Текст книги "Путешествие в Древний Китай (СИ)"
Автор книги: Лора Лей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)
***
После ухода взбунтовавшегося наследника ярость Бай Лея («гром») обрушилась на оставшихся сына и дочь. Под показательный слезоразлив и непрерывные завывания наложницы он оторвался на Бай Юне и пытавшейся его защитить Бай Руо. Прекратилось «избиение младенцев» после вмешательства кормилицы девочки, осмелившейся-таки прийтив дом, и припозднившегося к «торжеству» Гао Ронга. Кормилица (смертница просто!) отпихнула осатаневшего вконец хозяина от детей и загородила их собой, а ошарашенный происходящим друг сумел одним ударом успокоить придурка, отправив его в нокаут (так оценила, со слов Юна, силу удара Бай Ниу).
Чунтао при новых действующих лицах резко заткнулась и поспешила покинуть место побоища, правда, после того, как кормилица в весьма простых выражениях объяснила ей, кто она такая и куда ей следует идти, а еще и пнула напоследок. Дядька же с помощью слуг утащил бессознательного хозяина в его комнату.
Брат и сестра переночевали в её комнате в крыле прислуги, поскольку Юн не мог вернуться в школу. Кормилица Руо не позволила никому войти и всю ночь занималась их ранами. К сожалению, утром «нарисовался» несмирившийся с неповиновением «громовержец» (явно ночная кукушка постаралась) и лично отволок непослушных отпрысков в зал предков, где те провели голодными три дня.
Служанку-защитницу выставили из дома под угрозой забить воспитанницу до смерти, если она еще раз появиться. Тронуть саму смелую женщину господин не мог: что-то про вольнонаемных слуг прозвучало. Мадам Лю была свободной замужней горожанкой и приходила к молочной дочери только днем несколько раз в неделю.
Это обстоятельство и позволило ей ранее вынести из дома документы на поместье – приданое Руо и немного имевшихся у девочки денег. Так они не достались наложнице.
После наказания в зале предков ребята предсказуемо заболели. То ли испугавшись возможных пересудов, то ли друга, ежедневно посещавщего дом, Бай Лей привел лекаря и повелел поставить их на ноги в кратчайшие сроки.
Как только младший оклемался, старший Бай вернул его в школу, а дочери приказал готовить Чунтао приданое к свадьбе: вышить платье и все необходимое для церемонии… Воспользовавшись этим, Чунтао на сестре Юна оторвалась по полной, как выяснилось в последствии…
Пару месяцев Бай Юн не мог связаться с сестрой, хотя от Бай Шана письмо получил: тот, по рекомендации Гао Ронга, отправился служить в западный гарнизон под начало старого знакомого дядьки, с ним всё хорошо и скоро он сможет забрать их с Руо к себе.
Бай Юн переживал за да-цзе, но идти домой боялся. Позже он узнал, что Чунтао несколько раз заставляла её переделывать платье, критиковала собранные вещи, цеплялась по мелочам, пока измученная девушка не отдала наложнице ключи от кладовой, где хранилось приданое, подготовленное для неё покойной госпожой Бай, её матерью.
Только после этого Чунтао отстала от падчеридцы и похвалила ее перед отцом в очередной его приезд, что позволило Руо немного отдохнуть от бесконечных придирок наложницы, выйти в город, где брат с сестрой смогли встретиться и поговорить о будущем.
До годовщины смерти матери оставалось месяца полтора, а до свадьбы отца – два, когда старший Бай решил взять сомнительный контракт по сопровождению каравана на север, довольно близко к землям кочевников.
Как сказал Бай Юн, мир с северными племенами заключен очень давно и исправно продляется благодаря династическим бракам между государством Великой Сун и царством кочевников, но периодически случаются локальные конфликты с участием разбойников с обеих сторон. В этот момент Бай Ниу снова напряглась: сведения не соответствовали известной ей истории, поскольку династия Сун существовала, да, Северная и Южная, а вот Великая…? Такой Сун она не помнила.
Бай Лей не слушал аргументы друга, указывавшего на риски такого путешествия, и Гао Ронг отошел в сторону: мнение Чунтао возобладало над опасениями, а жажда наживы и ласки наложницы «помогли» компаньону принять угодное ей решение.
