Текст книги "Сын герцога (СИ)"

Автор книги: Людмила Музыка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц)

В полдень отряд остановился на привал. А потом они ехали весь день до заката. Джай уже начал подозревать, что Хейт вообще не собирался останавливаться на ночлег. Когда прозвучал долгожданный сигнал, и колонна замедлила движение. Только когда юноша, наконец, слез с лошади, он почувствовал, как устал за этот день. Не меньше, чем после вчерашнего боя. Степняки, привыкшие месяцами не вылезать из седел, целый день держали высокий темп. И они не собирались делать скидки для гостей.

Хаганцы не стали устраивать лагерь. Просто разожгли несколько костров, и начали устраиваться на ночлег. Они расстилали соху (короткие шкуры, которые заменяли им одеяла) прямо на земле. И Джай порадовался тому, что последние пару дней не было дождя. Потому что в отличие от этих шкур, их с Ларом одеяла очень даже промокали.

На то, чтобы устроиться на ночлег потребовалось немного времени. А потом Джай, наконец, смог растянуться на своем одеяле. И в этот момент его совершенно не волновало, что ему придется провести ночь под открытым небом, и спать прямо на земле. Главное, ему больше не нужно было трястись в седле, постоянно заставляя себя держать спину прямо.

Рядом с ним устраивался на ночлег Лар. По его замедленным движениям становилось понятно, что эльф тоже очень устал. Этот день вымотал их обоих.

На следующий день Джай проснулся последним.

Вечером его память решила преподать ему очередной урок (первый за всю прошедшую декаду). Но заклинание огненного кольца оказалось ужасно длинным и отвратительно нудным. И теперь у него болела голова.

Он еще не успел толком проснуться, как Лар сразу же сунул ему в руки тарелку с завтраком.

– Нужно спешить, милорд,– сказал он,– все уже почти собрались.

– Похоже, рэм Хейт очень торопится,– пробормотал Джай, пытаясь справиться с головной болью.

Лар только кивнул в ответ. Потом Хор привел лошадей (это начинало входить в привычку). Уже взявшись за седло, юноша заметил алую ленточку, вплетенную в гриву его лошади. Возможно, если бы у него перед глазами до сих пор не плясали огненные искры, он ни за что не обратил бы на нее внимания. На первый взгляд ленточка казалась совершенно обыкновенной, но когда юноша коснулся ее, она засветилась в его руках.

– Не нужно снимать оберег, тэм Джай,– неожиданно сказал Хор.

Весь прошлый день мальчишка не проронил ни одного слова, а тут вдруг решил заговорить.

– Оберег?– переспросил сын герцога.

– Он защищает от неприятностей в дороге,– пожал плечами степняк с таким видом, как будто говорил очевидные вещи. Джаю ничего не оставалось, кроме как оставить лоскуток на том же месте, где он его нашел, и взобраться в седло. Потом во время езды он присмотрелся к лошадям степняков, и заметил, что у большинства были такие же обереги.

Похоже, рассказы о Хаганате все-таки были преувеличенными.

Еще на первых занятиях мастер Риам рассказывал Джаю о природе магии. Тогда ученик мало понял из его слов. Теория магии оказалась слишком запутанной и была мало подтверждена фактами. Но кое-что он запомнил. Неожиданностью для него стала новость, что магия действовала не на всей территории материка. Например, проклятые земли были закрыты для магов (впрочем, как и для всех остальных людей). Многие заклинания не действовали в Ванаане. А на землях Хаганата магия не действовала вообще. Из-за чего степнякам так долго удавалось сохранять свои границы. А императорам приходилось морочить себе голову, выискивая компромиссы на переговорах с очередным хаганом.

Но после утреннего открытия, Джай сомневался точности сведений мастера Риама. Потому что для людей, которые не признавали магию, у степняков ее было слишком много.

Несмотря на спешку, к вечеру стало ясно, что в этот день они не успеют пересечь границу. Поэтому Хейт приказал разбить лагерь.

