Текст книги "Сын герцога (СИ)"

Автор книги: Людмила Музыка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 40 страниц)

Слева от королевы стояла эльфийка в бледно-голубом платье. Джай взглянул на нее только мельком. Но и этого хватило ему для того, чтобы понять, что даже по сравнению другими представительницами своего народа эта эльфийка выделялась своей красотой. Ее прозрачно-белая кожа казалась подсвеченной изнутри. Длинные прямые волосы, черным покрывалом спускались ниже талии девушки. Огромные глаза небесно-голубого цвета и тонкие черты лица не могли не притягивать взгляд. Этой эльфийкой хотелось любоваться снова и снова. И Джай не смог удержаться от того, чтобы не посмотреть на нее еще раз.

Каким-то чудом юноше все-таки удалось сохранить бесстрастное выражение лица. Он коротко поклонился. Ни один из эльфов не ответил на это приветствие. Но Джай и не ожидал от них ничего подобного. Собственно, его поклон был предназначен вовсе не этим заносчивым созданиям, возомнившим, что они знали все на свете. И даже не хагану и королеве. Джай поступил так потому, что это было нужно ему самому. Сейчас он не мог ответить на оскорбление. Поэтому вел себя так, как велел ему долг.

Прошло не меньше минуты, прежде чем эльфы стали отворачиваться, демонстративно не обращая на него внимания. Теперь можно было бы уйти. Но сын герцога решил остаться. Его поспешный уход, наверняка, расценили бы, как бегство. А модой лорд не мог позволить себе проявления слабости. Особенно сейчас, когда вокруг него собралось так много людей (и не только людей) так откровенно ненавидевших его.

Но просто стоять посреди зала было бы глупо, поэтому Джай огляделся, стараясь отыскать хотя бы одно знакомое лицо. К сожалению, почти все присутствовавшие степняки были ему не знакомы. Но потом юноша заметил Райна и Триана. они стояли на другом конце зала. Но пробиваться через толпу, чтобы добраться до них не пришлось. Потому что стоило ему приблизиться, как эльфы тут же расступались (как если бы он был прокаженным, и они боялись заразиться от него смертельной болезнью).

Джай покосился на Лара, который в этот раз шел рядом с ним, а не маячил где-то за плечом. Выражение лица эльфа оставалось привычно бесстрастным. Но юноша знал, что Лар был далеко не так спокоен, как казалось. Его безумно раздражала собравшаяся вокруг толпа.

Джай коротко поприветствовал обоих сыновей хагана, и Лар повторил его поклон.

– Ты пропустил всю церемонию,– заметил Райн, отвечая на его приветствие коротким кивком (он все еще поддерживал брата, поэтому и не стал кланяться).

– Я нарушил какой-то обычай?

– Вообще-то, нет,– покачал головой Райн,– твое присутствие было не обязательным. Но тебе стоило на это посмотреть. Королева древних появляется у нас очень редко…

– Мне повезло, что я оказался в Итиль Шер именно сейчас,– кивнул Джай.

Ему не хотелось, чтобы сыновья хагана догадались, как мучительно неприятно ему было находиться в этом зале. Но Райн и Триан не могли не заметить странного поведения эльфов. А сделать нужные выводы было не так уж сложно.

– Ты – гость в нашем доме и мог поступить так, как считал нужным,– произнес Триан.– Но ты член нашего рода, поэтому ты должен был прийти.

Что ж, Триан, прежде всего, был воином и рэмом воинов, и долг для него был превыше всего. Степняк был все еще слаб (так что Райну приходилось поддерживать его), но для недавнего умирающего он выглядел неплохо. Поэтому сын герцога решил воспользоваться моментом и поговорить с ним об аштари, не дожидаясь следующей возможности.

– Я хотел попросить тебя об одолжении, рэм Триан,– произнес он.

– О каком?– слегка насторожился степняк (он не ожидал такой резкой смены темы разговора).

– Прими моих воинов под свою руку,– ответил Джай.

