Текст книги "Путешествие в Древний Китай (СИ)"

Автор книги: Лора Лей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Нет, он и раньше был привлекателен, но тогда Ниу мало обращала внимания на намеки и знаки, подаваемые телом, поскольку не до того ей было. А вот единственный сексуальный контакт и беременность пробудили в ней спавшую глубоким сном женственность, как будто пробку из шампанского выбило! Из индиферентной, самоотстранившейся от вопросов взаимоотношения полов трудоголички-ботаника Ниу превратилась в заинтересованную в познании этой сферы человеческой жизни особу. Она призналась себе давно, что желает повторения бенгальской ночи...Нет, не с тем участником и не в тех условиях (тьфу!), но …от самого процесса она бы не отказалась…

И как назло, в сложившихся обстоятельствах реализовать приходящие на память пикантные ролики или сцены из дорам она, увы, не могла! Ни объекта, ни субъекта…Нет, извернуться-то, конечно, было можно, не вчера родилась…Но как-то это… неаккуратненько… Поэтому Ниу привычно РАБОТАЛА! От всех болезней нам полезней труд и дети, да-да-да!

И теперь, видя рядом молодого интересного мужчину, она чувствовала непривычное волнение, томление и смущение, отчего становилась излишне разговорчивой и раскованной (Боже, она, кажется, даже флиртовать пыталась!), что смущало ее еще больше.

Иногда попаданка задавала себе вопрос, только ли на него она так реагирует или сейчас ей просто нужен мужчина, и сойдет, что называется, любой самец? И честно отвечала: нет, не любой, только этот. На Чжао Ливея, Ма Тао, торговцев на рынке, лавочников и моряков, обращающих внимание на неё в городе, куда они ходили компанией, и она при этом одевалась как женщина – в платья, юбки или заматывалась в единственное восточное одеяние, подаренное Исмаилом и сохраненное как память – Ниу реагировала, как и прежде, то есть, никак.

Фан Юйшенг же волновал ее постоянно: тембр его голоса, походка, взгляды, молчание, а особенно тепло и запах тела, когда она , по его просьбе, делала ему массаж, заставляли ее сердце биться чаще, а внутренности – сжиматься в томлении и желании. Однажды Ниу решилась и сама поцеловала ухажера, вспомнив фильмы из прошлой жизни. Юйшенг, отдать ему должное, если и удивился, то быстро пришел в себя и перехватил инициативу. Да так, что оба потеряли головы и чуть было не перешли к следующей фазе. Первым опомнился мужчина, и Ниу мысленно сказала ему огромное спасибо за это.

–Ниу, любимая, не торопись – с трудом переводя дыхание, пробормотал Фан Юйшенг. – Я счастлив, что ты приняла меня, но я так не могу, это неправильно! Я хочу прожить с тобой жизнь, а не разделить мгновенное удовольствие... Я буду просить твоего брата о браке, как положено. О моей семье не беспокойся, я смогу их склонить на твою сторону, чего бы это ни стоило. Я давно подумывал купить дом и переехать туда с сыном, но он был мал, поэтому … Теперь преград нет. Мой сын тебе понравится, он умный и хороший мальчик, и он полюбит тебя и близнецов, я уверен. Так что все будет хорошо. А сейчас лучше уйди.. – мужчина смотрел на Ниу с такой страстью, что она … посчитала за благо быстренько ретироваться. Действительно, не время для эротики.

***

Повторное признание и предложение господина Фана Бай Юн принял без восторга, но вполне доброжелательно. Его условиями для заключения брака стали: согласие родителей Фана, отдельный дом, отсутствие наложниц и разрешение для Ниу заниматься делом, к которому она проявит склонность.

–И главное – люби ее, Фан Юйшенг, как и обещал! Её и моих племянников. Прими их как своих. Тогда я согласен. А до той поры – не дави на сестру.

***

Мужчины уехали после дня рождения Бай Юна, увозя обещание присмотреть за делами младшего Бая, отправить письмо и подарок Тайре Хироюки (варяжский кинжал Ниу отдала с некоторым сожалением, но лучшего знака внимания и благодарности придумать не смогла) и подготовить все для бракосочетания.