У Джая весь день болела голова, и ему никак не удавалось ни унять эту боль, ни отгородиться от нее. Казалось, что где-то за правым ухом поселился пульсирующий огненный шар, реагирующий на каждый громкий звук, на каждое неосторожное движение. К вечеру он так измучился, что его раздражало уже все на свете: слишком громкое ржание лошадей, скрип колес, сосредоточенные лица степняков, сочувствующие взгляды Лара, которые к концу дня превратились в откровенно обеспокоенные. Джай едва сдерживался, чтобы не наорать на него.

В этот раз тоже пришлось ночевать на земле, но даже просто лежать было уже невыносимо. Тихие голоса степняков отдавались для него рокотом, так что хотелось заткнуть уши. Пламя костров слепило глаза. Но стоило их закрыть, как вокруг него стеной начинали плясать алые искры, а за ними клубилась серая мгла, и она медленно приближалась. Поэтому Джай старался смотреть вверх на звезды.

У него в ногах сидел эльф, и сын герцога чувствовал его беспокойство, но у него не было сил, хоть как-нибудь отреагировать на это.

А Лар действительно волновался. Джаю становилось все хуже с каждым часом этого отвратительно долгого дня. Но беспокоило его не только это. Он чувствовал угрозу. Ощущение появилось еще утром, но окончательно разобраться, что происходит, Лару удалось только к обеду. Что-то приближалось. По-видимому, это почувствовали и степняки, потому что весь день они выглядели непривычно хмурыми и сосредоточенными, и постоянно подгоняли коней. Да те и сами все время порывались ускорить шаг. Животные тоже ощущали опасность.

Даже мальчишка-степняк, сидевший в двух шагах от Лара, постоянно оглядывался по сторонам. Потом он неожиданно поднялся, и эльф увидел подходившего к ним Хейта. Лар коротко кивнул степняку, краем глаза заметив, что Джай продолжает лежать, глядя куда-то вверх. Молодой лорд даже не заметил появления рэма. Хейт постоял рядом несколько мгновений, но потом ушел, так ничего и не сказав. А Лар подумал, что в эту ночь рэму не помешало бы удвоить дозоры.

Когда Джай глухо застонал и обхватил голову руками, эльф наклонился к нему. Он отвел руки юноши, прикоснулся к его вискам, и золотистые искры сорвались с его пальцев. Это не было исцелением (для настоящего лечения у эльфа не хватало ни знаний, ни опыта), но это было единственное, чем он мог помочь.

Что-то прохладное коснулось висков Джая, заставляя боль отступить. Перед глазами прояснилось, и он узнал склонившегося над ним Лара. Юноше совсем не нужно было прислушиваться к чужим ощущениям, чтобы понять, почему ему стало легче. Но он знал, что облегчение будет недолгим, и очень скоро перед глазами снова будет клубиться серая мгла. Но эта короткая передышка дала ему возможность собраться с силами, и память услужливо преподнесла ответ, который он искал.

Джай содрогнулся от своей догадки. Потому что новый враг уже шел по их следу. Юноша никогда не видел этого врага, но он знал его имя. Вернее, их имена.

– Позови Хейта,– резко сказал он. Нельзя было терять ни минуты.

Лар мотнул головой, и Хор тут же сорвался с места.

Потом Джай протянул руку, и эльф помог ему подняться. Его шатало, и он с трудом держался на ногах.

– На нас натравили ванаанских псов,– сказал он.

Лар ответил ему непонимающим взглядом. Это название ничего не говорило ему. Он никогда не читал ванаанских легенд о проклятье, пришедшем из древних веков. И у него не было мудрого учителя, который рассказал бы ему, что эти сказки не имеют ничего общего с реальностью. Потому что на самом деле никакого проклятья не существовало. Только гений мстительного безумца, который, к сожалению, оказался еще и магом. Он жил очень давно, и история не сохранила его имени. Зато его творения оставили глубокий след в памяти людей.