Наверное, существовало какое-то специальное правило передачи воинов аштари. На случай, если, например, хаган не желал заниматься ими лично. Он мог передать командование любому воину из своего рода (как сейчас Триану). Но у юноши не было ни желания, ни возможности узнать эти подробности. Поэтому он прямо сказал степняку, что именно ему было нужно.

– Я возвращаюсь в Империю,– продолжил Джай.

– Они – твои аштари, и пойдут за тобой куда угодно,– резко ответил Триан.

Молодой лорд так и не понял, что именно разозлило степняка. То ли он посчитал, что Джай пренебрегал долгом рэма. То ли решил, что он считает аштари недостаточно надежными воинами.

– Детям степи не стоит жить за пределами Сейн Ашаль,– ответил молодой лорд.

И снова подумал о том, что со степняками было невероятно трудно вести разговор. Приходилось или отвечать традиционными фразами (и даже не надеяться на то, что сможешь чего-то добиться от собеседника), или тщательно обдумывать каждое слово. Чтобы не только прямое звучание, но и подтекст соответствовали тому, что нужно сказать.

Но сейчас Джай даже не пытался вести игру. Он говорил именно то, что думал. И Триан понял это. Степняк согласно кивнул ему в ответ, а потом спросил:

– Ты приказал им остаться?

Вопрос был вполне закономерный. Одно дело, если Джай отдал Лиаму и остальным такой приказ. А совершенно другое, если Триану самому придется разбираться с ними. Поэтому Джай ответил:

– Я дал им выбор.

– Какой?

– Я прошу тебя принять под свою руку тех, кто захочет остаться. Остальные уедут со мной.

Триан задумчиво смотрел на Джая, а потом произнес:

– Хорошо, я выполню твою просьбу.

– Благодарю тебя, рэм Триан,– коротко поклонился Джай.

Он снова оглянулся на зал, надеясь, что за эти несколько минут на него перестали обращать внимание. Но его ожидало разочарование. Конечно, на него уже не смотрели так открыто, но косых взглядов было предостаточно. И жалили эти взгляды не хуже, чем оскорбления, брошенные прямо в лицо. Поэтому Джай решил не задерживаться.

– Мое присутствие здесь необходимо?– спросил он.

– Вообще-то нет,– ответил Райн,– церемония уже закончилась.

– Тогда мне лучше вернуться к себе.

Райн безразлично пожал плечами. Зато Триан хмуро оглядел зал, а потом согласно кивнул. Степняку явно не нравилось странное поведение древних. Но молодой лорд так и не понял, что именно беспокоило Триана. Безопасность нежданно обретенного родственника, который за несколько дней умудрился доставить им столько хлопот? Или недовольство представителей древней расы, которые, по сути, обеспечивали безопасность Итиль Шер? Для Джая выбор был очевидным.

Он коротко попрощался с обоими сыновьями хагана, и сразу же направился к выходу. Поэтому никак не мог услышать те несколько фраз, которыми обменялись Райн и Триан после его ухода.

– А ты говорил, что из него получится хороший рэм,– задумчиво протянул Райн, глядя вслед удалявшемуся мальчишке.

– Ты не согласен?– поинтересовался Триан.

– А разве не ты говорил, что принимать решения должен рэм, а все остальные могут их только исполнять?

Триан с сожалением посмотрел на брата. Словно тот не мог понять очень простую истину, известную практически любому.

– Рэм может заставить воина выполнить приказ,– сказал он,– но настоящему рэму не нужно никого заставлять. Потому что его воины сами захотят выполнить все, что он скажет.

Он помолчал пару мгновений, а потом добавил:

– А этот мальчик может стать именно настоящим. Воины, которые уйдут вместе с ним, будут преданы ему до самой смерти. И не потому, что они должны ему подчиняться, а потому что они этого хотят.

– Ну, если ты так говоришь,– безразлично пожал плечами Райн.

Его мало интересовали воинские обычаи. Он выбрал для себя совсем другой путь.

