Текст книги "Отпуск на 14 дней (СИ)"

Автор книги: Любовь Штаний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 46 страниц)

Сам ритуал оказался прост настолько, насколько сложна была его схема, старательно начерченная Нагивом в паре с Валеном. Слава Богу, активировать её предстояло не мне, а Нагиву, как цели заклятья. Вообще, нам повезло, что блондин в Академии работал именно с артефактами. Его магия разума ничем не помогла бы, а так, благодаря специфике работы, он знал куда больше и запретной магии и о содержимом императорской сокровищнице, чем можно было надеяться. Когда все приготовления были завершены, Вален снял с мрачно жующего сено коня принцессу, старательно не касаясь её, и на вытянутых руках перенёс в центр амбара.

Установив, как статую, около одного из углов тщательно скопированной на земляном на полу схемы, он показал, где встать нам и занял своё место. В центре стояла плоская стеклянная чаша с кровью. С нашей кровью... Впрочем, потеря пары миллилитров никому не повредила. Только порез чуть саднил. Можно было, воспользоваться пирамидкой, но я почему-то не хотела афишировать тот факт, что всю неделю, что была на Земле, таскала её с собой. Проще было потерпеть.

Самой большой сложностью оказалось то, что в процессе самого ритуала обнулялись любые другие заклятья, наложенные прежде. Грубо говоря, Ллия получала некоторую свободу действий. На Инара, который должен был в грубых рукавицах по локоть удерживать принцессу, чтоб не попыталась сбежать и всё испортить, наложили Щит. Он в процессе ритуала задействован не был и потому на него самоликвидация всех наложенных чар не распространялась. Томку тоже пробовали окружить защитным коконом, но почему-то ничего не вышло. Любые плетенья просто-напросто соскальзывали с неё, рассыпаясь горсткой искр.

Кстати, Вален с помощью очередной разработки своих студентов пытался определить наличие у неё Дара, но был вынужден развести руками. Сил, ни стихийных, ни каких бы то ни было других у моей дорогой подруги, к сожалению, не оказалось. Так что её попросили отойти подальше, а мы с проклятьем обратились к своим стихиям. Стихии – сила почти самостоятельная и способная генерировать защиту для своих хозяев, не используя схемы и плетенья. Поэтому-то на эти щиты никак не влияло проведение ритуала.

Самое уязвимое положение было у Валена, поскольку стихийником он не был и для установки защиты ему понадобилось быть заклятье, которое само по себе распалось бы. Пришлось ему ограничится парой артефактов из той-же сокровищницы.

Теоретически всё было просто: Нагив наполняет схему силой, произносит несколько слов-активаторов и те, незапечатанные принцессой, каналы должны закрыться. Потом Ллию "обрабатывает Вален, стирая воспоминания об этом дне и замещая их иными. Потом Инар под защитой заклятий скрывающих запах и ауру, вывозит находящуюся в бессознательном состоянии девушку в ближайший город, и удаляется. Всё. Но то, что просто в теории, на деле слишком часто оборачивается большими неприятностями.

Когда Нагив активировал схему, принцесса дёрнулась и завизжала так, что мы едва не оглохли. Сразу стала понятна тщательность, с которой проклятье накладывал плетенья на амбар. Ллия билась в руках волчонка, как безумная. Мышцы на сильных руках шатена вздулись, но красивое лицо даймона хранило спокойствие и девушка оставалась на месте.

Кровь в чаше вскипела ключом, вспенилась и выплеснулась на землю, когда стекло треснуло и разлетелось с жалобным звоном. Схема, тщательно вычерченная мечом Валена, вспыхнула багровым светом. Светящиеся линии, вдруг оплели нас четверых, словно поднявшись вверх. Пальцы закололо от внезапно появившегося странного ощущения мощного потока чего-то вливающегося в меня. Судя по тому, что Вален синхронно с моим падением на колени, пошатнулся и застонал, нечто подобное чувствовал и он. Лилия же визжала как резаная, а Нагив... Он остался стоять, но когда я упала, ярость и боль, охватившие его я почти услышала, как и почти беззвучное, полное отчаяния "данари...".

