо к своей груди. Его подбородок коснулся моей макушки, когда он обнимал меня.

Я не думала, что можно плакать сильнее, но я плачу. Рыдания сотрясают моё тело: дрожь, стоны, пронзительные рыдания. Слёзы текут по моему лицу быстрее, чем я могла себе представить, а мои руки сжимают шею Себастьяна, пока я плачу. Он долго стоит так, одной рукой поглаживая меня по спине, а другой по волосам. Наконец, его руки обхватывают меня, и он бережно несёт меня к кровати.