Текст книги "Отпуск на 14 дней (СИ)"
Автор книги: Любовь Штаний
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 46 страниц)
ГЛАВА 27
Когда впереди забрезжил тусклый свет, я почти не обратила на это внимания, разглядывая напряжённый подбородок, напрягшиеся мускулы на шее, линию горла. Хотелось запомнить как можно больше. Хотя бы для того, чтобы было что забывать. Дура я всё-таки...
– Лена, что ты видишь? – Тихо спросил единственный, ставя на ноги перед мерцающей радужными тусклыми искрами полупрозрачной аркой между мощными стволами.
Я огляделась. Кроны огромных деревьев смыкались высоко наверху. Между полуголыми ветками виднелись звёзды. За спиной внушительная фигура даймона, ждущего ответа.
– Ночь. – Тихо начала я. – Деревья. Звёзды. Ты. Арка.
– Ты её видишь. – Хрипло выдохнул он со слишком явной радостью, чтобы упустить этот момент.
Кивнула, выжидательно глядя на него.
– Сердце моё, прежде чем мы пройдём сквозь неё, выслушай меня.
Даймон опустился прямо на землю и сел, прислонившись спиной к шершавому стволу. Не без сомнений я вложила пальцы в протянутую широкую ладонь и в следующее мгновение уже сидела на его бедре, приготовившись слушать и держать "лицо".
– Лена, – вопреки худшим ожиданиям, голос единственного был серьёзен и полон горечи – подумай вот о чём. Я не сомневаюсь в том, что ты сильная. Сложно усомниться в этом, когда знаешь, на что ты способна. И я сейчас не о стихии, поверь. Мы слишком мало знаем о жизнях друг друга. Это так. Но... То время, что провели рядом говорит о многом. Ты настолько сильная, данари, что иногда я сам на твоём фоне кажусь себе слабым. Только на твоём и только рядом с тобой. Настолько, что не уверен, что хватит сил отпустить, если ты примешь такое решение. А я ведь привык отвечать не только за себя, но и за сотни других людей. За их безопасность, судьбы, жизни. Как думаешь, мне легко?
Он сжал мою ладонь, но больше ни жестом не выдал волнения и продолжил тихим, но уверенным в том, что произносит голосом.
– Ты... вот и здесь тебе принимать решение, в то время, когда я привык решать всё сам. Но как я могу удерживать тебя, зная, что ты этого не хочешь? Будь у меня хоть тень сомнения, что ты способна играть нашими жизнями из-за каприза, было бы проще, но в действительно важных ситуациях ты всегда будешь поступать по-своему. Не из упрямства или гордости, не из-за каприза или обиды, а просто потому, что привыкла полагаться только на себя. Я понимаю это, но, Лена, я ведь тоже не наивная романтичная барышня, как ты выразилась.
Арка за нашими спинами почему-то теперь почти слепила и я прикрыла глаза, сосредоточившись на том, что говорил Нагив.
– Я прошу тебя, данари, просто поверь, я люблю тебя именно такой. Мне бесконечно дорого то, что я так нужен тебе, но и ты мне нужна не меньше. Пойми, друг без друга мы, может быть, и разумны, но... Позволь быть рядом, позволь поддерживать. Знаю, ты со всем можешь справиться и сама, но разве вместе это не будет проще? И ещё одно. Я тоже не привык бояться, но боюсь. До безумия боюсь потерять тебя, данари. Прости, сердце моё, но я сделаю всё, чтобы мы были вместе. Я готов уже просить, уговаривать, убеждать, умолять даже потому что знаю: нам нельзя расставаться. Ты права в том, что проблемы нужно решать, но решать вместе. Лена, неужели ты сама не понимаешь, что до МЫ остался один шаг, и если его сделать, ни ты ни я не останемся прежними, но... Сердце моё, любовь моя, данари, я не хочу быть собой без тебя. А ты?
Он замолчал, а я... Я думала. Речь наважденья была несколько сумбурной, но искренней. Что я теряю? Себя? Вряд ли. Ведь без него я тоже уже не буду собой. Пусть не могу обосновать и разложить по полочкам ни этого рвущего душу чувства, ни многих собственных мотивов, но они есть. Я люблю его, но ведь и он тоже! Мы, такие разные, далёкие, выросшие в разных мирах не только в буквальном, но и переносном смыслах... Но он готов слышать и пытается понять, помочь... Разве это мало? Наверное, даже больше, чем можно было ожидать. К тому же...