Долей секунды позже произошло сразу несколько событий. Откуда-то сзади метнулась ко мне испуганная Томка и беспомощно застыла рядом, не решаясь коснуться и повлиять на процесс возвращения выкаченной уже запрещённым заклятьем силы. Щеки Инара коснулась краем уха беснующаяся Ллия, и с багровой вспышка его отшвырнуло к стене. Волчонок, не медля не секунды кинулся, к Ллие, но было уже поздно. Всех задействованных в ритуале накрыло волной хлынувшей магии и буквально парализовало от острой боли, несмотря на все щиты.

Но, видимо неистовая ненависть иногда сильнее. Принцесса, с искривлённым безумной злобой лицом вскинула руки. Краем глаза я увидела метнувшегося ко мне Нагива, но было поздно. Заклятье, почти видимым мутно серым плетением соскользнуло с пальцев принцессы и... Столкнулось с кинувшейся между нами Томкой. Я даже закричать не успела, а всё было уже кончено.

Высокий, звенящий звук на мгновение заполнил помещение, и Ллия вдруг заорала так, что её предыдущие вопли показались шёпотом. А Томка осела на землю, с ужасом глядя на крюченную, почерневшую принцессу. Волосы у той вылезали клоками, тело корчилось в судорогах, буквально на глазах усыхая и темнея до агатовой черноты.

С жутким рыком, в то же мгновение, что нас "отпустило", к ней кинулся Вален, что-то торопливо выплетая, обвешивая артефактами, срываемыми со своей шеи и извлекаемыми из карманов. А я смотрела на Томку. Просто смотрела и не верила себе. Горло сжал спазм. Даже подхваченная на руки проклятьем и стиснутая им до боли в рёбрах, не могла оторвать взгляда от подруги.

– Что это было? – Её растерянный голос и короткое, полное почти священного ужаса и благодарности наважденья "Проклятье чёрной связи".

Томка ошарашенно потрясла головой, и поднялась на ноги, повернувшись к нам.

– Понятно, что не благословение, но почему... Что с ней?

– Рикошет. – Хрипло выдавил Вален, всё ещё колдуя над затихшей уже Ллией. Медленно, но верно к ней возвращался привычный облик, но... Клочья золотистых волос на земляном полу. Пена на красивых полных губах. И крепкие, слишком крепкие объятья любимого, сжимающего меня так, будто это – единственно важное в его жизни. И... и Томка! Моя Томка....?

* * *

Через пару часов, когда Инар уехал, сопровождая вороного, уносящего прекрасную, как и прежде принцессу, мы вчетвером сидели в знакомом зале с каменными стенами. Чуть больше двух недель тому назад именно здесь был заключён, магический договор, изменивший не только мою и Нагива жизни, но и кажется Томкину. Подруга молча пила красное вино из высокого бокала и смотрела в огонь, слушая до жути виноватый голос Валена.

– Нельзя было ограничиваться рукавицами, демон нас подери. Вообще, следовало обмотать эту дрянь чем-нибудь с ног до головы! Пожалели, идиоты...

Мы тоже молчали. Проклятье не выпускал ни на секунду, сжимая ледяные ладони и даже дышал исключительно сквозь мои волосы. И тоже смотрел на Томку. Только в его взгляде читалась такая благодарность, что для сожалений просто не оставалось места. А я... А я не могла ничем помочь. Совсем ничем.

Шоколадно-рыжеватые пряди подруги сменили цвет на сталисто-серый. Блестящий, как лезвие Шпаги Ламааса и такой же неживой. Почему-то это было страшно. Серые глаза подруги в таком сочетании выглядели до удивительного ярко, странно и жутко. Бледное лицо подруги было спокойно, но я слишком хорошо знала её. Томка была напугана. Напугана до чёртиков. Настолько, что безмятежно улыбаясь, отстранилась, когда я, наплевав на нежелание наважденья отпускать, всё же вырвалась и попыталась сесть с ней, обнимая за плечи.

– Всё хорошо, Лен. Спасибо. – Быстрый взгляд в сторону проклятья и ещё более безмятежная улыбка. – Иди к нему, пожалуйста. Ему сейчас хуже. Он ещё и за тебя переживает.