Но откуда было знать об этом Джаю? Он быстро шел по коридору, удаляясь от зала, в котором остались сыновья хаган, а вместе с ними и ненавистные эльфы. И думал о том, что был бы просто счастлив никогда не видеть ни одного из представителей древней расы живших в Хаганате.

Впрочем, не он один.

Натаэль не хотел идти на церемонию приветствия королевы. Подобные мероприятия он никогда не любил. А сегодня ему особенно хотелось побыть одному. Конечно, он собирался поговорить с советником ее величества (встретиться с королевой было бы намного сложней). Собственно, для этого Натаэль и вернулся в Итиль Шер. Но он хотел сделать это с глазу на глаз. А не перед толпой сородичей, следящих за каждым его движением.

Беглец, неожиданно вернувшийся из добровольной ссылки, не мог не заинтересовать.

Поэтому Натаэль старался избегать ненужных встреч. И на церемонию идти не собирался. Его уговорила Исмиль. Сестренка, когда была в хорошем настроении, кого угодно могла уговорить. Да и как можно было отказать этому светящемуся от счастья чуду с растрепавшимися от долгого бега волосами и сверкающими глазами?

Поэтому на церемонию Натаэль все-таки пошел. Хотя и старался держаться в стороне, и лишний раз не попадать на глаза никому из знакомых. Но, как оказалось, он мог особо не утруждаться. Все внимание сородичей было посвящено сначала ее величеству, которую некоторые из присутствовавших в зале, не видели уже несколько десятков лет. А когда появился чужак, чей отряд ему пришлось сопровождать, уже и церемония не интересовала эльфов. Все смотрели только на него. И Натаэля буквально затрясло от презрения и ненависти, которыми наполнился зал. Он как целитель (пусть и не имеющий возможности использовать силу), ощущал общий эмоциональный фон. А чувства собравшихся были настолько яркими, что он почти физически ощущал это вязкое удушающее нечто, алым облаком окружившее чужака, а потом заполнившее все вокруг.

У Натаэля перехватило дыхание. А в голове мелькнула мысль: как этому странному мальчишке удавалось выдерживать все это? Он же чувствовал, не мог не чувствовать направленный на него поток (магия жизни должна была стократ усиливать его ощущения). Но чужак стоял прямо, с гордо поднятой головой. А за его плечом был тот самый порабощенный эльф. Плетение ошейника горело так ярко, что его мог рассмотреть любой желающий. Но неизвестный сородич не стыдился его. Не опускал глаза, натолкнувшись на сочувствующие взгляды, не старался отодвинуться от своего хозяина. Наоборот, наклонился к нему и что-то прошептал, поддерживая, успокаивая.

Это было неправильно, неестественно, странно. Натаэль не понимал ни этого странного чужака, ни неизвестного сородича. А хуже всего было то, что он не понимал себя самого. В груди зарождалось странное чувство. Уже не обида. Он кое-как смирился с тем, что обладателем магии жизни стал человек, мало того, маг, поработивший одного из его сородичей. Это было странное новое ощущение, которому Натаэль не мог найти названия. Потому что простым словом «надежда» его нельзя было описать.

Приглашение от королевы принесли после полудня. Джай как раз раздумывал, не устроить ли еще одну затяжную прогулку по Итиль Шер. Но необходимость выбора между любопытством и безопасностью отпала сама собой.

Приглашение было оформлено в лучших традициях Империи. На особой бумаге, которой могли пользоваться только дворяне (скорее по причине ее стоимости, чем согласно каким-то традициям), каллиграфическим почерком были выведены несколько строк на имперском.

Большую часть послания составляли перечисления имен и титулов самого Джая. А последняя строка гласила: «приглашается на аудиенцию к ее величеству королеве Атэр Инира леди Мирримель».

Дочитав послание до конца, сын герцога непроизвольно поморщился. Во-первых, потому что терпеть не мог перечисления своих титулов. А во-вторых, потому что такое официальное приглашение Джай получал только однажды: когда Дерен ар-Тан вызвал его на дуэль.