Из похода отец вернулся прям к печальной годовщине, но – в гробу: караван атаковали бандиты, Бай Лей был ранен и не пережил обратную дорогу…
На похоронах Чунтао выглядела примерной вдовой: тихо плакала, красиво скорбела, принимала соболезнования рядом с детьми покойного и всем видом демонстрировала единство семьи. На самом же деле, шантажом и угрозами, она заставила сестру и брата вести себя показательно правильно и не устраивать скандала.
После положенных траурных мероприятий, в присутствии префекта, было зачитано завещание покойного, по которому все имущество, включая четверть его доли в гильдии (еще четверть уходила Гао Рену), получала его любимая наложница/жена, а дочери и младшему сыну полагалось по 100 таэлей серебра при вступлении в брак. Устройство их судеб до этого момента усопший возлагал на них самих либо на «дорогую» Чунтао – при условии полного и безоговорочного подчинения ее приказам и правилам. Старший сын в завещании не упоминался.
Зачитанное волеизъявление покойного стало ударом не только для ребят: такого абсурда на памяти присутствующих на оглашении ранее не случалось.
Свидетели разошлись, а торжествующая Чунтао задала вопрос: готовы ли сестра и брат подчиниться ей? Отказ был категоричным и однозначным, ее дальнейшие действия – тоже: слуги, телега, поместье. Аут.
***
Раннее утро второго дня в новом мире Бай Ниу посвятила обработке имеющейся информации и составлению программы-минимум по выживанию в новой реальности.
Из-за недостатка вводных однозначно квалифицировать место попадания как историческое прошлое или параллельный мир она не могла – пока, но интуитивно склонялась в сторону последнего, особенно после упоминания Юном Великой Сун. Мысль эта стремилась развиться, расшириться подтверждающими размышлениями и полностью занять время, предназначенное для анализа происходящего, поэтому Бай Ниу, приложив некоторые усилия, смогла отодвинуть её вглубь сознания и приказать себе подумать об этом позже.
Нарисованная откровениями брата предшественницы картина попаданку не радовала. Даже если мальчишка на эмоциях сгущал краски, выделить существенные факты было можно.
Итак, что получается? Семья Бай пережила катастрофу, спровоцированную внезапной смертью матери и завершенную умелыми действиями ловкой наложницы. В том, что приснопамятная Чунтао приложила руку к падению дома Бай, Ниу не сомневалась ни секунды, как и в том, что дамочка относиться к категории хищниц, способных на любые поступки ради достижения своих целей.
Может, смерть матери и не имеет отношения к наложнице, но вот неадекватность главы семейства в течение большей части прошедшего после потери жены времени однозначно связана с ней.
По мнению Ниу, Бай Лей подвергался длительному и целенаправленному воздействию либо наркотических, либо психотропных препаратов вкупе с массированной обработкой сознания, результатом чего стало кардинальное изменение его поведения и мышления. Превратившись в марионетку Чунтао, покойный перестал быть дееспособной единицей, что и выразилось в столь скандальном завещании.
Оставив детей без средств к существованию и лишив их дома, он фактически подвел дочь, долгое время испытывавшую навязанное им же чувство вины за смерть горячо любимой матери, усугубленное нервным истощением из-за систематических издевательств наложницы и беспокойства за благополучие братьев, усиленное переживаниями от явного небрежения к себе со стороны жениха, на грань суицида. Любой толчок мог стать триггером. Что и случилось в момент приезда Чунтао с известием о предстоящем разрыве помолвки.
«Соломинка, переломившая хребет верблюда…Иначе не скажешь» -констатировала попаданка.
Ниу-Ниу жалела предшественницу искренне, но осудить её не могла. Не имела морального права. Ставить себя на место другого человека можно, принимать за него решения – нет. Оставалось только сделать всё возможное, чтобы свести к минимуму последствия потери Руо для её братьев.
И, конечно, отомстить. Для Бай Ниу этот постулат был неизменен в любой реальности. Не делай другим то, чего не хочешь себе. Сделал – получи ответ. «Чунтао, Мухен , ваши долги будут оплачены сторицей!».
