Текст книги "Сын герцога (СИ)"

Автор книги: Людмила Музыка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 40 страниц)

Так что реакция баронета на предложение Джая была очень необычной.

Краем глаза младший сын герцога заметил тревожный взгляд барона. А еще его заинтересовало, почему после его слов младший баронет вздрогнул и еще ниже опустил голову – так, что волосы прикрыли не только глаза, но и половину его лица. Единственным, кто отнесся к предложению Джая с безразличием, был герцог. Его светлость очень редко позволял своим эмоциям отражаться на лице.

Оставшаяся часть ужина прошла спокойно, если не считать встревоженных взглядов мастера Гая, которые Джай проигнорировал. Старому мечнику не за чем было знать о его догадках, а придумывать объяснения юноша не собирался.

Сразу после того, как герцог, а за ним и все остальные, поднялись из-за стола, Джай отправился в свою комнату. Раньше, когда был жив мастер Риам, он по вечерам валился с ног от усталости. А теперь, просто не мог уснуть. Часа через полтора, отложив в сторону очередной древний фолиант, и погасив свечу, юноша отстранено подумал о том, что вот и учителя уже нет, а он все продолжает уроки. А потом пришла ночь, и сон без сновидений.

На следующий день Джай проснулся, как всегда, рано. Наскоро умывшись, и надев свежую рубашку, он спустился на кухню, где его дожидалась тарелка холодной похлебки (он вставал слишком рано, чтобы заставлять кухарку готовить ему завтрак), а потом направился в противоположное крыло замка – туда, где располагались покои герцога. Этой дорогой юноша ходил каждое утро. Раньше эта обязанность возлагалась на Тереха. Но с тех пор, как старший брат перебрался в столицу, почетная должность мальчика на побегушках у герцога перешла к Джаю (его светлость имел собственное представление о том, как нужно воспитывать сыновей). Впрочем, юношу устраивало такое положение вещей. Так ему удавалось быть в курсе всех мало-мальски важных событий, происходящих в замке и за его пределами. Вот и сегодня он остановился у двери, постучал и, дождавшись привычного «войди», вошел в покои герцога.

– Доброе утро, ваша светлость,– поклонился он.

Герцог был уже на ногах (Джаю ни разу не удалось застать его спящим). На письменном столике лежало запечатанное послание. Но, проследив за его взглядом, герцог сказал:

– Письмо отвезет Слуй,– и, отвечая на непроизнесенный вопрос сына, продолжил,– у тебя на сегодня будет другое задание. Присмотрись внимательнее к нашим гостям.

Джай постарался скрыть свое удивление, а потом мысленно обругал себя. Как можно было забыть о том, что его светлость обучался у того же учителя, что он сам?

– И на этот раз будь осторожнее,– продолжил герцог,– Вчера ты сыграл очень грубо. Даже в столице ты себе такого не позволял.

На этот раз юноше было намного труднее сохранить бесстрастное выражение лица. Два года в императорском дворце были полны событиями (слишком много недругов оказалось у сына степнячки среди отпрысков "чистокровных" дворян, чтобы оставлять их без внимания). Его интриги были вполне безобидными, и никто серьезно не пострадал, если не считать того, что нескольким юнцам как следует утерли нос. Ни один из "обиженных" не смог обратиться к нему с прямым обвинением. Джай гордился тем, что спланировал все сам. А еще он был убежден, что ни Терех, ни тем более герцог (который вообще все время был в родовом замке) не догадываются о его маленьких шалостях. Они должны были знать только о дуэли…

Оказалось, что отец знал все.

Заметив удивление младшего сына, герцог позволил себе короткую усмешку:

– Не считай себя умнее остальных,– сказал он.– Тебе еще многому нужно научиться, и ты до сих пор недооцениваешь своих противников. Но сейчас не об этом…

Герцог замолчал, и тишину нарушил Джай.

– Они не те, за кого себя выдают.