Потому что о том, как погиб прекрасный и величественный город Лидий, помнили до сих пор. Такой кровавой резни не устраивал никто и никогда. Твари, созданные сумасшедшим магом, уничтожали все живое на своем пути, не разбирая, были ли это люди или животные. За один день погибли все жители Лидия, включая стариков и новорожденных младенцев. И их смерть была ужасной.

Когда произошли эти события, было неизвестно. Точная дата не сохранилась. Но, учитывая то, что у этого врага было имя даже на эльвандаре – времена были очень древние.

Ванаанских псов (как их называли в легенде) уничтожили совместными усилиями нескольких десятков магов через два дня после гибели города. К тому времени твари успели добраться до четырех поселков и небольшого городка, которым не посчастливилось располагаться слишком близко от несчастного Лидия. Наверное, если бы маги не остановили их, они так и продолжали бы убивать, пока не уничтожили бы все живое, до чего могли дотянуться.

Считалось, что ванаанских псов перебили всех до одного. Та же участь постигла и их создателя. Осталась только легенда, как напоминание о том, какой разрушительной может стать магия в руках безумца. Но теперь эта легенда ожила, и следовала за ними по пятам.

Джай не знал, как ему удалось определить, какой враг преследовал их на этот раз. Было ли это наследством мастера Риама, или чем-то другим. Но в том, что их догоняют именно ванаанские псы, он был убежден. Впрочем, у творений сумасшедшего мага было множество имен: "проклятье ночи", "творение зла"…

– Кэр Тавар,– коротко сказал Джай. И подумал о том, что эльфы не зря назвали этих тварей "рождающими слезы", потому что тех, кто вставал у них на пути, можно было только оплакать.

По тому, как вздрогнул и побледнел Лар, юноша понял, что это название знакомо эльфу. Впрочем, уже через мгновение оказалось, что его знает не только он. Как раз в этот момент к ним подошел Хейт, и он слышал последние слова Джая. Степняк почему-то сразу поверил ему и не стал задавать лишних вопросов.

– Как далеко?– коротко спросил рэм.

– Близко.

– Где?

– Идут с севера.

– Сколько?

– Много,– ответил Джай, сжимая зубы, потому что в глазах снова начинало темнеть.

Лар до боли сжал его плечо, и от этого ему стало немного легче.

– Пока они нас не видят,– продолжил молодой лорд,– но ваша защита слабеет.

– Сможешь держаться в седле?– только и спросил Хейт.

– Да,– выдохнул Джай.

Он не был уверен, что сказал правду. Но сейчас у него не оставалось выбора.

– Приведи их лошадей,– коротко приказал рэм, а потом развернулся и почти бегом направился к своему костру.

Через пару мгновений весь отряд был на ногах. Степняки седлали лошадей. Они ничего не брали с собой. Причем, это касалось не только так и не разобранных шатров, к которым так никто и не подошел, но даже личных вещей. Например, их соху (шкуры-одеяла) так и оставались лежать на земле, как и походные котелки, и многие другие мелочи, собирать которые, теперь не было времени. Несколько мгновений степняки потратили на то, чтобы затушить костры. Но не более того.

Джай как-то отрешенно отмечал эти детали. Он покорно позволил Лару оседлать свою лошадь. Тот тоже не стал складывать их вещи. Немного поколебавшись, эльф все-таки пристегнул к седлу футляр с подарком для хагана. Но это единственное, что он взял с собой, кроме оружия.

Впрочем, сейчас все это совершенно не волновало Джая. Ему опять становилось хуже. Он не сопротивлялся, когда Лар помог ему забраться в седло. А потом отряд двинулся вперед. И юноша вообще перестал обращать внимание на происходящее, сосредоточившись на том, чтобы удержаться в седле. Потому что степняки гнали лошадей галопом, и те охотно неслись вперед, не смотря на усталость после дневного перехода. Животным тоже хотелось бежать как можно дальше, и как можно быстрее.

