Текст книги "Путешествие в Древний Китай (СИ)"
Автор книги: Лора Лей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
Возмущение Гао Ронга было осязаемо. К сожалению присутствующих, именно возмущение, а не беспокойство о судьбе двух детей превалировало в выступлении партнера их покойного отца. Бай Юн смотрел на мужчину и чувствовал, как знакомый с детства образ дяди Ронга начинает давать трещину, и на поверхность выступает человек, похожий на него, Юна, прежнего: нежелающего замечать чужую боль в угоду собственному благополучию, судящего других по одежке и цепляющегося за привычные правила.
Парню стало горько: он даже не представлял, что может так изменится всего за несколько месяцев, что чужая женщина, вошедшая в тело его сестры и в его жизнь, станет ему ближе и понятнее старых знакомых.
Гао Ронг, остановившись посреди кабинета, обвел взглядом молчаливую четверку и прямо-таки приказал:
–Чжао Ливей, ты, как старший, объясни, как они оказались в твоей таверне и почему ты ничего не сделал, чтобы предотвратить катастрофу. Я жду. Бай Руо, иди в свою комнату, – исполненный собственного величия, гость уселся на свободный стул .
Ханьфу-мэн не успел ничего сказать: Ниу поднялась с дивана, подошла к самоназначенному опекуну и, сорвав с себя вуаль, бросила прозрачную ткань ему в лицо со словами:
– А не пойти ли тебе, дядя, как можно дальше и как можно быстрее, а? Вместе с вопросами и указаниями?
Гао Ронг оторопел: такого он не ожидал. Повернувшись к Чжао Ливею, мужчина хотел было возмутиться, но Ниу его опередила: схватила одной рукой за подбородок, развернула к себе и зашипела прямо в лицо:
–Ты кто вообще, дядя? Ты – наша родня, наш опекун? Кто ты, чтобы спрашивать о наших с братом делах? Кто дал тебе право требовать от кого-либо в этой комнате хоть какого-то ответа? Ты кем себя возомнил, скажи на милость?
Бай Юн распрямил плечи и тоже уставился на Гао Ронга с вызовом, остальные мужчины не шелохнулись, молча поддерживая сестру и брата Бай – это была их битва.
Гао Ронг хотел освободиться из хватки ненормально ведущей себя Руо, но с удивлением понял, что девушка очень сильна, поэтому, взяв ее за запястье, попытался отвести держащую его за подбородок руку Ниу в сторону, одновременно потянувшись к ней, чтобы схватить за другую руку. В мгновенье ока попаданка вывернула большой палец на протянутой ладони мужчины, заставив его застонать от боли и распахнуть глаза от удивления.
– Руки убрал, быстро!
Обалдевший Гао Ронг повиновался, а Ниу, отпустив его и отступив ближе к брату, произнесла:
– Уважаемый господин Гао, Вы не ответили на мои вопросы! Я жду.
Чжао Ливей готов был расхохотаться, глядя на физиономию приятеля, но сдерживался. Хироюки немного расслабился, поняв, что девушка контролирует себя и ситуацию, а Бай Юн, взяв ее за руку, поддержал сестру молча.
***
Гао Ронг не понимал, что происходит. Почему у него такое впечатление, что он в меньшинстве в этой компании? Более того, он – нежданный и нежеланный пришелец, лишний в этом явно сплоченном коллективе? Мужчина чувствовал, что ни друг-товарищ Чжао, ни мальчишка Юн, ни этот иноземец не видят в нем старшего. Про Руо, прежде не поднимавшую в его присутствии глаз, и говорить нечего. Все присутствующие в кабинете поддерживают девушку, а не его! И как она смогла причинить ему боль, это что за прием такой?
Пока шел внутренний монолог, господин Гао молчал, поэтому Ниу снова обратилась к нему:
–Так я услышу Ваши ответы на мои вопросы, господин Гао Ронг? – подчеркнуто-вежливо сказала Ниу.
Мужчина под пристальными взглядами окружающих откашлялся и заговорил:
– Сяо Руо, я не понимаю, почему ты задаешь такие вопросы...Я – друг твоего отца, его компаньон, я знаю вас с детства, я уважал твою мать, носил на руках братьев и тебя…Я переживал из-за смерти ваших родителей и из-за этого нелепого завещания… Я пытался поговорить с вашим отцом, но он не слушал меня... Я..