– Ты задаешь правильные вопросы,– ответил герцог,– но слишком увлекаешься и не замечаешь деталей. Поэтому я еще раз напоминаю тебе, будь очень осторожен, ведя игру с таким противником. Ты прав, мы не знаем, кто они, и зачем они здесь, но забываешь о том, когда они приехали. А приехали они в очень подходящий момент, когда в замке нет ни одного сильного мага,– герцог прервал свои рассуждения вопросом.– Сколько времени нужно коннику, для того, чтобы добраться до границы?

– Декада,– ответил Джай, поражаясь собственной невнимательности.

Мастер Риам умер две декады назад. Он хотя и формально, но занимал должность советника герцога, и был единственным высшим магом на все герцогство. Кроме него в замке жил еще Тибус, но его способности ограничивались погодной магией, мыслепочтой и несколькими фокусами. Даже на простенький телепорт его сил не хватало. Со дня на день они ожидали приезда нового волшебника, и Тибус ждал его больше всех. Потому что последние две декады все заботы по поддержанию охранной магической сети, покрывающей территорию замка, легли на его плечи. А то, что для высшего мага было минутным делом, для простого погодника оказалось каторжным трудом, который отнимал все его силы. Учитывая эти обстоятельства, визит неожиданных гостей приобретал совсем другое значение.

– Благодарю вас, – поклонился Джай, ему было стыдно за то, что отцу пришлось напоминать ему о таких элементарных вещах. Неужели, он забыл все, чему учил его мастер Риам?

Герцог кивнул в ответ и сказал:

– Я надеюсь, ты понимаешь, что больше никому не следует знать о наших гостях ничего нового, особенно мастеру Гаю, он слишком часто с ними общается.

Джай снова поклонился и вышел. Впереди у него был долгий день.

Замок постепенно оживал. То тут, то там стали появляться первые заспанные слуги. Солдаты, смененные после ночного караула, спешили в казармы на заслуженный отдых. Жизнь текла своим чередом.

Джай вернулся в свою комнату, чтобы надеть куртку, вышел во двор и понял, что ему нечем заняться. Поручений от отца не было. Зато подсказка герцога дала новую тему для размышлений, и количество вопросов без ответов неудержимо росло.

Незваные гости опасались магов (Тибус не в счет)? Решили воспользоваться моментом, когда сеть ослаблена? Кто-то из них имел магические способности и скрывает это? Зачем?

Побродив по двору и послушав перекличку солдат на внутренней стене, Джай побрел к казармам. Ему совсем не хотелось туда идти.

В детстве младший сын герцога частенько сбегал в казармы, чтобы послушать солдатские байки. Но уже давно прошли те времена, когда каждый носящий меч и кольчугу казался ему непобедимым воином. Громкий голос сержанта привлек внимание Джая, и он невольно улыбнулся, догадываясь, что сейчас увидит. Сержант только что выгнал на площадку десяток новичков, и теперь всеми силами втолковывал им, какую ошибку они совершили, когда решили стать солдатами. В таком выборе засомневался бы кто угодно, если бы на него навьючили полный комплект вооружения, повесили за спину тяжеленный мешок и заставили бегать, прыгать и даже ползать, и все это в такую рань. Впрочем, крестьянские сыновья (кто еще мог записаться в гарнизон замка в такой глуши), с малых лет приученные к тяжелому труду, справлялись. Гораздо хуже дела обстояли с освоением трудной науки владения мечом. В лучшем случае им удавалось просто махать им так, чтобы не порезаться и не зацепить соседа.

Кивнув старшему, Джай подошел ближе.

– Доброе утро, милорд,– хмуро ответил сержант. Похоже, кто-то уже успел его разозлить, а это означало, что у новичков будет очень длинный день.

Юноша устроился на скамейке возле стены и рассеянно наблюдал за их страданиями. Ему не хотелось быть здесь, ему просто нечего было здесь делать. Но отец посоветовал "присмотреться к гостям", и если понаблюдать за семейством барона пока не было возможности, то за их охранниками – стоило попробовать.