Как долго продолжалась эта скачка (несколько минут, или несколько часов) Джай не знал. Казалось, они ехали уже целую вечность. У него постоянно темнело в глазах. И вместо скачущих впереди воинов он видел зыбкую серую пелену, которая подобралась так близко, что стали видны отдельные тени, скользящие по ее поверхности. Джаю хотелось их рассмотреть, но алые искры, кружащиеся вокруг, мешали это сделать. Иногда ему начинало казать, что он попал в огненный водоворот. Но потом алые точки стали гаснуть – серая пелена поглощала их одну за другой.

Это зрелище так захватило Джая, что он не замечал, что едет, не видя дороги. И только смутное ощущение тревоги, идущее от Лара, позволяло ему придерживаться правильного направления. Он и не догадывался, что в этот момент ехал, слепо глядя перед собой, и его лицо больше напоминало застывшую маску. Так, что не только Лар, но и ближайшие к нему степняки поминутно оглядывались на него.

Они не успели.

Джай понял это в тот момент, когда откуда-то сбоку донесся многоголосый вой. А уже через мгновение последние искры защитного заклинания погасли. И серая мгла взволновано заколыхалась, ощущая близкую добычу.

Как только оборвался вибрирующий вопль, у юноши перестала болеть голова. Это произошло так резко, что он не сразу осознал, что вместо приближающегося серого нечто снова видит спины скачущих впереди степняков.

А потом появились они.

Джай решил, что автор легенды о ванаанских псах ошибался в своих описаниях. Потому что преследовавшие их твари ничем не напоминали собак. Впрочем, они вообще не походили ни на одно из известных юноше животных. Приплюснутая голова с плотно прижатыми ушами казалась маленькой по сравнению с сильно выдающейся вперед пастью. Именно она бросалась в глаза прежде всего. Вернее, сначала внимание привлекали длинные клыки, блестевшие в слабом лунном свете. Широкая грудь, и мощные лапы, снабженные огромными когтями. Короткий хвост. Густая шерсть переливалась всеми оттенками серого, и только на шее виднелась черная полоса в виде ошейника.

Твари были большими. Когда-то в императорском зверинце Джай видел настоящего леопарда. Так вот, эти создания были раза в два крупнее него. Но в их движениях угадывалось что-то от грации дикой кошки. И эта гибкость, помноженная на мощь, делала их совершенными орудиями убийства.

Но самым отвратительным было не это. И даже не то, что твари были защищены от большинства видов магии (Джай и сам не знал, почему он был уверен в этом). А то, что неизвестный создатель наделил их зачатками разума. Они не просто исполняли приказ, а получали удовольствие от того, что забирали чужие жизни. Делая это изобретательно. Как будто, играли в придуманную ими самими игру.

Вот и теперь они играли. Твари, подобравшиеся почти вплотную, не спешили нападать. Несколько минут они просто бежали рядом, позволяя своим жертвам хорошенько рассмотреть себя. И только изредка вызывающе клацали зубами, подгоняя перепуганных лошадей. Но те и так неслись во весь опор.

Даже если бы юноша захотел развернуть свою лошадь, он не смог бы этого сделать. Обезумевшее от страха животное больше не слушалось поводьев. Оно просто бежало вперед. Так что Джаю оставалось только вцепиться в луку седла в попытке сохранить равновесие. Правда, теперь он уже не знал, что для него лучше: погибнуть под копытами коней несущихся позади, или достаться на растерзание порождениям извращенной фантазией безумного мага.

Юноша больше не смотрел на них. Зачем, если он и так ощущал присутствие каждой. Он знал, что слева от отряда движутся около десяти тварей, а справа пристроились не меньше дюжины. Как знал и то, что это только треть спущенной на них своры. А все остальные уже поджидают их впереди. Он чувствовал их радость и предвкушение. И даже эти едва уловимые отголоски чужих эмоций заставляли его содрогаться от отвращения.