И взгляд. Когда Томка смотрела так, было бесполезно спорить. Когда она так смотрела, достучаться до неё было невозможно, да и вредно. Сейчас ей нужно было просто осознать случившееся.

Дело было не только в кардинальном изменении внешности. Томка оказалась носителем зеркального Дара. Судя по разъяснениям Валена, свойства его были неизвестны. Слишком много веков прошло с тех пор, когда зеркальники жили в этом мире. Самое неприятное, Томке в обязательном порядке следовало ехать в Академию. Просто свойства этой магии были неизвестны, а последствия проклятья Ллии могли не ограничиться сменой цвета волос, но как это выяснить мы не знали. Суть зеркального Дара была как раз в том, что он отражал любую магию, не давая никаких иных преимуществ. Насколько это было известно, конечно. Грубо говоря, даже зажечь элементарный магический огонёк подруга не смогла бы при всё желании. Пройди Томка инициацию, заклятье Ллии, от которого она меня прикрыла, (смертельное, кстати) никак не повлияло бы на подругу.

Наверное, именно поэтому при мысли о бывшей невесте любимого меня охватывала даже не ненависть – сожаление, что не могу собственными руками... Впрочем, она сама себя наказала. Жить ей, несмотря на усилия Валена, осталось максимум несколько месяцев. Если бы не блондин, и того бы не было. Но похищение – это одно, а гибель принцессы – совсем другое. Тут никакой конь не помог бы. Я не слишком хорошо поняла, что магистр магии сделал, но смог добиться только того, что Ллия умрёт в своём естественном облике. Даже те месяцы, которые у неё теперь оставались, были не её. Вален отдал часть своих жизненных сил. Иначе было нельзя.

Вот так наше, такое безоблачно счастливое перемещение в этот мир, приобрело тревожный и откровенно мрачный привкус. Ситуацию мы обсуждали долго, но когда глаза начали слипаться, Нагив проводил в комнату с супер-шкафчиком. Ночевали мы с Томкой вместе. Любовь любовью, а дружбы ещё никто не отменял. Как не пыталась подруга убедить, что всё у неё хорошо, я осталась непреклонна. Вместе или никак.

ГЛАВА 26

Наутро мы отправились в Академию. Для этого решили сначала проехать в Лотию, которая была совсем рядом. Там тоже была Академия Магии, но исследовательская база и кафедра тут была послабее, чем в Рэжле. Да и распространяться раньше времени о том, что мы с Томкой из шестого мира было несколько преждевременно. Всё же оставалось слишком много непонятного, и могли возникнуть проблемы. К тому же могли вопросы по поводу языка, который подруге только предстояло выучить. Артефакт, выданный Валеном, обладал ограниченным сроком действия.

А вообще, блондин знал многих преподавателей Академии в Лотии и поддерживал дружеские отношения с деканом, но нашей целью был всё же стационарный портал переноса в Режль. Разработка была секретной, и знали о существовании этого портала единицы. В частности правители стран и некоторых областей, руководители всех четырёх Академий, хотя как раз в Саринарии выхода не было. Вален был в курсе потому что некогда участвовал в создании артефакта, позволяющего осуществлять перенос.

Если я правильно поняла, древние порталы, вроде "камня" в Анкавиме силу аккумулировали из окружающего пространства, но как и почему это получалось, выяснить пока не удалось, поэтому в качестве источника для созданного переход использовали артефакты, в которые магию закачивали искусственно. Любой перенос требовал её очень много, потому и распространения данная разработка не получила.

Ехали уже четыре дня. Тамара банально не умела держаться в седле, а брать карету у Инара отказалась, вполне здраво рассудив, что так будет, во-первых, дольше, а во-вторых, куда приметнее. Так что на лошадке, выделенной подруге, "ехала" её сумка и наша поклажа, а саму Томку поочерёдно везли Вален с Нагивом. Я бы тоже была не против, но прекрасно понимала, что у них куда больше опыта в верховой езде, а рисковать Томкиным здоровьем не хотелось. Ехали-то и галопом и рысью, а начни подруга сползать, у меня просто не хватило бы сил удержать её.

