Текст книги "Запретные грехи (ЛП)"
Автор книги: М. Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
17
ЭСТЕЛЛА
Хрустальная люстра, расположенная над столом в парадной столовой, отбрасывает неровный свет на нас троих: меня, моего отца и Вито. Я всё ещё ощущаю себя разбитой, как будто я медленно распадаюсь на части. Это уже третий ужин с Вито, и я не знаю, как мне удастся выдержать его до конца жизни.
Я сижу прямо, как меня учили, моя спина прямая и ровная. Вито находится справа от меня, а мой отец во главе стола. Я почти ничего не ела уже три дня, но у меня по-прежнему нет аппетита, когда я смотрю на телячью котлету на своей тарелке, украшенную вишнёвым сиропом и окружённую нежными запечёнными овощами и сливочным ризотто.
Вито, напротив, ест с жадностью. Его нож разрезает стейк с хирургической точностью, и красный сок разливается по тарелке. На мгновение я представляю, как хватаю свой нож и вонзаю его в его грудь. Я представляю, как его красные капли стекают по моей руке, тёплые и всё ещё наполненные жизнью, и вижу шок в его глазах.
Кровь застывает у меня в жилах, когда я понимаю, о чём думаю. Я представляю, как убиваю человека. Вот к чему я пришла, вот что сделал со мной выбор моего отца. Я представляю убийство, потому что моя собственная жизнь превратилась в сплошной ад.
Я не поднимаю глаз. Я знаю, что если сделаю это, то увижу Себастьяна, который стоит на страже, вместе с двумя другими телохранителями, расположившимися в разных углах комнаты. Я понимаю, почему Себастьян здесь. Мой отец хочет, чтобы он был свидетелем каждого момента, проведённого с Вито. Он хочет видеть каждый взгляд, каждое прикосновение и слышать каждое слово в нашем разговоре. Что касается двух других телохранителей, то они принадлежат Вито.
Раньше во время семейных трапез мы никогда не пользовались охраной. Но Вито требует, чтобы его еда была под охраной везде и всегда. У него развилось преувеличенное чувство собственной важности, граничащее с паранойей, из-за чего он считает, что ему постоянно угрожает опасность быть убитым, подвергнуться нападению или быть отравленным.
Я хочу сказать ему, что если мой отец, который является одним из самых могущественных донов мафии за пределами Сицилии, смог прожить так долго и может спокойно ужинать, то с Вито тоже всё будет в порядке. Но он не женится на мне из-за моего мнения. Он уже ясно дал это понять. Наш брак заставит меня замолчать ещё больше, чем это уже произошло в мире, в котором я живу. Я не осмеливаюсь заговорить о возможности открытия художественной галереи, о которой всегда мечтала, или о том, что я могла бы делать со своими картинами в будущем. Я даже не рассказала Вито о своём дипломе по истории искусств или о своей любви к живописи. Не думаю, что смогла бы вынести, если бы он начал это порочить.
– Сегодня телятина просто восхитительна, – говорит Вито, глядя на моего отца. – Ваша семейная повариха превзошла себя.
Энтони улыбается с благодарностью.
– Я обязательно передам этот комплимент ей. Мы наняли её много лет назад, и у меня никогда не было причин жаловаться.
Вито усмехается.
– Возможно, мне стоит попросить внести изменения в брачный контракт. Мы могли бы взять повара с собой в наш новый дом. Как тебе эта идея, красавица?
Я вздрагиваю от этого ласкового обращения. Я знаю, что должна сказать, но всё равно отвечаю по-другому, как будто не могу контролировать свои чувства.
– Я думаю, она бы предпочла остаться здесь, где проработала пятнадцать лет. Я уверена, что мы сможем найти собственного повара.
Мысли о том, чтобы жить в одном доме с Вито, нанимать персонал и о всех неизбежных изменениях, которые вскоре наступят, заставляют меня чувствовать беспокойство. Мне не нужно поднимать взгляд, чтобы понять, что Вито раздражён.
– Я подумал, что тебе это может понравиться, – говорит он с нотками раздражения в голосе, нарезая ещё один кусок телятины. – Немного твоего старого дома в твоём новом. Но как тебе будет угодно, красавица. Хозяйство, конечно, останется за тобой.