А потом юноша увидел то, к чему так стремился Хейт. Больше всего это напоминало стену, целиком состоящую из алого света. Джай был уверен, что если подъедет ближе, то сможет рассмотреть знакомые алые искры, свивающиеся в единое полотно. Он еще успел подумать о том, кому и зачем понадобилось устанавливать такое мощное защитное заклинание, для поддержания которого понадобились бы усилия не менее десяти высших магов. Но потом у него не осталось времени на размышления, потому что впереди показалась остальная часть своры.

Джай, чья лошадь неслась в середине отряда, не видел поджидавших их тварей, но он чувствовал их приближение. В это мгновение юноша каким-то непостижимым образом знал, что происходит вокруг. Он почувствовал, что один из загонщиков, разгоряченный преследованием, бросился вперед. И Джая затошнило, когда он ощутил восторг твари, только что разорвавшей молодого воина.

Через несколько мгновений несущиеся впереди лошади увидели поджидавшую их свору. Они уже не могли остановиться, и стали шарахаться в стороны. Скачущие позади, еще не подозревали о новой опасности, поэтому продолжали лететь вперед, но потом и они начинали метаться из стороны в сторону. В итоге все смешалось в невообразимом хаосе. Лошади натыкались друг на друга, взвивались на дыбы. Так что даже степняки, считавшиеся прирожденными наездниками, с трудом удерживались в седлах.

А потом свора бросилась вперед. И Джай понял, что им не спастись.

Твари, созданные для того, чтобы убивать, наконец, настигли свою добычу.

Их слишком давно не выпускали на охоту. Так давно, что брошенное в миску мясо перестало казаться пресным и безвкусным, и они стали забывать это будоражащее чувство погони, эту нетерпеливую сладость предвкушения…

Поэтому, в этот раз они не спешили доводить дело до конца, наслаждаясь каждым мгновением погони. Подпуская жертву к заветной черте, чтобы она еще успела рвануться вперед в последней надежде на спасение. Совершенно бесполезной надежде.

Потому что тварей было слишком много. И обычные клинки не могли их остановить. Потому что обезумевшие лошади не слушались своих седоков. А до защитной границы оставались целых две сотни шагов. Потому что свора уже бросилась вперед.

Самые быстрые первыми настигали своих жертв. И люди, и лошади падали под ударами их когтей. А потом твари рвали их еще живыми. Джай видел это собственными глазами. Его лошадь оказалась в наружном круге толпы, в которую сбился отряд. Защитная стена пылала теперь прямо перед ним. Но от спасения его отделяло не меньше десятка тварей. И вот ближайшая из них бросилась к нему.

Она двигалась очень быстро, но для юноши время привычно замедлило бег. И стремительный рывок врага превратился в плавный прыжок. Он в мельчайших подробностях видел, как напряглись мускулы твари, как она с какой-то ленивой грацией оторвалась от земли. Как ее лапы вытянулись вперед, и когти выдвинулись на всю длину, целясь в шею его лошади. На фоне алого света, ее шерсть казалась почти черной. И только клыки сверкали неестественной белизной.

Джай смотрел на приближающегося врага и понимал, что не сможет его остановить. Просто не дотянется до него. И тогда он сделал единственное, что ему оставалось – выбросил руку вперед и произнес заклинание огненного кольца, подкрепляя его соответствующим усилием воли.

Наверное, это было ошибкой. Это было глупостью наверняка. Потому что огненное кольцо нельзя выпускать просто в воздух, не прикрепляя его к конкретному объекту.

Но в тот момент Джаю было на это наплевать. В его арсенале не было сильных заклинаний (память не торопилась отдавать ему свои сокровища). Он и это то вспомнил только потому, что заучивал его еще сегодня утром. Впрочем, то, что у него получилось, очень отличалось от того, что в его представлении должно было произойти. Потому что заклинания третьего порядка не произносят на одном дыхании, без соблюдения ритма и последовательности. По сути, Джай не вложил в произнесенные им слова никакого смысла, а просто вызвал стихию огня и выпустил ее. Что случилось потом, юноша так и не понял до конца.