Когда слуга скрылся за дверью, Джай обернулся к Лару и произнес:

– Ее величество королева Мирримель приглашает меня на аудиенцию.

– Они – отступники, милорд, им нельзя доверять,– ответил тот.

Он уже составил свое мнение обо всех окружающих эльфах. И не собирался от него отступать.

– Я заметил, что не слишком им понравился,– кивнул Джай.

Он был убежден, что целью их поездки в Хаганат была именно встреча с королевой. Но странное поведение эльфов настораживало его. Юноша не понимал, зачем понадобился правительнице древних. Или ее величество желала увидеть не его? Впрочем, теперь у него была возможность выяснить это.

В гостевую часть дворца они добирались долго. Джаю уже начинало казаться, что он будет бесконечно бродить по этим коридорам, переполненным воинами охраны и толпами эльфов, чье настороженное внимание становилось все труднее выносить. Но вот они свернули в очередной коридор, оказавшийся (на удивление) пустынным. А потом одна из дверей открылась, и из-за нее показался седоволосый эльф, который сопровождал королеву во время церемонии. Он кивнул Джаю и произнес на прекрасном имперском:

– Лорд Джай, пожалуйста, войдите.

Юноша послушно шагнул вперед. Лар хотел пройти следом за ним, но седоволосый остановил его:

– Вашему спутнику лучше подождать вас здесь.

Эта просьба (хотя, слова эльфа прозвучали, скорее, как приказ) удивила Джая. Он почему-то был уверен, что королеву эльфов интересовал именно Лар. Но не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться.

– Останься здесь,– приказал он.

– Да, милорд,– ответил Лар, и привычно скрывая за длинной челкой выражение глаз. Но Джаю не нужно было на него смотреть. Он почти физически ощущал исходящее от Лара напряжение и беспокойство.

Комната, куда его пригласили, оказалась очень светлой и просторной. В ее убранстве не было даже намека на традиции степняков: никаких ковров или вышитых подушек, ничего пестрого и броского. Зато здесь была мебель. Не те низенькие деревянные столики, к которым юноша в последнее время уже начинал привыкать. И даже не широкие кресла, которыми хаган заставил свой кабинет. А самая настоящая мебель: столы, стулья, диванчики, книжные полки… и все это было украшено изящными резными узорами и затянуто шелком, подобранным в тон к полированному камню стен.

Джай только мельком взглянул на детали. Собравшиеся здесь представители древней расы заинтересовали его гораздо больше. Их было трое: королева, седоволосый эльф и та самая эльфийка, которая сопровождала правительницу древних во время церемонии. Похоже, эти двое были доверенными лицами ее величества. Девушка вполне могла оказаться ее родственницей (между ней и королевой эльфов угадывалось внешнее сходство). А седоволосый, скорее всего, был кем-то вроде советника правительницы древних. То, как он вел себя, очень напоминало Джаю манеру поведения герцога ар-Тана.

Королева сидела в кресле. Ее спина, как и во время церемонии, была надменно выпрямлена, но юноше правительница показалась немного усталой. То ли он обратил внимание на то, как она положила руки на подлокотники кресла, как слегка запрокинула голову… то ли все дело было в собственной фантазии Джая.

Вторая эльфийка стояла возле окна позади ее величества. Но стоило юноше перешагнуть порог, как она тут же повернулась к нему. Вблизи незнакомка оказалась еще прекраснее, чем он запомнил. У нее были изящные черты лица, и просто невероятные глаза небесно-голубого цвета. Только через несколько мгновений Джай сообразил, что непозволительно долго рассматривает эльфийку почти в упор. Но, похоже, такая реакция была ей не в новинку. Девушка спокойно стояла, позволяя рассматривать себя. И только когда юноша отвел глаза, она едва заметно улыбнулась. Чтобы сгладить неловкость, возникшую по его вине, Джай уважительно поклонился королеве.

– Приветствую вас, ваше величество.

Так как приглашение для него оформили согласно традициям Империи, Джай решил вести разговор на имперском.