На общем собрании было решено выдать появление детей у когда-то «отправленной в монастырь для поправки здоровья» девицы Бай легендой о невероятном спасении ею некоего молодого иноземного купца, встреченного сестрой Юна по дороге в обитель. Впечатленный ее умениями и красотой, спасенный впоследствие женился на ней, они прожили несколько лет в его доме, однако, богам было угодно послать госпоже Бай новое испытание – она овдовела и, не желая оставаться на чужбине, вернулась в Великую Сун.

Эту легенду Ниу предложила как рабочую – подробности она скрывать не стала, заранее предупредив партнера и будущего мужа, что поймет, если они откажутся. Но оба мужчины сочли такой вариант наиболее реалистичным, а Фан так и вовсе заявил, что подтвердит ее документально, благо, возможности у него были. Этот момент примирил Бай Юна с новоявленным зятем окончательно.

Часть третья, Глава 6

Брат и сестра остались в домике у моря, а бывшие гости занялись исполнением договоренностей в Шаосине.

Первым делом в Ямато отправили Ма Тао, гордого оказанным доверием и довольного возможностью исполнить важную миссию (помимо желания посетить островную империю, разумеется). Знакомый капитан заверил господина Фана, что присмотрит за юным моряком и проследит, чтобы тот ничего не напортачил. Так и случилось: Ма Тао выполнил задание, увидел самурая, Сэтоши и новую страну, вернулся благополучно, привез катану и васидзаси для Ниу, бонсай – для Ливея и Юна и пожелания счастливого брака – для Фана.

–Расстроился дядька – пожаловался Ма Тао госпоже, – сильно, но сдержался. Мы много говорили о Вас, он как-то сам догадался, честно! Жена у него маленькая такая, неприметная, хоть и разодета в шелка, но Сэтоши сказал, что у них хорошие отношения и нормальный, по тамошним меркам, брак. Второй сын родился недавно, Хироюки управляется с кланом. Так что, живут.

Ниу тоже расстроилась, но не из-за женитьбы самурая, а из-за того, что не смогли они увидиться лично и неизвестно, будет ли такая возможность у них в будущем. О Тайре Хироюки Ниу всегда думала с уважением, восхищением, теплотой и нежностью, как …о старшем друге или…отце, но ни разу – как о мужчине. Почему? Да кто ж его знает! Переданному устами Чжао признанию самурая она не то, чтобы не удивилась (было у неё время проанализировать их отношения), она его приняла – и всё. Не было ни радости, ни вины, ни сожалений… Но – глубокая благодарность за то, что он был в их с Юном жизни.

Дом самурая она приняла с искренней признательностью и всегда останавливалась там, когда приходилось жить в столице, бережно заботясь о каждой мелочи и требуя того же от членов семьи. Так она выражала почтение бывшему владельцу и благодарила его за участие в своей судьбе. Детям тоже нравился особняк японца, особенно каменный сад и фурако. Фан Юйшенг привычно ревновал, когда замечал, как она ухаживает за садом, офуро, матия или составляет икэбану для «ниши красоты», но тут же успокаивался, стоило Ниу его поцеловать.

***

Удивительно, но решение сына жениться на вдове с двумя детьми родители второго молодого господина Фана приняли на редкость благодушно, и против этого союза выступать не стали. Намерение сына зажить отдельно тоже сопротивления не встретило, поэтому Фан-шаое к лету приобрел и обставил особняк недалеко от дома Бай, чем порадовал и собственного сына.

–Папа, наконец-то я смогу не видеть каждый день братьев и сестер! Такие шумные и глупые дети! А правда, что мачеха знает боевые искусства? Это она научила Пу И метать дротики и вертеть нунчаки? Здорово! Ни у кого нет такой матери, только у меня! А когда они приедут?

Фан Юйшенг слушал щебетание взволнованного новостью наследника, и на душе у него было покойно и светло. Он был уверен – его семья будет счастливой.