Глава 12
План на ближайшее будущее начал формироваться в голове попаданки.
Первое – разрыв помолвки.
Гипотетический он или нет, Бай Ниу превратит его в фактический: выходить замуж она не намерена, тем более, за незнакомого человека сомнительных нравственных достоинств.
«Поэтому работаем на опережение: едем в столицу, находим этого жениха и освобождаем его от всех обязательств! Причем, желательно публично и с компенсацией за моральный, так сказать, ущерб. Почему? Да потому!»
И ещё: насколько она помнила историю, к помолвкам в древности (в китайской истории точно) относились почти как к женитьбе – трепетно. Разорванная по любой причине помолвка бросала тень на оба рода, однако девичьей семье, как и самой невесте, доставалось гораздо больше.
Но! Всё дело в отношении участников к последствиям: для одного это – позор, для другого – возможность. И бывшая бизнес-леди намерена обратить предстоящий разрыв в возможность подпортить репутацию новоявленного цзиньши, усложнив ему путь к вожделенной цели – власти и богатству. Ну и щелкнуть по носу самоуверенного засранца, отказавшись от него первой. Ха!
«Внимание, вопрос: где соглашение о помолвке и на какие шиши добираться до столицы? Надо расспросить Юна, он же местный» – пришелица невольно улыбнулась и посмотрела на все еще сопящего рядом парнишку. Ну, пусть еще поспит, а она будет думать дальше.
***
Деньги, во все времена деньги правят миром, наверно, это непреложный закон мироздания, увы…Проблема не проблема, если её можно решить с помощью денег.
Перебирая в уме рассказ Юна, попаданка вдруг ухватилась за упоминание о компаньоне Бай Лея и кормилице Руо. Парень явно симпатизировал им обоим. А что, если обратиться к ним за помощью, и не только денежной? Опасность проколоться есть, но риск может оправдаться при условии их содействия. Решив посоветоваться позже с мальчишкой, Бай Ниу перешла к обдумыванию наиболее острой темы на данный момент – Чунтао.
У попаданки заочно уже сформировался образ хитрой, амбициозной, дерзкой, предприимчивой, не отягощенной моралью молодой и красивой стервы. Хотя Ниу-Ниу и не играла в женской лиге раньше, но глаза и мозги имела, и наличие разных типов женщин и их поведения тайной для неё не были. Да и сталкиваться с подобными особами приходилось – в той же школе.
Для типажа Чунтао социум – поле битвы, люди – инструменты для достижения эгоистичных целей. При этом, слабым местом таких дам (с высокой долей вероятности) являются их комплексы, независимо от воспитания и места обитания: у принадлежащих к элите – ограничения в правилах поведения и требованиях соответствия статусу; у нуворишей – образ выскочек против потомственной аристократии; у бедноты – буквально всё и даже больше. Последние – самые опасные, потому как терять им нечего.
С комплексами бороться трудно, а вот прятать или сублимировать – вполне, и у большинства это получается. Надо только внимательно следить за особенностями поведения и действовать от противного.
Вот, например, та же Чунтао: зачем ей богатый дом? Скорее всего, выросла в лачуге, а перед глазами были особняки. Почему отобрала все деньги у ребят? Жадность, порожденная нищетой или нехваткой средств. Что за маниакальное стремление унизить Руо? Зависть либо к внешности («Кстати, а как теперь я выгляжу?» – звякнуло в мозгу Ниу), либо к положению любимой сестры и дочери (пусть и не со стороны отца), а может, всё разом.
Отсюда вывод: недолюбленная, подвергавшаяся унижениям или самоуничижениям, отвергнутая любовником или объективно осознающая превосходство соперницы, но нежелающая с этим мириться и потому озлобившаяся женская особь.
«С ней будет непросто…Она опасна своим коварством и моим незнанием её предыстории. Нужно понаблюдать за дамочкой. И опять нужны деньги!»
Бай Ниу аж застонала от досады и тем разбудила соседа.
Глава13
Бай Юну снились сестра и мать: они сидели в саду и вышивали. Вокруг была яркая летняя зелень, пели птицы, а женщины улыбались, глядя на него. Их лица были светлы и полны любви.