От размышлений его оторвал неожиданно раздавшийся голос:

– Доброе утро, милорд.

– Доброе утро, Сутар,– ответил Джай (он знал поименно всех стражников и почти всех слуг замка). Сутар был из старожилов в гарнизоне и помнил Джая еще любопытным мальчишкой, сбегавшим от учителя, чтобы тайком пробраться в казармы или в караулку.

– Давненько вы у нас не появлялись,– сказал он, присаживаясь рядом.

Юноша неопределенно пожал плечами в ответ и спросил:

– Что это сегодня с сержантом?

– А он вчера поспорил с охранниками, что приехали с бароном. Они с нами вечером посидели. А Крам возьми и предложи ножи пошвырять, чем еще заниматься? Сначала просто так на интерес, потом на деньги. В общем, обыграл их старший нашего сержанта почти на половину месячного жалования. Вот сержант теперь на пополнении и отрывается.

– А что охранники?

– Да вроде неплохие ребята, дружные,– пожал плечами Сутар.– Капитану приглянулись, говорил, если бы все так начальство уважали, у него забот вполовину меньше было бы. Кстати, вон один из них.

Из казармы как раз вышел один из людей барона. Самый младший из всех, ему вряд ли было больше двадцати пяти. Высокий и нескладный, он казался немного неуклюжим, но это впечатление было обманчивым. Молодой лорд прекрасно помнил, как чужак одним плавным движением соскочил с лошади и другие мелочи, очень многое говорившие об этом человеке. Охранник вышел без куртки и теперь ежился от утренней прохлады. Потом он подошел к бочке с водой, умылся и провел мокрыми руками по волосам.

– Начальство уважают?– задумчиво протянул Джай.– Сейчас проверим…

Этому трюку мастер Риам научил его очень давно, еще до поездки в столицу. Вот где важно было выглядеть надменным и властным. "

Это не просто игра

,– говорил ему учитель,–

среди придворных слишком много хороших актеров, чтобы распознать тебя под любой маской. Нет, все сложнее. Ведь в любом человеке есть доброта и жестокость, властность и простодушие, любопытство и безразличие. Все эти качества есть и у тебя. Нужно только найти их. Это не сложно, мой мальчик. Намного сложнее при этом не забывать, кто ты на самом деле

". Ну что ж, учитель, спасибо за науку еще раз.

Нужно найти в себе нужные черты? Что ж, властности у сына герцога и племянника императора было хоть отбавляй, причем, властности подавляющей. Вот и Сутар уловив перемену в своем собеседнике, сразу же замолчал и вскочил на ноги, но Джай не смотрел на него.

Его раздражал другой, стоящий всего в десяти шагах от него, раздражал, как назойливая муха, осмелившаяся побеспокоить молодого бога. И божество было недовольно.

Чужак почувствовал направленный на него взгляд. Он резко обернулся, и выражение его лица в этот момент больше всего напоминало морду собаки, которая выполняла все команды, а теперь не знает, чем вызвала неудовольствие хозяина. Вот только грозного хозяина на этот раз не оказалось, вместо него был другой: такой же сильный и властный, но не имеющий права отдавать приказы.

Охранник поклонился Джаю, и когда он распрямился, его лицо снова было бесстрастным. Юноша взглядом велел ему уйти, и когда тот скрылся за дверью, он медленно стянул с себя маску. Возвращаться всегда было неприятно, потому, что властному господину, каким он был мгновение назад, очень не хотелось уступать место кому-то другому.

Заметив застывшего по стойке смирно Сутара, Джай махнул ему рукой, и тот осторожно опустился на краешек скамьи. Перемена в молодом лорде была разительной, и солдат все еще не был уверен в том, кто теперь перед ним: бывший любознательный мальчишка, или господин, чьи приказы следует исполнять беспрекословно.

– Да, уж милорд,– произнес ветеран,– ловко это у вас получилось.

Сын герцога пожал плечами в ответ. Он хорошо относился к Сутару, но не собирался ему ничего объяснять. Они поговорили еще несколько минут, а потом солдата позвал кто-то из стражников.