***

Близнецам исполнился год, аренда дома (продленная на полгода) подошла к концу, и Ниу с детьми (Бай Юн прочно вошел в ее сознании в эту категорию, и даже подозревал об этом) отправились по морю обратно в Ханчжоу. Парочка малышей перенесла плавание не в пример лучше, чем их большой дядя, всю дорогу страдавший от морской болезни и удивлявшийся, как это в прошлый раз ему удалось её не заметить.

–Нет, я не понимаю, как можно желать плавать по таким волнам? Ма Тао, ты сумасшедший! – вяло лепетал похудевший Бай Юн, на что довольный как слон новоиспеченный матрос только улыбался. Море стало его первой и единственной любовью. Поэтому именно он прибыл в Фучжоу забирать семью Бай вместе с женихом госпожи.

***

Прибытие долгожданной барышни Бай отмечали с размахом: петардами и пиром, многочисленными гостями, слезами и смехом.

Дзин плакала, не переставая обнимать Ниу и целуя расплакавшихся от внимания толпы и грома петард близнецов, Гао Ронг и Пу И смахнули скупые мужские слезы и, пожав руку Юну, пробормотали:

–Бай Юн, ты счастливчик! Сестра вернулась, у тебя теперь есть племянники и настоящая семья! Наконец ты снова станешь улыбаться!

Си Ян примчался на рикше, бросив клиента, безошибочно нашел Ниу и кинулся обнимать ее, не видя реакции окружающих.

–Госпожа, госпожа, – причитал слепой экстрасенс, – я верил, что ты обязательно вернешься целой и невредимой! С тобой все в порядке, я чувствую! Теперь у всех все будет в порядке! Вот увидите!

Пан Шен и Сяо Ву тоже поспешили в дом Бай, тоже обнимали Ниу и радовались за Юна. Не было только Суиин, которая вышла замуж за Пу И и была беременна, поэтому сидела дома. Брат девушки не смог противостоять ее воле и дал согласие самостоятельной сестре на брак с бывшим рабом и инвалидом. Молодые жили с ним, и чиновник и писатель Дай признал, что замужество сестры – удачный ход, а Пу И, хоть и однорукий, но сильный, добрый и любящий мужчина со стабильным доходом и уважаемый мастер.

Дом Баев, наполненный непривычным шумом и радостью, вместе с гостями праздновал начало новой жизни и надеялся на процветание и благополучие для всех его обитателей.

***

Свадьба Ниу и господина Фана по требованию невесты была предельно скромной. Родители жениха, познакомившись с выбором сына, остались в недоумении и растерянности, но вмешиваться в жизнь молодых не стали. Избранница была красива, как оказалось, довольно богата, держалась независимо, но почтительно, быстро нашла общий язык с пасынком, а главное, плодовита, о чем свидетельствовали очаровательные пара дракона и феникса, рожденные в первом браке, при этом удивительно похожие на Юйшенга, что подтверждали с изумлением все члены клана Фан.

Отличие имелось только в цвете больших глаз (более темных, почти черных) и волнистых жгуче-черных же волосах. Дети были крупненькие, подвижные, но тихие и разумные. Старший сын второго господина как-то сразу принял близнецов, с удовольствием проводил с ними и мачехой время, никогда не жаловался на притеснения или обиды с ее стороны, наоборот, всегда хвалился успехами новой матери в делах и гордился ею.

–Бабушка, дедушка, мы живем очень хорошо, правда! Мать ..С ней интересно! Она со мной занимается каждый день, учит языкам и каллиграфии, а еще обещала обязательно научить плавать! Старший брат Юн сделал для меня самокат, вырезал новые шахматы и учит в них играть. Отец иногда злится, говорит, мы его не замечаем, он – лишний, а сам тайком улыбается хитренько так!

Отец и мать Фан удивлялись, хлопали по коленям, регулярно получали подарки и не распространялись о вольностях невестки.

***

Ниу после возвращения была, что называется, нарасхват: ее приглашали Ливей и Суиин, Гао Ронг с Дзин и Пан Шен, лавочники Ван и Хе пришли через неделю засвидетельствовать почтение, примчался даже Чжу Сию на несколько дней послушать о приключениях «госпожи Ниу энд компани», настоял, чтобы она подробно описала все путешествие, а он доложит об этом императору.