Ниу махнула рукой, прерывая монолог мужчины.
– Да, да, бла-бла-бла…Я сейчас расплачусь от умиления! Вы просто сама добродетель, господин Гао! Вы носили нас на руках, уважали нашу мать и пытались образумить отца…Спасибо! Мы этого не забудем! Я даже совершу 108 поклонов на горе Путошань, при случае, за Вас! Только верну наследство и дом, и выращу одного брата, и дождусь живым второго! Согласны?
Гао Ронг поежился от едкого, откровенного сарказма в голосе девушки. Оглядев присутствующих в кабинете, он заметил неодобрение в их глазах в отношении себя.
– Руо, что произошло с тобой, девочка? Что случилось за последние месяцы? Я почти не бывал в городе…Расскажите мне! Сяо Юн?
Глава 48
-Нет, Вы посмотрите на него, а? Чертов праведник! – возмущалась в своей комнате Ниу. – Дайте ему отчет о своих действиях! Прости, Сяо Юн, но этот твой дядя Ронг… Солдафон! Простой как палка, а лезет учить других! Ему только в казарме наряды раздавать! Понимаю, почему он не женат! Он, видите ли, работал много! Ага, а вы тут как-нибудь сами, сами! Но без выкрутасов: вас – по морде, а вы – пишите письма мелким почерком! Ибо негоже юниорам самодеятельностью заниматься, это удел старших! А вы,молодняк, терпите, а если сдохнете за этим занятием, так я в зале предков вам табличку поставлю, авось совесть и заткнется!
Бай Юн смотрел на сестру и улыбался: такая Ниу была понятна и привычна, с ней он был почти как дома.
–Ты все еще сердишься, – мягко заметил он. – Но ведь он, и правда, ничего не знал о нас…
–Не оправдывай этого мужлана! Не знал, потому что не хотел! –Ниу выдохнула. – Что-то я с вами разошлась… не к добру это…
–Гормоны? – Бай Юн снова улыбнулся. – Успокойся, пойдем, на канале посидим, утро встретим, раз уж спать не получилось.
И они, открыв дверь, уселись на пороге. Рассвет занимался, от воды тянуло сыростью и тиной, но настроение прижавшихся друг к другу Баев медленно приходило в норму. Впереди ждало много разговоров, но сейчас им было хорошо рядом. Они были семьей.
***
Обстановка же в кабинете хозяина гостиницы была прямо противоположной – напряженной и мрачной. На столе громоздились винные кувшины, Хироюки, положив меч на колени, сидел с закрытыми глазами, а Чжао Ливей и Гао Ронг продолжали обсуждать злоключения молодых господ Бай, о которых, после фееричного выступление Ниу и ухода обоих, вернувшемуся приятелю по очереди рассказали оставшиеся. И по мере увеличения количества выпитого настроение охранника падало все ниже и ниже, а чувство вины возрастало.
– Неужели я действительно такой тупой и слабый, а? – жаловался захмелевший Гао Ронг. – Ну как я мог оставить их одних? И почему не настоял, чтобы они переехали в гильдию? Ведь было же предчувствие, что добром это не кончиться! Но Лей-даге всегда был упрям как мул! Никого не слушал, кроме жены! Он ведь ничего не сказал, что написал такое завещание! И даже Шан не сказал, что отец от него отказался..
–А ты и не спрашивал, Гао-шаое. Ты вообще мало интересуешься делами других. С одной стороны, это хорошо – не лезешь, не мешаешь. Уважаешь личное пространство. А с другой… Видишь, что получается? Чунтао довела девчонку до петли, старшего – до изгнания, а младший только-только стал приходить в себя ото всего и элементарно отъедаться! А ты – работа, работа…Хоть бы мне сказал сразу, я бы присмотрел… Ведь это такая случайность, что они ко мне пришли, а Хироюки отвез их в столицу и помог там разобраться с женихом-подлецом. И пусть Чунтао что хочет говорит: Ниу сама его отшила, да еще и денег срубила, вон, Тайра знает. Она такаааая – Ливей мечтательно-пьяно закатил глаза. – Очень интересная девушка! Так что ты на неё кричать не смей! И учить не лезь! Она умная, ты и представить не можешь, какая!