– Бай Юн, не грусти! – сказала Руо. – Мы с мамой любим тебя и брата! Живите и не скучайте по нам, у нас всё хорошо!
Картинка стала бледнеть, звуки – стихать, а в груди Юна растекалось спокойствие…И вдруг он услышал протяжный стон.
–Что случилось? – юноша подскочил на кровати и спросонья не понял, где находится. Огляделся, сообразил, что это комната сестры, в которой он вечером лег спать с незнакомкой, поселившейся в теле Руо.
Воспоминания о вчерашнем дне разом заполонили сознание…Его сестра покончила с собой, душа чужой взрослой женщины заняла её тело. И эта женщина, лежащая рядом с ним в кровати («Боги, он спал с НЕЙ в одной постели!»), теперь будет его сестрой… А ещё она обещала ему помочь жить дальше и просила его о том же…Невероятно!
–О, ты проснулся, Сяо Юн? Доброе утро! Вставай, нас ждут великие дела!– бодрым голосом сестры возвестила …Бай Ниу?
–А Вы…ты давно не спишь? –Бай Юн смутился от двусмысленности ситуации: он видит перед собой сестру, но знает, что это – женщина тридцатишести лет, почти ровесница его матери, которой он «тыкает», когда воспитание требует обращаться уважительно, как к старшей женщине, не девушке.
Бай Ниу сочувственно покачала головой и заметила:
–Тяжело тебе? Надеюсь, я смогу доказать свою полезность и заслужить твое доверие, раз уж мы оказались в такой необычной ситуации…
–Мне снились мама и сестра, – перебил ее юноша. – Они выглядели счастливыми. И сказали мне не грустить и жить дальше. Как ты думаешь, это правда? Этот сон, он ведь не случаен?
Бай Ниу села в кровати, расчесала руками волосы, взяв паузу на обдумывание ответа, после чего сказала:
–Некоторые ученые считают сны играми разума, а верующие – способом общения с богами. Ну, условно…Раньше я бы не сомневалась в первом, а теперь даже не знаю…Но склонна думать, что ты получил ответ на волнующий тебя вопрос, кто бы его не дал. Живи дальше! Память об ушедших будет с тобой всегда, её никто не отнимет, и пока ты помнишь, дорогие люди будут рядом – пусть и не физически, понимаешь? Я так приняла смерть дедушки, бабушки и старика Су. И стала жить дальше.
Бай Юн долго смотрел на неё, потом произнес решительно:
–Хорошо. Я должен жить, чтобы отомстить за сестру и брата! Ты ведь будешь рядом, ты обещала?!
Бай Ниу про себя выдохнула – парень сделал выбор в ее пользу, это хорошее начало. Они не родня, но уже вместе.
Переселенка встала, поманила его, вынудив подняться, и протянув правую руку, сказала:
–Я всегда выполняю свои обещания! Но и ты не подведи меня, ладно? – и, дождавшись кивка мальчишки, предложила, – Тогда давай скрепим нашу договоренность рукопожатием по обычаю моего мира.
Бай Юн удивленно посмотрел на протянутую женщиной руку, потом – на свою, и наконец, осторожно коснулся ее ладони. Видя непонимание им действия, Бай Ниу сама крепко схватила его руку своей и несколько раз потрясла вверх-вниз. Ладонь Юна была больше её, сухая и теплая, в ней чувствовалась сила, пальцы длинные, ногти чистые. Рукопожатие было приятным. Брат бывшей хозяйки тела нравился иномирянке всё больше и больше.
– Странный обычай…Твоего мира? Ты из другого мира? Есть еще мир?
«Ну вот опять…Как же он быстро схватывает суть!» – мелькнула у Бай Ниу мысль.
– Так, Юн-эр, утро только началось, а ты задаешь слишком серьезные вопросы натощак. Я постепенно тебе всё расскажу, но если коротко, то – да, думаю, я из другого мира. Для того, чтобы убедиться окончательно, у меня мало фактов, поэтому, давай пока не будем глубоко копать, а займемся более насущными вопросами типа – как отомстить всем врагам? Ок? Хорошо?