– Конечно. – Я поджимаю губы, кипя от злости внутри. Конечно, всё, что я могу делать, это вести домашнее хозяйство. Конечно, мой отец должен выдать меня замуж за другого мужчину, чтобы обеспечить моё наследство, вместо того чтобы позволить мне стать единственной наследницей Галло, как стал бы мой брат. Конечно, мои обязанности будут ограничиваться ведением домашнего хозяйства и больше ничем. Моё место в семье чётко определено: дом, дети и обязанности жены, и ничего больше.
Я – просто тёплое тело, которое может использовать мой муж, племенная кобыла, и даже больше. С каждым нашим разговором Вито делает это всё более очевидным.
– Я тут подумал, – продолжает Вито, отправляя в рот кусочек телятины и с удовольствием пережёвывая. – Почему бы нам не подписать контракт раньше? Мы могли бы перенести вечеринку по случаю помолвки. У Эстеллы было бы лето, чтобы спланировать свадьбу, а мы могли бы пожениться в начале осени. В конце концов, никто не любит свадьбы в холодную зиму. Мы могли бы оформить всё официально к концу недели, если священник найдёт время, чтобы присутствовать при подписании бумаг.
Я замираю, чуть не роняя вилку.
– Так скоро. Но смысл того, что ты живёшь здесь...
Вито поворачивается и смотрит на меня, его глаза холодны, словно осколки льда, несмотря на широкую улыбку.
– Зачем ждать, если ты уверена? Я уверен в тебе, красавица. Я был уверен с того момента, как встретил тебя. – Его слова полны романтики, но выражение лица совсем не соответствует. – Я не хочу ждать, Эстелла. Я хочу, чтобы ты стала моей женой как можно скорее. Мы с твоим отцом пришли к согласию. Семьи беспокоятся, желая знать, кто унаследует огромное состояние Галло. Зачем оставлять всё в подвешенном состоянии? Помолвка состоится летом, а свадьба – осенью.
– Мне нравится, как это звучит, – соглашается мой отец, и я понимаю, что пропала. Я не могу удержаться и поднимаю взгляд на Себастьяна, который неподвижно стоит на своём месте с совершенно отсутствующим выражением лица. В его глазах нет ни проблеска эмоций, ничто не выдаёт того, о чем он думает, но я знаю, что он, должно быть, так же несчастен, как и я.
Однако Вито замечает мой взгляд. Краем глаза я вижу, как он следит за мной, и его челюсть напрягается, когда я быстро отворачиваюсь к своей тарелке. Он прочищает горло, откладывает столовые приборы и обращается к моему отцу, и моё сердце сжимается от внезапного дурного предчувствия.
– Я также тут подумал, – начинает он ровным голосом, но с властностью, которая соответствует манере речи моего отца. – Этот брак, конечно, является слиянием наших семей. Объединение фамилий Бьянки и Галло. Но я хочу, чтобы моя жена чувствовала, что я могу защитить её. В конце концов, я глава семьи, и моя работа – заботиться о нуждах жены.
Моё сердце сжимается, и я крепче сжимаю вилку, которую все ещё держу в руке. Мой отец смотрит на Вито с лёгким замешательством.
– Конечно, – соглашается он. – О чём ты подумал, Вито?
– Я считаю, что для моей жены необходимо обеспечить охрану. Я уверен, что человек, которого вы наняли для её защиты, отлично справляется со своей работой, хотя недавно он, кажется, попал в какую-то неприятную ситуацию и получил серьёзные травмы.
– Это произошло вне рабочего времени, – говорит Энтони, небрежно махнув рукой. – Не стоит беспокоиться.
Губы Вито сжимаются в тонкую линию.
– Значит, телохранитель вашей дочери в свободное время участвует в драках в барах? Я бы не хотел, чтобы такой человек заботился о моей жене, это точно.
Я стараюсь дышать ровно, не отрывая взгляда от своей тарелки. Я осмеливаюсь посмотреть на Себастьяна из-под ресниц и вижу, что он застыл на месте, не сводя глаз с Вито.