В целом путешествие проходило скучно. Слишком обеспокоенные, мы торопились и говорили только на постоялых дворах, где откровенничать было не слишком предусмотрительно. Ночевали тоже на постоялых дворах, которых вдоль дороги оказалось предостаточно. Комнаты брали две. Одна мужчинам и одна нам с Томкой. Не знаю как даймоны, а мы после дня в седле даже не засыпали – вырубали практически мгновенно.

Подруга пришла в себя уже на следующий день, заявив, что, в конце концов, волосы можно перекрасить, а отсутствие активного Дара, вроде моего, её только на руку. Проблем меньше и просто безопаснее. Она же заявила на первом же постоялом дворе, что ночью ей моя компания, в общем-то, ни к чему. Сказано это было шёпотом и мне на ухо, но я только улыбнулась.

Нагив прекрасно понимал причины, по которым я предпочла провести эти ночи не с ним и даже словом не обмолвился об отдельной комнате. У нас ещё будет время, а сейчас Томка важнее, как бы не горела кожа от взглядов друг на друга, как бы не перехватывало дыхание от случайных прикосновений. Тем более, что постоялый двор с не самой хорошей звукоизоляцией далеко не то место, где нам можно оставаться наедине. При всём моём цинизме, не хочу, чтобы все вокруг слышали то, что будет происходить между нами. Не уверена, что хватит сил хоть немного держать себя в руках.

И вот забавный момент. Мне никогда не был понятен Томкин принцип "до свадьбы ни-ни", а сейчас с проклятьем получалось что-то очень похожее. О самой свадьбе речь, вообще-то не заходила, но многообещающие взгляды и стремительность с которой он спешивался на остановках, чтобы снять меня с седла, задержав ладони на талии и глядя с такой непередаваемой нежностью и восхищением, что я забывала обо всём на свете, говорили о многом. Честно говоря, плевать я хотела на свадьбу, тем более что здесь практиковали принятие в род, вместо привычной церемонии.

* * *

На четвёртый день, вернее вечер ужинать мы решили в общем зале постоялого двора. Данное заведение разительно отличалось, от тех, где мы останавливались прежде. Нагив пояснил, что ближе к крупным городам класс постоялых дворов меняется, а Академия, куда мы должны были прибыть уже завтра, располагалась на окраине Горара, одного из крупнейших городов Лотии. Потому и стены здесь были не бревенчатыми, а гладкими, оббитыми голубоватой плотной тканью, и столики, накрытые белыми скатертями, и еда была не в пример изысканней, и публика поприличнее. Хорошо, что догадались заранее обзавестись, не без помощи чудо-шкафчика, платьями. Правда, мы не думали, что они пригодятся. Просто не удержались от соблазна, но оказалось не зря.

Сегодня на ночлег остановились раньше обычного. Просто до Горара оставалось ехать часов восемь-десять и мы сочли, что будет лучше отдохнуть, и выехать на рассвете, чтобы в Академии быть к вечеру, когда основная часть обучающихся будет спасть или готовиться к занятиям в своих комнатах. Потому-то перед ужином нас с Томкой хватило и на полноценную помывку, в огромной бадье, доставленной прямо в комнату, и вниз мы спустились одетые не в штаны и куртки, а в длинные платья.

В общем-то, шкафчик мы использовали тогда больше, чтоб отвлечься и подобрать одежду и обувь для предстоящей верховой поездки. Странный цвет волос подруги тоже был одной из причин. Как можно было упустить такую возможность обновления гардероба? Если бы наш энтузиазм тогда был искренним... А так Томка, словно на зло самой себе выбрала длинное шёлковое платье цвета мокрого асфальта, которое только подчёркивал и делал её шевелюру заметнее и ярче. Если бы не злое упрямство в серых, блестящих от сдерживаемых слёз, глазах при взгляде на своё отражение, можно было сказать, что выбор великолепен.

И вот сейчас подруга извлекла из сумки ничуть не помявшееся платье. И тут магия! А мы-то дурочки, переживали о том, что гладить будет негде и нечем. Волосы, заметно отросшие за последние дни, Тамара забрала в высокий хвост. Глянула на себя в зеркало. Нахмурилась и открыла боковой карман той сумки, что сопровождала нас ещё с Земли. Я и ахнуть не успела, как она достала ножницы и, наклонив голову, быстро обкромсала шевелюру.