– Приветствую вас, лорд Джай,– ответила королева, отвечая на поклон сына герцога коротким кивком,– нас не представили друг другу. Но я много слышала о вас. Познакомьтесь. Леди Элавиоль – моя племянница.

Джай подумал о том, что это имя напоминало перезвон колокольчиков и очень подходило эльфийке. Он поклонился ей, и та ответила ему легким реверансом.

– Лорд Кан – мой советник,– добавила королева, кивнув на седоволосого эльфа.

Они с Джаем обменялись легкими полупоклонами. И юноша смог рассмотреть второго спутника правительницы внимательнее. Если бы не слишком светлый оттенок волос (подозрительно напоминавший седину) на вид ему можно было дать лет двадцать пять – тридцать. Но только на первый взгляд. Потому что достаточно было присмотреться к нему внимательнее для того, чтобы понять, что этот эльф был невероятно стар. Даже его глаза (светло-серые, почти прозрачные) казались седыми. Ощутив на себе взгляд этих глаз, Джаю стало немного не по себе.

– Вас, наверное, удивило мое приглашение,– продолжила королева.

– Немного,– осторожно ответил Джай.

После того приема, который устроили ему эльфы в зале для церемоний, подчеркнуто вежливое обращение правительницы древних казалось ему подозрительным.

– В Итиль Шер редко появляются гости из-за пределов Хаганата,– продолжила эльфийка,– мы практически отрезаны от остального мира.

Намек был более чем прозрачный, но не понять его было не возможно.

– Я постараюсь ответить на ваши вопросы, ваше величество,– ответил Джай.

Он не спешил что-то обещать. Не потому, что не хотел отвечать. Правителей государств могла интересовать только одна вещь – политика (не важно, были ли их подданные людьми или эльфами). Просто юноша не был уверен в том, что сможет ответить. За последние два года он ни разу не выезжал из родового замка, поэтому имел очень приблизительное представление о том, что происходило в Империи.

– Говорят, что обстановка в Империи сейчас неспокойная. Некоторые утверждают, что возможна война,– произнесла королева.

– Да, обстановка немного тревожная,– согласно кивнул Джай,– но никто не говорит о войне. С Лавиэном и Ванааном были подписаны мирные соглашения. С Дарией заключен договор о соблюдении границ. И пока нет оснований предполагать, что они будут нарушены.

Вообще-то, основания для этого были (и Джаю это было известно, как никому другому). Но доказательств того, что в нападении на родовой замок герцога ар-Сантара принимали участие ванаанцы или дарийцы так и не нашли. Поэтому император не предпринял по этому поводу никаких официальных действий.

– К тому же, войну не допустит Великий совет,– добавил Джай.

– Маги редко приходят к согласию,– произнесла королева, задумчиво рассматривая юношу (словно решая, стоило ли продолжать этот разговор или нет). Но потом она взглянула на советника и сказала:

– К сожалению, сейчас угроза войны реальна, как никогда.

Джаю нечего было на это ответить. Он прекрасно понимал, что между официальной политикой стран и реальным положением дел на континенте была непреодолимая пропасть. Зато правительница древних была осведомлена в этом вопросе намного лучше его. Только какую войну она имела в виду? С Ванааном? С Дарией? С кем-то еще? Нельзя было исключать все варианты.

Пауза затягивалась, и юноше становилось все труднее выдерживать пристальное внимание эльфов. Противное ощущение того, что не только каждое его движение, но даже каждая мысль предугадывается ими, не оставляло его. И от этого становилось мерзко вдвойне. Наверное, именно так чувствовал себя Лар, когда… Но додумать эту мысль он не успел, потому что королева решила прервать затянувшееся молчание.

– Вот поэтому я и хотела поговорить с вами, лорд Джай.

– Почему, именно со мной?