– Я не знаю всех деталей, – осторожно говорит мой отец. – Но ты говоришь, что хочешь заменить его после свадьбы?
– Я знаю, вы очень настаивали, чтобы он отправился с ней к нам домой. И я уверен, что он верно служил вам последние три года. Но да, я хочу сам назначить охрану в своём собственном доме. Муж должен нести ответственность за защиту своей жены.
Я вижу, как мой отец колеблется, взвешивая своё желание наказать Себастьяна и стремление к тому, чтобы этот союз состоялся. Я знаю, кто в конце концов победит. Я замечаю, как Себастьян напрягся, и моё сердце бешено колотится о рёбра. Мой отец не собирается так просто отпускать Себастьяна. Если Себастьян не поедет со мной в мой новый дом вместе с Вито, что мой отец сделает с ним? И что сделает Себастьян? Он не позволит так легко нарушить своё обещание…
– Конечно, – соглашается мой отец. – Мы можем обсудить детали после официальной помолвки. Но я могу понять твою позицию, Вито.
Вито широко улыбается и поворачивается ко мне.
– Итак, решено, красавица. О нашей помолвке будет объявлено в конце недели, а в выходные мы устроим вечеринку в честь этого события. Тебе стоит пройтись по магазинам. – Он лезет в карман, достаёт тонкий кожаный бумажник, извлекает из него черную металлическую кредитную карту и кладёт на блестящую деревянную поверхность стола между нами. – Вот. Покупай, что хочешь. Лимита по карте нет. – Он снисходительно улыбается мне. – Я готов на всё, чтобы баловать и защищать тебя, красавица моя, до тех пор, пока ты остаёшься хорошей и послушной женой.
У меня пересохло в горле, но я сдержанно киваю, стараясь не рисковать и не бросать ещё один взгляд на Себастьяна.
– Конечно, – бормочу я. – Спасибо.
Вито с гордостью смотрит на моего отца, и нежно проводит рукой по моей голове. Этот жест полон решимости и собственничества, и я стараюсь сидеть неподвижно, выпрямившись, словно палка, чтобы сдержать дрожь, которая охватывает моё тело.
– Ты хорошо потрудился, воспитывая её, Энтони, – говорит он с явным удовольствием в голосе. – В наши дни так много женщин забыли о своём месте и о том, что естественно для них. Твоя дочь – настоящий образец для подражания.
Из-под опущенных ресниц я наблюдаю, как Себастьян переминается с ноги на ногу, его лицо напрягается, а резкие впадины под скулами становятся ещё глубже. Его взгляд устремлён на Вито, оставаясь по-прежнему бесстрастным, но я могу представить, что он, должно быть, чувствует в этот момент.
Возможно, было бы лучше, если бы он не поехал со мной. Я не знаю, что мой отец сделает с ним, но я не могу себе представить, как Себастьян мог бы видеть это изо дня в день, и даже больше. Как долго он сможет терпеть, зная, что Вито принуждает меня каждую ночь? Как долго он сможет смотреть, как Вито обращается со мной по своему усмотрению, шаг за шагом ломая меня, пока я не стану покорной, послушной женой, какой он хочет? Сколько времени пройдёт, прежде чем Себастьян не выдержит, и мне придётся наблюдать, как Вито приказывает его убить?
На мгновение я закрываю глаза, борясь со слезами. Я чувствую себя в ловушке, и я не могу представить себе никакого выхода из этой ситуации.
– Эстеллу воспитывали с уважением к традициям, – говорит мой отец, и в его голосе звучит гордость. – Она станет тебе прекрасной женой, Вито.
– Не сомневаюсь, – отвечает Вито. – Хотя я предполагаю, что некоторые из её более... необычных увлечений отойдут на второй план, как только мы поженимся. – Он снисходительно улыбается мне. – Я сомневаюсь, что у тебя будет время на чтение или рисование. В конце концов, у тебя будет строгий режим тренировок, чтобы оставаться такой же красивой, как сейчас, как до, так и после рождения детей. Регулярные косметические процедуры и строгая диета. Вскоре ты сосредоточишься на том, чтобы радовать меня, содержать наш дом, а затем растить наших детей. У тебя не будет столько свободного времени, как сейчас.