Смогу ли жить без этого мужчины? Ехидного, иногда слишком наглого и резкого, порой чересчур властного, но уверенного, сильного и... любимого, любящего до такой степени, что руки, которые не дрогнув, держали меч в Анкавиме на протяжении многих часов, сейчас дрожат от усилий, не притянуть к себе, чтобы просто не смогла отстраниться, уйти? Без мужчины, который только что признался в том, что я стала его слабостью? Ответ однозначен. Смогу. Но хочу ли?
Отрыв глаза, я прищурилась от яркого света арки... Медленно провела по его скуле, всматриваясь в болезненно-тёмную глубину его взгляда и просто поцеловала. Осторожно, нежно, едва касаясь губами губ.
– Люблю тебя, проклятье моё. – Выдохнула, обвивая шею руками. – Ты прав. Вместе мы справимся со всем на свете, но не это главное. Главное – то, что я просто тебя люблю.
– Ты – моё сердце. – Хрипло отозвался он, прижимая к себе. – А почему щуришься? Свет слишком яркий? – И вот почему в его торжествующе счастливом голосе столько вибрирующих ноток? Почему, а?
Я только кивнула и решительно встала. Нагив поднялся моментально, одним плавным хищно опасным движением словно перетёк из одного положения в другое и замер, нависнув надо мной сосредоточием и воплощением силы, такой почему-то беззащитной передо мной, маленькой и глупой от любви. Просто вложила пальцы в его раскрытую ладонь и сделала шаг, прильнув к единственному, чтобы услышать как радостно и всё ещё неверяще бьётся его сердце. Моё сердце...
– Я должен показать тебе, что значит "данари". – Улыбаясь мне в волосы, прошептал он тихо, а я кивнула и, не отпуская руки, вошла следом за ним в арку, превратившуюся в сплошное почти невыносимо яркое сияние.
Мы оказались в странном месте. Если это был портал, то странном тем более, потому что переход должен вести откуда-то куда-то, а окружающее под определение "куда-то" подходило не слишком. Мутный голубоватый то ли дым, то ли туман плотно закрывал от обзора всё вокруг. Я попыталась поднести к лицу собственную руку, но разглядела её очертания только, когда коснулась пальцами кончика носа.
А вот Нагива я видела прекрасно почему-то. До каждой реснички, до каждого волоска, до ласково восхищённой улыбки на красиво очерченных губах, до лукавых искорок в глубине синих глаз. Судя по лицу, даймон был спокоен, но явно и он здесь впервые. В данных обстоятельствах стоило, наверное, хотя бы напрячься, но на сердце было так спокойно, как никогда. Мысли лёгкие и ясные, чёткое осознание правильности происходящего и ни страха, ни сомнений. Только яркое щемящее чувство близости Нагивом.
– Где мы? – Улыбаясь отчего-то, спросила я. – Что это за место?
– Это не совсем место. – Отозвался Нагив, уверенно ведя вперёд сквозь туман. – Скорее энергетическое поле этого мира. У моего Рода есть некий артефакт, полученный так давно, что никто не помнит, как и откуда. С помощью этого артефакта можно попасть сюда. Только раз в жизни и не каждому, а, главное, не в одиночестве. Есть множество семейных легенд на эту тему. Если захочешь, я расскажу тебе все, но сейчас хватит одной. На мой взгляд, она – самая правдоподобная.
В те времена, когда континент на планете был лишь один, эльфы, люди, ледяные великаны, гроны, драконы, оборотни и ещё несколько раз, которые сейчас вполне мирно сосуществуют с нами на Лаене, вели ожесточённую борьбу за выживание и место под солнцем. Ещё до того, как глобальный катаклизм разделил один огромный континент на четыре, мои предки воевали и одерживали победы. Лена, мы – прирождённые войны. С тех пор прошло не одно тысячелетие, и те битвы стёрлись из памяти, но по легенде, мир ценит все расы, каждую оберегая по мере возможностей.
Люди проигрывали остальным и по силе, и по скорости и по выносливости. У нас была только магия, но у большинства остальных рас тоже. Единственное преимущество – количество. Знаешь, чем могущественнее и сильнее существо, чем дольше оно живёт и больше может, тем хуже обстоит дело с потомством. Видимо, миру действительно были дороги все его дети и он позаботился о том, чтобы хоть немного уровнять шансы на выживание.