Гао Ронг посмотрел мутным взглядом на японца, потом на приятеля, икнул и согласно мотнул головой.
–Так, давайте спать, утро уже... – Чжао Ливей зевнул, поднял вояку и кивнул Хироюки. – Позже еще раз переговорим обо всём. И Ронг-даге, я тебя предупреждаю: Ниу не тронь! Мы за неё тебе ноги переломаем, понял?!
***
Утро следующего дня началось для всех в гостинице ближе к полудню: участники собрания отсыпались и приходили в себя. Самым быстрым стал, как ни странно, Гао Ронг, который сразу после пробуждения сбежал в гильдию, не решившись увидеться с кем-то из собутыльников, пока в голове не уложились новые реалии.
Брат и сестра завтракали с японцами, слушали рассказ Хироюки о пребывании в столице и обменивались подарками: самурай привез ребятам по легкому небольшому кинжалу, а они отдарились комплектом одежды для тай-чи и вырезанными Юном шахматами. Сэтоши достался рюкзак с карманом в стиле сашико, который привел слугу в восторг.
Необычные фигурки вызвали у самурая интерес, и Ниу долго объясняла, как в них играть. Идею мужчина схватил сразу, ведь шахматы напоминали сёги. Обещал далее сам разобраться и пожелал, чтобы Ниу сыграла с ним позже. Девушка следом принесла из комнаты бамбуковые мечи и предложила воину позаниматься с ней, имитируя бой на мечах.
Хироюки, не подавая вида, что снова безмерно удивлен, принял от Ниу меч, оглядел его, потом девушку и кивнул:
–Госпожа Ниу, Вы сами заказали этот предмет? Очень похож на тот, который используется в моей стране при обучении воинов, – и многозначительно хмыкнул, – вы поражаете меня снова и снова. Как хотите сразиться?
Ниу отошла на пару шагов назад, встала в привычную стойку и подняла меч (синай) над головой, сделала несколько махов и выпадов, давая понять, что может, и попросила:
– Не бейте в полную силу, без защиты наставите мне синяков. В остальном–просто помашем, утидати (учитель)!
После чего положила синай на землю, низко поклонилась мужчине, приняла его поклон, взяла в руки меч и приняла нижнюю стойку «гедан»: оружие в обеих руках, рукоятка направлена вниз и находится у колена соперника. Правая нога девушки встала перед левой на расстоянии кулака, когда левая выступает опорной и с нее выполняется атака на соперника. Ниу слегка присела..
–Хадзимэ! Начинайте! – вдруг подал голос Сэтоши. Бай Юн затаил дыхание.
Бой был, естественно, недолгим, но не единственным в этот день. Поняв приемы и уровень понимания боя у Ниу, Хироюки увлекся и силу дозировал, но удовольствие от тренировки получил неимоверное!
Движения девушки были не совсем привычными, что-то просто резало глаз, но сам факт необычного для этой страны, но ностальгического для него поединка тронуло сердце самурая. А обращение «утидати», поклоны, выкрики на японском, произносимые изредка девушкой возвращали его в детство. Это было прекрасно!
Того же примерно мнения были и зрители: Сяо Юн в который раз поражался способностям Ниу, а Сэтоши чуть не плакал от умиления, видя тренировку господина с умелым противником. Ну, почти.
–Так напоминает дом, – юный ямато протянул с тоской. – Там господин тренировался с учениками, как сейчас с твоей сестрой. Он любил такие бои. Немного отличается, конечно, но твоя сестра просто невероятна! У нас много женщин-воинов, их с детства учат сражаться и убивать. Но как твоя сестра могла узнать подобное? – он повернулся к соседу.
Бай Юн просто пожал плечами и улыбнулся. Что тут скажешь?
Хироюки прекратил схватку, ударив потерявшую концентрацию Нию в бедро, поклонился и сказал:
–Госпожа Бай, спасибо! Вы доставили мне несравненное удовольствие этими поединками. Я хотел бы снова встать с Вами в пару на татами. Но поучить Вас другим приемам не помешает: ваши манеры – он легонько покачал головой из стороны в сторону – требуют доработки. В настоящем бою Вы долго не продержитесь.