Устроившись на скамье, юноша постарался вспомнить детали произошедшего разговора без слов. Властному господину, которым он был только что, было не до мелочей, зато для настоящего Джая, они были очень важны. Вот чужак повернулся, вот он медленно согнул спину… В распахнутый ворот его рубашки молодой лорд отчетливо увидел не до конца заживший рубец, идущий по груди чужака и заканчивающийся на шее. Оставить такой след мог только кнут.

Порка кнутом применялась к черни, поэтому считалась самой позорной из всех наказаний. Кто мог избить кнутом свободного, мало того, хорошо подготовленного воина?

Еще один вопрос, на который не было ответа.

Оставшаяся часть утра не принесла ничего нового. Слуги занимались своими делами. Сержант, наконец, смилостивился, и позволил новичкам немного передохнуть. Но потом пришел мастер Гай, и их мучения продолжились. Слуй с небольшим отрядом ускакал куда-то на восток. Джай видел, как для них выводили лошадей. В общем, замок жил своей размеренной жизнью, словно и не было никаких непонятных чужаков.

В этот раз на тренировочной площадке собралось много людей. Мастер Гай привел сержантов, а за ними увязались несколько солдат, среди которых были и охранники барона. К ним присоединились слуги. Больше всего Джая удивил приход Тереха.

Но юноша заставил себя забыть о зрителях. Он настраивался, как перед дуэлью.

Наблюдатели оживились, а это означало, что его противник уже рядом.

– Милорд,– поклонился баронет, и младший брат повторил его движение.

Джай невольно отметил, как сильно отличались эти двое, не смотря на внешнее сходство. Поклон старшего баронета был легким и изящным. Он словно совершал очередное танцевальное "па", не задумываясь о его значении. Поклон его брата был таким же изящным, но на удивление серьезным. Не почтительным, или подобострастным, нет. Но для этого мальчика было очень важным движение, которое он совершал.

Джай приветствовал их кивком и предложил:

– Не желаете ли размяться перед тренировкой, баронет.

– Если вы не против, я хотел бы взглянуть на гайны,– ответил тот.

Молодой лорд пожал плечами и кивнул Лиму. В руках у слуги были футляры, один из которых был знаком сыну герцога до мелочей. Джай откинул крышку и всеобщий вздох восхищения напомнил ему о времени, когда он впервые увидел лежавшие перед ним клинки.

Ему исполнилось тринадцать, и они с учителем уже две декады жили при дворе. Достаточно долго, чтобы понять, что большинство дворян считают его недостойным такой чести. О нет, его никто не оскорблял. Хватало одних высокомерных взглядов, или презрительно сморщенных носов. Словно эти тонкие натуры вместо благоухания роз неожиданно почувствовали запах навоза. Хуже них были только подобострастно заискивающие улыбки, появляющиеся каждый раз, когда рядом с Джаем оказывался мастер Риам.

А потом его впервые вызвали на дуэль. Младший сын графа ар-Сина не отличался ни умом, ни терпением своего отца. Зато его высокомерия хватило бы на десяток наследников. Джай не мог не принять этот вызов. Он принял его и вышел с обычным клинком против гайна (у него просто не было другого оружия). Младший ар-Син тогда рассмеялся ему в лицо. Но ему определенно не стоило произносить оскорбления, которые были произнесены. Джай так и не запомнил, что именно сказал ему противник, но такой ярости он не испытывал никогда. Одно мгновение – и выбитый из рук гайн отлетел в сторону, как и ставший уже ненужным меч. Чтобы уничтожить своего врага Джаю не нужно было оружие, он был готов разорвать его голыми руками.

Когда подоспевшим стражникам удалось растащить сцепившихся юнцов, на младшего ар-Сина было страшно смотреть. Джай подозревал, что выглядит не лучше. Но, по крайней мере, с "поля боя" он ушел сам, а его противника пришлось нести на руках.