– Вы племянник правителя одного из самых сильных государств на континенте. И насколько я знаю, в вашей стране это достаточно высокая степень родства даже для того, чтобы претендовать на трон…

– Наследником его величества является его сын – принц Маран,– ответил Джай, раздумывая над тем, как много ей могло быть известно. Ведь эльфийка не могла знать о том, в каком состоянии сейчас находился Маран… или все-таки могла?

– Да, конечно,– кивнула королева (и по ее лицу не возможно было что-либо прочитать),– но вы достаточно приближены к вашему императору.

Она снова замолчала, и на этот раз тишину нарушил сын герцога:

– Для чего?

– Для того чтобы передать ему мое сообщение. Атэр Инир окажет всю возможную поддержку Империи в случае войны.

Это действительно было неожиданностью, и Джай удивленно посмотрел на королеву эльфов. Угроза должна была быть действительно серьезной, если даже древние, скрывавшиеся на протяжении нескольких тысяч лет, решили открыто объявить о себе всему миру.

– Этот договор должен остаться тайным,– словно прочитав его мысли, продолжила королева.– Мы долго находились в тени, и я хочу, чтобы люди, живущие по ту сторону Сейн Ашаль, и дальше не знали о нашем существовании.

– Вы думаете, это возможно?– с недоумением поинтересовался Джай.

– Пока нам это удавалось,– ответила эльфийка, и к снисходительности в ее голосе примешивались легкие нотки неудовольствия.– Поэтому, я настаиваю, чтобы договор был тайным.

– Да, ваше величество,– кивнул Джай.– Но что именно требуется от меня?

– Я хочу, чтобы вы передали императору мое послание,– ответила правительница древних и, предупреждая его следующий вопрос, продолжила,– переговорные порталы слишком легко отследить. А такой способ сообщения более надежен. Единственное, о чем я прошу, это чтобы послание было передано правителю Империи лично в руки.

Джай не стал уточнять, что произойдет, если оно все-таки попадет к кому-нибудь кроме императора. Эльфийка, наверняка, снабдит свое послание не одним заклинанием, чтобы защитить его от посторонних глаз. Юношу интересовало другое…

– Боюсь, что я не лучший кандидат в гонцы,– произнес он,– в последнее время на меня ведется охота. Поэтому, отдавая мне такой документ, вы подвергаете свой секрет двойному риску.

– И все-таки, я могу доверить его только вам,– произнесла королева, и в ее голосе не было даже намека на просьбу. Только уверенность в том, что ее приказ будет выполнен.

Но Джай и сам знал, что выполнит ее условия. Просто не имеет права их не выполнить. Потому что королева эльфов первой решила обратиться к императору людей. Потому что эльфы хотели подписать договор именно с правителем Империи. И главное, потому что за эти несколько минут самое страшное в этом мире слово "война" успело превратиться во вполне реальную угрозу.

И именно поэтому Джай решил быть честным до конца.

– Я подозреваю, что мой враг может отслеживать мои перемещения, поэтому, как только я окажусь по ту сторону Сейн Ашаль…

Он не стал договаривать, что в этом случае произойдет. Как не стал упоминать о том, что добраться до него могли и до пересечения границы Хаганата (если один убийца отыскал его в сердце Итиль Шер, то это сможет сделать и другой).

Королева снова взглянула на советника, безмолвной статуей застывшего в двух шагах от Джая, а потом (словно решившись) произнесла:

– С этим я смогу вам помочь.

Она оглянулась на Элавиоль. В руках девушки оказался небольшой футляр (Джай не заметил, откуда она его взяла), который она передала правительнице древних. Королева провела по деревянной крышке кончиками пальцев, снимая защитные заклинания, а потом протянула коробочку Джаю.

– Что это?

– Откройте,– произнесла эльфийка (правда, в это мгновение юноше показалось, что она меньше всего хотела, чтобы он прикасался к ее сокровищу).

Внутри лежала только одна вещь – небольшая подвеска в виде цветка лилии на цепочке. Металл, из которого они были сделаны, напоминал серебро, но почему-то казался теплым на ощупь. Но это была единственная странность, на которую обратил внимание Джай.