Тут Бай Ниу категорически заявила, что открывать свою личность главе государства не намерена, и предложила подготовить краткий доклад инкогнито, а вот позже она напишет книгу, и ее-то, оформленную и напечатанную, можно показать императору – если он, конечно, захочет. Осаженный её аргументами Чжу-дарен признал, что погорячился, но выразил надежду на сотрудничество в части идей по преобразованию общества и государства. Ниу обещала подумать.

Часть третья, Глава 7

Годы летели, Ниу и Юн смастерили велосипед, ветряную мельницу, пытаясь соединить ее с насосом для перекачки воды в поместье, но вернулись к обычным нориям (водяная мельница), усовершенствовали водопровод и туалет, пытались создать рессоры на повозки (не получилось –качество железа подвело), наладили массовое производство мыла и медицинского спирта, посадили косточки оливок, кофе, некоторые неизвестные в империи травы, привезенные в семенах Ниу и чудом оживших под руками Си Яна, и получили урожай, правда, до больших объемов было далеко, но они старались. Отдельно работала столярная мастерская Хо Бу, где на заказ изготавливались двухъярусные кровати, столы, кресла-качалки, шкатулки с секретом и игры на любителя.

Ниу перевела все книги, подаренные Исмаилом Аль-Хомейни, и начала применять знания, почерпнутые из них, вместе с Си Яном в открытой вновь при клубе лечебнице, а потом и в столичном центре, созданном Чжао.

***

Там, вообще, получился оздоровительно-развлекательный комплекс: спа-салон, игровой зал, куда Ниу добавила и любимый бильярд (отдельная история, как разрабатывали правила и учились играть), дискуссионный клуб и музыкальный салон, где выступали (на закрытой ширмами сцене) тайные таланты из аристократических семей: девушек, решившихся на такое, только на условиях полной анонимности и безопасности отпускали родители. Правда, практика заказной музыки, хоть и коробила последних, но льстила самолюбию, особенно представительниц гордых, но бедных семей, что не мешало им принимать заслуженные гонорары.

Благодаря этим девушкам Ниу решилась открыть салон и для дам. Осторожно, очень выборочно и под договор о конфиденциальности, взрослые матроны решались посетить необычное заведение с отдельного входа через ателье семьи Ван, расширивших производство одежды в стиле сашико и печворка даже на столицу. Они вообще объединились с ювелиром Хе и, по предложению Ниу, разрабатывали комплекты «платьекостюм плюс украшения» для дерзких и решительных молодых «леди и джентльменов».

Ниу привезла и вязание, поразив сестер Мо новинкой. Шерсть удивила, но из-за отсутствия сырья в обиход пошли вязанки из пряденного хлопка и крапивы: их использовали как дополнительный элемент украшения одежды. Позже Ниу через караванщиков и северных кочевников смогла наладить поставки овечьей шерсти в Сун, но массового развития эта отрасль рукоделия при ее жизни не получила.

Не все дамы повторяли визиты к массажисту и в сауну, но были и постоянные клиентки, зато в бутик «ВанХе» захаживали постоянно, так что без работы никто не сидел.

***

Особой заботой для Ниу стала школа Бушидао. Когда она увидела свои фантазии, воплощенные в виде спортивного комплекса, искренне растрогалась и выразила желание стать внештатным тренером.

Вместе с Дзин они убедили некоторых учеников привести в школу своих сестер, чтобы и те укрепили здоровье и научились защищаться. Сначала пошли девочки из бедных семей, поскольку Ниу занималась с ними бесплатно, потом потянулись и аристократки, задетые успехами плебеек, о которых рассказывали тайком братья.

Специально для девочек Гао Ронг купил и оборудовал отдельное здание, организовал серьезную охрану из прошедших у него же обучение парней и девушек и, по совету Ниу, вырыл там бассейн, где преодолевшие смущение дамы учились плавать. Успех предприятия вдохновил бывшего охранника караванов на расширение бизнеса: открыть, вслед за Ливеем, школу в столице.