Ниу утерла пот и ухмыльнулась:
–Даже не сомневаюсь, Хироюки-сан! Это же спорт..., ну, просто характерные движения для тренировки мышц и внимания. Короче, не боевое искусство в полной мере. Но я буду признательна, если стану Вашим «сидати» вместе с братом. Ты как, А-Юн?
Бай Юн утвердительно закивал головой: бой сестры с иноземцем ему очень понравился.
–Синяков мы с тобой наловим по всему телу-у-у… Зато научимся самурайскому бою, хоть немного, да, Хироюки-сан?
Тайра-сама улыбался – ему было легко и хорошо.
Позже, во время обеда, они долго обсуждали технику Ниу, особенности ее тренировок, принципов и экипировки. Самурай заставил себя не проявлять лишнего любопытства и задавал вопросы ровным тоном, что заметно успокоило Ниу и Юна. Хироюки давно догадался, что у девушки есть тайны, но для него это было неважно: в незнакомке не чувствовалось подлости, зла, коварства, а что до тайн…Да у кого их нет, господа?
Глава 49
Гао Ронг не появлялся, и это радовало. Ниу трясла Чжао Ливея по поводу патентов, тот заверял, что законник завершил оформление бумаг и готов отправиться в столицу к знакомому министру (юстиции?) с проектом и заверенными документами на бренды лавочников. Торговец испытывал такое же нетерпение, а Ниу подбросила еще одну идею – уже в отношении его бизнеса.
С приездом Хироюки она часто вспоминала японскую баню и жаловалась, что в гостинице нет такой, а потом предложила:
–Ливей-даге, а почему бы тебе не пристроить к таверне спа-салон для гостей? –заметив недоумение незнакомым термином, пояснила, – ну, смотри: постояльцы после долгой дороги желают расслабиться и отдохнуть, так? Что ты можешь предложить? Еду и маленькую ванну, а прочие удовольствия они ищут на стороне.
–Ты предлагаешь мне открыть бордель? – возмущенно воскликнул отельер.
Ниу вздохнула утомленно:
– Вот воистину, мужики думают другим местом. Почему сразу бордель? Как ты мог подумать обо мне такое, извращенец? – парень смутился. – Ты помнишь, я лечила Хироюки с помощью массажа? Так вот, этот способ применим не только для восстановления после болезни. Он хорош во многих случаях. Еще баня: расслабляет тело, очищает, помогает выкинуть дурь из головы. В сочетании с массажем, масками, лечебными обертываниям прекрасно восстанавливает силы и дух. А если после всего приятного гость захочет развлечься, можно дать возможность поиграть, даже на деньги. И все это – у тебя в таверне, в камерной, закрытой атмосфере, под хорошую еду и немного выпивки. Ты только представь: азартные торговцы, расслабленные после массажа, лениво переговариваются в отдельных кабинетах. Обсуждают сделки в благодушном настроении, а потом перекидываются в го или домино, например.
Чжао Ливей внимал и фантазия уносила его в заоблачные дали, где без пошлого смеха путан мужчины получали удовольствие не только плотского характера, а уж чопорные ученые, разморенные и расслабленные…Это определенно может сработать.
–Ниу, как ты видишь такое заведение?
И Ниу рассказала, взяв за основу мужские спа-салоны и спортивные клубы. Объяснила, как построить сауну, уточнила необходимость бассейна или душа хотя бы, обещала научить массажу несколько слуг, заикнулась про лечебные маски и прочее. Упомянула и настольные игры. В китайское домино играл старик Су, европейское проще, бабушка предпочитала маджонг, но с этой игрой Ниу требовалось напрячься, да и изготовление комплекта фишек – дело не одного дня. Самой Ниу нравился бильярд. Но это потом.
–Главное – не допустить, чтобы о заведении пошла слава злачного места, понимаешь? Упор сделать на интеллектуальную составляющую, без избытка вина и пошлости. Удовольствие? Исключительно телесное расслабление, без женщин. Нет, никаких «отрезанных рукавов». Массажистов можно – и лучше – искать слепых: у них чувствительность пальцев выше, да и трудиться они будут заинтересованнее. Персонал набирать тоже из таких… безликих, что ли, от греха подальше. Пускать не всех, только оплативших членство, и выгонять при нарушении установленных правил безжалостно – в назидание. Устраивать поэтические турниры и диспуты, ну, сам знаешь, что любят ботаники. Квесты тоже можно проводить.