Драконы за всю жизнь редко имеют больше двух-трёх детёнышей. Ледяные великаны в среднем четыре пять, но у нах не прекращаются внутренние войны и потому численность их не растёт. Гроны по сравнению с ними живут не долго, лет сто пятьдесят – двести, и у них детей много, но и условия жизни такие, что выживают единицы. У эльфов вот тоже с потомством проблемы. Тёмные так и вовсе вымирают. Люди... Сильные маги живут лет по триста, но дети у таких редкость, а вот у тех, кто послабей в семьях иногда больше десятка малышей.
Те, чьим прямым потомком я являюсь, были не просто войнами. Они были сильнейшими. Веками они выбирали себе пару исходя из того, чтобы дар матери усиливал в детях дар отца. В то время именно даймоны были защитниками всех остальных людей. Наверное, у них не было другого выхода, кроме как веками планомерно отбирать самых-самых, но... Магия – тоже оружие и сильное, с каждым поколением представители воинственных родов становились всё сильнее, жили дольше, но численность их неуклонно снижалась.
Сегодняшние даймоны в основной массе не прямые потомки тех, самых первых. Вероятно, в основном – это разбавленная кровь слабейших их представителей. Да и не нужна сейчас та сила, к счастью для всех. Мой Род – один из немногих, прямо берущий начало от одного из сильнейших магов того времени. Мы даже имя его знаем – Даггорраш. Суть в том, что наша линия сохранилась не просто так, а благодаря одной особенности.
Когда сильнейшие роды начали один за другим вымирать, древними был создан артефакт, которым владеет сейчас моя семья. Предположительно, его вручили самому достойному. Даггоррашу в смысле. Хотя я склоняюсь к немного другой версии, состоящей в том, что он просто силой завладел им. Впрочем, сейчас это не имеет значения.
Как именно артефакт действует мы не знаем, но эффект в том, что когда кто-то из членов рода активирует его, возникает арка, пройдя через которую член Рода и его предполагаемая пара получают доступ к Чаше Рода. Активировать артефакт можно лишь единожды для каждого отдельного даймона. По сути, это и обряд, дающий возможность иметь потомство.
– Подожди. Только один раз? – Я остановилась и сжала ладонь Нагива. – Получается, что ты активировал артефакт? Для того чтобы пройти через арку со мной? А если... А если мы... Если у нас с тобой ничего не получится? Ты... Ведь ты же привёл меня, не будучи по сути уверенным в ответе и... – Царапнула какая-то мысль... Блин! – Нагив, ты говорил, что сильные маги живут до трёхсот лет. А ты сильный маг?
– Довольно сильный. – Абсолютно спокойно улыбнулся мужчина. – А что?
У меня от новой информации даже голова закружилась.
– Слушай, а сколько тебе сейчас лет? – Спросила с замиранием сердца и пошатнулась, услышав чуть насмешливое "пятьдесят восемь".
– Нагив, что же ты наделал. – Простонала я, понимая, что подставила мужика по полной.
Ведь даже если конкретно ему жить, пусть не триста, пусть двести лет.... Всего три десятилетия, и я окажусь дамой в возрасте, а он практически не изменится! И что я тогда делать буду? Как буду смотреть на него? А как он сам будет смотреть на меня в шестьдесят? Семьдесят? Ещё и дети... Если у них с этим делом проблемы, я могу просто не успеть! Ведь если рассчитывать на пару веков, то оставшиеся мне от силы двадцать-двадцать пять лет – ничто. Но и с другой у него ничего не выйдет, раз уж он использовал свой единственный шанс пройти сквозь арку со мной!
Даймон остановился, обеспокоенно вглядываясь в моё ошарашенное и расстроенное лицо.
– Лена, что не так?
– Только не говори мне, что ты больше не сможешь никого провести сюда... – Я умоляюще посмотрела в лицо любимого и поняла: не сможет. – А пока мы до Чаши этой не дошли, как-то можно всё назад отыграть?
Вот теперь понимаю, что чувствовала нежить. Таким взглядом убить можно!
– Нет! – Буквально зарычал. – Я не отпущу тебя! – И вдруг стиснул так, что даже рёбра, кажется, хрустнули. – И совсем другим, несчастным и тихим голосом. – Что теперь не так? Что я сказал такого?