Мальчишка согласно мотнул головой.
–Тогда отправляйся умываться и всё остальное, добудь завтрак и начнем строить наполеоновские планы…Черт! Забылась, ты же не поймешь..
И тут Бай Юн рассмеялся – легко, звонко.
–Ты такая странная, новая сестрица! И слова смешные говоришь! Но мне интересно, что за планы мы будем строить и как это – строить планы! Бегу за едой!
***
Гигиенические процедуры не заняли много времени, но оставили чувство неудовлетворенности: Бай Ниу привыкла по утром принимать душ. Про нижнее бельё и чистку зубов она вообще думала с тоской, как и про мытье головы. Такое количество волос ее пугало! Кое-как заплетя это богатство в подобие косы и заправив кровать, она встретила освеженного братца стоя у окна и пытаясь его открыть.
– Что ты хочешь сделать?
– Да свет белый увидеть хотела! Ну как их убрать-то?
Бай Юн снова рассмеялся, подошел к оконному проему и, скатав циновки вверх, закрепил их на каком-то крюке, не обнаруженном Ниу-Ниу ни вчера, ни сегодня.
–Это же просто! Разве у тебя иначе? Хотя… в нашем доме окна закрыты бумагой, – произнес парень и нахмурился. – Бывшем нашем доме…
– А-Юн, не зависай! Завтрак?
– На столе. И мазь ещё, тетка Мэй извинилась, что вчера не отдала, забыла.
– Спасибо. Идем?
***
Прием пищи прошел в теплой дружеской обстановке, хоть и не радовал изысками: пшеничная каша, жидкая, но сладкая, булочки с каким-то овощем и зеленью. И отвар, похожий на низкосортный чай. Бай Ниу же хотелось яичницы с помидорами и кофе…
После завтрака она взяла баночку с мазью, понюхала – приятно, но цвет… По запаху определила ингредиенты, способствующие рассасыванию гематом и лечению ушибов. Намазала шею в районе горла, вспомнила, что где-то на письменном столе должен быть кусок белой ткани…
«Да, не очень этот материал вписывается в картину новой жизни, но делать нечего – с такой шеей в люди не выйдешь».
Бай Юн следил за её действиями, поэтому поморщился при виде «шарфика».
–Сяо Юн, прости, но другого ничего нет, а демонстрировать синяк ни к чему – зачем провоцировать интерес?
– Кому? Здесь только мы да тетка Мэй.
– А я хотела попросить отвести меня на улицу, прогуляться по окрестностям, побыть подальше от лишних глаз и ушей… Да и размяться хочется – я не привыкла столько сидеть на одном месте, и с миром знакомиться надо. Ты успел здесь осмотреться? Сможешь провести экскурсию по владениям?
–Экс..кур..сию?
– Осмотр, так понятно? Водишь по местности, показываешь и рассказываешь, что, зачем и почему. Сестра была здесь? Ходила куда?
–Нет…Мы здесь уже две десятины, с начала сяомань (сезон «Малого изобилия», период созревание зерновых и летней жары). Ты… Руо… никуда не выходила, помогала иногда экономке Мэй на кухне и в огороде, вышивать не пыталась, говорила, пальцы болят, большей частью просто сидела у окна и смотрела на горы…
–А ты?
– А я походил один, недалеко, но до леса и озера дошел…
–Ну вот туда мы и сходим. Это безопасно?
– Да, здесь нет чужих, все местные либо в поле, либо в огородах копаются. Даже дети, представляешь? В лес ходят редко – боятся зверья, на озеро купаться бегают, но, в основном, вечером, чтоб не видел никто… Это считается неприличным…Тетка Мэй говорила…Так что, если сейчас пойдем, вряд ли кого встретим.
–Тогда поехали! Ой, а на ноги-то что мне надеть? Не босиком же – и Бай Ниу, приподняв юбку, глянула на теперь уже свои белые нежные стопы.
Бай Юн резко отвернулся. «Ох ты ж, опять прокол: ноги-то показывать – табу! Смешно!»
–Я сейчас у тетушки Мэй спрошу – и вьюнош пулей вылетел из комнаты.