Молодой Чжао-гунцзы загорелся, и два дня они с Ниу и Хироюки – для обеспечения стороннего мнения – разрабатывали бизнес-план, а поверенный хозяина срочно опрашивал соседей на предмет продажи их домов рядом с таверной. Ниу рисовала примерные интерьеры, подключив художника из типографии, Сяо Ву; Ливей пригласил архитектора, того, что мост «восьмерку» строил, чтобы Бай Ниу (через ширму, да) поведала ему идею водопровода и канализации для отдельно взятого здания (саму идею она, по требованию Чжао Ливея, заранее оформила предложением у законника, приписав изобретение старшему брату Шану).
Занятые новым проектом, компаньоны забыли на некоторое время про Чунтао, но та про них забывать не собиралась и напомнила о себе снова.
***
Утро добрым не бывает. Вряд ли в Великой Сун неопределенного, с точки зрения земного исследователя, времени и пространства эта поговорка была в ходу, но появление на завтраке сына купца Ся владельцу таверны «На берегу» было прямым ее доказательством: Ся Чжу принес с собой нерадостные вести.
Чунтао с некоторых пор внезапно зачастила в дом Ся, и хотя вначале женская половина семьи всячески способствовала сближению наложницы с обитателями особняка и приветствовала гостью, то теперь мать и дочь Ся горько сожалели о сделанном, потому что коварная женщина очаровала мужа и отца, а вовсе не сына и брата. Да так, что тот, позабыв о своей недавней неприязни, вдруг проникся к красавице пылкими чувствами и захотел на ней жениться! Вот прям сразу и серьезно! Уже и день назначили, когда Чунтао войдет в их дом в качестве любимой наложницы, равной законной жене в правах и привилегиях.
Не поверив в столь краткосрочный роман, Ся-фурен (законная жена) выступила категорически против брака мужа с молодой женщиной, дочь Ся не осталась в стороне, и обе получили от хозяина дома пощечины за недостойное поведение, наказание в виде пребывания в родовом зале в течение недели и угрозу при повторном скандале отправиться в деревню до скончания века.
Наказание закончилось истерикой дочери и нервным потрясением матери, приведшее ее на больничную койку (образно говоря). Барышня Ся была заперта в своем дворе, а мать семейства лежала в постели в полу-коматозном состоянии и не реагировала на слова и лекарства. Наследник Ся, пребывая в шоке от действий отца, тоже получил порцию бранных слов и угроз, после чего покинул дом и пил с друзьями несколько дней, а потом пришел к Чжао Ливею, вспомнив про его интерес к этой дамочке. Пришел за помощью.
Расстроенный молодой человек рассказал хозяину таверны, что Чунтао каждый визит приносила с собой редкий чай и сладости, которые очень нравились матери и сестре, и те делились ими с ним и отцом, но Ся Чжу не любил ни то, ни другое, а вот почтенный купец пристрастился к презентам гостьи и стремился присутствовать на встречах, после чего и вовсе стал ловить ее в городе. И вообще, вел себя солидный мужчина в последнее время как влюбленный подросток: нелепо и необычно. Чунтао от встреч с ним не отказывалась, проявляла благосклонность, принимала подарки и согласилась на брак с условием, что займет положение второй жены и получит равные с первой права.
Ни уговоры старейшин повременить или принять Чунтао простой наложницей, ни ругань друзей отца, приводивших в пример историю семьи Бай, не остановили торговца, потерявшего от страсти голову. После каждого визита Чунтао в их дом, ставших, после «устранения» обеих дам Ся, ежедневными, он становился все более одержим желанием видеть ее в своей постели и за своим столом.
–А она не меняет тактику, – сказала Ниу из-за ширмы, куда ее поместил ханьфу-мэн для прослушивания откровений Ся Чжу. – Она уже ночевала в Вашем доме, господин Ся?