– Так-то лучше. – Невозмутимо констатировала она, застёгивая карман. – Креативненько. – Стальные пряди, неровно обрезанные чуть ниже плеч, резко контрастировали с классическим покроем платья и смотрелись даже ярче, чем прежде. – Так и пойду.

Подытожила Томка и присела, чтобы собрать отрезанное.

– Ох, ничего себе!

Мы ошарашенно уставились на маленькое, раза в два меньше ладони мутноватое овальное зеркальце без оправы. Я осторожно подняла его, рассматривая гладкую, закруглённую кромку.

– Томка, а ведь в это твои воло... – Я осеклась, когда мутно-серая поверхность стекла вдруг приобрела ясность и в нём отразились испуганные глаза подруги.

– Вот чёрт... – Выдавила она хрипло и зеркало послушно повторило за ней произнесённые слова.

– И не говори. – Пробормотала я, переводя взгляд на подругу. – Нужно Валену показать. Может, он что-то сможет сказать.

– Вряд ли. – Забирая зеркальце и убирая его за корсаж. – Сам же говорил, что про зеркальников практически ничего не известно, но показать действительно стоит. Давай только тебя причешем сначала.

– Без ножниц! – Встала я на защиту собственной шевелюры, как и в первый раз, отросшей за одну ночь. – Конечно, всё время с косой ниже попы ходить не совсем удобно, но Нагив та-ак смотрит...

– Да он на тебя "та-ак" смотрел и когда ты с короткой стрижкой была. – Рассмеялась Томка. – Но тебе и вправду идёт. Так почему бы не порадовать мужика?

– Эх, жаль Инара нет. – Посетовала я, расчёсывая мокрые после ванны волосы. – Уж он бы заплёл. Ты ведь гирля не видела? Красиво.

– Леночка, мы твоего любимого порадовать хотим, а не довести до инфаркта. – Хмыкнула Тома. – Он и так едва держится, а если гирль чужого рода выплетешь, рискуешь шевелюрой. Его. Он же поседеет от ревности.

– Защиты рода. – Поправила я. – Это можно.

Томка только улыбнулась себе под нос и промолчала. Откровенно говоря, я про гирль так, просто по теме, вспомнила. Всё равно, не стала бы волчонка просить, даже будь он тут. Трепать нервы ни ему, ни наважденью не было никакого желания.

Сушить волосы, как следует, времени не было, а оставлять распущенными было нельзя из-за перспективы обрести в этом случае колтун, вместо причёски. Пришлось собрать в низкий пучок, благо шпильки удалось выпросить у горничной. Я уже полезла за тушью в сумочку, когда поймала своё отражение в большом зеркале над тумбочкой и медленно выпрямилась. Кажется, тушь будет лишней.

До сих пор не слишком обращала внимание на эту деталь. Приезжали мы на постоялые дворы поздно вечером, уже затемно. Утром собирались быстро и так рано, что в комнатах ещё царил сумрак. Свет мы с Томкой не зажигали. Подразумевалось использование магических огоньков, и проще было одеться и причесаться в полумраке, чем звать кого-то или экспериментировать самим. Тем более что подруге вообще было сказано – не выйдет даже после инициации.

А сейчас я смотрела в зеркало и удивлялась. Ресницы стали раза в два гуще и длиннее чем раньше. Они у меня от природы чёрные и тушь я использовала исключительно для придания объёма, а тут даже портить жалко. Кстати, с Томкой ведь та же картина, только я сочла это приятным бонусом на фоне прочих изменений внешности. Плюнув на косметику, поскольку кожа и так была ровной, а на щеках, в предвкушении встречи с единственным, горел самый настоящий румянец, глянула на подругу, и мы вышли из комнаты .

Перед поворотом к лестнице на первый этаж, мы с Томкой синхронно остановились. Почему-то предстать перед спутниками в человеческом виде было жутковато. Последние дни верхами и в пыли как-то иначе заставили взглянуть на юбки, причёски и вообще всё, что подчёркивало женственность. Глупо, но хотелось понравиться, удивить что ли. В моём случае это было вообще идиотизмом, поскольку Нагива, похоже, вообще мало волновало то, что на мне одето. В его взгляде неизменно плескалось восхищение, и утром, когда мы выходили к завтраку, и когда скакали верхами, и когда запылённую и уставшую, он снимал меня с седла, и когда провожал жадным, ласкающим взглядом перед сном.