Сначала от его пальцев протянулся огненный луч, который ударил прямо в морду летящей на него твари. Та отпрянула в сторону. Но ее вопль и запах паленой шерсти свидетельствовали, что удар достиг цели. К сожалению, остальные успели увернуться. А потом заклинание натолкнулось на защитную стену, и та неожиданно вспыхнула в ответ.

В это мгновение Джаю показалось, что его основательно стукнули по голове. У него все поплыло перед глазами, и по телу стала разливаться противная слабость. Он еще успел заметить, что его луч слился с пылающей стеной, а потом стал расходиться в стороны. Причем, так быстро, что он задел нескольких тварей, которые не успели вовремя отскочить. И огненная завеса стала, как будто, немного ближе. А потом лошадь Джая неожиданно рванулась вперед.

Бедное животное не понимало, что происходит. Но когда хищник, который уже почти дотянулся до него, неожиданно отлетел в сторону, и впереди открылся свободный проход, лошадь в последней надежде на спасение бросилась туда. Следом за ней понеслись несколько других.

Джай не видел этого, потому что алая завеса резко приблизилась, и он зажмурился от яркого света, который слепил глаза. Правда, пламя, окружившее его со всех сторон, оказалось просто ледяным. Но это уже не волновало юношу. Потому что ощущение присутствия чего-то злобного и отвратительного наконец-то отступило. Остались только усталость и чувство тревоги, идущее от Лара. Но на этот раз Джай обрадовался ему. Если эльф чего-то боялся, значит, он был еще жив.

Позади раздался топот лошадей, и через мгновение юноша ощутил, что Лар тоже пересек границу. Только после этого он позволил себе облегченно вздохнуть. Джай рванул поводья, и лошадь послушно остановилась. Животное перестало чувствовать угрозу и снова стало слушаться седока. Юноша хотел оглянуться на остальных спасшихся. Но стоило ему повернуть голову, как в глазах опять потемнело, а ставшее непослушным тело стало заваливаться на бок.

Чьи-то руки подхватили его, но этого он уже не увидел.

Просыпаться не хотелось. По всему телу разлилось приятное тепло, и веки казались неподъемно-тяжелыми. Но поблизости раздавались чьи-то голоса, и Джай невольно прислушался к разговору. Один из голосов принадлежал Лару. Впрочем, второй тоже казался знакомым.

Юноша открыл глаза и осмотрелся. Увидев над собой сужающуюся крышу, он понял, что находится в шатре. Его вещи были аккуратно сложены и лежали у него в ногах. Там же обнаружились и гайны. Джай быстро оделся. Потом положил руку на клинки, и те привычно отозвались ощущением тепла.

Разговор за стенкой шатра к этому времени уже прекратился. Шкура, прикрывавшая вход, отодвинулась в сторону, и внутрь заглянул Лар. Встретившись с ним глазами, Джай подумал, что никогда не видел, чтобы эльф так улыбался. Не растягивал губы из вежливости, и не ухмылялся коротко и зло. А именно улыбался, открыто и от всей души.

Лар выглядел не лучшим образом. Он был бледен, с кругами под глазами. Но, учитывая, что им пришлось пережить, он выглядел неплохо. Зато сам Джай чувствовал себя на удивление прекрасно отдохнувшим и полным сил.

– Доброе утро, милорд,– поздоровался Лар, и в его голосе явно угадывалось облегчение.

А у Джая появилось смутное подозрение, которое только усилилось, когда он заметил обеспокоенную физиономию Хора, выглядывавшего из-за плеча эльфа.

– Доброе утро,– ответил сын герцога и коротко кивнул степняку. Тот автоматически кивнул в ответ, но потом почему-то смущенно покраснел и отступил в сторону. Джай отметил странное поведение мальчишки, но в этот момент его занимали совершенно другие вопросы.

– Где мы?– спросил он.

– Возле лагеря сторожевого отряда степняков, в двух днях пути от границы,– ответил эльф.

– Я был без сознания два дня?– удивленно переспросил молодой лорд. Он подозревал, что проспал не меньше суток, но два дня – это было уже чересчур.