– Да как ты не понимаешь! – Вырвалась и встала в пустоте напротив единственного. – Вы живёте по триста лет, а на Земле люди от силы лет сто.
– Данари, я с тобой, похоже, до конца года поседею. -Выдохнул он устало, но с явным облегчением.
– Ты же маг, сердце моё! И посильнее меня, между прочим. То, что с Земли никакого значения не имеет. Клятву миру принесла же? Мир её принял. Всё! С этого момента живёшь по его правилам. И, кстати, должен тебя предупредить: со мной или без меня вероятность родить ребёнка с твоей-то мощью невелика. Прости, сердце моё, но именно поэтому я сразу после инициации попросил мать активировать артефакт. – Улыбнулся даймон, поправляя выбившуюся из моей причёски прядь. – Я не знал ещё, что ты меня любишь, но в своём чувстве был уверен. Именно в тот день, ещё до боя с талли осознал окончательно, что... Шансов на то, что ты пройдёшь со мной через арку, было немного, но я понял, что ты единственная, с кем я хотел бы попытаться это сделать.
Я, открыв рот, уставилась на медленно, но верно светлеющее лицо любимого.
– Процесс активации – довольно сложный и длительный. Для этого в течение нескольких дней нужно несколькими видами кислот вытравливать ауру того, кто собирается предпринять попытку пройти арку.
– Попытаться? – Уцепилась я за слово, проглотив смятение и недоверчивое ликование.
– Ну да. – Снова потянул меня за собой он, объясняя на ходу. – Мой дед, например, пытался провести под ней жену, с которой уже полвека прожил. Не вышло.
– Почему? Она не согласилась?
– Нет. Она арки так и не увидела.
– Вообще ничего не поняла. – Я задумчиво почесала переносицу. – Стесняюсь спросить, но бабушка твоя к тому времени что, слепая была? Даже с катарактой такое яркое свечение можно разобрать, от него же аж глаза режет.
– Нет, бабушка не была слепой.– Рассмеялся Нагив, отчего-то снова вернувшись в прекрасное расположение духа и снова сияя счастьем как начищенная медная пуговица. – Не все же такие удивительные, как ты. Матушка вот, всегда очень гордилась, что отец рассмотрел арку всего-то минут через десять и даже смог различит узор на колоннах.
– Если это – хорошо, то тебе не повезло, любимый. – Пришлось признать очевидное.
– Почему это? – Он даже замедлил шаг, чуть крепче сжав пальцы.
– Нечего тебе рассказывать будет. И хвалиться тоже нечем. – Виновато пожав плечами, потянула его вперёд по невидимой дорожке сквозь туман уже я. – Прости, родной, но я в сиянии ничего не разобрала. Совсем. Слишком свет яркий был.
Но проклятье почему-то совсем не расстроился. Только рассмеялся и обнял за плечи.
– Люблю тебя.
– Да? Тогда объясни, как твоя бабушка родила, если уж вам так нужно тут побывать для... хм... обеспечения продолжения Рода?
– У бабушки только один ребёнок – моя мама, а прожили они с дедом без пяти лет два века. – Отозвался Нагив, всматриваясь в туман. – Кажется, почти пришли.
– А у твоей мамы? – Очень уж меня смущал этот вопрос. Не то чтобы я мечтала о детях, но в перспективе... А ведь хочу! Синеглазую, как папочка, дочку и чтоб ресницы такие же длинные и густые. Вспомнила зеркало в гостинице и хмыкнула. Пожалуй, сейчас у меня самой не хуже.
– Родился меньше чем через десять лет брака, а ещё у меня две сестры. Младшей сейчас шесть, старшей двадцать девять. Это потому, что мама – данари отца. – Сказал и в следующее мгновение туман даже не рассеялся, просто исчез, а мы остались стоять в овальной пещере. Потолок и стены были сплошь увиты каким-то плющом, усыпанным крупными белыми цветами. Каменный пол покрывал тонкий слой мерцающего серебристого песка, а по центру стояла неглубокое блюдо.
– Ну и? – Дёрнула я за рукав единственного. – Нагив, Что такое данари? И, кстати, наверное, для этого не место и не время, но я уже очень сильно спать хочу. И поесть бы не отказалась. Долго ещё?