Честно говоря, меня это даже пугало немного. Просто страшно было, что когда-нибудь он посмотрит иначе. А ведь посмотрит же. Время безжалостно и, вдруг, наважденье устанет от меня и того яркого всепоглощающего чувства, что связывало нас сейчас? Как ни гнала от себя эти мысли, они всё равно, возвращались, делая каждое мгновение с ним пронзительнее и острее. Как ни крути, проклятье... Любимое, желанное, но всё же проклятье.

Мы с Томкой переглянулись и поправили причёски, одёрнули платья. На мне было чёрно-синее. Я больше люблю светлые ткани, но почему-то, когда шкаф выдал это произведение портновского искусства, я просто влюбилась и не смогла расстаться с этой вещью. Корсаж плотно облегал, и почти до середины бедра плотная ткань повторяла каждый изгиб тела. Юбка пол узкая в бёдрах и расширяющаяся книзу. Длинные, до середины кисти, узкие рукава. Высокий жёсткий воротник-стойка сзади доходящий почти до линии волос, впереди переходил в довольно глубокий V-образный вырез.

Но главное – всё же сама ткань. Мерцающая глубокой чернотой полночного неба, в синих искрах, складывающихся в замысловатый узор на корсаже и вдоль кромки подола. От шеи по рукаву шла ярко-синяя вязь, почти такого же цвета, как глаза единственного любимого. Не знаю, как это получалось, потому что при ближайшем рассмотрении ни вышивки, ни камней, ни бисера видно не было. Да и синевой ткань вспыхивала только в моих руках. Когда платье примеряла Томка, оно показалось просто чёрным, хотя и очень удачно скроенным. Правда, подруга была почти на голову выше меня, и ей оно было откровенно коротко, а в груди тесно.

Шум в коридоре за нами помог, заставив всё-таки повернуть за угол и спустится на первый этаж, где нас уже ждали даймоны. Честное слово, оно того стоило! Мужчины уже заняли столик, но стоило нам войти, поднялись и выражения их лиц не оставили сомнений в том, что мы не зря потратили почти два часа на приведение себя в божеский вид. От взгляда наважденья у меня и вовсе чуть было ноги не подогнулись.

– Кажется, инфаркта всё же не избежать. – Шепнула на ухо Томка и потянула меня за руку к столу.

– Данари... – Словно обратившийся в камень, Нагив даже руки не протянул, являя собой памятник изумления, восторга и нежности. – Данари...

– О, благодарю тебя, мой король. – Подходя ближе, рассмеялась саркастически я, стараясь скрыть смущение. – Я так поняла, это – комплимент?

– Ты прекрасна, данари. – Отмирая, отодвинул мне стул даймон. – У меня просто слов не хватает...

– Взгляда достаточно. – Честно призналась, удивляясь тому, как предательски дрожит голос. – Но ты так и не рассказал, что означает твоё "данари". Надеюсь, любимая?

– Не совсем. – Хрипло отозвался он, садясь рядом. – Подожди ещё день. Завтра мы будем в Режле, там... Сама увидишь.

– Не поняла? – Безуспешно пытаясь не тонуть в нём, попыталась я думать. – Что значит "сама увижу"?

– Подожди, прошу тебя. – Тёплые губы скользнули по запястью, подхваченному сильными пальцами. – Подожди, моё сердце. У меня слов не хватит сейчас, чтобы объяснить. Скажу только, что "любимая" только малая толика того, что значит "данари".

Если бы не горячая волна, затопившая от его прикосновения, я бы не отстала, наверное. Не люблю сюрпризов. "Вот так и вляпываются неизвестно во что" – мелькнула здравая мысль, в следующее мгновение растворилась в аквамариновой синеве.

– И почему рядом с тобой я такая дура? – Не выдержала я и попыталась отнять ладонь. – А ты ещё спрашивал почему "проклятье".