Лар явно не хотел отвечать. Но потом все-таки признался:

– Восемь дней.

– Восемь дней,– с недоумением повторил Джай.– Что там произошло?

– Мы пересекли границу,– начал Лар. Юноше очень не понравилось то, как тщательно эльф подбирал слова. Словно боялся сказать что-нибудь лишнее.

– Что со сворой?– нетерпеливо спросил он. Сейчас ему было не до того, чтобы вытягивать из Лара каждое слово.

– Их накрыло огненной завесой,– ответил эльф.

Джай требовательно посмотрел на него, и Лар стал рассказывать уже более подробно:

– После того, как мы пересекли границу, Кэр Тавар попытались добраться до нас. Первые сразу же сгорели, но остальные вовремя сообразили, что к чему.

После этих слов, по спине юноши пробежал холодок. Даже не хотелось представлять, что могла сотворить такая огромная свора с приграничными поселками. А от мысли, что за восемь дней эти твари вполне могли добраться и до замка, Джая начало подташнивать.

Должно быть, эльф почувствовал его состояние, потому что он отрицательно помотал головой.

– Их не осталось,– сказал он, а потом стал торопливо объяснять.– Едва мы пересекли черту, как стена качнулась вперед. Она сожгла их всех.

– Ты уверен, что не осталось ни одного?

– Да,– кивнул Лар. Голос эльфа звучал убежденно, но Джаю казалось, что он, что-то не договаривает. Юноша вопросительно посмотрел на него, и Лар неохотно объяснил:

– Там на шесть сотен шагов осталась только выжженная земля.

Молодой лорд представил себе эту картину и содрогнулся. Твари были уничтожены. Но ведь кроме них, по ту сторону черты оставались еще и степняки. А выпущенная на волю стихия смела все живое на своем пути.

– Кто еще спасся?– тихо спросил Джай.

– Кроме нас – семеро,– ответил Лар.

И это все, что осталось от отряда из пятидесяти человек.

– Хейт?– коротко бросил молодой лорд, но эльф только отрицательно покачал головой.

Джай вспомнил степняка, гордого и неустрашимого. Такого, каким и полагалось быть воину, главе воинов. И спросил себя, кто был виноват в смерти рэма: напавшие на отряд твари, или выпущенная им стихия.

– Что было потом?

– Неподалеку находился один из сторожевых постов, и Лиам вывел нас прямо к нему.

В ответ на вопросительный взгляд Джая, Лар объяснил:

– Он теперь старший вместо Хейта.

Молодой лорд кивнул в ответ, и эльф продолжил:

– Нам выделили проводника, и тот довел нас до лагеря сторожевого отряда. Здесь мы уже шесть дней.

– Что-то происходило?

– Как будто бы нет,– пожал плечами Лар,– только в первый день… Лиам повздорил с местным рэмом. В итоге мы расположились отдельно. Нам выделили вещи и еду, но в остальном делают вид, что нас нет.

Джай хотел продолжить расспросы, но в этот момент шкура, прикрывавшая вход в шатер, отъехала в сторону, и внутрь заглянул степняк. Юноша узнал его без труда. Невысокий воин с приметным шрамом на щеке, который обычно ехал слева от Хейта, и изредка перебрасывался с рэмом парой слов. Наверняка, он был одним из ветеранов отряда, учитывая возраст (ему было уже за сорок), и количество шрамов. Джай понял, что перед ним тот самый Лиам, о котором только что рассказывал Лар.

Молодой лорд уже начал вставать, чтобы поприветствовать вошедшего, но степняк поклонился ему первым. Причем поклонился как старшему. Это так удивило Джая, что он снова опустился на свое место и непонимающе посмотрел на него.

– Приветствую тебя, мой рэм,– коротко сказал Лиам.

После этого недоумение молодого лорда только возросло. Но он быстро взял себя в руки. Нужно было ответить на приветствие, поэтому он кивнул и произнес:

– Приветствую тебя,– и только потом сообразил, что ответил на родном языке степняка. Если это и удивило Лиама, то он не подал виду.