***

Популярность Бушидао росла, и Чжу Сию был вызван к императору, чтобы рассказать о необычной школе и ее пользе для подрастающего поколения.

–Ваше величество, ученики Бушидао не только здоровее и дисциплинированнее незанимающихся детей, но и успешнее в постижении традиционных предметов. Также отмечается рост их патриотизма и любви к нашей Великой Сун – торжественно вещал чиновник, дрожа от страха и волнуясь относительно итогов беседы с императором. – Я бы даже сказал, в чем-то эти подростки превосходят некоторых воинов. Если позволите, думаю, опыт таких тренировок и комплексных программ был бы полезен в армии.

Император Мао Цзун пожевал губами, подвигал бровями, постучал пальцами по столу, отпустил известного своими прожектами (неплохими, кстати) чиновника и вызвал к себе военного министра.

–Ты слышал о школе Бушидао в Шаосине? – тот нехотя кивнул. – Что хмуришься, завидуешь, что не тебе пришла в голову такая мысль? – Государь изволил ехидничать. – Отправляйся туда и сам все осмотри, и если толк есть, внедряй в столичном гарнизоне, для начала. Армия у нас большая, а порядка нет. Встряхнуть ее не помешает.

Министр крякнул и поехал. Результатом инспекции стал вызов Гао Ронга в столицу для оборудования гарнизонного тренировочного комплекса с бассейном (просто огородили часть реки), а Пу И в это время гонял по детской площадке наравне с подростками дюжих дядей из числа командиров. Последние злились, потели и преодолевали непривычные препятствия, не успевая за юркой молодежью.

А уж когда мальки поваляли вояк по земле, перебрасывая через плечо или опрокидывая на землю ударами ног в прыжке, взрослые взялись за учебу всерьез, не желая больше позориться. Плавание, спарринги на бамбуковых мечах, массаж после тренировок, удобные кровати необычной конструкции и странная баня убедили кадровых военных в нужности такой подготовки на государственном уровне.

Министр по делам армии доложил императору мнение служивых и предложил – уже от себя – ввести физподготовку в программу обучения всех столичных школ, взяв за основу опыт Бушидао.

–Я думаю, Бися (Ваше величество), что такая практика пойдет на пользу будущим чиновникам и ученым. Подвигаются, мозги прочистят, дисциплине научатся и не будут потом говорить, что вояки тупые и бесполезные.

Император согласился, и через несколько лет экзамен на чиновника включал в себя, наряду с каллиграфией и политическими эссэ, упражнения с мечом, стрельбу из лука, выездку и плавание.

***

Первый нормальный урожай оливок Ниу с постаревшим управляющим имения матери Руо сняла через пять лет после посадки наиболее удачливой косточки. Деревца долго адаптировались к местному климату и почве, большая часть погибла, но выжившие дали начало оливковой роще в горах близ озера, где когда-то купались Ниу и Юн. Зеленые ягоды удивляли крестьян, но по мере созревания плодов интерес возрастал. Ниу же волновалась о способе отжима: Юн потратил много времени на создание ручного пресса и жерновов.

Сначала собранные оливки перемололи в пасту мощные каменные колеса-жернова, которые катились по кругу, давя и растирая рассыпанные на дне емкости плоды, потом работники неторопливо перемешивали получившуюся пасту, чтобы крошечные капельки масла постепенно собирались в большие капли. Далее на тонюсенький тканевый лоскут наносился слой оливковой пасты, сверху клали такой же лоскут, а на него – новый слой пасты. Так, слой за слоем, «пирог» из пасты и полотна был готов отправиться под пресс, сдавливавший его крутящимся винтом. Масло выдавливалось и стекало с краев стопки в резервуар, а ткань удерживала жмых. Отжатое масло потом отстаивалось и сцеживалось сверху, а на дне резервуара осталась вода, неизбежно присутствовавшая в пасте.