Потом где-то с декаду его никто не трогал, и сын юноша залечивал свои синяки и шишки под недовольными взглядами учителя, который наотрез отказался исцелить его магией, заявив, что каждый должен платить за свои ошибки. Сын герцога соглашался и покорно терпел боль. Он действительно был не прав. Но не в том, что избил ар-Сина, а в том, что позволил себя спровоцировать.

А через декаду на него началась настоящая охота. Ар-Син и парочка его дружков жаждали крови. Они не отваживались на открытое противостояние (граф был умным человеком – он не желал вызывать на свою голову гнев императора из-за бредней глупого мальчишки и кое-что втолковал своему сыну). Но исподтишка эти мелкие дворянчики кусались очень болезненно. Вот тогда сын герцога и затеял свою игру. Учитель мог бы гордиться им – Джай играл виртуозно. Одно нечаянно оброненное слово здесь, пара фраз там, и результат не заставил себя долго ждать. Поговаривали, что младшему ар-Сину досталась хорошая порка от отца. Его дружков вообще отослали из дворца. Джай упивался своей победой, а его враг готовил очередной план мести. Ведь бывает же иногда, что самый глупый расчет оказывается верным. Если не можешь победить противника сам, найди ему равного врага.

Род ар-Тан был одним из самых древних, а герцог ар-Тан – одним из самых влиятельных людей в Империи, правая рука императора. Его старший сын и наследник – уехал с посольством в Лавиэн. Его второй сын хранил границу с Ванааном. Его третий сын, чем не соперник зарвавшемуся отродью степнячки, которому давно пора указать на его место?

А еще бывает так, что никто не может остановить уже клинок, уже занесенный для смертельного удара: ни неожиданно опомнившийся глупый мальчишка, ни могущественный герцог, ни заслуженный мастер клинка, ни даже всесильный высший маг. И младший ар-Син мог потом мог сколько угодно рыдать возле распростертого тела, причитая что "он не хотел", потому что клинок прошел очень близко от сердца Джая. Так близко, что смерть уже протянула к нему свои руки.

Она тянула их к нему еще две декады, пока, наконец, не решила отступить.

Первое, что юноша увидел, придя в себя, это бледное от двух десятков бессонных ночей лицо мастера Риама. Вторым было хмурое и сосредоточенное лицо Тереха. Рядом стоял кто-то третий, и Джай попытался повернуть голову, чтобы его рассмотреть, но от этого движения у него потемнело в глазах, и он опять потерял сознание.

Чтобы встать на ноги ему понадобилось три декады (совместными усилиями придворного мага-целителя и мастера Риама, чудо все-таки произошло). Еще пару дней ушли на то, чтобы перестать раскачиваться при ходьбе, как пьяный матрос. А еще через три дня к нему пришел Дерен ар-Тан, его противник и несостоявшийся убийца собственной персоной. Пришел и сделал то, что никогда не делал до сих пор, и больше не собирался повторять. Впервые в жизни наследник древнейшего рода опустился на колено. И перед кем? Перед своим врагом? Перед отродьем степнячки? Дерен ар-Тан, сын герцога, просил прощения у Джая ар-Сантара, сына герцога, племянника императора.

Джай не смог ему отказать. Как не смог и отказаться от предложенного в знак примирения и дружбы подарка. Серебристые лезвия, украшенные тонким рисунком из переплетающихся ветвей, шероховатые рукояти, обтянутые кожей неизвестного животного – этот подарок был достоин самого императора. Дерен подарил своему бывшему врагу два самых великолепных гайна, которые тот когда-либо видел в своей жизни.

В тот момент Джай еще не догадывался, что уже через две декады возненавидит эти клинки. Потому что через несколько дней (согласно пожеланию императора) у него начались занятия под руководством мастера клинка Арана, главы личной охраны правителя.

– Раз уж тебе досталось такое оружие,– заявил он новоявленному ученику на первом же занятии,– значит, ты обязан уметь им владеть.