В этот момент я ощущаю, как меня словно сковывают невидимые цепи. Я киваю, пытаясь улыбнуться, но знаю, что мои глаза наполняются слезами, которые я изо всех сил стараюсь сдержать. Я не представляю, сколько смогу выдержать это давление. Мы ещё даже не поженились, а я уже чувствую себя настолько несчастной, что кажется, будто я скорее умру, чем выйду за этого человека.
– У Вито большие надежды, – с усмешкой говорит мой отец, глядя на меня с выражением, которое я понимаю как предупреждение. Он хочет, чтобы Вито не заметил, насколько я недовольна этим соглашением. – Но у вас будет счастливый дом и хорошо воспитанные дети. Если бы моя собственная жена вела себя так же хорошо, возможно, Эстелла воспитывалась бы с матерью.
– Наши собственные дети будут более благословенны, – пальцы Вито скользят по моей спине к вырезу платья, а затем он возвращает руку на стол. – Позвольте удалиться ненадолго, Энтони. Я провожу Эстеллу в её комнату, а затем мы сможем обсудить контракт за бокалом хорошего портвейна в вашем кабинете.
Себастьян делает шаг вперёд.
– В этом нет необходимости, мистер Бьянки, – говорит он твёрдо. – Я провожу Эстеллу, как делаю это каждый вечер.
Вито замирает на полпути к вставанию, мы с отцом уже поднимаемся со своих мест. Я чувствую, как между ними нарастает напряжение, Себастьян пристально смотрит на Вито, в то время как двое мужчин изучают друг друга через стол.
Вито холодно улыбается.
– В этом нет необходимости. Я могу проводить свою будущую жену до её двери.
– Согласно протоколу, я должен сопровождать её, – произносит Себастьян, стиснув зубы, и я ощущаю, как жар растекается по моей шее. Если Вито ещё не принял решение заменить Себастьяна, то теперь он, вероятно, это сделает. И, думаю, именно поэтому Себастьян осмеливается заговорить. Теперь ему почти нечего терять. Он делает всё возможное, чтобы защитить меня, пока есть такая возможность, потому что нет никаких сомнений, что желание Вито отвести меня в спальню не является невинным. Я почти уверена, что он не стал бы пытаться переспать со мной до свадьбы. Но он мог бы попытаться сделать что-то другое. Просто чтобы доказать себе и мне, что я уже принадлежу ему.
– Ты временно занят её охраной. С таким же успехом ты мог бы начать выполнять свои обязанности, – с натянутой улыбкой произносит Вито, и моё сердце подпрыгивает в груди. Я задаюсь вопросом, заметил ли он что-то ещё. Подозревает ли он, что между мной и Себастьяном что-то есть.
К моему удивлению, мой отец вмешивается в разговор, возможно, потому что он тоже понимает, что Вито стремится к большему, чем можно было бы ожидать в данный момент. Но если это так, я удивляюсь, почему он позволяет Вито жениться на мне? Неужели я не представляю для него интереса? Я знаю, что мой отец ставит бизнес превыше всего остального, включая моё счастье. Он видит в Вито человека, который стремится к тому, чего желают все мужчины, и ему просто нужно помешать получить желаемое до тех пор, пока ему не позволят это сделать, то есть – получить меня.
– Позволь ему выполнять свою работу, пока она у него есть, Вито, – перебивает Энтони. – Пойдём в мой кабинет и насладимся оставшейся частью вечера. Себастьян позаботится о том, чтобы Эстелла была в безопасности наверху.
Мой отец смотрит на меня с предупреждением в глазах, и я понимаю, что это проверка. Он стремится защитить меня от ухаживаний Вито, но также хочет узнать, не попытаемся ли мы с Себастьяном найти выход из ситуации. Мы должны быть осторожны. Вокруг особняка сейчас больше людей, чем когда-либо прежде, и мы не можем рисковать.
На лице Вито ясно читается раздражение от того, что ему отказали, но он наклоняется и касается губами моей щеки.