– Что это?– снова спросил он, рассматривая подвеску.

– Защитный артефакт,– ответила королева,– он блокирует заклинания поиска.

Она говорила убедительно. И Джай, наверняка, поверил бы ей, если бы краем глаза не следил за второй эльфийкой. Реакция Элавиоль показалась ему более чем странной. В тот момент, когда он взял в руки злополучную подвеску, девушка инстинктивно подалась вперед. Она казалась удивленной и испуганной (как если бы он неожиданно схватился за ядовитую змею, но та его почему-то не укусила). Джай хотел подробнее расспросить королеву о подозрительном украшении, но в этот момент отозвался магический поводок.

Последние полчаса юноша почти не ощущал Лара. Поэтому неожиданная вспышка чужого гнева показалась ему ослепительно яркой. Джай оглянулся на дверь (словно это могло помочь ему понять, что происходило за ней) и непроизвольно сжал подвеску. Острые углы впились в ладонь, и неожиданная боль привела его в чувства.

– Его нужно как-то активировать?– спросил Джай, стараясь загладить свою оплошность (его странное поведение не могло не остаться незамеченным – теперь эльфийки настороженно следили за каждым его движением). И только по лицу советника не возможно было что-нибудь прочитать.

– Достаточно просто одеть,– ответила королева.

Чтобы закрыть эту тему, юноша повесил цепочку на шею, и заправил ее под рубашку. Подвеска оказалась почти невесомой, и только ощущение неясного тепла напоминало о ее присутствии. Но сейчас это волновало юношу меньше всего. Потому что судя по настроению Лара, ситуация за дверью ухудшалась с каждым мгновением.

– Как долго вы собираетесь оставаться в Итиль Шер?– спросила королева.

– Еще сутки,– ответил Джай.

– Тогда я передам вам свое послание завтра,– подвела итог правительница эльфов.

Юноша только кивнул ей в ответ. Ему хотелось как можно быстрее закончить этот разговор, и эльфы поняли это.

– Если за это время у вас появятся еще какие-то вопросы, вы можете обратиться к Кану,– добавила королева, и Джай снова кивнул. Чтобы избежать долгого традиционного прощания, он встал и поклонился эльфийке. Королева ограничилась словами:

– Я благодарю вас за этот разговор, лорд Джай.

Традиционная для степняков фраза завершения беседы, в переводе на имперский прозвучала немного странно. Но сути это не меняло. Поэтому юноша снова поклонился и направился к двери.

В коридоре он появился как раз вовремя. Лар стоял на том же месте, где его оставил Джай. Но теперь его обступили эльфы. Незнакомцев было трое. Слишком много, чтобы происходящее оказалось простым совпадением.

Ближе всех к Лару оказался высокий эльф, цвет волос которого подозрительно напоминал оттенок волос королевы Мирримель. Джай подавил тяжелый вздох. Сейчас ему меньше всего хотелось связываться с кем-то из представителей правящей династии древних. Но и оставаться в стороне он тоже не мог. Потому что незнакомец почти нависал над Ларом. Он говорил слишком тихо, чтобы юноша мог разобрать его слова. Но ему не нужно было прислушиваться, чтобы понять, что светловолосый эльф был в бешенстве. Каждый его жест, каждый взгляд выдавали его гнев.

Зато Лар казался воплощением спокойствия. Он не только ничего не отвечал незнакомцу, но даже как будто не замечал его. Что еще больше раззадоривало светловолосого. Настолько, что он даже потянулся к рукояти кинжала висевшего у него на поясе (хорошо еще, что эльфам, как и всем остальным гостям хагана во дворце, запрещалось носить с собой мечи).

Джай сомневался, что незнакомец действительно собирался напасть на безоружного Лара, но рисковать не хотел. Поэтому шагнул вперед и произнес:

– Что здесь происходит?