«И сколько я ещё буду так ошибаться?» – с тоской подумала Бай Ниу..
______________________________________________
Уважаемые читатели, если история вам по вкусу, ставьте звездочки, добавляйте книгу себе в библиотеку – автору будет приятно)
Глава 14
Прогулку тетушка Мэй одобрила, заверив, что о них в деревне знают, поэтому бояться не нужно: если что, защитят – господ здесь уважают априори (попаданка мысленно хмыкнула). Заодно выдала им плетеные сандалии ( следочки-стельки с привязанными на пятке и мыске веревками): в городской тканевой обуви по траве и земле ходить – пачкать только.
Молодые люди выбрали подходящие по размеру, получили по паре тканевых носков в комплекте, и обувшись в это великолепие с помощью советов доброй женщины, вышли за ворота.
В последний момент тетушка Мэй вынесла и заставила надеть ещё и плетеные шляпы с большими полями – защиту от солнца. Наказала держать деревню в поле зрения, чтобы не потеряться, и отпустила.
Бай Ниу, пока перебирали обувь и снаряжались, пыталась краем глаза осмотреть дом и двор. На первый взгляд, типичный икэинь (южный вариант традиционного китайского дома – сыхэюаня):небольшой внутренний двор окаймляют постройки в соответствии с правилами фен-шуй, ориентированные по сторонам света; главный дом (в два этажа) напротив ворот, слева и справа от него – чуть вытянутые в длину одноэтажные здания, к ним примыкают пристройки (видимо, хозяйственного назначения), все – под темной черепичной крышей с загнутыми вверх углами. Ворота тоже под двускатной крышей. От ворот по периметру территории – глухой глинобитный забор. Двор выложен каменными плитами, вытертыми от времени. А вот зелени нет...
–Поместье маленькое, дом – тоже, мама говорила, здесь редко кто из владельцев жил, поэтому сад находиться за главным домом, там же и огород разбили, и птичник… А жить ты захотела наверху, оттуда горы видны…Маме тоже нравился вид, вот она и разрешила окна прорубить. Тетка Мэй на зиму их наглухо закрывает. Так-то второй этаж не используют для жилья, – пояснил Бай Юн, заметив интерес Ниу. – Семья тетки Мэй живет здесь постоянно, приглядывают за домом, они в восточном крыле разместились, там же и слуги, если надо, размещаются, в западном останавливаются сборщики налогов или какие проверяющие, а так оно тоже пустует. Это мне сестра рассказала…Успела.
– Поместье приносит небольшой доход, но получить что-то можно только после сбора урожая и выплаты налогов, а до этого еще далеко. В прошлом году староста деревни привозил отцу деньги, но их забрала Чунтао…– совсем стих голос парня.
– Сяо Юн, мы что-нибудь придумаем, не волнуйся! Давай пока окрестными красотами полюбуемся! Постарайся расслабиться и не думать, вообще – бодрым тоном проговорила Бай Ниу.
Парень задумчиво посмотрел на неё, вздохнул и двинулся по дороге в сторону зеленеющего вдали леса. Попаданка последовала за ним.
***
Променад произвел на Бай Ниу двоякое впечатление. Ей понравилось пребывание на свежем воздухе: вне стен дома чувство прекрасного от созерцания природы притупило нервозность, не отпускающую сердце в течение последних суток (что неудивительно, в ее-то ситуации), возможность говорить, не боясь быть подслушанными расслабили обоих и им удалось обсудить почти все аспекты предварительного плана на обозримое будущее.
А вот усталость, давшая о себе знать через не очень продолжительное время ходьбы, расстроила пришелицу и подтвердила догадку: это тело слишком слабо для физических нагрузок, к которым она привыкла. И его нужно приводить в порядок незамедлительно. Тем более, что и брата – тренировать и тренировать…
С обсуждения необходимости держать себя в тонусе они и начали разговор после того, покинув деревню, спустились мимо рисовых полей к озеру и нашли тихое местечко на берегу. Озеро блестело под лучами утреннего солнца, шелестела листва прибрежных кустарников и деревьев, в заводи плескалась рыба. Безмятежность и безмолвие наполняли окрестности, красоты! Ходоки же просто упали на землю…
–Нет, так жить нельзя! Мы прошли-то всего ничего, а я устала и вспотела, будто марафон пробежала! Да и ты не лучше, а ведь мальчишка совсем! Ты как конь должен скакать! Тебе сколько лет, братик? –обратилась к аборигену иномирянка.