– Нет. Не долго. – Улыбнулся даймон. – Пойдём к Чаше.
И опустился на колени около блюда, сделав знак сделать тоже напротив. Озадаченно хмыкнув, я присела. Если это – Чаша, то я балерина.
– И что дальше?
– Дай руки, Лена.
А я разозлилась. Просто разозлилась. Я устала как собака, есть хочу, спасть хочу, помыться, как следует... ещё и нахала этого синеглазого хочу тоже! А он, мало того, что незнамо где таскает, так ещё и говорить не хочет!
– Ни за что. – Произнесла, демонстративно пряча конечности за спину. – Пока не скажешь, что за "данари", что мы конкретно тут делаем и чем нам это грозит. Ну, кроме увеличения вероятности получения потомства. Кстати, надеюсь, ты в курсе, что для получения этого самого потомства недостаточно тупо побродить в тумане и поболтать? Не знаю как у вас, а на Земле для этого принято ещё кое-что делать.
Нагив усмехнулся и посмотрел так, что мне даже жарко стало.
– Я в курсе. И обещаю тебе, сердце моё, ближайшую неделю с подругой своей связываться будешь исключительно с помощью зеркала и только из спальни.
Я сглотнула, но руки ещё и в замок за спиной сцепила.
– Ну, хорошо. – Вздохнул он. – Пойдём по порядку. Первое – данари. Точное значение слова неизвестно, но самое близкое по смыслу "разделяющая судьбу". Единственная, любимая, желанная, идеальная пара – только несколько граней этого понятия.
По сути, родная, наши предки так были озабочены о том, чтобы потомки становились сильнее и в физическом и в магическом планах, что постепенно, добиваясь желанного результата, получили ещё один не столь вожделенный. У представительниц Рода это не столь ярко выражено, но мужчины практически не подвержены таким чувствам, как нежность или любовь. Исключениями являются исключительно женщины рода, но тут и нежность и любовь совсем другого толка. А к остальным... Страсть, долг, влечение, восхищение, желание владеть, даже ревность, но не любовь, сердце моё, не нежность.
Думаю, вместе с тем то ли в дополнение к Чаше, то ли просто в один и тот же период, Роду был дан ещё один дар. На этот раз от мира. Видно, предки действительно были важны для него, ведь именно от членов моего Рода тогда зависело быть людям или сгинуть как расе. Так вот, мир дал роду Рраль-Этьер возможность найти свою данари. Не каждому это удаётся, но встретивший её обретает любовь. Не думал, что одно это чувство обладает столькими оттенками и многообразием чувств. Теперь понимаю для чего мир дал именно его. Ведь люди воевали долго, очень долго... Страшно представить насколько они устали. Но данари... Ради своей данари можно горы свернуть, не то что выстоять против превосходящего противника несколько веков. Чаша – дала людям воинов, способных защитить, данари сделала этих воинов готовыми защищать любой ценой.
Нагив замолчал, разглядывая меня так, будто впервые видел, как самое ценное сокровище, как что-то, ради чего только и стоит жить. А я абсолютно растерялась. Вот так просто растерялась и не могла поверить в сказанное. Слишком всё... нереально как-то оказалось, слишком далеко и непонятно. Но проклятье же любит меня? Ну так пусть верит сам в этот бред, если хочет. Мне-то что?
Второе – "что мы тут делаем". – Хмыкнув, наконец продолжил единственный. – Женимся, родная. Прямо здесь и сейчас.
– Подожди. – Я даже попятилась. – Как это "женимся"? А ты меня спросил?
– А что, ты против? – Приподнял он бровь. – Кажется, кто-то говорил, что любит?
– Ну, знаешь ли, это ещё не повод! И потом, я грязная, уставшая и потом, на пышном торжестве я не настаиваю, но хоть Томку-то можно было пригласить?! А ещё Валена с волчонком...
– Сердце моё, ты их СЮДА пригласить хочешь?
– Нет, но...
– Знаешь что, любимая, мы женимся здесь и сейчас. – Тихо, но уверенно заявил он, глянув исподлобья. – Вот сейчас поженимся по традиции Рода, и на церемонию в храме приглашай кого хочешь. Платья, драгоценности и, вообще, всё, что пожелаешь, я тебе обеспечу.
– А я пока согласия за тебя замуж выходить пока не давала. – Чисто из вредности, буркнула я. – Хоть для проформы мог бы спросить.