– Мальчик сказал, что ты пришел в себя.

– Да, мне лучше.

Лиам некоторое время напряженно рассматривал его, а потом произнес:

– Я пришел сказать, что отряд готов выехать в любой момент.

Степняк коротко поклонился и вернул шкуру, закрывавшую вход в шатер, на прежнее место. Джай вопросительно посмотрел на Лара, но тот ответил ему таким же непонимающим взглядом. Если сын герцога хотя бы поверхностно разбирался в традициях степняков, то эльф не мог похвастаться даже этим.

– Я позову Хора?– предложил Лар. Эльф выбрался из шатра, и вернулся через несколько мгновений вместе с мальчишкой.

– Проходи,– кивнул Джай на место возле Лара.

Несколько мгновений молодой лорд рассматривал сидевшего перед ним мальчишку, не зная с чего начать разговор. Хор тоже молчал. Сначала он упорно смотрел вниз, но потом все-таки поднял глаза.

– Лиам назвал меня рэмом. Почему?

Джай решил, что вести разговор лучше всего на имперском, чтобы и Лар понимал его.

– Потому что вы теперь наш рэм,– ответил мальчишка, и в его голосе явно угадывалось удивление. Он не ожидал, что придется объяснять такие очевидные для него самого вещи.

– Меня уже не считают чужаком?

– Вам подчинилась Сейн Ашаль,– пожал плечами Хор.

– Огненная завеса,– перевел с эльвандара молодой лорд.

– Она защищает только детей степи,– кивнул мальчишка.– Но вы позвали ее, и она спасла всех нас.

Такое объяснение звучало совсем не убедительно, но только для Джая. Он достаточно долго изучал теорию магии, чтобы знать, что к любому заклинанию можно было найти подход. Все зависело от количества затраченных на это сил и изобретательности мага. Но в том то и дело, что Хор никогда не изучал теорию магии. Он жил в другом мире, слишком отличавшемся от того, в котором вырос Джай. В этом мире не было места для закона сохранения, распределения и преобразования магии. Зато существовало бессчетное количество верований и ритуалов. И то, что Сейн Ашаль защищала только степняков, было догмой, не подвергавшейся обсуждению.

Поэтому Джай мог быть трижды внуком хагана, или не быть им вообще. Он мог носить какую угодно одежду, и разговаривать на любом языке. Но для семерых оставшихся в живых воинов он был степняком. Мало того, теперь он был их рэмом, если не по праву рождения, то согласно долгу крови. Потому что он спас их жизни.

Джай несколько мгновений размышлял над тем, как ему теперь поступить, но так и не принял никакого решения. В любом случае, сначала ему нужно было явиться к хагану. А после этого он собирался как можно быстрее вернуться в родовой замок. И то, что семь степняков несколько дней будут называть его рэмом, ничего не меняло.

Лагерь сторожевого отряда Джай увидел сразу же, как только выбрался из шатра. Только со своей стороны он насчитал почти два десятка шатров. По сравнению с этим лагерем, их собственная стоянка выглядела более чем скромно. Шатер, в котором разместили Джая и Лара, оказался единственным. Все остальные ночевали под открытым небом.

Не смотря на раннее утро, все воины были уже на ногах. И у каждого было дело, которым он занимался. Кто-то готовил завтрак, несколько человек укладывали вещи, еще двое занимались лошадьми. Все обязанности были распределены, как и полагалось в настоящем отряде.

Степняки приветствовали Джая короткими кивками, а потом опять возвращались к своим занятиям. И по их безразличным лицам юноша так и не смог определить, рады они его выздоровлению или нет.

Осмотрев теперь уже свой маленький отряд, он отметил, что раненых не оказалось. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Тех, до кого успели дотянуться напавшие на отряд твари, уже невозможно было спасти.

Неожиданно раздавшийся голос Лиама заставил Джая вернуться из воспоминаний.