***
Бай Юн лежал на теплой земле под ярким солнцем и не шевелился. В голове было пусто, телу – жарко. Он слушал бурчание женщины, и ему хотелось улыбаться. Она так забавно возмущалась! Да и вела себя непривычно: всю дорогу вертела головой по сторонам, пыталась неоднократно схватить его за руку, чтобы привлечь внимание, задавала кучу вопросов о полях, способах подачи воды, каких-то культурах, правилах владения землей и размерах налогов для крестьян и землевладельцев…Короче, о том, о чём он не имел ни малейшего понятия! Радовалась, когда видела знакомые растения и начинала объяснять, для чего они нужны…
Парень пропускал ее вопросы мимо ушей. Она не обращала на это внимания, обещала выяснить всё позже сама и тянула его дальше. Работники на полях смотрели на них, не пялились откровенно, но пристальное людское внимание он ощущал всем существом. И это было неприятно. Раньше на него так не смотрели.
Дабы не привлекать лишние взгляды, Бай Юн отвел Ниу (запомнил) чуть дальше от места, куда – он заметил – приходят за водой для полей и стирки белья деревенские. Местечко было огорожено густыми зарослями каких-то кустарников, растущих почти у кромки воды, при этом вид на деревню имелся. И подход к воде хороший. Он здесь купался несколько дней назад. И его никто не потревожил.
– Юн-эр, ты уснул, что ли? А мне сколько лет, то есть, Руо? – опять раздался женский голос.
Бай Юн уселся поудобнее и посмотрел на спутницу. Если бы Шан увидел «сестру» сейчас, ни за что бы не узнал. Мало того, что одета в крестьянскую невзрачную одежду и соломенные сандалии, так еще и раскрасневшаяся, растрепанная, волосы взмокли у висков, на шее шарф повязан бантом, как у императорской кошки, шляпа сдвинута набок…Ужас и смех одновременно! Да еще и села опять как даос, скрестив ноги! Благо, юбкой прикрылась! И при этом она совершенно не смущается! А когда возмущена, начинает размахивать руками! Это же против всех правил! Руо никогда так себя не вела! И что ему теперь с ней делать?
– Ты невозможна! Как ты сидишь? И собери волосы! Или шляпу надень нормально! – проворчал молодой Бай.
–Да мне жарко во всем этом наряде! У меня, того гляди, мозги закипят! Слушай, Сяо Юн, а искупаться здесь можно? Вроде никого нет, кроме нас? Освежимся и позагораем? Давай, а? Вода, небось, теплая! – внезапно выдала «сопляжница»… И НАЧАЛА РАЗДЕВАТЬСЯ!!!
Юна просто подбросило, и он заорал:
–Ты спятила! Я мужчина, ты – женщина, как мы можем купаться вместе?!!
Бай Ниу опустила приподнятую было рубашку и, в миг посерьезнев, ответила с ощутимой прохладцей в голосе:
–Сяо Юн, успокойся! Понимаю, это непросто, прости меня, но Я – не Руо, и привыкла вести себя иначе... В том, что я предложила, нет ничего страшного. Я оставлю юбку, а из шарфа сделаю топ. Рубаха длинная, сяду – ноги закроет, юбка высохнет на таком солнце за пару часов. Стесняться этого тела я не буду, оно красивое, а тебе стоит пересмотреть некоторые нормы поведения. По крайней мере, когда мы одни. И сам выкупайся, легче будет. Снимай рубаху и лезь в воду, я пока собой займусь. Давай, иди! Я серьезно!
И к собственному удивлению, Бай Юн послушался! Пришелица говорила так уверенно и внушительно, что парень действительно успокоился и принял предложение: снял рубаху и пошел в воду.