Мастер клинка Аран считался лучшим в искусстве владения гайном. И хуже его отвратительного характера было только упрямство, с которым он всегда выполнял свои обязанности. Как к любой своей работе, мастер Аран отнесся к навязанным ему занятиям с особой тщательностью. Он не просто научил молодого лорда владеть гайнами, он заставил его полюбить их. А потом юноша узнал, почему мастер клинка Аран считался лучшим. Он был единственным, кому удавалось справляться с двумя гайнами одновременно. Правда, с Джаем теперь их было двое.

Возвращаясь из воспоминаний, Джай коснулся рукояти гайна, и та отозвалась знакомым теплом. Иногда ему начинало казаться, что эти клинки живые, и они ощущают его присутствие, приветствуя его, и немного досадуя, что хозяин никогда не надевает их перевязи, предпочитая обычные мечи.

Баронету были предложены гайны из коллекции герцога. Они практически ничем не отличались от клинков Джая, разве что на них не было украшений. А так – те же серебристые лезвия, такие же обтянутые кожей неизвестного животного рукояти. Осмотрев оружие, баронет удовлетворенно кивнул и взял в руки оба.

Всеобщий вздох удивления, прокатился по толпе, которая уже замерла в предвкушении невиданного зрелища. Заметив сосредоточенное лицо Тереха, Джай кивнул брату и достал второй клинок.

После того как юноша стал учеником мастера Арана, больше никто не осмеливался вызвать его на дуэль. Впрочем, не только из-за славы его учителя. Император был очень недоволен, когда узнал, что случилось с его любимым племянником (о том, что он «любимый племянник» Джай и сам не догадывался, пока ему не рассказали). Да еще герцог ар-Тан пообещал ему свое покровительство и защиту. Так из всеобщего изгоя, молодой лорд неожиданно стал всеобщим любимцем. Ни о каких дуэлях, естественно, не могло быть и речи. Так что о его мастерстве, никто не знал. Дома Джай тренировался с гайнами в специально отведенном зале, а на площадку перед казармами он выходил только с обычными клинками, кинжалами или луком.

– Надеюсь, господа не забудут, что происходящее здесь – только тренировка,– напомнил мастер Гай.

Оба противника кивнули. Баронет поднял свои клинки, и Джай понял, что никогда не видел такой стойки. Ни такой, ни похожей на нее. Они сошлись на середине площадки, постепенно перемещаясь по кругу, и пока не спешили нападать. Просто присматриваясь друг к другу. Джай не знал, чего ожидать от своего противника. Но и тот уже не был так уверен в себе.

Баронет напал первым. Он был выше, и его клинки рассекли воздух сверху вниз. Быстро, слишком быстро, быстрее, чем смог бы мастер Аран. Никто не успел бы отразить эту атаку. Джай успел.

Зрители недовольно загалдели – они не успевали ничего понять. Но ни Джай, ни его противник, не слышали их голосов. Они жили в другой реальности, где секунды растягивались в часы, а минуты казались вечностью.

Следующим атаковал молодой лорд. Еще несколько серебристых росчерков, и противники снова оказались на безопасном расстоянии. Они сходились и расходились, приноравливаясь, изучая друг друга. Пока, наконец, не наступил тот решающий момент, когда пришло время отбросить осторожность и показать истинное мастерство.