Запах оливкового масла крестьянам не понравился, а вот сам процесс – да. Пошли разговоры о том, из чего бы еще попробовать давить, решили – из орехов и конопли (ага). Ниу оставила эксперименты на управляющего, а сама из полученного масла сделала нежное и мылкое мыло, о котором так долго мечтала. Продукт понравился домочадцам, и все решили, что оливки стоит выращивать.

С кофе Ниу также настрадалась: пара деревьев все-таки выросла, но плодоносить сильно отказывалась, и тогда Ниу решила нанять кого-то для выращивания «вредной» культуры в Фучжоу или на Тайване – она вспомнила, что именно с «мятежного» острова началось распространение популярной культуры в этой части света. Муж помог, и еще через несколько лет кофе с Тайваня, где Фан при содействии моряков Ма Тао организовал плантацию, уговорив местных жителей работать на ней, попало в рестораны столицы как эксклюзивный продукт семьи Фан.

Часть третья, Глава 8

Первые пять лет после триумфального возвращения Бай Ниу даже не заметила – так неслась ее насыщенная жизнь. Фан Юйшенг периодически просто похищал жену из дома и увозил в имение, чтобы насладиться её обществом в одиночестве.

Вообще, взаимоотношения Ниу с мужем были для неё настолько странными, что она порой недоумевала – это действительно происходит с ней, отстраненной и рациональной? С Юйшенгом она была раскованной, смешливой, игривой даже и находила это …увлекательным! Она как-будто наверстывала упущенное в прошлой жизни: творила глупости, капризничала, вела себя кокетливо, и происходило это как бы…само собой…

Мужчина потакал жене практически во всем: дарил подарки, выделял деньги на разные эксперименты, поддерживал начинания, разделял заботу о детях, не делая различий между Ксибо и близнецами…Особенно умиляло Ниу, как он с ними занимался, терпеливо объясняя сложные понятия, проверяя задания, следил за режимом дня, кормил, гулял, мягко наставлял при ошибках и всегда приводил в пример мать, подчеркивая ее достоинства и говоря о своей любви к ней...

Ниу расплывалась лужицей, наблюдая тайком, как муж в окружении детей проводят время перед сном или в свободное (его) время: Фан-гунцзы сидел или лежал на кровати, дети ползали вокруг и по нему, а он, рассказывая что-то интересное, вставлял в речь моменты из их жизни, чтобы дети понимали правила и общественные нормы, учились различать плохое и хорошее, нужное и ненужное, а главное, осознавали необходимость соблюдения принципов достойного поведения и первостепенности семейных связей и взаимной заботы о близких… Муж в такие моменты сильно напоминал ей деда Веньхуа, принимающего очередного ходатая…

И тогда она снова и снова благодарила небеса за Фана и его любовь, позволившую ей стать по-настоящему женщиной и матерью, и всей душой желала, чтобы их семья всегда оставалась такой мирной и крепкой, а мужа миновали любые беды…

Обычно такие переживания приводили к тому, что господин Фан получал необыкновенно вкусный ужин, полный качественный массаж всего тела, переходящий в долгие часы чувственных наслаждений, даримых неутомимой и нежной женой…м-м-м…О, даааа!

***

Несмотря на частые и всегда бурные занятия сексом, который Ниу полюбила благодаря стараниям и нежности мужа, ожидаемая родителями Фана беременность не наступала.

То ли путешествие так повлияло на организм Руо/Ниу, то ли были изначальные проблемы, но физиология женщины давала сбои, хотя значительных проблем с циклом не было. Ниу не обращала на это внимание, поскольку чувствовала себя в целом хорошо, и только муж и его родители волновались все больше и больше: Фан Юйшенг не делал различий между детьми, но ребенка от любимой женщины он хотел сильно.

Ниу понимала его желание, разделяла его, но поделать ничего не могла: и настои пила, и гимнастику делала, да все без толку. Поэтому, когда однажды ее отловил после тренировки Си Ян и приказал прекратить так напрягаться, она даже не поняла суть претензий друга.

– Сяо Ян, ты чего всполошился? Все нормально, я не очень устала.