Усмешка, скользнувшая по чётко очерченным губам проклятья была чуть-чуть торжествующей, немного собственнической и очень-очень нежной.

– Пусть проклятье. – Лукаво подмигнул он. – Зато твоё. Мне этого почти достаточно.

– Почти? Чего же тебе не хватает для "более чем"?

– Тебя. – Шепнул, наклонившись ближе и коснувшись губами уха.

– Мы не одни... – Чувствуя, как неудержимо краснею, попыталась возмутиться я, едва сдержав стон.

– Разве? – Он отодвинулся, но руки не отпустил. – Когда ты рядом, данари, остальное теряет значение.

– Оно конечно да. – Хмыкнула Томка весело. – Только далеко не у всех тут есть данари и, боюсь, вам же самим будет неудобно, если не прекратите. Мне-то как раз всё равно, а вот народ уже завидует со страшной силой. Поверьте, и я не исключение.

– Насчёт "данари" ты попала в точку. – Улыбнулся Вален, наливая Томке лёгкого белого вина. – Я тебе больше скажу. Её тут кроме Нагива, вообще ни у кого нет. Не только в зале, но и во всей Лотии. Насколько мне известно, единственная сейчас в Рэжле. Не считая Лены, конечно.

– А вот с этого места поподробнее! – Я отстранилась, осознавая, что и вправду совсем сошла сума. Ведь реально почти забыла о том, что вокруг люди. Посторонние до кучи. А тут ещё такие новости. – Что это значит?

– Моя мать – данари отца. – Недовольно глянув в сторону Валена, пояснил Нагив. – Единственная, потому что понятие "данари" существует только у рода Рраль-Этьер. Но Лена, это не просто понятие, это – особенность Рода, пришедшая из времён настолько древних, что как и когда она появилась не знает никто. Мне известны все родственники вглубь на два десятка поколений, но откуда и почему пришла эта традиция, дар... Не знаю. Подожди до завтра, я покажу. Сейчас не место и не время об этом.

– Значит, твоя мама? – Я прищурилась, пытаясь понять.

– Лена, пожалуйста.

Я неохотно кивнула и тут вспомнила про происшествие в комнате.

– Ой, Том! Зеркало покажи!

Тамара извлекла из-за корсажа зеркальце и протянула слегка изменившемуся в лице Валену.

– Я обрезала волосы, и они превратились вот в это. – Пояснила подруга.

– Никаких излучений, характерных для артефактов. – Пожал блондин плечами. – Нужно конечно в лаборатории посмотреть на него, но не уверен, что оно обладает какими-то магическими особенностями. Если бы не происхождение, сказал бы, что – это самое обычное зеркало. Не слишком хорошего качества, кстати. Слишком мутное.

– А ну ка... – Я поднялась, забирая зеркальце. – Проведём эксперимент. Нагив, не ходи за мной. Иначе, боюсь, рискую забыть за чем и куда пошла.

Прежде, чем наважденье успел возразить, я торопливо вышла из обеденного зала и для уверенности поднялась по лестнице. Затем посмотрела на мутную поверхность и позвала.

– Томка?

Мгновение и в зеркальце отразились серые глаза подруги.

– Лена, я тебя слышу! Не знаю как, но слышу!

– А я тебя ещё и вижу. – Фыркнула я. – А даймоны слышат?

– Похоже, нет. – Через пару секунд ответила она. Удивительно, но как она говорила с мужчинами не слышала и я.

– Пусть скажут тебе какую-нибудь фразу. Ты передашь её мне и мы убедимся в том, что не свихнулись на пару.

Через минуту я вернулась за стол и мило улыбнувшись, села.

– Академия Магии. Так?

– Так. – Согласно кивнул Вален. – Но мы и так поверили. Я имел в виду, что нам просто необходимо срочно попасть в Академию. Тамара, хочешь или нет, но обучение тебе просто необходимо. Даже если забыть пока про инициацию, нужно исследовать твой Дар. В первую очередь, для спокойствия тебя самой.

– А во вторую, чтобы удовлетворить твою жажду знаний? – Несколько нервно хмыкнула подруга. – Я подумаю, тем более что мы и так туда едем. Но учти, подопытной крысой становиться не собираюсь.