– Сладких снов, красавица моя, – бормочет он. – Увидимся за завтраком. – Я киваю, остро ощущая, как Себастьян наблюдает за нами, его тело напряжено. Он не говорит ни слова, когда мы выходим из столовой, следуя за мной на несколько шагов позади, пока мы поднимаемся по лестнице, а затем на второй этаж, до самой моей спальни. Я замираю, взявшись за дверную ручку, и оглядываюсь на него, но его лицо совершенно бесстрастно.
– Спокойной ночи, – говорит он бесцветным голосом, и я хмурюсь, но киваю ему в ответ.
– Спокойной ночи.
Оказавшись в своей комнате, я прислоняюсь спиной к двери и прерывисто вздыхаю, стараясь сдержать слёзы. Сейчас я одна, но боюсь, что если начну плакать, то уже не смогу остановиться. Я боюсь, что впаду в истерику и разобьюсь на столько кусочков, что уже никогда не смогу собрать их воедино. Тем не менее, несколько слезинок всё же скатываются по моим щекам. Я опускаюсь на стул перед туалетным столиком, дрожащими пальцами снимаю украшения и смахиваю слёзы. Тушь пачкает мне пальцы, и я хватаю салфетку и яростно вытираю их, глядя в окно на просторы поместья за ним.
– Как же до этого дошло? – Спрашиваю я себя. – Как же всё могло пойти так плохо?
Я до сих пор точно не знаю, что случилось с моим братом. Мой отец не хочет рассказывать мне подробности. Всё, что я знаю, это то, что работа, которую он должен был выполнить в мой день рождения, пошла не так. Я не знаю, кто был ответственен за это, или что произошло потом, или почему кто-то хотел его смерти. Всё, что я знаю, это то, что он умер, и с тех пор мой мир постепенно рухнул, и теперь мне не за что ухватиться.
Вдруг я слышу, как позади меня со скрипом открывается дверь, и подпрыгиваю, оборачиваясь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Себастьян проскальзывает в мою комнату и быстро закрывает за собой дверь.
– Я знаю, что не должен быть здесь, – он с трудом сглатывает, делая два шага в мою сторону, прежде чем остановиться. – Но я должен был увидеть тебя, Эстелла. После того, что произошло за ужином...
– Если Вито узнает...
– Что он со мной сделает? – Голос Себастьяна звучит хрипло. – Что он может сделать такого, что было бы хуже того, что уже произошло? Он не хочет, чтобы я ехал с тобой, Эстелла. И если твой отец позволит это, если он позволит Вито заменить меня... – Он делает глубокий вдох, затем выдыхает. – Тогда я не смогу защитить тебя. Только не рядом с ним. И твой отец попытается убить меня, если не сможет отправить меня в ад вместе с тобой. Он просто так меня не отпустит.
Я размышляла об этом за ужином, но, когда он произнёс эти слова, всё внезапно стало настоящим. Его слова тяжело давят на меня, и я смотрю на него, замечая выражение его глаз. В них есть что-то первобытное, что-то злое и безрассудное, и это пугает меня.
– Себастьян...
– Если я не могу быть твоим телохранителем, то единственный способ защитить тебя – это держаться на расстоянии. И...
– Ты не сможешь меня защитить, что бы ты ни делал. – Я качаю головой, с беспомощностью глядя на него. – Разве ты не понимаешь, Себастьян? Даже если ты пойдёшь со мной, нет угрозы страшнее, чем сам Вито. Он будет приставать ко мне, когда ему вздумается. Возможно, причинит мне боль, если я его разозлю или просто если он захочет выместить свою злость на мне. Я буду его боксёрской грушей, куклой, которую он будет использовать по своему желанию, его племенной кобылой...
– Нет. – Руки Себастьяна сжимаются в кулаки, и он делает ещё два шага в мою сторону, его глаза сверкают. – Нет. Я не позволю этому случиться. Я не могу...
– Что ты собираешься делать? – Я встаю, сокращая расстояние между нами, чтобы смотреть ему в глаза. – Что ты собираешься с этим делать, Себастьян? Мы оба в ловушке. Я должна выйти замуж за Вито, а ты должен меня отпустить.