Это было произнесено достаточно уверенно и громко. Эльфы не могли не обратить на него внимание. Они действительно сразу же обернулись к нему. Но прежде Джай поймал предупреждающий взгляд Лара. Юноше хватило мгновения для того, чтобы понять, что именно его тревожило. Достаточно было встретиться глазами со светловолосым незнакомцем. Эльф был разозлен, и даже не пытался этого скрывать. Но яростью молодого лорда было бы трудно напугать. Его обеспокоили искры безумия, ясно угадывающиеся во взгляде чужака. Того самого безумия, которое застилает глаза багровой пеленой, заставляя забывать обо всем, и погружает душу во мрак. Потому что нет ничего опаснее, чем встать на пути у человека, пораженного этим недугом. А безумный эльф был в сто раз опаснее безумного человека… и теперь он смотрел Джаю прямо в глаза.

– Человеку не стоит вмешиваться в дела эльфов… лорд,– произнес светловолосый на имперском.

В его словах была неприкрытая угроза, но Джай не собирался отступать.

– У меня есть право вмешаться в этот разговор,– ответил он, и прежде, чем светловолосый успел что-нибудь ответить, добавил,– что вам нужно от моего слуги?

– Слуги?– хмыкнул незнакомец, а потом повернулся к Лару и произнес на эльвандаре,– так это и есть твой хозяин, щенок? Когда же он успел надеть на тебя ошейник? В колыбели?

Лар ничего не ответил, поэтому светловолосый продолжил:

– Где же твоя гордость, чужак? Где твое достоинство? Даже если ты не мог победить… ты должен был бороться до конца… или умереть, но не дать этой мерзости к тебе прикоснуться. Почему ты все еще жив?

Лар продолжал хранить молчание, и тогда вместо него ответил Джай.

– Потому что я этого хочу,– произнес он и только потом задумался над тем, что только что сказал, и сколько правды было в его словах. Учитывая события последнего нападения – немало.

Что именно собирался ответить незнакомый эльф, так и осталось загадкой. Потому что ситуацию спас Кан, очень вовремя появившийся в коридоре.

– Илинель, твоя мать может тебя принять,– сказал он, демонстративно не замечая происходящего.

Но, как это ни странно, его слова отрезвили светловолосого. Он застыл на месте, и Джай решил воспользоваться ситуацией.

– Лар, мы уходим,– скомандовал он.

– Да милорд,– привычно ответил тот.

Они отошли всего на несколько шагов, когда раздался голос Илинеля:

– Ты – позор своего рода чужак. Не удивительно, что ты не осмеливаешься назвать свое имя. Собачья кличка больше тебе подходит.

Лар не оглянулся. Но Джай почувствовал, как раздражение в душе эльфа неожиданно сменилось глухой тоской и даже болью. Илинель и сам не подозревал, насколько сильно он оскорбил и унизил Лара своими последними словами. Только когда за ними закрылась дверь их комнаты, молодой лорд повернулся к Лару и произнес:

– Мне кажется, или эти твои соплеменники ведут себя как-то не так?

Эльф молча кивнул ему в ответ.

– Что же здесь происходит?

А в это время на другой половине дворца…Королева эльфов устало откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Разговор с Илинелем утомил ее. Впрочем, как и всегда.

Мирримель понимала, что мальчику было необходимо ее внимание. Но она так не хотела к нему привязываться. Потому что просто не смогла бы еще раз пережить все то, что испытала, когда Тайниль ушел навсегда. А Илинель был так похож на своего отца… настолько, что иногда ей было мучительно больно смотреть в глаза собственному сыну, потому что они напоминали ей о том, кто уже не вернется.

А еще потому, что она видела в них отблеск проклятья, которое рано или поздно должно было погубить Илинеля. Проклятья, которое отобрало у нее Тайниля и всех остальных, кого она знала, любила и поклялась защищать. Проклятья, которое было наложено на ее народ тысячи лет назад, но действовало до сих пор. Но хуже всего было то, что она помнила, что произошло в тот день, когда небеса окрасились кровью и выжившие позавидовали мертвецам, потому что должна была помнить, а потом и передать той, которая придет после нее, что…