Вален только молча кивнул, задумчиво глядя на заметно нервничающую девушку. Оставшаяся часть ужина прошла спокойно. Все, словно опасаясь лишний раз касаться болезненных тем, старательно обходили подводные камни и ограничивались общими фразами.

– Мне страшно. – Позже, когда дверь спальни была закрыта, а платья убраны в сумки, призналась Тома.

– Мне тоже. – Кивнула я, обнимая подругу за плечи. – Но ведь мы вместе? Значит, справимся и всё будет хорошо.

– Лен, ты оставь зеркало себе. – Задумчиво произнесла она. – Я всё же, наверное, останусь в Академии пока не разберусь что к чему, а вы с Нагивом явно на одном месте долго не усидите. Так что, всё к лучшему. Так у нас будет возможность связаться если что.

– Ты уверена? Думаю, Нагив не будет против того, чтобы ты поселилась с нами.

– Уверена. Так будет лучше, но, если что-то пойдёт не так, я тебе сообщу, и тогда уже посмотрим, как быть.

* * *

Утро встретило нас мелкой моросью и сырым ветром. Осень и в этом мире подходила к концу. Только если у нас там, на Земле, уже лежал снег, то здесь он выпадет месяца через полтора-два. Но холодно-то уже сейчас. Да... А вот о дожде мы как-то не подумали. И у меня, и у Томки были только куртки. Кожаные и тёплые, но без капюшонов. Мы ж городские, заказывали шкафчику то, к чему дома привыкли. Там зонтик и такси куда эффективнее спасали от плохой погоды. Вот чёрт...

Проблема решилась просто. Мужчины молча осмотрели нас. Синхронно стянули с себя широкие плащи и отдали нам. Вот они подходящей одеждой запаслись. Знали чего можно ждать от поездки. Но... Как непривычна и приятна была нам с Томкой забота от кого-то кроме нас двоих. Так уж сложилось, что долгие-долгие годы мы с ней жили так, что волновались друг о друге, но никого другого готового отдать свой плащ, жертвуя своим удобством не было.

Мы переглянулись и обе увидели одно и тоже. Слишком ярко блестевшие глаза друг друга.

– Мне здесь уже нравится. – Тихо произнесла Тамара, комкая в руках ткань дарёной одёжки.

А я только улыбнулась и шагнула к проклятью. Он и так стоял близко, а теперь я просто уткнулось носом в плотную ткань куртки, предусмотрительно надетой под плащ. Запрокинув голову, посмотрела в явно удивлённые такой реакцией глаза.

– Люблю тебя. – Сказала просто и накинула плащ на его широкие плечи. – Поехали на одной лошади?

Даймон смотрел странно и задумчиво. Ощущение, что видит меня впервые. А в глазах, всё равно, вся любовь, которую только можно представить себе. Наклонившись, Нагив быстро и легко коснулся губами губ, чтобы тут же отойти.

Привязал повод моего уже осёдланного коняжки к специальной петле на седле. На несколько минут ушёл в трактир и вернулся с двумя попонами. Одну отдал Валену, другую, сложив в несколько раз, накинул на переднюю часть седла. Хорошо, что лука была только на моём, а у проклятья оно несколько отличалось по форме и выступов в передней части не имело. Так же молча, мужчина подхватил на руки и посадил на коня, чтобы в следующее мгновение обнять сзади, укрывая полами плаща. Я откинулась назад, прижимаясь к мускулистой груди и чувствуя, как таю. Краем глаза заметила с улыбкой, что Томка, помявшись немного, всё же отдала плящ Валену, многозначительно кивнув на нас.

– Замёрзнешь и простынешь. – Смущённо улыбаясь, сказала она нарочито насмешливо. – А зачем нам сопливый магистр?

В итоге двигались медленнее, чем обычно. В галоп не переходили. Мужчины как-будто опасались, что мы растаем, если промокнем. Томке же было явно не совсем удобно в объятьях чужого мужчины, тем более что голову ей пришлось пристроить на плече блондина под плащом. Вот любопытно, мне это кажется, или великан действительно напряжён? Было бы здорово, если бы у них с Тамарой что-то получилось. Ну, да ладно, время всё расставит по своим местам.