–Слуги говорят – не раз, и еще до маминой болезни. Они шокированы ее наглостью и бесстыдством, но против отца выступать боятся. Что мне делать? Неужели она и моего отца проведет, как Вашего? Простите, госпожа Бай, но я в курсе Вашей истории.
–Не стоит извиняться. Это ведь правда. Мне жаль, что Чунтао добралась до Вас. Пока не падайте духом, идите домой и будьте рядом с матерью. Не вступайте в конфликт с Чунтао, не провоцируйте ее и отца.
«Вот и пришло время «Х», откладывать проблему Чунтао больше нельзя» –подумала Ниу и обратилась к Ливею:
–Пора действовать. Твой юрист может подготовить до вечера бумаги о добровольном отказе наложницы от прав на доставшееся ей по завещанию имущество и доли?
–Добровольном, серьезно? – поднял в удивлении глаза хозяин таверны.
–А как же еще? Только добровольно…принудительно. Я – за Хироюки, ты – за душкой Гао, будем планировать поход за сокровищами в логово чудовища. Впрочем, не будем впутывать юриста, я сама напишу текст дарственной.
***
До вечера Ниу старательно сочиняла отказную от имени Чунтао и морально готовилась к тяжелому разговору, а еще посетила аптеку и приготовила одну смесь, так, на всякий случай. Мужчины, выслушав предложение о визите в дом Бай, поначалу высказали опасения насчет возможных последствий, но Ниу настояла на своем.
–Знаю, это опасно, прежде всего, для нас с Юном – слишком уж все прозрачно: и наш интерес, и ее якобы невинность. Но другого выхода я не вижу. Поэтому или вы со мной, или я это сделаю одна. Юна мне бы тянуть не хотелось, но он знает двор лучше всех нас, правда, Гао Ронг?
Тот кивнул. Что было в голове у охранника, Ниу старалась не думать.
–Обещаю, я максимально бережно надавлю на неё, а уж как поведет себя она – время покажет. В любом случае, затягивать ситуацию больше нельзя. Ваша задача – тихо нейтрализовать слуг, быть рядом и следить за ней, не вмешиваться и молчать. Пожалуйста! Это моя война.
Под покровом ночи, как и в прошлый раз, трое мужчин и девушка проникли в сад особняка Бай. Ханьфу-мэна не взяли – очень он эмоциональный товарищ, да и не воин. Бай Юн был полон решимости вести переговоры, но Ниу ему запретила.
–Ты слишком предвзят, брат, ей будет легко с тобой. Доверься мне, все получиться. Только не делай глупостей, ладно? Если и будет чей-то грех, то мой, понял?
Глава 50
Ниу нервничала, но внешне этого не показывала, благо, темнота позволяла. Идя к комнатам Чунтао, она опять удивилась самоуверенности наложницы: ни охраны, ни собак. За все время, что лазутчики передвигались по двору, им попалась только одна служанка, да и та ничего не поняла, когда Хироюки, нажав на точку у неё на шее, погрузил девушку в глубокий сон. Поэтому в главный дом четверка вошла через основную дверь почти открыто, но без шума и спецэффектов.
До этого Ниу прокралась под заветное окно и понаблюдала за омовением Чунтао. «Системная дамочка, ванна каждый вечер и в одиночестве» – отметила она про себя и дала отмашку на проникновение в комнату. Сцена готова, реквизит на месте, осталось дождаться главную героиню. Маэстро, музыку!
***
Чунтао предвкушающе улыбалась, водя по остывающей воде руками: два дня, всего два дня, и она станет госпожой Ся! Питье сработало как надо, дуры нарвались, а богатенький старичок упал в ее руки как перезрелый плод! Жаль, конечно, что не сын, но…Так даже лучше. Тот молод, силен, пришлось бы дольше возиться, а ей надоело жить в этом проклятом доме, да и деньги лишними не бывают. Сколько он там проживет, тот купчишка, под ее неусыпным и нежным надзором? Женушку его скоро уже проводят в дальний путь, можно и дочурку туда же отправить, если язык не сумеет удержать за зубами. С Бай Руо справилась, а уж с этой идиоткой и возиться особо не придется. И все так чинно-благородно, никто и не пикнул! Так и должно быть, ведь она, Чунтао, умна и красива, мир принадлежит ей! И неважно, что кто-то считал ее уродцем и забавной игрушкой: их нет, а она жива и здравствует!