В следующее мгновение я оказалась лежащей навзничь на твёрдом, припорошенном серебристым песочком полу, плотно прижатая к нему мускулистым сильным телом.
– Любимая моя, единственная... – Целуя в шею, он одной рукой бережно, но непоколебимо удерживал мои запястья, а другой медленно гладил щёку, горло, грудь, живот... Моя куртка каким-то загадочным образом оказалась расстёгнута, как и рубашка и нежная ладонь скользила уже по обнажённой коже. Слабой попытки освободиться он даже не заметил, кажется, только сдавленно застонал. – Сердце моё.... Данари моя, я с ума схожу, когда думаю, что ты можешь просто уйти. Когда улыбаешься не мне и кто-то, не я тебя обнимает. – Ты моя, Лена.
У меня не-то что дыхание, сердце останавливалось, когда его губы жарко шептали всё это, практически не прерывая непередаваемо волнующих поцелуев. Вырваться пыталась, но если откровенно, больше для того, чтобы поучаствовать в процессе. Проклятье моё...
– Родная, ты – моё сердце, моя душа... – Только что шептал, вырывая из груди невольные стоны, и вдруг, одним единственным стремительным движением, переместился и навис надо мной, пристально и жадно вглядываясь в глаза. – Ты станешь ещё и моей женой, данари?
– Да... – Выдохнула едва слышно, плавясь под его взглядом, потемневшим от страсти. И рада бы повредничать, но ответилось как-то само собой, почти без моего участия. И ведь знал, что не удержусь. Зараза моя синегазая...
–Третье – Только минуты через три оторвавшись от моих губ, хрипло произнёс Нагив, явно едва сдерживая хриплые стоны. А что? Я под куртку тоже могу ладошки запустить. И не только под куртку... – "Чем это нам грозит". Если ты всё же дашь мне руки, зачерпнём воды из Чаши и окажемся дома, где я обеспечу тебе и сон и еду и, если пожелаешь, ещё кое-что, для увеличения вероятности получения потомства.
– Заманчиво... – Протянула я, кончиками пальцев продолжая сосредоточенно исследовать ложбинку вдоль позвоночника. – Только что мы там зачерпывать будем, если воды нет. Дно, в лучшем случае, влажное.
С глухим рычанием, Нагив взвился на ноги, попутно поднимая и меня.
– Не имеет значения. – Судорожно сглотнув, когда я воспользовавшись преимуществом нового положения, скользнула губами и кончиком языка по солоноватой коже его горла. – Лена, такими темпами мы до спальни не дойдём! – Почти мученический стон, и тон без тени сожалений. – Я только за, но ты же вроде есть хотела?
– Я и сейчас хочу. – Не прекращая невыносимо приятного занятия, отозвалась тихо. – И не только есть... – Дождавшись нового стона, уже громкого, отстранилась и выкрутилась из объятий, встав на землю уже на свои, хоть и слегка подгибающиеся ноги. – Ещё бы помыться, попить и поспать. Так что там с водой в Чаше?
– Лена, ты... Ты... – Даймон от такой наглости секунд на десять просто дар речи потерял. – Вот только дай до спальни добраться! Я тебе обеспечу и поесть и помыться и попить. Только насчёт "поспать" не гарантирую, любимая.
И цапнув за руку подвёл к Чаше.
– Воды будет ровно столько, сколько срока отведено нашему счастью. Полные ладони означают, что никогда, ни разу за всю совместную жизнь ни один не пожалеет о принятом решении, но это, если верить семейным архивам, большая редкость. – Мы опустились по обе стороны Чаши, друг напротив друга. – Моим родителям повезло. Сложи ладони чашечкой.
Я молча сделала, что велено и протянула руки к нему. Нагив принял их так, что его ладони обняли мои.
– Люблю тебя. – Прошептал, глядя в глаза и улыбнулся.
И мы медленно опустили чашу из четырёх ладоней вниз. Воды в блюде как не было, так и не появилось, но стоило коснуться дна, холодная влага коснулась кожи, и крохотный мерцающий голубыми искрами ключ забил прямо в руках. Свежий ветер взметнул волосы, обдал лицо терпким невыразимо пьянящим ароматом, а холодная, ледяная практически вода медленно заполнила ладони и полилась через край. Когда мелодичный звук заполнил пещеру, мир дрогнул на мгновение, и мы оказались стоящими на той самой тропке, с которой шагнули в арку. Счастливые, изумлённые и мокрые по локоть.