– Я тоже так думал. – Его взгляд блуждает по моему лицу, полный жажды и отчаяния. – Но я не могу, принцесса. Я не могу, чёрт возьми. Я тысячу раз думал о том, что не могу дать тебе того, чего ты заслуживаешь, не могу обеспечить тебе ту жизнь, к которой ты привыкла. Твой отец никогда бы не отпустил тебя со мной, но я не могу просто смотреть, как это происходит. Я поклялся защищать тебя, Эстелла, я дал клятву… И Вито причинит тебе невообразимую боль. Я не могу позволить тебе пройти через это…
Искренность в его голосе, мольба, боль, всё это, грозит окончательно сломить меня, заставить сказать «да», согласиться на то, что он предлагает прямо сейчас. Я не хочу выходить замуж за Вито. Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне, чтобы запирал меня в позолоченной клетке, которую он уже построил. Но у нас с Себастьяном нет будущего, и я не могу позволить Себастьяну и дальше страдать из-за меня.
– Если я буду рядом с Вито, у тебя появится шанс сбежать, – шепчу я. Я вижу, как он открывает рот, чтобы возразить, и я хватаю его за руки, с мольбой глядя ему в глаза. – Даже на нашей помолвке все будут заняты празднованиями и не обратят на тебя внимания. Ты можешь сбежать. Просто постарайся держаться подальше от моего отца, и, возможно, он отпустит тебя. Я могу пообещать ему, что буду идеальной женой для Вито и сыграю свою роль, и тогда он, возможно, сохранит тебе жизнь. Но если мы сбежим вместе... – Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как непролитые слёзы жгут глаза. – Если бы мы попытались, Себастьян, то не было бы места в мире, где мой отец или Вито не смогли бы нас найти. Мы не можем этого сделать. Ты же знаешь, что не можем.
– И что? – Голос Себастьяна становится резким, когда он смотрит на меня сверху вниз, его пальцы крепче сжимают мои. – Я нарушу данное тебе обещание и сбегу? Я оставляю тебя здесь, с этим монстром, и буду жить своей жизнью, зная, что тебе приходится терпеть, Эстелла. Что женщина, которую я…
Я поднимаюсь на цыпочки и целую его.
Мне невыносимо слышать, как он говорит, что любит меня. Не здесь, не так, не тогда, когда из этого ничего не может получиться. Я протягиваю руку, обхватываю его сзади за шею и вместо этого целую, вкладывая в этот поцелуй всё, что я хотела бы, чтобы мы оба могли сказать. Мои губы тёплые, мягкие и умоляющие прижимаются к его губам.
На мгновение он замирает, прижав руки к бокам… а затем его губы раскрываются навстречу моим, его руки обнимают меня за талию, и он целует меня со всей страстью, с какой целовал меня в первый раз, в саду, где нас окружал аромат раздавленных роз. Себастьян поднимает руку, его пальцы зарываются в мои волосы, и его губы накрывают мои. Его язык проникает в мой рот, и я чувствую, как его тело напрягается, слышу его болезненный стон, когда его эрекция упирается в моё бедро.
Я прерываю поцелуй, ощущая на губах вкус крови, его губа рассеклась от нашего сильного контакта.
– Прости, – выдыхаю я, опуская взгляд на пространство между нами. – Я причиняю тебе боль...
– Мне, блядь, всё равно. – Его рука сжимает мои волосы, притягивая мои губы к своим. – Когда ты в моих объятиях, мне становится так хорошо...
Я ощущаю медный привкус его крови на своём языке, когда он целует меня – неистовым, собственническим поцелуем. Его язык снова скользит по моему рту, а рука на моем бедре собирает в горсть шелковистую ткань моего платья, когда он подталкивает меня к кровати.
– Он не будет твоим первым, – рычит он мне в губы. – Боже, помоги мне, принцесса, он не станет первым мужчиной внутри тебя. Я не смогу этого вынести. Я хочу, чтобы ты знала, как это когда я в тебе, каков на ощупь мой член. Я хочу, чтобы ты почувствовала, каково это, когда тебя трахает мужчина, который...