Через несколько мгновений он ощутил движение рядом: это Бай Ниу вошла в воду и … поплыла! Его «сестра» поочередно выбрасывала то одну руку из воды, то другую и поворачивала голову для вдоха, болтая под водой ногами… Проплыв таким необычным для женщины (а женщины вообще умеют плавать?) примерно десять чжан (чжан – около трех метров) вглубь озера, она повернула назад...
Юн не мог закрыть рот, так его потряс заплыв иномирянки. А когда «сестра» разгребая перед собой воду, выходила на берег, и он увидел ее голые руки, живот, шею и облепившую ноги юбку, ему оставалось только сильно зажмуриться и нырнуть в озеро , чтобы только не слышать ее заливистый смех!!!
Глава 15
Бай Ниу откровенно забавлялась, глядя на смущенного мальчишку, не желающего вылезать из воды. Она уже надела длинную (ниже колен) рубаху, распустила волосы, шарф и юбку отжала и развесила на ветвях кустарника, обрамляющего заводь, где они расположились, и выжидательно смотрела на затылок стоящего по шею в воде подростка. Тот выходить не собирался. «Надо принимать меры, замерзнет так на фоне стресса» – подумала Ниу и строго прикрикнула на стесняшку:
–Сяо Юн, прекрати валять дурака и быстро вылезай! Ещё не хватало тебе простудиться! Как я без тебя смогу отомстить Мухену? Не переживай, я уже оделась!
Парень слегка повернулся и буркнул недовольно:
– Не смотри! Отвернись!
–Хорошо, хорошо, как скажешь…
«И чего я там не видела!» – скорчила рожицу Бай Ниу, но просьбу выполнила. За спиной послышался плеск воды, шорох одежды. Тогда она обернулась.
– Мокрое сними и отожми, как сможешь сильно!! Да не так, горе мое!
Отобрав у мальчишки штаны, отжала их и также развесила на кустах для просушки, потом подошла к нему и прямо поверх рубахи сильно растерла спину, грудь и плечи, чтобы согреть. Юн пытался сопротивляться, но резкий окрик сбил настрой, и пацан выдержал экзекуцию. Бай Ниу заметила про себя, что он начинает ее слушаться. «Это хорошо, контакт налаживается».
Усадив брата на сандалии спиной к поднимающемуся всё выше солнцу, чтобы волосы быстрее сохли, и, водрузив ему на голову шляпу, чтоб не напекло (от греха), устроилась рядом сама таким же образом: прижав к себе согнутые под рубахой ноги. И начала делиться своими размышления по поводу мести врагам…
***
Строить наполеоновские планы Бай Юну понравилось, только он никак не мог поверить, что генералом мог стать человек маленького роста. «Это же не серьезно! Как враги будут бояться коротышку?» – недоумевал юноша.
Но объяснения Бай Ниу о важности стратегии и тактики в военном деле сбили с него спесь – женщина была весьма убедительна, а цитаты из «Искусства войны» Сунь-Цзы привели пацана в полный восторг. Об этой книге он не слышал! В копилку вопросов Ниу упал еще один: а здесь она есть вообще? Трактат был написан легендарным стратегом за полтысячелетия до новой эры земной истории…
Рассказ Бай Ниу о том, что сподвигло ее прочитать «Искусство войны» и как она отомстила своим обидчикам, взбудоражил парня до чрезвычайности: он вскочил, забыв про свою «неодетость», начал ходить вперед-назад, что-то бурчать под нос, а потом бухнулся перед ней на колени и, схватив за плечи, потребовал:
– Научи меня драться! Отец запрещал, брат и мама жалели, говорили, что я слабенький и мне вредны нагрузки, что я могу добиться большего, став ученым! А я не хочу быть ученым! Мне скучно читать заумные книги, запоминать длинные тексты и сочинять глупые стихи о цветочках и птичках! Мне больше нравиться – он опустил голову на мгновение и как с обрыва прыгнул – мне нравиться вырезать фигурки из дерева! А еще я люблю разбирать шкатулки с секретом и рисовать…И мне нравиться нефрит…Я прям вижу внутри него лица людей, зверей разных…Я никому об этом не говорил – смеяться будут...