И вот с какого перепугу, Нагив вдруг скинул куртку и принялся закатывать, практически разрывая рукав рубашки? И застыл, взирая на широкий плоский браслет на предплечье... Красивый кстати, тонкая синяя вязь на матово-чёрном фоне.
– Слушай, проклятье ты моё драгоценное, я конечно тебя люблю и хочу, и... Кажется, мы только что поженились. Но тебе не кажется, что раздеваться рановато? Холодно, мокро, а тут осень вроде бы...
– Лена! Леночка! Данари! – Наважденье неожиданно подхватил, подбросил, поймал и закружил на вытянутых руках, издав жуткий торжествующий вопль.
Завизжала я исключительно от неожиданности, потому что сомнений в собственной безопасности не было. Даймон скорее ногу себе отгрызёт, чем уронит. А вот сомнения в его крепком душевном здоровье появились.
– Синий? – Раздался совсем близко весёлый женский голос. – Доброй ночи, кстати.
– Здравствуйте! – Пискнула я, лишь краем глаза заметив матушку наважденья, стоящую между стволов. И снова завизжала, поскольку Нагив и не думал прекращать безобразие. Вместо этого он подкинул меня метра на полтора вверх и выдал сакраментальное.
– Синий на чёрном, мама! Синий на чёрном!
– Не может быть! – Ахнула Аридна и кинулась к нам столь стремительно, что сразу вспомнилось, что она сильнейший целитель Саринарии. Имея пятидесяти восьми летнего сыночка выглядеть максимум на тридцать и бегать как в семнадцать?! – Да опусти ты её наконец! Дай хоть обнять нового члена Рода!
– Я и сам ещё не наобнимался. – Хмыкнул мужчина, но на землю поставил.
Меня стиснули на удивление сильные руки, похоже, уже свекрови.
– Добро пожаловать. Я так рада за вас! Подумать только!
– Может мне кто-нибудь объяснит о чём речь? – Не выдержала я очередного стискивания.
– Брачный браслет, данари. – Он чёрный.
– Стоп! Во-первых, какой ещё брачный браслет... Эм... – Выкрутившись из объятий новоиспечённой мамочки я скинула куртку и... – А цветовая гамма тут при чём? – Озадаченно рассматривая украшение на предплечье, пробормотала я. Рукав закатывать не пришлось, поскольку он почему-то отсутствовал. Да, а я и не заметила, как драгоценный супруг его в пещере оторвать умудрился...
– Голубой браслет – любовь, синий – взаимная любовь, синий на чёрном – взаимная любовь до последнего вздоха. – Быстро укрывая собственной курткой, от откровенно изумлённого взгляда матушки на порванную рубашку, пояснил Нагив.
– Ты забыл сказать, что ширина браслетов и яркость тонов указывает на ещё одну особенность вашего брака. – Хмыкнула Ариадна загадочно улыбаясь.
– Какую? – Теперь удивился даже даймон.
– Внимательнее нужно семейные летописи читать, родной. – Усмехнулась она и коварно прищурилась. – Том седьмой. Утром вместе почитаете. Лучше скажи, что у твоей данари с рубашкой? ТЫ постарался?
– А она замуж не соглашалась выходить. – Хмыкнул любимый, поднимая меня на руки.
Взгляд Ариадны из насмешливого моментально стал оценивающе удивлённым, а тон уважительным.
– Даже так... Дорогая, а ты мне нравишься всё больше! – И крикнула уже в спину Нагиву, поскольку он быстро пошёл к дому. – А чего это вы мокрые такие?
– Чаша постаралась! – Не оборачиваясь откликнулся Нагив, а я выглянув из-за его плеча, успела ещё заметить как оседает прямо на землю моя ошарашенная ответом свекровь. – И да, мама, мы с Леной в западную башню. Нас не беспокоить. Если кто-то будет спрашивать, у меня брачная ночь! Пусть через неделю приходят. Хотя... – Даймон остановился, внимательно посмотрел на меня и поправил самого себя, рыкнув через плечо. – Через две минимум! – И уже мне горячо шепнул на ухо. – Что ты там говорила по поводу помыться, поесть и поспать, любимая?