Джай не думал ни о чем. Лишние мысли только отвлекали бы его. Он не смотрел на своего противника, на такой скорости это не имело никакого смысла. А прислушивался к себе, пытаясь ощутить, откуда идет опасность, и выставить ей навстречу клинок. На такой скорости не возможно ни задержать, ни перенаправить гайн, поэтому, удары, попавшие в цель, становились смертельными. Сейчас смерть окружала Джая со всех сторон. Он работал на пределе своих возможностей, но успевал только отражать атаки противника. О том, чтобы нанести ответный удар, не могло быть и речи. Он знал, что долго не продержится. И тогда Джай сделал то, за что мастер Аран выпорол бы его собственноручно, а учитель Риам только поддержал бы мастера клинка. Он допустил ошибку. Крошечную, едва заметную, но достаточную для того, чтобы противник, нащупавший брешь в его обороне, бросился вперед. Он позволил баронету подойти еще ближе, в последние мгновение отводя в сторону клинок, метивший в шею (скулу внезапно обожгло, но Джай не почувствовал боли). Второй клинок противника пропорол его рубашку опасно близко от незащищенного тела. Одно мгновение оставалось на то, чтобы выбить из рук баронета клинки. Но тут вмешалась судьба. Какой-то камешек выскользнул из-под ноги чужака, и тот покачнулся. Нет, он не упал, а просто немного наклонился вперед. Слишком близко от завершающего свой замах гайна Джая. Только младший сын герцога уже не мог остановиться.

Вот его руки, выбивают левый клинок из руки соперника, и тот улетает куда-то в сторону (юноша мысленно приказывает рукам остановиться, но те не слушают его). Вот его правый клинок завершает свою дугу (он только чуть-чуть замедлил свое движение), срезает несколько прядей волос (клинок едва уловимо вибрирует в его ладонях, или это пальцы дрожат от перенапряжения?), вот он подходит опасно близко к шее врага… и Джаю удалось совершить невозможное.

Они так и замерли друг напротив друга. Баронет в нижней стойке на одном колене с беспомощно отведенным в сторону единственным гайном. И Джай удерживающий один клинок на излете, а другой у шеи соперника. На коже баронета алой ниткой проступила глубокая царапина.

Молодой лорд медленно, словно боясь упасть, сделал шаг назад и опустил оружие.

Да, сегодня ему удалось совершить невозможное, остановив удар. Но он не был уверен в том, что поступил правильно. Кем бы ни был стоящий перед ним человек, но он свой удар останавливать не собирался.

Встретившись взглядом с глазами противника, Джай понял, что нажил себе еще одного врага.

Баронет поклонился первым, как и полагалось проигравшему.

– Благодарю за урок, милорд,– произнес он.

Зрители расходились неохотно. Джай подозревал, что слуги будут обсуждать этот поединок еще пару декад. Он убрал клинки в ножны и положил их в футляр.

– Отнеси в мою комнату,– скомандовал Лиму.

Слуга только кивнул в ответ. Ему нужно было забрать и вторую пару гайнов. Один клинок был уже в ножнах, а второй куда-то запропастился. Обернувшись, Джай увидел второй гайн в руках у младшего баронета. Тот смотрел на клинок с каким-то благоговейным восторгом и грустью одновременно.

– Ваш брат прекрасно владеет гайнами,– сказал сын герцога, подойдя к нему.

Мальчик вздрогнул от неожиданности. Похоже, его мысли в этот момент витали где-то очень далеко.

– Да, милорд,– наконец ответил он.– Он мастерски владеет гай-ан.

Это его "гай-ан", непривычно певучее и с ударением на другом слоге, что-то напоминало Джаю. Только никак не удавалось сообразить что именно.

– Но сегодня он нашел достойного противника,– неожиданно продолжил мальчишка и посмотрел на юношу таким же восторженным и грустным взглядом, каким только что рассматривал серебристый клинок.

А Джай замер на месте не в силах пошевелиться. Он смотрел на мальчишку, но вместо него видел лес, и теплые капли дождя, стекающие с потяжелевших от влаги листьев. Этот лес плакал. Но вот баронет поклонился, его волосы снова упали на лицо, прикрывая глаза, и видение растаяло. Молодой лорд кивнул ему в ответ, и мальчишка ушел вслед за братом.

Джай тоже собрался в свою комнату. Нужно было привести себя в порядок, да и порез на скуле все еще кровоточил.

– Хорошо тебе сегодня досталось,– сказал Терех и протянул ему платок.

– Бывало и хуже.

– Да, я многое слышал про мастера Арана.

Терех обучался владению гайном у другого мастера. К тому же он владел только одним клинком, поэтому не мог знать всех тонкостей двуручного боя.