Си Ян аж побелел от гнева и затряс перед собой кулаками:

–Ты – может быть, а вот они – он указал на живот женщины – чувствуют себя не очень комфортно! Ты соображаешь, что делаешь? Детям уже третий месяц, а ты скачешь по… полю… горной козой! Скинуть хочешь?

Ниу растерялась – она беременна, что ли?

–Да, да, непутевая! Я-то надеялся, сама догадаешься…Намекал же! Срочно мойся и двигайся отныне тихо и степенно, а лучше – полежи пластом денек-другой, дай малышам передохнуть. Загоняла совсем бедных. Сама отдохни как следует, потом можешь аккуратно делать зарядку, но ни бег, ни тяжести – ни-ни! Плавай вот, ходи больше, спи больше, ешь фрукты. Поняла?

Новость о прибавлении в семействе привела мужа и брата иномирянки в дикий восторг, а вот дети впали в уныние: мама стала медлительна и задумчива – ни попрыгает с ними, ни побегает. Пришлось переключаться на дядю и отца, чтобы активничать без проблем. Родители Юйшенга, пережив потрясение от долгожданной доброй вести, тут же отправились в тур по монастырям – молиться Будде о благополучном исходе беременности, а сам будущий отец окружил жену усилившейся (хотя куда уж?) любовью и вниманием с утра до вечера.

Ниу была благодарна, тем более, что эта беременность далась ей намного тяжелее, чем первая: после обнаружения пузожителей, те не успокаивались до самых родов. Тошнота, отечность, перепады настроения измотали Ниу хуже перехода по пустыне, и только Си Ян сохранял бодрость и оптимизм и заверял, что надо потерпеть чуть-чуть.

–Детишки крупные, активные, так что…Не волнуйся и настрой держи позитивный. Я помогу.

***

Рожала Ниу под контролем слепого экстрасенса и лучшей повитухи в городе, а муж и дети страдали рядом – в соседней комнате. Фан-шаое вообще чуть не поседел, слушая, как стонет любимая жена, и корил себя за эгоизм и кобелизм.

Еще одна пара «дракона и феникса» появилась на свет опять же в День влюбленных и была действительно намного крупнее первых близнецов. Если бы не сильное тренированное тело Ниу и ее дух, она вряд ли бы выкарабкалась, настолько обильным было кровотечение. Остановил его Си Ян, хоть и выложился по полной.

– Будешь пить отвары следующие три года, чтобы восстановиться. Ты сильна, но они оказались сильнее. Постарайтесь аккуратнее в это время, поняла? Займись наукой, что ли. Спокойными домашними делами. Зал – пару раз в неделю. А тренировки оставь ученикам, есть на кого перекинуть.

Счастливый муж и отец решительно поддержал Си Яна, обнял бывшего раба и щедро вознаградил, купив небольшой домик в предместье, о котором так мечтал чудо-слепец.

***

И Ниу послушалась: засела дома за книгу о путешествии, практиковала акупунктуру понемногу и занималась семьей. Си Ян поддержал ее на медицинском поприще, приходя и требуя читать вслух книги Авиценны, разбирать непонятное и позже предложил подготовить для желающих повысить мастерство молодых незашоренных лекарей курс массажа в сочетании с навыками первой медпомощи и простейшей иглотерапией.

Этим они и занимались многие годы, потихоньку воспитывая новое поколение врачей-практиков. Ниу даже договорилась с коронером ямена, чтобы тот, при случае, звал ее подопечных на вскрытие трупов – для наглядности в изучении строения человеческого тела, но максимально незаметно, чтобы не порождать лишних слухов.

***

Бай Юн, помимо изобретательства и резьбы, увлекся самогоноварением: следуя размышлениям Ниу, усовершенствовал привезенный ею перегонный куб аламбик, научился качественно гнать высокоградусный спирт, а из него – настаивать на фруктах и ягодах вкусные и крепкие настойки, которые эксклюзивно подавались только в заведениях Чжао Ливея. Спирт в медицинских целях также продавался небольшими кувшинчиками только в лечебнице при клубе, и по нему велся жесткий учет. Рецепт никому не был известен, чтобы народ не рванул спиваться.