После свадьбы она найдет этих мерзких детишек Бай, если они живы, и заставит сгинуть добровольно, а если их уже нет – удостовериться не помешает. Никто не должен вставать на пути ее желаний, никто и никогда! Иначе пусть пеняют на себя.
С такими греющими душу мыслями Чунтао вылезла из ванны и, не глядя вниз, накинув халат, вышла в комнату, собираясь позвать служанку, чтобы та расчесала и просушила ей волосы перед сном.
***
–А вот и главная героиня сегодняшней пьесы, невероятная Чунтао! Поприветствуем ее, господа!
Чунтао остолбенела: вокруг стола в центре комнаты сидели столь ненавидимые ею брат и сестра Бай, противный Гао Ронг и какой-то иноземец с длинным мечом. Мужчины молча смотрели на неё, а говорила вставшая при появлении наложницы ненавистная Бай Руо.
–Давно не виделись, матушка – промурлыкала Ниу и, приблизившись к не пришедшей в себя наложнице, чуть тише добавила, – или как правильнее будет к тебе обращаться? Ведь ты не...? – и , заглянув за спину Чунтао, выразительно посмотрела на нижную половину её тела.
У Чунтао от ужаса зашевелились волосы на голове, и она пролепетала:
–Что…что ты имеешь ввиду? – при этом непроизвольно завела руки назад. И поняла, что выдала себя этим жестом полностью.
–Да, да, ты правильно поняла и только что подтвердила наличие тщательно скрываемого секрета, который роднит тебя …с кем? Выбирай! – Ниу, внутренне сжимаясь от собственной жестокости и циничности, вслух сознательно провоцировала последнюю на откровенность или какие-либо действия.
Реплика Ниу потрясла двоих: стоящую Чунтао и сидящего Гао Ронга. Последний уставился на женщину в халате как на диковинку. Чунтао взгляд охранника привел в чувство и пробудил ярость: это случилось снова, ее раскрыли! Наложница заревела раненым зверем и бросилась на Ниу, выставив вперед растопыренные пальцы с острыми, словно когти, ногтями, норовя добраться до лица девушки с кулаками.
Бай Юн, уловив направление движения наложницы, метнулся и оттолкнул Ниу, приняв на себя ярость мачехи: они упали на пол, и взбешенная купальщица, оказавшись сверху, рыча, успела полоснуть когтями парня по шее. Больше следать ничего не смогла: сориентившаяся Ниу ударила ее ребром ладони по шее, и наложница отключилась.
Гао Ронг и Хироюки, ошеломленные и фактом нападения, и его скоростью, немного растерялись: оба определенно не ожидали такой прыти от хрупкой дамочки.
–Так, мальчики, хватаем тушку и сажаем в кресло. Нам еще поговорить надо. Она очнется минут через пять. И руки её к подлокотникам привяжите, вряд ли она будет сидеть спокойно.
Гао Ронг все еще не верил в происходящее и вопросительно посмотрел на Ниу.
–Что, сомневаешься в моих словах? Так посмотри. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Да не стесняйся, здесь все свои –заявила Ниу, с усмешкой наблюдая за душевными метаниями мужчины. – Могу отвернуться. Юн и Хироюки мне верят на слово, ты – проверяй. Давай, она сейчас в себя придет.
И Гао Ронг, преодолев непонятный страх, приподнял халат наложницы и увидел доказательство: между аккуратных гладких ягодиц обнаружился небольшой (и не маленький) отросток, которого не должно было быть у человека… Невероятно! Голова воина закружилась, он рухнул на стул и сидел в отупении, пока его не встряхнул невозмутимый самурай. Пришлось вставать и выполнять задание Ниу.
Гао Ронг и Хироюки усадили бессознательную Чунтао в кресло и привязали поданой Ниу простыней к подлокотникам, так что пошевелиться той бы не удалось. Ниу тем временем вместе с Юном осматривала комнату в поисках бумаг и порошков: ну не могла наложница держать что-то столь важное далеко от себя.
Смесь трав Ниу нашла в коробке с нитками, а Юн обнаружил переписку с поверенным отца среди лежащих на полке книг.