– Если бы учитель увидел этот бой, он был бы очень недоволен.

– Почему?

– Я совершил ошибку, причем, намеренно,– ответил Джай.

– Ты специально подставился под удар?– переспросил Терех.

– По-другому было нельзя. У него совершенно незнакомая техника, я не знал больше половины стоек, не говоря уже о приемах, и он был быстрее мастера Арана.

– Я понял тебя,– хмуро ответил старший брат и направился в сторону дальнего крыла.

– Терех,– позвал его Джай, и когда тот обернулся, сказал,– передай отцу, что этот человек хотел меня убить.

Терех кивнул ему еще раз и пошел дальше уже в два раза быстрее.

А младшему сыну герцога оставалось еще пережить поздравления сержантов и солдат. Хорошо еще, что мастер Гай ограничился понимающим кивком и несколькими фразами, заодно разогнав всех любопытных. И Джай, наконец, смог добраться до своей комнаты.

Увидев собственное отражение в зеркале, юноша усмехнулся. Вид у него был ужасный. Лицо мокрое от пота и в серых потеках пыли, на щеке – бурые разводы, волосы растрепались и торчали в разные стороны, а рубашка превратилась в лохмотья (грязная, с пятнами крови, на боку она висела двумя неровными лоскутами).

Приведя себя в порядок, и заново переплетя волосы, Джай присел на край кровати. Ему было о чем подумать. В замке происходило что-то непонятное. Сначала приезд странных гостей. Потом этот поединок. Так ничего и не придумав, юноша надел новую рубашку и направился в столовую.

Очередной официальный ужин был «прекрасным» завершением этого вечера. Правда, в этот раз места напротив Джая пустовали. Барон извинился за своих сыновей: старшего, который «еще приходит в себя», и младшего, который «остался, чтобы ему помочь».

Как только закончилась официальная часть ужина, юноша сразу ушел к себе. Не раздеваясь, он повалился на кровать и заснул еще до того, как его голова коснулась подушки.

Джай проснулся посреди ночи и не сразу понял, что его разбудило. Несколько минут он прислушивался, но за это время не раздалось ни одного постороннего звука. Юноша лежал неподвижно, стараясь не нарушить царящей вокруг тишины, пока не сообразил, что именно эта тишина и разбудила его. В замке еще никогда не было так тихо, даже ночью. То тут, то там бродили слуги, разговаривали стражники, орали коты, за окном жужжали насекомые… Сейчас вокруг царило полное безмолвие. В котором неожиданно родился звук. Тихий свист, похожий на шелест листьев, только тоньше. Такой звук могла издавать только извлекаемая из ножен сталь.

Джай успел перекатиться на противоположную сторону кровати, и клинок вспорол подушку, промелькнув очень близко от его лица. Теперь между ним и нападающим была кровать – не самая надежная преграда, учитывая, что юноша был без оружия. Его меч лежал всего в двух шагах, но до него еще нужно было добраться.

Молодой лорд не смог толком рассмотреть своего противника, заметил только, что тот высокий, гибкий, одет во все черное, и ничего больше. Нападающий предпринял еще одну попытку добраться до своей жертвы, но младший сын герцога был начеку. Эта новая попытка стоила ему прикроватной бутоньерки, но он был все еще жив.

Как долго могла продлиться эта игра, так и осталось загадкой, потому что в комнате появился еще один человек. Вернее, пришедших было двое. Сначала в открытую дверь шагнул еще один чужак. И Джай мысленно выругался, потому что с двумя вооруженными людьми голыми руками он не справился бы (таких чудес не бывает).

Но судьба припасла для него в этот вечер парочку сюрпризов. Неожиданно раздавшийся в коридоре знакомый свист привлек внимание вошедшего. Он даже успел повернуть голову в ту сторону, откуда шел звук. А потом коротко сверкнула серебристая молния, и мертвое тело стало заваливаться вперед, а голова с глухим стуком упала на пол и покатилась куда-то в сторону.