Ниу попросила мужа поискать на рабских рынках Дуньхуа и Чанъаня мастеров из Средней Азии по стеклу и металлу: ей очень хотелось сделать цветную эмаль и зеркала. Потребовалось десять лет, чтобы найти таких спецов, но зато, с помощью Юна, Ниу добилась желаемого: разноцветная эмаль и глазурь на керамике и в ювелирке стала появляться на рынках Шаосина. С зеркалами возились еще дольше, но все-таки получили удачный образец.

***

Младший господин Бай, занятый мастерскими и племянниками, женился очень поздно, по здешним меркам, но удачно, по собственному мнению и мнению Ниу. Его избранницей стала одна из первых учениц Бай Ниу в девичьем отряде Бушидао, единственная дочь обедневшего и угасающего аристократического рода, Гу Минлань.

Девушка была моложе брата на несколько лет, в невестах не значилась по причине независимого характера и голимой бедности, а вот мозги имела, поэтому и не желала прозябать на заднем дворе на побегушках какой-нибудь свекрови, принявшей ее из жалости. Ниу выделяла ее за упорство, целеустремленность и силу воли, приблизила и с радостью наблюдала, как под обаяние девушки попал брат. Та тоже не осталась равнодушна к замкнутому, но деловитому умельцу, сама пошла на контакт и оказалась весьма сообразительной в чертежах и поделках особой. Так что молодая семья оформилась и зажила счастливо.

Кстати, в том, что Юн-эр смог переключиться на собственную жизнь немаловажноую роль сыграл и Фан Юйшенг.Брат признался однажды Ниу, что именно отношение свояка к ней и детям успокоило «внутреннего параноика» парня по части их безопасности и пробудило желание оказаться в подобной ситуации, то есть, стать главой собственной семьи, «свить гнездо» для себя, разделить жизнь с близкой по духу и настроению женщиной, родить детей.

– Я немного завидую этому засранцу – пошутил Бай Юн – его называют «папа» трое маленьких человечков! Я тоже так хочу!

–Значит, так и будет, А-Юн. Ты взрослеешь, это нормально и правильно. Я всегда буду с тобой, и я очень хочу, чтобы ты был счастлив, став мужем прекрасной женщины и отцом замечательных детей. Дерзай!

Перед свадьбой брат и сестра Бай неделю жили в имении, только вдвоем, вспоминали прошлое и наслаждались общением друг с другом. Все-таки для попаданки А-Юн был самым близким человеком, даже мужа и детей она воспринимала как родных, любимых, а вот Юна – половиной души. Может, было это немного кощунственно, но женщина в такие дебри не лезла, просто принимала факт как данность. И брат отвечал ей тем же: им не нужны были слова, достаточно взгляда – и понимание приходило.

С мужем у Ниу тоже была гармония, просто немного иного толка – они были взаимодополняемыми частицами целого, воплощением Инь и Янь, мужского и женского, и это единство нисколько не противорчило тому, как она воспринимала брата. Фан был мужем со всеми вытекающими, а Ниу – женой, что получалось у неё с годами все лучше. Короче, поговорка про голову и шею в действии! Сочетая достоинства друг друга, нивелируя недостатки, они составляли пару. Ну что еще говорить? Просто у них получилось разделить жизнь …

И только о своем попаданстве Ниу мужу не сказала, не считая это нужным и важным, поскольку перестала сама себя воспринимать таковой уже во время путешествия на Запад. Они проросла в этот мир, встроилась в него. А он, в лице брата, Фана, их друзей, ее принял – без вопросов, козней, осуждения. Бай Ниу даже имя поменяла, вписав в документы Бай Руо Ниу, «нежная девочка». Муж вопросов не задавал, искренне восхищаясь ее способностями, Юн давно не вспоминал об ушедшей сестре, окружающие сравнивали ее с гением Шен Куо, о котором с каждым годом говорили все громче, да и на полученные в «одиссее» знания намекали (сами, при чем).Так надо ли будить лихо? Бай Ниу решила, что нет и закрыла эту тему навсегда.