Я снова целую его, останавливая его. Теперь его рука под моей юбкой, скользит между бёдер, и боль, охватившая меня, становится почти невыносимой.
– Я тоже этого хочу, – шепчу я ему в губы. – Боже, Себастьян, я хочу тебя. – Мои губы соприкасаются с его губами, моё тело пульсирует от беспомощного желания, когда его пальцы забираются под край моих трусиков, скользя по шелковистым влажным складочкам. – Разве ты не чувствуешь, как сильно я хочу тебя?
Он издаёт стон, его губы нежно касаются моего подбородка.
– Я чувствую, принцесса, – шепчет он. Его пальцы осторожно проникают между моих складок, и он снова стонет, нежно покусывая мочку моего уха. – Боже, ты такая влажная. Мне будет очень приятно, когда ты будешь обнимать мой член. Но сначала...
Пальцы Себастьяна нежно скользят вверх, следуя за гладкой поверхностью моего возбуждения, пока кончик его пальца не касается моего клитора. Ощущение настолько острое, настолько ошеломляющее, что я обхватываю его плечи обеими руками, запрокидываю голову и издаю крик наслаждения. Себастьян реагирует мгновенно: он прижимает ладонь к моему затылку, его губы заглушают мой крик, а палец остаётся на моем клиторе.
Он отстраняется, и его рука высвобождается. Я умоляюще всхлипываю, хватая его за запястье.
– Нет, Себастьян. Пожалуйста...
Он качает головой, на его лице отражается тревога.
– Если кто-то услышал тебя…мы не можем этого сделать. Чёрт, Эстелла, я не знаю, о чем я думаю. – Он отпускает меня, отступая на шаг, его пальцы всё ещё влажные от моего возбуждения. – Я бы проклял нас обоих. Как ты думаешь, что бы сделал твой отец, если бы узнал, что я лишил тебя девственности?
– К тому времени тебя уже не будет рядом...
Себастьян пристально смотрит на меня.
– Ты думаешь, я мог бы воспользоваться тобой, а затем уйти, принцесса? За кого, черт возьми, ты меня принимаешь? И даже если бы я это сделал, даже если бы у нас была наша единственная ночь, и я бы исчез, как ты думаешь, что с тобой будет, если твой отец узнает? Если Вито больше не захочет тебя?
– Я не знаю...
– Я знаю. Ничего хорошего. – Он яростно проводит рукой по волосам, дёргая за корни. – Блядь, Эстелла, я не знаю, как я мог подумать...
– Что ты хочешь меня, – я делаю шаг к нему. – Так же сильно, как я хочу тебя...
Он поднимает руку, чтобы остановить меня, и я замираю на месте. Я вспоминаю, как это уже было в прошлый раз, и меня охватывает чувство вины и стыда. Я толкнула Себастьяна, и он чуть не пострадал от побоев. Сейчас я снова толкаю его, и если нас поймают…
– Ты прав, – я отступаю назад, мои плечи опускаются, и я чувствую отчаяние.
– Мы не можем. Но, Себастьян, ты должен уйти. Уйти во время вечеринки по случаю моей помолвки. Оставь меня здесь. Пожалуйста… Мне будет невыносимо знать, что ты мёртв или наказан каким-то другим образом. Мне будет легче жить с Вито, если я буду думать, что ты где-то счастлив…
Это и правда, и неправда одновременно. Мысль о том, что он проживёт свою жизнь вдали от меня, вдали от этих страданий, действительно облегчает ношу... пока я не представляю других женщин, которых он мог бы встретить и в которых мог бы влюбиться.
– Эстелла...
Себастьян внезапно замолкает, когда мы оба слышим шаги в коридоре. Это не тяжёлые ботинки охранника, а лёгкое постукивание мужских лоферов. Мы оба знаем, что только один мужчина может быть в такой обуви у моей двери.
– Блядь, – выдыхает Себастьян. – Я не запер её.
Мои глаза расширяются, когда шаги замирают прямо за дверью. Затем я слышу стук в дверь и голос, зовущий меня по имени. Это тот, кого я больше всего боюсь.
– Эстелла?
Моё сердце замирает, и я вижу, как бледнеет лицо Себастьяна.
Это Вито.