–Смотри-ка , и не сильно прятала. Самоуверенная дама, что ни говори.Да, и такое бывает…Жаль несчастную девушку, не позавидушь ей, конечно, но это не повод калечить чужие жизни, Вы так не думаете, госпожа Чунтао? Вы ведь очнулись, перестаньте притворяться.
Ниу подошла к примотанной к креслу наложнице и похлопала ее по щеке.
–А теперь поговорим.
Чунтао дернулась, провела по комнате и присутствующим горящим гневом взглядом, а потом разразилась такой площадной бранью, что даже глава охранной гильдии вернулся в реальность из своей отключки, в которую снова погрузился сразу же после того, как помог Хироюки обездвижить хозяйку дома.
Чунтао извергала столько грязи, что в пору записывать: она проклинала род Бай, присутствующих, весь окружающий мир и мерзких недостойных людишек вместе с богами, и прочая, прочая, прочая…Бай Юн краснел и отворачивался, Хироюки был безучастен, Гао Ронг, ошеломленный, качал головой, а Ниу просто слушала. Через некоторое время Чунтао, тяжело дыша, дернулась еще пару раз, гневно сверкнула красными от злости и напряга глазами и бросила в сторону Ниу:
–Сука! Почему ты не сдохла тогда? Ненавижу, как же я тебя ненавижу! Надо было самой придушить тебя еще весной. Но как же приятно было над тобой издеваться, заставляя работать наравне со слугами, и смотреть, как ты льешь слезы! А теперь все – мое, а ты – позор семьи Бай, брошенка! Никто никогда не женится на тебе, так и знай, тебя даже наложницей не возьмут, уж я постараюсь! Твоя хваленая красота теперь бесполезна! Это ты – несчастная игрушка-зверушка, ты – ничтожество! И братья твои – ничтожества, и отец ваш, старый идиот, тоже. Ненавижу, всех ненавижу!!! Я вас всех уничтожу, всех сгною без погребения! Увидите! А дом этот я после свадьбы продам или сожгу! Ничего вам не останется, даже памяти! Ха-ха-ха!
Истерика продолжалась, и Ниу это надоело. Было противно до тошноты.
–Так, мы все поняли и прониклись. Как ты хочешь решить вопрос с нашим наследством?
–С каким наследством? – прошипела Чунтао. – Нет никакого вашего наследства, понятно? Есть мое приданое, я выхожу замуж за богатого глупца-купца, я стану законной женой, потом – богатой молодой вдовой, а вы, нищие и бездомные, будете просить милостыню! И сдохнете в канаве! Или ты пойдешь в цветочный дом, чтобы прокормить этого мальчишку, или я его туда пристрою – с таким личиком он будет популярен, ха-ха-ха! – бесновалась наложница.
Бай Юн бросился было к ней, но его остановил Хироюки. Гао Ронг, наконец, открыл рот:
– Как ты уговорила Бай Лея переписать все на тебя? И что ты собиралась сделать с ним после свадьбы?
Чунтао кинула на него презрительный взгляд и издевательски протянула:
–ООО, болван заговорил! Ты даже глупее, чем я думала! Идиот, и тебя надо было травануть вместе с твоим тупым дружком, зря я тебя отпустила! Все путался у меня под ногами, встревал не по делу! Если бы ты не мешал своим нытьем перед муженьком покойным, я давно стала бы госпожой Бай, старик уже давно гнил бы в земле, а эти щенки составляли бы ему компанию! Как же вы мне надоели, как же я вас ненавижу ! – снова перешла на крик женщина.
Ниу следила за ней и четко понимала – давать бумаги Чунтао на подпись бесполезно: живая, она сумеет доказать принуждение или внесет сумятицу в процесс, если разбираться с наследством будет суд, и исход дела может быть непредсказуем. Наложница была неадекватна, озлоблена и поэтому опасна, но изворотлива, умна и умела манипулировать людьми, определенно.
Ниу посмотрела на Хироюки и получила в ответ многозначительный взгляд: пора кончать. У самурая ни сомнений, ни мук совести в глазах не наблюдалось. И Ниу, вздохнув, качнула головой и обратилась к связанной мегере:
